Хранительница. Меч дракона

– Ну ты и гад! Ты что это на меня наговариваешь? Смотри, сам уже начал зубами клацать от голода. Так уж и быть, чеснок и лук я отдаю в безраздельное твое пользование. Будешь работать у нас штатным фумитоксом по отпугиванию комаров. Только на меня не дыши, а то я раньше загнусь от твоего дыхания. – Разозлившись на Дакка, я завернулась в плащ и улеглась спать поближе к костру, который давал, пусть и обманчивое, но все же ощущение безопасности.

Наутро я встала голодная и злая. Единственный плюс, это то, что ночь я провела с относительным комфортом. Маленькое пушистое чудо, по имени Прошка, пристроился рядом со мной, и всю ночь умиротворяющее мурлыча согревал мою спину.

А мой котеночек то подрос! Или у меня уже глюки начались на фоне переутомления? По крайней мере, то, что он стал тяжелее – это факт неоспоримый. Хотя конечно, столько сожрать и не потяжелеть – это еще надо умудриться, вон как Дакк радуется. Ему теперь не приходится тащить котомку с припасами, все нащи припасы благополучно уместились в этом пушистом комке с мехом. А я как каторжная теперь тащу и свои пожитки, и это мохнатое чудо, с надутым пузом, и понятия не имею на ком сорвать свою злость. А ругаться хочется громко и желательно матом, так как руки уже онемели под этой тяжестью. И что самое обидное, обвинить в сложившейся ситуации совершенно некого, так как сама во всем виновата и этот котяра – только мое приобретение. И ведь не бросишь его, как бы не хотелось, маленький еще и беззащитный. Вот это я попала, так попала! Чувствуя, что еще немного и я просто рухну, плюнув на всю свою гордость я взмолилась:

– Дакк, если ты не сделаешь привал, то вот этот симпатичный кустик бузины (или черт его знает чего), имеет все шансы стать моим надгробным памятником.

– А в чем собственно дело, ты же раньше и больше расстояния проходила, и вроде бы не ныла?

– А ты не опупел часом? Чапаешь налегке, как на прогулке, а я тащу на себе столько, что и цивилизованному грузчику пупок надорвать можно. Ты хоть примерно представляешь себе, сколько весит наш котик?

– Лика, ты меня просто удивляешь. Какого гхмыра ты его тащишь на себе? Этот «котик», как ты его называешь, вполне способен протопать расстояние в десять раз больше чем ты и это только в первый день своего рождения! Я уж не говорю о втором и последующих днях. Я, конечно не могу тебе рассказать о всех его способностях, так как в наших летописях ничего конкретного об этом не говорится, только одни домыслы и догадки, но, если хотя бы половина из них верна, то все твоя потуги относиться к нему как к маленькому несмышленышу, по крайней мере, просто смешны. Если тебе будет интересно, я тебя немного позже, ознакомлю с некоторыми особенностями кса-рдонов, по крайней мере теми, о которых хоть что-то знаю. С остальными его способностями будешь разбираться сама.

– Ну, ты и гад! А раньше сказать мне не мог? Я как дура, тащу на себе этого «хомяка» выбиваясь из последних сил, а ты спокойно смотришь на все это и в ус не дуешь?! Ты хотя бы примерно представляешь себе, сколько он может весить? Я же надорваться могла! Если уже не надорвалась. – Я с облегчением сбросила свою ношу на землю и с усилием растерла занемевшие руки. От кистей побежали колючие мурашки вверх до локтей и выше, к плечам. Постепенно кровообращение восстановилось, чего не скажешь о моем настроении.

Дакк виновато посмотрел на меня.

– Лик, не сердись, а? Я ведь думал, что тебе просто приятно его нести. Ну, он типа пушистый, мягкий весь такой, а девушкам нравится все мягкое и пушистое. Я как-то не подумал о его весе, да и вырос он за эту ночь порядочно. Как я могу загладить свою вину?

– А понести меня на ручках слабо? – Я злорадно ухмыльнулась и выжидающе уставилась на своего вампира.

– Ну, н-у-у, Лика ты даешь! – Оторопевшая физиономия выражала крайнюю степень изумления. – Я, конечно, мог бы, но, боюсь тогда у нас могут возникнуть некоторые сложности. Если мои руки окажутся заняты тобой, то в случае опасности, мне будет крайне сложно нас защитить.

– Да ладно, не парься. Я пошутила. – Настроение начало стремительно улучшаться. – Я пока еще в состоянии передвигаться самостоятельно, хотя при случае, напомню

тебе о твоем обещании, и тогда ты не отвертишься.

Сварганив слабое подобие поводка, я легонько потянула своего Прошу за собой. Обиженный «мяв» был высказан громко и внятно, а через секунду, обрывок поводка сиротливо раскачивался в воздухе, после резкого удара мягкой лапкой с о-очень острыми коготками. Я поняла, что мой «котик» является исключительно свободолюбивым животным, и ни на каких привязях находиться не будет. Его умная мордаха с немым укором смотрела на мои мучения.

– Ну и что ты прикажешь мне с тобой делать? Я же за тебя отвечаю, а ты еще слишком маленький, чтоб одному шататься по лесу. Можешь заблудиться, и вообще…

Что там вообще, я договорить не успела, так как была наглым образом прервана просто гомерическим хохотом Дакка.

– Лика, ты в своем уме? Твой Проша ориентируется в лесу лучше всех эльфов в мире, не смотря на то, что только вчера родился. Это у них врожденное. Так что потеряться в лесу ему не грозит, да и обидеть его вряд ли кто сможет. Ты не гляди на то, что он маленький, его способностям защищаться и уходить от опасности можно только позавидовать. К тому же тебя он может почувствовать на любом расстоянии, так как ходили слухи, что кса-рдоны обладают ментальной связью со своим хозяином. По крайней мере тот принц дроу, как гласят легенды, мог своего кса-рдона вызвать в любой момент и любое место, где бы он на тот момент не находился. Опасней и безжалостнее этого телохранителя не было никого, так как во время боя он уходил с линии удара в мгновение ока, телепортируясь за спины своих врагов.

– Ни фига себе! – Глядя на умильного пушистого толи котенка, толи тигренка, я никак не могла поверить в рассказанные страшилки. – Ну, раз так, то топай самостоятельно на своих четырех лапах. Но, если что случиться, пеняй на себя, я тебя предупреждала. – Теперь уже я с обидой посмотрела на свое четвероногое, вернее четверолапое приобретение. Видимо, поняв мои терзания и желая меня утешить, Прошка подошел и, совсем как настоящий земной кот, потерся о мои ноги и, кажется даже, замурлыкал. Было чертовски приятно, как будто кто-то сильный и надежный погладил по голове и заверил, что все будет хорошо. Ничего себе внушеньице, интересно, какие еще скрытые таланты проявится у него в ближайшее время?

– Ну, вы идете, или так и будете обниматься друг с другом до вечера? Тогда я пошел за хворостом для костра?

– Ладно, идем уже. – Я ласково потрепала своего пушистика за ушком и указала рукой на Дакка. – Ориентируйся на него и далеко не отбегай, а то я буду волноваться.

Согласно мявкнув на последок, Прошка плавно перетек как ртуть в направлении Дакка, и испарился в кустах. Ни одна травинка не шелохнулась, и как я не прислушивалась, никаких посторонних звуков, свидетельствующих о пробегающем по лесу звере, услышать мне не удалось. По-моему, даже птицы продолжали так же безмятежно петь, хотя при приближении Дакка, который умел ходить практически бесшумно, все-таки замолкали.

ГЛАВА 15                              Тверда была твоя рука, и сердца жар в груди

Но предъявила жизнь права и вот ты на цепи

– А ну, подойди-ка сюда! Да, ты, ты, тебе говорю, оборванец. Ты чего там трешься, давно плетей не получал?

Толстый торговец с отвисшими щеками стоял, широко расставив ноги и грозно поигрывая плетью. Его мясистые губы были плотно сжаты, а густые, кустистые брови сдвинуты к переносице, что вероятнее всего, должно было обозначать необычайную грозность и свирепость их хозяина. Его слова были обращены к молодому, худощавому парню, явно не совсем человеческой расы. О чем свидетельствовали его несколько заостренные уши и большие глаза с вертикальным зрачком, широко расставленные и сильно зауженные к вискам. Молодой человек находился в не самом лучшем состоянии, судя по выпирающим ребрам, и разного цвета и размера синякам и ссадинам, в изобилии покрывающими его худой, жилистый торс. Его социальный статус также оставлял желать лучшего, так как старый, потертый металлический ошейник с высеченными на нем рунами, широкой полосой окаймлявший шею, ясно заявлял всем – что это раб. Однако взгляд, исподлобья брошенный на оскорблявшего его богатого торговца, ясно говорил, о том, что несмотря на свое незавидное положение, этот человек не сломлен духом, а гордая осанка и высоко поднятая голова просто подталкивали к мысли о не совсем простом происхождении.

– Ты что, раб, совсем свое место не знаешь? Так я тебя научу, как уважать и преклоняться перед хозяевами жизни! – Плеть пропорола воздух, и на миг обняв плечи раба, оставила красную полосу на его груди.

Не проронив ни слова, тот ненавидяще посмотрел на громко захохотавшего толстяка. Решив, что это неплохое развлечение, торговец пошире расставил ноги для упора, и размахнувшись, повторно отправил свою плеть в полет. На сей раз его целью было сбить молодого человека с ног, и вываляв его в пыли, полностью насладиться своим превосходством и силой. Однако, когда казалось плеть вот-вот захлестнет ноги раба и сделает его беспомощным, тот сделал неуловимо быстрое движение в сторону и оказался рядом с опешившим толстяком. Плеть незаметно перекочевала из холеных рук, унизанных перстнями, в руки раба с мозолями и обломанными ногтями. Правда и там она пробыла недолго, так как молодой человек легко, как тростинку, переломил толстую рукоять, обвитую дорогой кожей, напополам и закинул получившиеся обломки на крышу сарая.

Крик, раздавшийся вслед за этим, заставил выскочить из стоявшего рядом двухэтажного дома, являвшегося постоялым двором, всех посетителей, находившихся в нем на этот момент. Раскрасневшийся толстяк, почувствовав себя значительно увереннее в окружении большого скопления народа, постарался себя реабилитировать, и с пафосом, тыкая толстым пальцем в молодого человека, начал свою обличительную речь.

– Этот мерзкий раб, это отродье человечества, посмел поднять на МЕНЯ руку! Кроме того, он нанес мне материальный ущерб, а по законам нашей страны, подобное карается смертной казнью! Прошу всех засвидетельствовать этот факт и помочь мне в немедленном исполнении приговора.

Пока торговец распинался, периодически закатывая глаза и хмуря брови, кто-то из доброхотов сбегал за лестницей и приставив ее к крыше сарая, быстро достал обломки злополучного кнута, кои и были торжественно представлены на обозрение всем желающим.

Среди толпы выделялся своим ростом и шириной плеч один человек, чей статус было достаточно тяжело определить и ближе всего, пожалуй, ему подходило бы определение «воин», если бы не манера держаться, показывающая любому наблюдательному человеку не совсем свойственные этому сословию независимость, благосостояние и даже некоторое высокомерие. Все его облачение составляли добротные кожаные штаны, заправленные в высокие темные сапоги, отливающие на солнце чешуей змеи, и такой же жилет, одетый поверх черной рубахи со стоячим воротником и низким вырезом на груди. В принципе, обычное одеяние воина, если бы не качество этой одежды и не массивная золотая цепь, просвечивающаяся в вороте рубахи. Далеко не каждый мог позволить себе пошить подобный костюм из такой кожи, им бы просто не хватило средств на это. Услыхав вначале, из-за чего поднялся весь сыр-бор, воин с досадой сплюнул в пыль и развернулся, намереваясь вернуться обратно в дом, но тут его взгляд задержался на рукоятке кнута, вернее на его обломках, которые торжественно стали переходить из рук в руки, для подтверждения рассказа толстого торговца. Заинтересовавшись, этот воин решил остаться и понаблюдать за развитием дальнейших событий. А в это время, охочие до развлечений, подвыпившие постояльцы уже активно обсуждали разные варианты казни строптивого раба. Кто-то тащил веревку, предлагая вздернуть его прямо здесь, на самом высоком дереве, кто-то предлагал содрать штаны и запороть кнутом, да так, чтобы кожа лохмотьями летела в разные стороны, а кому-то и этого было мало, хотелось чего-то посерьезней и чтоб побольше крови. В этот момент появился хозяин постоялого двора, и быстро уяснив в чем дело, категорически воспротивился проведению экзекуции. Но не нужно думать, будто в нем взыграло врожденное человеколюбие, это был чистый расчет и боязнь потери вложенных финансов. Данный раб являлся его собственностью и, хоть и достался ему практически задарма, однако терять даже такое никчемное имущество хозяину постоялого двора не хотелось. Но тут уж, как говориться, нашла коса на камень. Толстяк торговец также не намеревался спускать все на тормозах, да и разогретая спиртным толпа горячо его поддерживала, требуя крови и зрелищ.

– За своеволие раба отвечает его хозяин. А знаете ли вы, любезнейший, сколько стоит поломанный вашим рабом кнут? Между прочим, этот кнут хазремской выделки и он был абсолютно новый. Готовы ли вы покрыть ущерб за сломанный кнут, и внести дополнительную компенсацию за мои моральные и физические страдания? – Торговец облизнул языком свои губы, подсчитывая в уме, сколько он может содрать с хозяина раба, и судя по его хитро прищуренным глазам, сумма выходила немалая.

Все то время, пока шло обсуждение дальнейшей судьбы раба, этот молодой человек стоял спокойно, даже не делая попыток что-то объяснить или вымолить пощаду. Его взгляд отрешенно скользил по лицам окружающих людей, не задерживаясь ни на ком. Вряд ли он вообще кого-либо видел, давно заклеймив их всех и поставив себя выше всей этой галдящей толпы своим спокойствием и невозмутимостью.

Хозяин раба, окинув оценивающим взглядом свою собственность и внимательно вглядевшись в разошедшегося торговца, что-то подсчитал про себя и вынеся вердикт не в пользу раба, только махнул рукой.

– Я отказываюсь от этого раба. Можете делать с ним что захотите, я к нему никакого отношения больше не имею.

Торговец хищно посмотрел на молодого человека, как смотрит безумно голодная кошка на мышь, неудачно забежавшую в ее миску.

Именно этот момент воин посчитал удачным для своего вмешательства, и подняв руку для привлечения внимания, обратился к торговцу:

– Одну минуту, милейший. Насколько я знаю законы, раб, поднявший руку на свободного человека, и нанесший ущерб его здоровью подлежит умерщвлению без каких-либо исключений, во всех других случаях предусматривается система штрафов. Давайте проясним ситуацию. Этот раб до недавнего времени принадлежал хозяину постоялого двора и являлся его законной собственностью, а вы попытались эту собственность испортить, не испросив на то разрешения хозяина. Об этом четко свидетельствует отметина от кнута, живописно украшающая этого молодого человека. А вот на вас я никаких следов от рукоприкладства что-то не замечаю. Так где же вы прячете следы от нанесенного вашему здоровью вреда? – Внезапно вставший на защиту безмолвного раба воин, остановился напротив торговца и скептически оглядел его с ног до головы.

– Если вы не сможете сейчас же предъявить достаточных доказательств своей правоты, боюсь, что мы можем подумать о вашем желании устроить развлечение за чужой счет. А в нашем государстве, доказанные случаи обогащения за чужой счет нещадно караются высокими штрафами в государственную казну. И это в лучшем случае, что может вам грозить. Думаю, что о худших, вы и сами знаете, не мне вам говорить.

– Да кто вы такой, чтобы мне указывать, как себя вести? Подумаешь, какой-то выскочка-воин будет МНЕ, потомственному наследнику торгового дома Прастов, читать свод правил. – От такого нахальства толстяк побагровел весь, и чисто рефлекторно начал теребить пухлыми дрожащими пальцами свой пояс, где до этого висело его любимое оружие – кнут.

– Мое имя вам знать не обязательно, а вот то, что не помешало бы, так это то, что я готов оплатить ваши финансовые потери от сломанного кнута, и в качестве компенсации забираю этого раба. Не советую отказываться от столь щедрого предложения – И воин практически силком вложил в руку толстяку небольшой кожаный мешочек, явственно звякнувший, при его передаче. Отступив на шаг, воин вперил немигающий взгляд в лицо торговца и вроде как невзначай, положил правую руку на эфес своего меча.

Только было вознамерившийся что-то возразить, торговец расширенными глазами уставился на перстень с изображением морды какого-то животного, блеснувший в лучах заходящего солнца красными рубинами глаз на указательном пальце воина. Поперхнувшись и закашлявшись, торговец быстро ретировался со двора в неизвестном направлении, а воин повернулся к молодому человеку.

– Присмотри за моей лошадью и будь готов. Завтра на рассвете мы выезжаем. – Не сказав более ни слова, его новый хозяин развернулся и вошел в гостиницу.

ГЛАВА 16

Продираясь сквозь колючий кустарник, я все время гадала, придет ли Прошка на стоянку, или я попрощалась с ним навсегда. Всего за одну ночь, я умудрилась настолько сильно привязаться к этому пушистому малышу, что сейчас просто места себе не находила. От плохих мыслей хотелось расплакаться, как маленькому ребенку, которого поманили вкусной конфеткой, а в последний момент ее отняли. Правда к вечеру, уже все мысли притупились, и я сама себе напоминала ходячего мертвеца, или зомби не первой свежести. Все руки исцарапаны в кровь колючим кустарником, а сама пропахла потом, как лесоруб на лесопилке. Волосы спутались, нос покраснел и безумно чесался, после укуса какого-то местного насекомого, я уж не говорю, что ноги казались просто чугунными, и передвигать их с каждым шагом становилось все тяжелее и тяжелее, а желудок терзало неконтролируемое чувство голода.

Найдя подходящее, по его мнению, место для ночевки, Дакк бодро объявил привал. Сбросив рюкзак, я ничком рухнула на него, не в состоянии даже пошевелиться, твердо решив, что никуда больше сдвинуться не смогу, даже в случае атомной войны. Хмыкнув, Дакк сам развел костер, натаскал веток для постели и застелил ее моим плащом. После чего бережно перенес меня на руках на это импровизированное ложе. Ни на что более не реагируя, я свернулась калачиком и провалилась то ли в сон, то ли в забытье. В себя меня привел одуряющий запах жаренного мяса, и нежное вылизывание моей физиономии шершавым Прошкиным языком.

– Явился все-таки, зараза пушистая! – Тут на меня нахлынула новая волна умопомрачительного запаха, и желудок жалобно застонал и начал усиленно прогрызать себе путь на свободу, к костру, где на вертеле жарились разнокалиберные куски свежего мяса. Чтобы не остаться без своего желудка, я очень шустро на четвереньках подползла к костру, искренне надеясь, что это не сон и не галлюцинация.

– Откуда ты это взял? – Обжигаясь, я жадно рвала зубами горячий кусок, который просто истекал соком у меня в руках. Я конечно понимаю, что это некультурно, но ничего вкуснее я еще не ела. Голодная диета и постоянные марш-броски по дикому лесу меня уже доконали, и превратили в настоящего дикаря, вернее дикарку.

– Это не я, говори спасибо своему Прошке. Только ты заснула, он заявился с огромным куском сырого мяса, и положил его прямо к твоим ногам. Еле убедил разрешить мне его приготовить. Но пока ты не проснулась, притрагиваться к жаренному мясу не позволял категорически. Так что теперь давай делись, а то глядя на тебя, аппетит разыгрался не на шутку. А когда голодный, я становлюсь очень опасным, могу и покусать ненароком…… твоего Прошку.

– Ага, покусал один такой, смотри чтобы кусалки остались, а то мой Прошенька такой, ему палец в рот не клади. – Я ласково потрепала своего котика по шкирке и, выбрав кусок побольше и поаппетитней, пока все не слопал голодный вампир, скормила своему малышу.

– Ты что делаешь?! Это твое чудовище уже налопалось в лесу от пуза, смотри как раздулся, а ты его еще и жаренным кормишь. Он вполне в состоянии прокормить себя сам, а нам и самим мало. – Дакк возмущенно засопел, хватая с костра импровизированный шампур с кусками мяса побольше.

– Не жадничай! – Наевшись, я преисполнилась благодушия. – Если бы не мой малыш, не видать бы тебе этого мяса, как своих ушей. А птичек ощипывать, насколько я понимаю, ни ты, ни я, так и не научились.

Завалившись спать на свой плащ, я руками сгребла свою пушистую грелку (кстати, Прошка был совсем не против), и зарывшись руками в густую мягкую шерсть, сладко засопела.

Ночью, не смотря на усталость, мы продолжили заниматься с драконом. После почти двухнедельных ежедневных тренировок (не считая нескольких ночей с медитацией), я уже достаточно свободно владела своим оружием и могла без запинки повторить ряд связок и приемов. Мой клинок носил гордое название – ксифос, о чем я узнала в нашу пятую встречу с драконом. С недавнего времени он начал проводить перед тренировками, небольшой ликбез по оружию, системам его владения, знакам отличия и т.д. и т.п., как говорится. Как сказал сам дракон, если уж начал обучать, то это обучение должно быть качественным, а то ему будет стыдно за меня, когда я не смогу и двух слов связать в приличном обществе. Самое интересное, это то, что дракон был неплохо осведомлен о моем мире и, судя по его рассказам, очень многие вещи, как и их названия, были одинаковыми в наших мирах. Оказывается, дракон еще во времена своей молодости (как он сам выразился), умудрился побывать на моей родине. Раньше драконы, могли путешествовать между мирами, переходя из одного в другой и вплетая в их сущность бытия свои нити ауры. Однако со временем, эти путешествия прекратились, так как род драконов стал очень малочисленным, а после подобных путешествий, не всегда и не все возвращались на свою родину в добром здравии. Тем более, что влияние на ход жизненного цикла, без особого ущерба для здоровья дракона, возможен только в молодом мире, а таких становилось все меньше и меньше.

Так что, после всех этих рассказов, при общении с драконом, я уже чувствовала себя свободно и раскованно, как при встрече со своим соотечественником где-нибудь за границей.

Утро принесло с собой новую неожиданность. Ночью мне спалось легко и спокойно, несмотря на возможную опасность в этих местах. Более того, под утро, когда выпала роса и стало зябко и сыро, я совершенно не испытала никакого дискомфорта, оказавшись полностью укутанной, как мне показалось спросонок, мягким пушистым пледом.

– Бог мой! Это ты, Проша? Но, каким образом, за одну только ночь, ты мог так вырасти? – Мой милый котик и так был размером с крупного щенка сенбернара, но сейчас Проша стал в полтора раза больше. И это только за одну ночь!

– Проша, если ты будешь расти такими темпами, мне хотелось бы знать, не планируешь ли ты переплюнуть свою мамочку и вымахать еще больше? Хотя куда уж больше, вон когтищи-то какие!

– Да-а, Лика, могу тебя поздравить. Видимо твой Проша очень уж тебя полюбил, раз принялся такими темпами взрослеть. Обычно этот процесс происходит чуть медленнее, и только в случае крайней необходимости они идут на этот шаг. Так что в скором времени ты вполне можешь получить полноценного друга-телохранителя.

– Спасибо тебе огромное. Мне вполне и тебя хватает на роли телохранителя. Туда не ходи, то не делай, это не говори, а если еще и «котяра» к тебе присоединится, то мне можно вообще в монастырь записываться.

– Не плачь, не все так плохо. Твой «малыш» ничего против твоего желания делать не будет, а защитить при необходимости сможет куда лучше, чем вся королевская гвардия. Единственный момент – это твое желание не привлекать к себе излишнего внимания. А при таком друге-телохранителе ты будешь выделяться среди толпы, как сверкающий на солнце алмаз в куче отбросов. – Дакк ехидно ухмыльнулся, отчего его клыки зловеще сверкнули в лучах местного светила.

– Зубки-то свои подбери, и не нужно показывать чрезвычайную остроту своего ума! Я и без того знаю, что ты у нас образованный молодой человек по меркам столетней школьной программы. А вообще-то ты в некотором роде прав, если малыш будет продолжать так расти, то я даже не знаю, как я смогу его представить в городе. Сразу могу сказать, что расставаться с ним я не намерена, не смотря на все ваши закидоны по поводу спасения мира. Короче – малыша я не брошу ни при каких обстоятельствах!

– А тебя никто об этом и не просит. У меня появилась одна идея, как мы смогли бы замаскировать твоего Прошу. Магистров магии мы этим не обманем, но простых обывателей и разных там недоучек от магии, вполне можем попытаться обвести вокруг пальца. Сейчас стало очень модным держать при себе боевого трарга, хотя это удовольствие и не из дешевых. Трарги обитают у подножия Северных гор, и приручить его возможно, только если он был пойман еще совсем детенышем. Их внешний вид отдаленно напоминает твоего Прошу, только размером немного поменьше, не такие выдающиеся клыки и когти, ну и цвет их шкуры обычно бывает только в серой гамме, от светло серого, до темно серого – почти черного. Насколько я знаю, при дворе короля и у нескольких наиболее богатых и влиятельных вельмож королевства, есть несколько экземпляров боевых траргов.