Закрытый клуб «Черный понедельник»

Светлана Черных

Закрытый клуб "Черный понедельник"

Глава 1

Сегодня вечером за круглым столом, работы парижского краснодеревщика времен Людовика

XV

, соберутся пятеро членов закрытого клуба «Черный понедельник». Это

г

лавный городской патологоанатом

,

старый седой ворчун Марк Львович Цукерберг; танатокосметолог или, проще говоря, визажист трупов симпатичная рыжеволосая девушка Эллочка; профессиональный чистильщик мест преступлений, молодой качок и балагур Федор; потомственная медиум-экстрасенс Кассандра, для своих просто Касся и я

,

доктор наук врач-психиатр Алексей Кузнецов.

Вот уже скоро год, как два раза в месяц по понедельникам мы собираемся вместе, чтобы обсудить свои интересные рабочие моменты и поделиться необычными случаями, поужинать и выпить, иногда поучаствовать в спиритическом сеансе и обязательно посмотреть мультфильмы. Неважно какие, отечественные или зарубежные, короткие или сериалы, лишь бы они хорошо заканчивались и над ними можно было посмеяться от души.

А для людей наших профессий, жизнь которых плотно связана со смертью, трупами и преступлениями, смех играет далеко не последнюю роль. И я, как психиатр с двадцатилетним стажем, смею Вас уверить, что без него любой из нас запросто мог бы тронуться рассудком. Кроме любви к мультфильмам нас всех объединяет одинокий образ жизни, потому что простым людям находится с нами ежедневно под одной крышей весьма сложно, а порой просто невыносимым.

Сегодня первый понедельник мая. Мне повезло закончить свой рабочий день раньше обычного и приехать на встречу первым. Поэтому у меня есть несколько минут, чтобы познакомить Вас со всеми членами клуба «Черный понедельник» поближе.

И так, более близкое знакомство я начну с хозяйки этой огромной четырехкомнатной квартиры сталинской застройки в центре нашего небольшого южного городка Эльска экстрасенса – медиума Кассандры. Это ее настоящее имя. Его она получила от бабушки, которая воспитывала девочку с самого рождения. От нее она также унаследовала свой дар медиума и эту квартиру.

Касся – красивая женщина бальзаковского возраста, каких люди называют «породистыми». Ее матовая белая кожа абсолютно лишена морщин. Длинные иссиня-черные волосы гладкие словно шелк блестят здоровьем. Если долго смотреть в тёмно-карие глаза Кассандры, то можно потерять дар речи, к ярким пухлым губам не прикасалась рука косметолога. А ее безупречная улыбка несомненно украсила бы рекламный плакат любой стоматологической клиники. Свою прекрасную фигуру Касся никогда не прячет под пестрыми балахонами с астрологической или готической символикой, а напротив, носит красивые платья и костюмы, сшитые на заказ у лучшего портного нашего города.

Вы уже поняли, природа весьма постаралась, создавая такое совершенство. Но, как говориться: «за все надо платить» и она платит тем, что практически каждый день ей приходится общаться с душами умерших людей, слышать голоса и впадать в транс. Оказавшись в измененном состоянии, Кассандра способна принимать сообщения от духов или символы, которые затем интерпретирует для человека, ищущего общения с неживым. Она также может получать информацию об умершем человеке, такую как его личностные черты или особые воспоминания. До знакомства с ней я считал всех экстрасенсов, ведьм и прорицателей шарлатанами, но Кассандра обладает настоящим даром, в чем мне пришлось неоднократно убедиться.

Касся единственный член нашего клуба, который не имеет трудовой книжки, но при этом зарабатывает в разы больше всех нас вместе взятых, и ее не беспокоят своими визитами налоговые инспекторы, проверяющие органы и любые другие представители власти. Потому что она неоднократно помогала полиции и лично «отцам» нашего города в розыске угнанных автомобилей, домашних животных или украденных драгоценностей. А их жены считают бесконечным счастьем поучаствовать в ее спиритических сеансах. Она давно доказала всем сомневающимся свои сверх способности и, честно говоря, связываться с ней если не боятся, то уж точно побаиваются.

Количеству антикварных вещей, находящихся в квартире Касси, мог бы позавидовать любой коллекционер. Её неоднократно просили продать какую-нибудь картину или икону, статуэтку или книгу, вазу или канделябр. Но в этом вопросе Кассандра всегда непреклонна. Она искренне считает, что каждая вещь в ее квартире появилась не случайно и содержит частичку ее силы, поэтому дважды в месяц приглашает проверенную годами женщину для тщательной уборки, а сама только периодически сметает пыль специальным японским веничком конца 18-го века.

Сейчас Касся суетиться на кухне в элегантном домашнем платье персикового цвета, её домашние туфли на низком каблуке мелодично постукивают по итальянскому кафелю. Она раскладывает приборы из старинного серебра рядом с китайскими фарфоровыми тарелочками, времен императора Дзунь. В квартире всегда держится едва уловимый аромат ее духов, ускользающий словно приятный сон, который ты безуспешно пытаешься воспроизвести в своей памяти и поймать за хвост. Но стоит тебе о нем забыть, как он неожиданно вновь всплывает и на секунду ты можешь насладиться им снова.

Из духового шкафа, с программным управлением, уже запахло пригоревшим мясом. Здесь, я должен отметить, что все жилище Кассандры наполнено не только всевозможным антиквариатом и артефактами, но и дорогой современной техникой. Начиная с умного чайника и заканчивая домашним кинотеатром с 3D эффектом и технологией объемного звука Dolby Surround, под него отведена отдельная комната. В нее ведет дверь из просторной гостиной, где я сейчас сижу, удобно развалившись в крылатом кресле и делаю записи в своем ежедневнике, а высокий шелковый ворс иранского ковра приятно щекочет щиколотки моих уставших ног. Также в гостиной есть еще одна дверь. Это дверь в спальню хозяйки, но она всегда закрыта, и я там никогда не был. Рабочий кабинет Кассандры находится в соседнем крыле квартиры. Он обособлен от других комнат, чтобы частые посетители не отвлекались от своих проблем, наблюдая и оценивая личное пространство медиума.

Кассандра – гостеприимная хозяйка, но отвратительная повариха и сама хорошо это понимает, поэтому никогда не обижается на то, что каждый из членов клуба, отправляясь на наши встречи, старается захватить с собой что-нибудь не только булькающее, но и съедобное.

– Лёшик! Я сегодня решила запечь индейку, фаршированную абрикосами с соусом бешамель! Как ты считаешь, будет вкусно? – крикнула мне с кухни Касся.

– Если абрикосы были свежие, то думаю, что они понравятся индюшке и она не сбежит от тебя! – ответил я как можно громче.

– Наисвежайшие! Продавец фруктов Гиви утром уверял, что сегодня только их с дерева собрал. Он бы не стал меня обманывать! – ответила она, громко бренча, доставая противень из духовки. Потом поняла, что приняла мое замечание всерьез и заливисто рассмеялась. В этот момент в дверь позвонили.

– Один длинный, два коротких! Это Федор! Откроешь?

– Конечно! – и я лениво поднялся из кресла. – Не переживай, если твоя птичка окажется не съедобной, я уверен, что Федя принесет пиццу!

– Спорим, что две!

– Разве я похож на ненормального, который решиться спорить с вещей Кассандрой? Она опять звонко рассмеялась, а я открыл входную дверь.

На пороге стоял Федор, держа в руке две коробки пиццы и пластиковую литровую бутылку с домашним красным вином под мышкой. Я слегка удивился, потому как знаю, что Федор предпочитает белое. И не только вино. Белый – его любимый цвет: он носит белую одежду и обувь, белые головные уборы и аксессуары. Естественно, автомобиль у него тоже белый.

Мне как врачу-психиатру давно известно, что симпатия к тому или иному цвету обусловлена особенностями работы мозга и функционированием систем организма в определенный период жизни, поэтому я считаю, что причин для переживания за его психику нет.

Единственное на что не распространяется его монохромофилия, так это татуировки. У него они все цветные. Мы пожали друг другу руки. Он поиграл своими накачанными бицепсами, и гордо продемонстрировал новое тату, на котором из желтого человеческого черепа вылезала ярко-зелёная змея. Его рукопожатие было через чур дружественным, у меня даже хрустнули костяшки пальцев, и я поскорее убрал свою ладонь в карман. Для меня всегда было и остается загадкой, почему от него ничем никогда не пахнет. По-моему, Федор вообще лишен какого бы то ни было запаха. Возможно это его профессиональная тайна.

Федя работает чистильщиком. «Специалист по обезвреживанию биологически опасных отходов и уборке на местах преступлений» – именно так официально называют сотрудников, пожалуй, самой грязной профессии в мире. В его обязанности входит проводить очистку помещений после убийств, несчастных случаев на производстве и самоубийств. Но как утверждает сам Федор, самое страшное впечатление на чистильщика производят не места убийств и производственных травм, а помещения, где умирают люди по естественным причинам. Потому что, если человек живет одиноко, то его отсутствия запросто могут не заметить в течение двух-трех и более дней – а этого времени бывает достаточно, чтобы тело умершего сильно изменилось и приобрело скверный вид. В некоторых случаях уборщикам остаётся подчищать буквально гниющую жижу с обилием мух и личинок. Но еще более жуткими, по его мнению, являются случаи, когда жертвами убийц оказываются дети и приходится убирать следы крови и разложения от кроваток и игрушек.

Справиться с тяготами грязной работы Фёдору помогают ежедневные занятия в фитнес-клубе и чувство юмора. Простым людям это может показаться циничным, но юмор является психологической защитой в ситуации, когда сутки напролёт приходится очищать стены и напольные покрытия от крови и внутренностей. В реальной жизни Федю очень трудно привлечь к наведению порядка. Поэтому после последней ссоры с родителями по поводу очередной уборки дома, в разгар которой он им заявил, что «если кого-нибудь из них прибьют, то он вычистит всю квартиру до блеска с хорошей скидкой», родственники, недолго думая, разменяли свою квартиру и отселили его в маленькую студию на окраину города.

Фёдору чуть больше тридцати. Он высок, широк в плечах, блондин с голубыми глазами. Марк Львович любит дразнить его «истинным арийцем», но в нашем кругу на такие шутки не обижаются. Несмотря на то, что май только начался, он уже щеголяет красивым золотистым загаром и выгодно подчеркивает его белоснежной футболкой. Не успели мы пошептаться о новом блюде Касси, как в дверь снова позвонили.

– Мальчики! Марк Львович пожаловал, только он умеет так уверенно и твердо давить на кнопку звонка! Встретьте его, пожалуйста, а то мне никак не удается красиво отодрать индейку от противня!

– Твоя очередь! – сказал я Федору и подошел к антикварному начищенному до блеска патефону немецкой фирмы Nirona, достал из прозрачной стойки оригинальную пластинку Вертинского и, покрутив ручку опустил массивную лапку с позолоченной иглой на диск. «Ваши пальцы пахнут ладаном» …, – словно с того света запел великий Александр Николаевич.

Цукерберг махнул мне рукой в знак приветствия, и я сразу же уловил крепкий аромат неразбавленного медицинского спирта. «Старик уже пригубил с устатку» – подумал я и весело ему подмигнул. Он отправился с Федором на кухню, чтобы помочь хозяйке. Филигранно поорудовав кухонным ножом, словно скальпелем, ему удалось красиво отрезать съедобные останки птички от противня, и уложить их на блюдо.

Марк Львович – долговязый худощавый старик, разменявший свой восьмой десяток, внешне очень похож на Хоттабыча из старого советского фильма. Он носит жидкую седую бородку и круглые очки в роговой оправе. Рукава его повседневного коричнево пиджака слегка коротковаты, из-под них выглядывают потертые, но всегда чистые манжеты рубашки и большие жилистые руки патологоанатома.

Старик отдал полвека своей профессии. Он сломал все привычные и немного пугающие меня шаблоны о людях, работающих в морге. В самом начале нашего знакомства, я поинтересовался у него: «Как можно работать день изо дня с трупами»? Он мне тогда ответил:

– Ты знаешь, Алёша, возникает какое-то странное профессиональное привыкание. Когда я был студентом и увидел первый раз вскрытие, то испытал жуткое отторжение. Я считал, что нормальный человек не может заниматься этим делом. Только индивидуум с психическим сдвигом способен на это, но в процессе погружения в специальность, сам интерес к профессии перевесил настолько, что внешний антураж отошел в сторону. Я с трепетом, даже с суеверным чувством страха смотрю на покойника в гробу. Это таинство. А здесь исследовательская работа. Мой долг – найти болезнь и поставить верный диагноз. Работа патологоанатома трудная, малопрестижная, но к ней привлекает профессиональный интерес. А еще я помогаю найти и уличить преступника! В патологической анатомии работают люди большей частью любящие свою профессию, а что касается выдающихся специалистов в нашей области, то они, как правило, очень разносторонние личности, увлекающиеся искусством, музыкой, литературой и живописью.

Мне тогда показалось, что старик точно «со сдвигом», но после более длительного общения с ним я поменял свое мнение решив, что мужик он нормальный, только любит набивать себе цену, как истинный еврей.

Большие настенные часы в гостиной издали свой жуткий вздох и приготовились пробить семь раз.

– Прошу к столу! – крикнула Касся.

Я зашел в просторную кухню-столовую где, за изыскано накрытым круглым столом, уже сидели Марк Львович с Федором и неторопливо вынул из портфеля бутылку XO.

– О! Лёшик! Да ты принес прекрасную маску для лица! – весело сказала Касся, открыла большой трех-камерный холодильник и достала лимон. Я удивленно уставился на нее и замер с бутылкой в руке.

– Смотрите! Берем лимончик, нарезаем в тарелочку. Коньячок наливаем в рюмочку, выпиваем. Лимончик съедаем. Лицо улыбается и молодеет! – объяснила Касся и принялась резать лимон.

– Эвоно как! Вот уж точно не из бережливости женщины зажигают двадцать свечей на свое тридцатилетие! – заметил Марк Львович.

Я, наконец то почувствовал, что мой рабочий день закончился, а от предвкушения вечера в любимой компании настроение заметно улучшилось.

– Это мне сегодня презентовали родители подростка, который до смерти замучил соседского пса. На радостях за то, что я выявил у него зачатки шизофрении. Они были счастливы тому, что у них сын шизофреник, а не банальный садист. Думаю, административным штрафом они бы так дешево не отделались.

– Когда не додумывают головой, докладывают карманом, – буркнул себе под нос Цукерберг очередную еврейскую мудрость, которых, как мне кажется, он знает великое множество на все случаи жизни.

Я поставил коньяк в центр стола рядом со знакомой колбочкой спирта из морга от патологоанатома, которую он ласково называет «мерзавочкой», и бутылкой дешёвого вина, принесенную Федей. Указав на нее пальцем, я с улыбкой взглянул на него.

– А это с какого места преступления? Надеюсь, что твой клиент умер не от отравления?

Но Федор воспринял мой вопрос серьезно.

– Нет, не переживай! Сейчас подвозил своего одноклассника Сашку Брумеля с рынка. Он там торгует этим вином. Несчастный мужик. Мать недавно умерла, жена бросила с двумя детьми. Крутится, как может. Сдал бывшую материну квартиру больше месяца назад какой-то приезжей красотке без предоплаты. Так, три дня назад срок вышел, а она до сих пор не расплатилась. Вот ездил к ней, не дозвонился. А своими ключами воспользоваться не посмел. Сказал, что будет выглядеть неприлично. Сколько его знаю, он из-за своей порядочности постоянно попадает в разные неприятности и все терпит. Вот из жалости купил у него эту бутылочку, но он обещал, что винцо хорошее, женщинам нравится! Бабник хренов…

– «У хорошего человека отношения с женщинами всегда складываются трудно», – грустно процитировал Довлатова Цукерберг, и я решил сменить тему разговора.

– Марк Львович! Что, жизнь патологоанатомов с каждым днем все ярче: разнообразие татуировок на трупах хоть как-то скрашивает ваши трудовые будни?

Он покосился на новое Федино тату.

– Я вас умоляю, Алёша, какое там разнообразие! Если раньше татухи были сине-белыми и их можно было раскрашивать, то сейчас почти все цветные! Мы с Кассей рассмеялись.

– Зато, Марк Львович, если бы у тебя был ребенок, то он точно отбил бы желание у своих учителей спрашивать: «А ты голову сегодня дома не забыл»? – попытался парировать Федор, но патологоанатом только ухмыльнулся.

– А Эллочку ждать не будем? – спросил я и хотел уже было сесть на свое привычное место, рядом с окном. Касся протянула руку к буфету, достала из ящика колоду карт Таро и повертела ее в руках.

– Лёшик, пока не сел, сходи открой дверь! Она будет с минуты на минуту, у нее что-то случилось с транспортным средством.

– Интересно, что может случиться с трамваем!? – со смехом заметил я, но сам направился в прихожую, чтобы встретить Эллочку.

Элла совсем еще молоденькая девушка. Недавно ей исполнилось двадцать два года. Ее профессия называется красивым словом – танатокосметолог, а точнее сказать, уже – танатопрактик. Не смотря на свой юный возраст, Элла четыре года официально работает в единственном ритуальном агентстве нашего города. Подготавливать тела покойных к погребению научила ее родная тетка. Она воспитывала девочку с двенадцати лет и на примерах невостребованных тел делилась с племянницей секретами своего мастерства. Эллочка училась шить, бальзамировать, мыть, брить и одевать тела покойников, делать им посмертный маникюр, прически и наносить специальный грим. Когда же она в своем деле превзошла учительницу, тетка и сама отошла в мир иной со спокойным сердцем, оставив после себя достойную смену.

Хозяин агентства высоко ценит Эллочкин труд и считает ее незаменимым сотрудником. Недавно он даже оплатил для нее курсы повышения квалификации по направлению «танатопрактик-реставратор» в Новосибирске. Марк Львович рассказывал, что во время ее отсутствия некоторые граждане отказывались забирать тела своих близких из морга, умоляя подождать возвращения Эллочки.

Для большинства людей трупы, с которыми работает танатокосметолог – зрелище не из приятных. Эллочка же видит в изуродованных трагедиями телах задачу, которую она должна решить. Зачастую это происходит по глубочайшим просьбам, а иногда даже по истошным мольбам родственников. Для нормального танатопрактика слова типа: «покойник лежит, как живой» – это не похвала. Элла в первую очередь работает, чтобы создать такой образ покойного, который смягчит трагедию близких. Как-то она мне сказала: «Покойник не должен быть как живой, с которым тяжело попрощаться. Он должен быть упокоен. Будто уснул, и всё»! Поэтому всегда выступает против закрытых гробов и считает, что почти любое тело можно восстановить.

На лестничной клетке послышались легкие шаги, и я распахнул входную дверь. Эллочка не ожидала этого и упала прямо мне в руки. От нее повеяло гелем для душа с нотками ванили, но даже он не мог перебить стойкий запах формалина. Ее кудрявые рыжие волосы обрамляют прелестное конопатое личико. Она удивленно посмотрела на меня своими ярко-зелеными глазами, но удивление тут же сменилось искренней улыбкой.

– Представляешь, дядь Лёш, только вчера купила с рук электро-самокат. Так он у меня разрядился на полпути, пришлось добираться на маршрутке! – весело прощебетала она, звонко чмокнув меня в небритую щеку, стянула красные кеды и ловко отбросила их в угол. Я помог снять с ее плеч рюкзачок и аккуратно поставил самокат к стене. А Эллочка в припрыжку проскакала на кухню.

– Всем приветик! Прошу прощения за опоздание! Я не виновата!

И не дожидаясь приветствия окружающих, радостно прощебетала:

– А что это у вас? Курочка с желтыми помидорками в сметане?

– Не угадала! – улыбаясь ответила Касся. – Это индейка, фаршированная абрикосами под соусом бешамель!

– Как здорово, а то я такая голодная, что готова съесть даже слона! – выпалила Эллочка, усаживаясь рядом с Кассей. Схватила со стола кусок хлеба, жадно от него откусила и с набитым ртом добавила:

– А перед смертью, я обязательно проглочу маленького бегемотика из своей детской коллекции, ведь даже патологоанатомы любят киндер-сюрпризы! Не так ли, Марк Львович?

Цукерберг по-отцовски потрепал девушку за плечико, а я открыл бутылку коньяка, и все подставили мне хрустальные снифтеры.

После слова " бегемотика", рядом с батареей послышался шум, и мы повернули головы на огромную чёрную кошку хозяйки. Ее подложили ей под дверь ещё котёнком, и она назвала её Бегемотихой.

– Ну, что, за клуб «Черный понедельник»! – произнесла первый традиционный тост Касся.

– Мазел тов! – присоединился Цукерберг.

Все выпили, как обычно, не чокаясь.

Бегемотиха звонко хлопнула мохнатой лапой по своей пустой серебряной тарелке, громко мяукнула и уставилась желтыми глазищами на хозяйку. Кассандра вздрогнула.

– Секундочку, моя дорогая! Сейчас, сейчас! И взяв со стола бутылку коньяка, налила ей в тарелочку.

– А закусить? – сказал я с умеренной долей иронии.

– И то, правда! – абсолютно серьёзно ответила Касся и, окинув стол придирчивым взглядом, взяла с блюда самый красивый кусочек индейки и положила его рядом с тарелкой.

– Да уж, Булгаков был бы точно доволен, – откоментировал Марк Львович.

Бегемотиха обнюхала пригоревшее мясо, недовольно фыркнула и вылакав из серебряной миски достойную порцию коньяка, снова улеглась на свой персидский коврик ручной работы, прикрыв один глаз.

Качественный напиток приятно обжёг стенки моего желудка. Выбирая для себя кусок мяса, я смущенно почесал нос. От моих пожелтевших кончиков пальцев пахнуло крепким табаком и захотелось курить. В нашей компании никто кроме меня сейчас не курит. Раньше курила только Касся. Она рассказывала мне, что первую папиросу дала ей попробовать бабушка, когда ей было всего тринадцать лет. Бабушка, пережившая войну и оккупацию, не видела в курении ничего дурного. Она говорила внучке, что хорошая папироска только помогает расслабиться и легче войти в транс. Касся мне даже как-то показывала любимую бабулину машинку для набивания папирос вручную.

Незадолго до нашего знакомства она решила бросить эту пагубную привычку, и чтобы ее поддержать, я стараюсь не курить в ее присутствии. Поэтому сейчас, извинившись, вышел из-за стола на просторную открытую лоджию. Облокотившись на массивные бетонные перила, достал из кармана желтую пачку «Кэмел» и с удовольствием закурил. Но даже табачный дым не смог заглушить аромат буйно цветущей черешни под окнами этого замечательного дома.

С четвертого этажа открывается великолепный обзор на всю восточную часть нашего городка. Эльск расположен в сорока минутах езды от ближайшего Черноморского курорта. Автотрасса к морю считается основной кормилицей жителей Эльска, поэтому он растянулся вдоль нее. Именно там сейчас сосредоточен основной городской бизнес: мотели, заправочные станции, авторемонтные мастерские, мини-рынки, масса всевозможных кафе и закусочных и даже салон красоты. Рядом с ними останавливаются как водители товарных грузовиков, фур, автобусов с туристами, так и обычные «дикари» на легковушках с переполненными багажниками и кемпингами.

Если с правой стороны от коммерческой зоны еще строятся какие-то новые объекты, то в левую их уже не пускает кладбище. Недавно между ними городские власти разрешили ритуальному агентству построить замечательную придорожную часовню. Как рассказывала Эллочка: «Хитрые чиновники тем самым убили двух зайцев. Теперь там можно и местным жителям поставить свечку за упокой близкого человека, и каждый желающий путник попросит помощи у бога. А если проезжающие притормозят у часовни, то обязательно и машину заправят и сами пообедают».

Менее богатые, но более продвинутые граждане нашей необъятной Родины давно додумались останавливаться на отдых в Эльске. У нас они снимают жилье. К морю же отправляются рано утром на рейсовых автобусах, а вечером также возвращаются. Покупают продукты в местных магазинах, а фрукты и вино на рынке. Такой отдых обходится людям в разы дешевле.

По другую сторону автотрассы, почти сразу после оградительных белых столбиков начинается густой колхидский тисовый лес. С моего расстояния дорога, с движущимися по ней автомобилями, кажется игрушечной. Скоро машин заметно прибавится и жизнь вдоль нее будет бить долгожданным ключом. До начала курортного сезона осталось совсем недолго.

А пока все члены «Черного понедельника» пытаются разжевать жесткие куски индюшки с кислыми абрикосами, из-за которых, свернулся хлопьями соус бешамель, настало время рассказать о том, как образовался наш закрытый клуб.

Глава 2

Я приехал в Эльск пять лет назад. Сразу, как только получил сообщение о тяжелой болезни своего родного брата. Ухаживать за ним было некому и мне пришлось задержаться, прекратив частную врачебную практику в северной столице, а после его смерти и вовсе остаться здесь жить.