Тень Велеса

Светлана Славина

Тень Велеса

Артефакт

Последние слова старого волхва, пропитанные яростью и безысходностью, разорвали ночную тишину, словно удар грома. В их звучании чувствовалось нечто большее, чем просто гнев – древнее проклятие, от которого кровь стыла в жилах, а сердца наполнялись леденящим ужасом. Казалось, сама тьма сгустилась вокруг, внимая его словам:

– На мой век – печать забвения! На твой век – кровавый след! На священный век Велеса – оковы вечные!

Перенесемся в самое сердце IX века, в чащу непроходимых лесов, где среди вековых деревьев, словно таинственный оазис, затерялось древнее славянское святилище. Ночь, словно бархатное покрывало, укутала землю, и лишь пляшущие огоньки ритуальных костров бросали причудливые тени на лица собравшихся. Здесь, вдали от любопытных глаз, группа волхвов, чьи лица скрыты под масками тотемных животных, совершает тайный, опасный обряд. Их цель – заточить древнее зло, Чернобога, в Костяном колодце – мистической темнице, возведенной из костей бесчисленных жертв. Колодец этот – не просто яма в земле, а портал в иные миры, где время и пространство теряют свой смысл, где обитают лишь тени и кошмары.

В тот миг когда обряд достиг своей кульминации, когда казалось, что победа уже близка, судьба распорядилась иначе. Молодой волхв по имени Ворон, предок Даниила, движимый непонятными силами, совершает дерзкий поступок – похищает священный артефакт, ключ к Костяному колодцу, легендарный Коготь Велеса. Этот артефакт – не просто безделушка, это вместилище невероятной силы, осколок древней магии, способный как созидать, так и разрушать целые миры.

Земля содрогнулась, словно пробудившись от вечной спячки. Каменные плиты, веками хранившие тайны святилища, разверзлись с оглушительным треском, и из образовавшейся бездны вырвались злобные навьи псы – порождения тьмы, чья жажда крови была неутолимой. Они набросились на волхвов, разрывая их тела на части, превращая ритуальную поляну в кровавую бойню. Ворон понял, что совершил чудовищную ошибку, выпустив на волю силы, которые не в силах контролировать.

В последнюю секунду, когда смерть стояла у него за плечом, Ворон успел спрятать Коготь Велеса в надежном месте, произнеся древнее заклинание, связывающее судьбу артефакта с его кровным родом:

– Да пребудет так: лишь кровь моя и моих потомков сможет пробудить тебя вновь! Только достойный унаследует силу Велеса, а недостойный сгинет в пучине хаоса!

Спустя тысячелетия время переносит нас в современность. Дождь хлещет по выцветшей табличке с надписью: опасно! Обвал! Даниил Воронцов, наш главный герой, лишь усмехается, глядя на это предостережение. После многих сфабрикованных предупреждений и заявлений, он давно перестал всерьез воспринимать подобные знаки. Под землей его манило нечто большее, чем просто научный интерес – зов предков, шепот древней крови, неудержимо влекший его вглубь истории. Даниил чувствует, что стоит на пороге чего-то великого, чего-то, что перевернет его жизнь раз и навсегда.

– Эй, профессор! – раздался взволнованный голос его напарника, Игоря. Он стоял на краю глубокого провала, образовавшегося под руинами древнего алтаря, и светил фонариком вниз. В его голосе звучала смесь восторга и суеверного страха. Пораскинув мозгами и пораскинув тем, что он уже долго с ним работает он понимает, что они оба авантюристы и им плевать на опасности и закон. Он увлеченно и громко закричал: – Твои легенды, наконец, обрели плоть! Мы нашли это!

На самом дне ямы, среди обломков обвалившихся камней и истлевших костей, покоился кинжал. Но это был не обычный кинжал – он был черным, словно выкованным из самой тьмы, и мерцал зловещим блеском, словно отражал в себе всю мощь ночи. Клинок был украшен сложной резьбой, изображающей мистических существ из славянских мифов – леших, русалок, домовых. Это был Коготь Велеса, артефакт, утерянный в веках и вновь обнаруженный благодаря настойчивости и жажде приключений Даниила.

– Это больше, чем просто артефакт археологии, – прошептал Даниил, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Сердце бешено колотилось в груди, предчувствуя что-то невероятное. Даниил и сам не понимал, откуда он знает так много об этом артефакте. Но где-то в глубине души он знал всю правду и то, что Коготь – это только начало длинной истории. – Это…

Внезапно тишину разорвали громкие звуки выстрелов, заставив Даниила вздрогнуть. Пули просвистели в нескольких сантиметрах от его головы, оставив после себя запах пороха.

– Прости, старик, – произнес Игорь, резко разворачиваясь и направляя пистолет прямо на Даниила. В его глазах не было и тени сожаления, лишь холодный, расчетливый блеск. В руке он крепко сжимал оружие – современный пистолет, крайне контрастирующий с древним окружением. – За тебя обещали кругленькую сумму. Десять миллионов, если быть точным. И я думаю, мне они нужнее.

Но пули словно наткнулись на невидимую стену, застряв в воздухе, не причинив вреда Даниилу. В тот же миг стены храма затряслись, словно от подземного толчка. Камни заскрипели и посыпались, а из образовавшихся трещин начала сочиться густая черная жижа, источавшая зловоние разложения. Из теней вынырнули оскаленные морды – навьи псы, с глазами, пылающими адским огнем, и клыками, с которых капала ядовитая слюна, разъедающая камень. Они были воплощением страха, живыми кошмарами, вырвавшимися из глубин преисподней.

– Ч-что это?! – завопил Игорь, пятясь назад, его уверенность испарилась в мгновение ока, оставив после себя лишь животный ужас. Он отчаянно пытался перезарядить пистолет, но пальцы дрожали, не слушаясь его.

– Стражи междумирья, – прорычал Даниил, крепко сжимая в руке Коготь Велеса, чувствуя его ледяной холод и древнюю силу, пробуждающуюся в нем. Он понимал, что этот артефакт – не просто оружие, а ключ к вратам между мирами, способный высвободить хаос и разрушение. – Ты разбудил то, что должно было остаться в забвении.

В тот миг, когда острие клинка случайно коснулось его кожи, мир вокруг Даниила исказился, словно отражение в кривом зеркале. Зеленые огни, похожие на призрачные зарницы, заплясали в воздухе – это были души его предков, древних волхвов, вернувшихся, чтобы направить его. В его голове раздался мощный, громоподобный рев – голос самого Велеса, древнего бога мудрости и магии: Беги! Спаси себя и свой род!

Внезапно он ощутил, как его тело начало трансформироваться. Кожа покрывалась густой шерстью, ногти на пальцах вытягивались и превращались в острые когти, зубы заострились, превращаясь в клыки хищника. Что-то пробудилось внутри него – древний инстинкт зверя, жаждущего свободы и крови. Даниил чувствовал, что теряет контроль над собой, что его личность растворяется в этой первобытной силе.

Он очнулся внезапно, словно его выдернули из глубокого сна. Голова гудела, тело ломило, а во рту ощущался тошнотворный привкус крови и чего-то металлического. Первое, что он увидел, – дешёвый номер в гостинице «Смоленск», с обшарпанными обоями и затхлым запахом сырости. Он лежал на простой простыне, пропитанной кровью, словно пролежал так целую вечность, истекая кровью.

Превозмогая слабость, он подошел к мутному зеркалу, висевшему над умывальником, и увидел в нем чужое отражение, которое навсегда его изменило. Зрачки его глаз сузились, став вертикальными, как у волка, а лицо приобрело звериные черты. На груди, прямо над сердцем, красовался выжженный символ Велеса – треугольник с волчьей головой, словно клеймо, поставленное раскаленным железом. Этот знак был не просто отметиной, а печатью, связывающей его с древним родом.

В новостях по телевизору, пробивающихся сквозь шипение помех, диктор вещал взволнованным голосом: «Внимание! Разыскивается особо опасный преступник! Археолог Даниил Громов подозревается в ограблении музея и вооружённом нападении… Просьба ко всем, кто обладает какой-либо информацией о местонахождении преступника, немедленно сообщить в полицию…»

Даниил резко обернулся, словно услышал выстрел. Окно было распахнуто, и на подоконнике, в луже дождевой воды, отражалась ворона. Но поразительным было не само наличие птицы, а то, что он увидел в отражении: вместо вороны там стояла девушка, закутанная в длинный черный плащ, бледная, словно лунный свет. В её глазах читались насмешка и холодная расчетливость.

– Ну-ну, оборотень, – прокаркала ворона, и её голос звучал слишком человеческим, неестественно, с оттенком цинизма. – Добро пожаловать в этот безумный мир, где переплетаются магия и реальность. Ты только начал свой путь.

Ведьма

Запах полыни и самогона, витающий в воздухе, был густым и резким, смешиваясь с ароматом сушеных трав, свисающих с потолка. В этом маленьком и уютном баре, который носил имя «Сторожево кострище», всегда ощущалась своя атмосфера. Здесь время будто прокрадывалось медленнее, и привычные законы мира уступали место другой, почти магической реальности, известной лишь избранным.

За барной стойкой трудился Борисыч – коренастый мужчина с хитрым взглядом и впечатляющей татуировкой «Берегиня» на бицепсе. Это был замысловатый узор из переплетающихся ветвей и цветов папоротника, который, казалось, светился в темноте. Несмотря на свою массивную фигуру, его руки двигались с неожиданной легкостью, когда он смешивал коктейль. В высоком бокале вспыхивали электрические огни, словно молнии, искрясь синим и белым.

«Молния Перуна», – объявил он, ставя бокал перед одним из посетителей. – «Одного глотка хватит, чтобы мертвец встал, а живой забыл, кто он на неделю».

Его взгляд пробежал по незнакомцу, который сидел у стойки – высокий, с резкими чертами лица, одетый в слишком обычную для этого места одежду. Но Борисыч знал, что обычные люди сюда не приходят.

«Тебе здесь не место, чужая кровь», – проворчал он, протирая бокал грязной тряпкой, которая оказалась засушенной шкуркой небольшого духа. – «Базар-вокзал – дальше».

«Мне нужна помощь. Я.…» – начал говорить Даниил, но его прервала мягкая, но ледяная женщина из угла.

«Оборотень».

Марина Ледяная сидела там, словно тень, и в ее тонких пальцах крутился ледяной куб с замороженной синей молью внутри. Она смотрела прямо на Даниила, ее ледяные глаза были холодны как февральский рассвет.

«Ты притащил за собой полный ад», – произнесла она, и ее холодный взгляд скользнул по его груди, где поблескивала метка Велеса – треугольник с волчьей головой.

«Кащей уже знает, где ты».

Она встала так плавно, что казалось, будто невидимые силы поддерживали ее. Из складок ее плаща появился нож-талисман – черно-ледяное лезвие, светившееся синим внутренним светом.

«Я умру, или ты, или я».

В это мгновение тени у дверей стали глубже и будто ожили. Пол под ногами задрожал, а с потолка посыпались кусочки старой штукатурки. Кто-то или что-то приближалось, и Даниил почувствовал, как его зубы начали удлиняться, а когти пытались прорваться наружу.

Борисыч, не теряя времени, вытащил из-под стойки покрытый рунами топорик. «Нави пришли», – просто сказал он.

И вдруг угол бара разорвала вспышка сине-черного огня, осветив несколько кривых силуэтов – навьи духи, слуги Кащея, вошли в «Сторожево кострище». У них не было лиц, только рты, полные зубов, и пустые глаза, которые поглощали свет.

«Беги, волкодав», – прошептал чей-то голос прямо у Даниила за ушами, хотя рядом не было никого. И тьма начала двигаться, сгущаясь и заполняя бар, словно жидкий дым. Воздух наполнился напряжением, как струнка, натянутая перед выстрелом.

Марина, не раздумывая, первым делом двинулась вперед, свет ее ножа пробежал по темноте, и первая навь, бросившаяся на нее, вскрикнула, рассыпаясь в пыль.

«Эй, отвалите, упыри!» – закричал Борисыч, метнув топорик в темные фигуры. Лезвие блеснуло, прочертив искристую дугу, но тени лишь зловеще рассмеялись и рассеялись, как вода.

Даниил чувствовал, как внутри него все переворачивается. Кости хрустели, мышцы переосмысляли свое положение, а в ушах раздавался глухой вой – его собственный.

«Волколезвие…» – прошептали тени. И тут одна из тварей шлепнулась на пол, когда его когти разорвали ее на куски, как мокрую бумагу. Но их было слишком много.

Тени сжимали кольцо, и в углу уже появился другой силуэт – высокий человек в длинном пальто, а его лицо скрывала газета «Курьер Тьмы».

«Охранник Кащея…», – прошептала Марина, отступая назад.

Мужчина за барной стойкой медленно сложил газету, и то, что вместо лица у него была только чернота, заставило сердце Даниила на мгновение замереть.

«Сдайте артефакт, и вас отпустят…», – прогремел голос, словно доносящийся из глубины колодца.

В этот момент шторы на окнах поднялись, как будто от сильного ветра, и в проеме появились двое.

«Эй, мы вовремя?» – послышался игривый голос.

Семаргл, в рваном худи и с ноутбуком под мышкой, щелкнул пальцами, и все лампы в баре взорвались синими вспышками.

За ним стояла Алина – Заря-Заряница, с мобильником и наушниками, из которых лился странный мелодичный звук.

«Ну что, танцульки начинаются?» – ухмыльнулась она, и запела.

Первая нота разразилась в воздухе, как мощный удар, и навьи духи отшатнулись. Стекла в окнах треснули, а черный охранник схватился за голову в агонии.

Даниил почувствовал, что это их шанс.

«На выход!» – воскликнула Марина, хватая его за руку.

В это время Борисыч уже откинул половицу за стойкой, открывая черный люк в полу.

И тогда все закружилось. Тьма завыла, но было слишком поздно – они прыгнули в подземелье, где их ждала «Тропа Нави», а дверь захлопнулась за ними.

Остался только голос в темноте: «Вы не убегите, волкодав… Кащей найдет вас везде». Но сейчас они были впереди.

Хозяин тёмной сети

Мороз, словно специально закалённый для лютой зимы, просачивался сквозь пористые стены подземелья. Он словно ледяными пальцами касался плеч Даниила, пробирая до костей могильной сыростью. Каждый шаг по скрипучим ступеням бункера отдавался гулким эхом, будто шаги звучали в самом сердце древних стен, поросших мхом и тайнами. В каждом отголоске Даниил чувствовал неясные шёпоты, словно духи, невидимые стражи этого места, твердили ему, что он здесь чужой, обречённый.

Марина шла впереди, её серебристый амулет в форме ущербной луны мерцал в полумраке, словно далёкая звезда, пробившаяся сквозь густую пелену ночи. Слабый свет амулета выхватывал из темноты покрытые пылью серверные стойки, похожие на чудовищные железные шкафы, пережившие эпоху 80-х. На их ржавых боках сплетались в безумный узор старославянские руны и выцветшие граффити современного хакерского сленга, словно здесь столкнулись разные миры.

– А ты уверена, что тут безопасно? – прошептал Даниил, невольно прижимая руку к груди. Под его пальцами словно пульсировало тепло метки Велеса, вытатуированной в виде мистического треугольника. Ему казалось, что внутри него бьётся зверь, рвущийся на свободу. Последние двое суток он едва сдерживал звериную сущность, просыпаясь по утрам с новыми шрамами, расползающимися по рукам, словно узоры древних проклятий.

Марина замерла, не оборачиваясь. Её голос, когда она заговорила, звучал тихо, но в каждом звуке чувствовалась уверенность, граничащая с безумием:

– За последние три года сюда не ступала нога живого человека, – она сделала паузу, словно смакуя каждое слово, – кроме него.

– Кто… – начал было Даниил, но его вопрос утонул в нарастающем гуле подземелья.

Из глубины мрака вырвался звериный рык – низкий, утробный, с каким-то влажным присвистом в самом конце. И в тот же миг что-то огромное, рыжее и невероятно быстрое бросилось на них из темноты.

Даниил машинально выставил руки вперед, чувствуя, как в суставах хрустят кости, как длинные когти царапают кожу. Он увидел оскаленную пасть зверя, готового вцепиться ему в горло, его сердце бешено колотилось в груди, отсчитывая последние секунды жизни.

Но в последнее мгновение чудовище замерло, грохнулось на четвереньки и начало меняться, его кости трещали, принимая новую форму. Перед ними стоял долговязый парень, одетый в кислотно-зелёный, худи, с растрёпанными волосами цвета воронова крыла и глазами, в которых алели отблески адского пламени Нави.

– Новый волкодав? «Весьма забавно», -произнёс он, растягивая губы в ухмылке и облизывая свои неестественно острые зубы, словно их специально затачивали для охоты.

Старый бункер оказался сложным трёхуровневым лабиринтом, где передовые технологии Советского Союза причудливо переплелись с древними славянскими верованиями и забытой магией.

На самом верхнем этаже бесконечными коридорами тянулись серверные залы эпохи 90-х, опутанные толстыми корнями, казалось, самой Земли. Некоторые из этих корней шевелились, словно щупальца древнего чудовища, ищущего выход на свободу.

Средний уровень представлял собой подобие жилой зоны: здесь можно было заметить старый гамак, натянутый между ржавыми стойками, микроволновку «Электроника» 86-го года с оплавленной дверцей и странную библиотеку, в которой тома по «Квантовой физике» соседствовали с подлинными свитками «Велесовой книги».

Нижний ярус был настоящим «сердцем» комплекса: алтарь цифровой Нави, к которому были обращены десятки мерцающих мониторов, показывающих карты аномалий, места, где ткань между мирами истончилась и почти разорвалась.

– Покажи ему, – произнесла Марина, и Семаргл, стоявший рядом, щёлкнул пальцами.

Центральный экран внезапно ожил, демонстрируя запись с камер наблюдения. Даниил с ужасом узнал своего бывшего напарника Игоря, сидящего в клетке, сложенной из человеческих костей. Его глаза были словно затуманены, словно кто-то похитил его разум, а на шее алела золотая нить Кащея, впиваясь в кожу, словно живая.

Семаргл провёл ладонью по экрану, и в воздухе возникла трёхмерная карта заговора.

– Зелёные метки – это украденные артефакты: Зуб Сварога, Плащ Вия, Кольцо Морены, – пояснил Семаргл

– Красные точки указывают на жертв, чьи души Кащей превратил в топливо для своих тёмных ритуалов.

– А чёрная бездна на общей карте – это крепость Кащея, старый сталинский бункер под ВДНХ, чьи стены сложены из костей его врагов.

– Он готовит Тризну Нави, – прошептала Марина, дотрагиваясь до мерцающей голограммы. – Поминальный пир для Чернобога.

– Твоя кровь не случайна, – сказал Семаргл, внимательно изучая результаты ДНК-анализа Даниила. – В твоей крови есть маркеры семи волхвов-предателей. Кащей веками выстраивал твой род, чтобы в нужный момент получить ключ к Костяному колодцу.

Но их разговор внезапно прервала оглушительная сирена – люди Кащея обнаружили бункер.

Один за другим мониторы начали взрываться, искры сыпались на пол, а из вентиляционных шахт хлынули потоки вирусных теней – цифровые демоны в виде змеящегося кода, пожирающего всё на своём пути.

Серверы начали плавиться, выпуская ядовитый дым, который душил всякую жизнь в округе.

Марина в отчаянии возвела ледяной щит, перекрывая один из проходов, но лёд уже начал трескаться под натиском врага – её силы были на исходе.

Семаргл спешно открыл портал в канализацию, готовый пожертвовать своим цифровым телом: его кожа искрилась пикселями, распадаясь на частицы прямо в воздухе.

Даниил, в ярости частично обратившись в зверя, вырвал дверь из петель, презрев боль. Его руки были покрыты рваными шрамами и ожогами, но сейчас он ничего не чувствовал.

В тот момент, когда гас последний монитор, Даниил успел разглядеть ухмыляющегося Кащея в дорогих очках с AR-дисплеем.

– До скорой встречи в моём Костяном царстве, волкодав, – произнёс он, словно сквозь толщу воды.

Тьма накрыла их с головой, укутывая в свои ледяные объятия.

Но было уже слишком поздно – они мчались прочь, не оглядываясь назад.

Русалка в кроссовках

Тьма приняла их в свои объятия, когда они переселки порог этого забытого богом и временем подземелья. Оно разверзлось, словно пасть зловещего зверя, в самом сердце города. Вечная спутница подобных мест, сырость, пронизывала, казалось, каждый атом воздуха, каждый камень под ногами. Необычный тяжелый запах стоял в воздухе. В нем смешивались нотки прелой листвы и ржавого металла, а еще неуловимо чувствовался озон, словно совсем недавно здесь бушевала яростная гроза.

Даниил, чьи глаза привыкли к полумраку, все равно невольно прищурился, пытаясь различить очертания нелегального клуба, который дерзко расположился на платформе давно заброшенной станции. Место носило имя Белая Вода, и в самом этом названии чувствовался привкус какой-то темной тайны.

Пространство вокруг словно пульсировало странным сине-зеленым светом, источник которого словно таился в глубине затопленного озера, раскинувшегося под самой платформой. Вода не просто отражала свет, она казалась живой, переливающейся, словно насыщенной невидимыми глазу частицами магии. Атмосфера всей этой локации давила необычайно просто, угнетала, словно само это место было живым существом и пыталось всеми силами изгнать незваных гостей.

Марина, стоявшая плечом к плечу с Даниилом, прошептала едва слышно, словно робко боясь, что их подслушают:

– Она смогла изменить воду… Написала руны течения прямо на молекулах…

Даниил недоуменно нахмурился, пытаясь понять, о ком говорит Марина. Но в этот миг его внимание полностью захватило зрелище, разворачивающееся на сцене, спешно сколоченной из каких-то старых ящиков и прогнивших досок. В центре стояла девушка. Её звали Алина, но у нее, как выяснилось, было и другое имя – Лыбедь. Она пела, аккомпанируя себе на скрипке, которую украшали водоросли. Музыка ее была странной, неземной, завораживающей. От нее словно исходило какое-то внутреннее сияние. Все ее движения были полны неземной грации, словно она и не касалась ногами земли. Ее голос, казалось, проникал глубоко в душу, бередил какие-то очень древние, полузабытые воспоминания. Даже ее кроссовки светились в такт музыке, словно пульсировали в унисон с ее сердцем. И в воздухе вокруг нее кружились капли воды, складываясь в невероятно сложные символы – древние руны, которые Даниил уже когда-то определенно видел, но никак не мог вспомнить, где именно. Лицо ее светилось неземной красотой, но в то же время казалось печальным.

Неожиданно Даниил почувствовал, как его старые раны, как те, что на теле, так и те, что в душе, начали постепенно затягиваться. Невероятно, просто от звуков ее голоса. Музыка Алины обладала какой-то целительной силой. Словно она умела плести заклинания, исцеляя любые раны.

Охраняли этот странный клуб, двое существ, от которых веяло могильным холодом и сыростью. Они были одеты в форму Росгвардии, но это, конечно, была лишь маскировка. Даниил сразу понял – перед ним были не люди, а водяные, слуги глубин. За ушами у них виднелись жабры, едва заметные, а между пальцами – перепонки. На груди одного из них красовалась татуировка, выполненная на древнеславянском языке: Служу Нави.

Когда Даниил собирался пройти в клуб, вода перед ним совершенно внезапно сформировала плотный барьер – почти непроницаемую стену. Вода, словно живая, подчинялась невидимой команде, преграждая путь.

Алина, не переставая петь, посмотрела прямо на Даниила. И произнесла слова, от которых у него мурашки побежали по спине:

– Ты смердишь борьбой, оборотень. Кащей предложил за тебя _крылья_.

Ее голос звучал на несколько тонов ниже. Словно в ней говорило что-то другое, древнее и более могущественное. Во взгляде читалась смесь печали, надвигающегося предостережения и какой-то скрытой угрозы.

От этого взгляда в голове Даниила стали всплывать странные видения, словно открылась дверь в его прошлое:

Он увидел Алину, но совершенно не такую, какой она была сейчас. Она предстала перед ним крылатой девой, с сияющими перьями, сотканными из солнечного света. Она парила где-то высоко в небесах, словно богиня, наблюдавшая за бренным миром. Она была свободна и счастлива, но в ее глазах все равно читалась какая-то внутренняя тоска.

Ему явилась история о том, что Алину никто не похищал. Она сама по своей воле отдала свои крылья, сама отказалась от своего дара ради любви к смертному мужчине – жрецу Перуна, которого звали Ярополк. Она пожертвовала своей бессмертной природой, чтобы быть рядом со своим возлюбленным.

Но Кащей Бессмертный, вечный антагонист славянских мифов, конечно, не упустил возможности в очередной раз напакостить. Он забрал ее перья и заключил их в волшебном зеркале, надеясь использовать их силу в своих коварных замыслах. Зеркало Ирия – так его называли в народе.

И Даниил понял, что песни Алины обладают целительной силой именно потому, что они несут в себе частицу той солнечной энергии, которая когда-то была заключена в ее крыльях. Она словно бы отдавала частичку себя каждому, кто нуждался в помощи.