Успех ребенка – предопределенность или воспитание? Истории семей и их талантливых детей

Прошло несколько минут, прежде чем Триша – она сама была ультрамарафонцем – поняла, что на ногу Ингрид обрушился весь вес собаки и она начала кровоточить. Она утешила шмыгающую дочь, обработала и перевязала ее ногу. Триша чувствовала себя ужасно, но в конечном итоге Ингрид очень скоро пришла в себя. Она нашла способ проявить свою храбрость.

В доме Гроффов в Куперстауне, штат Нью-Йорк, имелись некоторые из тех изящных деталей, которые обычно можно было увидеть в домах колониалистов конца XVIII века. Однако задолго до покупки дома Джерри и Жаннин обзавелись дополнительным крылом с интерьером в стиле 70-х годов, из-за чего, несмотря на значительные размеры, все здание казалось не таким уж грандиозным. Это не был дом щепетильных ценителей дизайна, но было ясно, что хозяева имеют на него большие планы.

Джерри Грофф вкладывал в этот дом труд – свой собственный труд – и добивался результатов, которые были источником гордости для человека, который по жизни был победителем. Возможно, карьера Гроффов не была столь публичной, как у их детей, но жизнь, которую они устроили для своей семьи, является триумфом сама по себе, учитывая непростые судьбы семей, в которых воспитывался каждый из родителей.

Джерри вырос в сельской местности Пенсильвании. Семья испытывала финансовые и личные трудности. Обстоятельства были настолько тяжелыми, что Джерри и трем его братьям какое-то время пришлось провели в сиротском приюте для мальчиков, пока их родители пытались уладить свои разногласия. В конце концов они развелись, когда Джерри было 7 лет, и основным источником дохода семьи стала работа его матери в ночную смену в закусочной. Мать была измотана, отец – почти не присутствовал в их жизни. Можно сказать, братья воспитывали сами себя. Джерри, третий по старшинству, каким-то образом держался на плаву, не испытывая бремени, которое мог бы испытывать старший брат, или уязвимости, которая выпадает на долю младшего. Он был солнечным оптимистом, а еще прирожденным спортсменом. Благодаря щедрости бабушки и дедушки он с седьмого класса посещал хорошую школу – одну из первых вальдорфских школ[8] в стране, – которая направила его на академический путь, позволивший получить стипендию в колледже Франклина и Маршалла.

В колледже Джерри встретил родственную душу – привлекательную девушку, которая училась с ним в первой сборной группе, где студентов не разделяли по половому признаку. Как и Джерри, она избавлялась от тяжелого прошлого и начинала новую жизнь в кампусе колледжа. Этой девушкой была Жаннин. Оглядываясь назад, она признает, что не просто ушла из дома, а сбежала оттуда, спасая свою жизнь, за которую беспокоилась на протяжении всего детства. У ее отца были проблемы с алкоголем, что делало его непредсказуемым, а порой даже жестоким. В порывах гнева он был груб и не сдержан. В такие моменты Жаннин, старшая из четырех детей, спешила отправить братьев и сестер на чердак сарая – укромное помещение без электричества и отопления. Иногда они оставались там, пережидая ярость отца, дрожа от холода в полной темноте, пока Жаннин не решала, что можно вернуться в дом.

Жаннин была единственной из детей, кого отец никогда не бил, – ее считали «особенной», и это бремя приносило свои тревоги, которые она компенсировала упорной работой над тем, что могла контролировать. В юности она начала заниматься твирлингом[9], который был для нее не просто способом скоротать время. Она занималась им часами – самозабвенно, полностью погружаясь в развитие новых навыков. Эти часы окупились, и она смогла вырваться из хаоса своего дома, превратившись в сильную участницу конкурсов, талантливую исполнительницу в блестках и сапожках. Летом в старших классах она работала в биохимической лаборатории, но одновременно руководила постановкой сотен выступлений танцоров и танцовщиц на футбольных шоу штата в перерыве между таймами. Жаннин умела жонглировать тремя горящими жезлами, что пригодилось ей, когда она приняла участие в конкурсе «Юная мисс США». Жаннин тогда вышла в финал.

Если Джерри был приветливым и стойким работягой, то Жаннин – ослепительной главной мажореткой колледжа, которая получила стипендию на первом курсе. В то время девушки-атлетки, занимающиеся традиционными видами спорта, были не слишком популярны, но твирлинг был исключением. Жаннин стала чемпионкой, обладательницей «25 трофеев, 15 медалей и нескольких национальных и государственных титулов в твирлинге», как отмечала местная газета в 1969 году.

В старших классах Жаннин получила стипендию за научные достижения и после колледжа собиралась получить медицинское образование, хотя в то время доля женщин составляла менее 10 % студентов медицинских вузов. На подготовительных курсах в колледже Франклина и Маршалла она получила несколько плохих оценок и, обескураженная, позвонила домой сообщить новости. «Я сообщила родителям, что подумываю бросить учебу, на что получила ответ: “Да, это хорошая идея”», – рассказала она в нашей беседе. В итоге она бросила курсы и сосредоточилась на биологии. Вместо поступления в медицинскую школу Жаннин продолжала работать в лаборатории, чтобы Джерри, который уже был ее мужем, смог получить медицинскую степень. В конечном итоге это решение привело к приобретению роскошного белого дома на берегу озера в Куперстауне. Однако решение Жаннин умерить свои амбиции на долгие годы стало причиной для беспокойного сожаления, превратившись в мягкую силу, которая стала частью философии семьи.

Вскоре у пары родилось трое детей. Адам был активным, любопытным, уверенным в себе и постоянно находился в движении. Лорен, родившаяся через 18 месяцев после Адама, была тихой и спокойной. Она так сильно отличалась от своего брата, что родители забеспокоились, нормально ли идет ее развитие. Они привели ее к педиатру для обследования, и только тогда услышали вердикт, которому бывает трудно поверить. Они узнали, что два ребенка, родившиеся у одних и тех же родителей, действительно могут кардинально отличаться по темпераменту (причем различия проявляются даже в младенчестве), и одинаковое семейное окружение не обязательно разовьет у обоих одинаковое поведение. «Все родители называют себя экологами, пока у них не рождается второй ребенок», – писал социальный психолог Марвин Цукерман. (Под «экологом» он подразумевает человека, который считает, что окружение и воспитание ребенка оказывает большее влияние на его развитие, чем врожденные или генетически обусловленные черты.)

Лорен превратилась в энергичную девушку, любимицу родителей, мечтательницу и, к досаде своего весьма рационального брата, фантазерку. Их ссоры, как она писала в своих воспоминаниях, заканчивались слезами и синяками, причем Адам безжалостно дразнил Лорен. Когда Лорен было 3 года, родилась Сара – девочка, которая любила птиц и искусство. Ее отношения с Адамом и Лорен были более мягкими, она вела себя с ними скорее уважительно, чем провокационно.

Все трое детей занимались спортом. По тому, какое значение спорт имел в семье Гроффов, гости дома могли понять, как они относились к соревнованиям. «Вы никогда не услышите от Гроффов “Этого достаточно”», – говорит Пэт Мюррей, старый друг Адама, постоянный гость в их доме и увлеченный наблюдатель. Теперь, когда я думаю об этой фразе, я понимаю, что это не было просто придиркой. Если кто-то из их детей чего-то добивался, на это отвечали: «Хорошо, отлично – что дальше?»

В интервью, которое Лорен дала своей сестре в преддверии Олимпийских игр, она использовала те же слова, чтобы описать отношение ее родителей к успеху. Они всегда спрашивали: «Что дальше?» «У нас всегда было ощущение, что мы старались недостаточно. Нам оставляли потенциал сделать лучше», – вспоминает Лорен. Такая ориентация на будущее, по ее словам, позволяла постоянно совершенствоваться. Она одновременно была и кнутом, и пряником. Она была напоминанием о том, что никогда нельзя довольствоваться тем, что есть. Она давала уверенность в том, что все, что произошло сегодня, можно превзойти завтра, приложив немного усилий. «Делай все, что в твоих силах, и не думай ни о чем другом», – говаривал Джерри Грофф, если кто-то из детей давал слабый пас на футбольном поле или терял концентрацию во время забега. Этот совет Лорен находила утешительным, но в то же время он сводил ее с ума своей обманчивой простотой. Что, если ты не сделала все, что могла? («Сокрушительный стыд», – говорит Лорен.)

Гроффы возлагали на детей большие надежды, но они были не из тех, кто следит за своими детьми, пока те занимаются на инструменте, читают сочинения перед сдачей в школу или нудят по поводу поступления в колледж. Они не приходили на тренировки, не нависали над детьми и не наставляли их.

«Родители всегда были рядом, когда нам нужна была помощь, – говорит Лорен, – но в остальном нам позволяли делать то, что мы хотели». Адам добавляет: «Бо́льшую часть времени они понятия не имели, чем мы занимаемся».

Единственным принципиальным требованием родителей было старание – встать с дивана, пойти на игру или тренировку, выложиться на полную. Отец даже отчитывал Адама, когда тот был подростком, за то, что он слишком много времени проводил за медленным компьютером, который приобрела семья. «Гораздо приятнее жить в реальном мире, чем в виртуальном», – говорил Адам слова отца. К тому времени, в начале 90-х, молодежь, которая раньше проводила часы за экраном, разбираясь в языках программирования, уже зарабатывала миллионы на буме доткомов. Джерри Гроффу это казалось бессмысленной, слегка нездоровой тратой времени – не «гроффовым занятием».

«Знаете, как иногда хочется просто поваляться на диване, посмотреть телевизор и поболтать? – рассуждает Лиза Тревер, подруга Лорен, профессор истории искусств и археологии в Колумбийском университете. – В доме Гроффов это было немыслимо». По ее словам, в их семье даже отдых был пропитан духом достижения. «Яркая, жгучая энергия пронизывала весь дом, – вспоминает Лиза. – Они очень старались, очень».

По большей части Джерри и Жаннин позволяли своим детям действовать самостоятельно, потому что были слишком заняты – у них просто не было другого выхода. Преподавательница естественных наук Жаннин также вкладывала много сил в их большой дом, вечно оттирая акры стеклянных окон или перекрашивая элементы интерьера. Одновременно она занялась бегом, участвовала и побеждала в дорожных гонках (в своей возрастной группе). Джерри часами занимался бегом на длинные дистанции, тренируясь для участия в марафонах. По выходным он работал над строительством второй лестницы в доме – на этот проект у него ушло 5 лет, так как он учился на ходу.

«Работа была для нас священна», – подчеркивает Лорен.

* * *

«Если родители – это неподвижные звезды во вселенной ребенка, смутно осознаваемые, далекие, но неизменные небесные сферы, то братья и сестры – это ослепительные, огненно-яркие кометы, проносящиеся рядом», – написала однажды специалист по психологии развития Элисон Гопник. Все дети семьи Грофф с благоговением отзываются о трудолюбии и достижениях своих родителей. Но каждый из них утверждает, что братья и сестры формировали друг друга так же, как и их родители, заостряя одни грани, сглаживая другие, заставляя принимать форму, соответствующую пространству их семьи.

Лорен Грофф помнит, как они с братом и сестрой играли в снегу. Сначала дети лепили снеговиков просто так, а потом стали делать это, чтобы узнать, у кого снеговик получится самым большим. Дети яростно катали снежные шары и с замиранием сердца устанавливали один громадный белый шар на другой, боясь, что конструкция рухнет. «Все было очень мило, пока вдруг все не перевернулось, – говорит Лорен. – И тогда я заплакала – я всегда плакала больше всех». Она вспоминала, как ощущала постоянное стремление к самоутверждению: «Это было похоже на вечную толкотню или гонку». Теперь она смотрит на Адама глазами матери двух мальчиков: возможно, он мучил свою маленькую сестру, потому что она была не такой уж маленькой. Своим ростом она нарушала естественный порядок вещей. В подростковом возрасте Адам был занят собственными заботами, в значительной степени забыв о том, какой утонченно чувствительной была его сестра и как серьезно она относилась к тому, что, по ее мнению, он недооценивал ее. Что касается Адама, то он почти не помнил, чтобы между ними вспыхивали бурные эмоции, если не считать периодических ссор, которые случаются между двумя детьми, близкими по возрасту.

* * *

«Я была совершенным интровертом со старшим братом, который не позволял мне говорить, – сказала однажды Лорен корреспонденту The Guardian, – поэтому я постоянно читала». Обычно она уединялась в своей комнате с книгами, которые составляли ей компанию и служили эмоциональным убежищем. «Без этого, – сказала она мне, подразумевая подтрунивания старшего брата, – я бы никогда не прочитала все эти миллионы книг». В «Чудовищах Темплтона» (The Monsters of Templeton), своем самом автобиографичном произведении, действие которого происходит в городке, очень похожем на Куперстаун, Лорен пишет: «Для меня, маленькой и ранимой девочки, книги стали своего рода панцирем. Если я вспоминала о своих обидах в середине книги, они почему-то не имели значения. Моя материальная жизнь меня не волновала. По-настоящему важным было то, что было в моей голове. Возвращение к книгам означало возвращение домой».

Сейчас Адам – взрослый мужчина, которым она восхищается: заботливый отец и брат, чья работа связана с разработкой более гуманных видов медицинской помощи. Но когда Лорен была ребенком, чем больше Адам дразнил ее, тем сильнее в ней разгоралась ярость, тем менее воспитанной и послушной она становилась. «Сам факт того, что он был старше и умнее, особенно повлиял на меня. Поэтому, будучи молодой женщиной, я просто старалась не отставать. Я пыталась показать ему, что являюсь не только достойным существом, но и равным ему. Это были 70-е и 80-е годы, когда идеи феминизма распространялись все активнее», – вспоминает Лорен. Однажды, когда им было по 14 и 12 лет, Адам позволил себе слишком много шуток в адрес сестры, и Лорен, мощная футболистка, что было сил ударила его ногой в пах («Я это очень хорошо помню», – добавляет Адам). Этот удар стал символом особого сопротивления, которое будет питать творчество и стремления Лорен, даже повлияет на содержание некоторых ее книг. По ее словам, 80 % того, что заставляло ее на протяжении многих лет добиваться успеха, – это Адам.

Между братьями и сестрами существовал дух соперничества, который накапливался и усиливался, словно проходя через фильтр. Сара с самого начала была конкурентоспособной, но только с Лорен, а не с Адамом. По ее мнению, первый интерес Сары к соревновательному плаванию был вызван не столько любовью к этому виду спорта, сколько желанием превзойти сестру после того, как Лорен в возрасте 8 лет присоединилась к местной команде. «Она объявила, что мне ни за что не разрешат присоединиться к команде по плаванию, – рассказала Сара в видео NBC в преддверии Олимпийских игр 2016 года. – У меня был минимальный интерес к плаванию, но, конечно, в тот момент моей целью было превзойти сестру. Не просто попасть в команду, а победить ее». (Лорен по сей день настаивает на том, что она всего лишь передала ей информацию: согласно правилам, Сара была слишком юной.) Если желание Лорен показать Адаму, на что она способна, было продиктовано кипящим чувством справедливости, то желание Сары исходило из восхищения: «Я хотела победить Лорен, – сказала она, – но в то же время я хотела быть как она». Для Сары Лорен была образцом для подражания, тем, кто научил ее быть девушкой, любить книги, завязывать шнурки – верить, что она может завязать шнурки. В 1986 году, в возрасте 8 лет, Лорен, случайно запомнив слова песни Джимми Клиффа «У тебя все получится, если действительно захочешь», напевала их Саре на заднем сиденье машины во время семейной поездки, снова и снова терпеливо показывая ей, как сделать петлю на шнурке кроссовка.

Если вы собираетесь стать олимпийским триатлонистом, очень полезно расти рядом с сестрой, которая станет вашим главным болельщиком. Также помогает, хотя, возможно, и вредит, иметь старшего брата и сестру, которые оставили свой след в школе маленького городка еще до того, как вы стали достаточно взрослой, чтобы оставить собственный. «У меня не было ощущения, что я пытаюсь сравняться с братом и сестрой, чтобы угодить родителям, – говорит Сара. – Это было вездесущим. Я никогда не буду достаточно хороша, и в этом мой провал. Ведь мы получили одинаковое воспитание. Не думаю, что стала бы профессиональной спортсменкой, если бы не брат с сестрой. Без них я бы не пыталась выстроить свой маленький мир таким, каким я его выстроила».

Опыт Сары как младшей сестры может быть типичным для серьезных спортсменов. К 2014 году 257 футболисток, каждая из которых тренировалась в женской сборной США в своей возрастной категории (от 14 до 23 лет), заполнили анкету с общими вопросами об их жизни. Как выяснили исследователи, почти 3/4 девушек и молодых женщин, спортсменок высокого уровня, были младшими в семье. Исследование проводили Эйприл Хайнрикс, директор по развитию женского футбола США (и бывшая футболистка), и Мэтт Робинсон, руководитель программы спортивного менеджмента в Университете Делавэра. По мнению исследователей, младшие сестры были вынуждены играть на более высоком уровне, чем старшие дети в семье, если не хотели им уступать. Возможно, постоянная конкуренция улучшила их мастерство по сравнению со сверстниками, но также их родители могли лучше ориентироваться в системе, пройдя через нее хотя бы раз и зная больше о спорте. Кроме того, младший ребенок, скорее всего, начинал заниматься спортом раньше, чем старшие дети. Родителям может и в голову не прийти дать двухлетнему ребенку футбольный мяч, но, если его пятилетняя сестра станет играть с таким мячом, младший, возможно, тоже потянется за ним.

У Джона Бергера, профессора маркетинга в Уортоне, есть другая интерпретация, и она вполне соответствует мнению Сары: младшие братья и сестры уделяют больше внимания спорту, чем старшие, потому что это доступная для них ниша – область, где они могут выделиться. Постоянные исследования показывают, что старшие дети, как правило, лучше успевают в учебе, чем младшие, потому что в свои ранние детские годы они были единственными детьми в семье и родители уделяли им все свое внимание. Конечно, в семье Гроффов Адам был звездой в учебе. Лорен тоже была прирожденной студенткой, увлеченной чтением.

А еще Лорен показала себя прекрасной пловчихой, настолько хорошей, что участвовала в юношеских Олимпийских играх. Тем не менее бег и плавание были для Сары, как она выразилась, «безопасными видами деятельности, которые не входили в зону интересов Лорен и Адама». «Я видела, что Лорен не была заинтересована в том, чтобы стать спортсменкой, как я. У нее не было такого желания». Сара подумала, что сможет победить Лорен, если приложит достаточно усилий. Озеро за их домом давало ей такую возможность.

Озеро Отсего было практически частью их дома, и плавание вдоль него стало для Сары вечным вызовом и испытанием. Для Гроффов озеро, наряду с бассейном, было одним из факторов, которые могли бы обеспечить им преимущество в плавании. Уэйн Гретцки вырос на хоккейном катке, который его отец залил на заднем дворе. У Джимми Коннорса на заднем дворе рабочего квартала Восточного Сент-Луиса располагался теннисный корт. Страстный лыжник Микки Кокран построил действующий склон на своем заднем дворе с четырехсотфутовым бугельным подъемником, где тренировал четверых своих детей, каждый из которых стал участником Олимпийских игр. Доступность места тренировок сама по себе не сделает человека чемпионом, но наличие на заднем дворе теннисного корта, лыжной трассы или бассейна может усилить врожденную связь со спортом, устранив множество препятствий. Помимо бассейна и озера, Гроффы жили в пешей доступности от спортивного комплекса, гордости Куперстауна, с отличным оборудованием, квалифицированными специалистами и спортивными программами для школьников.

В 1996 году, когда Саре было 14 лет, она сказала семье, что хочет переплыть девятимильное озеро, что у большинства любителей плавания обычно занимает 5 часов. Родители были уверены, что она сможет это сделать, но запланировать такое мероприятие следовало на довольно далекое будущее. «Дорогая, это очень далеко», – сказал ей Джерри. Однако Сара почему-то верила, что у нее получится. «Возможно, я недостаточно тренировалась, – рассуждает Сара сейчас. – Я знала, что у других получалось. Я умела плавать».

Всего через 2 недели после своего заявления Сара сказала, что поплывет в воскресенье утром.

Ее отец на мгновение опешил. «Во-первых, у нас были планы на утро», – сказал он. Но его удержала более тревожная мысль. Он пытался предотвратить ее неудачу – не было никакого разумного признака, что Сара сможет это сделать. Они с Жаннин не хотели, чтобы она сдалась и испытала разочарование.

По решительному выражению лица дочери Джерри понял, что ему придется уступить. «Это будет катастрофа», – сказал он своему брату, приехавшему тогда в гости. Затем Джерри попросил брата и невестку проехать с Жаннин вдоль озера на случай, если Саре придется прервать заплыв.

В день заплыва Адам присоединился к Джерри в семейной алюминиевой лодке, чтобы сопровождать Сару и следить за временем. К Саре, которая была младше его на 5 лет, Адам не чувствовал той неприязни, которую они с Лорен испытывали друг к другу в детстве. Более того, он чувствовал себя ее покровителем.

Через 3 часа и 49 минут после того, как они начали заплыв, Сара стояла, слегка пошатываясь, на грязном песке у берега Спрингфилда. Руки Адама покрылись кровавыми волдырями. Сара не только проплыла все 9 миль, но и побила городской рекорд среди всех женщин-пловчих.

«Это был способ проявить себя, – сказала Лорен Грофф. – Но это был и способ завоевать место победителя. Она была третьим ребенком в семье – это имело огромное психологическое значение в ее жизни. Это сделало ее такой, какая она есть, и не только как спортсменку. Это показало ей, кто она такая».

Для Джерри и Жаннин успех младшей дочери имел большое значение еще и потому, что он оказался полезен ее брату и сестре не меньше, чем самой Саре. «Это помогло нам узнать о возможностях наших детей», – Джерри подтвердил их единое мнение о том, что, не позволив детям рискнуть, никогда не узнаешь, как далеко они могут зайти.

Примерно через год после того, как Сара совершила заплыв по всей длине озера, Лорен решила, что тоже хочет это сделать. Когда до финиша оставалось около мили, ее отец, плывший рядом на каноэ, посмотрел на часы и понял, что стоит Лорен хоть немного ускорить темп, как она побьет рекорд Сары. Он на мгновение задумался. Стоит ли говорить ей об этом? Мысль о победе Лорен оказалась болезненной для него. Но зачем ему сдерживать Лорен?

Для многих родителей конкуренция между детьми является постоянной мучительной проблемой. Любовь, возможно, и не пирог, если перефразировать название рассказа Эми Блум[10], но в спорте за первое место полагается только один кусочек. Родители однояйцевых близнецов – Майка и Боба Брайанов, которых многие считают самой успешной командой в истории тенниса в парном разряде, – с самого начала решили эту проблему экстремальным способом.

Их мать Кэти в молодости занимала одиннадцатое место в национальной женской лиге, а их отец Уэйн играл в команде колледжа. Вместе они были совладельцами теннисного клуба, где одновременно преподавали в течение многих лет. Так случилось, что родители Брайанов были экспертами в парном виде спорта, который идеально подходил для близнецов. В футбольной команде один мальчик всегда рискует забивать больше голов, чем другой, в легкой атлетике один может двигаться быстрее, но в команде их интересы идеально совпадают.

Как рассказал Уэйн в интервью The New York Times в 2020 году, у Брайанов с самого начала был «генеральный план», согласно которому их близнецы должны были стать чемпионами по теннису. Никакого телевизора и видеоигр. Вместо этого – раннее знакомство с творческими детскими играми с ракеткой и мячом без прямого соперничества. Когда один из братьев во время игры перебросил мяч через высокое дерево во дворе, Уэйн три дня следил за тем, чтобы второй смог совершить такой же подвиг. Он стремился, чтобы каждый из сыновей обладал уверенностью в себе: как может спортсмен победить на корте, если даже дома он чувствует себя вторым? По его мнению, между мальчиками и так было достаточно естественного соперничества, чтобы не разжигать его еще больше.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1