скачать книгу бесплатно
Хоть и мертвым его зовет.
Хмур опять генерал-губернатор,
Оправданья свои ища,
Не правитель, и не сенатор,
Арестанта трогать нельзя.
Потому что потом родится
Слава русской культуры здесь,
Только он все туда стремится,
О, столицы, забытой спесь.
Там страшней и мертвее, знаю.
Там Раскольников с топором
И за ним в тишине шагает,
Свидригайлов кричит о нем.
Но дубравы немая сила,
Не спасает от той тоски,
И играючи и игриво,
Он стремится в болот тиски.
Там отца они убивают,
Там Порфирий готовит суд,
Мертвый город его спасает,
И ему это все зачтут.
Но душе приказать не в силах,
Снится снова там казино,
Необъятная ширь России
Не спасает его все равно.
И Раскольников не сдается,
Не раскается никогда.
Мертвый город, как лучик солнца,
Как во тьме кромешной звезда
Памяти Н. В. Степанца
Мне часто снится Николай Васильевич, он снова требует Годовой отчет и смотрит так сурово.
Воспоминания бабушки
Пришла я не к нему на тот погост,
И вдруг он смотрит на меня сурово,
И город, что трудами так прирос
Он вспоминает, видит он по-новому,
И ничего, что позабыли там
О грозном и прекрасном, не в обиде.
Бываю на проспекте Степанца,
И снова тень его у дома вижу.
Дождь моросит, и город мирно спит,
А мы пройдемся молча по аллее.
О чем он спросит, что он говорит.
О времени о том и я жалею.
И новый век с его блатной братвой,
Он отвергает в ярости и гневе,
И где-то там, на звездной мостовой
Пойдем опять к разрушенной Арене.
– Да как так строить. И стоит суров,
Не видя ни начала, ни конца,
Спит мирно город, и уйдет без слов,
Я молча провожаю Степанца.
– О, Николай Василич, город спит,
Он позабыл о многих, он спокоен.
Но этот созидательный мотив
Останется, он и один был воин,
Таких сегодня вряд ли отыскать,
Он бабушке моей ночами снится,
Заслуженный, умевший благо дать,
Он в час беды к нам снова возвратится.
Проснется зачарованный король,
И город свой от бесов охраняя,
Великий воин, строить он готов,
И созидать, наш мир, не разрушая.
Сложившийся в XX веке облик Омска и даже местоположение ряда микрорайонов во многом определил именно Николай Васильевич Степанец.
«А вот и закончился дождь до заката…»
А вот и закончился дождь до заката,
И сразу просохли дорожки у сквера,
И мокрые птицы летели куда-то,
И гнали их в пропасть ночные химеры.
И было так странно и горько, и больно,
Что в сумраке грез я тебя не встречала,
И все же опомнилась как-то невольно,
Застыла в тумане на миг у причала.
Художник писал ту сирень на закате,
И женские лица в цветах проступали,
А город, окутанный ливнями, в страхе
Уносит куда-то труды и печали.
Присяду на миг, полюбуюсь работой,
Как пишет – легко и тревожно, и звездно,
И надо идти, умножая заботы,
И кажется, что я живу не серьезно.
В тумане проступят любимые лица,
Ушедших из жизни, о как же их много,
И будут в печали своей веселиться,
Вдыхая прохладу, забытого бога.
Припомнят и снова промчатся столетья,
И кто-то чужой, полотно созерцая,
Отметит, что счастливы были в то лето
Художник и женщина эта чужая.
Светлой памяти Ивана Романовича Алексеева
Обняли нежные женские руки
Звездочки прожитых лет
Вальс
Входил, стремительно взлетая,
Все расступалось перед ним,
Сегодня улица такая
Осталась, и на ней грустим.
Иван Романович, как звездно,
Как все красиво в этот час,
Пришла я к вам сегодня поздно,
Часы на башне той стучат…
В приемной все так было живо,
И Пушкин со стены взирал,
Он был веселый и красивый
Наш седовласый генерал.
Души прекрасные порывы
Он в каждом живо находил,
Какими были мы счастливыми
У каждого полет и пыл…
Замру на улице и снова
Увижу в звездной вышине
Его высокого, живого,
Что это нынче? Сон во сне…
И в пелене другой эпохи
Наш мир сражался и играл.
Но в каждом жесте, в каждом вздохе
Великолепный генерал…
Развод на набережной снова,
И замирают перед ним,
И окрылен, и так взволнован,
Идет опять навстречу к ним.
Стою на улице, немея,
И на свиданье пригласив,
Тот белый вальс звучит над нею.
Мы кружимся среди светил…
Сибирская Венеция
И словно в Венеции дальней,
Бреду в тишине по воде,
И рядом поэт мой печальный,
Не Бродский, покорный судьбе,
Бунтарь, тут таких не, бывало,
Печали дождя вопреки,
То смотрит на воду устало,
То снова читает стили…
Да что там, поэмы в потопе
Так странно, так славно звучат,
На улице Жукова строки,
Как птицы в тумане летят…
И больше нам ливень не страшен,
До нитки промокла душа,
Стоим, замирая у башни,
К театру идем не спеша.
Князь Петр сегодня темнее,
В потоках воды и тоски,
И даже Февронья не смеет
Напомнить про княжьи грехи.
И бес вырубает фонтаны,
И музыку слышим вдали,
А дождь все стучит неустанно
О ненависти и о любви
Был Омск тогда
Памяти командира полка ППС подполковника
А.П.Лобады
Был Омск тогда пристанищем поэтов,
Художников, и музыку творя,
Мой город сад зимою или летом
Доказывал, что мы живем не зря.
