Доспехи души

Часть 1

Катрены

***

Когда перед глазами только свет,

Нельзя увидеть звёзды и рассвет…

Благодарите мрак во чреве ночи,

За то, что утро видят ваши очи.

***

На нелюбовь – любовью отвечай,

В ответ на грубость – нежность излучай…

Уж лучше солнцем быть в душевном мраке,

Чем с темнотой сливаться невзначай.

***

У соловья счастливым быть учись –

Поёт себе, не сетуя на жизнь…

Что может потерять он кроме лета?

А мы дрожим над каждою монетой.

***

В глазах любимой видится мне свет

Таких родных, затерянных планет…

Ты – эхо звёзд, мой космос синеокий,

До дрожи близкий мне, до слёз далёкий…

***

Обманом искажая правды суть

Немудрено достичь чего-нибудь,

Но истине показывая зад –

Не жди от жизни истинных наград.

***

Когда по своему идёшь пути,

То каждому, попробуй, угоди,

А если подгибаешься под многих -

Не будет у тебя своей дороги.

***

Есть тысячи снов, а реальность одна -

Когда-нибудь снам подчинится она.

Погрузится явь, как Титаник однажды,

На дно сновидений – прекрасных и страшных…

***

Нам нужно сделать тысячи шагов,

Чтобы взобраться выше облаков,

Но чтобы вниз упасть в кромешный мрак –

Достаточно один лишь сделать шаг.

***

Кто может контролировать семь нот –

Звучание в искусство возведёт,

Кто мысли контролирует и чувства –

Тот сам и есть творение искусства.

***

Лишь до заката ты хозяин дня –

Вчерашний день тебе не подчинится;

Зато до смерти может жизнь твоя

Во власти дня вчерашнего продлиться.

***

Мы временные гости трёх миров –

Реальности, любви и мира снов;

Из мира в мир кочуем непрестанно,

Не выходя из собственных домов.

***

Мой лучший собеседник – тишина,

В час трудный на неё я уповаю;

Сказать о многом может мне она

И слушать долго, не перебивая.

***

Всевышний дал нам женщин и вино…

Пренебрегать подарками – грешно;

Чтоб не гневить Всевышнего, скорей

Прими дары его – гуляй и пей!

***

Мы пишем жизнью Книгу бытия

Переписать которую – нельзя;

До Страшного Суда на полке судеб

Храниться будет Рукопись твоя.

***

Смотри на позитив, глаза и уши –

Распахнутые двери в наши души;

Кто видит повсеместно только грязь,

В того она заходит не стучась.

***

Всегда в тени молитвы наши, слёзы,

Переживанья личные и грёзы…

А на виду – пустая болтовня,

Поверхностность души и праздность дня.

***

Всё тленно, но помни, доспехи души не ржавеют!

Щит веры, меч доблести, шлем целомудрия твой…

Не тронут года и земля поглотить не сумеет –

Сокровища эти возьмёшь ты на небо с собой!

***

Часть 2

Лирика

Спящая красавица

Я запертый джин в бутылке,

Твоих повелений суть,

Паук, по твоей улыбке

Ползущий тебе на грудь,

Лунатик, всерьёз готовый

До звёзд дотянуться с крыш,

Пока в гамаке садовом

Ты так безмятежно спишь…

Я Цербер ночного сада

На страже девичьих грёз,

Крадущийся зверь из ада

На запах твоих волос,

Голодный питон, который,

В томлении ждёт восход,

Лизнув мимолётным взором

Твой сладкий, запретный плод…

Лунабрь

В несчастьях осенних, как рыцарь безвестный

К тебе подоспел я верхом на коне,

Чтоб ты мне ответил, читатель любезный,

Потерянный рай мой в какой стороне?

В превратностях осени я заблудился.

Я знаю, за тяжбой ноябрьских дней,

Есть месяц Лунабрь и в нём я родился,

Для новых побед над печалью моей!

И пусть невдомёк самому Дон-Кихоту

Свой меч обнажить против слёз и дождя…

Я верю, что скоро вернусь на свободу,

В заоблачный мир моего Лунабря!

Солёная капель

Не уходи, побудь со мной, Апрель,

Твоя стихия ласковой рукою

Моей души качает колыбель,

Которой нету более покоя.

Проталины твои сильнее слов,

В них целый мир, в котором я сегодня

Сжимаю, словно первую любовь,

Твой снег, последний снег в моих ладонях…

Останься, приюти меня, Апрель,

В твоей весенней свежести таится

Моей души солёная капель,

По самым дорогим и близким лицам;

По тем, кого сегодня рядом нет…

Когда-нибудь, в объятиях капели,

Я всё же отыщу их млечный след,

Там, по другую сторону Апреля.

В эту странную осень…

В эту странную осень за нами никто не приедет,

Не согреется сердце моё у чужого огня…

Только ты лишь одна, как единственный лучик на свете

В одиночестве пасмурных дней согреваешь меня.

В этой осени странной за нами крадётся разлука,

Разрушая мосты между жизнью твоей и моей…

И мне страшно бывает порой разомкнуть наши руки,

Чтоб расстаться с тобою всего лишь на несколько дней.

Я тебя не держу, только знай, без тебя угасает

Осчастливленной жизни моей лучезарный огонь…

Я живу лишь тобою, и всё для меня умирает

В ту минуту, когда ты мою отпускаешь ладонь.

Сирень

Бродит печаль по лужам,

Слышится ветра стон…

Въелась луна мне в душу,

Мой озаряя сон.

В сумрак ночных видений

Я от весны уплыл,

Но аромат сирени

Ветер в меня вселил.

И улыбнулось сердце

Радуге новых грёз…

Запах сирени в детство

Душу мою унёс;

Я пронести способен

Через огонь и дым

Ветку сирени, чтобы

Мне улыбнулась ты.

Если же ночь-разлука

Бросит копьё в мой день,

Рядом с моей кольчугой

Ты положи сирень.

Лилит

Подкралась ночь из дикой глубины,

Стучит в дома когтистыми ветвями…

И тенью проникая в наши сны,

Безмолвно разговаривает с нами.

А в той ночи стоит под небесами

Творенье перевёрнутой луны.

До боли отрешённая стоит,

Тая свой лик за чёрною вуалью,

Богиня тьмы по имени Лилит,

Покинутая смехом и печалью.

Уходит ночь… Пред ней она чиста,

Как блик росы пред утренним истоком;

И где-то, там, горит её звезда,

Отвергнутая дьяволом и Богом.

Лесное чудовище

Я нежный монстр тобой заворожённый,

Меня ты приручила, а теперь,

Прощаешься со мной, как с прокажённым,

Не веря в то, что я уже не зверь;

Ну что ж, ступай, тебе я слёз не выдам,

Уйду во мрак и там, в глухом лесу,

Прольюсь дождём от боли и обиды,

И диким воплем воздух сотрясу…

Познав людей, привык я к человеку

И полюбил… но вынужден уйти,

Прощай, моя любовь, прощай навеки…

Чудовищу с людьми не по пути.

Рыцарь духовного фронта

Я странствующий рыцарь одинокий

На поле боя собственной души,

Мне строят козни тёмные пороки

И разума больного миражи.

О подвигах моих никто не знает,

Никто не видит кровь душевных ран…

Под каждый шаг мой дьявол подставляет

Меланхоличной осени капкан.

За каждым поворотом паутину

Для духа моего плетёт паук,

В кувшинках белых чёрная трясина

И ложь туманом стелется вокруг…

Едва заря взойдёт над миром сонным

И темнота отступит не спеша,

Готова к новым подвигам духовным

В доспехи облачённая душа!

Стрелой пронзённый, Бога призываю:

Дай силы удержаться мне в седле!

В Твой светлый рай, туман пересекая,

Скачу я на невидимом коне…

Развенчанная ночь

Развенчанная ночь, разгаданные тайны…

Виной тому – нечаянный рассвет,

Который, не стучась, как гость незваный

Вспугнул своим приходом лунный свет.

Сомкнулись лепестки ночного откровенья,

Погасли свечи, приостыла страсть…

И ты уже встаёшь с моих коленей,

Чтоб в свете дня растаять и пропасть…

Гравитация любви

Звезда моя… Кометой безутешной

Промчусь вблизи тебя раз в двести лет

И затеряюсь в космосе безбрежном,

Из века в век неся в себе твой свет.

Пересечёмся мы с тобой не скоро,

Но помни, что любви моей магнит

Назло судьбе, в космических просторах

Нарушит траекторию орбит.

И вопреки всему – свершится чудо,

Ты только свет надежды не гаси;

Звезда моя… Когда-нибудь я буду

Всегда кружить вокруг твоей оси.

Два одиночества

Меня ласкает нежная прохлада,

За воротник проникнув, под пальто,

А ты дождём целующим объята

И нас не ждёт, наверное, никто.

Тебя могучий дуб от ливня спрячет

И ты щекой притронешься к нему,

Представив рядом доблестного мачо…

А я берёзку нежно обниму.

С тобой мы разминёмся, синеглазка,

Уйдём неспешно – каждый в свой туман…

Ты будешь верить в собственную сказку,

Я буду верить в собственный обман…

Смотрю вослед тебе и в одночасье

Ты оглянулась тоже на меня…

Быть может, мимо собственного счастья,

Прошли два человека – ты и я.

Устами Цветаевой – день моей смерти

Тридцать первое августа… осень меня поджидала.

Я душевными ранами чуяла близость её…

Видно осени той всех страданий моих было мало,

Ей пленить бы дождём одинокое сердце моё;

Ей добить бы меня, ну а я, на обрыве у лета,

От неё в небеса упорхнула, да только не в срок.

Потому-то, Любовь, за пределами осени этой,

После смерти моей не пустила меня на порог.

Видно долго ещё без любви мне придётся до срока

Неприкаянной тенью скитаться по грешной земле.

Я в последний день лета бежала от осени к Богу,

Но всё также кружит листопад надо мной и во мне…

Потерянный Рай

От цветка к цветку, от звезды к звезде

По мирам космическим блуждая,

Мечется душа – не найдёт нигде

Своего потерянного рая.

Как далёкий сон – образы родных

Добрым светом память озарили

И я понял вдруг, то, что рай наш – в них,

В тех, кого при жизни не ценили.

Позднее признание

Как светел был её печальный лик!

И угол, где над люлькой сиротливой

Мне в сотый раз напомнит твой ночник,

Как ревностно о нежности взаимной

Молилась безутешная любовь

У древних образов опочивальни,

Чей краткий век – был долгим ожиданьем

Несказанных тобою важных слов.

Увидела б когда-нибудь она

С какой душой, неведомой доселе,

Печёшься ты с рассвета дотемна

Над некогда забытой колыбелью;

Как за чертой житейской суеты,

На лоне отрешённого погоста,

Впервые в жизни, поздно… слишком поздно,

Ты даришь ей любимые цветы.

Пришла пора тебе уразуметь,

Что в суматохе будней непрестанных

Печальней нету доли – умереть,

Не дожидаясь слов, таких желанных…

И в этот час прискорбный я молю,

Чтоб вопреки понятию о смерти,

Унёс за облака бродяга-ветер

Слова твои: «Я так тебя люблю!».

Мотылёк

Какой погожий выдался денёк

В Пасхальный праздник! Молятся старушки…

А в паутине плачет мотылёк –

В полузабытой, старенькой церквушке;

Достаточно лишь руку протянуть,

Чтоб вызволить крылатое созданье,

Но, положив ладонь свою на грудь,

Стояли люди, словно изваянья…

Порою снизойти до мотылька

Нам кажется нелепым и негожим,

А сами причитаем: «Свысока

Ты снизойди до нас, Великий Боже!»

Какой погожий выдался денёк,

Который не увидел мотылёк…

Часть 3

Венок сонетов

Безумный лунный бал

Безумный бал в безумном королевстве! –

Восстанье против будничных времён!

На этот бал сошлись со всех сторон

Все те, кто музам разным служит с детства.

На небесах он был предзнаменован

Слияньем лун, – Селены и Лилит.

Одна из них его благословит,

Другою же – он будет околдован.

Ну а пока, – в пред бальные минуты,

Где завели о чём-то пересуды

Молоденькие дева и гусар;

Где барышни хихикают в каретах,

Где много композиторов, поэтов…

Салют сжигает грусть осенних чар!

2

Салют сжигает грусть осенних чар!

Созвучье нот пространство очищает,-

С космическою негою венчает

Влюблённые сердца вскружённых пар!

Изнеженной беспечности расцвет,

Влекущую к себе непринуждённость,

Блаженную, святую отрешённость

И девственный, изысканный балет,

Благословляет юная Селена,

(кочуя по загадочной Вселенной

в сиянии мистических стожар);

Лелеять шарм, в любви дарить признанья,

Блистать своим волшебным обаяньем… -

Там в каждом есть желание и дар.

3

Там в каждом есть желание и дар,

(у творческих персон любого ранга),

В искусное, стремительное танго,

Вместить души пылающий пожар;

С неторопливым вальсом сочетать

Гармонию сердечного покоя,-

Всё светское, изящное, мирское…

Чрез призму вдохновенья созерцать;

Отождествлять с таинственной луной

(такой же отрешённой и благой),

И этот бал, и это королевство…

Вальсируя с мечтой сойти с ума,

И за чертою праздного ума

Безумие оправить в совершенство!

4

Безумие оправить в совершенство…-

Какая честь для франтов удалых (!),

Для юных куртизанок озорных,

Облёкшихся в манящее кокетство;

Для некой дамы знатной у окна,

Окутанной задумчивым молчаньем

(что предалась несбыточным мечтаньям,

которые навеяла луна);

Для барственной, придворной детворы,

(которая из светской мишуры

черпает сор изысканных наречий),

И для царя, которому лишь льстят,

(про утончённый «ум» его твердят),

Писателей рифмованные речи.

5

Писателей рифмованные речи,

Воспевшие «величество сие»,

(которому улыбчивый мосье

кокетливо поглаживает плечи);

Негромкое звучанье фортепьяно

(на нём, оставив яркий колорит,

в одеждах белых парочка кружит,

томительно куря марихуану);

Повсюду утончённые беседы

О тайнах окружающего света;

Хрустальный звон бокалов для вина…-

В большом, шикарном замке многолюдном,

Своим чумным присутствием минутным,

Полночная сменяет тишина.

6

Полночная сменяет тишина

Невинные мотивы и общенье…

И снова (чрез минутное забвенье),

Среди бесед мелодия слышна.

Но нету в той мелодии любви,

Того тепла, добра и обаянья…

Она змеиным, злым очарованьем,

Пленяет жертвы новые свои.

Общенье стало косвенным и кратким.

В большом недоумении, украдкой,

Король глядит за занавес окна.

Он долго, тупо смотрит с подозреньем,

Туда, где на него глядит с презреньем

Уже иная, бледная луна.

7

Уже иная, бледная луна,

Приплывшая неведомо откуда

(как злой фантом, как призрачное чудо),

В окошках замка бального видна.

Навряд ли кто из парочек ночных

Неспешно проходящих мимо замка,

Имеет хоть малейшую догадку

О потаённых чарах неземных;

О тишине, которая хранит

Секреты лун – Селены и Лилит

(одна из них мечты моей предтеча);

О том, как в небе некая луна

(которая так дьявольски бледна!)

Обыденной реальности перечит.

8

Обыденной реальности перечит

Безумных танцев лунный ритуал,

Где в кривизне магических зеркал

Непроизвольно вспыхивают свечи!

Неистово, в объятьях серпантин,

Являя демоническую лёгкость,

Блюдя в движеньях грацию и строгость,

Взлетает в танце тройка балерин!

Неторопливый, детский хоровод

(спиной к спине – совсем наоборот),

Порабощён безрадостной рутиной,

А некий лорд с гримасой мертвеца,

Разносит там для каждого лица

Шампанское и стоящие вина.

9

Шампанское и стоящие вина

На дно утопий тянут карнавал.

Там нечистью наполнился астрал,

Вплетающей рассудок в паутину.

На празднике безумия она

Вершит порабощёнными умами

(за масками, вуалью, веерами…

их истинная сущность невидна).

И лишь король свой разум сохранил

В нашествии астральных, тёмных сил,

Упрятавшись от всех под пианино,

Но и его ждёт в замке, как паук,

Расставив сети тонкие вокруг

Дурманящая, жадная трясина.

10

Дурманящая, жадная трясина

Безумие засасывает. Там,

Приподняты вуали светских дам,

Для поцелуев с юношей наивным.

В сердцах ломая запертую дверь

В сырой, полуподвальной комнатушке,

Он до рассвета стал живой игрушкой

Во власти обольстительных мегер.

Под звуки торжествующих мелодий

Они, танцуя, к пленнику подходят

Хрустальными бокалами звеня,

В чьём сердце, под разорванной рубахой,

Бушует страсть, разбавленная страхам,

В сомкнутых лепестках шального дня.

11

В сомкнутых лепестках шального дня

Сплелись интриги, козни и коварство…

И ныне в это проклятое царство

Нагрянуть не решается заря.

Там бешено махая головой,

По клавишам нещадно ударяя,

Великий композитор сочиняет

Мотив безумной ночи роковой;

Раскрыв в себе неведомый талант,

В искусство облачив кромешный ад,

Он служит музой гадким истуканам.

Там музыка опутала эфир,

Рождённая из недр тёмных лир.

Там демоны незримо правят балом!

12

Там демоны незримо правят балом!

А чародейка-осень за окном,

Заплакала серебряным дождём

По утренней заре, что запоздала;

По милому, изящному балету,

По ласковым, искрящимся глазам…

Ей так хотелось мысленно быть там,

Кружась в ночи до самого рассвета!

«Остановите музыку, хоть кто!»-

Взмолилась осень в платье золотом

К заложникам губительного бала,

Но не слышны моления её,

Где в озорном неистовстве своём

Безумье разум светлый обуздало.

13

Безумье разум светлый обуздало…

Уткнувшись в подоконник бородой,

Поникший царь махнул на всё рукой,

Решив найти покой на дне бокала.

Налив в него и рома, и вина…

Мешая это всё увядшей розой,

Он смотрит на «серебряные слёзы»,

Борясь с желаньем выпасть из окна.

Где тает ночь, где общая усталость

Венчает праздник адский, где, казалось,

Перемешались небо и земля;

Где шум притих, где свечи догорают,

Где бал своё безумье завершает,-

Там пьяный вздор и ругань короля.

14

Там пьяный вздор и ругань короля,

К которому в сумбурной круговерти

На маскарад явились сами черти

Под утро, чтобы всё начать с нуля.

Где все давно уснули мёртвым сном

Под солнечным, багровым покрывалом,

Там жалкий царь с наполненным бокалом

Танцуя, упивается вином.

В пугающей, могильной тишине,

Кружась с самим собой наедине

(испивший кубок тёмного блаженства),

Как полу-чёрт, как получеловек,

Он заорал: «Да здравствует вовек

Безумный бал в безумном королевстве!».

15

Безумный бал в безумном королевстве!

Салют сжигает грусть осенних чар!

Там в каждом есть желание и дар

Безумие оправить в совершенство.

Писателей рифмованные речи

Полночная сменяет тишина.

Уже иная, бледная луна

Обыденной реальности перечит.

Шампанское и стоящие вина,-

Дурманящая, жадная трясина,

В сомкнутых лепестках шального дня.

Там демоны незримо правят балом!

Безумье разум светлый обуздало…

Там пьяный вздор и ругань короля.

Часть 4

Мифология в стихах

Путешествие в мир Аида

Часть 1

Происхождение мира и богов

Источником всего был вечный Хаос.

В нём жизнь богов античных зарождалась

Во глубине мифических веков.

Проникнув в мрачный мир упокоенья,

Я вам открою тайны подземелья.

Начну с происхождения богов:

Их Хаоса Земля возникла – Гея,

А в глубине немыслимой, под нею,

Был Тартар порождён. Когда же в мир

Пришла Любовь пленительная – Эрос,

В ней Мрак и Ночь богам явили прелесть,

Родив Гемеру – День и Свет – Эфир.

Затем Уран –лазоревое Небо,

Землёю был рождён, а может не был-

Судить не мне, легенда же гласит

О странном браке Геи и Урана,

Чьи отпрыски – великие титаны,

Произвели на свет океанид.

Помимо созидателей титанов

Шесть грозных, безобразных великанов

Из чрева Геи вырвались на свет.

Надменный, уродливые, злые,

Они внушали страх, казалось, в мире

Чудовищной их силе равных нет.

Возненавидел чудищ безобразных

Их собственный отец – Уран всевластный,

И в тёмный Тартар матери Земли

Он заключил ужасных исполинов,-

Туда, где в неизведанных глубинах

Не видят света белого они.

Томилась и стенала мать их Гея,

Неся в себе мучительное бремя

Низвергнутых детей, и от того,

Решила против недруга Урана

Своих сынов настроить, но титаны

Боялись ополчиться на него.

Лишь младший – Крон, коварный и отважный,

Послушав мать, осмелился однажды

Сразить Урана хитростью простой,

Подкравшись под покровом тёмной Нюкты

К уснувшему отцу. И с той минуты

Стал править Крон и Небом и Землёй.

Но не простила Крону злодеянье

Богиня Нюкта – Ночь, и в наказанье

Божеств ему ужасных родила:

Уничтоженье – Кер, раздор – Эзиду,

Таната – смерть, возмездье – Немесиду…

И целый сонм других исчадий зла.

Борьба и смерть, раздоры и несчастья,

Обман и ужас, ропот и проклятья…

Посыпались на мир со всех сторон,

Когда пошёл тайком на преступленье

И отнял у отца бразды правленья

Могучий сын Земли – великий Крон.

Боялся Крон, что собственные чада

Расправятся и с ним, как он когда-то

Низверг Урана в юности своей,

И строго приказал супруге Рее

Давать ему, как можно поскорее,

Проглатывать рождавшихся детей.

Невольно отрывала мать от сердца

Своих детей – младенца за младенцем,

И вот, уже лишившись пятерых,

На остров Крит ушла от Крона Гея

В глубокий грот, чтоб там, в глухой пещере,

Упрятать Зевса – младшего из них.

Когда же вырос Зевс во гроте тёмном,

Неистовый, предстал он перед Кроном,

И не теряя времени на спор,

Не хитростью, а силою громадной

Заставил он отца вернуть обратно

Проглоченных им братьев и сестёр.

Никто теперь не мог лишить их счастья.

И поделили боги мир на части:

Зевс Небо взял себе, а Посейдон

Чертоги моря в зарослях подводных,

Аиду же – досталось царство мёртвых,

Зловещее и мрачное, как он.

Ужасен мир угрюмого Аида.

О, сколько тайн чудовищных сокрыто

За цитаделью врат его стальных!

Немало устрашающих преданий

Дошло до нас из греческих писаний

О царстве мёртвых. Вот одно из них:

Часть 2

Подземное царство Аида

Глубоко под землёй, в беспросветной ночи отрешённой,

Где немыслимый ужас во тьме вековечной царит,

Восседает на троне с супругой своей Персефоной

Бог загробного мира, суровый брат Зевса – Аид.

Много рек протекают в краю том, лишённом желаний.

Не восходит над ними заря, не парят облака…

Лишь бесплотные тени в часы безотрадных скитаний

Оглашают стенанием мёртвые их берега.

Там, у мрачного Стикса, на тёмном его побережье,

Орошаемом стылыми брызгами пенистых волн,