Затерянные во времени. Книга 1. Пробуждение

Sumrak

Затерянные во времени. Книга 1. Пробуждение

Пролог

Глава 1: "Тень Шеклтона"

Лунная станция «Селен» (2045 г.)

Лунная станция «Селен» (совместный международный проект ESA/NASA) напоминала гигантского металлического паука, вцепившегося в южный полюс Луны. Её восьмилучевая конструкция, усеянная солнечными панелями и антеннами, казалась инородным телом на фоне бескрайней серой пустыни. Внутри, в модуле «Гея-3», царила привычная суета: гул вентиляторов, мерцание экранов и перешёптывания инженеров, сливавшиеся в монотонный гул. Воздух пахнул озоном и пластиком – смесь, которую Лия Морган уже давно ассоциировала с наукой на грани фола.

На экранах AR-интерфейсов, проецируемых в шлемы учёных, мигали данные георадарного сканирования. Лия Морган провела рукой по голограмме кратера Шеклтона – трёхмерная карта в её визоре подсвечивала аномалию на глубине 200 метров: объект размером 120×80 метров с плотностью 15.2 г/см³. Лия щёлкнула зубами по нижней губе, привычка, которую так ненавидел её бывший муж.

– Марк, посмотри ещё раз. Это не базальтовая плита, – её голос прозвучал громче, чем планировалось.

Капитан Марк Рейес, прислонившийся к шкафу с инструментами, медленно поднял голову. Его лицо, иссечённое шрамом от давней аварии на МКС, оставалось невозмутимым.

– Лия, мы находимся на Луне. Здесь каждый камень странный. Ты хочешь рискнуть миссией из-за игры теней в радаре?

Она резко развернулась к нему, светящийся проектор подсветил её взъерошенные каштановые волосы и тени под глазами. Двое суток без сна давали о себе знать.

– Игра теней? – она ткнула пальцем в голограмму, заставив метки глубины вспыхнуть красным.

– Спектрометр показал иридий, но с примесью… Этого нет в таблице Менделеева, – Лия повернулась к Марку. – Это сплав. И кто-то специально снизил плотность, чтобы объект не прожег лунную кору. Кроме того, видишь эти углы? 89,7 градусов. Природа не создаёт прямых линий. Кто-то… или что-то… спрятало это здесь. Намеренно.

Капитан Марк Рейес, чей шлем был испещрён трещинами от микрометеоритов, приблизил карту в своём AR-визоре.

– Сверхплотный метеорит? Центр управления отправит команду с Земли через полгода. Нам приказали фокусироваться на добыче гелия-3., а не придумывать фантазии про древних пришельцев.

– Пришельцы? – Лия фыркнула, доставая из кармана смятый чек с расчётами. – Я говорю о фактах. Метеориты не образуют прямоугольников, – Лия выделила угол 89.7° в AR-сетке. – Изучи магнитометрию: внутри пустота. Как будто объект полый.

Тишину прервал треск радиосвязи. Из динамика послышался голос инженера-биотехнолога Тани:

– Капитан, «Крот-7» готов к тестам. Ждём вашей команды у шлюза.

В ожидании ответа Таня вспомнила, как в Антарктиде создавала бактерии для очистки радиоактивной воды. Её коллега погиб, заразившись мутировавшим штаммом.

– Я больше не ошибаюсь, – она сжала воротник скафандра, будто чувствуя ледяной ветер прошлого.

Марк потёр переносицу.

– Лия, давай по-хорошему. Проведём пробное бурение на 50 метров в секторе Альфа. Если твоя аномалия не исчезнет – обсудим дальше.

Лия провела пальцем по височной кости, чувствуя лёгкий зуд от нейроимпланта. Голограмма кратера Шеклтона развернулась перед её глазами, тактильные волны создавали иллюзию прикосновения к лунному грунту.

– Афина, запусти симуляцию бурения, – мысленно приказала она.

Голос ИИ, встроенного в скафандр, отозвался в её сознании:

«Риск повреждения объекта: 87%. Рекомендую отменить операцию».

– Не сегодня, – Лия вырубила предупреждение, смахнув пот со лба.

Она закусила губу, чувствуя, как гнев пульсирует в висках. Пять лет назад её отстранили от миссии на Марс из-за «недостаточной командной совместимости». Теперь история повторялась.

– Хорошо, – она сделала шаг вперёд, сократив дистанцию до полуметра. – Но, когда мы откроем эту дверь, ты поставишь мне ящик того мерзкого шотландского виски.

Марк усмехнулся, впервые за день.

– Если окажешься права – куплю целую винокурню. – Марк скрестил руки. – Но сначала отправим дронов.

Шестиугольные дроны с лидарами вылетели из шлюза, просканировав аномалию. На AR-экранах появилась 3D-модель объекта: прямоугольник с рентгеновски прозрачными секциями.

– Структура явно искусственная, – Лия увеличила участок с аномальной теплопроводностью. – Но энергоисточник?

В модуле «Гея-3» команда проводит экстренное совещание. Юлия Петрова, ядерный физик, указывает на магматические аномалии под кратером.

Юлия:

– Бурение на такой глубине может вскрыть карман с расплавом. Один толчок – и нас всех разорвёт, как банку тушёнки!

Лия парирует, показывая спектрограмму сплава:

– Это не базальт. Теплопроводность как у композита – кто-то специально изолировал объект.

Инженер Карлос Мендес, его глухое ухо прижато к рации, хмурился:

– Объект на глубине 200 метров окружён льдом. Если в нём есть дейтерий, бурение может запустить цепную реакцию.

– Как на Фобосе, – пробормотал Марк, вспоминая доклад о марсианской катастрофе.

Лия ткнула в голограмму:

– Датчики показывают изоляционный слой. Это не природный лёд – кто-то специально его закачал.

Таня скрестила руки:

– Значит, они ждали, что мы придём?

– Или прятались от кого-то, – ответила Лия.

Выход на поверхность

При выходе на поверхность Лия неуклюже подпрыгивает, цепляясь за поручень:

– Чёртова гравитация… Афина, увеличь магниты на 20%.

Она проверила показатели на запястье: давление стабильное, запас кислорода – 8 часов. Позади, приземистый буровой модуль «Крот-7» напоминал гибрид танка и паука, его шестнадцать гидравлических опор уже впились в реголит.

– Морган, вы уверены, что хотите лично управлять? – голос Тани звучал в шлеме иронично. – Мы можем вызвать ИИ.

– ИИ два дня назад принял облако пыли за метеоритный дождь, – отрезала Лия, беря джойстик. Лия, управляя буром через AR-панель, снизила скорость до 0.5 м/час. Вентиляторы радиатора гудели, отводя тепло.

– Температура сверла: 1200°C. Наноботы "Крота-7" поглощают избыточное тепло.

Марк, стоявший у перископа, хмыкнул:

– Напоминаю, у нас 8 часов кислорода, – Марк проверил регенеративную систему скафандра (85% переработки CO₂). – Если угробим «Крот», обратный путь пешком.

– Тогда пригодится ваш виски, – она нажала на рычаг.

Сверло с рёвом вгрызлось в грунт. Лия следила, как сенсоры рисуют зелёные линии разреза – слой за слоем, миллион лет за минутой. Два дрона с логотипом «Кронтех» парили над буровой установкой, сканируя грунт.

Внезапно экран задрожал.

– Давление в шахте растёт, – сказала Таня. – 15 атмосфер… 20… Это невозможно.

– Прекращаем бурение! – Марк ударил кулаком по аварийной кнопке.

Но было поздно. Сверло дёрнулось, будто наткнувшись на пустоту, и весь модуль накренился. Лию швырнуло к стенке, её шлем ударился о металл.

– Все живы? – прошипел Марк, поднимаясь.

Лия, игнорируя боль в плече, рванулась к мониторам. Радар показывал хаос, но среди помех чётко выделялся контур – чёрный прямоугольник, обрамлённый чем-то вроде рамы.

– Боже… – она увеличила изображение. По краям «двери» виднелись выступы, напоминающие шарниры. – Марк, это не дверь. Это люк.

Капитан замер, его отражение в забрале исказилось, словно расплываясь в лунной пыли.

– Ладно, – он медленно выдохнул. – Похоже, я должен тебе виски.

Внезапно станция содрогнулась. Сирены взревели, окрашивая кабину в кроваво-красный.

– Что теперь? – Таня в панике перебирала данные.

Лия посмотрела на датчики. Температура за бортом стремительно падала.

– Объект… он поглощает тепло. Как черная дыра.

Где-то в глубине, под двумя сотнями метров камня и пыли, что-то проснулось.

Наноботы «Крота-7», похожие на серебристый рой, запечатали трещины в туннеле, поглощая избыточное тепло. Дроны с логотипом «Кронтех» пронеслись мимо, таща оборудование для стабилизации давления.

Глава 2: «Спираль под пеплом»

Спуск в шахту

Туннель зиял под ногами, словно горло древнего чудовища. Лия Морган сделала шаг вперёд, и луч её фонаря растворился в синеватом мареве, исходившем от стен. Голубоватый металл, покрывавший шахту, отливал перламутром, будто впитав свет далёких звёзд. Прикоснувшись к поверхности, она одёрнула руку: материал был тёплым, словно живым, и едва уловимая вибрация пробегала по кончикам пальцев. AR-анализатор в её перчатке показал: «Сплав Fe-Ni-Co с примесью неизвестного элемента (атомная масса ~264 а.е.м.). Наноструктурная поверхность с признаками самовосстановления».

– Кислород 21%, азот 78%, – Марк снял шлем, активировав УФ-щит от радиации. Его голос гулко отозвался от стен. – Атмосфера земного типа. Как?! На такой глубине, после стольких тысячелетий… Должно быть, здесь работают какие-то невероятно долговечные системы жизнеобеспечения, возможно, на основе холодного синтеза или геотермальной энергии, и безупречная герметизация, поддерживаемая теми самыми наноботами, которые засек сканер Лии.

– Это невозможно, – пробормотал Джейкоб, не решаясь расстегнуть герметичный воротник. Его лицо, искажённое мерцанием фонарей, казалось восковым. – Никакая технология не сохранит атмосферу тысячелетиями. Если это вообще технология…

– А что ещё? – фыркнула Таня, биотехнолог миссии, уже шагая вперёд. – Магия? Это продвинутая экзофизика, Джейкоб. Наука, пока ещё за гранью нашего понимания, но всё же наука.

Лия игнорировала перепалку. Её внимание привлекли рельефы, проступавшие на стенах. Спирали – десятки, сотни спиралей, переплетавшихся с созвездиями. Одни напоминали галактики, другие – структуру чего-то похожего на ДНК, но сложнее. Между ними змеились строки символов: угловатые клинья, как в шумерской клинописи, но с завитками, словно позаимствованными у майянских жрецов. При взгляде на них у Лии возникло странное, почти неуловимое чувство… узнавания. Словно далёкое эхо какой-то забытой мелодии коснулось её сознания.

– Марк, посмотри, – она провела рукой вдоль резного орнамента. – Это не украшение. Каждая линия… она ведёт куда-то. Похоже на карту, но многомерную.

Капитан приблизился, его дыхание стало чаще.

– Навигационная карта? Через пространство… или время?

– Или хроника, – Лия достала портативный сканер. – Эти символы… они повторяются через равные промежутки. Возможно, это язык, основанный на резонансных частотах. Эти углубления могли служить резонаторами.

– Письменность? – Джейкоб засмеялся истерично. – Да это же ловушка! Вы не видите? Они заманивают нас глубже, чтобы…

– Заткнись, – Марк повернулся к нему, и его голос, обычно спокойный, прозвучал как удар хлыста. – Следующее слово – и ты останешься здесь гнить.

Туннель внезапно дрогнул. С потолка посыпалась пыль, а стены загудели, будто пробуждаясь. Лия прижалась к холодной поверхности, чувствуя, как вибрация проникает в кости.

– Вперёд, – приказал Марк. – Пока не поздно.

Зал символов

Дверь возникла внезапно, перекрыв туннель словно бронзовый щит. Десять метров в высоту, она была покрыта рельефной спиралью, которая сужалась к центру, образуя воронку. Витки сверкали оранжевым, будто наполнены расплавленным металлом, а между ними мерцали те же гибридные символы.

– Боже… – Джейкоб, молчавший до этого, поднял камеру. – Это вход. Или алтарь.

Лия шагнула ближе. Символы на двери шевельнулись, словно стая рыб, уходя от луча её фонаря. Угловатые знаки перестраивались, образуя новые комбинации.

– Они динамичные, – прошептала она. – Реагируют на движение… или на наши биополя? Сканер показывает остаточную ЭМ-активность вокруг них, словно они считывают что-то.

– Не трогай! – Джейкоб отпрянул, но Лия уже нажимала кнопку сканера.

Прибор завизжал, экран заполнился каскадом непонятных глифов. Температурный датчик зашкалил. Её интенсивная концентрация, усиленная странным резонансом с этим местом, похоже, вызвала ответную реакцию.

– Лия, выброси его! – закричал Марк, но было поздно.

Планшет взорвался, разбросав искры. Лия упала на колени, прикрывая лицо руками.

– Радиация! – закричал Джейкоб, когда спектрометр задымился.

Марк вывел данные дозиметра на AR-визор: «2.5 Зв/ч. Но фон быстро падает. Это был короткий импульс, связанный с… ней?» Он посмотрел на Лию. «Защита базы: свинцово-реголитовый слой (эффективность 92% для известных типов излучения)».

Дверь ответила гулом – спираль вспыхнула, оранжевый свет залил туннель. Стена дрогнула, и материал начал течь, как жидкий металл, открывая проход.

– Назад! – Джейкоб рванулся к выходу, но Марк схватил его за рюкзак.

– Стой! Смотри…

За дверью зияла тьма. Фонари выхватили из мрака гигантский зал. Сводчатый потолок, покрытый звёздной картой, пол из чёрного стекла, отражавшего свет, как вода. Но больше всего поражали голограммы – сотни спиралей, вращавшихся в воздухе, каждая со своей скоростью. Некоторые напоминали галактики, другие – молекулярные структуры.

Глава 3: «Портал»

Активация

Зал поглотил их, как капля росы – беззвучно и необратимо. Воздух дрожал от едва уловимой энергии, исходившей от голограмм. В центре помещения возвышался пьедестал из того же голубоватого металла, а над ним вращалась спираль, сотканная из света. Её витки мерцали, проецируя в пространство трёхмерные карты: Марс, испещрённый каналами, и Земля, покрытая ледниками. В углу каждой карты светились символы – дата, которую Лия тут же расшифровала с какой-то пугающей интуицией: «12 000 лет до н.э.».

– Это навигационная система, – пробормотала она, приближаясь к пьедесталу. Голограммы отзывались на её приближение лёгким изменением свечения. – Они соединяли планеты. Спираль – не символ. Это… маршрут. Многомерный маршрут.

– Маршрут для чего? – Марк не спускал глаз с проекции Марса. На экране планета внезапно вспыхнула серией огненных точек.

– Для бегства, – Лия провела пальцем по символам, и голограмма изменилась. Теперь между Марсом и Луной тянулся мерцающий коридор. – Они готовились к эвакуации. Эта система, должно быть, работает на каком-то невероятно стабильном источнике энергии, вроде аннигиляции тёмной материи или извлечения энергии нулевой точки. Иначе как она продержалась столько времени?

Прикоснувшись к панели управления у пьедестала, AR-интерфейс Лии ожил, но не из-за её действий, а словно откликнувшись на её присутствие: «Система анабиоза. Цикл: 12 000 стандартных земных лет. Завершение цикла через: 2142 года, 3 месяца, 12 дней».

– Мы не просто нашли базу, – прошептала Таня, глядя через плечо Лии. – Мы нашли их почти у цели. Но наше бурение… оно, похоже, повредило внешние системы охлаждения криокамер. Радиолиз дейтерия из повреждённых танков мог спровоцировать цепную реакцию в системах управления анабиозом базы. Мы ускорили…

Пробуждение механизма

Спираль над пьедесталом взорвалась вспышкой. Теперь она проецировала не карты, а панораму марсианского города: башни из кристаллического стекла, мосты, парящие над каньонами, и.… огонь. Ядерные грибы, один за другим, пожирали ландшафт. Голос, похожий не на звук, а на прямое ментальное воздействие, на чистую мыслеформу, зазвучал в головах команды. Это не был язык в привычном понимании; скорее, концептуальные блоки информации, которые их мозг отчаянно пытался перевести в подобие речи.

«…падение… кара… предательство… спасение в кольцах времени… спираль зовёт…»

– Что это?! – Айко схватилась за голову. – Оно в моём мозгу! Как будто… читает и пишет одновременно!

Лия, стиснув зубами боль, вслушивалась. Её разум, словно обладая скрытым дешифратором, выхватывал из потока образов и эмоций отдельные смысловые узлы. Спиральные символы на стенах пульсировали в такт этому ментальному голосу, словно усиливая и фокусируя передачу.

– Это послание, – она повернулась к Марку, её глаза блестели от напряжения. – Предупреждение потомкам. О катастрофе… и о чём-то ещё. О каком-то пути.

Таня указала на датчики на своём запястье:

– Энергия! Внизу что-то пробуждается – уровень экзотических частиц и гравитационных искажений зашкаливает!

Марк рванул к пьедесталу:

– Как это остановить?!

Но ответа не последовало. Пол под Лией внезапно подсветился, и плиты разошлись, открывая шахту, уходящую вглубь Луны. Оттуда донёсся рёв – механический, безумный, будто пробудился голодный зверь.

– Туда не пойдём, – Марк оттащил её от края.

– А выбор есть? – Лия показала на стены. Проходы, ещё секунду назад открытые, теперь смыкались, оставляя лишь один путь – вниз.

Сигнал тревоги

Они бежали через лабиринт туннелей, ориентируясь по аварийным огням. Шлюз станции «Селен» был уже близко, когда Таня вскрикнула:

– Заблокировано! Все выходы! Система безопасности базы перехватила управление нашими шлюзами!

На экранах шлюза мигало предупреждение на марсианском и тут же дублировалось неуклюжим машинным переводом на английский:

«КРИТИЧЕСКАЯ ПЕРЕГРУЗКА СИСТЕМ АНАБИОЗА. АКТИВИРОВАН КАРАНТИННЫЙ ПРОТОКОЛ УРОВНЯ ОМЕГА. ОСТАЛОСЬ: 12 МИНУТ ДО…» Сообщение обрывалось помехами.

– Взломаем! – Джейкоб рванулся к панели, но Марк отшвырнул его.

– Это их система. Нестандартные протоколы, квантовые вычисления. Мы не справимся так быстро. Лия, ищи другой способ!

Она уже сидела за ближайшим уцелевшим терминалом базы, её пальцы летали по сенсорной панели, покрытой чуждыми символами, которые, к её удивлению, она отчасти понимала. Вдруг экран погас, а затем включился вновь, показав архивную видеозапись:

Существа с серебристой кожей (Зианна), их тела покрыты светящимися спиралями, и гиганты в чёрной броне (Аль-Нуир), спешно загружающиеся в разные типы капсул. Город за ними рушился в огне и пыли. Текст на экране, который Лия читала так же легко, как родной язык:

«Протокол Анабиоза: 98% завершено. Расчетное время до безопасного пробуждения: 216 стандартных лет».

– Они заморозили себя, – прошептала Лия. – Но что-то пошло не так с отсчётом… или наше вмешательство всё изменило.

Запись оборвалась. На стене засветился символ спирали, а из динамиков (или снова прямо в мозг) раздался холодный, бесстрастный голос ИИ базы:

«Внешнее повреждение криогенных систем. Нарушение протокола. Активация аварийного пробуждения всех субъектов».

Марк ударил кулаком по заблокированному шлюзу:

– Мы не просто разбудили базу. Мы разбудили их. Всех. Одновременно.

Сирены выли на предельной громкости. Где-то в глубине туннеля послышался скрежет – будто что-то большое, металлическое, двигалось в их сторону.

Лия посмотрела на символ спирали, всё ещё мерцавший на экране. В нём читалась ирония: путь, который должен был спасти, стал ловушкой.

– Вниз, – сказала она, указывая на шахту, открывшуюся в Зале Порталов. – Если хотим выжить – только вниз. И, возможно, там мы найдём ответы, почему я… понимаю их.

Глава 4: «Капсулы»

Запретная зона

Шахта уходила вниз, как зрачок гигантского механического глаза. Лия спускалась первой, цепляясь за выступы на стенах, которые обжигали пальцы даже сквозь перчатки. Тусклый синий свет лился из щелей в металле, растворяясь в густом воздухе с привкусом расплавленного железа. Каждый вдох обжигал горло.

– Здесь воевали, – прошептала она, останавливаясь у платформы. Луч фонаря выхватил из мрака глубокие царапины, тянущиеся вдоль стены, словно следы когтей неизвестного чудовища. Пол под ногами местами был оплавлен, стеклянистая корка хрустела под ботинками.

Марк, спрыгнув за ней, направил свет на массивный портал в конце зала. На нём красовалась всё та же спираль, но крупнее и сложнее – её витки переплетались с символами, напоминающими цепи ДНК.

– Лия, посмотри, – он провёл рукой по контуру. – Это не дверь. Это печать. И она… тёплая.

Джейкоб, спускавшийся последним, замер на полпути. Его голос дрожал, эхо разносило страх по шахте:

– Они такие же, как на Марсе! В тех… запретных архивах «Кронтеха»! Это могила. Чувствуете? Воздух пахнет смертью. Мы все умрём здесь. Они в моих снах… Их рты – чёрные дыры!

Марк обернулся, его тень, искажённая синим светом, легла на Джейкоба.

– Останешься здесь, если не перестанешь ныть. Стоять на месте и не двигаться. Понял?

Лия приблизилась к порталу, игнорируя перепалку. Её пальцы скользнули по символам. Спираль… В архивах отца она видела нечто подобное – в расшифровках шумерских табличек, где «хранилище жизни» или «ковчег предков» обозначалось спиралью, обвитой двумя змеями, символизирующими ДНК.

– Это хранилище, – она нажала на центральный символ, который едва заметно пульсировал в ответ на её прикосновение. – Они спрятали что-то. Или кого-то.

Портал дрогнул. Спираль раскололась на секции, и створки поползли в стороны, скрипя, будто пробуждаясь от тысячелетнего сна. За ними открылся ангар, уходящий в темноту. Лия шагнула вперёд – и замерла.

Ряды. Сотни рядов прозрачных капсул, стоящих, как солдаты в забытой войне.

Зал анабиоза

Свет внутри ангара был приглушённым, мерцающим, будто под водой. Капсулы делились на два типа:

Серебристые, словно выточенные из лунного камня, с плавными, органическими формами. Сквозь их прозрачные стенки виднелись силуэты гуманоидов, погружённых в голубоватую, слегка светящуюся жидкость. Кожа существ мерцала сложными биолюминесцентными узорами – точечными, как звёздные карты, и спиралевидными, как галактики. «Технология Зианна, – прошептала Таня, – био-стазис, замедляющий метаболизм на клеточном уровне, почти до полной остановки времени для организма».

Чёрные, матовые, угловатые, вдвое больше человеческого роста, испещрённые красными предупреждающими символами и сложными геометрическими узорами. Они гудели низко, как трансформаторы, и от них исходил лёгкий жар. «А это уже Аль-Нуир, – добавила Таня. – Криогенные камеры, скорее всего, с использованием экзотических изотопов для подавления квантовой активности в клетках. Более грубо, но, возможно, не менее эффективно».

– Контейнеры для анабиоза, – Айко подошла к ближайшей серебристой капсуле. – Смотрите, датчики всё ещё активны. И эта жидкость… она насыщена нанороботами, поддерживающими клеточную структуру.

На стене висела голограмма – строки марсианских символов, которые Лия теперь читала с пугающей лёгкостью.

«Статус: Анабиоз. Расчетное время до завершения цикла: 2142 года. Текущая ошибка системы: -2142 года. Причина: внешнее повреждение магистрали охлаждения D-криотанков. Запуск протокола экстренного пробуждения».

– Два процента… до планового пробуждения, – Таня коснулась трещины на одной из капсул Зианна. Жидкость давно вытекла, оставив после себя сморщенное тело с пустыми глазницами. – Они не все дожили. А наше бурение… оно стало последней каплей. Мы запустили пробуждение тех, кто должен был спать ещё два тысячелетия.

Лия вспомнила фрагменты из показанных им в зале марсианских фрагментов. Споры между Зианна и Аль-Нуир начались не с войны за ресурсы, а с фундаментального расхождения во взглядах на природу разума и цель существования. Зианна верили в эволюцию сознания через слияние с энергией Вселенной, в самосовершенствование и достижение «Великого Покоя». Аль-Нуир же видели цель в абсолютном контроле над материей, в превращении Вселенной в упорядоченный механизм, где нет места хаосу и слабости. Для Аль-Нуир философия Зианна была опасным застоем, отказом от прогресса. Для Зианна стремление Аль-Нуир к тотальному контролю было путём к уничтожению души и самой жизни. Эта вражда была высечена в самой структуре их анабиозных ковчегов.

Криотанки с жидким азотом и дейтерием (-196°C для азота, значительно ниже для стабилизированного дейтерия) покрывали капсулы Аль-Нуир. AR-анализ ДНК из уцелевших клеток Зианна, которые Таня смогла быстро просканировать через трещину, показал:

«Генетический материал: ~43% структурное совпадение с усреднённым геномом Homo Sapiens. Основные отличия: тройная спираль ДНК у Зианна, наличие дополнительных органелл, отвечающих за биоэнергетику и телепатические способности. Митохондриальная ДНК – маркеры высокой радиорезистентности и адаптации к экзотическим частицам».