Армагеддон

Король Вангора? Смешно. Меехир едва оправился от страха поражения со стороны империи. Ему не до этого. Кто-то из снежных эльфаров? Но там нет таких. Единственный, кто мог бы это осуществить, – император. Но и его терзали враждебные силы. С Островов прибыли некросы и черные воины. Оставался лишь один реальный кандидат. Это был враг Леса. Герцог Вангора, принц степи и лорд Высокого Хребта. Таинственный и, похоже, могущественный юнец, который не боялся мести Леса и бросил ему дерзкий вызов. Любимец богов и сокрушающий меч провидения, как шептали ему друиды. Он находился под покровительством Высоких. Говорили, что он друг Свидетелей Худжгарха… Если поставить в центр событий этого нехейца, все становилось на свои места. Он сумел пленить один из корпусов Леса, разоружил их, но отпустил, лишь арестовав командующего. Кому из ныне живущих было под силу такое? Пожаловаться на него Меехиру? Герцог ответит, что он лорд Высокого Хребта и имеет право защищать свою страну, тем более что Вангор был в союзе со Снежным княжеством. Он оставил в живых лесных эльфаров, ведь он был подданным Вангора, а Вангор – союзником Леса. Придраться было невозможно. Он имел трех невест: орчанку, одну из жриц с западного полушария, где правила богиня Беота, а теперь взял в жены лесную эльфарку, требуя согласия на брак. Казалось, боги его баловали. С таким опасно портить отношения, но и оставить его дерзость без наказания было нельзя. Это сочли бы за слабость и свергли бы с престола. Такое уже бывало. Нужно было что-то решать с ним, но сейчас важнее было защитить западные границы Леса.

Великий князь со вздохом оторвался от созерцания пейзажа за окном, подошел к столу и позвонил в серебряный колокольчик.

В зал неслышно проскользнул сухощавый секретарь. Склонив голову в почтительном поклоне, он замер, ожидая дальнейших указаний.

– Где сейчас заместитель командующего Западного корпуса, который вернулся из плена с эльфами? – Голос князя прозвучал твердо и властно.

Секретарь осторожно открыл кожаную папку, пробежал взглядом по строкам и, закрыв ее, произнес:

– В темнице Тайной стражи, великий.

Князь на мгновение застыл, обдумывая услышанное. Затем, резко поднявшись, он произнес:

– Освободить! Немедленно!

Секретарь вздрогнул, но не осмелился возразить.

– Подлечить и привести ко мне. С него и его офицеров снять все обвинения. Освободить всех и вернуть в корпус. Открыть арсеналы и вооружить корпус по новой. Отправить для охраны западных границ. Подготовить приказ о назначении арестованного заместителем командующего корпуса и наградить его золотом. Отозвать Кирсана из армии вторжения в Снежное княжество и назначить командующим корпусом на западе. Все, иди… Нет, постой, – остановил секретаря князь, – пусть Кирсан заберет с собой всех своих агентов.

Секретарь снова поклонился и, словно тень, исчез за дверью. В зале повисла тишина, нарушаемая лишь тихим шорохом дождя по окнам кабинета…

* * *

Юго-восточная окраина Вечного леса. Ничейная территория

Между южными отрогами Старых гор и южной оконечностью Большого хребта Снежных гор простиралась ничейная земля, где когда-то кипела жизнь орков. Этот участок степи был благодатным оазисом, прикрытым от ветров, с теплым климатом, реками, полными рыбы, множеством диких животных и обильными сочными травами. Но пограничные отряды снежных эльфаров и лесные рейдеры выбили кочевников с этих богатых пастбищами и реками угодий. С запада нападали снежные эльфары, а с востока через Проклятый лес пробирались рейдеры. Орки вынуждены были уйти на юг. Пустующие земли заселили одичавшие лорхи, их тысячные стада бродили по междугорью. Львы, волки и гиены жирели на обильных трапезах, грифы и шакалы-шарныги обжирались падалью. Сотни лет после ухода орков здесь протекала своя неспешная дикая жизнь.

Теперь здесь стояли две орды молодых орков. Южная орда под предводительством старого Шырбрума и северная под командованием Быр Карама.

Два седых воина с потертыми клыками, что говорило об их мудрости, сидели в походном шатре, потягивая вино из изысканных серебряных трофейных кубков. Шырбрум, прищурившись, произнес:

– Мое вино лучше твоего, Быр Карам.

– С чего это? – недовольно буркнул тот.

– Оно с южных виноградников, – с усмешкой ответил Шырбрум. – А твое кислит…

Быр Карам вспыхнул:

– Ты сам кислый, как… как невыделанная кожа, старый лис. И удачи у тебя не больше, чем у хромого зайца.

Шырбрум оскалился:

– Может, я и кислый, но зато захватил целый город. А сколько бочек вина ты вывез?

Быр Карам скривился и бросил косой взгляд на старика:

– Пятьдесят. А что?

– А я больше сотни, – с гордостью ответил Шырбрум. – И еще сами эльфары предоставили мне большой обоз.

Быр фыркнул, но промолчал. Затем отпил вина и вытер губы рукавом.

– Много хвалишься, старый пень. Тебе кто-то помог? Сам бы ты сейчас дикими свиньями был сожран.

– Мне помог Отец, – выпрямился Шырбрум и устремил гордый взгляд поблекших от возраста глаз на товарища.

– Это мне сказали! – презрительно фыркнул Быр. – Поклонник столбов, что на юге. Отец и близко не подошел бы к еретикам.

– А я не подходил к столбам, – невозмутимо ответил Шырбрум. – Баловство это. Скоро пройдет. И ты прав, Отец ко мне не приходил, я сам к нему пришел.

– Как это? – удивился Быр Карам.

– А так: я встретил вашего хумана, и он сообщил мне волю Сына. Я послушал его – и вот моя добыча больше. Ты, я знаю, недолюбливаешь хумана. А зря. У тебя, Быр, мозги превратились в кость, и ты не можешь соображать. Как тебя хан терпит?

– Как надо, так и терпит. И ничего не превратились в кость мои мозги, они нормальные.

– Ха, нормальные. Хан тайно ведет сношения с последователями Сына и тебя сослал сюда, чтобы ты ему не мешал. Ты забыл, что тот, кто принимает хумана, который есть голос Сына, тот принимает Сына и Отца? А ты на него вечно злословишь…

Быр Карам в изумлении открыл рот и с недоверием уставился на старого орка.

– Ты что, стал поклонником Худжгарха? – спросил он.

– Я видел Сына, – кратко ответил Шырбрум.

– Когда? – не поверил Быр.

– А тогда, когда сражался с теми, кто напал на ставку. Мой отряд находился в городе, и я увидел битву, поспешил на помощь и увидел его. Высокий, с тремя головами и руками, он вселял ужас в сердца мятежников. А старики говорили, что придет мститель с несколькими головами и руками. Он отделит истинных детей своих от предавших завет Отца. Погибель будет неверным, и придет искушение на род первородных, и кто не поддастся искушению, тот будет иметь награду, а предавшие Отца будут гнить в земле. Все сходится, Быр, только ты не замечаешь этих знамений.

– Хм, – откашлялся Быр, постепенно приходя в себя от услышанной новости. – Каких знамений?

– Столбы – это искушение для всех. Так Сын отделяет праведников от грешников. Слабые духом поверили лжебогу, я же нет.

– Если ты видел Худжгарха, то почему не стал его Свидетелем? – спросил Быр.

– Я чту Сына, через него чту Отца. Против Свидетелей не выступаю и слушаю Голос Сына, а Сын говорит так, как велит Отец.

– Что-то я тебя не пойму, старый проказник. Что значит «чту Сына» и «слушаю Голос», но «Свидетелем не буду».

– Не буду, Быр. Стар я, и не мне учить других верить в Отца, это дело лично каждого. Я Голосу Сына подарил лесную дриаду, уверен, она станет его женой.

– Ты что сделал? – Теперь удивление Быра не знало границ. – Подарил хуману лесную эльфарку? А зачем?

– Что зачем? – переспросил Шырбрум.

– Подарил бабу ему зачем?

– Отблагодарил за помощь. Он открыл ворота в город, и мы его взяли практически без потерь.

Быр надолго замолчал, и когда Шырбрум выпил две чаши вина, произнес:

– Не понимаю я, как он везде успевает, он же только может разрушать. Хитрый, пронырливый и скользкий. Никогда не поймешь, что у него на уме…

– Ты недальновиден, Быр. Не надо вникать в мысли Голоса. Он лишь голос. Настоящая мудрость у Отца. И его планы выполняет Сын, у Сына есть замысел, – спокойно произнес Шырбрум. – Вот почему мы не ушли по кочевьям, а сидим тут?

– Потому что этот шарныга… прости, – поправился Быр, – Голос Сына приказал сидеть и ждать, вот мы и сидим.

– Все верно, – кивнул Шырбрум, – а почему мы тут сидим?

Быр пожал плечами и налил себе вина.

– Не знаешь, Быр, а говоришь, что твои мозги свежи, как в юности. Хотя ты и в юности не отличался сообразительностью.

– Я силен и свеж, как в юности…

– Ну да, я же забыл, что ты в молодости был дурак, а как состарился, то стал как молодой.

Быр Карам задумался, желая постичь сказанное стариком. И не зная, что сказать, решил промолчать и выпил полный кубок вина. Все знали, что язык у Шырбрума что бритва. С таким спорить – себя выставить дурнем.

– Вот послушай, – начал Шырбрум, и в его прищуренных глазах затаилась усмешка. – Взгляни на ситуацию сверху. Мы находимся у восточных границ Леса, а на севере армия Леса терпит поражение в горах снежков…

– Так уж и терпит? – недоверчиво прервал его Быр.

– Да, иначе и быть не может, – уверенно кивнул старик. – С северо-запада по империи гуляют орды орков, угрожая Лесу с севера. А с юга к его границам стекаются племена кочевников, которых теснят поклонники столбов. Лес окружен со всех сторон, и у него нет сил остановить вторжение. Его армии сражаются в Снежных горах, а в само́м Лесу действует лишь ополчение. Если бы Сын захотел, мы бы взяли столицу, а ты – весь север Леса с городами и базами снабжения. Но мы сидим здесь, понимаешь?

– Нет, – покачал головой подвыпивший Быр Карам.

– Сын не желает гибели первородных, он смирит гордость ушастых и сломит их ослиное упорство. Ушастые давно уклонились от поклонения Отцу… Пришло время вернуть древние верования. А голос Сына получит надел и в Лесу. Вот увидишь, это исполнится.

– И когда это произойдет? – спросил Быр, хмель с которого слетел, как цвет вишни от ветра.

– Когда снежки разгромят армию вторжения и вторгнутся в пределы Леса, тогда лесным первородным явится Голос Сына и объявит им условия мира.

– Ну ты и сказал, – рассмеялся Быр, – чтобы хуман диктовал свою волю Лесу…

– Не свою, Быр, чем ты слушаешь? Волю Сына, а значит, и Отца.

Быр Карам замолчал на полуслове и уставился на старого походного вождя.

– Ты это серьезно? – спросил он.

Шырбрум лишь осуждающе покачал головой:

– За что тебя хан назначил правой рукой, Быр?

Быр погрозил пальцем старику:

– Говори по делу, кусок старого мяса, я охраняю покой хана. И даю советы…

– Ну, видимо, ты как советник ему уже не нужен, раз ты тут, когда такие дела происходят в степи.

– Какие такие дела? – насупился Быр Карам.

– Неважно, – ответил Шырбрум. – Я уверен, мы на Лес больше не пойдем, но выполним волю Отца и станем его орудием. Вот за это, каменная башка, и выпьем. – Он поднял кубок. – За победу Сына, Быр…

* * *

Снежные горы. Город дворфов Выршанр

Перед городом дворфов Выршанром словно стражи древнего бастиона возвышались баррикады из тщательно вытесанных каменных блоков. На возвышении грозно застыли большие стрелометы, а наряд стражи нес службу с бдительной суровостью.

Невысокий дворф, заметив двух путников, вышел им навстречу. Его голос, резкий и властный, прорезал тишину:

– Стой! – крикнул он, направляя самострел на незнакомцев. – Кто такие, куда направляетесь?

– Это лер Чарта-ил, глава Высшего совета Снежного княжества. А я Эрна, вассал Ирридара Тох Рангора, герцога фронтира, – ответила девушка. Имя союзника дворфов, хумана Тох Рангора, вызвало на лице стража радостную улыбку.

– Проходите, господа. Вы – вассалы нашего союзника, наши друзья. Таков приказ святого папы Бурвидуса, – дворф стукнул себя по лбу, груди и плечам, присел и произнес: «Ку». Эрна машинально повторила этот жест, перекрестив себя. И тоже, присев, произнесла: «Ку».

Лер Чарта-ил застыл в недоумении, наблюдая за странным ритуалом. Но дворф, увидев поклонника Папы среди хуманов, обрадовался как ребенок. Он махнул рукой, приглашая путников за баррикаду, и доложил старшему о прибытии посланников от снежных эльфаров и герцога Тох Рангора.

Путников сопроводили с вежливой поспешностью, пока они не предстали перед членом городского совета, дежурившим в магистрате.

– Гленд Шлемасус, секретарь совета города Выршанр. Рады видеть вас в нашем городе. Вас разместят согласно вашему статусу, а завтра с вами встретится весь городской совет в полном составе, – произнес он тепло и уверенно.

– А можно я буду жить вместе с лером Чарта-илом? – спросила демоница. Ее голос был мягким, и в нем слышалась чарующая обаятельность.

Дворф многозначительно посмотрел на лера Чарта-ила, и его лицо озарила понимающая ухмылка.

– Конечно, тана. Вас поселят в гостинице, в номере для знатных господ. Вы ни в чем не будете нуждаться, – ответил секретарь и подмигнул эльфару. Тот недоуменно заморгал и посерел лицом. Серость среди снежных эльфаров была признаком смущения.

– А можно встретиться со святым папой? У меня для него сообщение от моего господина, – добавила Эрна, ее глаза смотрели так умоляюще и беззащитно, что растопили ледяное сердце сурового дворфа.

– Вам, тана, невозможно отказать. Ему доложат о вашей просьбе. Святой папа непрестанно пребывает в служении и радеет о вере среди горожан, – ответил секретарь, и в его голосе прозвучала искренняя теплота.

Путников проводили в гостиницу, где их ждал номер из двух больших комнат с мраморной купальней. Молодые дворфки наполнили ванну водой, принесли чистые полотенца и разнообразные яства.

Когда они остались одни, Чарта-ил наконец решился задать вопрос:

– Госпожа Эрна, почему вы захотели поселиться вместе со мной? Это… необычно.

– Чтобы быть уверенной в вашей безопасности, лер, – прервала его Эрна. – Вы много значите для Снежного княжества. Пока вы живы, надежда на победу не утрачена. У вас в руках символ власти – печать, и кого вы выберете претендентом на престол, того поддержат все честные снежные эльфары. И вам, лер, нужна забота, женская рука и пригляд. Вы мужчина и многого не знаете.

– Чего это я не знаю? – насупился лер, не до конца веря девушке. Она была необычна, сильна, ловка и не походила на слабую человеческую женщину.

– Вы знаете, как стирать? – прямо спросила Эрна.

– Стирать? – удивился он. – А зачем?

– Вы посмотрите, как вы выглядите, – ответила она спокойно, но в ее голосе звучала сталь. – Вы хотите в таком виде предстать перед советом и самим святым папой? Это будет воспринято как неуважение и унизит вас в глазах дворфов.

Только сейчас лер Чарта-ил обратил внимание на свой вид. Одежда была смята, измазана грязью и местами порвана. За тяжкими испытаниями, выпавшими на его долю, он уже не обращал внимания на свой вид, но теперь вынужден был согласиться с девушкой.

– Сейчас же раздевайтесь и полезайте в купель, лер, – приказала Эрна. – Я постираю и приведу в порядок вашу одежду. Потом мы поедим, ведь нам нужно много сил, чтобы выстоять перед советом и добраться до Западного перевала.

– Но вы женщина, – несмело возразил лер Чарта-ил. – Как я буду совершать омовение в вашем присутствии?

– Очень просто, лер, я вам помогу, – ответила Эрна. – Не смущайтесь, я – хуманка, а значит, вы не уроните своей чести.

– Вы… – замялся лер. – Вы не простая хуманка, вы меня спасли.

– И дальше буду вам помогать, не тяните время, – сказала Эрна и начала стаскивать сапоги с ног лера.

Тот понял, что не может сопротивляться ее напору, и махнул рукой. После всех испытаний, которые он пережил – сражений, смертей, заключения в тюрьме, – оказаться голым перед хуманкой казалось наименьшей из бед. Он начал доверять ей, пока подсознательно, но это доверие постепенно овладевало его разумом.

Лер оказался крепким, хорошо сложенным мужчиной, тело которого снизу до пояса покрывал мягкий белый пух. Он стыдливо прикрыл руками свое мужское достоинство, которое, как мельком заметила демоница, было довольно внушительных размеров, и залез в купель. Эрна сорвала с себя дорожное платье и, оставшись обнаженной, стала намыливать лера. Ее грудь, когда она наклонялась, касалась его лица, и лер зажмурился. Он чувствовал, как возбуждается, но ничего не мог с собой поделать. Ловкие руки Эрны мылили, терли, гладили тело Чарта-ила, постепенно опускаясь к запретному месту. Но лер не мешал ей, он наслаждался теплой водой и нежными прикосновениями. И когда рука Эрны коснулась его самого сокровенного места, он застонал и потянул ее к себе. Она не сопротивлялась и отдалась ему с жаром, которого он не ожидал от хрупкой девушки. Она была очень изобретательна в плотской любви.

Насытившись ласками и прелестями девушки, лер Чарта-ил лежал в купели с закрытыми глазами и наслаждался. Давно он не испытывал такого блаженного состояния и покоя. А Эрна, одевшись, стала поднимать лера из воды. Как ребенка, она вытерла его большим полотенцем и, обмотав им, усадила за стол.

– Ешьте, – приказала она и приступила к стирке его одежды в той же воде. Ее действия были решительными и умелыми.

Лер Чарта-ил уже не сопротивлялся ее напору, он послушно приступил к трапезе, посматривая на хуманку. Он знал, что люди после близости со снежным эльфаром сходили по партнеру с ума. Но эта девушка была спокойна и не доставала его признаниями в любви и верности. Вскоре одежда была выстирана. Эрна позвала горничную, передала ей одежду лера, затем свою и, оставшись обнаженной, дала девушке один золотой илир, который вытащила из воздуха, как фокусник. Что-то прошептала девушке на ухо, и та, улыбаясь, убежала.

– А что же ты, Эрна, не ешь? – пожирая глазами ее тело, спросил лер Чарта-ил.

– Я после вас, лер, сейчас поем, – ответила она. Села и стала есть понемногу. Насытившись, взяла лера за руку и потащила в соседнюю комнату, где располагалась постель.

* * *

Королевство Вангор. Провинция Азанар. Город Азанар. Замок Тох Рангор

Природа Вангора переменчива, словно капризная возлюбленная. На юге, где солнце ласкает землю, ветра с севера не долетают до плодородных долин. В центре королевства царят сырость и слякоть, не прекращающиеся ни на миг. На севере же, где зима вступает в свои права, снег укрывает землю, а мороз сковывает воздух. В Азанаре, небольшом городке, снега выпало столько, что сугробы возвышались, как в моем родном Саратове, только здесь было теплее и не так сыро.

Я вернулся за Мегги, чтобы доставить ее в столицу и помочь соблазнить моего упрямого и непокорного брата Черридара. Он был человеком смелым и порывистым, но не отличался сообразительностью. Однако его решимость достигала таких высот, что могла соперничать с любой крепостью. Я был рад, что не оказался в его теле, а попал в более разумного и способного Ирридара. Ломать брата было бессмысленно, ведь он всегда поступал по-своему. Суровые условия жизни и бедность закалили нехейцев, сделав их гордыми и честными. Но полагаться на них полностью было нельзя – они могли выполнить приказ, но результат мог оказаться неожиданным.

Мегги выглядела великолепно в новом наряде. Она была красива, изящна и утонченна, словно богиня, сошедшая с небес. Я скептически осмотрел ее, понимая, что она слишком хороша для Черридара.

– Что-то не так? – спросила мадам Версан, заметив мое замешательство.

– Все так, даже слишком, – пробормотал я, не отрывая взгляда от девушки. Вид обеих красавиц заставил меня задуматься. Я строил планы на своих вассалов, но даже не спросил, чего хотят они сами. Собравшись с мыслями, я произнес:

– Ринада, Мегги, нам нужно кое-что обсудить.

Я взял их за руки, и мы перенеслись в мой замок. Поднявшись на второй этаж донжона, я пригласил их в столовую.

В зале я застал Корну. Она сидела в простом наряде и выглядела скучающей. Увидев меня и девушек, она вскочила и поспешила поздороваться.

– Я вам не помешаю? – спросила она, ее голос дрожал от печали и волнения.

Я оглядел ее и покачал головой.

– Наоборот, оставайся, Корна.

Мы расселись за столом, девушки переглянулись, а затем посмотрели на меня с тревогой. Я зашел издалека:

– Для начала познакомьтесь, – я кивнул на дриаду. – Это Корна, она дриада.

Корна снова вскочила и поклонилась. Ринада, пряча раздражение, спросила:

– Еще одна невеста?

– Нет, – ответил я, – по крайней мере, не моя. Но у меня есть вопрос. Корна, ты действительно отказалась от Алеша?

Та кивнула, в ее глазах блеснули слезы.

– Можно узнать почему?

– Я могу быть только единственной, – тихо ответила она. – Не второй и не третьей.

Я понимающе кивнул.

– Но ты понимаешь, что теперь ты в уязвимом положении? Тебе нельзя вернуться в Лес, и среди людей ты чужая.

Корна кивнула, понимая всю серьезность ситуации. Ей нужен был тот, кто смог бы защитить ее от возможных неприятностей, связанных с кавалерами из знати. А это мог быть только муж, так она и сказала.

– Все верно, Корна, – согласился я, – я обещал Алешу позаботиться о тебе. Ты примешь мою помощь?

– Приму, – успокаиваясь, призналась девушка.

– А что вы хотите? – спросил я у Мегги и Ринады. Хотя, что я мог спросить у бывшей чигуаны, ставшей моей ментальной рабыней? Она сделает то, что я скажу, и будет счастлива.

За двоих ответила Мегги:

– Выйти замуж по любви, милорд.

Ринада кивнула и отвернулась.

Я скривился. В этом мире не было принято спрашивать дочерей об их желаниях. Девушек выдавали замуж родители, исходя из связей и богатства женихов. Но я хотел поступить по-человечески и мог себе это позволить.

– И кого ты любишь, Мегги? Черридара? – спросил я. Мегги покраснела, но взгляда не отвела. Она молча отрицательно покачала головой. Я ее понимал. Будь я девушкой, тоже бежал бы от него подальше.

– Кто-то есть на примете? – поинтересовался я. И Мегги удивила меня.

– В замке вашего отца был маг, милорд.

– Вери́л? – удивленно переспросил я, и девушка кивнула. – А он?.. – не оправившись от удивления, спросил я.

– Он мне пишет письма, милорд.

– И когда вы успели?.. – Я хотел сказать «снюхаться», но промолчал.

– Когда гостили у вашего отца, милорд.

– И ты молчала?

– А что я должна была сказать? – удивилась девушка моему вопросу. – Вы решили мою судьбу, я ее приняла.

– М-да, – произнес я, – значит, поэтому Верила убрали из замка. Он где-то проболтался о вашей любви. У вас было?.. – спросил я, и Мегги пожала плечами.

– Было, милорд. Это имеет значение?

– И когда успели? – вновь не справился я с удивлением.

– Когда вы на медведя охотились.

– Понимаю. Если я его выкуплю, пойдешь за него замуж?

Лицо девушки засияло:

– Пойду.

– А если у тебя появится более привлекательный маг, ты будешь изменять Верилу?

– Нет, конечно.

– Но брату моему ты изменила.

– Я не изменяла ему. Я не была даже его невестой, – ответила Мегги. – И потом, Черридар… он еще как ребенок. – Она опустила голову и добавила: – Я же и с вами спала после того, как мы вернулись…

Ринада еле справилась с ухмылкой, а Корна просто тряслась от смеха. Я, видимо, покраснел, потому что щеки у меня пылали.

– Ладно, забудем, что было. Мегги, я выкуплю Верила и сделаю его графом. Хотя нет, – я был сбит с толку и запутался, – ты будешь графиней, и у вас будет мезальянс. Ты способнее его. Такое положение вещей тебя устроит?

– Более чем, милорд. Я могу вас отблагодарить…

– Не надо, – испуганно произнес я, понимая, куда она клонит. – А ты, Ринада, в чьем сердце нашла приют твоя любовь? – со вздохом спросил я.

– Тот, кого я мечтаю назвать своим, недостижим для меня, милорд. Но я все равно люблю Штофа, а он – меня. Отпустите меня к нему, я тоскую по его объятиям.

– Ты врешь, – беззлобно, но твердо ответил я. – Оставайся здесь. Мне не нужно, чтобы ты сводила с ума студентов своим видом. Поживешь в замке под моим присмотром.

– За кем мне предстоит следить? – раздался мелодичный голос из дверей. Я обернулся и увидел Лирду, которая улыбалась, стоя на пороге.

– За ней, – я указал на Ринаду.

– Без проблем, – ответила Лирда. – Могу ли я убить ее, если она ослушается?

– Нет, она мой вассал и будущая графиня. Просто не позволяй ей выходить за пределы замка. Ее красота слишком привлекательна, и это может вызвать проблемы.

Ринада, услышав это, довольно улыбнулась и помахала Лирде рукой.

– Привет, подруга.

Неожиданно над головой Лирды появилась большая бабочка, и она закричала:

– Это злая колдунья! Я чувствую ее! Ик…

Мы все замерли, ошеломленные этим зрелищем. Бабочка, словно почувствовав наше внимание, опустилась на плечо Лирды.

– Я фея… ю-ю, ик, – икая, произнесла она, и я увидел маленькую фигурку девочки, сидящую на плече Лирды.

– Откуда она взялась? – изумленно спросил я.