скачать книгу бесплатно
Пришествие. Киберпанк
Андрей Валерьевич Сухарев
«Ты уже никогда не сможешь вернуться. Никогда…»Падший ангел Данел, застрявший в людском мире, не единожды выполнял черную работу. Когда-то изгнанный из рая, теперь он бессмертен, но помнит все свои перевоплощения, каждый момент своего прошлого – сплошной боли длиною в несколько тысяч лет. Он может погружаться в воспоминания людей, только дар это или проклятье?Данел получает необычное задание – найти девушку по ее воспоминаниям. Девушку, которая умеет видеть будущее, как он прошлое. Книга содержит нецензурную брань.
Пришествие
Киберпанк
Андрей Валерьевич Сухарев
Корректор Елена Дубинина
Дизайнер обложки Максим Новиков
© Андрей Валерьевич Сухарев, 2022
© Максим Новиков, дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-0056-5539-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
– Вот это место, о котором рассказывала музыка, – прошептал дядюшка Рэт.
– Здесь, здесь мы его встретим, того, который играл на свирели.
Кеннет Грэм«Ветер в ивах»
От автора.
Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет. Пожалуйста, обратитесь к врачу для получения помощи и борьбы с зависимостью»..
Однажды мне говорили, что ты это и есть Вселенная.
Ну, с каждым заебанным днем моей жизни я понимаю другое.
Я – это часть Вселенной.
– Какого хрена ты наделал? – говорит он мне, не замолкая, передвигаясь позади меня от одного угла в другой, пряча свою ангельскую физиономию под темным капюшоном.
Ее больше нет. Однако она до сих пор счастлива. Ее счастье не умерло вместе с ней, а растворилось в молекулах воздуха и заразило всю эту атмосферу вокруг.
Я закрываю глаза и вспоминаю тот день, когда впервые вошел на землю в образе человекоподобного.
Я ценил этот день, когда мы в семь утра вместе выходили на пробежку. Я ценил этот день. Поэтому его было немного.
Закрытый капюшоном, я сидел в своем длинном черном плаще на пыльной кровати в какой-то дешевой гостинице с общим туалетом. Мне хотелось блевать. Я впервые попробовал водку, ощутил вкус горечи и отчаяния, и, как назло, она оказалась паленой.
Сариэль нервно ходил позади меня и сурово ругался ангельским матом. Тогда я впервые закурил и прочувствовал, что такое сигарета.
– Ты понимаешь, как ты накосячил? – постоянно говорил он мне эти слова и снова продолжал ругаться ангельским матом и бросал мне подзатыльники.
Я же просто молчал и выкуривал одну за другой сигарету.
– Ты уже никогда не сможешь вернуться. Никогда, – твердил мне эти слова до бесконечности. Затем подошел ко мне и положил свою тяжелую руку на мое плечо. – Прощай, Брат. И помни то, что жизнь хуевая штука. И на твоей улице будет когда-нибудь праздник.
Он похлопал меня по плечу и растворился в воздухе, это был последний день, последний вечер, когда я видел Ангела.
Реального, настоящего Ангела с большими белыми крыльями и светлым чистым лицом, а не глюк, который видят большинство землян из-за белой горячки.
Я смотрю на нее и понимаю, что мой праздник на моей улице был так близок, а теперь все изменилось.
Все изменилось ни к лучшему, ни к худшему.
Все просто взяло и изменилось.
* * *
Однажды мне говорили, что ты – это и есть Вселенная.
Ну, с каждым заебанным днем моей жизни я понимаю другое.
Я – это часть Вселенной.
Ты спросишь меня: почему?
Я не знаю.
Ты спросишь меня, почему я сижу на наркоте.
Я не знаю.
Ты спросишь, к чему эти татуировки на моем теле.
Я снова не знаю.
Ты спросишь меня, люблю ли я тебя.
Я засомневаюсь.
Ну, потом снова скажу, что не знаю.
Ты будешь дуться, бить посуду, ругаться матом, откроешь окно и скажешь, что прыгнешь с девятого этажа, разлетишься вдребезги, пока я не дам тебе точного ответа.
Но я тебе вновь и вновь скажу, что я не знаю.
И я проебу тебя.
И на этот раз проебу навсегда.
Ты упадешь глубоко вниз, и мои руки уже не смогут дотянуться до тебя и поднять на ноги. Твоя стройная фигура размажется об асфальт, от твоего тела отлетит голова и покатится к бабушкам на скамейке, которые щелкают семечки. Твои глаза будут открыты, так и не получив ответа.
На улице ебучая осень, которая залетает в мою однокомнатную квартиру сквозь разбитое окно.
Мне холодно, я стою босиком в одних спортивных штанах красного цвета, но я привык к холоду, и порой мне кажется, что у меня стальные яйца и мертвое тело.
Выдыхая дым сигарет с ментолом в окно, оно запотевает, и моя прострелянная голова на нем может написать лишь маты.
– Ты не думал поставить новое окно? – спрашивает меня очередная разовая девушка, замечательно сосущая хуй.
Она вся укуталась в двух одеялах, из-под которых торчит ее светловолосая голова.
Я выдыхаю дым.
И посылаю этот мир нахуй.
– Тебе холодно?
– Очень. Иди ко мне.
В ответ лишь моя мертвая тишина.
– Что ты знаешь о любви? – говорю ей я, стирая слово любовь с окна.
– Лишь пару слов, – четко отвечает это тело, как привыкли отвечать мы на службе.
– И что эти за слова?
– «Я люблю тебя» – других слов не существует. Вот что тебе нужно сказать тому человеку, которого ты, быть может, любишь.
Ебануться.
«Быть может».
«Быть может».
Ну, может и не быть.
– У тебя такое красивое сильное тело и все в шрамах, эти татуировки… Чем ты занимался?
Я опустил глаза в пол с перевернутой пепельницей, c бычками сигарет на полу и с отпечатком губной помады.
– Я убивал людей, – с ебанутой ухмылкой на лице произнес я, словно это вполне нормально в нынешнем мире, и повернул свой пристальный взгляд убийцы к ней.
– Убиваешь плохих людей, – зевая, говорит моя очередная баба для траха.
– Запомни, плохих людей не бывает, я убивал именно людей. Обычных людей: у кого есть жены и дети, которые любят развлекаться в клубах, потрахать баб, кто-то из них примерные семьянины. И если я все же смогу умереть, встречу Бога, я уже не смогу отмазаться, сказав ему: «Дружище, я солдат, убивающий по приказу». «Похуй» – вот что он мне скажет.
«Похуй», и я попаду в ад.
«Похуй», и я встречу своего старого друга сатану.
«Похуй» скажет он, и я вынужден буду страдать.
– Твой имплантат? Таким выдают либо военным, богатым или крутым шишкам.
Я подхожу к ней и скидываю с нее одеяло своей металлической правой рукой.
Имплантат.
Который я заработал за свою службу.
Мощную железную руку.
Робокоп.
Такое мое погоняло среди близких, когда мне отхуярили с дробовика руку, когда выносил раненого своего сослуживца.
Я вожу металлическими пальцами по ее гладкой и прекрасной спине, медленно опуская к заднице в черных стрингах.
Я вижу их лица.
Лица тех, кого я убивал.
И мне их не жалко.
Однако за таких уродов я вынужден попасть в ад и вместе с Люцифером обсуждать баб, а потом снова вариться в котле собственных кошмаров.
Мы все думаем, что такое справедливость?
Что этот мир все же справедлив?
Но я позабыл это понятие, подтер свою жопу этим понятием и смыл в унитаз, когда впервые убил человека – местного упыря нарколыгу, насильника женских сердец.
Однако я все равно становлюсь ее слугой.
Зная то… что она есть.
– Мне холодно, – дрожащим голосом говорит она.
Я беру одеяло, на котором моя засохшая сперма, бросаю его на пол, на котором разбросаны пакеты со спидами и парочка баночек дешевого синтетического пива.
Моя металлическая рука, которая не является моей врожденной частью тела, а лишь приобретенной, залезает ей в трусы и ничего не чувствует, лишь ее тяжелое дыхание.
– Мне холодно, – сквозь стон говорит она.
Я ускоряю свой темп.
Мы поднимаемся на этаж выше.
Все выше и выше.
