скачать книгу бесплатно
Ясмина не стала снова спрашивать, почему Робин выбрал жизнь в лесу. Он не ответил в первый раз – может быть, случайно увел разговор в сторону, а может, и вполне осознанно. Лучше не уточнять. Тем более они уже подошли к лагерю.
– Ого, у нас гости, – Робин кивнул в сторону коновязи под навесом, и Ясмина увидела чью-то чужую лошадь.
– Ты знаешь, кто это?
– Конечно. Алан, бродячий менестрель. Он заезжал к нам несколько дней назад, но ты была в Бирмингеме. Так, все, оставь здесь пилу, – разбойник опустил вязанки дров на землю, рядом уже лежали те поленья, что принес Дик. – Пойдем. Алан наверняка сидит в шатре у отца Тука и пробует его адское зелье из забродивших яблок.
Едва они вошли в шатер, Ясмина и вправду увидела незнакомого юношу. Он сидел на бобровых шкурах, обхватив голову руками, и надрывно тянул:
– И даже ты не хочешь мне помочь! А еще почти врач! А еще священник!
– Именно потому, что почти врач и священник.
– Почти врач? – тихо удивилась Ясмина.
– Он врет, – отмахнулся отец Тук. – Я учился несколько лет в Италии, во врачебной школе в Салерно, но меня оттуда выгнали.
– Почему?
– За блуд и пьянство, – без всякого смущения отозвался монах.
– Поэтому ты меня и не понимаешь! – убивался менестрель.
– Что тут вообще происходит? – негромко, но очень отчетливо спросил Робин.
Менестрель перестал скулить, поднял голову и посмотрел на главаря разбойников:
– Я не хочу больше жить на этом свете! Нет смысла жить без Агнес! Все померкло для меня!
– И вот это нытье я слушаю битый час, – проворчал Тук.
– А зайчатина-то, наверное, уже готова, – Робин подошел к менестрелю и встряхнул его, взяв за плечи. – Ну-ка соберись и скажи, что случилось.
– Разве ты меня поймешь? Ты любил когда-нибудь так, чтобы сердце пускалось в полет в неведомые дали, а слезы сами лились из глаз?
– По счастью, нет.
– Никому меня не понять! – Алан снова заскулил, закрыв лицо руками. – Нет смысла в этой бесцветной жизни без нее!
– Ты тут плачь пока, а мы все-таки пойдем и поедим.
– Да все проще простого, Робин, – начал монах. – Алан влюблен в девицу, девица влюблена в него, а родители девицы влюблены в деньги и подыскали ей жениха-богача, с которым ее завтра обвенчают.
– И все?
– Почти. Он, видишь ли, решил из-за этого отправиться в мир иной – и пришел просить у меня совета, какой выбрать способ, чтобы безболезненно и наверняка.
– Вот же дурень.
– Тебе меня не понять! – всхлипнул менестрель. – Агнес для меня потеряна, и моя жизнь кончена! Я не хочу горьких бесцветных дней!
– Говоришь, эта Агнес тоже к тебе неравнодушна?
– Неравнодушна? – вскинулся Алан. – Мы – два сердца, созданных друг для друга! Мы – родные души, и без нее мне нет жизни!
– И где завтра собираются венчать твою родную душу? Откуда и куда она поедет, много ли с ней будет людей? – начал расспрашивать разбойник. – У богатого жениха будет какое-то сопровождение? С оружием или нет? Пресвятая Дева, во что я ввязываюсь?
– В церкви в Аденсбурге. Какое оружие, ты что? Обычная деревенская свадьба!
– Тебе хоть есть куда привести молодую жену?
– Что? – встрепенулся Алан.
– Если завтра в церкви вместо жениха появишься ты – тебе есть куда привести жену? И на что жить?
– Как я там появлюсь? – снова застонал менестрель. – Ее родители против!
– Ах да. Нужно же спрашивать разрешения.
Глава девятая
Алан перестал размазывать слезы по щекам и, не отрываясь, смотрел на разбойника.
– Значит, невеста живет в Аденсбурге, а богатый жених с сопровождающими поедет из Ноттингема? – повторил Робин.
– Да, – вздохнул Алан. – Богатый, эх… Он сборщик податей, ему хорошо платят, да еще и наследство получил.
– Ага. Сборщик податей, значит. Кажется, я его знаю. Ну, поедет, да не доедет.
– Нет! – менестрель снова уронил голову на руки. – Не надо никого убивать! Лучше я умру сам, моя жизнь бесцветна без Агнес!
– Совсем с ума сошел, – рассмеялся разбойник. – Успокойся, ни с кого даже волосок не упадет. Хватит рыдать. Иди к ручью, умойся и возвращайся обедать. И познакомься уже наконец с Ясминой.
– Джон не успеет вернуться, он и до Лидса-то еще не добрался, – сказал Робин сарацинке, вытолкав менестреля из шатра. – Значит, у нас есть мы с тобой, Скарлет и Эмиль.
– Возьми Теодора, – проворчал монах. – За лагерем я и один присмотрю, ну и Дик будет неподалеку. А пятеро лучше, чем четверо. Да и дело, как я понимаю, намечается доброе и не кровавое.
– Ты прав, возьму. Вернутся Эмиль и Скарлет – соберемся и решим, как лучше. Ясми… так, а где она, только что же тут была?
– Здесь я, здесь, – откликнулась сарацинка, проскальзывая в шатер. В руках ее была глиняная плошка с горячим мясом, вареной репой и несколькими кусками хлеба. – Держи-ка. А то сейчас вернется завтрашний жених, тебе снова придется его утешать, и поесть тебе опять не дадут.
Мишень нарисовали углем на широкой доске и повесили на одном из дубов, обрамлявших поляну. Теодор, Дик, Марион и уже успокоившийся Алан собрались вокруг стрелков. Марион заплела причудливые косы, словно на праздник, выбрала ярко-голубое верхнее платье, подходившее к ее глазам, и надела несколько украшений из подарков Робина.
– Ты ведь выиграешь? – проворковала она разбойнику.
– Посмотрим.
Он надел на лук тетиву, отошел от дуба с мишенью ярдов на пятьдесят и обернулся к остальным.
– Начнем отсюда?
– Давай еще подальше, – кивнул монах.
– Я тебя вспомнил! – сказал вдруг Алан, внимательно посмотрев на сарацинку. – Это ведь тебя сэр Гай Гисборн выбрал королевой турнира в Бирмингеме?
– У него всегда был причудливый вкус, – усмехнулась Марион.
Робин, нахмурившись, посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Ясмину – та стояла, держа в руках свой легкий персидский лук из черного клена и буйволиного рога да пару стрел. Колчан с остальными стрелами лежал на траве у ног девушки. Разбойник, быстро улыбнувшись, кивнул ей. Ясмина ответила такой же быстрой улыбкой и кивком, подняла лук, выпрямилась, сама тоненькая и напряженная, словно тетива, – и выпустила стрелу.
Менестрель Алан присвистнул, когда мгновением позже стрела впилась в самый центр нарисованной мишени. Стрелявшие следом Эмиль, Робин и отец Тук тоже были точны, Робин и монах даже не стали целиться.
– Отойдем еще шагов на десять, – решил главарь.
Первым из состязания выбыл Эмиль: сделав несколько безупречных выстрелов, он вдруг заволновался и промахнулся мимо доски. Но ни Робин, ни отец Тук, ни Ясмина не собирались мазать.
– Эдак мы на другой край леса скоро уйдем, – заворчал монах, в очередной раз отступая от мишени на несколько шагов. – Надо что-то с этим делать.
Робин, подхватив лук, вышел стрелять. Он обернулся, и Ясмина молча положила ему в руку две стрелы. Разбойник и сарацинка быстро переглянулись, обменялись почти неуловимыми улыбками, и Робин пристроил обе стрелы на тетиву.
– Что он делает? – заворчал монах.
– Увидишь.
– Что, будет стрелять сразу двумя стрелами?
– Да.
– Так он же ни одной не попадет!
– Попадет обеими.
Свистнула тетива. Обе стрелы вошли в яблочко – верхняя вонзилась чуть выше самого центра, нижняя – чуть ниже.
– Мне такой выстрел не повторить, – произнес Тук.
– Мне тоже, – согласилась Ясмина и обернулась к разбойнику. – Ты сам не представляешь, как красиво это смотрелось.
– Подумаешь, – рассмеялся он.
– Наконец хоть кто-то, кроме меня, понимает, какой ты прекрасный стрелок, – ухмыльнулся Тук.
Звонкий щебет, похожий на пение малиновки, разнесся вдруг по всему лесу.
– Птицы поют, – тревожно сказал Алан, вытирая ладони о штаны. – Это же хорошая примета?
– Какие, к черту, птицы. Музыкант, тоже мне. Теодор это, – усмехнулся Робин и ответил таким же заливистым свистом. – Ты как будто не знаешь, что мы всегда свистом малиновки перекликаемся. Жених едет. Людей с ним немного, оружия нет или почти нет. Да не трясись ты так, лучше подумай еще раз, вы точно все решили?
– Да, – Алан снова вытер руки о штаны. – Мне вчера вечером удалось немного поговорить с Агнес. Она согласна. Сразу же после венчания мы отправимся в Лондон, я уверен, что найду там себе хорошее место. А на первое время деньги есть.
– Смотри, осторожнее, тут разбойники кругом в лесах. Еще раз: сейчас встречаем жениха с его сопровождением. Встречаем их здесь, у выезда на полянку, потом очень вежливо их останавливаем. Мы с тобой и со Скарлетом бережно сопровождаем этого сборщика налогов к церкви и там объясняем, что любящие сердца должны быть вместе и что Агнес выйдет только за тебя. Эмиль, Ясминка и Теодор остаются с друзьями жениха, удерживая их от глупостей, и заодно следят за дорогой, чтобы никто из деревни не бросился за помощью – город все-таки тут слишком близко.
Вдали на неширокой лесной дороге показались несколько всадников.
– Всего-то шестеро, – хмыкнул Робин. – А жених-то солидный, смотри. Точно, сборщик податей, помню эту рожу. Может, пусть Агнес идет за него замуж, а?
– Ты… – задохнулся Алан, – ты же дразнишься?
– Конечно. Ну, вперед. Держись в стороне и не бойся!
Разбойник едва коснулся коня пятками, и чуткий чубарый вышел из-за деревьев, показавшись на дороге.
– Добрый день вам, путники! – улыбнулся Робин, сверкнув серыми глазами. – На свадьбу едете?
– А хоть бы и на свадьбу, – буркнул в ответ нарядный жених. Одет он был пышно и богато: бросались в глаза длинная туника синего бархата, дорогой пояс, расшитый серебряными нитями, и едва вошедшие в моду башмаки из тонкой кожи с очень длинными загнутыми носами. – Может, и на свадьбу. Тебе до того никакого дела нет.
– А если есть?
– Дай проехать, – задиристо начал сборщик налогов и вдруг осекся, увидев за спиной разбойника молодую женщину на кауром коне. Женщина спокойно прислушивалась к разговору, держа в руках изогнутый персидский лук. Одна стрела лежала на тетиве, еще две-три были у девушки в зубах, остальные торчали из закинутого за спину колчана. Рядом был и еще один всадник, пусть и без лука, но с мечом на поясе.
– Не волнуйтесь, – снова улыбнулся Робин, перехватив взгляд жениха. – Мы никому не причиним вреда. Ты поедешь с нами к церкви и побудешь там, пока невесту не обвенчают с ее настоящим возлюбленным. Твои друзья подождут здесь, а мои присмотрят, чтобы они не скучали и не делали глупостей.
Услышав про настоящего возлюбленного, Алан приподнял голову и выпрямился в седле.
– Не неси вздор, – ухмыльнулся жених. – Агнес будет моей.
– Это уж как она сама решит.
Алан снова вздрогнул, растерянно посмотрев на разбойника, но тот лишь рассмеялся и снова обратился к жениху:
– Ну что? Поедешь с нами к церкви или будешь тут ждать?
– Да что ж это такое? – вскинулся жених. – Вы-то что застыли? – он, обернувшись в седле, глянул на своих приятелей – и увидел за их спинами крепкого подростка и молодого рыжеволосого мужчину, тоже с оружием наготове.
– Никто не тронет твоих друзей, если они будут тихо и смирно тебя дожидаться, – повторил Робин. – Только лучше отодвинуться чуть в сторону с дороги, мало ли кто поедет.
– Да что вы застыли, как бараны? – жених отчаянно покрутил головой, ища поддержки, потом неловко спешился и обернулся, собираясь броситься к своим сопровождающим. – Не будут же они в нас стрелять, в самом деле?!
– Ясминка, останови его.
Одна за другой свистнули две стрелы, и длинные загнутые носки башмаков жениха оказались намертво прибиты к земле.
– Ну, остыл? – Робин спокойно, словно утешая, обратился к жениху. – Давай выдергивай стрелы, садись в седло и поехали в церковь, а то там сейчас начнут волноваться. И скажи, сколько стоили твои башмаки, я тебе за них заплачу.
Агнес, юная невеста, была настоящей красавицей. Увидев четырех всадников, среди которых был и ее любимый Алан, и ненавистный жених, и двое незнакомцев, она растерялась, но вспомнила вчерашнюю тайную беседу с любимым и быстро взяла себя в руки.
Народу возле небольшой сельской церкви было немного – похоже, устраивать пышную свадьбу ни сборщик налогов, ни родители Агнес не собирались.
– Так уж получилось, жених передумал, пока ехал, – рассмеялся Робин, спрыгивая с коня. – Но есть замена, – он кивком указал на менестреля. – Ты согласна, красавица?
