Жена Дракона: Хозяйка дворца

Начав с основ – потоков линци, устройства мира – Шао постепенно переходила к более сложным темам. Сферы содержали информацию о древней истории Царства Дракона, о происхождении его обитателей, о различных формах линци и ее использовании. Она узнавала о мифических зверях, обитающих в облаках, о небесных растениях и минералах, о звездах, которые здесь казались ближе и ярче.

Процесс был нелегким. Поглощение такого объема чистой информации и энергии вызывало головную боль и усталость. Ее смертный разум с трудом вмещал масштабы и концепции этого мира. Но она упорствовала. Каждая новая порция знаний была шагом к пониманию мира, который стал ее домом.

И обучение приносило плоды не только для разума. Постоянное воздействие и поглощение линци из воздуха, еды, воды и, главное, из сфер знаний, начало менять ее тело. Сначала это были едва заметные изменения: кожа стала более гладкой и светящейся, глаза приобрели непривычную ясность и глубину. Затем она почувствовала, как в мышцах появляется легкая, непривычная сила. Ее выносливость возросла. Раны (например, случайный порез) заживали быстрее, чем должны были. Она стала более восприимчивой к энергиям вокруг – могла чувствовать потоки линци, ощущать присутствие других существ, даже если не видела их.

Мастер Цин наблюдал за этими изменениями с тихим одобрением. "Твое тело смертно, но твой дух… он оказался более сильным, чем у многих," – сказал он однажды, его глаза-небо смотрели прямо на нее. – "Линци принимает тебя. Это хороший знак."

Он также иногда делился крупицами мудрости или историями, не связанными напрямую со сферами. Они были подобны дзенским коанам, короткими, многозначительными. Например: "Великий Дракон не нуждается в золоте, но золото стекается к нему. Почему?" Или "Самая прочная связь – та, что невидима." Или "У каждой тени есть свой источник света." Шао размышляла над этими словами, пытаясь найти в них смысл, относящийся к ее собственной ситуации.

Она спрашивала его о Владыке, но Мастер Цин был осторожен в ответах. "Владыка – это Царство Дракона, и Царство Дракона – это Владыка," – говорил он. – "Он древнее, чем память, и могущественнее, чем можно представить. Его воля – это закон. Его мотивы… непостижимы для смертного разума. Даже для бессмертного, не достигшего определенного уровня."

О других Женах он тоже говорил мало, лишь подтверждая их существование. "Они живут в своих павильонах," – отвечал он. – "У каждой свой путь в этом Дворце. Некоторые ищут власти, другие – покоя, третьи… чего-то еще. Не все они из мира смертных."

Это было интересно. Не все из мира смертных? Значит, Владыка берет в жены не только смертных принцесс? Это намекало на более сложную систему приношений или браков, чем та, что была известна в Земном Царстве. Возможно, Госпожа Лань Инь была примером такой "не-смертной" жены или спутницы.

Шао избегала встречи с Госпожой Лань Инь, насколько это было возможно. Но однажды, когда она возвращалась из Библиотеки, она снова столкнулась с ней. Лань Инь шла по широкому коридору в окружении своей свиты, ее роскошные одежды шелестели, а аура холодной надменности ощущалась на расстоянии.

Она остановилась, едва заметив Шао. Ее взгляд скользнул по Шао, затем задержался на ее глазах. В них, видимо, уже отражалось что-то новое – ясность, спокойствие, возможно, легкое свечение линци.

"Ты проводишь много времени в Библиотеке, я слышала," – произнесла Лань Инь. В ее голосе не было насмешки, как в прошлый раз, но появилась нотка… подозрительности. – "Учение – похвальное занятие. Но не стоит забывать о главном. Владыка ценит не только ум, но и… другие качества."

Она не уточнила, какие именно качества, но смысл был ясен. Красота? Покорность? Или что-то еще, чего Шао еще не понимала.

"Я следую велению Владыки," – ответила Шао, стараясь сохранить спокойствие. "Он велел мне учиться."

Лань Инь слегка прищурилась. "Приказ – это одно. Истинное желание – другое. Смотри, чтобы твоя ученость не сделала тебя… неинтересной." Она снова окинула Шао оценивающим взглядом, словно пытаясь найти изъян. "Дворец велик, Избранная. В нем легко потеряться. И легко забыться."

С этими словами она продолжила свой путь, оставляя за собой шлейф холодного аромата.

Эта встреча, хоть и короткая, напомнила Шао о подводных камнях этого мира. Знания давали ей опору, но не делали ее неуязвимой. Были другие силы, другие обитатели со своими интересами и амбициями. И все они так или иначе вращались вокруг центральной фигуры – Владыки Дракона.

Шао вернулась в свои покои, размышляя над словами Лань Инь и Мастера Цина. Учение – это путь. Но куда этот путь ведет? Делает ли он ее ближе к Владыке, как намекала Лань Инь, или отдаляет, делая "неинтересной"?

Она посмотрела на нефритовый кулон, который взяла с собой из Земного Царства – единственную вещь, связывающую ее с прошлой жизнью. Он казался тусклым и обыденным по сравнению со всем, что ее окружало. Но он был ее.

В тот "вечер" она попросила Духов-служанок принести ей цинь – музыкальный инструмент, на котором она училась играть в Земном Царстве. Дух Ручья принесла инструмент, вырезанный из нефрита и инкрустированный золотом – очевидно, не ее старый, а новый, местный.

Шао села у окна-террасы и положила руки на струны. Нефритовый цинь ощущался иначе, чем деревянный. Струны вибрировали, отзываясь не только звуком, но и потоками линци. Она начала играть мелодию из Земного Царства – грустную песню о разлуке и тоске по дому.

Музыка, исполненная на инструменте из Царства Дракона, наполненная линци, звучала невероятно чисто и пронзительно. Она разносилась по покоям, выплескиваясь наружу, в облачное море. В этой музыке Шао выразила всю свою боль, одиночество и решимость.

Она играла долго, пока пальцы не устали. Когда она остановилась, тишина во Дворце показалась еще более глубокой. Духи-служанки стояли у двери, их безэмоциональные лица были обращены к ней.

Внезапно, Шао почувствовала что-то. Легкое, едва уловимое изменение в потоках линци за пределами ее покоев. Словно что-то огромное и древнее на мгновение замерло, прислушиваясь.

Это могло быть ее воображение, или просто естественный ритм энергии. Но ей показалось… показалось, что кто-то слышал ее музыку. Кто-то, кто находился высоко, среди золотых башен, в самом сердце Дворца.

Владыка Дракон.

Чувство было мимолетным, но оно оставило в душе Шао легкий трепет. Учение давало ей знания. Линци меняла ее тело. Музыка, возможно, могла стать способом выразить себя. И, может быть, даже достичь того, чье внимание было столь непредсказуемо.

Она была Женой Дракона, пленницей в золотой клетке. Но клетка была огромна, а знания – безграничны. И у нее появился путь. Путь познания и, возможно, обретения силы, которая позволит ей не просто выжить, но и понять свое предназначение в этом невероятном мире.

Глава 11: Первая Искра и Золотой Взгляд

Время во Дворце Дракона продолжало течь своим незримым, плавным потоком. Для Принцессы Шао каждый "день" был посвящен учебе в Великой Библиотеке. Под руководством Мастера Цина она погружалась во все более глубокие и сложные сферы знаний. Она изучила тонкости циркуляции линци не только в мире, но и внутри живых существ. Узнала о меридианах и энергетических центрах, о том, как направлять потоки энергии по телу. Эти знания излагались в сферах как фундаментальные принципы существования, доступные для понимания, но требующие практики для освоения.

Мастер Цин, видя ее усердие и растущую восприимчивость к линци, начал давать ей более конкретные наставления. "Знание без применения подобно воде в закрытом сосуде," – говорил он своим тихим, мудрым голосом. – "Ты вдыхаешь линци, ты поглощаешь ее с пищей, она омывает тебя. Пришло время научиться чувствовать ее *внутри* себя. Начни с малого. Найди ее источник в своем теле. Почувствуй, как она движется."

Шао вернулась в свои покои и приступила к практике. Сидя на шелковых подушках, она закрывала глаза и сосредоточивалась, пытаясь ощутить не внешние потоки линци, которые уже чувствовала, а те, что циркулировали в ее собственных жилах и меридианах. Сначала это было трудно. Ее смертное тело было непривычно к такой интроспекции. Но по мере того, как линци пропитывала ее все сильнее, ощущения становились яснее. Она начала чувствовать легкое тепло, тонкое движение, едва уловимое пульсирование внутри. Это было похоже на пробуждение чего-то спящего глубоко внутри нее.

Дни сменялись "днями", и Шао постепенно училась направлять эти внутренние потоки. Сначала она могла лишь заставить энергию мягко течь по руке или сосредоточить ее в ладони. Затем, по совету Мастера Цина (переданному через сферу знаний о низших элементалях), она попыталась использовать эту энергию для воздействия на окружающий мир. Она взяла крошечный хрустальный цветок со столика и, сосредоточив линци в пальцах, попыталась вдохнуть в него больше жизни. К ее изумлению, цветок мягко засиял, его лепестки слегка раскрылись, излучая более яркий свет, чем обычно

Это была маленькая победа, но она ощущалась как гигантский прорыв. Это было первое *активное* действие, которое она совершила в этом мире, используя его собственные силы. Она не была просто пассивным объектом, плывущим по течению. Она могла *делать*.

Духи-служанки наблюдали за ее тренировками с привычной безэмоциональностью, но Шао чувствовала, что они заметили изменения. Ее аура стала сильнее, чище. Она двигалась с большей уверенностью.

Однажды, когда Шао пыталась сосредоточить линци, чтобы заставить маленький фонтанчик в ее покоях брызнуть чуть выше, она услышала легкое покашливание у двери. Подняв глаза, она увидела ту самую Дух Серебра, которая редко проявляла инициативу.

"Избранная," – произнесла Дух Серебра. – "Госпожа Лань Инь желает видеть вас."

Сердце Шао пропустило удар. Встреча с Лань Инь всегда была неприятна. Но теперь, после ее уроков и первых успехов в управлении линци, Шао чувствовала себя немного увереннее.

Она отправилась в павильон Госпожи Лань Инь. Он находился в другой части Дворца – ближе к облачным морям, с террасами, спускающимися каскадами, и садами, где росли растения, напоминающие кораллы и морские водоросли, светящиеся нежным, синеватым светом. Павильон Лань Инь был роскошным, но в нем чувствовалась холодная, отстраненная красота моря.

Лань Инь ждала ее в просторной гостиной, обставленной мебелью из белого коралла и инкрустированной перламутром. Она сидела на кушетке, полулежа, окруженная своими служанками-духами. На ней было струящееся платье цвета глубокого моря, подчеркивающее ее изящную фигуру.

"Приветствую, Избранная," – произнесла Лань Инь, не поднимаясь. Ее тон был все так же холодным, но в ее глазах читалось что-то новое – более пристальное внимание. – "Я слышала, ты постигаешь основы управления линци. Это… любопытно. Смертные редко обладают достаточной энергией для таких занятий."

Шао поклонилась. "Мастер Цин любезно делится знаниями, Госпожа."

Лань Инь усмехнулась. "Мастер Цин… Он мудр, но его мудрость часто оторвана от реальности Дворца. Знания – это одно. Истинная сила – другое. И истинная сила исходит от Владыки."

Она жестом пригласила Шао сесть на подушку напротив. "Скажи мне, Избранная. Что ты думаешь о Владыке? Что ты почувствовала, представ перед ним?"

Вопрос был прямым и неожиданным. Шао колебалась. Что она почувствовала? Страх. Трепет. Подавляющую силу. Одиночество.

"Владыка… Он величественен," – осторожно ответила Шао. – "Его сила… необъятна."

"Необъятна," – повторила Лань Инь. – "И абсолютна. Он – центр этого мира. Все мы здесь… существуем по его воле. Получаем силу из его присутствия. И конкурируем за его внимание." Ее голос стал чуть тише, но обрел стальную нотку. "Не заблуждайся, Принцесса. Быть Избранной – это честь. Но это также… испытание. Владыка берет жен из мира смертных не просто так. У этого есть причина. Древняя причина.

Она не пояснила, какая именно. Это была еще одна тайна, окутывающая Царство Дракона и его Владыку.

"Многие до тебя надеялись, что станут… особенными," – продолжала Лань Инь, ее взгляд стал жестче. – "Что их смертная природа заинтересует его. Но Владыка… Его интересы лежат за пределами понимания смертных. Ты можешь научиться управлять линци, можешь даже стать сильнее. Но это не гарантирует его благоволения. И не защитит от… тех, кто уже занимает свое место."

Она снова слегка улыбнулась, и эта улыбка была полна скрытой угрозы. Шао почувствовала, как холодок пробежал по спине. Лань Инь не просто предостерегала. Она утверждала свою власть, свое превосходство. Она была хищницей в этой золотой клетке.

"Благодарю за… наставление, Госпожа," – сказала Шао, вставая. Она поняла, что разговор окончен.

"Учись, Избранная," – произнесла Лань Инь вслед. – "Но помни, что некоторые уроки преподаются не в библиотеках."

Шао вернулась в свои покои, сердце ее билось быстрее обычного. Встреча с Лань Инь оставила неприятный осадок. Она поняла, что мир Дворца – это не только изучение древних знаний, но и лабиринт интриг и борьбы за положение.

Несмотря на тревогу, слова Лань Инь о "причине" приношений и о том, что Владыка "берет жен не просто так", застряли у нее в голове. Это было не просто прихоть могущественного существа? Что-то более глубокое? И как это было связано с ее, смертной, природой?

В тот "вечер", чтобы успокоить мысли, Шао снова взяла нефритовый цинь. Она сидела у окна-террасы, наблюдая за медленно плывущими облаками, и начала играть. На этот раз музыка была другой – не меланхоличной песней тоски, а мелодией, которую она сочиняла сама, спонтанно. Она выражала в ней свои новые ощущения: концентрацию линци, дрожь силы в кончиках пальцев, смесь страха и решимости, ясность, обретенную в Библиотеке. Музыка была живой, наполненной энергией, словно каждая нота искрилась линци.

Она играла, забыв обо всем на свете, отдавшись потоку звуков и энергии. Мелодия стала сложнее, мощнее, отражая растущую силу внутри нее. Она чувствовала, как линци отзывается на ее музыку, вибрируя в воздухе вокруг.

И тут это произошло.

Неожиданно, без предупреждения, в самой дальней части ее гостиной, там, где висела огромная, идеальная ширма, пространство замерцало. Линци в покоях сгустилась, стала почти осязаемой. Воздух наполнился ароматом, похожим на запах гор после грозы и древнего нефрита.

Шао прекратила играть. Ее пальцы застыли на струнах. Она смотрела на мерцание, ее сердце забилось как сумасшедшее.

Из мерцающего пространства выступила фигура. Высокая, величественная, окутанная аурой подавляющей силы. Дракон-Владыка Ао Гуан.

Он был одет в более простые, темные одежды, чем во время первой встречи, но его присутствие было ничуть не менее внушительным. Его черные волосы обрамляли совершенное, но суровое лицо, а глаза… золотые, с вертикальными зрачками, теперь были устремлены прямо на нее.

Он не двигался, не говорил. Просто стоял и смотрел на нее, сидящую у циня, с выражением, которое Шао не могла прочесть. В его взгляде не было гнева или безразличия первой встречи. Было… что-то другое. Наблюдение? Любопытство? Едва уловимый намек на… интерес?

Шао не смела пошевелиться. Страх сковал ее, но под ним таилось и что-то еще – трепет, осознание того, что его внимание, пусть и мимолетное, было сосредоточено *на ней*.

Наконец, он нарушил тишину. Его голос был все так же глубок и резонирующ, но звучал чуть тише, чем в тронном гроте.

"Музыка," – произнес он. Это было не вопрос, а констатация.

Шао сглотнула, стараясь найти свой голос. "Да, Владыка. Я… я играла."

Его золотые глаза задержались на цине, затем снова вернулись к ней. "Необычно," – сказал он. – "В этом Дворце… редко звучит подобное."

"Я… я училась играть в своем мире," – объяснила Шао. – "Это помогает мне… выражать свои мысли."

Он кивнул, медленно, словно обрабатывая новую информацию. Его взгляд все еще был прикован к ней, и Шао чувствовала, как под его взглядом каждая частичка ее существа становится видимой, ее смертная природа, ее страхи, ее новообретенная сила.

"Твоя линци… изменилась," – произнес он, и в его голосе прозвучала едва уловимая нотка удивления. – "Ты учишься у Цина?"

"Да, Владыка," – ответила Шао, чувствуя прилив гордости. "Вы велели мне учиться. Я учусь чувствовать и направлять линци."

Владыка Дракон слегка наклонил голову. Это было то же движение, что и при первой встрече, но теперь оно казалось не символом отстраненного величия, а жестом… оценки

"Хорошо," – произнес он. – "Учись."

Он сделал шаг вперед, затем еще один, приближаясь к ней. Шао почувствовала, как концентрация линци в покоях резко возрастает. Это не было давлением, скорее, волной чистой, древней энергии, окутывающей ее.

Он остановился в нескольких шагах, его золотые глаза изучали ее лицо. Шао чувствовала, как ее кожа покалывает от его ауры, как линци в ее собственном теле отзывается на его присутствие.

"Продолжай играть," – вдруг велел он.

Приказание было неожиданным. Играть для него? Для самого Дракона-Владыки? Страх вернулся, но также и странное, необъяснимое желание подчиниться.

Дрожащими пальцами Шао снова положила руки на струны нефритового циня. Она сделала глубокий вдох и начала играть ту же мелодию, которую только что сочиняла. Она сосредоточилась не на страхе, а на музыке, на потоках линци, которые теперь чувствовала в себе и вокруг, на энергии, которой наполнялся каждый звук.

Музыка снова полилась, живая и сияющая. Шао играла, стараясь не смотреть на него, но чувствуя его пристальный взгляд. Она вкладывала в мелодию всю свою душу – свою тоску по дому, свою решимость, свою растущую силу, свою неопределенную судьбу в этом дворце

Владыка Дракон стоял и слушал. Его совершенное лицо оставалось невозмутимым, но золотые глаза были прикованы к ней.

Когда мелодия закончилась, повисла тишина. Шао опустила руки на струны. Она не знала, что делать дальше.

Владыка Дракон сделал еще один шаг, приблизившись к ней. Затем, к ее полному изумлению, он протянул руку. Его пальцы, длинные и сильные, с едва заметными чешуйками на коже, коснулись струн циня.

Прозвучал единственный, глубокий, резонирующий звук, наполненный такой древней силой и мудростью, что Шао почувствовала, как весь мир вокруг нее содрогнулся. Это был звук, который мог издавать только Дракон.

"Интересно," – произнес он, и в его голосе прозвучало… не одобрение, но что-то похожее на признание. – "Музыка смертных… имеет свою силу."

Он убрал руку от циня. Его золотые глаза задержались на лице Шао еще одно мгновение. Затем, так же внезапно, как появился, он развернулся и шагнул обратно в мерцающее пространство у ширмы.

Мерцание усилилось, окутало его фигуру, и через мгновение он исчез, оставив после себя лишь утихающую рябь линци в воздухе и стойкий аромат древнего нефрита.

Шао осталась одна в своих покоях, дрожа всем телом. Не от страха, а от пережитого потрясения. Владыка Дракон пришел к ней. Он слушал ее музыку. Он прикоснулся к ее инструменту. И он сказал, что ее музыка "имеет свою силу".

Это было не просто внимание. Это было признание. Признание ее как чего-то большего, чем просто очередное приношение. Он заметил ее учение. Он заметил ее музыку.

Она посмотрела на цинь. На струнах еще ощущалась легкая вибрация от его прикосновения. Золотой взгляд его глаз стоял перед ее взором.

Жизнь в золотой клетке оставалась сложной и опасной. Госпожа Лань Инь и другие тайны Дворца никуда не делись. Но теперь у Шао появилась не только цель в виде учения, но и крошечный, хрупкий мост, переброшенный через бездну, отделяющую ее от Владыки. Он увидел в ней что-то. Услышал что-то.

Путь познания, путь обретения силы, путь выражения себя – все это вело к нему. К тому, кто был центром этого мира. К Дракону-Владыке. И Принцесса Шао, смертная из низшего мира, чувствовала, что, возможно, у нее есть шанс не просто выжить, но и найти свой путь в этом сияющем, пугающем и удивительном Дворце.

Глава 12: Растущая Сила и Приглашение Владыки

После той ночи, когда Владыка Дракон Ао Гуан появился в ее покоях и слушал ее музыку, Принцесса Шао чувствовала себя иначе. Страх перед ним не исчез полностью – его подавляющая сила была слишком велика, чтобы забыть ее – но к нему примешался трепет, осознание того, что она увидела в его золотых глазах нечто большее, чем просто равнодушие. Он *заметил* ее. Это хрупкое осознание стало для нее тихим источником силы посреди изоляции.

Ее занятия в Великой Библиотеке стали еще более интенсивными. Она чувствовала, как линци впитывается в нее быстрее, словно ее тело стало более пористым для этой энергии. Под руководством Мастера Цина она перешла от теоретического изучения потоков линци к практическому освоению. Мастер Цин учил ее не через сферы, а через медитацию и наставления, передаваемые телепатически – словно он говорил прямо в ее разум.

"Почувствуй линци вокруг себя. Втяни ее. Не форсируй, позволь ей влиться, как воздух входит в легкие," – звучал его голос в ее голове. "Теперь найди ее внутри. Соедини внешние потоки с внутренними. Пусть они циркулируют, очищая и укрепляя."

Шао проводила часы в своих покоях, медитируя, сидя у окна-террасы или в уединенном уголке сада, куда ей теперь разрешали ходить под бдительным, но ненавязчивым присмотром Духов-служанок. Она чувствовала, как линци течет по ее меридианам, вызывая приятное тепло и легкое покалывание. Она училась направлять эту энергию, собирать ее в своих энергетических центрах, которые в Земном Царстве называли даньтянями, не зная их истинного назначения.

Ее успехи были поразительными для смертной. Мастер Цин отмечал это с тихим одобрением. "Твоя природа… она обладает уникальной чистотой, дитя. Неиспорченная тысячелетиями культивации или наследования сил. Это позволяет линци проникать в тебя глубже и быстрее, чем в тех, кто уже имеет устоявшуюся, но, возможно, 'загрязненную' структуру энергии."

Ее физические изменения становились все более явными. Кожа сияла мягким, внутренним светом. Глаза были ясными и проницательными. Она двигалась с легкостью, почти невесомо. Ее сила и выносливость превосходили все, что было возможно для человека из Земного Царства. Она могла чувствовать эмоции других обитателей Дворца – не ясно, но как легкие волны энергии: холодная надменность Лань Инь, спокойная мудрость Мастера Цина, безразличие большинства слуг, древняя, подавляющая сила Владыки.

Она также стала лучше чувствовать Дворец. Он был не просто зданием, а живым организмом, пронизанным потоками линци, которые отзывались на присутствие его обитателей. Она могла ощущать, когда Госпожа Лань Инь проходила мимо ее павильона, или когда Владыка перемещался по Дворцу, оставляя за собой шлейф концентрированной энергии.

Иногда, во время медитации или прогулок, Шао чувствовала другие присутствия. Некоторые были дружелюбны, похожие на легкое дуновение ветра или шелест листьев – это были, возможно, низшие духи или элементали. Другие были настороженными или даже враждебными, ощущались как острые шипы или ледяной холод. Дворец был полон жизни, которая скрывалась за его сияющим фасадом.

Госпожа Лань Инь не предпринимала прямых действий, но ее присутствие ощущалось. Шао чувствовала, как Лань Инь наблюдает за ней, как ее холодный взгляд скользит по ней издалека. Пару раз Шао видела, как посланники Госпожи Лань Инь общались с некоторыми из высших слуг или стражей Дворца, и ей казалось, что их взгляды, обращенные на нее, становились чуть более пристальными, чуть менее безразличными. Лань Инь, видимо, не собиралась противостоять ей напрямую, а скорее пыталась ограничить ее влияние или распространить о ней неблагоприятные слухи среди обитателей Дворца.

Шао не отвечала на эти скрытые маневры. Ее единственной защитой и путем вперед было учение. Она проводила все больше времени в Библиотеке, исследуя сферы, которые Мастер Цин предлагал ей, задавая ему вопросы через телепатическую связь. Она узнала о законах и правилах Царства Дракона, о том, как функционирует его иерархия, о важных ритуалах и церемониях. Эти знания давали ей уверенность и помогали чувствовать себя менее потерянной.

Однажды, когда Шао сидела в своих покоях, практикуя концентрацию линци, нефритовый диск на столике снова завибрировал, излучая мягкий золотистый свет. На этот раз это был не голос Владыки, а голос одного из высших слуг – того самого, который привел ее на первую встречу.

"Принцесса Шао. Владыка желает видеть вас в Павильоне Созерцания Заката."

Шао почувствовала, как сердце подпрыгнуло. Павильон Созерцания Заката… она читала о нем в свитках. Это был один из личных павильонов Владыки, уединенное место высоко над облаками, предназначенное для медитации и размышлений. Приглашение туда, а не в тронный зал, казалось… более личным.

Духи-служанки, как всегда, были готовы. Они выбрали для нее одеяние, которое подчеркивало ее новую грацию и сияние – платье цвета рассветного тумана, легкое и струящееся, с вышивкой, напоминающей парящие облака и летящих журавлей.