скачать книгу бесплатно
– Ешь. – Маргарита уселась на лавку, подвинула Иляне поднос и откусила от булочки. – Я не трогала. Когда хоть курсы-то эти будут?
Иляну упрашивать не пришлось; она сходила за вилкой, села напротив и принялась расправляться с резиновой сосиской и оладьями с повидлом.
– С апреля, – ответила, ловя выскочивший из тарелки кусок сосиски. – Три раза в неделю, в семь вечера.
Размышляя, как она будет совмещать это с «Двориком», Маргарита наблюдала за Иляной, краем глаза следя, не крадётся ли кто-нибудь опрокинуть поднос или дать леща – привычка ещё с колонии.
– У тебя есть чистые тетради? У меня кончились. Может быть, попрошу у тёти.
В конце концов, всегда можно было соврать Иляне, что ей некогда. Что у неё работа. Что ей на фиг не нужны никакие курсы.
– Я спрашивала у первокурсников, которые ходили в прошлом году. Они сказали, там много аудирования, в конце экзамен, плюс преподаватели тебя сразу запоминают.
Но врать Иляне не хотелось.
– Я посмотрела расписание и темы. Я тебе отмечу, что перечитать в учебнике к первому занятию.
Шагая по грязи на первое занятие, Маргарита никак не могла отделаться от мысли, что снова идёт на кексики.
***
С курсов её отчислили после второго занятия: устное собеседование, полный провал. Иляна расстроилась. Маргарита, в душе ликуя, пообещала, что будет встречать её после занятий и провожать домой.
– Пойдёт?
– Поползёт, – вздохнула Иляна. Правда, быстро воспрянула духом и начала рассказывать про онлайн-школу, о которой прочитала, когда дорвалась до компьютера с интернетом в аудитории, где проходили занятия. – Там есть два бесплатных вводных урока, знакомство с фронтендом и знакомство с HTML. Дальше уже платные: семантическая разметка, селекторы, структуры данных. Я думаю, что пройду два бесплатных, а потом, может быть, где-то найду деньги, и…
Маргарита, слушавшая вполуха, понятия не имела ни про фронтенд, ни про селекторы. Спросила только:
– Где ты их проходить-то собираешься? У тебя же нет интернета дома.
– Здесь, – Иляна кивнула на оставшееся позади здание института. – После занятий. И, может, ещё в школе после уроков. Если разрешат. Я раньше так и делала, когда мы с де… с дедушкой жили.
Дедушка? Интересно. Маргарита сделала вид, что не заметила запинки, и спросила, чтобы отвлечь погрустневшую Иляну:
– И как ты, такая умница-разумница, в такую обычную школу угодила?
Иляна пожала плечами. На одной ноге поскакала вперёд. Обернулась, раскинула руки и поскользнулась на заледеневшей луже. Пришлось поднимать её, нервно хохочущую, и отряхивать. Вот ведь – только что хмурилась, а теперь ржёт. Маргарита тоже улыбнулась, глядя на Иляну – против воли, без повода, несмотря на холодный ветер, на то, что ждало дома, на то, что дома не ждало ничего хорошего, и в школе не ждало, и вообще как будто бы не ждало.
Да не может так быть.
Не может вся жизнь быть тленом.
Не может не ждать ничего хорошего впереди.
Она усмехнулась. Ей как будто Лена это на ухо сказала. А Иляна добавила:
– У меня коржик остался с обеда. Хочешь?
***
– Аниматором не берут – маленькая, – загибала пальцы Иляна через неделю. – Репетитором я бы с радостью, но тоже все говорят, что мелкая. Продавцом что в книжный, что в продуктовый – только с восемнадцати. Может, спросишь в своём «Дворике» – вдруг меня возьмут тоже? Я убираться могу, пол мыть. Смогу букеты делать. Спросишь?
– Спрошу.
– Могу раздавать листовки. Могу ходить по улицам в костюме цветка и зазывать в магазин. А? Спросишь?
– Да спрошу, говорю же тебе!
Но во «Дворик» малолетней уборщицы не требовалось, а потом начались пробные ЕГЭ, а пьяного вдрабадан отчима избили, он провёл ночь под стеной круглосуточной пивной, заработал воспаление лёгких и попал в больницу. Мать пропадала в больнице, пыталась запрячь и Маргариту, но ей хватило одного раза: миновав больничное крыльцо и бесконечные пропахшие лекарствами коридоры, она высидела рядом со стонущим отчимом пять минут, оставила на тумбочке банку с супом и контейнер с чем-то, что приготовила мама, и сбежала. И всё-таки мать заставляла её готовить для отчима – сама она успевала не всегда.
Маргарита чертыхалась, но чистила картошку, делала пюре с комками, варила лапшу – как будто его в больнице не кормят! Но плюс во всём этом всё-таки был: она купила в Фикспрайсе ещё один пластиковый контейнер и кое-что складывала туда, а потом отдавала Иляне. Иляна не сопротивлялась; она вообще очень положительно реагировала на любую еду. Однажды сказала, жуя:
– Ты зря прячешь мне в рюкзак. Лучше давай сразу. Я всё равно дома не могу есть.
– Почему?
– Демьян. – Иляна проглотила кусок и мрачновато объяснила: – Брат.
– И что он? Есть не даёт дома?
– Ну, если заметит – отберёт. Начнёт выспрашивать. Лучше не рисковать.
Когда Маргарита принесла коробочку Рафаэлло (не удержалась; было совсем дёшево по акции), Иляна расстроилась:
– Лучше бы деньгами.
И Маргарита вспомнила про эти онлайн-уроки, которые Иляна так хотела заполучить. За всей круговертью она совсем позабыла об этом, а Иляна больше и не напоминала. Зато, как выяснилось, сама вовсю копила.
– Приходи сегодня ко мне, – шепнула в конце географии, прикрываясь учебником. – Как закончишь у себя во «Дворике».
– Зачем?
– Увидишь, – заговорщицки ответила Иляна, ровно со звонком захлопнула учебник, и из него вылетел черновик задачки по информатике. Иляна нагнулась, чтобы поднять, а проходивший мимо Бажен хмыкнул негромко, глядя на Маргариту:
– Чё, зэчка, нашла себе подходящую подружку? Не мелковата? Или так проще будет из окна вышвырнуть?
Маргарита не совсем поняла, что он имел в виду. Только шевельнулось внутри что-то; она вскочила и ударила его по щеке так, что занемела ладонь.
– Это ещё что такое? Одиннадцатый класс, и будем драться? – налетела географичка.
Иляна, вынырнувшая из-под парты, переводила взгляд с Маргариты и Бажена. Географичка что-то говорила, взывала к совести. У Маргариты звенело в ушах. Она даже не сразу поняла, что Иляна дёргает её за руку и тоже что-то говорит, не обращая на географичку никакого внимания.
– Рит! Рита! Что случилось? Рита, всё хорошо?
Маргарита что-то ответила, как-то отбрехалась, но, судя по настороженному взгляду Иляны, ответ её вовсе не удовлетворил. И вечером, когда, стараясь не вдыхать особенно глубоко, Маргарита разувалась на пороге её комнаты, задала тот же вопрос:
– Что случилось сегодня? Когда я уронила бумажку? Я слышала, что Баженов сказал что-то, но не поняла, что. Что там было? Почему ты так расстроилась?
– Я не расстроилась, – автоматически сказала Маргарита, отмечая, что кровать Иляны, как и стол, как и, частично, пол, завалены странного вида загогулинами – чем-то вроде деталей то ли для транспорта, то ли для механизмов. – Это ещё что за новости?
– Это запчасти, – хмуро ответила Иляна. – Я их перепродаю. Пытаюсь, по крайней мере. – И добавила сквозь зубы: – Пока только в минус.
– Зачем? – ужаснулась Маргарита, едва не запнувшись об одну из железяк.
– За деньги, – отрезала Иляна. Дёрнула на себя дверцу шкафа и принялась рыться, вытаскивая тряпки и замурзанные мягкие игрушки. – Вот! Смотри!
Она понизила голос, показалась из-за дверцы со свёртком и крайне загадочным видом. Подошла к Маргарите вплотную, быстро покосилась на дверь и протянула раскрытые ладони. На них, перевязанные шнурком, лежали купюры: тысячные и сотенные.
– Это с перепродажи железяк? – поразилась Маргарита, в жизни ничего не продавшая и не купившая с рук.
– Я ж говорю, железяки пока в минус. – Иляна прижала деньги к груди, потом снова нырнула за дверцу шкафа. Какое-то время повозилась, засунула обратно все простыни, платки и игрушки. – Я красила стулья в музее, разносила роллы в студгородке. И организовала доставку еды из «Магнита» общажникам. Ты бы знала, какие они ленивые жопы… И некоторые такие свиньи. Я даже не знаю, кто хуже. Хотя нет, знаю, Демьян хуже. – Иляна вздохнула, стянула с кровати плед вместе со всеми запчастями и похлопала по одеялу: – Ты садись, чего застыла.
Маргарита молча села. Пододеяльник и наволочка были из разных комплектов, и то, и другое – сомнительной чистоты; она понадеялась, что не слишком добавит грязи джинсами.
– В общем, на уроки по базам данных мне хватит, – задумчиво сказала Иляна. И азартно добила: – Но это всё – такая мелочь, конечно! До четырнадцати лет вообще толком не на чём заработать. Вернее, полно объявлений с нормальными деньгами, но там распространение курительных смесей, вейпы… Опасно. И незаконно. – Иляна поджала губы и тоже села на кровать. – Жаль.
Маргарита, не зная, что ответить, блуждала взглядом по комнате. Наткнулась на коробку от Рафаэлло, в которой стояла баночка от консервированного горошка.
– Это что?
– Это горшок. Я потом принесу земли и посажу лимон. Сегодня был чай с лимоном с толовой, мне как раз попался с целой косточкой. Рит. – Иляна взяла подушку на манер щита, словно хотела укрыться. Посмотрела на Маргариту исподлобья и сказала: – А ещё мне старшеклассники предлагали деньги. Но… они что-то странное предлагали. Я не совсем поняла. Я… не уверена, что это что-то… нормальное.
У Маргариты в голове сразу мелькнул миллион мыслей. Обрывки разговоров из колонии.
– Даже не смей. Даже не смей, слышишь?!
Она и сама испугалась своего взвившегося, сорвавшегося голоса; Иляна обхватила подушку и уткнулась в неё лицом.
– Сколько тебе не хватает? – отрывисто спросила Маргарита.
– Да я же говорю, на базы данных хватит…
– Сколько тебе не хватает?
– Там пять четыреста каждый месяц, курс полгода – это фронтенд-разработка. Но…
– К пацанам даже близко не подходи. Поняла меня? – всё ещё резко произнесла Маргарита. – Если будут приставать – скажешь. Поняла?
– Да поняла, поняла, – пробормотала Иляна. – Но деньги-то откуда взять?
– Откуда-нибудь. Посмотрим, – ответила Маргарита. – Ладно, давай, пока. Мне ещё зал и подсобку сегодня отмыть надо. И отчиму приготовить варево.
– Ладно… давай, – растерянно ответила Иляна. Посмотрела на старые часы под треснувшим стеклом и кивнула напряжённо. – Иди быстрей, ладно? Скоро Демьян придёт.
– Ну пока.
– Пока…
***
Маргарита отошла ещё на шаг, упёрлась спиной в батарею, чуть отклонилась и сфотографировала почтовые ящики. Наконец-то в кадр влезли все – вместе с рассованными по щелям листовками пиццерии «Укуси ещё». За это платили не то чтобы много – сто пятьдесят рублей за раз. Но никто не мешал раскладывать листовки ночью, так что Маргарита занималась этим после школы, «Дворика» и – трижды в неделю – прогулки от института до окраины вместе с Иляной.
Разложив листовки ещё в одном подъезде, а затем – в ещё, она наконец отправила все фотографии человеку, который выдавал листовки и отдавал после смены деньги. Плохо, что наличку. Но ни трудового договора, ни каких-то других официальных бумаг не было, так что и требовать переводить на карту Маргарита не могла. Да у неё и карты-то не было.
Шагая домой по подмёрзшим улицам, она размышляла, зачем вообще ввязалась в эти листовки. Ведь этого ничтожно мало, если подумать. Иляна сказала, что за уроки нужно платить почти по пять с половиной тысяч каждый месяц – листовками столько не накопить, даже если раскладывать с утра до ночи. Конечно, если взять деньги, которые платят во «Дворике», станет лучше, но «Дворик» закрывал её собственные нужды: надо было одеваться во что-то, надо было обуваться. Надо было есть что-то помимо школьной столовой – дома еда оказывалась далеко не всегда. А ещё надо было откладывать на грунт, саженцы и подкормку – Маргарита планировала накопить сумму к маю, а на дворе было уже почти десятое апреля.
«А может, уже и десятое, без почти», – запрокинув голову и глядя на тусклые звёзды, подумала Маргарита. Может, уже перевалило за полночь. Отчим, будь он дома, снова начал бы орать и распускать руки. Но он всё ещё в больнице, а мать, кажется, окончательно перестала её замечать. Что ж, ей же легче, на самом-то деле.
На следующей неделе Маргарита взялась расклеивать по подъездным доскам афиши «Цветочного дворика», а ночами, когда всё равно не могла заснуть, проходила платные опросы. Попробовала транскрибинг, но не хватило терпения.
Когда классная поздравила её с днём рождения после английского и вручила розовый «Риттер-спорт», Маргарита едва удержалась, чтобы не сказать то же, что сказала ей Иляна: лучше бы деньгами. Подарочные шоколадки покупали на деньги из классной копилки – в которую родители Маргариты, само собой, денег не клали. Так что, пока классная желала ей жить в ладах с совестью и не сходить с правильного пути, кто-то из среднего ряда шепнул:
– Зэчка-нищебродка.
И класс покатился со смеху.
Маргарита посмотрела в окно, где уже набухали почки, и подумала, что в целом ей всё равно. Никому из них не переплюнуть Галю. Да и она сама уже давно не та девочка, которая рыдала из-за плюшевого щенка. Но Иляну было жалко; не хотелось, чтобы, кроме собственных бед, на неё ещё и падали отблески сомнительной Маргаритиной славы.
В общем, она только кулак показала Бажену и его хихикалкам. А на перемене для острастки вышвырнула в окно его рюкзак. Это было несложно и недоказуемо, и Иляна смеялась над этим всю дорогу домой.
– Зайди. У меня чай есть сегодня, – предложила она, когда они вошли во двор розовой сталинки.
Маргарита подумала про листовки. Вновь спросила себя, зачем делает это. Сто пятьдесят рублей – они вообще ничего не решают; разве что, может, удастся скопить пять с поло?вой в этом месяце – с учётом того, что уже есть у Иляны. Но дальше-то что?
Но, может, оно и неправильно – требовать от себя чего-то навечно. Может быть, просто до завтра – тоже нормально.
***
На этот раз в кухне было не так ужасно, как в первый её визит: проветрено и почти чисто. Иляна, встав коленом на табурет, дотянулась до сушилки и сняла две чашки: зелёную, с эмблемой «Якобса», и розовую, какие лет пять назад давали по акции в «Летуаль».
Вскипел чайник. Пока заваривался чай, Иляна полила росток в консервной банке. Обернулась к Маргарите:
– Знакомься: дон Лимон!
Маргарита посмотрела на хилый росток; пара сантиметров, не больше, и цвет какой-то мутный.
– Да какой он дон. Хиляк какой-то…
– Будут ещё синьор Помидор и хан Банан, – не обращая внимания, сказала Иляна. – Когда я семена найду.
– Не уверена, что банан можно вырастить дома.
– Ну и пофиг. – Иляна закончила с поливом, уселась за стол и сказала: – Тебе «Риттер-спорт» подарили. Не осталось, случайно?..
– Случайно, осталось, – усмехнулась Маргарита, доставая половину шоколадки.
Иляна обмакнула дольку в чай, облизала. Пробормотала:
