скачать книгу бесплатно
– Потому что ты видишь себя только спереди, моя дорогая.
Череп явно нарывался на скандал. Мне затевать склоку совершенно не хотелось. Не до этого было. Меня и так терзали сомнения, а тут еще в перепалку с черепом ввязываться? Нет уж, спасибо. После того как я увидела в катакомбах под универмагом братьев Эйкмер пустотелый призрак, явившийся мне в виде умирающего Локвуда с бледным окровавленным лицом, я дала себе слово держаться впредь как можно дальше от живого Локвуда. Я не хотела ему такого будущего и решила сделать так, чтобы наши с ним пути разошлись. Навсегда. Но стоило Локвуду один раз прийти ко мне, и я сдалась, а теперь меня буквально разрывало на части. Правильно я поступаю, согласившись один раз помочь Локвуду, или нет, я не знала, но уверена была лишь в том, что уж как-нибудь обойдусь в этой ситуации без черепа с его дурацкими советами.
Впрочем, кое в чем к мнению черепа я все же прислушивалась и потому сняла свое парадное платье и перелезла в повседневную юбку и легинсы.
– Меня ты, разумеется, с собой не возьмешь, – мрачно сказал череп, наблюдая за тем, как я пристегиваю к поясу свою рапиру.
– Не возьму, можешь не сомневаться.
– А ведь случай-то тяжелый, сложный. Я тебе понадоблюсь. Возьмешь, я знаю, что возьмешь!
– Сегодня состоится только предварительная встреча. Если мы… то есть «Локвуд и компания» возьмутся за это дело, я вернусь и заберу тебя. Может быть.
– Ну и пожалуйста, – после некоторой паузы сказал череп. – Не очень-то и хотелось. И вообще, оставь меня в покое.
– Да с удовольствием.
– В конце концов, не больно ты мне и нужна. Без тебя обойдусь. А поговорить могу и с другими людьми.
– С кем это, например? – хмыкнула я. Ох, и достал же он меня, этот череп!
– Я же сказал, с людьми.
– Чушь. С кем кроме меня ты когда-нибудь разговаривал? Ну, с тех пор, как стал черепом, я имею в виду. Ни с кем.
– Ошибаешься, – проскрипел череп. – Однажды я разговаривал с самой Мариссой Фиттис. Так что знай, ты не одна такая на свете, мисс Всезнайка-Зазнайка.
– В самом деле? – удивилась я. – Не знала. И когда же это было?
– У меня что, часы и календарь здесь есть? Не знаю. Давно это было. Когда меня нашли в канализационном коллекторе в Ламбете, то отмыли и принесли ей. Она задала мне несколько вопросов, а потом запихнула в эту банку.
– А в канализационный коллектор в Ламбете ты как попал?
– Лучше и не спрашивай, – скривился череп. – Жизнь я кончил плохо.
– Догадываюсь, – я посмотрела на череп. За многие месяцы споров, раздраженного обмена репликами и пустой болтовни он впервые приоткрыл мне завесу над своим прошлым. Он, если не врет, разговаривал с самой Мариссой Фиттис, легендарной основательницей самого первого агентства пара-психологических расследований. С Мариссой Фиттис, которая оставалась до меня единственной, кто мог общаться с призраками. А еще она была бабушкой нынешней хозяйки агентства – той самой женщины, с которой у меня на сегодня назначена встреча. С Мариссой Фиттис, нашей национальной героиней. Круто. Я закончила вертеться перед зеркалом, принялась искать глазами, куда я бросила свою кофту. – И какой же она была, Марисса Фиттис?
– Страшная, ужасная женщина, – снова поморщился череп. – Волевая и бессердечная. При желании такое жалкое агентство, как «Локвуд и компания», она могла бы проглотить в один миг, даже без запивки. Если ее внучка такая же, то вы отправляетесь прямо тигру в пасть. Идиоты.
– Так, значит, она действительно могла разговаривать с призраками.
– Само собой. Она вообще много чего могла. Ты младенец по сравнению с ней, Люси. Как много вопросов ты сегодня задаешь, дорогая, – продолжил череп. – Знаешь, я столько всякого еще мог бы тебе порассказать… но при условии, что ты бросишь эту свою затею с Локвудом.
– Звучит заманчиво, – согласилась я, – но сегодня утром тебе придется поболтать с самим собой. Я ушла, пока.
* * *
Разговор с черепом задержал меня, но я опоздала бы и без этого. Прошлой ночью в туннеле на Северной линии появился Спектр, и там до сих пор работали бригады, засыпая все солью. Сама эта ветка метро оказалась, естественно, закрыта. Короче говоря, на Черинг-Кросс я приехала с пятиминутным опозданием и, пыхтя и ругаясь себе под нос, бросилась бегом вверх по Стрэнду к Дому Фиттис, перед которым уткнулась в толпу людей, пришедших к агентству, чтобы обратиться за помощью. В основном это были жители домов, в которых появились призраки, или просто отчаявшиеся горожане, и такая толпа, в принципе, собиралась здесь почти постоянно. Еще пять минут я энергично протискивалась ко входу, там мне пришлось объясняться с медлительным хмурым швейцаром. Все это напоминало полосу препятствий, которую в сказках должен преодолеть герой перед тем, как добраться до своей принцессы. К этому времени я опаздывала уже на пятнадцать минут. Можете представить, мне даже после сонного швейцара не повезло – зажало вращающимися дверями край куртки, и пришлось сделать два круга, прежде чем я сумела освободиться.
После этого я, наконец, ввалилась в вестибюль. Здесь меня поджидало новое испытание – длинная стойка, за которой выстроились в ряд аккуратно одетые, неотличимые друг от друга портье с прилизанными, блестящими от бриолина волосами. Один из них посмотрел на меня пустыми глазами, растянул губы в дежурной улыбке.
Я одернула свою юбку, отбросила назад волосы, промокнула – совершенно безуспешно! – вспотевший висок рукавом куртки и начала:
– Доброе утро! Я…
Меня перебил портье, стоявший рядом с первым.
– Доброе утро, мисс Карлайл. Если угодно, пройдите, пожалуйста, вот сюда, по коридору, в конференц-зал. Ваши коллеги уже там. Мисс Фиттис примет вас с минуты на минуту.
– Благодарю вас, – облегченно вздохнула я. Кончились колдовские чары. – Дорогу я знаю.
В вестибюле я прошагала мимо железного бюста старой знакомой моего черепа, Мариссы Фиттис. Прошла, грохоча по холодному мрамору своими подкованными тяжелыми башмаками, через дубовые с позолотой двери. Вошла в конференц-зал с высокими, выходящими на оживленный сейчас Стрэнд, окнами. Сквозь них проникал яркий солнечный свет, рассыпал свои блики на стеклянных колоннах, внутри которых хранились экспонаты из коллекции Фиттис. Вот они, надежно спрятанные за толстым серебряным стеклом – девять легендарных парапсихологических предметов, найденных еще в первые годы работы основательницей прославленного агентства. Маленький гробик с Фрэнк-стрит. Металлическая рука Гёделя. Кости Верзилы Хью Хенретти. Жуткий зазубренный нож Мясника из Клэпхэма… По ночам загнанные под стекло призраки светились и плавали внутри колонн; сейчас все выглядело черно-белым и оставалось неподвижным.
Рядом с колонной, посвященной нашествию призраков на поместье Камберленд, стояли три человека и изучали выставленную за стеклом окровавленную ночную рубашку. Вот теперь, когда я увидела их, у меня по-настоящему загрохотало сердце в груди и по-настоящему сдали нервы. Сейчас я чувствовала себя намного хуже, чем две ночи тому назад, когда охотилась с зеркальцем в руке за призраком Эммы Марчмент.
Каким бы опасным ни оказалось дело, которое собиралась поручить нам Пенелопа Фиттис, именно этот момент был ужаснее всего. Именно этот момент моей первой встречи со своими бывшими коллегами – Локвудом, Джорджем и Холли Манро.
Я выдавила на своем лице то, что должно было изображать беззаботную, спокойную улыбку. Услышав мои шаги, все трое обернулись. Я подошла к ним.
Ну, с Локвудом я вчера уже виделась, конечно, однако сегодня все стало иначе.
Вчера он был гостем в моем доме, гостем, пришедшим просить о помощи, и чувствовал себя так же стесненно, как и я сама. Сегодня я была посторонней, а он, как всегда, лидером в своей компании. Теперь неловко чувствовала себя только я. Пока я приближалась, Локвуд выглядел спокойным и даже слегка расслабленным, и я была очень благодарна ему за это. Он дружелюбно улыбнулся и сказал:
– А вот и она! Очень рад видеть тебя, Люси.
На Локвуде был знакомый мне узкий темный костюм. Волосы на голове Локвуда были зачесаны назад и, как мне показалось, слегка блестели от бриолина. Этого я раньше за Локвудом не замечала. Похоже, к сегодняшней встрече он готовился тщательнее, чем обычно.
Для меня, что ли, старался? Как бы не так! Для Пенелопы Фиттис, для кого же еще!
– Привет, Локвуд, – сказала я, а затем повернулась к Джорджу.
В последний раз я видела его четыре месяца назад. Джордж Каббинс, второй после Локвуда человек в команде. Ученый-самоучка, исследователь экстраординарных парапсихологических явлений и знаменитый неряха. Вот и сегодня на нем была видавшая виды футболка с какими-то подозрительными пятнами и обвисшие потертые джинсы, бросавшие вызов хорошему вкусу и законам земного притяжения. В элегантном интерьере Дома Фиттис он смотрелся как попавшая в салат сосновая шишка. Что ж, приятно узнать, что есть вещи, которые никогда не меняются.
Вещи не меняются, это да, зато люди… Джордж выглядел похудевшим и изможденным. И постаревшим даже, потому что у него в уголках глаз появились морщинки. До чего же сильно он изменился всего за каких-то четыре месяца! Да, конечно, нам, агентам, приходится постоянно ходить по тонкой грани между жизнью и смертью, мы прожигаем свою юность, каждую ночь сражаясь с выходцами с того света. Но чтобы так сильно и так быстро? При виде Джорджа мое сердце пронзила острая боль.
– Привет, Джордж, – сказала я.
– Привет, Люси.
Пока Джордж произносил эти два коротких слова, я внимательно следила за его лицом. Нет, улыбки я не ждала. Этого от Джорджа никогда не дождешься. Его лицо, как всегда, по форме, цвету и фактуре напоминало молочный пудинг. Много ли эмоций может отразиться на поверхности пудинга? О настроении и чувствах Джорджа можно было – и то с известной долей вероятности – догадаться, лишь внимательно изучая изгиб его губ, по выражению глаз, спрятанных за толстыми стеклами очков. О том, что Джордж в хорошем расположении духа, говорил, например, и характерный жест, которым он поправлял эти очки на своем широком носу.
Ничего, что говорило бы о том, что Джордж в хорошем расположении духа, сегодня на его лице не читалось. Ничего.
«Твой уход буквально подкосил его», – вспомнились мне слова Локвуда, которые он произнес вчера.
– Рада видеть тебя, – сказала я. – Давненько не виделись.
– Рада? Неужели? – спросил Джордж.
– Забавно, но все мы только что как раз говорили о том, как будем рады видеть тебя, Люси. Правда, старина? – И он хлопнул Джорджа по плечу.
– Да, – сказал Джордж. – Говорили.
– И Холли тоже ждала этой встречи, – продолжил Локвуд. – Она много слышала о твоей работе фрилансером. Где ты работала, с кем. Ведь ты и с агентством «Ротвелл» часто пересекалась, не так ли, Люси? Надеюсь, потом расскажешь нам обо всем этом поподробнее.
Говоря о Холли, Локвуд повел рукой в ее сторону. Я тоже повернула туда голову.
В отличие от Джорджа, Холли нисколько не изменилась. Все с таким же прелестным кукольным личиком, все так же безукоризненно одетая. Даже похорошела, пожалуй. Ну, это, вероятно, потому так кажется, что она очень тщательно готовилась к этой встрече. Не со мной, ясное дело, а с Пенелопой Фиттис.
Сегодня на Холли было такое облегающее платье, в котором не только ходить – дышать страшно. На мне оно разлезлось бы по швам в две секунды, стоило лишь разок плечами повести. Вздумай я надеть его на себя, оно достало бы краем подола только до середины моего топика, а поднятые руки так и остались бы склеенными над головой, и тыкайся потом, как дура слепая, полуголая во все стенки. Вот такого сорта платье. Хорошее. Для любителей знать все подробности могу добавить, что голубое.
Если четырехмесячная разлука с Локвудом и Джорджем показалась мне целой вечностью, то по Холли Манро я за это время ничуть не соскучилась. Отчасти, быть может, потому, что уж слишком часто видела ее очаровательную мордашку на газетных фотографиях. А возможно, и потому, что всю зиму Холли постоянно присутствовала в моем мозгу в качестве черной полыньи, в которую я сваливала все свои мрачные мысли. Скорее всего, я слишком долго просидела, словно эскимос, на краю этой полыньи, вглядываясь в нее.
– Привет, Холли, – сказала я. – Как поживаешь?
– У меня все прекрасно, Люси. Очень рада вновь тебя видеть.
– Я тоже. Великолепно выглядишь.
– Спасибо, ты тоже. Фриланс явно пошел тебе на пользу. Я постоянно слежу за твоими успехами. Очень много хорошего слышала о тебе. Думаю, что ты в полном порядке.
В свое время подобный разговор привел бы меня в тихое бешенство, потому что каждое слово в нем было ложью. За моими успехами она следит, как же! Они интересуют ее не больше, чем марка зубной пасты, которой я пользуюсь. Даже еще меньше, поскольку свою зубную пасту она давно выбрала – вон как сияют у нее зубы, когда она улыбается! Сказала, что я хорошо выгляжу? Тоже ложь. Не выгляжу я хорошо, совсем не выгляжу, сама знаю. Особенно сейчас – с растрепавшимися волосами, вспотевшая от волнения. Распаренная, раскрасневшаяся, разобранная и внутри и снаружи.
Но не вступать же мне с пол-оборота в конфликт с Холли? Нет, конечно. Проще сделать вид, что принимаешь ее ложь за чистую монету.
– Да, у меня все отлично, спасибо, – сказала я. – Только вот вид у меня… Не догадалась платье надеть, а надо было.
– Можешь вот это примерить, – мрачно предложил Джордж, постукивая ногтями по стеклянной колонне, внутри которой хранилась окровавленная ночная рубашка наследницы поместья Камберленд. Она была на ней в ту ночь, когда в ее спальню вошел убийца.
Локвуд рассмеялся. Холли рассмеялась. Принимая во внимание свое положение, заставила себя рассмеяться и я.
Вообще-то говоря, Джордж шутит крайне редко. У него улучшилось настроение? Я внимательно взглянула на его лицо. Нет, не похоже.
Наш смех отзвучал, оборвался, и повисла неловкая тишина, которую прервал Локвуд.
– Интересно, долго еще нас будут здесь мариновать? – не обращаясь ни к кому конкретно, спросил он.
Снова пауза, потом в нашу оживленную беседу вступила я.
– По-прежнему неизвестно, что от нас хочет мисс Фиттис?
– Еще нет.
– А до этого вы на нее уже работали?
– Лично на нее – нет, и сейчас тоже, кстати, – пояснил Локвуд. – Просто время от времени она сводит нас с выгодными клиентами, вот и все.
– Ясненько.
– Сколько ты зарабатываешь? – неожиданно спросил Джордж, безучастно уставившись куда-то в пустоту между колоннами. – Фриланс – выгодное занятие?
– Я? – слегка оторопев, переспросила я и тут же вспомнила о том, что до сих пор не отправила Фарнаби счет за свою последнюю работу. А пока я этого не сделаю, мне не заплатят. – Почему ты спросил? Это имеет какое-то значение?
– Нет. Просто на те деньги, которые мне платит Локвуд, прожить невозможно, вот я и подумал, что твои-то доходы, наверное, выросли.
– Ну, да, пожалуй. Да, выросли. С деньгами у меня все в порядке.
– Так сколько же ты зарабатываешь?
Я открыла рот и тут же закрыла его, заметив, как нахмурился Локвуд. Ему наш с Джорджем разговор был явно не по душе. По счастью, отвечать на вопрос мне не пришлось, потому что как раз в эту секунду в конференц-зале появился слуга и объявил о том, что мисс Пенелопа Фиттис готова нас принять.
Лидерами в войне с возникшей в стране Проблемой были два крупнейших агентства парапсихологических расследований. Если агентство «Ротвелл» славилось своими новаторскими идеями и изобретениями, то агентство «Фиттис» считалось старейшим, крупнейшим, слегка старомодным и самым престижным. Его глава, Пенелопа Фиттис, обладала огромным влиянием и весом, но при этом крайне редко появлялась на публике, особенно после покушения на ее жизнь прошлой осенью, и редко покидала Дом Фиттис. Промышленники, политики и прочие знаменитости сами приходили сюда, чтобы встретиться с ней, а для простых людей Пенелопа Фиттис была скорее не живой женщиной, а неким символом, знаковой фигурой. Быть приглашенным на встречу с ней считалось высоким признанием с ее стороны и большой редкостью.
Личные апартаменты хозяйки агентства располагались на верхнем этаже здания, но для того чтобы встретиться с нами, она решила спуститься в комнату для приемов, расположенную неподалеку от вестибюля, так что идти пришлось недалеко. Комната для приемов была выдержана в коричневых и золотых тонах. Стоявший в дальнем углу, возле выходившего на Стрэнд окна, массивный стол делал ее похожей на кабинет какого-нибудь министра. Кроме стола в комнате стояли удобные стулья, мягкие диванчики и другая старинная мебель. На стенах виднелись многочисленные фотографии в застекленных рамках, здесь же висела коллекция древних рапир. В нагретой солнцем комнате пахло мастикой для пола и дорогим мебельным лаком.
А еще здесь пахло кофе – на столе дымился кофейник, возле которого выстроились в кружок чашки. Сама Пенелопа Фиттис уже была на месте, за столом, а за ее спиной маячила помятая, слегка сгорбленная фигура инспектора Монтегю Барнса из ДЕПИК – государственного департамента парапсихологических исследований и контроля.
Мисс Фиттис вежливо, но довольно сдержанно поприветствовала нас и, пожав нам руки, жестом предложила присаживаться на стулья. Как всегда (а я до этого уже имела возможность пару раз видеть ее), Пенелопа Фиттис была роскошно одета, прекрасно причесана и отлично вписывалась в элегантный интерьер. Это была поразительно красивая женщина с длинными темными волосами, к которым так шло ее розовато-лиловое бархатное платье, но при этом красота ее была настолько необычной, что скорее тревожила, чем завораживала. Причудливый изгиб не тронутых помадой губ, безупречно чистая кожа, четко очерченные высокие скулы и огромные, черные как ночь глаза – притягивающие к себе как магнит и одновременно внушающие страх.
Они с Локвудом обменялись обычными в таких случаях любезностями, затем мисс Пенелопа Фиттис одарила каждого из нас своей улыбкой и сказала:
– Спасибо вам за то, что пришли. У нас с мистером Барнсом вскоре назначена еще одна встреча, так что давайте сразу перейдем к делу. Как я уже сказала тебе по телефону, Энтони, есть одно интересное дельце, которое я собираюсь поручить «Локвуду и компании». О нем меня поставил в известность ДЕПИК, и я подумала, что оно прямо для вас.
– Благодарю вас, мадам, – кивнул Локвуд. – Мы польщены вашим вниманием.
Я взглянула на Локвуда. Он лучезарно улыбался и был весь внимание. Обычно Локвуд никому не разрешает называть себя по имени, это было позволено только его покойным родителям, покойной сестре и больше никому. За исключением, как выясняется, Пенелопы Фиттис, которая изящно, как кошка, выгнула спину и потянулась в своем кресле. Локвуд смотрел на нее не моргая.
– Соломон Гаппи, – сказала она. – Кто-нибудь из вас слышал о нем?
Мы переглянулись. Лично для меня это имя было пустым звуком.
– Убийца, кажется, – сказал Локвуд. – Это было лет тридцать назад. А разве его не повесили тогда?
– Убийца, совершенно верно, – улыбнулась мисс Фиттис, показав на секунду свои белоснежные зубы. – И его действительно повесили. Одним из последних перед тем, как в Англии был принят закон об отмене смертной казни. Считалось, что этот закон предотвратит появление новых призраков и поможет решению Проблемы… Хм… Кстати, принятие этого закона отложили тогда на месяц только для того, чтобы увидеть, как Гаппи болтается на виселице. Дело в том, что он был не только и не просто убийцей. Он был еще и каннибалом.
– Ничего себе, – сказала я.
– Да-да, верно, – щелкнул пальцами Локвуд. – Припоминаю. Он убил и съел своего соседа. Или двоих?
– Вы можете просветить нас по этому поводу, мистер Барнс? – спросила хозяйка агентства, обращаясь к инспектору. Стоявший в своем потертом плаще за спинкой ее кресла инспектор с помятым лицом и обвислыми усами выглядел здесь, пожалуй, еще более чужеродным телом, чем я.
– Наверняка нам известно, что он съел одного своего соседа, – сказал Барнс. – Пригласил его однажды зайти на чашку чая. Тот пришел и даже принес с собой фруктовый торт. Этот торт нашли неделю спустя, он стоял в неразвязанной коробке на столе в кухне Гаппи. Единственная вещь, оставшаяся несъеденной.
– Да, маху дал тот сосед, – покачал головой Джордж.
– Согласна, – негромко рассмеялась Пенелопа Фиттис. – Но ему и в голову не пришло, что он сам может оказаться и чаем, и обедом и ужином, причем на несколько дней вперед.
– Я хорошо помню тот случай, – сказал Барнс, – хотя сам был тогда еще стажером. Два офицера, которые производили арест, вскоре уволились из-за того, что им довелось увидеть, когда они проникли в дом. Многие детали того дела были засекречены и не оглашались даже на суде. Тем не менее в своем последнем слове Соломон Гаппи признался, что готовил из соседа самые разные блюда – жаркое, отбивные, фрикасе, карри и даже мясные салаты. Гурман-экспериментатор.
