Белая птица

Прекрасно зная: грех, не смей!

Но что же делать, если лира

Поет и плачет лишь о НЕЙ.

<Автор><Конец второй главы> Январь 2006 – Январь 2007 г.

Глава третья

Шла охота за синей птицей,

А о белой никто не знал.

Но она стала Императрицей

И с тех пор сама правит бал.

<Автор>Это сладкое чувство – свобода,Что с рождения и до уходаТак упорно к себе манит…Первый шаг наш и первое слово,Первый стих, первый вальс, первый город,Первый смех, что в ушах звенит…Тратя жизнь на крылья и небо,Понимаешь потом, что не былНи свободен, ни счастлив пока…Проходя в сотый раз по кругу,Не крыло, а родную рукуНе сжимала твоя рука.* * *Никто и не думал, что вместе с ИринойГруппу покинут необратимоАнастасиади и Дроник[5]. АктивыОт «Деда» ушли колобком.А «Электроклуб» 90-го, летом,Уже без ушедших отпел все куплеты,Тихо распался и канул в Лету,Уплыв далеко-далеко.Вот, наконец, она стала свободной,Чтоб жить и работать, как сердцу угодно.Не выбирая, что модно – не модно,Лишь искренность в каждой песне.И если уж к слову… Заглянем вперед.Она до сих пор так живет и поет.И зритель ей верит, и любит, и ждет,Смеется, и плачет вместе.Все вроде бы просто, но хрупкие плечиГруз дел бесконечных мог покалечить.Их поделили, и ей стало легчеВстречать штормовую волну.А дело все в том, что с ней были друзья.Ее коллектив как большая семья.Где все на доверии и без вранья,Удачи и промахи – поровну.В то время продюсерскими деламиСама занималась. Потом поняла иВзяла себе в помощь директорамиСандлера и Байтазиева[6].Так символично с хита «Странник мой»Отправились странствовать, сон и покойЗабыв навсегда. Сумасшедший такойВ судьбе поворот. Поразительно!Здесь греческий эпос пролился виномО смелом «Арго», за волшебным руномУплывшим отважно, не зная о том,Что встретится на пути.Вот только в истории наших летЯсона, как вы понимаете, нет.Но это не значит, что славных победУже никому не найти.Она повела свой корабль не хуже.В моря шоу-бизнеса, не по лужам.С медузами, гидрами, зноем, стужей —В водовороты страстей.И в мягкую вату сбивалась вся пена,И скалы, дрожа, расступались. «Сирена»Летела вперед. Так необыкновенно.За признаньем, любовью людей.Ребята тогда сознавались охотно,Что с ней санаторием стала работа.И это не просто желанье кого-тоПольстить, как слуга – госпоже.Она очень искренне всеми любима,Кто с нею работал, работает. ПримаПечется о каждом. Успеха помимо.Став в доску своей уже.Бывало не редко, что дружной толпойВсе после концерта брели к ней домой.И баловать вкусной домашней едойДля Иры – приятные хлопоты.И так повелось, что зовут меж собойВ команде ее только «Мама». Любой,И старый вояка и молодой, —«Под козырек» без ропота.* * *Еще насчет «Мамы»… Прошу извинить,Что в вихре событий пришлось упустить:Есть дочь у нее. Но о том говоритьПридется, вернувшись назад.И чтоб не обидеть… Про личную жизнь —Лишь факты. Без грифа «секретно». Держи,Мой читатель, но сам не спешиНа все округлять глаза.* * *Ростов-на-Дону был ее колыбель.Семь лет, как Победу справляли теперь.В домах из окон, через каждую дверьМладенцев лились серенады.И дети любимые после войныРождались в развалинах нашей страны,И все они стать непременно должныСчастливыми были в награду.Она в январе появилась на свет.В день после Крещения. Сотни планетПостроились так, чтоб любая из бедВ их доме не тронула мира.Счастливым актерам театра пришлосьВсерьез потрудиться, так довелось,И им разучить эту роль удалось —Родителей[7] маленькой Иры.Скрижалей судьбы прочитать не дано.Но старый актер что-то понял давно,Когда, развернув теплое полотно,Малышку вынес на сцену.Пока удивленные, за кулисой,Родители ждали концовки сюрприза,Он громко сказал: «Она станет актрисой!Нам небо готовит смену».Тогда все вокруг улыбнулись слегкаНа милую выходку старика,И это «крещение» забыли пока,Купив детскую кроватку.А жизнь понеслась полосатой осой.И вот эта девочка с длинной косойУж шлепает резво по лужам босой,Прижав нотную тетрадку.Ей девять. Приветливый, жаркий БакуИх принял с любовью. Я смело могуСказать, этот город и сделал судьбуИрины – неповторимой.Театр и музыка: Рахманинов, Лист.Спектакли, актеры и запах кулис,Светлые улочки – сверху внизВ своей красоте старинной.Закончив и среднюю и ЦМШ[8],Она оправдала столько надежд.Родители прочили славы кортежДля дочери-пианистки.Никто и не думал тогда напередО том, что возьмет она и запоет.Ведь в детстве пропеть не могла пары нот —Сейчас признается артистка.Средь этой романтики юную кровьНикак не могла обойти и любовь:Безумная, первая, вновь и вновьСомкнуть не давала глаз.Но так повелось, и случается часто,Что первая – гостья и вечно несчастна.Как будто экзамен, в котором участьеЛишь право любить в другой раз.Но этот экзамен не забывают,(Как многие после уже утверждают),Они просто лгут. Я теперь точно знаю.А первая – как эталон.И все, потеряв ее, ищут всю жизнь.Кому удается, кому – миражи.Преодолеешь пока виражи,Состарится и Аполлон.Она погибала в четырнадцать лет,Любя человека. А он ее – нет.И это была самой страшной из бед,Впоследствии став фатальной.Тогда, в восемнадцать, назло (хоть реви)Она вышла замуж не по любви.Хотела забыть: но душой не криви,Покуда душа хрустальна.В том браке она дочку и родила,Но стать в нем счастливою не смогла.Тот год с небольшим, что она прожила,Не может простить себе.И брак разлетелся на мелкие части,Как свадьбы тарелка, что бита на счастье.В дальнейшем остался совсем безучастнымМуж первый к ее судьбе.Лишь в этом году, на весь белый свет,Она все ж поведала свой секрет,Кого так любила. И этот ответЛегко объяснял ее страсть.В хитросплетеньях гадалки-судьбы,Возможно не зная, кем для неё был,Он эту поэму благословил(Тогда еще первую часть).Муслим Магомаев. Вот так, мужики!Кусайте хоть локти, хоть кулаки,А не переплюнешь. Любой его хитДает сто очков и ныне.И, как человек, благороден и чист,Пытлив, остроумен, в меру речист.На равных с ним гений и трубочист,Прославил в веках свое имя.На дочку друзей – девчонку-подростка —Смотрел он по-братски. Ей было непростоЛюбить Императора сцены. Все звездыВ него влюблены были враз.О тайне своей, не сказав никому,Дала себе слово в фантазий дыму,Что станет когда-нибудь равной ему.Не смея пока поднять глаз.* * *Нередко услышишь друзей разговоры:«Жизнь – это театр, и все в ней актеры».Нет. Люди – кроты, роющие норыВсю жизнь в лабиринтах судьбы.И каждый уверен, что правильно роет.Что скоро найдет урожай в огороде.Пока кто-то свыше не перегородитБетонным забором тропы.Но есть и такие, которым везет.Кроты не слепые, а наоборот.Они будто видят забор наперед,Успешно минуя всегда.Вот так и находят свой маленький рай:Тепло и уют, в закромах урожай.«Не стой у забора и рыть продолжай!» —Девиз каждого крота.И фокус не в том, что всем нравится рыть,А в том, что иначе немыслимо жить.* * *Мне вас удалось хоть чуть-чуть позабавить?А может о жизни подумать заставить?Не все так красиво, как можно представить,Не все так ужасно всегда.Как любит Ирина порой говорить:«Каждый день жизни – шанс все изменить».Но сколько самой выпало пережитьИ перестрадать тогда!Все разом экзамены завалить:Не в ВУЗ, а в больницу вмиг «поступить».Так Консерваторию срочно забытьЕй все же время пришло.А если б здоровья ей, и поступила?Одной б пианисткой в Баку больше было?А мы бы любили другое светило?!Но так не произошло.Не зная о будущем, кроме «если»,Стала играть в Ереванском оркестре,Которым в то время с блеском и честьюРуководил Орбелян.Но видя поток нерастраченных сил,Что в ней, в восемнадцать, кипел и бурлилОна поняла – тот день наступил.За счастьем – за океан.«Крещение» в детстве пророческим стало.Ее любовь к сцене все возрастала.По мере того, как она вырастала,Быстрее бежала кровь.Еще лет в двенадцать дебют испытала:В театре цыганку-гадалку играла.Сама себе, кажется, нагадалаЦыганскую любовь.Кочуя по свету в дорожной пылиВсе ищет ответа в манящей далиКак звать человека, с которым моглиПройти путь к плечу плечо?Сама готова нести на руках.Вот только увидеть, найти его как?Угнала б, украла, да видно покаТакой «не родился еще».О том, что без песни уже не могла,Вам скажет и то, как дочь назвала.И в этом Ирина всех превзошла —Малышку назвали Лалой.Два года исполнилось ее крохе,Когда наша Ира была в дорогеТогда лишь одной, заветной для многих,За счастьем, любовью, славой.Дорога в Москву. Теперь вспомните выНачало поэмы и первой главы.Крушение иллюзий. И точно правы,Кто их никогда не строит.Но все хорошо, что закончилось – в прошлом.И верно, что с человеком хорошимНе может плохого случиться. (Возможно,Об этом задуматься стоит).Она ж заплатила за сцену сполна,Когда в чужом городе билась однаО лед неудач. А любимым должнаЗвонить лишь и слать телеграммы.Когда узнавала, что дочь засыпаетПод магнитофон, который играетПесни ее, и себя укрываетНочной рубашкой мамы.* * *Разлука – был главный сбивающий молот,Но также и важный, решающий поводДобиться, достигнуть, дойти, быть готовойУдачу не упустить.Ирина все сделала так, как надоИ не ошибусь, сказав, что награда,Самая главная: снова рядом —Семья! И желание жить…Теперь, возвращаясь в Москву из гастролей,Она знала точно, что дверь откроетЕй дочь. И обнимут и успокоятИ мама, и папа всегда.Это давало второе дыхание,Что важно не меньше, чем слава, признание.Семья словно щит, словно меч – заклинание,В котором сгорает беда.Возможно, меня кое-кто упрекнет:«Зачем нам про детство, семейный оплот?Она захотела, сумела, поет,А все остальное неважно».Нет, важно. Ведь стать человеком непросто.Не то, что звездой! И рождаются звездыТакими, как все. Только верят серьезно,Свой путь продолжая отважно.И ценят все так же семью и друзей,Детство и юность – учителей,Набитые шишки, прочность ремней,Родителей строгие взоры.Все то, что поднимет до нужных высот,И, нет, не покинет, не подведет.Останутся в памяти радугой нотДушевные разговоры.* * *Свобода для творчества, рядом семья,Любимые песни, коллеги-друзья —Все факторы, враз, о которых нельзяСмолчать, но бессильны слова.И стало сбываться, как выстрел пружины,Все то, что казалось ей недостижимым.И рушились стены, что несокрушимоСтояли не год и не два.Вершина крутейшего хит-парадаЛегко покорилась. И рада – не радаИрина была. Ведь такая наградаКо многому обязала.И вот, однозначным вердиктом народа,Присвоили титул ей – «Певица года».Не все ожидали такого исхода(Здесь долго царила Алла).Недавно начав сольную карьеру,Аллегрова всюду была номер первый:Считая анкеты, все были на нервахВ редакции «Звуковой дорожки».Сама же Ирина к вниманью тусовкиТогда отнеслась просто по-философски.Враз пресекая всю расфасовкуСплетен, что липнут, как мошки.«Конечно, приятно, что так подсчитали, —Сказала Ирина. – Сама я едва лиЗдесь вижу победу. Ее мне отдали,Как выигрыш в большой лотерее.Вот если и в следующем, и через годМеня снова первой объявит народ,То значит, я правда, добилась высот.Тогда лишь я в это поверю».Весьма перескромничала. Не зазвездилась.Ведь к этому времени много добилась.Того, что другим, быть может, не снилось —Она делала вновь и вновь.А песни у Игоря все не кончались.Три новых уже отовсюду звучали:«Как я соскучилась», «Не было печали»И «Не улетай, любовь».«Игорь – он просто Бальзак наших дней!О женщинах женщинам пишет точней,Чем любая б из нас написала. ВиднейСо стороны, наверно».Этот лучший в те дни на эстраде тандемПопулярность у многих забрал насовсем.Как на ярмарочном летя колесеВверх и вверх. Счастье было безмерно!* * *Олимпийский гудел, словно улей весной.Волновалась напрасно. Поглотила б любойЕе шумная масса, что зовется толпой.Ограждения не подкачали.Та пятнадцатитысячная волнаИ застывшая женщина в центре – ОНАБудет частой картиной тогдашнего снаНа пути к признанью вначале.Ее первые сольники… Питер – Москва…Девяносто второй… Год, как будто за два.От всего кругом шедшая голова.Но назад – ни за что! Не сдаваться!«В бесконечном кружении разноцветных огней»Становилась свободней, становилась сильнейТа, что пряталась долго в себе, в глубине,А теперь перестала скрываться.

Капля за каплей наполняют

Любви бездонный океан…

И не закончена поэма,

Как с НЕЮ незакончен наш роман.

<Автор><Конец третьей главы> Январь 2007 – Ноябрь 2007 г.

Глава четвертая

Постоянно о чем-то мечтая,

Но бездействуя дни и года,

Лишь на чудо одно уповая,

Не дождаться его никогда!

<Автор>Мы наставили столько заслоновИз нелепых табу и законовВсё самим же себе порой.Но, бывает, для вразумленияВ параллельное измерениеПопадет то один, то другой.Здесь за день происходит враз,Что немыслимо там для нас.Посмотри, и ты сможешь вдруг…Белой птицы крыла коснуться,Параллельные пересекутсяИ замкнутся в единый круг.* * *Вопреки или благодаряЗнать не вправе ни вы, ни я.Только пятый день декабря[9],Без сомнения, для меняБыл с утра таинственно-сложный.– «Сколько с Вами не виделись мы?» —Её первый вопрос с той зимы.И ответ мой, хоть правда, увы,Для меня показался ложью.– «Мы ещё не встречались ни разу».Странно было, свою же фразуРазбивать, как пустую вазу,В её светлой гримёрной об пол.Уважать и любить бездонноТак давно, а сказать – незнакомы.Но улыбка её из «комы»Помогла выйти мне легко.– «Что же Вас привело?» – На лицеТень лукавства. – «Конечно, концерт».И её карих глаз прицелВозвращает из небытия.Невозможно пред ним отступить.– «Я хочу Вас поблагодаритьИ свой сборник стихов подарить», —Наконец выдыхаю я.– «Столько сами Вы отдаётеВ чувствах, в песнях, когда поёте…Понимаете, что живётеВ миллионах сердцах людей?!Все давно мы у Вас в долгу.А я не отплатить не могу.Буду благодарить судьбуЯ теперь до конца своих дней».– "Для меня это ценность большая!Обязательно прочитаю:В самолете, когда летаю,Есть немного часов покоя.В небе не помешают звонки,Разговоры. Ещё – очкиМне нужны. Все-такиЯ уж бабушка! Дело такое».– «Я не верю! Какие очки?!Вы не носите их почти.А года… Больше тридцатиВам никто никогда не даст!».Рассмеялась. Так искренне вышло.– «Ну, спасибо! Приятно слышать.Только бросьте… Ещё напишете…По мне, правда дороже прикрас».Да, на это кивну и я.Но у каждого, правда – своя.И сама Ирина меняНе смогла бы разубедить,Что всегда молода, сексуальна,Высокопрофессиональна,Эксклюзивна и не банальна —На такое – не возразить.* * *Взять Бастилию в былые векаБыло легче, чем наш ДК[10]И стекалась людей река,Заливая все входы собой.Рвались, будто спасти из темницы,Слушать песни любимой певицы.Трудно было «не раздавиться»И букет донести «живой».* * *Безусловно, такое бывает,Что Ирина ждать заставляет.Я примерно теперь представляюЭтим сольным концертам цену.Нам же ждать, совсем не пришлось.Как положено всё началось.Осветилось панно из звёздИ планет, украшая сцену.Звуки «Интро» – с неба гроза.Градом молний посыпались в зал.И уже отвести глазаБыло некуда – се-ля-ви.Заклубился дым жарких костров.В нём как будто из розы ветровПоявилась со словом: «Любовь!»Сама Императрица любви!* * *Обновлённое сольное шоу артистаОбусловлено выходом нового дискаЗачастую. Ирина же может гордиться,Каждый год выпуская шедевры.Её сборник «Аллегрова 2007»Взять и послушать советую всем.Их мощнейший дуэт с Лепсом – без проблем,В «МУЗ ТВ» стал номером первым!* * *Новых песен цветной карнавалЗахватил и уж не отпускал.И слился загадочно залВ одно целое существо.А название ему теперь —«Её ласковый, нежный зверь».С ним играла она, поверь,Так легко «дрессируя» его.Он, то враз умолкал и робел,То он плакал, смеялся, пел,Аплодировал и смотрелНа неё огоньками глаз.В первый раз на концерте «живьём»Было страшно мне за неё,Что вот-вот, и волна зальётОстровок, где она спаслась.Но вдруг дерзкой отваги полна,Как Бегущая по волнам,В штормовой вошла океан,Полумрак озаряя собой.И «живая вода», как в Великий Исход,Расступившись, застыла, давая проход.– «Посмотрите, вон Ира по залу идёт!».Донеслось за моей спиной.А навстречу ей плыли и плыли цветы,И беседа из «Вы» доверительно в «ты»Перешла. Так плавно, без суеты,Будто каждого знала отлично.Улыбаясь, заметно помолодев,В этой тёплой, волшебной купаясь воде,Белой птицей любви на сцену взлетев,Вдруг поведала нам о личном:– «Я люблю этот город. И нет, не солгу,Для меня он родной, как Ростов и Баку.Приезжая, я благодарила судьбу,Что мне здесь выступать довелось.Здесь когда-то другая девчонка росла.Также пела, любила и просто жилаВолшебством и мечтами о сцене. ЕдваЭто сбыться могло… но сбылось.Чем сумел бы помочь ей отец-обувщикИли мать-парикмахер? Но ты не ищиСто каких-то нелепых, ненужных причин,Чтобы жизнь не сложилась в гамму.Победив предрассудки, сомнения гоня,Стала оперной дивой театра. Ни дня,Чтобы я не гордилась. Она для меняИ пример, и любимая мама!».Кто с Ириной хотя бы немного знаком,Хоть одно интервью с ней прослушал мельком,Знает, что для неё есть родные и дом.Это всё не пустые слова.С какой нежностью, гордостью на лицеГоворит и о маме, и об отце.Ну конечно, не мог обойтись наш концертБез такой песни…Была праваОна этим призывом пронзительным:– «Помолимся за родителей!Ангелам нашим хранителям…»И у каждого в горле – ком.Закрывает сердца наше чёрствое времяБесконечных обманов, цинизма и денег.И навряд ли песня что-то изменитВ тебе и в любом другом.Но без спроса уже покатилась слеза.И сосед от соседа прячет глаза.В полумраке затих и задумался зал,Как судимый за преступление…Много ярких певцов и певиц есть на свете,Но Аллегрову, видимо, с детства отметилСам Господь! Повелев для других ей гореть иВручив дар – людских душ исцеление.Диалоги со зрителем до каждой песниСокровенней хитов порой. Просто честноГоворит. И послушать ее интересно.Тут и радость вся, тут и боль.Ну а если шутить готова,То поддернуть может любого.Её меткое, «бабье» словоОтутюжит просто под ноль.Достаётся мужчинам, конечно.В песне «Мой», всех лысых небрежноЦеловала в макушки с надеждой,Что хоть кто-то пришел без жены.Отыскав «достойную пару»,Прижимала к груди в подарок.Представляю, каким ударомБыть секунды эти должны!– «А руки ты убери!» —Осмелевшему говорит,С наслажденьем запев свой хит«Все мы бабы-стервы!».Отдельным номером в лицахБыл визитка – «Императрица».«Давать масть» она мастерицаГордой статью и каждым нервом.Дозвониться до нас смоглоИ живое «Алло, алло!».Ведь любому когда-то везло«В бесконечности ожидания».Лейтмотивом с начала и до концаРомантичная, страстная «Два лица»Была названа. Кто бы ещё отрицал!Песня стоит такого признания!Перечислить не трудно тут:«Сведу с ума», «Король и шут»,«Позолота» и «Центы». ВойдутВсе в копилку её хитов.Мне особенно полюбились:«Любовь со знаком минус»,«Оправданий нет», «Ангел». На славу трудилисьМузыканты, поэты! Нет слов!«Попурри» предварял монолог интересный:– «Раньше я не могла понять, если честно,Почему, несмотря на все новые песни,Зритель старые хочет услышать?А потом осознала, в чём оправдание:Ведь они были первым нашим свиданием.Первым, как поцелуй, как душ прикасание.Видно это забыть не вышло».В подтверждение этим словамТишину паузы взорвалРезкий, бурный, пронзительный шквалБлагодарных аплодисментов.И пока отрывки звучалиАплодировать не уставали,Пританцовывали, подпевали.Это было (солгу едва ли)Одним из ярчайших моментов.Когда все мужчины балета[11]В женских вырисовались туалетахГолубого весёлого цвета,Ярких перьях, тогда «про это»Подумать не каждый успел.«Обалденных глаз» в общем, началоПодвоха не предвещало.У меня в мыслях пробежало:– «Номер будет, наверное, смел».Тонкость шутки поняли враз,Вспомнив цвет воспеваемых глаз.Вторая жизнь началасьУ забытой песни, поверьте.Были те, кто так и не «въехал».Остальные с большим успехомОценили весёлым смехомЭту модную фишку в концерте.– «Новый хит напоследок. Встречайте!«Померещилось». Виктор Чайка!».Тут же с юмором замечает:– «Наконец-то проснулся уже!».Было видно из первых нот,Как она в этой песне живётКаждым вздохом. Скамейка вот,Сквер… вселенская боль в душе.Это просто «контрольный выстрел»!От которого точно не выстоялНи один из пришедших. Немыслимо!Крики «Браво!» зашкалили даже.Зал осматривая через плечо:– «Уж если не ей, то кому же ещё?» —Мне подумалось. Благодарила сама горячо:– «Я была, есть и буду ваша!».* * *Аплодировал стоя восторженный зал.С семилетней разлуки Ташкент узнавалРодную певицу – и выше похвал,Что звучали, уже не бывает.Той единой страны больше нет, но в векахПонимать научились на всех языкахКрасоту и любовь, что Господь и АллахЧрез певцов и поэтов вещает.* * *Что-то быстро писала, со мной говоря,На открытках, на фото и календарях.Смутно помню о чём, но, что многое зряБыло сказано мной – несомненно.Не туда меня вечно в беседе несло,Словно кто-то огрел меня сильно веслом.Отвлеченье на росписи только спаслоЭту глупо-смешную сцену.После сказанных слов и нелепостей многихМне подумалось: «Всё, пора делать ноги».И Владимир[12] стоял улыбаясь. ПодмогиЯвно ждать не пришлось б в этой комнате.Колебанье моё длилось пару минут.Вдруг она подошла: «Ну а как Вас зовут?».И последняя глупость моя тут как тут:– «А зачем?! Всё равно не запомните».Но добившись ответа, к трюмо вновь подсела,Улыбаясь загадочно то и дело,За фломастер взялась. И вот тут уже смелоНа прощание «срывая затвор»…Собрав чувства и мысли зановоГоворю ей: «Ирина Александровна!»Перестав писать, она глянулаНа меня с любопытством в упор.Взгляд пронзительный, словно молния,Мудрый, добрый, такой родной для меня,Чуть насмешливый, только западняБесконечно мила в этом случае.– Берегите себя! – восклицаю в смущении.– Буду! – лихо кивнула на «нравоучение».– Приезжайте к нам чаще! Рады общению.– Обязательно! Как получится.– Вот, возьми эти новые календари,Кому хочешь, раздай от меня, подари, —Протянула штук пять. На одном изнутриПожелание и роспись мне лично.До сих пор у меня в портмоне спрятан он.Иногда достаю и, что это не сон,Убеждаюсь, читая: «Всех благ!». Как закон,По которому жить логично.* * *Я не скряга, клянусь! И на диск от ИриныПотратить не жалко сокровища Рима.Но обычно их нет, когда необходимы.И на этот раз подкачали.Почему-то продажа велась в гардеробе.Было странно немного. Но что через…У нас часто бывает всё, чай не Европа,Все привыкли и не возмущались.Знаю точно, поступит диск и в магазины.Только мне, как ребёнку, необходимоБыло взять его здесь, на концерте Ирины,В гардеробе, пусть втридорога.И в беседе тогда, к моему же стыду,Меня дёрнуло высказать эту беду.Всё решила мгновенно она, на лету,Удивившись цене «слегка».Да, Восток – дело тонкое. Ясно давно.Не с ее стороны шло всё это «кино».Ну да ладно, спасибо уже за одно,Что концерт организовали.Из подарочных дисков один стал моим.Не спеша, поправляла устало свой грим,А с гримёрной не гнала. Но нужно самимПонимать, что «лимит исчерпали».* * *Был бы в тему сейчас мой огромный букет.Синих роз не нашлось. Весь Ташкент облетевВзять пришлось: «Королевские, для Королев».Как твердил продавец белых лилий.– «А цветы запретят» – улыбаясь, сказалМне любезный охранник у выхода в зал.– «Безопасности ради». Вот тут-то глазаМне на эту проблему открыли.Еще там, на ступеньках мучил вопрос:Вот – букет хризантем, там – букет алых розПочему же так мало цветов удалосьНасчитать? Обедняли все разом?Я с поднятым, как знамя букетом стоюВыдавая всем видом провинцию.Им столичным известно, что в этом «бою»В плен сдаваться надежней сразу.Но потом, уже в зале, «на разогрев цирк».Появились, вдруг, шустрые молодцыНе пугаясь охраны. Не такие дворцыВидимо приступом брали.Предлагать стали людям цветы «почти даром».Оббежали, как политые скипидаром,Со своим дефицитным на время товаром —За секунды всё распродали.Я, наверно, такое понять не возьмусь.Остаётся принять, и найти в этом плюс.У ней были цветы на любой её вкус.Это главное, думаю я.Попросили дарить, лишь в конце всей программыУбрать камеры и телефоны в карманы.Если кто не поймет до сих пор, значит раноС зоопарка сбежали, друзья.Весь концерт под сомнением была наша встреча.Ну как вдруг не захочет? И «творческий вечер»Отменяется. С каждой минутой не легчеСтановилось от этого «счастья».Вот поэтому мной был подарен букетСреди прочих других. И весёлый балетЧётко зная работу, за столько-то лет,Принимал в том живое участие.* * *Попрощавшись с Ириной, не раздражав,И Владимиру дружески руку пожав,Из пустого ДК по ступенькам сбежав,Мне в лицо ударило небо.Всей своей гордо-царственной красотой.И, как будто специально, за своею звездойОпустилось сюда. Не хотелось домой…Была быль, а казалось – небыль.* * *У таксистов любовь к постоянной наживе,Полагаю, что с детства гуляет по жилам.Мой не стал исключением – взял пассажиров.– «Всё равно по пути – как не взять!».Возвращалась с концерта юная пара.Достаю календарь: «Вот, возьмите в подарок».– «Что Вы! Нам?! Почему? Неужели же даром?».– «Да. Ирина сказала раздать».– «Ой, спасибо большое! Буду банальна,Но Ирина Аллегрова – гениальна!Я и парня сегодня взяла специально.Ему тоже понравилось очень».Знать, с народом сошлись все мои ощущения.Если что-то не так, то прошу о прощенье.За семнадцать лет – первое посещенье —И эмоции, хочешь – не хочешь.* * *Ресторанчики местные посетив,Столицу за встречу поблагодарив,Через день собрались. И часа эдак в триМы пустились в обратный путь.Да, Ташкент, без сомнения, город чудес.Есть на что посмотреть и потратиться здесь.Но родной городок лучше сказочных мест,Хоть не центр вселенной, пусть.* * *С пеленою тумана и инеем ждалНа обратном пути нас родной перевал.Только не было снега. Как будто давалДля возврата фору немного.Диск играл вновь и вновь её новые песни.Не сердились друзья – молча слушали вместе.И хотелось так ехать и ехать, как если бБесконечной была дорога.Там, где горным вершинам становится тесно,У меня есть одно любимое место.На стоянку здесь строгий запрет, если честно,Но оно исполняет мечты.Говорят, это самая верхняя точка.Воздух чист, как стекло, будь то днём или ночью,И гуляет лишь ветер, старается в клочьяПридорожные сгрызть щиты.А дорога, петлёй серпантина скользя,Говорит, что на ней зазеваться нельзя.– «Лишь на пару минут», – проворчал тормозяНам водитель, любя осторожность.Я давно уже знаю, что загадать.Ну а чтобы сбылось, вроде лучше молчать.Пара фото. Эх, с ней надо б тоже! Как знать…Может, будет ещё возможность?Засыпала долина. Декабрьский вечерБыстро в ночь переходит. Закончились речи.А машина летит, и тепло её печиУбаюкало, как колыбель.Вернулись домой в плену сонных нег…А вскоре, в горах, пошел первый снег.Закрыл перевал его сказочный мехНа несколько долгих недель.* * *Здесь отдельно хочу обратитьсяК неким сильно обиженным лицам,Кто когда-то не смог подступиться,Был «обласкан» гневом звезды.На своём конкретном примереОбъясняю, в какой манере,Как спокойно и на доверииМожешь с нею общаться ты.Выполняй единое правило —Жизнь без хамства! Просто и правильно.Будь корректным. Чтоб не заставилаТебя это понять она.Лучше просто уйти совсем,Чем потом рассказывать всем,Как в запарке своих проблемВремя вам уделять должна.Там, в гримёрной, с мифом развенчанаБыла милая, хрупкая женщина.И без пафоса, без военщины,Лишь в глазах теплота и усталость.Очень просто она говорила.Ни разу не закурила!Это было, поверьте, было!И со мной навсегда осталось.* * *Знаю, многие не понимают сейчасПочему же об этом четвёртая часть?Хронология резко оборваласьНаши дни – девяностым взамен.На это есть несколько веских причин.Например, как строитель кладёт кирпичи,Так и автор не может всерьёз исключитьТехнологию кладки стен.Но строитель менять чертежи не вправе.Есть на то архитектор. А автор играетЭти роли за всех. Захочет – добавитЭтаж или целых пять.Ну а если совсем перестать лукавить…Просто я не надеюсь, увы, на память.Пока весь концерт заново можно представить,Нужно сразу о нём написать.Получилось весьма символично дажеПервый концерт в Олимпийском – и сразу жеДней сегодняшних шоу. Это покажет,Что таланты годам не сдаются.Её публика, видно, на самом делеГод от года практически молодеет.И девчонки всё так же искренне верят,А мужчины в любви признаются.

Торги и сделки. Что угодно