скачать книгу бесплатно
По мысли Юнга, бессознательное вовсе не является темным океаном пороков и плотских влечений (по Фрейду), вытесненным из сознания в процессе исторического развития человека; скорее, это – вместилище утраченных воспоминаний, а также аппарат интуитивного восприятия, значительно превосходящий возможности сознательного мышления.
Бессознательное действует отнюдь не во вред человеку, а, наоборот, выполняет защитную функцию, одновременно способствуя переходу личности на определенную ступень развития. Уже в ранних работах Юнг выдвигает одну из самых оригинальных идей в современной психологии – идею архетипов коллективного бессознательного. Это – некие мифические образы, являющиеся общими для всего человечества и представляющие собой адекватные выражения всеобщих человеческих нужд, инстинктов, стремлений и потенций. Эти образы вневременны, внепространственны и, в конечном счете, предшествуют человеческой истории. Здесь понятие архетипа приближается к миру платоновских идей. Вторая главная тема его исследований – духовная жизнь европейского человека и выявление причин, влекущих за собой иррациональное саморазрушение человеческой личности и общества. Размышления на эту тему изложены автором в фундаментальном труде «Психологические типы. Психология индивидуализации».
«Коллективное бессознательное» является итогом жизни рода, оно присуще всем людям, передается по наследству и является тем основанием, на котором вырастает индивидуальная психика. Подобно тому, как наше тело есть итог всей эволюции человека, его психика содержит в себе и общие для всего живого инстинкты, и специфически человеческие бессознательные реакции на постоянно возобновляющиеся на протяжении жизни рода феномены внешнего и внутреннего миров. Психология, как и любая другая наука, изучает универсальное в индивидуальном, т.е. общие закономерности. Это общее не лежит на поверхности, его следует искать в глубинах. Так мы обнаруживаем систему установок и типичных реакций, которые незаметно определяют жизнь индивида («тем более эффективно, что незаметно»). Под влиянием врожденных программ, универсальных образцов находятся не только элементарные поведенческие реакции вроде безусловных рефлексов, но также наше восприятие, мышление, воображение. Архетипы «коллективного бессознательного» являются своеобразными когнитивными образцами, тогда как инстинкты – это их корреляты; интуитивное схватывание архетипа предшествует действию, «спускает курок» инстинктивного поведения.
Юнг сравнивал архетипы с системой осей кристалла, которая переформировывает кристалл в растворе, будучи неким невещественным полем, распределяющим частицы вещества. В психике таким «веществом» является внешний и внутренний опыт, организуемый согласно врожденным образцам. В чистом виде архетип поэтому не входит в сознание, он всегда соединяется с какими-то представлениями опыта и подвергается сознательной обработке. Ближе всего к самому архетипу эти образы сознания («архетипические образы») стоят в опыте сновидений и мистических видений, когда сознательная обработка отсутствует. Это спутанные, темные образы, воспринимаемые как что-то жуткое, чуждое, но в то же время переживаемые как нечто бесконечно превосходящее человека, божественное. В работах по психологии религии для характеристики архетипических образов Юнг использует термин «нуминозное» (numinosum от лат. numen – божество), введенный немецким теологом Р. Отто в книге «Священное» (1917). Отто называл нуминозным опыт чего-то всемогущего, переполняющего страхом и трепетом, подавляющего своей властью, перед которым человек лишь «персть смертная»; но в то же самое время это опыт величественного, дающего полноту бытия. Иначе говоря, у Отто речь идет о восприятии сверхъестественного в различных религиях, прежде всего в иудео-христианской традиции, причем в специфически лютеровском понимании «страха господня». Отто специально подчеркивал, что нуминозный опыт есть опыт «совсем иного» (ganz andere), трансцендентного.
Юнг придерживается скептицизма: о трансцендентном Боге мы ничего не знаем и знать не можем. «В конечном счёте понятие Бога есть необходимая психологическая функция, иррациональная по своей природе: с вопросом о существовании Бога она вообще не имеет ничего общего. Ибо на этот последний вопрос человеческий интеллект никогда не будет в состоянии дать ответ; в еще меньшей мере эта функция может служить каким бы то ни было доказательством бытия Бога». Идея Бога является архетипической, она неизбежно присутствует в психике каждого человека, но отсюда невозможен вывод о существовании божества за пределами нашей души. Вот почему трактовка нуминозного у Юнга куда больше напоминает Ницше, когда он пишет о дионисийском начале, или Шпенглера, когда он говорит о судьбе. Однако есть одно существенное отличие – психологически идея Бога абсолютно достоверна и универсальна, и в этом психологическая правда всех религий. Архетипические образы всегда сопровождали человека, именно они и являются источником мифов, сказок и сновидений.
Некоторые образы являются выражением архетипов с неизбежной персонализацией, то есть преобразованными под нужды конкретной личности-сновидца. Поэтому важно учитывать, что значат символы для конкретного человека. «Возьмем, например, сон, в котором встречается число „тринадцать“. Принципиально важно, верит ли увидевший такой сон в несчастливые качества этого числа или же сон указывает на иных приверженцев суеверий. От того, каков ответ на этот вопрос, будет зависеть и толкование. В первом случае необходимо учесть, что „заклятье“ числа „тринадцать“ еще довлеет над личностью сновидца (значит, ему будет не по себе и в гостиничном номере под этим числом, и в компании из тринадцати человек). В последнем случае „тринадцать“ – не более чем неучтивое или даже оскорбительное упоминание. Очевидно, что у рационального человека это число лишено присущей ему эмоциональной окраски» «Обобщая, можно сказать, что верить сонникам крайне неразумно. Ни один встречающийся во сне символ нельзя отделять от личности его увидевшего, поэтому ни один сон не может быть истолкован прямо и однозначно, как это делает энциклопедический словарь, разъясняя понятие за понятием. У каждого человека столь индивидуален метод компенсирующего и дополняющего воздействия подсознания на сознание, что нельзя быть уверенным в том, что сны и их символика вообще поддаются классификации». Но существуют и часто встречающиеся типичные сюжеты, как: полет, падение, появление в общественном месте в голом виде, преследование дикими животными или борьба с кем-то бесполезным оружием, однако ВСЕГДА следует рассматривать их в полном контексте сна, не придавая им одинакового значения. Часто повторяющиеся сны могут указывать или на дефект в мировоззрении сновидца, обычно после психологической травмы, вызванной предубеждением против чего-либо, или на какой-то значительный поворот в судьбе в будущем. Кошмары же являются указанием на некий важный аспект, появившийся в жизни сновидца, или на конкретную проблему, задерживающую развитие индивидуума.
Анализ сновидений
Начинать надо с ДЕТАЛЬНОГО описания сна, не пренебрегая ничем. Обстановка (справа-слева), цвета (или их отсутствие), персонажи, их одежда, неувязки и эмоциональные реакции во сне – ВСЕ имеет значение. Детали – ключ к пониманию языка снов. Разбирая только сюжет, – мы стреляем из пушки по воробьям и шанс попасть очень незначителен. С другой стороны, привязка к деталям или разбор вырванного из контекста образа не дает нам увидеть общую картину и понять смысл послания.
Подход к каждому сну должен быть отстраненным, будто это не твой сон, а чужой. Нужно узнать все о символах, встречающихся в снах, но начиная анализ – все забыть. Каждый сон пусть будет новым листом, tabula rasa.
В первую очередь вспоминаем сон и выписываем общую идею, если таковая есть. Процесс выписывания также важен и не стоит им пренебрегать, делая разбор устно. Смотрим более детально и выписываем темы, которые возникли.
Следующее: нелепости, несоответствия в каждой теме. Постарайся их разглядеть, сопоставь с дневной жизнью, спроси себя: бывает так в дневной жизни? Выпиши эти нелепости-плеоназмы. Проговори вслух, в чем именно она состоит, где издевка-смысл-намек? Часто они являются «проделками Трикстера», своеобразным юмором бессознательного, указывающим на какой-то дефект или установку сознания (мешающую развитию личности).
Следующее: количество персонажей, их пол, «национальная» принадлежность, одежда, внешность. Отдели знакомых от незнакомых, посмотри, какую функцию они несут по отношению к сюжету. Формулируй предложения так, как если бы ты пересказывал событие маленькому ребенку. Выписывай все сказуемые в ряд, отдельно ото сна. Сказуемые – это твои действия. Они отражают твою дневную жизнь и состояние. Когда выпишешь их все из сна, посмотри, не имеют ли они аналога в твоей дневной жизни, не повторились ли они во сне. Возможно, на осознание его смысла у тебя уйдет не день и не два. Это не значит, что ты должен целыми днями сидеть над тетрадкой и «думать». Нет. Выдели время для работы со снами. Пусть это будет полчаса в день в определенное время. И делай, каким бы дурацким и бессмысленным тебе это занятие не показалось. Главное – соблюдать условия «состояния». Когда оно наработается, озарения по поводу снов начнут приходить в самое разное время – и в следующем сне, и во время обеда, и во время разговора с соседом.
Необходимо время от времени перечитывать свои старые сны, чтобы увидеть их последовательную логику, увидеть повторения, когда бессознательное на разные лады старается сообщить тебе что-то различными образами, действиями, символами и прилагательными. Просмотр прошлых снов также помогает понять некоторые аспекты, что были пропущены в анализе, а также выстроить примерный ряд развивающихся событий, и, возможно, их предопределение.
Юнг в своей книге «Алхимия сна» понимал под архетипом содержание бессознательного, которое раскрывает себя сознанию всегда с некоторым искажением, привносимым в непосредственное восприятие культурой и индивидуальными склонностями человека. Он не ставил вопроса, как возникли архетипы и существует ли их наиболее истинная или первичная форма. Для европейца Юнга, мировоззрение которого впитало в себя классическую немецкую философию, архетип заведомо присутствует в психике подобно кантовской идее a priori как образ божественного ума. Юнг пишет об этом так: «Душа – часть внутренней мистерии жизни, она имеет особую структуру и форму, как любой другой организм». Откуда произошла эта психическая структура с её элементами – архетипами, это вопрос метафизики, который, следовательно, остаётся без ответа. Это нечто данное, предустановленное, что присутствует во всех случаях. Так понимали архетип мыслители античности и Средневековья, и этим было всё сказано – однако, для науки третьего тысячелетия такой ответ о природе архетипа, вероятно, будет уже недостаточным.
Юнг описывает процесс индивидуации как психологическое путешествие (ещё один архетипический образ, который часто встречается в сказках). Это может быть мучительная и скользкая дорога, и порой приходится ходить по кругу, однако опыт показывает, что на самом деле круг оказывается спиралью. На этом пути человека ждут опасности от столкновения с бессознательными областями души: и психические заболевания показывают, что они не мнимые, а настоящие. «Всё, что проявляется в форме образов, то есть символически, не является вопросом вымышленной опасности, но очень реального риска, от которого может зависеть судьба всей жизни. Главная опасность – в подчинении чарующему влиянию архетипов. Если мы уступим этому воздействию, мы можем прийти к мёртвой точке бездействия или к отождествлению с архетипической личностью».
Древние архетипы, восполняющие своей полнотой неполноту личности и тем оказывающие на неё сильнейшее влияние, словно проверяют устойчивость вновь созданной полноты личности. Остаётся ли человек Собой при соприкосновении с образами прежних веков, которые он бессознательно воспринял из культуры и которые в его душе хранятся в столь же первозданном и туманном виде, каком они были на заре развития сознания? Если вторжение стихии бессознательного не страшно для личного «я», тогда можно сказать, что человек действительно обрёл свой философский камень. И, может быть, кристалл его сознания, возвращающийся после смерти в коллективное бессознательное, действительно не исчезнет, но сохранится в вечности. Природа, несомненно, заботится о жизни своих творений – именно поэтому неистовой стихии Марса исторически предшествует игра Меркурия: своё осознание мира держит волю в рамках до тех пор, пока она может угрожать распаду личности. Всеми возможными уловками Трюкач уводит нас от истины Себя, не допуская вторжения бессознательного, и продолжает свою охранную игру даже тогда, когда тайное становится явным.
В путешествиях индивидуализации у души существует защитный механизм, и Юнг уделяет ему много места, говоря о мандалах. Мандала представляет собой защитные стены магического круга или квадрата, центральная точка внутри которого в религиях раскрывает природу божества. Когда разум человека выдерживает вторжение бессознательного, его психика часто создаёт нечто подобное: границу по краям и центральную фигуру внутри, что выражает меркурианское стремление к организации внутреннего пространства. В «безопасном», «священном», центральном месте помещается нечто, в чём Юнг видит образ нового центра индивидуальности, способного организовать вокруг себя как прежнюю, так и вновь воспринятую реальность. Проявляющиеся во снах геометрические фигуры более или менее правильной формы, и всё, содержащее число четыре: от креста с равными краями до четырёх орехов, лежащих на тарелке – являются, по Юнгу, мандалами, построениями Меркурия и защитными стенами, хранящими внутри порой ещё невидимый символ Себя.
«Опыт показывает, что индивидуальные мандалы символизируют порядок и возникают в основном в периоды психической дезориентации или переориентации. В качестве магических кругов они связывают и подчиняют необузданные силы, принадлежащие миру тьмы, и создают, либо очерчивают порядок, преобразующий хаос в космос». Такое определение и четырехчастная форма мандал напоминает мифологическую роль царя богов, создающего космос из хаоса. Царь богов – архетип Юпитера – связан с четырьмя сторонами света; как главным принципом организации пространства, и покровительствует городам, которые в древности также строились по принципу квадрата, в стремлении воплотить в земном устройстве небесную идею гармонии мира, основанного на 4-х стихиях. Так же создавались и храмы. Архетип Юпитера символизирует религию и единство организации частей мира.
Так архетипы коллективного бессознательного долгим путём индивидуализации приводят в мифотворчестве, творчестве и сновидениях к каждой человеческой личности, причем это совсем не значит, что только рыбаку снятся рыбы, и что рыбы, которые снятся рыбаку, – всегда лишь рыбы и ничего больше. Нет языка, который нельзя было бы использовать иносказательно, таков и символический язык сновидений.
Персонизация коллективного бессознательного включает в свой круг окружение личности, особенно на эмоционально – чувственном уровне. В результате бывают сны, внушенные мыслями о тебе других людей, или переживаниями близких, когда сны подсказывают человеку, что с его близким, с любимым что-то происходит в это время, и, если считать, что человек – это большая электростанция, вырабатывающая токи и флюиды, то родственники всегда настроены на одну волну и поэтому переживают сильные эмоции, и чувства одного человека могут предстать перед другим. В литературе часто говорится, что переживания других людей могут предстать перед сновидцем как сны наяву.
И если кто усомнится, что сны – это послание из прошлого или послание других людей, то трудно объяснить или представить себе сны, которые являют собой научные послания из будущего, так называемые вещие, провидческие сны. Они подразделяются в зависимости от личности, которой они снятся – пророку, полководцу или человеку, отвечающему за других, или, быть может, эти провидческие сны касаются судьбы страны. Вещие сны могут присниться и обычному человеку, и сущность таких снов будет являть собой предсказание судьбы этого человека и его близких.
В литературе встречается масса толкований обычных снов и сновидений различным образом – иногда с положительным, иногда с отрицательным оттенком. И если сопоставить различные сонники, причем многие из них пришли к нам из глубокой древности, выясняется, что они дают прямо противоположное толкование (например, сонник «Толкование сновидений от Артемидора до Миллера»). Сонник Миллера был издан в 18 веке, и до сих пор имеет большое значение и всегда находит применение. Однако, если сопоставить сонники различных времен и народов, то толкование сновидческих образов могут быть совершенно различными. Поэтому надо сделать попытку толкования собственных сновидений на интуитивном уровне, на уровне знания о себе самом, на уровне собственных представлений и образов, как говорит Томас Манн: «Имея в виду те ощущения, флюиды, те непередаваемые эмоции, которые вызвал у тебя этот сон».
Несомненно, что одним из явных достоинств теории Фрейда являлось подчеркивание глубины мысли сновидений. Сновидения являются не просто тенями, как говорил Гамлет, но, скорее, посланиями к кому-то, а мы добавим, что зачастую, это – послания к самому себе. Они изложены метафорическим языком, в котором правила несколько иные, чем в обычном разговорном языке. Все элементы в сновидении связаны множеством других мыслей, идей и ассоциаций, накопившихся у человека за жизнь, более того, у всех его предшествующих поколений. Карл Юнг в своем труде «Алхимия снов» пишет: «Общим правилом при анализе снов должно стать предположение, что каждый сон или часть снов непонятны с самого начала, то есть пытаться интерпретировать их только после тщательного изучения контекста». Он считает также, что сновидец имеет дело не с отдельными снами, а формируется серия снов, в течение которых смысл начинает разворачиваться в более или менее ясную картину. Юнг считает, что серия – контекст, который предполагает сам сновидец. Это подобно наличию не одного, а многих текстов, проливающих свет на все оттенки неизвестных терминов, неизвестных событий, так что чтение всех предлагаемых текстов оказалось бы достаточным, чтобы прояснить трудные места каждого непонятного фрагмента.
Тематические серии снов
Серии снов могут сниться подряд с коротким промежутком времени, а могут быть растянуты во времени и объединяться только каким-то общим сюжетом и общей тематикой. С точки зрения толкования, они, объединенные единой тематикой, влияют на дальнейшее течение жизни, на самосознание сновидца, исходя именно из контекста.
Несомненно, что каждый человек – личность, и круг его снов индивидуален. Его индивидуализация может быть сформирована в большей или меньшей степени в зависимости от силы влияния на личность мнения окружающих, солидаризирует ли она себя с толпой, с предыдущими поколениями, с родственниками, или она способна противопоставить себя мнению толпы, окружающих. Только после осознания себя как личности нужно переходить и к толкованию снов. К примеру, есть такая серия снов о том, как чужие люди врываются в вашу квартиру то ли потому, что у вас плохо закрыта дверь, и квартира на первом этаже, и люди машинально входят в вашу квартиру, как в служебное помещение, или незнакомые вам люди целенаправленно силой врываются в вашу квартиру и располагаются там, а сновидец пытается убедить их, что это его квартира, и просит их уйти. Трактовка этого сна может быть разной в зависимости от того, чувствует ли себя человек личностью. Для склонного к индивидуализму человеку такой сон предвещает какие-то помехи, беспокойство, вмешательство чуждых сил. Человеку, склонному к так называемому стадному чувству, такой сон может предвещать помощь со стороны общества, поддержку, причем эта поддержка иллюзорна, но ему очень важно представлять себе эту поддержку со стороны других людей.
Интересна также серия снов о руках. Автор книги «Счастливые сны» Цветков считает, что сон о руках интересен тем, что невозможно во сне рассмотреть свои руки – во время рассмотрения они становятся прозрачными. Расплываются, превращаясь в невидимые. Но, разумеется, сны о руках необязательно имеют такую трактовку, как в этом соннике. Руки – это принадлежность человека и, разумеется, руки снились людям всегда и с древних времен, и до сих пор.
Трактуются руки обычно так: левая рука – это сын, правая рука – это дочь. Руками мы что-то делаем, руки – наши помощники, или руки – это труд, руки, их вид, состояние – это душевное и физическое здоровье. Красивые, белые, ухоженные – это свидетельство хорошего предзнаменования; руки сморщенные, искореженные – симптом недугов или предсказательное свидетельство о грядущих неприятностях, связанных с человеческой деятельностью. Как можно трактовать сон, когда сновидцу приснилось, что у него три руки? Причем, приснилось это задолго до того, как сновидец узнал, что существует икона «Троеручица», и был озадачен тем, что в то время, когда левая рука выглядит как в действительности, а другая рука, в нашем случае, правая, сама по себе раздваивается в локте; таким образом получаются три руки. Этот сон можно толковать как преумножение дел, которые тебе предстоит сделать, поэтому три руки присутствуют, или как преумножение благосостояния. Мы можем в данном варианте работать руками более интенсивно, и наше благоденствие, тем самым увеличится.
Интересны серии снов о головных уборах. Головной убор с древности определял общественное положение человека, поэтому Юнг, например, трактует сны о шляпах как отражение солярных мифов. Шляпа является образом ведущей идеи, накрывая личность в целом, она придает ей собственное значение. Разница в трактовке шапочки доктора, который наделяет ее достоинством ученого, или головного убора правителя, сон о котором предсказывает коронацию. В книге снов чрезвычайно популярного в Англии автора Зеткиэла (псевдоним Ричарда Моррисона, жившего в конце 18 – начале 19 века) сон о шляпе трактуется следующим образом: когда мужчине снится знакомая дама в красивой шляпке, то сон говорит о том, что эта женщина влюблена в него. Увидеть себя в новой шляпе – знак большого успеха в том, за что вы сейчас беретесь. Если же шляпу срывает ветром, или ее отнимают у вас, приглядитесь к своему окружению, – очевидно, вы доверились не тому человеку. Старинный французский сонник трактует сон о шляпе таким образом: видеть во сне шляпу – предупреждение о необходимости сдержанности в поступках. Роскошная или дорогая шляпка снится к непредвиденному событию, ради которого вы отложите самые важные дела.
Миллер трактует сны о шляпах и шапках таким образом: «красивая меховая шляпа означает, что вы почему-то не выполняете своего долга по отношению к другим. Возможно, что судьба на какое-то время оставит вас без поддержки». Данная трактовка кажется совершенно не отвечающей истине. С точки зрения архетипов, конечно, головной убор (шляпа, шапка, фуражка) должна символизировать сферу идей, сферу возвышения человека, занятия им какой-либо ступени на социальной лестнице, но сомнительно, чтобы это относилось к исполнению долга по отношению к другим. Все эти разнообразные трактовки еще раз подчеркивают мысль, что разгадывание и толкование снов должны быть глубоко ассоциативны и социальны, тем более, что когда сны касаются исконно присущих человеку предметов, представлений, которые пришли к нам из глубины сознания, из глубины бессознательного.
Очень знаменательны серии снов о полетах. Трактовка таких снов в разных сонниках тоже дается по-разному и для разных сновидцев: для больных людей – это освобождение от болезни, для здоровых важна топография, высота полета, местность и состояние земли и неба, освещенность, время суток, пейзажи. По-разному трактуются эти сны и с точки зрения физиологии человека. Есть трактовка, что во сне человек растет, организм вырабатывает гормон роста, и человек летит во сне. Это также представляется сомнительным, потому что сны о полетах приходят не только к детям, а к людям всех возрастов. Полеты здесь могут трактоваться как странствие души или полет мыслей. Очень интересны трактовки снов о полетах для творческих людей – это полет фантазии, полет вдохновения. Сама обстановка сна, его антураж, вкус, привкус, страх полёта у самого сновидца или у окружающих людей, восторг от полёта – вызывают различные ассоциации.
В народной традиции плакать во сне – это к радости, смеяться – к горю, украсть – отдать, найти – к потере. Очень интересны трактовки сна с народной точки зрения. В одном сновидении мужчине приснился сон, как он на пляже в компании своих друзей находит куклу, начинает что-то с этой куклой делать, и почему-то она ему неприятна, он начинает отрывать ей голову и закапывает ее в песок. При этом он оглядывается, словно преступник; и, действительно, ему представляется, что он убил не куклу, а девочку, и теперь опасается наказания. Долго длилось неприятное впечатление от этого сна, и в народных традициях этот сон разгадывается таким образом: он убил девочку – значит, у него родится дочка. И, действительно, год спустя у него родилась дочь.
Типичны серии снов об огне, о пожаре, о том, что сгорает дом. Трактовка этого сна в разных сонниках дается по-разному. Сгорел дом – значит, ушла прежняя жизнь, следует обновление. Иногда этот сон трактуется как сожжение всего самого для тебя дорогого, полный крах в жизни, сгорает все, без остатка; а когда трактуется, что огонь все поглощает и все очищает от материального, от греховного – происходит катарсис, очищение души, переход на высокий эмоциональный уровень. Несколько лет назад женщине приснился сон, что она поздней осенью по опустевшему безлиственному саду гуляет с бывшим мужем. Неподалеку стоит дом, в котором они жили. Вдруг этот дом начинает ярко гореть и, как во сне нелогично бывает, сгорает быстро, рушатся бревна, под которыми тлеет огонь. Эмоций этот пожар у нее не вызывает, и она идет среди кустов с кривобокими незрелыми ягодами, и ее бывший муж срывает несколько ягод крыжовника и дает ей. На ладони его лежат несколько несозревших ягод. Она берет их и просыпается. Как народная традиция трактует этот сон? Впрямую: дом сгорел, но осталось тепло, остались угли, – значит, в ее жизнь возможно возвращение тепла. Ягоды – это слезы, которые принес ей бывший муж, но поскольку развод был наилучшим выходом из ситуации, слезы эти были хилые, несозревшие, в небольшом количестве, как те ягоды на ладони.
Глубины заказа сновидений
Отцы Христианской Церкви, а также мудрецы античности, говорили: «Разум – это око души». Разум отличается от рассудка тем, что он есть инструмент исследования не поверхности, но Глубин. Человек, имеющий глаза, которые устремлены в Глубины, позволяют видеть весь Космос как единое целое. Такого вИдения невозможно достичь без определённой дисциплины духа. Но, если оно достигнуто, восприятию открывается новое Измерение бытия. Тогда многое, что как считается, есть в материальной Вселенной, предстает лишь оптико-понятийным обманом.
Так, Древние Странники рассматривали немыслимые расстояния между звездами лишь как результат некоей поверхностности восприятия. Миры, сделавшие альтернативный выбор (Большой Взрыв) и таким образом разнесенные, находятся, тем не менее, в соприкосновении, как имеющие общий корень. Согласно непостижимым для человеческого рассудка (не Разума!) Правилам Измерения, точка Предельной Глубины Мира представляет собой то самое, что и весь Космос. Вспомним свои детские сны. Полёты в Великом Космосе.
Было бы заманчиво получить непосредственное, осязаемое, доказательство, что сон суть наше прошлое, настоящее и будущее. Многие наболевшие вопросы оказались бы разрешимы в случае, если бы у нас было достоверное знание о Системе, в которой мы существуем. Если бы Изначальный Свет вновь предстал в полной яркости, то никакая тьма не смогла бы уже успешно маскироваться под свет. Псевдодуховность разоблачала бы себя сама. Но беда в том, что от Истока и до нынешних дней прошло «космически» много времени! Когда заходит речь о десятках тысячелетий, вряд ли уже рискнет какой-либо из историков употребить не то что слово «доказательство», а даже и такое слово, как «факт». Как правило, все, что находится за чертою тысячелетий (конечно, если это не вполне осязаемые глиняные черепки), историк предпочитает обозначать словом «миф». Вот почему адепты Традиций, которые уходят глубоко в прошлое, могут лишь «рассказывать миф», а загнанное внутрь наше бессознательное пытается робко достучаться до нас лишь в снах.
Здесь уместно заметить, что, толкуя сновидения, мы возвращаемся к удивительной сказочной метафоре нашей культуры, языка, истории, веры. К тому, что составляет народное творчество, добро и зло детской и взрослой сказки. Миф сна – это тайная дверь, через которую неистощимые энергии космоса проникают в культурную деятельность человечества. Религии, философии, искусства, общественные формы первобытного и современного человека, открытия в науке и технике всё это всплывает из основного, магического кольца мифа. Символы мифологии не создаются, их нельзя заказать, придумать или заглушить. Они – продукт психики, и каждый символ несёт в себе неповрежденный зародыш, сохраняющий всю силу первоисточника. Находятся люди утверждающие, что волевым усилием, самовнушением, можно «заказать сон», путешествие в определенное место или встречу во сне с другими сновидцами. Мы не целостны. Часть меня хочет навестить Васю, часть – боится необычных снов вообще, а другие части желают самых противоречивых вещей. Наше хаотичное хотение создает и нашу ситуацию и все происходящее с нами в снах исключительно спонтанные грёзы. Неспособные «заказать сон» мы, как правило, вполне способны помнить свои сны, если этого хотим, и не вспоминать, если не хотим. То, что мы не помним свой сон, не говорит, что сна не было. Сны приходят всегда. Замечательный философ-мистик Пётр Успенский писал по этому поводу: «Позднее я понял, что мы видим сновидения непрестанно – как во сне, так и в бодрственном состоянии. Мы никогда не перестаём видеть сны, хотя и не осознаём этого… Мы не замечаем их в бодрственном состоянии, в непрерывном потоке зрительных, слуховых и иных ощущений по той же причине, по какой не видим звёзд в ярком солнечном свете. Но точно так же, как можно увидеть звёзды со дна глубокого колодца, мы можем увидеть продолжающийся в нас поток сновидений, если хотя бы на короткое время случайно или преднамеренно изолируем себя от потока внешних впечатлений.… Когда наступает такое состояние сознания, образы сновидений начинают постепенно проступать сквозь обычные впечатления; внезапно вы с изумлением обнаруживаете, что окружены странным миром теней, настроений, существует внутри вас, что он никогда не исчезает.… Это значит, что, когда мы пробуждаемся, сон не исчезает, но к нему присоединяется бодрственное состояние, которое заглушает голоса снов и делает образы сновидений невидимыми…».
Для многих достаточно просто напомнить себе о желании запомнить сон, перед тем как заснуть. Один из эффективных способов усилить это намерение – держать рядом с постелью записную книжку и записывать при каждом пробуждении все, что вы сможете вспомнить из своих сновидений. В первые моменты пробуждения, свежи воспоминания. Но более конкретно об этом рассмотрим в другой главе. Чем больше сновидений вы запишете, тем больше их запомните. Просматривать свои записи полезно еще и потому, что со временем вы накапливаете опыт в разгадывании своих снов.
Откровение сна. Маленькое и негромкое движение нашей души робко просит к себе бережного отношения. Предупреждение свершилось, а вот будет ли второе? Откровение – всегда шёпот. Уловить его, правильно истолковать – вот великое таинство искусства. Сны – это знаковая система мифа, миража, несущая кодированную информацию о прошедших и предстоящих событиях. Вот этот замысел и надо разгадать, переложить в слова и действия, понятные наяву.
Язык сна – это миф. Ну что же, мы толкуем именно миф, и пусть каждый извлекает из него то, что извлечь способен. Но, может, это и к лучшему. Язык мифа позволяет объять много большее, нежели язык «фактов», каждый из которых все равно есть только фрагмент. Можно «накопать» сколько угодно фактов и забавляться, рекомбинируя их то этим, то иным способом. А вот какая мозаика была составлена из фрагментов – в точности всё равно не известно.
Умение толковать сны приближает нас к свободному выбору своей судьбы. Миф сна сродни трюку, подобный тому, что совершил барон Мюнхгаузен, вытянув себя из болота за собственные волосы. Мы капля по капле высвобождаемся днем из рутины, чтобы хоть чуть-чуть вдохнуть живительного кислорода мира снов. Он раскрывает нам новую глубину, делает нас еще чуть более свободными, мы вновь пытаемся вырваться из рамок быта, и снова сны говорят нам, куда и как можно идти. Эта спираль неизбежно выводит на поверхность из тех «туннелей жизни» – линейных, предопределённых, – по которым мы бредём впотьмах собственного беспамятства о том мире, где нас больше нет, и который нас учат воспринимать, как игры утомленного сознания. Может, это отчаянная попытка диалога между «дневным» и «ночным» «я», последнему из которых приходиться прорываться «с боем», преодолевая мыслимые и немыслимые барьеры? Следует заметить, что сон никогда не лжёт. Если вы обнаружите ложь, то эта ложь – в вас самих, ваша собственная. Ангел сновидения лишь предъявил её вам.
Открытия нами нас самих, не только бы тогда не канули в Вечность, но, напротив, установившись в однозначное отношение к нашей сущности, оказались бы до конца исполненными. И это было бы не растворение всех в каком-то общем котле, но, наоборот, предельное акцентирование каждого мистическо-событийного мгновения нашей жизни, бывшей до того абстрактно-туманной, а теперь получающей возможность осознания как момент Целого.
Как-то ученик спросил Конфуция, как следует людям относиться к богам и демонам. «Никак, – ответил Учитель. – Люди ещё не научились относиться друг к другу».
Возможно, мы тогда прекратили бы, наконец, суетливое выяснение отношений друг с другом и получили бы для своего развития на ментальном уровне духовно3 Границы и символы пространства, кое-что о Фрейде и о летаргии
Любое снящееся пространство ощущаемо в некоторых границах и действие происходит только внутри этих границ. Граница – и есть тот смысл, к которому обращает нас любое размышление о реальности. Граница – это и есть реальность. Бесконечность бега от собственной тени – иллюзия внутри жестко ограниченного пространства возможностей. Граница в снах визуализируется в конкретных образах: стенах, тупиках, охране, и т. п.
В иерархии символов сновидения архаичный символ границы – река. История рождалась в хаосе бездорожья. Первыми границами (и путями) стали реки. И, разумеется, сразу же обожествленное средство превращения бездорожья в территорию – конь. Архетипы Корабля-лодки, Моста, Плавания, Всадника и сейчас сохраняют силу, а если учесть их новые эквиваленты, то наши сны полны ими. Река во сне синонимична городской улице, автомобиль – лодке и т. д.
Граница – это конец одного и начало другого. Как в начале Творения твердь становится первой границей, «стеной», разделяющей воды, так в «Исходе» рефреном проходит образ тверди, ставшей дорогой, а воды встали, как стены, по обе ее стороны. «И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды» (Бытие,1,6—8) «…воды же были им стеною по правую и по левую руку» («Исход», 14,22).
Граница – термин, взятый из картографии и образ, все время возвращающий нас с небес на землю. Мы видим, как отвлеченные определения вновь обретают плоть, как идея возвращается в камень. Из этих камней строилась Великая Китайская Стена – граница «культуры» и хаоса варварского не-мира, граница всей Поднебесной. Язык, культура, государство всегда воплощали себя в камнях стен, ограды, города. Почва – это огороженная земля, а не космополитический гумусный слой. Почва – архетип государства, более фундаментальный, предельный, чем абстрактные понятия власти, территории, этноса. Реальность, цивилизация, культура – это Поднебесная с её перекрытыми дамбами реками и плантациями риса; это древний Египет с ритмом разливов Нила и восхода Сириуса, сложенные из камней пирамиды. Цивилизации рождались в долинах рек, и умирали в песках, когда истощалась почва. Песок, пустыня – это то, что всегда ЗА границей. Но огороженный песок – это уже Почва.
Пейзажи гор и рек – тот же архетип, что и простейшие графические символы – кресты, свастика, инь-ян и прочее. Горы, реки, деревья становятся образами культуры только тогда, когда пустыня огорожена. Кочевые этносы рисуют животных, думают животными, целями и средствами движения, покорения пустых пространств, бездорожья. Конь – это тотем, скачущий там, где позже лягут камни дорог и стен.
Млечный путь, небесная река, «Дорога кабарги», Вега и Альтаир, Ткачиха и Пастух. Мир – это пастбище. Мир сна – это ткань. По японской легенде, разлученные, разделённые небесной рекой, Ткачиха (Вега) и Пастух (Альтаир), встречаются раз в году.
Юнг приводит сон, как он пишет, предсказавший ему разрыв с Фрейдом. События сновидения, продолжает он, «…происходили в горной местности на границе Австрии и Швейцарии. Были сумерки, и я увидел какого-то пожилого человека в форме австрийских императорских таможенников… В нем было что-то меланхолическое, он казался расстроенным и раздраженным… кто-то сказал мне, что этот старик – лишь призрак таможенного чиновника, что на самом деле он умер много лет назад».
Вот как Юнг истолковал этот сон. «Я стал анализировать, и слово „таможня“ подсказало мне ассоциацию со словом „цензура“. „Граница“ могла означать, с одной стороны, границу между сознательным и бессознательным, с другой же – наши с Фрейдом расхождения… Что же до старого таможенника, то, очевидно, его работа приносила ему больше горечи, нежели удовлетворения, – отсюда раздражение на его лице. Я не могу удержаться от аналогии с Фрейдом». Приведенный пример —единственный случай, когда Юнг, по сути, квалифицирует свой сон как сон-предсказание.
В рассуждениях о границе мы всегда имеем дело с парадоксом, как одним из возможных определений границы. Это не парадокс в разговорном смысле, а скорее «таинства», оформленные соприкосновения с лежащим за пределами мира мифических форм. Не случайно, о парадоксах Евангелия, о. Тимофей Сельский в «Успенском листке» пишет: «Вместо легко понятного нам слова «парадокс» Церковь употребляет более возвышенное и менее понятное слово «таинство». Также говорит и Архиепископ Макарий: «Таинства – суть священнодействия, которые под видимым образом действительно сообщают верующим невидимую благодать божию, – суть орудия, которые необходимо действуют благодатию на приступающих к оным».
Граница сохраняет силу. Преодоленная граница – получение новой силы (новое пространство сна – новая сила) и расход старой силы. Любой образ дороги (лестница, река, башня, дверь, небо) – дар Силы. Граница и Дорога – единое понятие. Где обнаружено одно, есть и другое.
Горные хребты, как и реки, были первыми границами территорий. И эти долины – волшебные картины сказки, в которую можно войти, если спуститься со склона и долго-долго утомляться, терпеть москитов и падающих с веток клещей. Это – всего лишь земля, и черви ее ждут пищи. Земля, не различающая грызунов и людей, православных и сатанистов, земля, поедающая всех.
Такая красота – и такой обман!
Память об улицах детства исчезает к рассвету. Миражи тлена, зло и боль таятся в почве, рождающей прекрасные цветы, которые как мы ищем дорогу. Но мы все время оборачиваемся. И сзади – сады в дожде, деревянные домики прошлого, призраки прекрасного, – обманчивые намеки на вечность, голоса колоколов над комариными топями. Мы не можем не догадываться, что есть что-то не отсюда. Там, за полосой тумана, те, что шли до нас, умирая, шептали: «этот мир – фальшивка». Игра света в ручье – все, что осталось в нем от Правды. И от тех, кто шел до нас. Или, пожалуй, скажем так: все, что осталось здесь от Правды. Просто Правда ушла, а оно осталось. Фальшивка? Разве это важно? Мы – бродяги. И важно только то, что мы идем по дороге.
Самая высокая гора, главная из гор – Центр мира и Дорога на небо. Отметьте: центр, как правило, всегда дорога вверх. Именно поэтому поиск центра снящегося пространства и вход в него приводит на новые уровни сна. В дни трудные, гонимому Бисмарку приснился замечательный сон, сон, укрепивший его веру в себя и собственное предназначение. Ему снилось, что едет он на лошади меж скал, которые становятся всё выше, а теснина, в которой пролегает путь, – всё Уже… И вот впереди вовсе нет пути… В этот миг он изо всех сил ударяет хлыстом по скалам и те расступаются, он оказывается на вершине гор, а внизу простираются долины… Сон этот приснился перед тем, как он стал канцлером.
Образ многоэтажного здания – синоним горы. Это тоже путь вверх, но это также и плененность яви. Сложный образ, где лестницы ведут, но стены ограничивают. Образ, воплощающий социальность со всеми ее нормами, запретами, надеждами, ценностями. Гора, став зданием, уже не может привести на небо, можно лишь «продвинуться вверх по социальной лестнице».
Сон «А»: поднимаюсь по лестнице, слева – стена, справа, за перилами, – ничто (не пустота, а просто нет ничего). Мне преграждает путь дерево. Пытаюсь обойти его, протиснуться – не получается. Здесь – тема границ и путей в чистом виде. «А» и прежде снились здания, так что мотив лестницы как пути вверх для него органичен. Дерево, соединяющее нижний и верхний миры, архетип Пути, здесь оказывается преградой, границей, вступающей в противоречие с лестницей как единственно возможным путем.
Следует отметить, что любая магическая инициация сводится к переходу некоторой черты, границы. Более того, любая инициация является магической процедурой, будь то инициация взросления в племенах, надуманный ритуал в военкоматах или религиозные обряды ключевым моментом имеет некий переход, так или иначе связанное с дорогой, на которую становится посвящаемый.
Стена – граница, которая, как кажется, единственная из всех не может стать путем. Реку можно пересечь и по реке можно плыть. Стена же более однозначна. Открыв принцип границы и взяв за образец ее фундаментальный вариант – землю, человек создал стену – границу в чистом виде. «Поставить к стенке» – выражение всем понятное и закрепившееся в языке не случайно. «За мужем, как за каменной стеной» – не что иное, как страх взять на себя ответственность за свою жизнь. Абсолютная граница – смерть. Стена – не событие. Препятствие, предел, конец пути. Берег – тоже своего рода стена. Берега делают реку, но что ей до них? Ее событие – течение. Оно знает перемены, но не знает конца. Дороги ведут к дверям, но не к стенам.
«Я есть дверь» – говорит пришедшая в мир сна Реальность. Усовершенствовав стену изобретением двери, человек создал символ выхода, преодоления смерти, иного мира. Дверь не просто проход в стене, это стена, которая может стать своей противоположностью. Это и путь, и преграда. Если путь – то не для всех, и потому символ всегда подразумевает некоторую избранность. Если преграда – то не всегда. Отдельного исследования достоин нарисованный очаг (но дверь) папы Карло.
Двери, картины, окна – наш мир снов единственный, где их так много. Видеть что-либо значит видеть на своей территории или, в крайнем случае, на ее границе. Различие лишь в расстоянии. Видимое небо не запредельно миру, оно лишь ограничивает его. А вот мир за окном – это здесь, рядом, можно выйти. Окно как бы подразумевает дверь, но порождает свой символический ряд. Интересной его разновидностью оказалось зеркало – дверь в иной мир, который рядом и недоступен; это – излюбленный атрибут «колдунов».
Зеркало и часы. Казалось бы, сходства между ними нет. Но оно есть. В старину на циферблатах писали на латинице: «Все ранят, последний убивает». Каждый час жизни наносит невидимую рану. Последний час жизни – это час смерти. Глядя в зеркало, мы видим, что время неумолимо. В доме умершего, с незапамятных времен, закрывают зеркала – это архаика, а новые варианты видимого и недоступного порождают и новые феномены. Теперь уже не представляется возможным точно определить, в какой мере появление телевизионного экрана изменило коллективное бессознательное. Но современные визионеры много реже говорят о дверях и окнах, чем об экранах. Сновидцы похожи на телезрителей. Многие сны стали похожи на фильмы. Часто можно услышать: «Я сегодня посмотрел такой интересный сон… Там одна банда у другой здание отвоевывала». Спрашиваю: А ты где был? «А меня как-то не было». Это и есть эффект телевизора. Сновиденческое «я» становится «экраном» образов, на которые расщепляется личность. Все на экране – разные «я», и в тоже время «меня как-то нет».
Частью мифа о психотропном оружии является вера в то, что через экран телевизора могут войти в ваш дом. Не статистически влиять на толпу (это рационально), а именно на вас лично. Ведь ваш телевизор – это дверь в вашем доме.
Древнейшим символов сновидения можно считать огонь. Племенной очаг – центр, а центр рождает границу. Именно центр организовывал пространство во времена «до границ» и таким центром был огонь. Охраняющая территорию сила огня иррациональна. Дело не в том, что он отпугивает зверей, а в превосходящей всякие практические соображения магии: сидя у костра, человек чувствует себя безопасно, глядя в огонь, хотя спина его беззащитна перед мраком леса. Огонь мог быть и собственно границей, временной стеной, и с самого начала он же – путь, инфернальным аспектом связанный со змеем, нижним миром, смертью и посмертным существованием. Культ огня – антитеза культу солнца. Обряды прыганья через огонь, огнехождения – ритуалы со смыслом, который на языке более поздних символов можно описать всем знакомой фразой: «Стена для чужих, дверь для своих».
Огонь – жизнь племени. Пока он горит, все в порядке. Поэтому следят за ним, а не за темнотой. Огонь больше человека. Эти архаичные сила и превосходство для сновидца актуальны в том обстоятельстве, что зажечь огонь в сновидении значит сделать больше, чем дозволено просто человеку, частице племени, единице толпы. Те, кто во времена каменных топоров смотрели во мрак леса, были предшественниками «воинов сна». Они сами были огнем. Они были хозяевами. И они были одиноки. Возможно именно огонь, а не солнце, символически первичен. Ариэль Голан писал: «Культ огня иногда порождал или принимал форму культа солнца, но всегда предшествовал ему» (Ариэль Голан, «Миф и символ»).
В Упанишадах мировой огонь делится на собственно огонь, один из обликов (наряду с солнцем) огня Гархапатья, и вода, соответственно, Анвахарьяпачана (наряду с луной, звездами и странами света).
Огонь как путь на небо стал ощущаться в позднейшей символике, когда царство мертвых спроецировалось из недр земли на небесные тверди. Даже в Писании огонь утрачивает инфернальность, в Евангелиях – это пример с терновым кустом. Юнг подчеркивал, что «все архетипы имеют как позитивный, благоприятный, вверх указующий аспект, так и указующий вниз, частично негативный и неблагоприятный, хтонический».
У каждого желания свое весло. Дисциплина желаний – это принцип галеры. Но есть течение воды и попутный ветер – Намерение. Именно оно действительно дает ключ к стране снов и возможностей. Намерение – это направление движения. Намерение – внутри, желания – вокруг. Вы можете ходить, двигать руками именно потому, что телом правит намерение. Когда гипнотизер уверяет вас, что вы не можете пошевелить рукой – он адресуется к вашим желаниям. Напротив, осознанность привычных движений – тренинг намерений.
Исторически понятны и очевидны значения, связанные с зависимостью жизни от воды. Рекам и источникам поклонялись на заре времен везде, независимо от климатических условий. Очищающая сила воды носит более магический, нежели бытовой характер и вряд ли первый производен от последнего. Кочевые племена – тюрки, монголы, бедуины и другие считали использование воды для физического очищения недопустимым кощунством; её гигиеническим заменителем служил песок, но отношение к воде, как к сакральной целительно-очищающей субстанции, было и у них.
Ритуальное омовение у самых разных народов, например, у японцев и евреев, совершается исключительно после «физического» отмывания, дабы не осквернить воду еще и обычной грязью. Это никак не связано с поклонением дефициту, так как ни японцы, ни, скажем, строившие в своих городах водопроводы и бассейны много тысячелетий назад жители Хараппы и Мохенджо-Даро, ни кельты, через жилые дома которых протекали ручьи, никак не могут быть причислены к обитателям засушливых пустынь.
Что вообще ассоциируется с водой? Под поверхностью – невидимая глубина, недоступный мир. Граница между мирами – поверхность воды. Она может быть очень подвижна, но цель ее движения – покой. Она может звучать, но в то же время она – мир молчания, немоты. Она – источник живого и она – опасна. Она также смывает, уносит, размывает, растворяет, то есть лишает формы. Как и всякая жидкость, она сама есть субстанция без формы, нечто вещественное, но бесформенное. Что еще может более точно выглядеть образом иррационального? Древние мыслили иной мир прежде всего как мир подземный. Земная поверхность – стена жизни, за ней – глубина смерти, тьма. Водная поверхность – граница жизни понятной, оформленной, и глубина под ней – глубина в нас живых. Мир надводный освещается нашим солнцем, подземный – своим. Пришельцы из инфернальных областей здесь не отбрасывают тени, но видимы – их освещает иное солнце, они принадлежат другой системе правил.
Вода всегда притягивает сновиденческое «я». Может надо засыпать с искусственно вызванной жаждой, чтобы побудить тело сновидений очнуться от лунатических блужданий через сумбурные сны у ближайшего водоема?
Встречаются образы утекающей, убывающей воды, осознаваемые в самом сне как истечение некоего срока. Есть тип снов про «квартиру затопило», появляющийся в кризисных ситуациях, например, при перераспределении обязанностей в семье. Водопроводная вода – неосознаваемая, но привычная стихия домашнего быта. Сны с прорванными кранами, водой, переливающейся через край ванной, всякими туалетными катастрофами понимаемы в этом ключе как выход иррациональной составляющей бытового ритуала из-под контроля. Часто снятся аквариумы, рыбки – что, отчасти, из того же ряда. Вы легко сможете сами вычислить смысловые нюансы в зависимости от сюжета сна и вашего личного отношения к аквариуму и рыбкам.
Подружке моей дочери приснился сон: «Ну, пошли мы с Катькой к каким-то реперам, там напились, значит, и Катька превратилась в рыбку. Я положила ее в целлофановый мешочек с водой и несу по улице, встречаю Кольку, он говорит: дай мне Катю. Я ему: бери, но чтобы только мама ее не видела, в каком она состоянии».
Мне кажется интересным это локальное правило сна: пьянея, человек превращается в рыбку, в редуцированно-немое и беспомощное существо водной стихии (иррационального, бессознательного). Вспомните: «нем, как рыба». А говорящая рыба исполняет желания, делает невозможное возможным. Царство бессловесности если уж производит слово, то волшебное, имеющее власть над вещами.
В раннем христианстве рыба – символ Христа. Иисус учит стоящих на берегу с лодки, а кончив учить, велит отвести лодку на глубину и забросить сеть для лова. И поймали так много рыбы, что рвется сеть, а две наполненные рыбой лодки начинают тонуть. Что испытывают при виде столь чудесного лова люди? Благоговение или радость голодных? Они испытывают ужас, напомню: лодка – символ превращения границы в путь.
У Луки Иисус с учениками пересекают озеро, чтобы попасть на другой берег. Это единственный эпизод, в котором Иисус спит. Пока он спит, поднимается ветер, его будят и он, усмирив бурю, укоряет учеников в недостатке веры. Это волнение вод, наступающее, когда «Бог спит», упрек в недостатке веры – призыв внимать всегда бодрствующей Божьей искре, «горчичному зерну» внутри нас – очень ясный символ неконтролируемой иррациональности.
Хаос сна по Фрейду
Что есть сновидение в сегодняшнем понимании? Здесь действуют полярные представления. Свободное творчество или производное сознания? Кто знает. Сны, в принципе, способны обладать различной ценностью, хотя для любого человека каждый сон как часть его жизни бесценен. В нынешнем воздействии методов и средств массовой информации (при внешнем потенциальном допущении выражения мнения и волеизъявления) способность обычного человека к самостоятельному удержанию и созданию образов обесценена в «дневной» жизни. В этом смысле сон становится значимой, хотя и неосознанной возможностью самовыражения.
Сновидение, в общем смысле, – это организация хаоса, то есть рождение мира будущего. Таким образом, не только мир сновидений, но и пространство представлений, вынесенное вовне, становится источником неугасимого прошедшего и будущего мира, где будущее еще только начинает разрастаться, и строительство его началось. Плотность незримых, но явственных образов должна достигнуть той силы, когда совершившееся не просто предстанет въяве, но отразится в материальном мире.
Возможно, мы сможем собрать воедино множество осколков знаний, чтобы достаточно точно отобразить реальность сновидений. На протяжении столетий многие люди спорили на тему, являются ли сны испорченными детьми праздного ума, небесными посланиями божественной мудрости или чем-то средним. Давайте ограничим обсуждение научных теорий сновидения нашим временем, XX веком, и начнем его, пожалуй, с Зигмунда Фрейда.
Чтобы понять фрейдовский взгляд на сновидения, нужно рассмотреть его концепцию мозга сновидца. Сегодня нам известно, что нервная система состоит из двух типов нервных клеток: возбуждающих и подавляющих. Оба типа способны разряжаться и передавать электрохимические импульсы другим нейронам. Они делают это спонтанно, безо всяких внешних стимулов, как только принимают возбуждающий импульс от других клеток. Если нарушается равновесие, и импульсы начинают передаваться между возбуждающими нейронами, то происходит повышение нервной активности, наступает возбуждение. Подавляющие нейроны дают сигнал об уменьшении активности, ее подавлении. Человеческий мозг представляет из себя невообразимо сложную сеть связей между нейронами разных типов. В принципе, более важную роль в высшей нервной деятельности играют подавляющие нейроны.
Перед тем как разработать теорию сновидений, Фрейд интенсивно изучал нейробиологию. Однако в то время был известен только процесс возбуждения; процесс подавления еще не был открыт. Основываясь на предположении о возбудительной функции нервной системы, Фрейд полагал, что нервная или, по его выражению, психическая энергия способна разряжаться только через моторные реакции. Это означает, что пришедшая в голову идея будет вечно беспокоить человека, пока он не решит что-нибудь с ней сделать. Иначе она сама найдет способ бессознательно выразиться в каком-либо непреднамеренном действии, подобном знаменитой фрейдовской «оговорке».
Такой устаревший взгляд на нервную систему был в шутку назван «моделью кошки на раскаленной крыше» с устойчивой тенденцией к генерации потоков энергии, которые поддерживают Эго и сознание в состоянии бешеной активности. Опираясь на научные данные своего времени, Фрейд считал подсознание своеобразным котлом, бурлящим импульсами и желаниями, не принимаемыми обществом, но полностью объяснимыми. А теперь, отталкиваясь от этого, начнем знакомство с его теорией.
Давайте представим, что случилось бы, если бы нам удалось спросить самого Мастера о значении какого-нибудь из наших сновидений. Можно предположить, что Фрейд ответил бы так: «Для начала нужно убедиться, что нечто случившееся с вами накануне, в так называемый «осадочный день», потревожило одно из многих подавленных желаний, которое вам бы хотелось спрятать поглубже в подсознание. Но когда вы погрузились в сон, не имея больше никаких сознательных желаний, кроме желания поспать, ваше внимание, оторвавшись от внешнего мира, переключилось на события «осадочного дня» и вызвало потребность удовлетворения бессознательного желания. Все это вызвало необходимость участия вашего Эго – главного руководителя сознания. А так как ваше желание оказалось неодетым в общественно приемлемые одежды, доступ в сознание был полностью для него закрыт. Так и должно было быть! Обязанность привратника заключается именно в том, чтобы не пускать на порог неправильные и неприемлемые импульсы, воспоминания и мысли, которые могут побеспокоить сознание вашего Эго. Орудием труда для привратника, которого психоаналитики называют «цензором», служит большая палка подавления. С ее помощью из сознания изгоняются импульсы, воспоминания и мысли, противоречащие личным или общественным стандартам поведения. Однако от подавленных желаний нельзя полностью избавиться, и они скапливаются и кипят на дне сознания, словно в ведьмином котле.
События предшествующего дня с помощью силы воображения выуживают на свет эти подавленные желания. Они ищут путь, по крайней мере, для частичного осуществления. «Осадочный день» и подавленные желания стучатся в дверь Эго. Даже после того, как цензор выбросит их вон, эта грубая парочка, не знакомая с хорошими манерами, продолжает добиваться признания. Она доходит до того, что мешает вам насладиться сном, расстраивая сознательные намерения Эго. К счастью, благодаря сновидениям, принимающим на себя всю грязную работу, вы можете продолжать спать. Мы говорим: «Сновидения – это защитники сна». Особый процесс, который мы называем работой сна, пересекая границу бессознательного, создаст обманную среду для осуществления подавленных желаний, составленную из «приемлемых» образов, связанных воображением. Трансформировавшись в чрезвычайно презентабельные образы, ваши желания получают возможность улизнуть от цензора и найти выражение в сновидениях. Именно поэтому, – заключил бы Фрейд, – вы видите сновидения. Следует заметить, что они одним выстрелом убивают двух зайцев: предохраняют ваш сон и позволяют разрядиться одному из подавленных инстинктивных импульсов. Невозможно отрицать благотворность обеих функций. Особо стоит подчеркнуть, что мы приняли за аксиому стремление нервной системы к нирване, постоянный поиск уменьшения напряжения и полного прекращения активности».
В некотором смысле эта сторона психоанализа в значительной степени связана с буддизмом и другими доктринами Востока. Но все это не приблизит нас к ответу на поставленный вопрос. Мы можем снова спросить: «Так что же все-таки значит наше сновидение? Неужели это полная бессмыслица?» В этом случае Фрейд, возможно, объяснил бы: «У каждого сна есть несколько скрытых значений. Явное содержание завуалированного сна (непосредственное сновидение) является результатом работы сна по трансформации подавленных желаний (латентное содержание сновидения). Поэтому, чтобы интерпретировать сновидение, нужно просто направить процесс в обратную сторону. Так как сновидение скрывает свое латентное содержание за образами, тесно связанными с истинными желаниями, мы можем расшифровать секретное послание, отталкиваясь от образа в обратную сторону и используя процесс интерпретации, называемый свободной ассоциацией».
Если вам приснилось, что вы, скажем, закрываете дверь, то по Фрейду спросим вас: Что первое приходит в голову в связи со словом «закрыто»? «Ключ», – ответите вы. «Ключ?» – переспросим. «Дерево», – возможно, скажете вы. Очевидно, этот процесс может продолжаться до бесконечности, пока, действуя по теории Фрейда, не прервем его, чтобы продемонстрировать свои познания в сновидческом символизме (ключ в замке), объяснив, что ваше сновидение выражает сексуальные стремления! (По аналогии – «ключ» – фаллос).
Иными словами, Фрейд полагал, что функция сновидения заключается в предохранении сна с помощью разрядки подавленных импульсов. Поэтому силой, вызывающей сновидения, всегда являются инстинктивные, бессознательные желания. Фрейд приходил к заключению, что все эти желания имеют исключительно сексуальную природу.
В своих «Вводных лекциях по психоанализу» он пишет: «Хотя количество символов велико, количество символизируемых предметов очень ограниченно. Подавляющее большинство сновидений наполнено символами, имеющими сексуальное значение… Они воплощают наиболее примитивные идеи и интересы». В любом случае, если побуждающей силой каждого сна служит неосознанное желание, сексуальное или любое другое, то, согласно теории Фрейда, каждое сновидение содержит послание в завуалированной форме – побуждающее стремление, или «сновидческую мысль». Тот факт, что все сны содержат неприличные и неприемлемые желания, способствует их регулярному и несложному забыванию. Фрейд объясняет это намеренной подавленностью таких желаний. Они все занесены в черный список Эго и сосланы навечно на самое дно подсознания.
Возможно, всё это вызовет вашу улыбку, но, надо вспомнить, что Фрейд разрабатывал свою теорию сто лет назад. А фундаментальные открытия З. Фрейда в психологии во всём мире признаны по своей значительности равными расщеплению атомного ядра.
Единственной хорошей новостью для Мастера может послужить то, что каждое сновидение сопровождается сексуальным возбуждением, выражающимся у мужчин эрекцией, а у женщин усилением вагинального кровообращения. Если бы Фрейд мог слышать это, он посчитал бы данный факт полным подтверждением его предположения о том, что в основе любого, или почти любого сновидения лежит секс. Но Парацельс в «Магическом Архидоксе» пишет: «…Есть и иные сновидения, принимаемые нами за послания от усопших, духовно предстающих нам во сне, хотя и почили пятьдесят или сто лет тому назад. Это надо принять во внимание, ибо многие пытались те сны толковать, о чем, в силу многословия их, мы здесь умолчим, отведя им должное место. Но одно я все же скажу. Когда один из подобных призраков предстает нам, следует старательно подмечать, что он являет, о чем говорит или что духовно возвещает; и не стоит всегда принимать все это за вымысел. Ибо если бы человек мог сохранять во сне тот же разум, что и наяву, дабы вопросить такого духа, то узнал бы от него истину по любому своему желанию.
…А потому следует отвергнуть и отбросить все ритуалы, заклинания, освящения и тому подобную суету, со всеми их пустыми основаниями. Истинный краеугольный камень есть основание, которое должны мы объять лишь сердцами своими, то есть все, что проистекает из Священных Писаний, света Природы и источника Истины. А посему будем мы излагать кратко и доступно самые оккультные и сокровенные вещи, которые ни Корнелий Агриппа, ни Питер де Альбано, а еще менее Тритемий никогда не понимали и о коих никогда не писали. И да не злословит никто о философии моей, но сперва хорошенько изучит и осмыслит каждое слово…».
Летаргия
Еще Эвмей, божественный свинопас, говорил Одиссею: «Вредно спать сверх меры». Любое излишество неблагоприятно влияет на человека. Сон не исключение. Например, излишний сон у ребенка способствует флегматичности, задерживает умственное развитие, нарушает функции пищеварения и кровообращения. В зрелом возрасте много спят лица, находящиеся на низком уровне развития, со сниженным интеллектом. Миклухо-Маклай при изучении жизни папуасов обратил внимание на то, что они много спят и могут уснуть практически в любом положении. Наполеон, Цезарь спали по четыре часа в сутки, этот список можно продолжить.
А может ли человек полностью обходиться без сна? Лишение сна ближе к хронической бессоннице, поэтому симптомы заболевания те же, но уже более тяжелые. Правда, есть здесь и свои особенности. Лишение пищи и воды отражается на человеке болезненно, вплоть до наступления летального исхода. Есть определенные границы во времени, при пересечении которых организм прекращает свою жизнедеятельность. То же самое происходит и со сном. Часто лишение сна применялось во время пыток. Пётр Кропоткин в «Записках революционера» писал, что Д. Каракозову после покушения на Александра III не давали спать жандармы, круглосуточно дежуря около него. Лишением сна наказывали и за преступления. В Китае одному купцу за убийство своей жены постоянно не давали спать. Он умер на 19-е сутки. Персей, последний царь македонский, будучи разбитым римским полководцем Эмилием Павлом при Пидне (168 г. до н.э.), был взят в плен. Римляне, не давая ему спать, довели до смерти.
