скачать книгу бесплатно
– Ты себе даже не можешь представить, – грустно говорю я ему.
– Откуда ты все это знаешь? – пробивает майор, пытаясь меня разговорить. Мент, он и в Африке мент.
– Ты же сам знаешь откуда. Иначе бы, не пришел ко-мне, – говорю я, не будучи уверенным, что он что-нибудь понимает из сказанного. Ведь про сто человек он мог просто угадать или употребить «сто» как метафору.
– Пожалуй, – последовал неопределенный возглас.
– Значит так, майор. Сына твоего никто и пальцем не тронет. С Максом будешь разбираться сам, если удастся его выкупить. Я в это дело не лезу. Контактировать будешь с его родителями. Даже не с ними, а с сестрой. Она на родителей окажет влияние. Пусть все думают, что это они одумались.
Узнаешь, сколько все будет стоить, и сообщиш Альке. Если у них не будет хватать денег, то скажешь мне. Я домажу. Собирался покупать машину. Бабушка накопила деньжат немного. Но теперь не буду. И не бойся его замазать, если нужно конечно. Говори там кому нужно, что это твой важный информатор. Нужен тебе и прочее. Свобода сейчас важнее имени. Потом отмоем его как-нибудь. Встречаемся на этом месте в это же время через год. Столько времени тебе хватит? – закончил я выступление.
– Хватит, – ответил мне, по-моему, довольный майор Гунько.
Глава 9
В «Молодежный», кроме Лысого, вошли: Баскетболист, Шуня, Моряк, Швед, Падишах, Бара и Патлатый – вся его гвардия. Ребята все проверенные в боях. У каждого есть своя команда: у кого хулиганов, а у кого – уже бандитов. Но сегодня они самолично пришли поддержать своего однозначно всеми признанного патрона – Вову Лысого.
Понедельник – с утра пересменка, и оба бармена на месте. У входной двери остался дежурить, чтобы никто не вошел, Падишах, а остальные прошли к барной стойке.
Разговор как-то сразу же не заладился. Сначала из-за стойки выскочил двухметровый бармен Валера Косяк и успел даже зарядить первого попавшегося ему на пути, а это был Патлатый, в челюсть. И хоть это был очень большой и наглый тип, но Валеру сбили с ног, заломали и предупредили, достав ножи, что еще одна такая выходка, и никто из барменов живым отсюда не уйдет. Подействовало.
Затем уже второй бармен, Ткалич, начал дурковать и тянуть резину. И денег особых у них здесь нет, и платят они всем, и связи у них огромные. Да и своих охранников у них хватает.
Пока он толкал эту лабуду, с дивана в дальнем углу бара поднялся, до сих пор молча сидящий, пацан очень странного вида и со-словами, непонятно к кому относящимися:
– Ну, мне пора, – пошел к двери.
И хотя он, казалось, ничего не мог слышать, но Падишах все же решил его остановить. Уходивший как-то умело и сильно освободился из его объятий, и все-таки вышел. Пришлось дверь закрывать на ключ. Дело начинало принимать некрасивый оборот, и Лысый предложил всей компании сдать Патлатому ножи. Виталик собрал все холодное оружие и сразу же удалился. Все это на случай, если вырвавшийся сейчас приведет сюда ментов.
Говорили долго. И про переучет забыли. Барменам рассказали, что при двухстах посадочных местах в баре продается две-три тысячи коктейлей за смену. С каждого коктейля бармен имеет один-два рубля.
Плюс торговля американскими сигаретами. Это еще, по самым скромным подсчетам, рублей триста в день. Даже учитывая то, что бармены платят из своих и уборщицам, и посудомойке, и гардеробщику, и отстегивают ОБХСС, и бухгалтеру, и начальнику торга, и кое-какие еще расходы, то сумма заработка все равно выглядит внушительно. Те двести рублей в день, что они будут платить пришедшим – не такие уж и большие для них деньги. Объяснили, что рядом с баром всегда стоят новенькие машины обоих, и что они могут вспыхнуть, как спички в любой нужный момент. Понимая, что так вот просто бармены не согласятся, дали им на раздумье неделю и сообщили, что лучше им не шутить. С тем и попрощались.
А по выходу наших уже ждали. Как только Лысый с командой вышли во двор, а они решили лишний раз не светиться и выйти через хоздвор, их окружили человек двадцать, может и больше.
Сразу началась драка. Силы были не равны. Наших уже начали забивать, но тут во двор ворвался Патлатый. Ему было сказано вынести ножи и сидеть в машине чуть поодаль, и ни в какие разборки больше не ввязываться. Но, заметив, как из ближайшего двора к бару подбегает внушительная компашка, Патлатый не выдержал. Он подогнал одну машину почти рядом с входом в хоздвор и, увидев удручающую картину с избиением наших, рванул на подмогу. Вторая машина подъехала также, но оба водителя, на всякий пожарный, остались в машинах.
У Патлатого на шее болталась сумка, а в левой руке он держал небольшой железный ломик, которым, размахивая направо и налево, косил противников. Так Патлатый пробился к окровавленным нашим и скинул им сумку с ножами. Теперь дело пошло по-иному.
Шуня, Лысый, Моряк и Падишах прилично владели ножами, и сразу же было подрезано пяток противников. Наши пацаны знали свое дело, поэтому подрезали противников не насовсем, а для острастки. Воспрянули духом Баскетболист, Бара и Швед.
Ломик Патлатого очень помог переломить ход драки. Теперь уже наши принялись мочить нападавших. Те быстро попятились. Наши пацаны продолжать битву не стали, а погрузились, совершенно без спешки, в машины и отъехали. С минуту на минуту должна была уже приехать милиция.
Машины, забитые окровавленными ребятами, приехали в наш двор. Все выгрузились в квартиру Лысого, а Падишах рванул в соседний двор за Тамаркой-санитаркой – моей одноклассницей.
Тамарка окончила медицинское училище и вполне квалифицировано оказывала медицинскую помощь нашим, когда было нужно. Бинты, нитки, иголки, шприцы, медикаменты и даже гипс всегда были наготове. К тому же, она была влюблена в Иванушку, и отказать в спасении его друзей не могла по определению.
По дороге они заскочили к Гнедому в «Сиреневый туман» и забрали его. Гнедой в армии был фельдшером. Так что с медициной у нас все в порядке. В травмпункт обращаться было нельзя – врачи сразу же в таких ситуациях вызывали ментов.
Закончился переучет и бар заработал. Второй бармен не успел еще отъехать, и они оба живо обсуждали недавнее событие. Бармены все видели своими глазами из-за приоткрытой двери и, надо сказать, были под впечатлением случившегося. Уже и отбыла доблестная милиция со-своими допросами-расспросами. Конечно же, никто ничего не знал и не видел. Бар же на втором этаже и без единого окна. Еще не было и посетителей.
И тут в бар вошли сразу человек тридцать. Они деловито окружили всю барменскую компанию, а Плохиш отвел обоих здоровяков в сторону и изрек:
– Нас, собственно говоря, интересует всего один вопрос. Это с вашей подачи было нападение на наших пацанов или они по собственной инициативе напали? Никто вас сейчас бить не будет. Поэтому отвечайте прямо. Просто в зависимости от ответа будут приняты различные меры.
– Мы ничего не знаем. Разбирайтесь там сами, – довольно нагло ответил Косяк.
– Ну, так вот, – продолжил Плохиш. – Как только здесь появится их старший, то передадите ему, чтобы объявился с объяснениями. Если не объявится, пусть пеняет на себя. Вырежем всех. И вас, кстати, тоже.
– Мы не знаем кто у них старший, – уже заметно мягче ответил Валера.
– А вот тот, кто здесь сидел на диване, а потом взял и вышел, – спокойно сказал Виталик. – Шуточки закончились. Теперь будете платить, начиная с сегодняшнего дня. Пошли пацаны. – И вся компания вышла.
Как бармены не кочевряжились, а платить пришлось. Встречались еще раз через неделю. Наши в том же составе, что и в первый раз, хоть перевязанные и зашитые, а двое даже в гипсе. С барменами не торговались, время еще раз на обдумывание не давали. Сообщили их домашние адреса, рассказали, где они ставят свои машины на ночь и Лысый предложил:
– Или вы платите сейчас за прошедшую неделю, или уходите из бара подобру-поздорову. Мы поставим своих людей. С начальником торга мы договоримся за пять минут. Других вариантов нет. Есть, правда, еще один. Вы отказываетесь от первых двух вариантов и, для начала, наши сейчас же вскрывают гаражи, где стоят ваши машины, и они самовозгораются. Триста – это смешная для вас цена. Другие, если придут после нас, зарядят вам всю тысячу.
– Вы говорили двести, – вставил замечание Ткалич.
– Теперь триста. Слишком лечение дорогое, – ответил Лысый.
Бармены посовещались у себя в подсобке и предложение приняли.
Но конфликт с нападением на наших этим не разрешился. Выяснилось, что главным авторитетом в районе, окружавшем «Молодежный» был Юра Полоз. Он же и организовал нападение. Это был высокий, худой и жилистый, очень сильный пацан, совершенно неопределенного возраста.
Бритая его голова с выпуклыми, какими-то белесыми, глазами, впавшие щеки, в сочетании с сильно выраженными скулами, напоминала череп на пиратском флаге.
Юра, до инцидента, каждый день сидел в баре и очень часто помогал барменам утихомиривать слишком буйных посетителей. Что-то вроде вышибалы. Он собирал внушительную, как для одной драки, команду в считанные минуты. Якобы, во-всяком случае так утверждали бармены, нападение на наших была его собственная инициатива, и прямой договоренности у них с Полозом не было.
Всю следующую и последующие недели вечерами возле бара дежурили пять машин, заполненных нашими пацанами. Сидели люди и в самом баре, но никто из нападавших так и не появился.
Начали разбираться и выяснили, что недавно освободившийся Полоз – крупный авторитет среди подросшей и судимой местной молодежи, и живет в… одноподъездном доме, в том самом где жил Валера Иванушка. Поздно вечером они и столкнулись нос к носу у подъезда. В завязавшейся сразу же драке Иванушка вряд ли бы вышел победителем, но при нем уже был ТТ. Валера валить Юру не собирался, а выстрелил тому в ноги. Полоз отступил. Ему пришлось опять переходить на нелегальное положение. Но не такой он был человек, чтобы сдаваться, о чем мы уже знали.
Сразу же после стычки Полоза с Иванушкой, к нам стала поступать тревожная информация с Подола. Своих людей у нас там предостаточно. Ничего серьезного замыслить против нас, без того чтобы мы не узнали, нереально. Доложили, что некто, очень похожий на Полоза, ведет переговоры сразу же с троими подольскими авторитетами: Татарином, Князем и Алябой о том, чтобы разобраться с нашей командой по-взрослому. Сулит большие дивиденды.
Ну, с Татарином, как и с Мартоном, у нас договор о ненападении. Татарин в очень хороших с Князем, а вот Аляба – сам по себе. Лёхе ничего не стоит собрать не один десяток серьезных подольских босяков, да и нагрянуть к нам неожиданно. К тому же, у Полоза, безусловно, остались многочисленные сторонники на Борщаговке. В общем – намечается серьезная битва. Драки мы не боимся.
Лысый, Иванушка и Мартын с энтузиазмом начинают готовиться. Запасаются черенками для лопат. Разрабатывают план драки в наших традициях – с засадой в двух местах, чтобы, уж точно, никто из нападавших просто так не ушел. Нужно будет проучить пришельцев основательно.
Засада теперь поручается Михе с его пацанами. Благо дело, рядом с «Молодежным» находятся целых два огромных пустыря – есть, где разгуляться. Есть где и спрятаться. Колки пока складируются на поселке Победа в частном секторе. Застоялись
наши бойцы без серьезного дела.
Закипела работа.
И если им все это в охотку, то я придерживаюсь совершенно другого мнения. Набиваю стрелку Татарину. Посидели с Искандером или просто Игорем вспомнили старое. Устраивать избиение своих, а я уверен, что будет именно избиение, я не хочу.
Игорь нарушать наш договор тоже не намерен, и обещает отговорить другого Игоря – Князя от этой тухлой затеи.
Но Аляба… Никто не знает, как он себя поведет. Татарин вести с ним переговоры не хочет и мне это все не нравится. Забить-то мы всех, кто бы ни сунулся, забьем. Ну, а что дальше? Драка с участием более ста человек и со многими раненными привлечет пристальное внимание милиции. А если кого-нибудь убьют? Начнут шерстить всех подряд. В этой ситуации информацию не утаишь – стукачей везде хватает.
И что дальше? Выяснят, что все это из-за бара и тогда – все. Бар, а скорее всего все бары, закроют, а это пока единственная наша подпитка. Нужно нам это? Ни в коем случае. Нужны совершенно другие действия. Стоп. Ну, конечно же, не посторонние, а наш проверенный стукач.
Полоз появился в баре как-то днем и передал через барменов, чтобы они организовали ему встречу с еще одним завсегдатаем бара Валерой Брехуном. Барменам уже надоели эти разборки, но спорить с Юрой они не решились.
Встретились товарищи на следующий день. Валера рассказал, как дежурили здесь машины полные бойцов, рассказал о том, что в баре каждый вечер полно людей Лысого. Уже все завсегдатаи знали, кто здесь хозяин и что можно от него ждать.
– После этой заварушки между тобой и Лысым как-то все вокруг затаились. Даже сигареты никто, кроме людей Лысого, не носит. Я хочу договориться с ним, чтобы мне разрешили поставлять в бар иностранное, бухло. У меня же концы на базе. Вот только прикуплю наган на всякий случай.
– Какой наган? – встрепенулся сразу Полоз.
– Да зачастили сюда двое. Предлагали мне и Гному наган с патронами. Может и не только нам.
– Можешь их найти? Поспрашивай.
– Ну, найду и что дальше?
– Сведи меня с ними. Я прикуплю наган для себя.
– Юра, тебе с Лысым не справиться. У него, говорят, сто человек. Брось ты это. Давай я буду договариваться через Ткалича о перемирии. Он с этой бандой как-то сразу поладил. Так лучше будет.
Ткалич – высокий, полноватый, холеный тип с маникюром на руках. Первым делом бросаются в глаза его пышные очень модные в узких ресторанных кругах бакенбарды. Ну уж, а наглости – им всем не отнимать.
Но Юру Полоза как переклинило. Видимо, он сам планировал получать деньги в баре, да не успел. Брехун вычислил, наконец, двух этих пацанов, предлагавших к продаже наган. Внешностью они, что-то уж очень сильно, напоминали тех двоих, что предлагали валюту Мамонту в баре на Потапова. Встретились, договорились.
Конечно, к тому времени мною была запущена информация, которая и пришла к нашему стукачу прямо после встречи Полоза с продавцами оружия. Гунько узнал о встрече сразу же. Решили проследить за его квартирой, на которой он уже несколько недель не появлялся. Проследили и застукали. Оказывается, он давно уже пробирается поздно ночью к себе домой и незаметно там проживает.
Взяли Юру тихо, прямо поутру, выбив дверь. Полоз, не разобравшись в ситуации, схватил наган, но был нейтрализован нашими боевыми оперативниками. Получил Юра два года, но освободился он только через шесть лет. Добавили уже во время отсидки. Брал его сын майора Гунько – старлей Василий Гордиенко, за что был предоставлен к внеочередному званию. История с волнениями вокруг «Молодежного» на этом завершилась.
Глава 10
Сегодня в очень узком кругу мы отмечаем успешное окончание нашей первой полноценной боевой операции. Все четыре главных бара Киева – наши. Кроме меня, на диване в «Молодежном» восседают: Лысый, Иванушка, Мартын, Миха, Ворона, Калина, и подъехавший сегодня мой друг Олег Козлов из Тулы, он же Задумчивый.
На Задумчивого без смеха я смотреть не могу. Он ничуть не изменился после нашего расставания. Такой же средний рост и средняя упитанность. Высокий лоб, какая-то неопределенная спутанная прическа, состоящая из русых и рыжих волос. Нос картошкой, покусанные, бескровные губы, безвольный с ямочкой подбородок. Уж точно – не красавец.
Но глаза…. На всем этим рябом безобразии сверкают совершенно голубые, смеющиеся, просто заливающиеся лихой удалью и бесшабашным весельем глаза. Глядя в них, я как сейчас вижу, как Олег подкалывал нашего хозяина, а тот только и мог, что ногами топать от неспособности противопоставить, хоть что-нибудь путное, залихватским шуточкам Задумчивого. Про остальных участников того заключения я вообще молчу. Олегового языка боялись все, без исключения.
Да, лихое, веселое было время. По крайней мере, так теперь кажется. Есть что вспомнить. Как написал Олег на фото, которое прислал мне сразу же после своего освобождения: «Между нами километры дорог. Но я знаю, что ты меня никогда не забудешь, как и я тебя. Впрочем, такое не забывается».
Олег приехал не просто так. После своего освобождения из нашей исправиловки, Олег очень осторожно налаживал связи с оружейной мафией у себя в городе. И наладил-таки. Пока только автоматы и «ТТ», но ему обещают и выход на Ижевск, где производят «Макаровы», если Олег окажется надежным покупателем, конечно.
«Макаров» хоть с «ТТ» не сравнится по боевым качествам, но он поменьше и его удобней прятать под одеждой. Для нас такое оружие пока лучше: до полноценных боевых действий еще далеко. У Олега проблема была в том, чтобы выйти не на перекупщиков, а на первых лиц. Перекупщики рано или поздно попадутся и это нам ни к чему. Мы должны быть отдельной и никому не известной в этой среде структурой.
Олег привез в Киев десять автоматов АКС со складывающимся прикладом еще в смазке, пять вороненных стволов «ТТ» и десять пар блестящих хромированных наручников. Наручники, наверное, самый большой дефицит из этого добра. И это уже – дело. Теперь просто так никого из наших никто не обидит. «Калаши», наручники и «ТТ»-шки разобрали те, кто сегодня восседают на диване.
С Олегом приехал и Володя Филиппов или просто – Питерский. Это наша первая с ним встреча после исправиловки, и я неслыханно рад видеть обоих своих друзей. Трудно себе представить стоящих рядом двух людей более различных, чем эти двое. А уж то, чтобы они еще и дружили…
Но мы прошли вместе через испытания и невзгоды в юные годы, и это нас сблизило навсегда. Володя – намного выше среднего роста, просто огромный борец с соответствующей фигурой. Всегда коротко, под ёжик, подстрижены совсем русые волосы. Бывают и усы. Ухоженное всегда гладковыбритое лицо с крупными чертами. Глаза большие и светлые, слегка выпуклые. Уши правильные и, на удивление, не поломаны. Выдержка полная, смеется редко и сквозь зубы, также и шутит. Говорит тихо, наклонившись к собеседнику. Движения плавные. На тех, кто его не знает, как мы с Олегом, производит впечатление добрейшего человека, что совершенно не соответствует действительности. Многие на этом и погорели. С бабами очень осторожен.
Сразу же после освобождения он, не заезжая домой, отправился в Киев и, явившись к моей бабушке, сказал пароль и забрал все мои накопления. Ему было строго настрого предписано не загуливать, а попытаться сразу же поступить в Ленинградский Университет, да еще и на юридический факультет, что Володя Питерский спокойно и сделал.
При помощи Филина, оставшегося на сверхсрочную службу на должности начальника лазарета, Володя Питерский смог получить направление-рекомендацию, очень важную для поступления. Лазарет, медикаменты и, главное, спирт, знаете ли. Естественно, что все, кто в здравом уме, прекрасно понимают, что поступить в это заведение без блата или семи пядей во лбу нереально.
Мы все – выходцы из различных советских гетто и поэтому ни того, ни другого у нас нет. Остаются только деньги. Их Володя Питерский и использовал вдогонку к рекомендации. А почему возомнившим себя новой элитой можно, а простым пацанам нельзя? Не дело это. Мы тоже хотим, и имеем право, в юристы.
Питерский определился и в секцию дзюдо. Эта борьба была ему всегда по душе. В исправиловке не было возможности полноценно тренироваться, а здесь на воле – занимайся, чем хочешь, знакомься, с кем хочешь. И в таком солидном учебном заведении было с кем знакомиться.
Не успели мы как следует и выпить, как в баре показалась наша сладкая парочка, о которой мы уже почти и забыли – Лизка с Лисом. Если раньше Лиза была просто симпатичной провинциалкой, то на сегодня она явно похорошела, стала если не красавицей, то очень привлекательной штучкой. И хотя все черты ее смазливого лица несколько мелковаты, но годы, прожитые в таком городе, сделали свое дело, а мужнины деньги и очень хорошая косметика дело довершили.
Конечно, у нее нет такого лоска, как у настоящих киевлянок. Зато есть совершенная раскованность в движениях и действиях. Любит посмеяться и пошутить. Раскраска – боевая, фигура – без лишних граммов. И что удивительно: юбка – очень короткая. Просто – очень короткая. Как Лис с этой Лизой по улицам ходит? Он, видимо, от греха подальше, возит ее на машине. Но вот как его ветвистые рога могут поместиться в эту машину, я не представляю.
А что Лис? Такой же дышащий силой и наглостью здоровяк. По комплекции, может и не такой, как Володя Питерский, но приближающийся. Несколько располнел. Четы лица все крупные, как и должны быть у бывшего типичного профессионального грузчика. Но голова варит неплохо, и деньги, по Лизке видно, в семейный бюджет поступают исправно. И, мне кажется, что хорошие деньги.
На ловца и зверь бежит. Встретились они с Лысым как давние хорошие приятели. Подсели к нам. В тесноте, да не в обиде. Я с Питерским можем и постоять. Лизка тут же отправилась плясать с Олегом. Нужно заметить, что с бабами он сходился моментально. Лысый представил Лиса всей компании и объяснил, что за столом люди, с которыми можно говорить обо всем, и мы углубились в разговор.
– Я слышал, что случилось с Максом. Понимаю, что вам пришлось залечь на дно. Но сейчас, вижу, дела налаживаются, – начал Лис без предисловий.
Что он там может видеть? Несколько лет ни слуху, ни духу. Явно что-то лиса Лизка разнюхала. Она живет в одном подъезде с Викторчиком и дружит с его женой. У нее, скорее всего, и разузнала что-то про наши дела. А если знаешь основное, то остальное и додумать не сложно.
Лизка полностью усвоила урок, который мы преподали этой парочке пару лет назад. Она очень хорошо понимает значение информации в нашем деле буквально обо всем, всех и вся. Уже после короткого разговора с ней я не сомневался, что она теперь знает: кто, когда, с кем и зачем и в нашем дворе, да и во всей округе.
На меня смотрит она, как на хорошего знакомого. Думаю, что много чего и про меня знает – в одном дворе живем. За нее нужно браться немедленно. Пока Гунько за нее не взялся и не привлек к сотрудничеству. Куда бы ее пристроить? Ума не приложу. Думай, думай быстрее, Гималайский!
Сколько можно всем своим повторять:
– Держите рот на замке и пацанам каждый день это говорите!
Но куда там! Все стали такие смелые и крутые. Особенно их понаехавшие жены, те, что вчера еще не держали больше ста рублей в руках. Поговорить с Викторчиком? Смысл? При своей действительной грозности, жену он явно боится. Но, все равно, поговорить придется и с ним, и с остальными. И на высоких тонах.
– А я, кстати, выполнил свою часть договора, – прервал мои недовольные размышления Лис.
– Очень интересно, – не выдержал я.
Лис посмотрел на меня с удивлением. Я, вроде, как самый малый, но сразу заметно, что наглости моей это не уменьшает.
– Говори, говори, – поддержал его Лысый. – Здесь точно все свои.
И Лис заговорил. Для начала нам было предложено раскулачить два колбасных комбината, один хладокомбинат, мясоперерабатывающий завод, отдельный цех по производству деликатесных колбасных изделий, молочный завод и овощную базу, а в ней конкретно – единственный в городе цех, в котором хранятся цитрусовые.
Лис времени даром не терял, как и обещал.
– Я знал, что вы когда-нибудь объявитесь, и поэтому собирал материалы на эти объекты. Их я последнее время обслуживаю, – и выложил на наш суд общие цифры по этим объектам. Да, воровство идет просто сногсшибательными темпами и объемами! Пацаны даже рты от удивления открыли.
Тут, наконец, возвратилась хохочущая Лизавета после затяжного сногсшибательного, минут на двадцать, танца с Олегом. Как раз в это время освободился свободный столик, и администратор тут же предложил Лису с Лизой за него присаживаться. Договорились теперь времени не тратить даром и созвониться, как только будет о чем поговорить. На Борщаговке только начали проводить индивидуальные телефоны и, конечно, у Лизаветы он уже был. С тем и распрощались.
Ну, а мы, немного обсудив услышанное, попробовали все это переосмыслить. Цифры в сотни миллионов рублей впечатлили даже меня. И хоть наши бары начали приносить очень неплохие деньги, но то, что рассказал Лис, всех вдохновило на новые подвиги. Никто, безусловно, не собирается оставлять такие деньги без внимания. Но тут я ошарашил всех своим заявлением:
– У нас другие задачи.
