скачать книгу бесплатно
– Блеск, а? – Величество с усмешкой подносит сложенную горстью ладонь к уху. – Не слышу сигналов тревоги. Мы сделали их вчистую.
Я киваю:
– А что творится-то?
Он улыбается:
– До меня дошел слух, что Тервин Злоязыкий встречается с неким капитаном Очей Короля вон в том доме через дорогу.
– Хочешь его взять? – Тервином Злоязыким зовут Крысиного Короля, предводителя соперников Арго, обитающих к северо-западу отсюда. Мы с ним знакомы. И он мне не нравится. – Может, помочь тебе с ним, раз уж я все равно здесь?
– Спасибо, – отвечает величество с усмешкой, – в другой раз. Война с Крысами мне сейчас ни к чему, к тому же тебе пришлось бы разделаться и с капитаном, а уж такие проблемы мне не нужны и подавно. С другой стороны, я не хочу, чтобы Тервин водил шашни с Очами; Крысы и так оборзели в последнее время, а если еще почуют имперскую поддержку, с ними вообще сладу не будет. Так что я его не убью, а только пошлю ему дружеское предупреждение – сниму всех троих его дозорных.
Три трупа равняются одному дружескому предупреждению. Такую математику я понимаю.
– И лучше всего то, – продолжает величество, – что он ничего не узнает, пока не закончит переговоры. Вот тогда-то мои подставные Крысюки и передадут ему мой привет. Он поймет. «В следующий раз сам знаешь что».
– А кто дал тебе наводку? Где у тебя свой человечек, среди Очей или среди Крыс?
Его улыбка становится самодовольной.
– А вот это уже секрет фирмы, приятель. Одно тебе скажу: хорошие времена настали для Королевства, и дело с концом.
Ха, рассказывай. Будь времена и в самом деле так хороши, не сидел бы ты сейчас тут и не заморачивался личным наблюдением за исполнением приказа. Но я решаю пропустить это мимо ушей – к чему спорить?
– Паллас Рил, – напоминаю я. – Где она?
Он снова скользит по мне рассеянным взглядом.
– Слышал, что здесь, в городе, – отвечает он.
– Это я тоже слышал. Поэтому и пришел к тебе потолковать. Говорят, она ведет какую-то игру, а кое-кто из Подданных у нее в партнерах.
– Ну, это вряд ли. Я бы знал. Мы с Паллас не то чтобы друзья, но понадобись ей что-нибудь от моих людей, разве не пришла бы она ко мне за помощью?
– Наверное, пришла бы.
Он долго смотрит на меня и холодно замечает:
– А я, по-твоему, скрыл бы от тебя? – (Я пожимаю плечами.) – Кейн, говорю тебе, она где-то в городе, и больше я ничего не знаю. Правда, с кем-то из моих ребят она говорила, такое я помню, но чтобы речь шла о чем-то серьезном…
– Кто такой Шут Саймон?
– Ты про парня, который уводит из-под носа Ма’элКота тех несчастных засранцев – Актири, или как их там? Откуда мне знать?
– Вчера, примерно в это же время, двух твоих ребят грохнули у реки, на территории Дунгаров. Что они там делали?
– А мне откуда знать?
– Ты второй раз отвечаешь дурацким вопросом на мой вопрос, хотя сам прекрасно знаешь ответ. На шухере они там стояли, помогали Шуту Саймону.
Величество выпрямляется и напряженно смотрит мне в глаза:
– Ты ведь работаешь, да? И кто теперь заказчик? Империя или Монастыри?
– Величество, клянусь, это личное дело. Я ищу Паллас Рил.
– Я слышал, вы с ней разосрались.
– Тебя это касается? Где она?
– Но… – Величество встряхивает головой. Он искренне не понимает. – При чем тут Паллас Рил и Шут Саймон? Она что, работает на него?
Я гляжу на него молча, прищурившись. Какое-то время он выдерживает мой взгляд, но потом все же опускает голову и скребет в затылке.
– Черт, ладно. Ну помог я Шуту Саймону маленько. Мои парни стояли у него на шухере. А чего такого-то? Маленький пинок в задницу Ма’элКоту, подумаешь. Но моих ребят сняли Коты, так что вряд ли хоть один выжил.
– И какой следующий шаг?
Он хмурится:
– Не знаю.
– Когда Шут Саймон снова выйдет на связь?
– Понятия не имею, – говорит Король и хмурится еще больше. – Хотя должен бы.
– Ладно, слушай сюда. – Я ожесточенно скребу в затылке, тру кулаками глаза и спрашиваю: – Как ты вообще влез в это дело? Шут Саймон… э-э-э… сам к тебе пришел? Или прислал кого-то?
Медленно, как во сне, Король качает головой, морщины на его лбу разглаживаются, лицо выражает что-то очень похожее на благоговение.
– Я не помню…
– Значит, у нас проблема.
Его лицо тут же каменеет и становится воинственным.
– Только не делай это моей проблемой, Кейн. Здесь, на улице, полно моих парней, ты пикнуть не успеешь…
– Расслабься. – Кажется, я начинаю понимать, как работает это дурацкое заклятие. Странно, но на меня оно, похоже, не действует. – Я тебе верю.
Но величество, судя по всему, всерьез взволнован и даже напуган.
– Да скажешь ты или нет, что происходит, Кейн? Страшно же, твою мать! Я что, в проигрыше? Я должен знать, ты понял? А то мне уже кажется, что это гребаная магия, понимаешь? Заколдовали меня, вот что.
– Ага, – говорю я.
– Что, заколдовали? Ты это хочешь сказать? Ну все, твою мать, я их поубиваю всех.
– Не принимай близко к сердцу.
– Скажешь тоже. На меня нельзя насылать заклятия, Кейн. Никому нельзя. Они что, не знают, что за это я убиваю? Что, эти мудаки не поняли, с кем имеют дело? У меня есть Аббаль Паслава, Чародей чертов, он их заколдует так, что у них член до жопы дорастет, так что они будут трахать себя при каждом шаге!
Я поднимаю руку, делая ему знак заткнуться.
– А как у тебя с Лицами дела?
– Не очень, – говорит он, мгновенно остывая. – А что?
– У Хаммана отличные связи во дворце, он может провести туда. Мне надо поговорить с ним.
– Ну тогда тебе придется орать что есть силы, иначе до него не докричишься. Хамман уже год как умер.
– Шутишь! Жирный Хамман? А я думал, его ничто не берет.
– Он тоже так думал. Никто не знает, от чего он умер, да только все его денежки утекли к новой хозяйке – эльфийской сучке из «Экзотических любовниц» в городе Чужих. Кирендаль. Она теперь главная в Лицах.
– Это лесбиянка-то? Срань господня.
– Вот-вот. С пьющим магом дело иметь тоже так себе, но чтобы саба стала хозяйкой банды? Да еще где? В Крольчатниках! Она притащила с собой кучу своих – эльфов, гномов, фей, кого хочешь. Так что Лица теперь хозяева в городе Чужих. Она и все прибамбасы Хаммана из его старой берлоги «Счастливый скряга» туда перетащила. Теперь ее заведение называется «Чужие игры», казино. Лучшее в Империи, между прочим. И она не из тех, с кем можно играть, без каламбура. Ходят слухи, она наложила лапу на книгу заклинаний Хаммана, а ты же знаешь, кто такие эльфы, – это ведь они изобрели магию. Слушай, она что, тоже замешана? Может, это она меня заколдовала?
– Какие у нее связи?
Величество пожимает плечами:
– Такие же, как у Хаммана, а то и лучше. Он-то собирал только игроков, а у нее и игроки, и нарки, и извращенцы, которые любят мочить свои фитили в подвале. Слушай, а может, убьешь ее для меня, а? Я хорошо тебе заплачу, не пожалеешь.
Я качаю головой:
– Не сегодня. Слушай, мне пора. Еще увидимся.
– Как, уже? Мы же два года не виделись – может, побудешь немного?
– Извини, времени мало. Слушай, раз уж на меня открыта охота, может, одолжишь мне старый плащ какой-нибудь, чтобы добраться до города Чужих без приключений, а?
Он тычет большим пальцем через плечо:
– Мой возьми. Он там, за сломанным шкафом. А еще мой тебе совет – побрейся. Без этой бороды тебя никто не узнает.
– В том-то и дело. Иногда выгоднее, чтобы узнавали.
Он пожимает плечами. Я накидываю на плечи его плащ и поглубже натягиваю капюшон, чтобы скрыть лицо.
Величество подает мне руку, я пожимаю ее. Он говорит:
– Мой дом – твой дом, не забывай. Приходи после Ночи Чудес, в любое время. Поживешь у меня.
– Хорошо. Увидимся.
Я иду, насвистывая, как Рабочий-симулянт, пока площадь не остается позади. Тогда я кончаю притворяться и перехожу на хорошую скорость. Значит, все будет чуть сложнее, чем я думал; ну и что? Здесь, в Анхане, не место депрессии.
Теплый западный ветер уносит прочь вонь и дым Крольчатников, когда я пересекаю пограничную территорию и углубляюсь во владения Лиц, а солнце припекает тонкую ткань плаща на моей обтянутой кожей спине. Шлюхи и нищие смотрят мне вслед, когда я рысцой пробегаю мимо; может, они бы и хотели меня ограбить или еще что-нибудь, но я бегу быстро, и они не успевают ничего придумать. Я не обращаю на них внимания.
Заброшенный дом, от которого пожар оставил только стены, самый удобный короткий путь во владения Лиц – той части Крольчатников, которая граничит с Анханой и где когда-то заправлял Хамман и его банда; грязный мужик в полуобгоревших лохмотьях скалится на меня из-под брезента, наброшенного на куски рухнувших потолочных балок, которые кто-то собрал и составил шалашиком. За спиной мужика женщина с тусклыми глазами держит на руках младенца, который сосет ее тощую болтающуюся грудь. Улыбкой и пожатием плеч я приношу извинения за то, что вторгся в их дом, и продолжаю путь.
Мне легко здесь, с этими людьми, легче, чем где бы то ни было на свете. Так легко мне было только в восемь лет. Вот найду Паллас и останусь здесь на пару дней просто так, для удовольствия.
Солнце пригревает сильнее, и я начинаю потеть. Все тело чешется. От меня пахнет псиной.
Я люблю этот город.
Здесь я свободен.
13
Кирендаль Перволикая оторвалась от книги, когда в дверь ее апартаментов постучали условным стуком. Крошечные ручки Тап замерли на ее плечах и шее.
– Не вставай, – мелодично прожурчал певучий голосок у нее над ухом. – Закки откроет.
– Это, наверное, Пичу, – вздохнула Кирендаль. Он никогда не беспокоил ее по пустякам. – Скажи ему, пусть уходит. – Сзади на шее Кирендаль ощутила прикосновение не только крохотных ручек, но и таких же губок, и мурашки удовольствия прошли по ее спине. – Мм… хватит.
Кирендаль подняла руку и сняла с плеча очаровательную крохотную дриаду; та сидела на ее раскрытой ладони верхо?м, словно на спине неоседланной лошади. Всего двадцати дюймов росту, Тап была чудо как хороша: идеально очерченные грудки, которым не страшна была сила тяготения, безупречная кожа, золотистые волосы, казалось, излучали свет. С первого взгляда ее вообще можно было бы принять за женщину, если бы не ее малый рост, прозрачные крылышки, сложенные теперь за спиной, и загнутые большие пальцы ног – чтобы удобнее было хвататься за самые тонкие ветки на верхушках деревьев. Да, Тап была хороша собой, а еще бесконечно отзывчива на ласку: вот и теперь ее соски поднялись и затвердели от одного взгляда Кирендаль. Дриада заерзала и недвусмысленно обвила стройными ножками руку Кирендаль выше запястья.
– Хватит играть, малютка. Дела не ждут. Лети к себе и оденься. Пичу нравятся крохотные женщины, а мы ведь не хотим, чтобы он подумал что-нибудь этакое, верно?
– Какая ты, – хихикнула Тап, расправила крылышки и бесшумно, словно сова, упорхнула в темный кабинет.
От дверей раздался предупредительный кашель Пичу.
– Дженнер опять мухлюет.
Кирендаль неторопливо закрыла массивную книгу, напоследок нежно скользнув пальцами по переплету из человеческой кожи, и лишь тогда подняла свои серые, как сталь, глаза на дневного управляющего казино «Чужие игры». Зрачки у нее были вертикальные, как у всех ночных охотников.
Пичу еще раз кхекнул и тут же отвел глаза; Кирендаль, по своему обыкновению, читала голой, вольготно раскинувшись на груде шелковых подушек. Пичу был одним из трех Лиц, которым разрешалось входить в ее покои, но эта привилегия отнюдь не облегчала ему жизнь. Зато Кирендаль наслаждалась произведенным эффектом: когда Пичу испытывал неловкость, его Оболочка, обычно землисто-серая, приобретала приятный лимонно-желтый оттенок. Как и всем Перворожденным, Кирендаль не приходилось стараться, чтобы погрузить себя в мыслевзор; видеть чужую ауру было для нее так же естественно, как чувствовать запах или вкус.
Тяжелые парчовые шторы на окнах ее покоев полностью поглощали солнечный свет, а фонарики, искусно расставленные по комнатам тут и там, отбрасывали теплые розовые блики на ее волосы цвета серебряной проволоки и белую, словно от свинцовых белил, кожу.
Кирендаль отличалась высоким ростом, даже по меркам женщин Первого народа, которые часто перерастали своих мужчин, и невозможной худобой: когда она двигалась, то со спины сквозь едва заметные округлости ягодиц было видно, как работают внутри тазобедренные суставы. Она приподнялась на локте, демонстрируя соски практически отсутствующих грудей: сегодня она выкрасила ареолы серебряной краской, чтобы они гармонировали с цветом ее замысловато уложенных волос. Два кружка цвета денег волей-неволей приковали взгляд Пичу, и он покраснел, а его Оболочка стала темно-золотой, как тонкокожий лимон.
– Да? И сильно? – протянула она, придав своему голосу хрипотцу, так что Пичу даже вздрогнул.
– Хуже, чем обычно. Он мажет фишки смолой, и так неуклюже! Двое из наших… гостей… уже возмутились, пришлось их спровадить, чтобы не случилось драки.
– Важные птицы?
– Нет. Проигрывали, но так, помаленьку. Небольшая потеря, но есть другая беда – Берн пришел.
– Берн?
