Темные небеса

Ему даже трудности шли на пользу. Обнаружилось, например, что в Бельске не достать нормального крепежа. За нужными саморезами поезжай в Заборинск, за дверными петлями – опять же гони за сто километров в районный центр. Ефим подумал-подумал и открыл магазин – здесь и гвозди любых размеров, и саморезы, и петли, и разных видов сверкающие, никелированные крючки (их вообще раскупили за первые же три дня). Одновременно выяснилось, что существует громадный запрос на окна. Сами-то стекла резали в заброшенном гараже двое заросших, как лешие, нечленораздельно разговаривающих мужиков, с этой работой еще кое-как справлялись, но на просьбы заказчиков не просто отрезать нужный размер, а еще грамотно застеклить, отвечали: ну это уж ты, хозяин, как-нибудь сам… Ефим порасспрашивал родственников, приятелей и друзей, нашел трех толковых ребят, из которых создал самостоятельное подразделение. Заодно пришлось открыть магазин рам и дверей. Бельчане будто очнулись: каждый хотел, чтобы у него было не хуже, чем у других. Так Ефим самостоятельно открыл эффективность производственной специализации. Через пять лет у него уже было четыре больших магазина, два склада материалов, трест из шести бригад, готовых быстро выполнить любой строительно-ремонтный заказ. Конкуренты, по-прежнему ютившиеся в гаражах, скрипели зубами, но победить в конкуренции не могли. Трижды в его магазинах били витрины, угрожали по телефону, один раз даже пытались поджечь. Выход нашелся быстро. Бельск был городок небольшой, молодежные банды, рыхлые и сумбурные, были наперечет. Ефим просто купил самую вменяемую из них: положил им приличные деньги, пошил форму, провел соответствующий инструктаж, и «чок-гвардия», как ее тут же назвали, начала прохаживаться по улицам, помахивая дубинками. На любое обращение вежливо отвечали: слушаю вас… Заодно пресекали драки, присматривали (за небольшую мзду, разумеется) за ресторанами и кафе, гоняли пьяниц, вообще – неформально улаживали разные бытовые конфликты. В городе сразу стало потише, и за одно это бельчане готовы были носить Ефима Чокина на руках. На ближайших выборах мэра «партия власти», единственная, имеющая в Бельске серьезный ресурс, предложила выдвинуть его кандидатуру. Собственно, конкурентов и не было: действующему мэру (директору спиртзавода) исполнилось шестьдесят девять лет, замок с башенками и коваными воротами он себе уже выстроил, пора на покой. Ефим набрал девяносто четыре процента голосов – самый высокий в области результат.

Звезды тем не менее не отпускали. Жену, Алену (к тому времени Ефим уже был женат), он сразу предупредил, что как только появятся свободные деньги, купит себе телескоп. Алена не возражала: пусть хоть крестиком вышивает, лишь бы не пил. И потому, возведя новый дом (кирпичный, но скромный – всего два этажа), Ефим торжественно водрузил в застекленную ротонду на крыше новенький, восхитительный «Галилей», выписанный из Москвы. Теперь он часто сидел, прильнув к нему, до рассвета – пока звездное небо над Бельском не начинало бледнеть. Пыль глиноземного комбината ему не мешала: еще прежний мэр, когда сам начал задыхаться от астмы, поставил там мощный немецкий фильтр. Очень кстати вырос и окреп интернет. Ефим жадно, до слипания глаз, глотал статьи и текущие публикации по астрономии. Он даже за три года выучил английский язык, поскольку материалов на русском катастрофически не хватало.

Понятно, что с профессиональными обсерваториями он тягаться не мог. Его «Галилей» не шел ни в какое сравнение с тамошними оптическими тяжеловесами. Тем более что современная астрономия уже перешла от визуального инструментария к радиотелескопам, а рутинные наблюдения и велись, и обсчитывались компьютерами. Но ведь дело тут было не только в науке. Есть еще редкое удовольствие (для тех, кто понимает, конечно) выйти, хотя бы взглядом, за пределы небес, заглянуть в тайны звездной механики, увидеть то, на что не способен обычный человеческий глаз.

Ефим с тихим восторгом исследовал кратеры, моря и горы Луны, наблюдал громадные, длиной в тысячи километров пылевые бури на Марсе, изучал Большое красное пятно в атмосфере Юпитера, восхищался необыкновенной гармонией системы колец Сатурна… Ну и, конечно, – глубокий, глубокий космос, здесь одни лишь названия окунали его в легкий озноб: галактические стены, протянутые через всю Вселенную, галактические войды (громадные, беззвездные океаны), галактические туманности, великий аттрактор… Звучало как песня на неведомом языке… Дух захватывало, в какие дали он проникал… Уже от корки до корки была прочитана книга Карла Сагана, и теперь Ефим знал, что в древности люди называли планеты в честь верховных богов. Одна из них, яркая, медленно движущаяся по небу, получила у вавилонян имя Мардук, у норвежцев – Один, у римлян – Юпитер, у греков – Зевс. Бледную быструю планету, никогда не удалявшуюся от Солнца, римляне назвали Меркурием, самую сверкающую – Венерой в честь богини красоты и любви. Кроваво-красная планета именовалась Марсом, богом войны, а самый медленный в этой плеяде получил имя в честь бога времени – величественный Сатурн. Боги пребывали на небе и управляли оттуда жизнью людей. Всего древнему человечеству известны были лишь семь планет, в число которых включали и дневное Солнце, и ночную Луну. Семь планет, семь верховных богов, семь дней недели, семь священных миров. Число «семь» стало обретать мистические коннотации. Считалось, что существует семь сфер небес, в центре которых – Земля, творение мира продолжалось тоже семь дней (с учетом воскресенья, когда бог отдыхал), в человеческой голове – семь отверстий, есть семь добродетелей и, соответственно, семь смертных грехов, жизнь искажают семь злобных демонов, в греческом алфавите семь гласных букв (каждой из них соответствует и свой собственный бог), есть семь Правителей судеб, семь Великих книг, семь Таинств, семь Мудрецов, семь алхимических «тел» (золото, серебро, железо, ртуть, свинец, олово, медь), полагали также, что седьмой сын седьмого сына обладает сверхъестественными способностями. В Апокалипсисе семь печатей снимаются со свитка, «написанного внутри и отвне», семь ангелов поочередно трубят в семь труб, наполняются гневом божьим и проливаются на землю семь чаш.

Ни на какие выдающиеся открытия он, разумеется, не рассчитывал. Человечество смотрело на небо уже тысячи лет. Казалось бы, что может добавить к этому астроном-любитель из провинциального городка? Но мерцал внутри слабенький огонек: бывают, бывают в жизни разные чудеса. Вот, например, Юдзи Хякутакэ, тоже любитель, открыл две кометы, названные его именем; одна из них, между прочим, прошла в непосредственной близости от Земли. Или Роберт Эванс, ни много ни мало – кинопродюсер, открыл визуально, то есть через наблюдение в телескоп, сорок две вспышки сверхновых звезд. А Камил Горнох, тоже любитель, открыл аналогичные вспышки, но – уже вне пределов Галактики. А как повезло Кэролайн Мур: открыла и зафиксировала сверхновую, когда ей (Кэролайн) было четырнадцать лет. Или вот Лесли Пелтье, простой фермер, клубнику выращивал, даже высшего образования не получил, но обнаружил и официально зарегистрировал аж целых двенадцать комет.

Чем он, Ефим, хуже них?

Главный стимул все-таки заключался в ином. В нашей Галактике действительно четыреста миллиардов звезд. Неужели ни у одной из них так и не смогла зародиться жизнь? Трудно было в это поверить. Ефим уже был знаком со знаменитым «принципом заурядности»: Вселенная является однородной и изотропной, Солнечная система – не исключение среди других звездных систем, значит должны существовать целые сонмы планет, подобных Земле, и на многих из них вполне могли возникнуть высокоразвитые цивилизации. Тогда где они? – как темпераментно воскликнул однажды Энрико Ферми. Почему мы не видим и не слышим их?.. Действительно, почему? Ведь уже с середины прошлого века началось систематическое радиопрослушивание Вселенной, а также поиск того, что можно было бы интерпретировать как разумный сигнал. И – нигде, ничего. Несколько быстротечных сенсаций лопнули, как пузыри. Ефим этого не понимал. Великое молчание космоса он рассматривал как вызов лично себе. Иногда среди ночи он откидывался от телескопа и, давая отдых глазам, смотрел из ротонды на Бельск, погруженный в невнятные сны, на равнину за ним, на расплывчатые тени холмов, на выгнутый, как в средневековых гравюрах, звездный купол небес, и его охватывало что-то вроде отчаяния.

Неужели мы в самом деле одни?

Нет-нет, этого просто не может быть…

Жители Бельска тем временем относились к увлечению мэра спокойно. Между собой называли его «наш звездочет». Рассуждали здраво: главное, чтоб звездолеты не стал строить за счет городского бюджета, а так – ради бога, пожалуйста, какой от этого вред?

Вместе с тем мэр – фигура публичная. Вообще – тем, кто чего-то достиг, невольно стараются подражать. В социологии это называется «демонстрационный эффект». Однажды на прием к Ефиму явился директор соседней школы и рассказал, что у них в старших классах – просто повальное увлечение астрономией. Пришлось даже организовать «Звездный кружок». Чуть ли не каждый второй купил себе сильный бинокль. Но что там – бинокль? Разве в бинокль что-нибудь интересное разглядишь? В общем, нельзя ли провести для ребят экскурсию к настоящему телескопу? Ефим только руками взмахнул: да сколько угодно! В тот же вечер явились к нему аж двадцать семь человек. В ротонду их пришлось набивать последовательно – тремя партиями, так что в круглом зальчике было не продохнуть. Половина энтузиастов, разумеется, быстро отсеялась, но двенадцать ребят начали приходить теперь чуть ли не каждую ночь. Да еще подтянулось с десяток из других городских школ. Алена стонала: не дом, боже мой, а прямо какой-то рок-клуб, всю ночь топают по лестницам вверх и вниз. И потом, ведь эту ораву надо чем-то кормить. Неудобно же, надо хоть чай с бутербродами предложить. А с другой стороны, не выгонять же ребят: не в пивбар все же идут, не на дискотеку с каким-нибудь порошком, а изучать звездное небо.

Все чаще посматривал Ефим на развалины обсерватории. Понимал, что если уж браться за это дело, то браться надо продуманно и всерьез. В одиночку такую махину не своротить. И наконец решился, взял месячный отпуск, поехал сначала в область, потом оттуда, не оглянувшись, – в Москву. Как он позже рассказывал, это была целая эпопея: в Москву пришлось съездить еще одиннадцать раз. Тем не менее месяцев через шесть начались на развалинах восстановительные работы, а еще через год новенький раздвижной купол просиял с вершины холма матовым серебром…

Обсерватория получила необычный открытый статус: проводить наблюдения в ней мог в принципе любой гражданин России. Начали приходить заявки от объединений астрономов-любителей. Стали слезно проситься астрономические кружки из других городов. А когда Ефим – с помощью уже нового поколения старшеклассников – сделал для нее увлекательный сайт: плыли по нему галактики, вспыхивали разноцветные звезды, будто в танце вращались хороводы планет, то поток желающих посетить Бельский астрономический центр вырос в десятки раз. Пришлось возвести гостиницу для приезжих. Основой тут послужил замок-терем, который не успел достроить первый городской мэр. О Бельске начали писать в центральной прессе, был снят телефильм «Город Неба», где Ефим давал обширное и (честно говоря) не слишком внятное интервью. В обсерваторию заглянул (проездом) даже премьер-министр, и по такому случаю губернатор немедленно заасфальтировал дорогу от Бельска в райцентр.

Город вообще заметно преобразился. Бойкие журналисты писали, что там даже поддатые мужики знают, что такое эксцентриситет. Так прямо и говорят: что-то у меня сегодня эксцентриситет – не того, добавить бы надо… А на вопрос полиции: где живешь? – бодро отвечают: в Ланиакее!.. – имея в виду колоссальное галактическое сверхскопление (по-гавайски «необъятные небеса»), куда тоненькой ниточкой входит и Млечный Путь. На что тут же получают совет: вот и дуй отсюда на третьей космической!.. Однако, если серьезно, то на всероссийских олимпиадах по астрономии школьники Бельска теперь регулярно занимали призовые места. Бельск удостоился принимать «Астрофест» – крупнейший в России астрономический фестиваль. И уже солидный московский еженедельник в статье «Кому нужны звездочеты?» без тени иронии написал, что «будущее страны создается в Бельске»: ведь там дети с пятого класса запросто оперируют такими понятиями, как реликтовое излучение, эффект Доплера или параллакс.

Было в обсерватории и научное отделение. Сотрудники его, аспиранты и кандидаты наук, охотно приходили к Ефиму – пообедать как следует, выпить чая, кофе, хорошего коньяка, осмысленно поговорить с хозяином, как устроено мироздание. Почему, например, Вселенная несимметрична, какой тут скрыт глубокий и таинственный смысл? Или что такое темная материя, етить ее в кочерыжку, и – поставить вопрос ребром – а существует ли она вообще?

Ефим тоже – иногда целые ночи – проводил в обсерватории. Вокруг него накапливался, медленно обновляясь, кружок продвинутых в астрономии учеников. Попасть туда считалось за великую честь. Заскакивали и повзрослевшие выпускники – вспомнить юные годы, вновь окунуться в загадочную звездную даль. И вот однажды, о чем Ефим поведал одной из центральных газет, к нему подошла Галя Поспелова, седьмой «б» класс, четырнадцать лет, именно столько когда-то было ему, и, смущаясь до самых ушей, сказала, что зафиксировала на последних сеансах какой-то странный объект. Вы, Ефим Петрович, не могли бы взглянуть?.. Четыре часа утра, конец марта, дежурство подходило к концу. Снег уже почти стаял. Звезды, казалось, пахли весной. Ефим без особого интереса просмотрел на компьютере один снимок, другой, после пятого или шестого, подумав, вернулся в начало, уже целенаправленно, сравнивая, пролистал всю серию, выпрямился рывком, напрягся, стал смотреть еще раз, и вдруг, выражаясь его собственными словами, у него «мягко и горячо подпрыгнуло сердце».

6

Нельзя сказать, что сенсация грянула неожиданно. Первые публикации, сообщающие о том, что в Солнечной системе, примерно на орбите Марса, обнаружен космический корабль пришельцев, появились уже в начале апреля, когда Международный астрономический союз (самая серьезная в этой сфере организация) официально подтвердил наблюдения Бельской обсерватории, осторожно классифицировав обнаруженный ею феномен как «аномальный объект».

Но и этого было достаточно. Новостные агентства тут же запестрели сногсшибательными заголовками. Утверждалось – без тени сомнений, конечно, – что это действительно звездолет, что он не один, что к Земле приближается грозная «галактическая армада», вооруженная «позитронными лазерами», что вторжения следует ожидать через месяц, через неделю, вообще завтра с утра, что спасения нет и что истекают последние дни существования человечества. Необычайную популярность набрал в сети ролик анонимного автора, ник – «Дикозавр», где пупырчатый, как огурец, крейсер «галактов» приземлялся непосредственно на Арлингтонском кладбище в Вашингтоне, из него выскакивали тысячи бронированных пауков и без особых усилий превращали в дымящиеся развалины и Пентагон, и Капитолий, и Белый дом.

Кстати, именно в это время мне позвонил из Москвы Андрон Лавенков и попросил срочно выслать ему мои соображения насчет возможных версий контакта с инопланетной цивилизацией. Три странички, не больше: что это будет – переговоры или конфликт?

– Какие еще пришельцы? – туповато осведомился я.

– Ты что, телевизор не смотришь? – фальцетом вскричал Андрон.

Только тогда я сообразил, что дело серьезное.

Особой паники, впрочем, не было. Подавляющее большинство пользователей интернета (и я в том числе) уже давно привыкли к информации типа «космический крейсер инопланетян найден во льдах Антарктиды». Или «НАСА сфотографировала тайную базу пришельцев на обратной стороне Луны». Реакция на первые сообщения был слабой. Мир, захлебывающийся в пузырях фейковых новостей, утратил способность отличать вымысел от реальности. И только когда тот же Астрономический союз опубликовал бюллетень, где говорилось, что «бельский объект» имеет, скорее всего, искусственное происхождение, а буквально через пару часов после этого генеральный секретарь ООН Чармонг Ал Бешт, подводя итог чрезвычайному заседанию Совета Безопасности, длившемуся всю ночь, объявил, что к Земле действительно приближается космический корабль инопланетян, ситуация начала обретать характер повального сумасшествия.

Конечно, сначала, как полагается, разразился скандал. Один из сотрудников обсерватории Маунтин-Бейлз (Скалистые горы, северо-запад Соединенных Штатов) заявил в интервью Си-эн-эн, что приоритет открытия «бельского артефакта» вообще-то принадлежит им, а не обсерватории Бельска, поскольку они наблюдали данный объект тремя неделями ранее, о чем существуют соответствующие протоколы. Публичное же сообщение ими сделано не было, поскольку сведения об этом открытии были сразу же засекречены правительством США. Правда, директор обсерватории данное заявление немедленно опроверг. Результаты астрономических наблюдений не были засекречены, пояснил он в собственном интервью Си-эн-эн, ни правительственные чиновники, ни министерство обороны Соединенных Штатов на нас давления не оказывали. Публикация была задержана по вполне понятным причинам: эти данные необходимо было тщательно изучить. Мы ученые и не гоняемся за дешевыми сенсациями, подчеркнул директор обсерватории, мы печатаем лишь проверенные, подтвержденные, строго обоснованные результаты. В свою очередь, пресс-секретарь Белого дома на вопросы журналистов ответила, что она насчет «звездного корабля» не в курсе, но в ближайшее время наведет справки в Госдепартаменте. А Международный астрономический союз в тот же день разъяснил, что приоритет открытия устанавливается по первому официальному публичному извещению. И поскольку первой такое извещение прислала обсерватория в Бельске, то и приоритет остается за ней, с чем Бельскую обсерваторию поздравил по скайпу президент России.

Впрочем, этот скандал продержался в топе всего около суток. Он был немедленно вытеснен гораздо более увлекательными новостями. Всего через двенадцать часов после заявления генерального секретаря ООН на несущих частотах мировых информационных агентств, прервав текущие передачи, как будто вообще их отключив, прозвучал сигнал, тут же идентифицированный как простой арифметический ряд: «один – один – два», «два – два – четыре» и «три – три – шесть», а затем те же агентства приняли трехминутный «космический видеоролик». В нем сообщалось, что корабль прибыл из звездной системы Аркон, расположенной, по всей вероятности, вне нашей Галактики, что планета Аркон хотела бы установить дружественный контакт с планетой Земля, что арконцы прибыли исключительно с мирными, научными и культурными, целями и что они просят разрешения Организации Объединенных Наций занять над планетой орбиту и высадить на поверхность Земли делегацию для переговоров.

Интересная подробность, на которую сперва не обратили внимания: сообщение было передано одновременно на девяти земных языках, именно на тех, что использовали при вещании соответствующие агентства, и эта подробность, как позже выяснилось, имела далеко идущие следствия.

Признаюсь, что я сам в эти эпохальные дни испытал лишь «чувство глубокого удовлетворения». Дело в том, что моя аналитическая записка, которую я незадолго до того послал Лавенкову, почти полностью соответствовала данному сообщению. В записке я, в частности, указал, что цивилизация звездных пришельцев, скорее всего, не имеет по отношению к нам каких-либо враждебных намерений. В координатах Вселенной агрессия просто бессмысленна. Арконцам вряд ли потребуются рабы: на уровне их технологий для производства проще использовать механизмы. Маловероятно, что им потребуется сырье: при межзвездной логистике доставка любого сырья окажется экономически не эффективной. Им вряд ли потребуется колония: что с ней делать – надувать имперской гордостью щеки? И вообще цивилизацию, которая освоила просторы Галактики, не следует оценивать в рамках исторически обусловленного, сугубо земного мышления. У нее могут быть цели, которые нам абсолютно неведомы, и интересы, которые с нашими, земными интересами просто не пересекаются. Гадать о них сейчас совершенно бессмысленно.

Более того, подытожил я, если пришельцы запросят у нас официальное разрешение на посадку, значит у них есть четкое представление о границах культуры. А это одно из фундаментальных мировоззренческих представлений, которое определяет собой весь коммуникационный формат: существуют границы личности (нельзя, например, обнять незнакомого человека на улице), существуют границы нации, границы государства (которые нельзя просто так пересечь), существуют также границы цивилизации, границы всей планеты Земля, никак внешне не обозначенные, но тем не менее предполагающие демаркацию. В общем, подобный запрос (особенно на каком-нибудь из земных языков) будет означать, что арконцы заведомо признают суверенность и самостоятельность человечества, то есть базисные основания наших цивилизаций гомологичны, а это, в свою очередь, дает перспективы для равноправных и дружественных отношений.

Отсюда следовали и рекомендации. Не предпринимать никаких резких действий, которые могли бы быть истолкованы как враждебные. Не пытаться устраивать «смотр» противокосмических сил, пусть даже на этом будут настаивать все генералы Земли. Лучшее, что мы можем сделать сейчас, – это ждать первого шага с их стороны.

Вот так примерно я написал. Все это было, конечно, банально, на популистском, разжеванно-школьном уровне, но ничего другого от меня и не требовалось. Опыт аналитических докладных у меня уже был, и я знал, что политики ко всякого рода интеллектуальным изыскам, которыми грешат аналитики, относятся очень скептически. Политикам все следует объяснять на пальцах – тогда поймут. И ведь, как ни странно, я угадал, угадал! Позже Андрон мне доверительно рассказал, что эти мои дурацкие три страницы произвели впечатление на «ответственных лиц». А с запросом разрешения на посадку я вообще попал в яблочко, и это послужило убедительным аргументом для приглашения меня в Международную группу экспертов.

Однако подробности стали известны чуть позже. А тогда, после демонстрации ролика, наибольший фурор, разумеется, вызвал внешний облик арконцев. Представьте себе зеленого полутораметрового человечка с приплюснутой и расширенной в области щек головой, с огромными, как у стрекоз, фиолетовыми, выпуклыми глазами, по-детски хрупкого, с бугорчатыми суставами на локтях и запястьях, да еще одетого тоже аналогично – в совершенно детский коричневый комбинезон: шорты выше колен, на груди – симпатичный карманчик, лямочки на узких плечах, только аппликации с зайчиком не хватает. Он как будто вышел из фантастических фильмов Стивена Спилберга. Оказалось потом, что он и в самом деле вышел оттуда. Но поначалу на весь мир ахнул медийный взрыв: так, значит, зеленые человечки действительно существуют. Это не бредни уфологов, не конспирология маргинальных сект, арконцы и в самом деле уже давно присутствовали на Земле. Они внимательно изучали нас, они за нами следили, они бесшумно и незаметно внедрялись в земную жизнь.

Пресса сразу же расслоилась на два противостоящих потока. С одной стороны началось бешеное извержение жутких алармистских материалов. Причем не только в суетливых таблоидах, готовых ради сенсаций и тиража печатать любую чушь, – нет, даже серьезные издания вроде «Гардиан», «Нэшнл интрест» и «Таймс» публиковали статьи, где содержался призыв к осторожности. Настоящую бурю вызвало выступление на Би-би-си отставного американского генерала, бывшего члена Объединенного комитета начальников штабов армии США, где вопрос был с военной прямотой поставлен ребром. Почему, спрашивал генерал, арконцы заранее не известили нас о своем прибытии? Почему вместо легкого разведывательного судна, что было бы естественно и понятно, к нам сразу же приближается крейсер, скорее всего несущий тяжелое вооружение на борту? Почему он хочет встать на земную орбиту, откуда удобно нанести смертельный удар? Мы что, собираемся жить под прицелом чужих орудий? Мы что, капитулируем раньше, чем нам объявят войну? И далее генерал требовал принятия срочных и решительных мер: объявить чрезвычайное положение на всей Земле, вручить диктаторские полномочия Совету Безопасности ООН, провести мобилизацию армий крупнейших стран, привести в боевую готовность все имеющиеся ракетно-космические войска. Мы должны открыто продемонстрировать, что готовы сражаться за каждую пядь нашей земли, заявил генерал. Только это вызовет сдержанность и уважение к нам со стороны непрошеных «звездных гостей».

Масла в огонь подлил прогноз группы социальных психологов, заказанный тем же СБ ООН и неизвестно как попавший в печать. Психологи, в числе которых присутствовали очень авторитетные имена, предупреждали, что ситуация, с которой ныне столкнулась Земля, является уникальной в истории человечества. Народы Земли, как бы они ни конфликтовали между собой, все-таки образуют единую, целостную земную культуру. У нас всех есть общий фундамент: вид хомо сапиенс, то есть не подлежащий сомнению биологический идентификат. Другое дело арконцы – они могут иметь принципиально иные, нечеловеческие характеристики, даже такие, какие мы просто пока не способны вообразить. Результатом контакта может быть общеземной культурный шок, который проявит себя в виде широкомасштабных психических эпидемий. Вектор ксенофобии будет направлен не только вовне, но и внутрь, что, в свою очередь, породит непредсказуемые социальные потрясения. Нам нужно быть готовыми к пандемии спонтанных коллизий, они могут стать более разрушительными, чем любая война. Прогноз поверг в смятение правительства многих стран.