Вечный Хэллоуин

– Лес. – просто ответил ведьмак. – И скопище неконтролируемых жаждущих крови тварей. Конечно, там живут и маги, лес изучают они. Говорят, там, дальше, пустошь. Туманная пустошь и ничего, кроме асфальта, как бы удивительно не звучало это, и тумана. Там отчаяние царит, голод, холод и … страх.

– Вы были там?

– На границе. Дальше только безумец сунется. Хотя, даже таким незачем бродить вечно в тумане без цели.

– Но может там что-то всё же есть? – предположил парень, заинтересовавшийся этой мистической легендой.

– Нет. Там нет ничего. – покачал головой Бальтазар.

– Но Вы же не можете знать наверняка. – возразил Генри.

– Поведал мне об этом Чернокнижник, а он не ошибается.

Генри вздохнул. Его всегда будоражили мысли о чём-то подобном.

– Тогда скажите, что будет, когда закончится эта неделя празднования Хэллоуина.

– Хэллоуин. – улыбнулся мужчина. – Будет тот же Хэллоуин, только никаких маскарадов, смеха и алкоголя. Настоящий Хэллоуин придёт. И будет кровь, и будет смерть.

Парень нахмурился. Ему не понравился ответ. Если всё так действительно жутко, то ему стоит поднапрячься в изучении магии. Бальтазар исчез из виду, и парень вернулся к лицезрению конфликта между оборотнем и скелетом.

– Генри! – неожиданно перед парнем возник Аластар. – Сейчас здесь будет жарковато, так что пошли отсюда, пока нам нечаянно не досталось. – с этими словами мужчина схватил удивлённого Генри за рукав и потянул к выходу.

– О чём ты? – улыбнулся он, когда они оказались на улице. – Мы же специально сюда шли.

Аластар засунул руки в карманы джинсов и, ухмыляясь, оглянулся на двери бара. Внутри стало ещё шумнее, из окна полетел стул, а за ним какой-то зевака в вельветовых брюках.

– Я об этом. – указал на начинающуюся драку фамильяр. – Каждый день так. Монстры что-то не поделят, кто-то на кого-то не так посмотрит, что-то скажет, и начинается бойня.

– Но те двое спорили о какой-то женщине.

– Да, – протянул Аластар, хмурясь. – это всё из-за Ишет. Она что-то вроде вейлы2. Всех сначала соблазняет, а потом все из-за неё дерутся. Короче, она хорошо справляется со своей работой. Со своей демонской работой.

Генри, заворожённый тенями, что быстро мелькали за окном бара, не заметил, как они оказались уже на другой стороне улицы. Он отвёл взгляд и нарушил, успевшую образоваться тишину.

– Как насчёт какого-нибудь нового места? Может есть ещё что-то, что находится в моём Уоррене и здесь, но изменившееся?

Аластар замычал, задумываясь, а Генри успел подумать, насколько удивительно это создание. Возможно, Аластар поражал его больше всех существ мира Хэллоуина. Может, потому что сблизился с ним так быстро, как ни с кем и никогда.

В 70-х в Уоррене недалеко от фермы находилось кукурузное поле. Оно благополучно сгорело в 1978. Мальчишки, спички, все дела. Сегодня на том месте стоит супермаркет. Однако мир Хэллоуина не нуждается в услугах продуктовых компаний.

Генри и Аластар вышли к ферме, окутанной какой-то чёрной пеленой. Между деревьями мелькали тени и слышался отдалённый хохот. Словно призраки носились по округе, играя в свою призрачную игру.

– Здесь обитает фермер-психопат. – стал рассказывать Аластар. – Он убивает детей, которые забредают на территорию его фермы. Эти призраки – призраки тех детей, которых он убил. И они всё ещё бегают по полям.

Сразу за поворотом перед ведьмаком и фамильяром должен был открыться вид на здание с неоновыми вывесками, однако они увидели нечто намного лучше. Их глазам предстало поле, всё усеянное золотистой кукурузой. Генри сразу захотелось сорвать початок или два, или сотню.

– Здесь тоже есть какой-нибудь подвох? – поинтересовался парень. – Эта кукуруза ядовитая? Или её охраняет какой-нибудь языческий бог?

Аластар хмыкнул, бросив на Генри хитрый взгляд.

– Это просто красивое поле, вписывающееся в атмосферу.

Он зашагал к трепещущимся от ветра колосьям, насвистывая под нос. Поднялся сильный ветер, и Генри стало трудно дышать. Он догнал фамильяра и зарылся носом в воротник своего пальто.

– Будь осторожен. – вдруг прошептал Аластар.

– Значит всё-таки что-то здесь не чисто?

– Ну, – протянул мужчина, поджимая губы. – ничего страшного, если ты не боишься.

– Чего? – напрягся парень, кося взгляд на поле.

Аластар вдруг ускорил шаг и нырнул в растения, раздвигая толстые стебли. Генри, недоумевая, остался стоять на месте. Вдруг рядом что-то завыло, и парня будто окатило холодной водой, он рванул за фамильяром, погружаясь в темноту. Сверху на поле светила луна, но в зарослях в самом низу было еле видно ботинки.

– Аластар. – тихо позвал Генри, боясь призвать кого-то другого.

Вдруг некто схватил парня за руку, и тот, не сдержавшись, закричал во весь голос. Послышалось карканье взлетающих ворон. Всё словно смолкло, когда крик Генри растворился в воздухе. Парень стал крутиться на месте, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось, а мозг бил тревогу. Вот-вот что-то внутри Генри включится, и всё изменится. Может это инстинкт самосохранения, а может и что-то другое. Парень стал продираться дальше, марая пальцы в какой-то слизи, обмазанной по длинным листьям.

– Кто-то сзади. – сказал сам себе Генри, прислушиваясь к своим ощущениям.

Он обернулся, но его глаза встретили только пожелтевшие листья.

– Куда, чёрт возьми, подевался этот псих в кожаных джинсах?! – Генри сам удивился своему недружелюбному настрою. – Мастер секретов! Любитель кидать меня посреди ужаса, не говоря ни слова!

Очередная порция слизи зарядила Генри в лицо, отчего он с силой ударил по стволу кукурузы, стряхивая с себя эту гадость. Снова раздался вой, и на этот раз он словно двигался, двигался в сторону Генри. Парень побежал, ломая на ходу стволы и давя початки ботинками. Он не знал, где выход, вокруг него всё было одинаковым. Не знал, что за твари за ним гонятся. Неожиданно он заметил, что кто-то бежит параллельно с ним, но из-за быстро мелькающей кукурузы больше он не смог разглядеть. Генри резко свернул вправо прямо на незнакомца, и они вместе вывалились из зарослей. Парень сразу вскочил на ноги и посмотрел на противника. Под его ногами валялся Аластар. Он смотрел на парня, чуть улыбаясь.

– Что ты устроил? – стал возмущаться Генри. – Снова кинул меня!

– В этом поле нет монстров, но они оживают в головах людей, попавших в его чары. – объяснил Аластар, вставая с земли. – Ты просто напридумывал себе ужастиков, а поле подхватило твою идею. Я подумал, может это активирует тебя, и ты используешь магию.

– Я только на тебя сейчас сержусь. – ответил Генри, толкая мужчину. – Твои планы будто всегда связаны с тем, что надо напугать меня. – он вздохнул, чувствуя, как возвращается спокойствие. – Нам пора.

– Уже? – разочарованно спрашивает Аластар, идя рядом с парнем спиной вперёд. – А ты не хочешь остаться здесь на ночь?

– Мне завтра на работу, не забывай. – ответил строго Генри.

У себя в голове Аластар выругался на эту работу и проклял её. Ему хотелось, чтобы его хозяин больше времени проводил здесь, а может даже всё время. Мысли были эгоистичными, но он же желал Генри только добра.

-–

Джон Леннон1 – британский рок-музыкант, певец, поэт и композитор. Один из основателей и участник группы The Beatles, один из самых популярных музыкантов XX века.

Вейла2 – существо, в спокойном состоянии похожее на прекрасную обворожительную женщину. Голос, пластика движений, взгляд вейлы заставляют окружающих смотреть только на неё, будто на чудо.

Призрачный странник.

Нет, этот мир всё-таки не менялся. С того самого вечера 31 октября. И Генри это чувствовал. Обычно, когда ждёшь чего-то, и оно приходит, на следующий день ощущаешь всем существом, что оно точно безвозвратно прошло. Сейчас же было чувство, словно Хэллоуин и не собирался никуда уходить. Генри прожигал улицу взглядом, стараясь разглядеть хоть что-нибудь, что указывало бы на то, что праздник миновал. Однако он словно попал в День сурка. Свечи в тыквах по-прежнему горели, продавцы предлагали всё те же леденцы на палочках в виде пауков, ведьм и прочих персонажей Хэллоуина. Даже некоторые дети до сих пор проходили мимо его магазинчика по совместительству с кофейней наряженные и разукрашенные. Дух Дня всех святых никуда не ушёл. Он накрепко привязал себя к этому городу, потому что знал, что всё начнётся именно здесь.

– Как-то мне не по себе. – признался парень, медленно протирая столешницу.

Аластар взглянул на Генри, щуря ярко-жёлтые глаза.

– Расскажи.

– О чём? – не понял парень.

– Твои ощущения не просто из воздуха берутся. – поднялся на все четыре лапы фамильяр и принялся водить хвостом из стороны в сторону, и тот стал похож на маятник. – Ты связан с миром Хэллоуина, а это значит, что со спокойной жизнью можно попрощаться.

– Это я уже понял. – угрюмо пробурчал Генри, чувствуя, как внутри ноет сердце.

– Если ты чувствуешь что-то и это что-то кажется тебе чем-то тем-то, то знай, что это нечто идёт именно оттуда.

– Что? – парень присел на стул, пытаясь понять, что только что сказал Аластар.

– Что тебя тревожит? – кот вытянулся к лицу Генри, и тот удивился, как только хвостатый ещё не свалился со стола.

– Всё словно застыло. – вздохнул парень, кидая очередной взгляд в окно. – Время будто встало. Календарь завис на числе 31 и двигаться не собирается. Или не может.

Повисла тишина. Посетители бесшумно бродили среди книжных полок, а машины на улице прекратили ездить.

– Это Хэллоуин. Вечный Хэллоуин. – еле прошептал Генри, потому что слова эти не хотели выходить наружу, не хотели быть озвученными в этом мире, который потихоньку начинал сходить с ума.

Зрачки Аластара сузились настолько, что практически исчезли. Генри и без того напуганный своими же словами, отпрянул к стене, не отрывая взгляд от застывшего кота. Тот словно превратился в статую. Стало настолько тихо, что парень закрыл уши руками пытаясь хоть как-то избавиться от этой непривычной тишины.

Неожиданно улицы снова наполнились рёвом машин, голосами людей и лаем собак, а магазинчик вновь приобрёл свойственные ему звуки: шелест книг, кашель и периодические обмены тихими речами.

– Не бери в голову. – Аластар тоже ожил и принялся внюхиваться в коробку со сливками. – Пока стоит сосредоточиться на себе.

Генри и не желал оставлять эти мысли внутри, но это ведь мысли, от них никуда не денешься.

– Знаешь, – неуверенно начал парень. – я подумал, э-э-э, что раз уж в том мире скоро станет всё плохо, то мне нужно поторапливаться в изучении магии.

– Ну, – протянул фамильяр. – не сказал бы, что там всё плохо, поскольку там и должно быть плохо, так что скорее сюда подойдёт слово небезопасно. Но ты прав. Тебе не помешало бы ускориться в осваивании. Ты бы мог… – кот опустил глаза, словно боялся сказать то, что намеревался. – бросить работу здесь. – тихо закончил он.

Генри был поражён такому предложению и остался стоять с открытым ртом.

– Ты в себе?! – единственное, что смог выдать парень.

Аластар, видимо ожидавший такой реакции, вздохнул и переместился ближе к окну.

– Я не смогу! Как я могу бросить то, что мне нравится? Это не в моём стиле. Я предан своему делу.

– Предан расставлению книг и приготовлению латте со взбитыми сливками и венгерской вафлей? – усмехнулся кот, продолжая лицезреть мир за стеклом.

– По крайней мере я себя чувствую здесь в безопасности! – подумав несколько секунд, выдал Генри.

Аластар вдруг резко обернулся и бросил то ли восхищённый, то ли удивлённый взгляд на парня.

– Это говоришь не ты. – он спрыгнул с дивана и вновь оказался на столешнице на уровне с Генри. – Это говорит прошлый Генри. Генри, у которого руки холодели при виде собственного подвала, который боялся грозы и считал, что прятаться от своих страхов есть единственный выход. Он бы ответил именно так. – шерсть кота встала дыбом. – Но тот парень, что сейчас сидит передо мной не он. Ты – новый, бесстрашный и уверенный в себе Генри. Ты можешь практически всё, стоит тебе только захотеть. И именно такого Генри я увидел в тебе в первый день нашего знакомства. Я помог тебе стать им, я дал тебе эту новую жизнь, я поставил на тебя, и я твой фамильяр, чёрт возьми, твой!

Некоторые покупатели с удивлением наблюдали, как большой чёрный кот прожигает взглядом бедного парня, который вжался в стенку и смотрел на этого кота, словно тот с ним разговаривал и не очень-то дружелюбно.

Генри не знал, что ответить. Возможно, он допускал, что Аластар прав, что ему уже не нужно прикидываться испуганным мальчиком, цепляющимся за любую возможность отсидеться дома. Вдруг телефон Генри завибрировал, и это его спасло. Он достал его и прежде, чем посмотрел в чём дело, пролепетал, отводя от кота взгляд:

– Вернёмся к этому позже, хорошо?

Он надеялся, что они не вернутся.

Глаза пробежали по экрану. Затем ещё раз и ещё раз.

– Чёрт. – вздохнул парень, отложив телефон в сторону. – Мама написала, что они сегодня приедут меня навестить.

– И ты не рад? – Аластар уже успокоился.

– Рад, – Генри развёл руки в стороны. – но мне снова придётся прикидываться, что я учусь в университете.

Аластар был удивлён, услышав это.

– Точно. – задумался он. – Ведь ты должен учиться в университете, а я и забыл об этом и тебя не спрашивал. Так почему же ты не ходишь на лекции?

Генри ещё раз тяжело вздохнул и принялся объяснять фамильяру свои причуды. Выходило это плохо, потому что Генри с каждым новым предложением начинал сознавать, что он просто запутался.

– Я понял. – Аластар резко прервал несвязный рассказ хозяина. – Снова это.

– Что это? – Генри не любил, когда кот не уточнял.

– Страх. Ты боишься. Боишься явить миру себя, выйти в свет. Старая песня на новый лад. – Аластар выдержал паузу, внимательно смотря на парня, будто бы пытаясь прочесть его мысли. – Хватит думать, что ты сможешь выйти сухим из воды, просто оставаясь в стороне. Разве это жизнь? – фамильяр повернулся в сторону шкафов. – Скажи, что действительно заставило тебя покинуть университет.

– Ты же сказал, что страх. – медленно проговорил Генри.

– Я хочу, чтобы ты сам сказал это. Чего ты боишься?

Парень замер с чуть приоткрытым ртом. Мыслей в голове стало слишком много, но он не мог уцепиться ни за одну. Несомненно, он мог сказать Аластару, мог рассказать ему обо всём, он доверял ему. Но мог ли он довериться самому себе? Нет, что-то внутри протестовало. Он загнал свои мысли слишком далеко, заставив их измениться и потерять истину. Человек винит во всех грехах Дьявола, но на самом деле он сам себе искуситель. Мысли берутся не из воздуха, их никто не шепчет нам на ухо, они появляются внутри нашего большого грейпфрута. Там рождаются и страхи, и предубеждения, и сомнения. И Дьявол об этом знает. Ему остаётся только лежать на диване и смотреть, поедая попкорн.

Генри снова спасли от ответа. Он стоял, заворачивая книгу в подарочную обёртку для широко улыбающейся женщины, и думал, что когда-нибудь ему придётся признаться во всём, но не сегодня.

Аластар думал точно так же, поэтому спокойно вернулся к просмотру своей любимой программы под названием «В мире людей».

– Значит, мы сегодня не идём в тот мир? – подытожил кот, когда Генри уже готовился к закрытию магазинчика.

Тот отрицательно покачал головой и вздохнул.

– Для начала мне нужно заказать еду, потому что сам я не спец в готовке. Хотя, – тут парень хитро улыбнулся. – я бы мог попросить тебя сделать блинчики, – он усмехнулся. – но моего отца просто блинчики не порадуют. И ещё, – Генри выключил свет и замер, смотря куда-то в темноту. – мне всё же придётся лгать, что я ещё учусь в университете.

Тень вечера пала на город, искусственный свет залил улицы.

Раздался звонок в дверь. Генри захлопнул Гримуар и спрятал его под подушку.

По голосам парень понял, что за дверью стоят трое. Он нахмурился, пытаясь понять, кто пришёл вместе с его родителями. Он медленно открыл дверь и попытался улыбнуться. Перед ним возникло две фигуры.

– Генри! – воскликнула женщина. – Наконец-то мы увиделись. Два месяца уже прошло!

– Ну, – протянул Генри. – вы сами не приехали на мой день рождения из-за очередной своей поездки. Как и в прошлом году.

– Ты же знаешь, что мы никак не могли раньше. Ездили в Лондон к моей бабушке, которую я не проведывал вот уже пять лет. – возразил мужчина в деловом костюме.

Отец Генри, Джеймс Арчер, юрист в местной компании. Получил высокую должность, подставив коллегу, с которым в то время конкурировал. "Это просто бизнес." – так он отвечал на все вопросы журналистов. Он не выглядел как подлец, а скорее, как умный и начитанный, поэтому никто от него не ожидал ничего подобного. Его невозмутимость иногда вводила людей в ступор.

Среди его особенностей – употребление чая перед работой вместо кофе и любовь к белым костюмам. Но он, как и всякий офисный человек любит спокойные вечера перед телевизором. Наверняка Генри досталась его любовь к книгам.

Эмма, мать Генри, работает в школе для одарённых детей в Нью-Йорке. У неё хитрые зелёные глаза, эту особенность переняли и глаза Генри в сочетании с холодностью в глазах отца. Эта женщина любит порядок во всём, а особенно порядок на книжных полках. В своё время большая любительница скачек, и даже сейчас иногда смотрит прямые эфиры со стадионов.

Родители зашли в дом, и Генри замер с открытым ртом, смотря на третьего посетителя.

– Дядя… – сорвалось с его губ.

Невысокий мужчина улыбался ему с порога, чуть пританцовывая. Его серо-зелёные глаза улыбались вместе с изящными маленькими губками. Из всех слов, какими можно было бы его описать, Генри выбрал бы именно словно «милый». Он был несомненно красив, но большинство дам, узнав его получше, почему-то с визгами убегали прочь. Генри это не заботило, ведь дядя Артур всегда обходился с ним хорошо.

– Не ожидал? – подёргал бровями мужчина, проходя мимо приятно удивлённого племянника.

Генри смог выдавить лишь пару гласных, а затем закрыл дверь, не отрывая взгляда от Артура. Его визит разлился теплом по всему телу, и какая-то детская радость заиграла в сердце. Парень в два шага преодолел расстояние между ними и захватил дядю в крепкие объятия. Тот ответил с тем же энтузиазмом, и они продолжали «душить» друг друга, пока не вмешалась миссис Арчер.

Генри с нескрываемым восхищением смотрел на Артура. Тем временем Аластар, наблюдавший за всем с подоконника, внимательно изучал новых личностей, а особенно дядю Генри, приход которого так осчастливил парня. Ему очень хотелось бы знать, что именно делает этого кудрявого и чуть полноватого по меркам фамильяра мужчину особенным для его хозяина.

– Я так рад… – начал захлёбываться своими же словами Генри.

– Я знаю. – мягко оборвал его дядя, потрепав волосы. – Мы редко видимся, к сожалению.

Гости расположились в гостиной, обсуждая чего не хватает в ней для большего уюта. Генри возился на кухне, пытаясь замаскировать ресторанную еду под только что приготовленную дома. Он знал, что его отцу не понравятся недостаточно острые крылышки, поэтому парень усердно подсыпал перца, попутно чихая.

Всё было как всегда. Мистер и миссис Арчер говорили о своём, а именно они спорили о поездке на Аляску. Генри сидел, большую часть времени уткнувшись в тарелку. Но их с дядей взгляды часто сталкивались, и это вызывало у обоих улыбку.

Дядя указал пальцем на кулон Генри, висящий на шее парня.

– Тёмной магией начал увлекаться? – ухмыльнулся мужчина.

– Ой, – махнула рукой миссис Арчер. – начитаются в своём университете «Божественных комедий»1 и сразу бегут этот ужас покупать.

Генри ничего не ответил, поскольку уже привык к такому отношению. Он лишь кинул на Аластара взгляд, пожимая плечами.

– Может скажешь им, что ты теперь ведьмак? Я бы с удовольствием посмотрел на их реакцию. – облизнулся кот.

Парень покачал головой и вздохнул, понимая, что сделать это он никогда не сможет.

Артур с интересом наблюдал за племянником, который словно телепатически общался с гигантским котом, который укрылся от родителей, но не от его юрких и внимательных глаз.

– Как дела в университете? – этот вопрос заставил Генри вздрогнуть.

– Придётся врать. – подумал парень. – Всё хорошо. – ответил он, чуть улыбнувшись.

Взгляд дяди внимательно скользил по нему, словно видел его насквозь. Генри встревоженно посмотрел в ответ, и дядя, перекинув ногу на ногу, подмигнул ему. Парень переместил взгляд в тарелку.

– Что значит хорошо? – продолжила допрос миссис Арчер. – Поподробнее.

– Ну, – замялся Генри. – всё как обычно. Что ещё рассказывать?

– Ты начал писать свою книгу? – быстро спросил мистер Арчер, отложив телефон, в который пялился почти всё время ужина.

Генри отрицательно покачал головой

– Ну и чему вас тогда там учат? Ты уже должен был написать как минимум две. Как ты собираешься становиться известным? Тебе нужно уже планировать своё будущее.

– А кто сказал, что я хочу становиться известным? Я хочу писать книги для души, а не ради денег и славы.

– Тогда ты будешь нищенствовать всю жизнь. Ты же знаешь об этом из биографий многих писателей. – голос Джеймса был спокойным, а взгляд как всегда холодным. – Тогда тебе следовало бы выбрать другой университет. Или ты рассчитываешь на мою поддержку? Думаешь я всю жизнь буду пополнять твои счета?

– Нет. – тихо ответил Генри, опустив голову.

Он никогда об этом не думал, он просто хотел работать в книжном магазинчике по совместительству с кофейней и писать. Хотел чувствовать под пальцами шершавые страницы книг, вдыхать их запах, ощущать их достойный вес. Его не тянуло на подвиги, не тянуло в офис на тридцатом этаже бизнес-центра, не манили пальмы самых солнечных городов. Ему лишь хотелось читать. Мир, в котором он живёт, представлялся ему слишком несовершенным. Люди не боги и не обладают такими сверхсилами, позволяющими создавать миры, однако их мозг способен на нечто действительно удивительное – на воображение. Генри любил фантазировать, поэтому в его арсенале хранилась пара тройка параллельных вселенных. Они, конечно, были с изъянами, но это и делало их идеальными в представлении парня. Он мог управлять ими, менять и уничтожать. Этого он и хотел: иметь власть, которая не навредила бы никому, кроме, разве что него самого.

Тому, чьё воображение способно дать чувство насыщения, не нужны материальные блага этого мира, у него это всё есть в голове.

Почему же Генри ещё не начал писать? Возможно, ему не хватало какой-нибудь малюсенькой перемены в жизни. Возможно, что эта перемена уже произошла и запустила какой-то механизм внутри него. Думаю, несложно догадаться, что это была за перемена.

– В любом случае, сын, – не дожидаясь более развёрнутого ответа, продолжил мистер Арчер. – я жду от тебя чего-то грандиозного.

– Джеймс. – строго сказал Артур, посмотрев на отца Генри.

Он, как никто другой, знал, что для Генри слышать о том, что от него чего-то ждут, всё равно что удар по лицу. Артур знал, что Генри многого боится и это один из его страхов – разочарование, будь то разочарование других в нём или его разочарование в самом себе.

В ответ мистер Арчер лишь кинул всё тот же равнодушный взгляд.

– Генри, – обратился к парню дядя. – пошли, я покажу тебе кое-что.

Генри охотно убрался с кухни и стал подниматься за Артуром в свою комнату. Кудрявый мужчина закрыл за ним дверь. В комнате царил сумрак, но Генри всё же разглядел чуть заметную улыбку на лице дяди, и кое-что в его руках. Сердце забилось сильнее, радость охватила парня с головы до пят.

– Ты знаешь, что это. – проговорил Артур, медленно приближаясь.

Генри прикусил губу и стал чуть подпрыгивать на месте от нетерпения. Как назло, дядя был любителем растянуть момент и, несмотря на нетерпение племянника, шагал как можно медленнее. Его рука медленно поднялась в воздух, протягивая квадратную тонкую картонку. Генри же быстро её выхватил и подпрыгнул к окну, чтобы рассмотреть обложку, позабыв о том, что лампочки изобрели ещё в 1809 году. Парень водил пальцами по гладкой матовой поверхности картона. На ней красовались трое бородатых мужчин, двое из которых были в шляпах, напоминавших ковбойские. Сверху большими буквами было написано: «Aphrodite's child»2. Генри прижал пластинку к груди и обернулся к дяде, светясь от счастья. Он каждый день рождения получал от него в подарок виниловую пластинку, которую тот покупал в каких-нибудь ретро магазинчиках в городах, в которых бывал. Самая первая была подарена Генри на его день рождения, когда двадцатипятилетняя Эмма вышла из родильного дома с голубоглазым малышом, завёрнутым в бежевое одеяльце с ярко-рыжими тыквами. Артур протянул крохе пластинку, которая была размером с него самого. Конечно, тогда Генри было всё равно, однако он засыпал только под него. Под пение Led Zeppelin3. Под их знаменитое «Stairway To Heaven».