
Полная версия:
Когда цветут орхидеи
Так было до недавнего времени. Пока Линд не влюбился. В женщину, что никогда не будет его достойна, в ту, что никогда его не поймёт так, как понимает она.
Мэри снова сделала глоток горьковатой жидкости, сглатывая комок накатившей обиды. Как она ее ненавидела. Эти ее рыжие волосы, огромные синие глаза. Ненавидела так, что решилась на убийство. Но у нее ничего не вышло, девушку спасли из огня. Даже пули ее не взяли, а ведь Мэри очень долго тренировалась, чтобы попасть точно в цель.
В тот день Линд ей сказал, что между ними все кончено. Ах, как он злился. Мэри даже решила, что теперь он ее убьет. Но лишь молча ушел. А потом вернулся, с руками, перепачканными в крови продажной девки. Эту ночь она не забудет никогда!
Линд сказал, что должен отомстить, в последний раз, и тогда они смогут быть вместе. Мэри никогда еще не была так счастлива. Теперь ее ждет счастье, любовь, богатство.
Но где же он?!
– Простите, мадам, какой – то мужчина ждёт вас на заднем дворе у конюшни.
– Спасибо! – ну наконец-то! Она кинула на деревянную столешницу несколько монет и поспешно вышла, прихватив свой саквояж.
Задний двор, таверны, где она остановилась, был такой же грязный и убогий, как и сама гостиница. За что платишь, то и получаешь, как не раз говаривал ее покойный папаша. Ледяной ветер дул с Темзы, раскидывая тяжелые редкие капли дождя.
Наступив в кучу навоза, она чуть не упала.
– Проклятье!
Мужчины нигде не было видно. Неужели она ошиблась? Но вот за ее спиной раздались чавкающие по мокрой грязи и лужам шаги. Мэри уже было хотела обернуться, но резкий укол в бок ее остановил. Фиалковые глаза удивленно раскрылись, изо рта вырвалась струйка алой крови.
Она упала на колени не в состоянии больше стоять. Дождь заливал ее тело, кровь струилась из раны и изо рта, унося с собой и последние крупицы ее жизни, но она смотрела лишь в его лицо. Лицо дьявола.
– Ты подвела меня, Мэри. Я предупреждал тебя, что случиться, если ты меня предашь.
– Я любила тебя. А она. Она не достойна!
– Любовь – это один большой самообман. За него ты и поплатилась.
– Прости…
Глава 22
Светские сплетни леди N
…Любви все возрасты покорны или каждый имеет право на счастье. Герцогине А предстоит нелегкий выбор между былой страстью и новым увлечением. Пожелаем ей поскорее определиться, ведь за неделю до Рождества ее старый титул перейдет к новой владелице. Прощай, дорогой Лондон, до весны!
P.s. А что вы знаете о разведении кроликов?
– Мэри Диксон, тридцать лет. Так же известная как гадалка мадам Земфира. Жила в этой таверне несколько недель. Ни с кем не общалась, никуда не ходила и к ней никто не приходил. Но вчера вечером собрала вещи и, по словам хозяйки кого-то ждала.
Вышла на задний двор, где ее и нашел хозяин час спустя. Официантка сказала, что ее ждал мужчина, но лица его она не видела. Убили ее быстро, вогнав лезвие одним точным ударом в почку. Убийца точно знал, что делал.
– Проклятье! – Калеб и барон встретились с детективом Эндрюсом рано утром в порту, где была расположена таверна.
Ночью они посадили Ханну в экипаж до Гемпшира и хотя бы о ней могли, не беспокоится. Майкл был надежным другом, которому герцог полностью доверял.
– Значит, Линд нашел ее, хотя она и не особо пряталась,– Александр закурил сигару. Белая повязка на его лбу ярко выделялась под чёрной шляпой, но, в общем и целом сегодня он выглядел гораздо бодрее, чем вчера. Уход миссис Дантри и миссис Дикенсон пошли ему явно на пользу.
– Еще одно, – Эндрюс понизил голос до полушепота. – В ее вещах нашли короткоствольное ружье и коробку патронов, таких же, которыми стреляли по вам в парке.
– Что же они с Линдом не поделили? Или он разозлился, на ее неудачу? – Калеб поблагодарил детектива за проделанную работу и забрался в экипаж.
– На самом деле Линд ни разу не пытался причинить вред Ханне. Я боюсь, что он наоборот, разозлился на Мэри Диксон за ее рвение в устранении конкурентки.
– Тогда я не понимаю его целей.
– Все очень просто. Он ее хочет.
– Хочет?!
– Да. Я уже сталкивался с этим господином в Европе. Точнее с его работами, – барон закурил сигару.
– Работами?
– Да. Специфический господин. Помешан на изображении ангелов. Коих и делает из своих жертв.
– Проклятье, Эйрих! И вы молчали?
– Ждал удобного случая. Да и не хотел пугать Ханну лишний раз. Бедная девушка и так пережила немало за свою жизнь.
– Как нам его поймать? Если даже организация с такими возможностями как ваша, на это не способна.
– Наша организация и не пыталась этим заняться. Он не пересекал наши интересы. До сих пор. Я вот что подумал. Кто-то же положил коробку в комнату Ханны. И этот кто-то живет в вашем доме. И он не напугал собаку.
– Я уже допрашивал слуг.
– Разумно, но я думаю что-то это кто-то другой.
– И кто же?
– Ваша сестра,– Калеб был близок к тому, чтобы хорошенько припечатать челюсть Эйриха кулаком. Причем то, что тот был ранен, его не останавливало.
– Если вы думаете, что Аманда или…
– Нет. Мисс Аманда здесь точно ни при чем. Это была мисс Оливия. Она молода, наивна, верит в доброту людей. Да, ему было просто внушить ей, что это что-то хорошее и правильное.
– Если вы хоть на шаг приблизитесь к моим сестрам, вы покойник!
– Хорошо! Вы сами ее спросите, – эта нахальная улыбочка, что появилась на лице собеседника, герцогу не понравилась.
Дома их встретил Кевин. Он расхаживал среди упакованного багажа, которым была заставлена вся прихожая, словно тигр в клетке. Как только герцог шагнул внутрь, брат метнулся к нему на встречу.
– Где ты ходишь?! Я гнал коня всю ночь, чтобы рассказать, – он сразу осекся, когда увидел барона. – А с вами то, что случилось?
Калеб был дико рад видеть брата. Значит, он его простил, а то, что он здесь означало лишь то, что мисс Лейтон с ним не поехала.
– Неудачно побрился.
– Вам не говорили, что в этом доме сарказм мой конек? Хорошо, что вы здесь. У меня как раз появились к вам вопросы.
В это время по лестнице с громким лаем пронесся Ральф, радостно встречая хозяина. Его хвост метелка, сшиб несколько шляпных коробок на пол. И на этот шум прибежала миссис Дикенсон.
– Милорд, вот вы где?! Вы что хотите, чтобы ваши раны снова открылись? Немедленно идите наверх в постель, – экономка властной рукой попыталась увести упирающегося Александра.
– Дорогая миссис Дикенсон, я сам прослежу, чтобы барон отдохнул, но чуть позже. Не могли бы вы найти Оливию и попросить ее зайти в мой кабинет, – Калебу начинало казаться, что он привыкает к жизни в вечном хаосе. Пора было это заканчивать. – И почему этот зверь еще в доме? Разве он не должен быть уже на полпути в Грейфпарк?
– Он поедет вместе с багажом. Ваша матушка еще не все упаковала, вот мы и задержались. Бернс! Немедленно уведи этого монстра во двор.
Когда Оливия зашла в кабинет, мужчины прервали оживленный разговор. На ней уже было надето дорожное платье темного цвета, которое делало ее чуть старше.
– Что-то случилось? – Калеб хорошо знал это ее выражение лица и смиренный тон. Они появлялись каждый раз, когда девушка в чем-то провинилась. – Это не я отдала трость мисс Мак-Грегор Ральфу. Честно!
– Нет. Ничего не случилось. Просто я хотел тебя спросить, – герцог кинул быстрый взгляд на Александра. – Примерно неделю назад, Ханне в комнату принесли коробку. Ты случайно не видела, кто это был?
Щеки девушки покраснели.
– Это я ее туда положила. Но не злись, это всего лишь невинный подарок. От друга!
– От какого друга? Кто ее тебе дал?
– Месье Асари, – при этих словах барон нахмурился, – Он не смог попрощаться перед отъездом, и попросил меня передать коробку Ханне, там вроде как были наброски книги. А что? Там было что-то плохое?
– Нет, нет. Все в порядке, просто мне было интересно.
– Оливия, а Эмилио лично попросил вас об этом? – Александр продолжал хмуриться.
–Нет, – Оливия покраснела еще больше. – В письме.
– И как давно ты переписываешься с этим человеком?! – гневный тон брата как нельзя лучше передал настроение самого Калеба.
– Не твое дело! – пусть в девочке и не было крови Грейфсонов, темперамент у нее был не хуже, чем у братьев.
– Оливия! Ты сейчас же отдашь все эти письма мне и больше никогда не станешь ему писать!
– Постойте! И в этом письме не было ничего, что вас бы насторожило? Оно ничем не отличалось от предыдущих писем?
– Нет. Все было как всегда. У месье очень красивый стиль и почерк его.
– Ты уже и почерк его выучила? Я немедленно хочу получить эти письма. Все до единого, – Калеб еще никогда не был на нее так зол.
Не найдя аргументов сестра лишь топнула ногой и вихрем вылетела из комнаты, крикнув, что ненавидит их обоих.
– Я его убью! Да я ему оторву все, что выпирает и заставлю это съесть! – Кевин распалялся все больше. – Если он хоть пальцем ее тронул!
– Не утруждайтесь! Месье Асари точно не напишет больше вашей сестре ни слова.
– Конечно, не напишет, потому что будет мёртв!
– Он сидит в английской тюрьме. Причем уже довольно давно. Он шпионил для императора Франции, пытался выведать секретные армейские сведения. Его схватили еще до пожара у леди Баво. Так что это был не он. Но на письма я бы взглянул.
Мужчины погрузились в угрюмое молчание. Через пару минут горничная робко внесла деревянную шкатулку с письмами и, кинув беглый взгляд на барона, тут же вышла.
Все три головы склонились над столом, изучая разложенные послания.
– Ваша сестра права, почерк во всех письмах один. Но действительно, ли их писал француз?
– Нужно спросить у него! Батюшки, вы только почитайте, что он ей пишет!
– Успокойся, Кевин. Барон, у вас есть доступ в тюрьму? Вы можете устроить нам свидание?
– Разумеется. Нужно лишь написать в Виндзор.
Однако посещение Тауэра не принесло им никакой пользы. Заключенный Эмилио Асари покончил жизнь самоубийством, повесившись в своей камере несколько дней назад.
– Ад и все его дьяволы! Как только мы думаем, что приближаемся на шаг к этому Линду, нас откидывает на пять шагов назад.
Александр обратился к стражнику.
– У француза были посетители?
– Были. Из вашей же конторы и приходили. Особенно мистер Бэлби часто заходил.
– Кто-то еще?
Солдат молчал. Барон достал кошелек с деньгами, позвякивая золотом.
– Ну, приходил еще господин. Из знатных. Платил хорошо.
– Имя!
– Я ж говорю, из знатных. Нам спрашивать не положено.
– Этот человек был французским шпионом. И вы утверждаете, что он мог передать секретные сведения, которые он раздобыл неизвестно кому?!
– Я…Я… – солдат побледнел и начал пятиться назад.
– Имя!
– Вроде мистер Линд. Так он представился. Но я слышал, как однажды француз назвал его Лапетти.
– Черт!
Калеб словно через завесу услышал, как барон выругался. Кровь стучала в его ушах. Одно имя, и его мир перевернулся с ног на голову. Его друг. Его лучший друг. И он сам отдал ему ее.
Мужчина медлил всего секунду и тут же помчался к своей карете, моля бога, чтобы не было слишком поздно.
***
Кевин беспокойно расхаживал по мостовой возле экипажа, то и дело, бросая хмурые взгляды на серые стены Тауэра. То, что Калеб не стал брать его с собой на переговоры с французом, было отчасти оправдано. Кевин действительно едва владел своими чувствами. Не мудрено, ведь за последние дни на него свалилось столько новостей, что любой бы утратил контроль.
Во всяком случае, в большинстве потрясений ему было кого винить. Барон. Этот человек, очень неожиданно ворвавшийся в круг их семьи, на самом деле хранил столько тайн, что голова шла кругом. Кевину удалось уличить минутку, чтобы, приперев Александра к стенке, выведать у него правду о своем отце. Как можно осознать то, что человек, которого ты всю жизнь считал отцом, пусть и ненавидел его, на самом деле был лишь его братом близнецом и безжалостным убийцей их матери, к тому же. Как ему удалось это провернуть, и все скрыть. Ни свидетелей, ни подозрений.
Что, если настоящий Патрик Грейфсон все еще жив, и томиться в рабстве до сих пор? Как его найти? Как спасти? Как рассказать обо всем Калебу?
Он с чувством пнул камень, столкнув его в воду под мостом. И тут его внимание привлекла женщина, выходившая из тюрьмы. Весь ее облик не вязался с этим местом, ни дорогое кашемировое пальто черного цвета, ни буйные золотистые кудри, аккуратно собранные на затылке, ни манеры холодной великосветской королевы. Она небрежно кивнул охраннику, провожающему ее и кинула в его ладонь пару золотых монет, после чего накинула капюшон и не оглядываясь поспешила к наемному экипажу, ожидающему внизу улицы.
Женщина уже почти прошла мимо, когда он ее окликнул.
– И что леди Давентри могла забыть в таком непритязательном месте?
Она мгновенно остановилась и громко ахнула.
– А вы что здесь делаете? – девушка подошла к нему поближе и откинула капюшон. Ее бледные щеки пылали алым румянцем.
– Присматриваю себе камеру поуютнее, и с видом из окна на Темзу.
– Очень смешно. Что-то с Ханной?
– Насколько я знаю, сейчас она в безопасности. А вы так и не ответили на мой вопрос.
– Я кое-кого навещала.
– Здесь? Слабо верится, что у вас могут быть знакомые в подобном месте.
– Плохие вещи случаются и с хорошими людьми.
– Это ваш любовник?
– Что? Нет. Вы омерзительный тип, что вообще затрагиваете такую тему в разговоре с леди.
– Если бы вы ответили прямо, мне не пришлось бы гадать.
– Если бы я хотела ответить прямо, я бы это уже сделала. Теперь ваша очередь, мистер Грейфсон.
– Почему вы никогда не обращаетесь ко мне по титулу? Или имя граф Сандерленд режет вам ушки?
– Прошу простить мою неучтивость, милорд.
– Вы так и не научились понимать, когда я шучу.
– Разве бывают моменты, когда вы серьезны?
– Да.
– Разумеется.
– Ну же, Алина. Нам давно пора зарыть топор войны.
Их прервали Калеб и Александр, выбежавшие на улицу.
– Что случилось?
– Это Майкл. Линд – это Майкл Лапетти.
– Асари мертв. Но охранник слышал, как он обращался к своему посетителю «Лапетти». Мы должны торопиться, если еще не совсем поздно.
– Лапетти, – Алина прошептала это имя со страхом. – Несколько лет назад он сватался ко мне, принеся в подарок букет орхидей. Я даже не вспомнила об этом. Что вы стоите? Поехали скорее.
– Вы не поедете, – Кевин попытался загородить ей дорогу в экипаж.
– Только попробуйте меня остановить!
Глава 23
Ханна проснулась в кромешной темноте. Голова немного гудела, а во рту пересохло. Девушке понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, где она находится.
Кто-то положил ее на большую, мягкую кровать в одежде. Одернув полог, она огляделась, комната была большая и обставленная мебелью в стиле рококо, все резное, позолоченное, но на всем лежал небольшой слой пыли. Малиновые лучи закатного солнца пробивались из стрельчатых окон.
Какой позор! Уснула за столом, так еще и спала целый день. Что о ней подумают!
На то, чтобы спустить ноги на пол и подняться ушло много времени. Из-за небольшого тумана в голове ей казалось, что все происходящее нереально. На столике у окна стоял кувшин воды, и девушка осушила его практически до половины.
В голове немного прояснилось. Все ж таки странно, что она вот так уснула и даже не помнила, как ее перенесли в спальню.
Сумка с ее вещами уже была распакована, и несколько платьев, которые она в спешке упаковала в Лондоне, теперь аккуратно висели в шкафу. Сняв запыленное, помятое платье и умыв лицо, Ханна облачилась в темно-зеленый бархатный наряд с высоким горлом и длинными рукавами. В комнате не горел камин, и становилось довольно холодно. Жаль, она не положила с собой шаль.
Быстро окинув в зеркале свое отражение, она сочла его более или менее приемлемым. Но когда девушка захотела выйти из комнаты, ее ждал сюрприз. Дверь была заперта.
Может ее заперли по ошибке?
Она еще раз подергала ручку двери.
–Эй! Есть там кто-нибудь? Я не могу выйти!
Но никто не отозвался. Нахмурив брови, она отошла к окну. Свечей в комнате не оказалось, как и того, чем можно было разжечь камин, а солнце тем временем перевалило за горизонт.
Ханна открыла окно и глянула вниз. До земли было довольно далеко. Девушка сглотнула тугой комок в горле, испытав дежавю. Нет. В окно она точно не полезет. Ханна решительно захлопнула стеклянную створку. Комната погрузилась в кромешную тьму, принося с собой зябкую прохладу. Девушка открыла шкаф, но не нашла там свое пальто, тогда она решительно сдернула с кровати шерстяной плед и завернулась в него.
– Что же происходит? – ее собственный голос звучал немного зловеще в окружающей тишине.
Ханна еще раз подергала дверную ручку, еще раз позвала на помощь, но ответом ей была тишина. Страх, паника и ужас завладели ею. Чувствуя, что вот-вот впадет в истерику, она из последних сил заставила себя успокоиться.
Всему должно быть объяснение, а пока главное выбраться из комнаты. Она стала открывать ящики маленького письменного стола в поисках ключа или чего-то, что поможет ей вскрыть замок. Но там не оказалось ничего полезного, лишь пара сломанных перьев, пустая чернильница, стопка бумаги и серебряная вилка.
– Хммм, – взвесив в руке изящный прибор, Ханна попыталась вставить его в замочную скважину. Не вышло. – Черт тебя дери! Откройте! Откройте! Откройте!
Девушка начала колотить в деревянные створки и руками и ногами.
– Тише, ты! Ишь, разоралась! Не тряси, я сейчас открою! – из-за двери послышался женский голос, и загремела связка ключей.
Когда дверь отворилась в комнату зашла миссис Лори. В руках она несла поднос с подсвечником и тарелками. Женщина поставила его на столик и принялась разжигать камин.
– Почему вы заперли мою дверь?
Ханна была настроена отнюдь не дружелюбно.
– Для безопасности, – был ей краткий ответ. – Садись, поешь. Проспала весь день, небось, голодная. А то вон тощая какая!
От девушки не ускользнул новый тон в обращении женщины.
– Где моя служанка Лиззи? Она мне нужна.
– В деревню я ее послала. К знахарке. Захворала бедняжка. Что тебе нужно, я сделаю.
– А Степан?
– Понятия не имею. Как ушел вчера так и не приходил, у меня и без того дел достаточно, чтоб еще за ним следить, – она врала. Ханна видела по ее глазам. И потому, как она старалась не подпустить девушку к двери. – Поешь, тебе говорят!
– Спасибо, я не голодна. Пойду, поговорю с мистером Лапетти,– девушка решительно направилась к двери, но старая женщина ее не пустила.
– Нечего расхаживать по дому среди ночи. Мастер Майкл сейчас занят. Позже с ним поговоришь.
– Я что пленница?
– Говорят тебе, для твоей же безопасности.
– Не собираюсь я сидеть в комнате, пропустите,– нянька неожиданно сильно для такой пожилой дамы, ударила ее по лицу, так что девушка отшатнулась назад.
– Зря мастер Майкл тебя привез. Толку не будет. Я ему сразу сказала!
Ханна метнулась мимо нее, но старушка оказалась быстрее и сильными пальцами вцепилась в ее платье, не пуская ее. Ханна поняла, что до сих пор держит в руке вилку и с размаха воткнула ее в сухопарую руку миссис Лори. Та взвизгнула и разжала хватку.
– Дрянь! Да за это я тебя выпорю!
Но девушка уже выскочила в коридор.
– Стой! – миссис Лори оставила связку ключей в замке, так что Ханна быстро сообразила, что ей делать. Дверь захлопнулась, и ей с трудом удалось повернуть ключ, прежде чем старушка вырвалась. Тяжелую связку с ключами она забрала с собой и побрела по пустому темному коридору, прочь от приглушенных криков за дверью.
Сердце стучало в груди, словно бешенное и девушке казалось, что его стук слышен за много миль. Особняк Лавердроуп походил скорее на средневековый замок и очень сильно напоминал девушке Истон. Те же длинные мрачные коридоры, завешанные старинными гобеленами, та же высокая крутая лестница и огромные люстры с множеством оплывших свечей. Все это только больше вгоняло ее в уныние.
На своем пути Ханна не встретила ни одной живой души, словно дом был абсолютно пуст. Подергав входную дверь, она обнаружила, что та был заперта. На связке в ее руке было, по меньшей мере, два десятка ключей практически одинаковой формы, так что определить на глаз нужный у нее не получилось.
На четвертом по счету, она услышала за своей спиной негромкие шаги.
Девушка резко обернулась. Перед ней стоял сам хозяин. В свете свечей его глаза, казалось, горели лихорадочным блеском. На нем не было пиджака, и свободная белая рубашка была наполовину расстегнута, обнажая заросшую темными волосами грудь.
– Мистер Лапетти!
– Уже уходите?
– Я… Мне… Ваша няня меня напугала, и я не могла никого найти.
– Миссис Лори уже очень стара. И иногда сама не понимает, что делает. Родители держат ее из жалости. Идемте, – он взял ее запястье ледяными сильными пальцами. Девушка попыталась вырвать руку, но у нее ничего не вышло. Мужчина держал ее крепко. – Не бойтесь, я всего лишь хочу вам кое-что показать.
Его пальцы сжались еще сильнее и, превозмогая страх, девушка пошла за ним вглубь дома.
Мысли у Ханны в голове, словно испарились, им на смену пришел холодный ступор и апатия. Она молча шла рядом с Майклом, в глубине души уже понимая, что произойдет в итоге.
Пламя свечи слегка дрогнуло, когда мужчина открыл тяжелую дубовую дверь. Он не произнес ни слова, ведя свою жертву по длинному туннелю в котором их шаги отдавались громким эхом. Это оказался застекленный переход из дома и в конце он разделился на две лестницы, одна вела вниз в конюшни, другая наоборот наверх в зимний сад. Мужчина подтолкнул ее вперед, наконец, выпустив ее руку, и девушка стала подниматься по бетонным ступеням.
Оказавшись на небольшой каменной площадке, она быстро огляделась. Голые карликовые деревья и пустые горшки с землей были покрыты слоем инея и наледи, и в свете луны, которая то и дело появлялась из-за туч, казались живыми существами. Они были довольно высоко над землей и промозглый ветер трепал ее волосы и платье. Майкл снова взял ее за руку. Погасшую свечу он оставил у лестницы и теперь с бесстрастным лицом тащил девушку к крытой теплице, что располагалась в конце площадки, где они стояли.
Воздух внутри оказался влажным и спертым, а тепло было разительным контрастом морозу снаружи. На стенах горели газовые фонари, так что в саду было довольно светло, и Ханна смогла увидеть подтверждение той мысли, что уже родилась в ее голове. Повсюду на сколоченных из крепких досок столах и полках стояли глиняные горшки с цветущими орхидеями. Маленькие черные цветочки были повсюду, и их терпкий аромат кружил голову.
Но мужчина снова подтолкнул ее в спину, приглашая пройти дальше. Два высоких стеллажа с цветами, будто образовывали еще одну дверь и, войдя туда, Ханна замерла, как вкопанная.
Открывшаяся ей картина была похожа на кабинет мясника. Большой дубовый стол, настолько пропитался кровью, что его столешница приобрела пурпурно-ржавый оттенок. На столике поменьше лежали всякие инструменты и ножи разных размеров. В углу стояли манекены в белых рубашках, к которым были приделаны белые, собранные из множества маленьких перышек, крылья.
Но все это Ханна увидела лишь мельком. Ее взгляд был прикован к девушке, которая висела под потолком на цепях, удерживающих ее запястья. Она была совсем обнажена, а по ее лицу струились слезы, но она не произносила ни слова, лишь с ужасом наблюдая за вошедшими.
Из груди Ханны вырвался судорожный вздох.
– Лиззи!
– Вам нравится? – это были первые слова Майкла, что он произнес вне дома.
Мужчина стоял у входа, скрестив руки на груди, и внимательно смотрел на Ханну. Если бы она не видела все это своими глазами, в жизни бы не подумала, что Майкл на такое способен. Ни что в нем не указывало на жестокость, злость и ненависть.
– Пожалуйста, отпустите ее.
– Нет! Ну что вы! Как я могу ее отпустить, ведь она должна стать вашим подарком. Разве вы не желаете посмотреть, что скрывается под этой белоснежной кожей? Подержать в своих изящных руках еще бьющееся сердце? Выпустить все пороки, что таятся в этом слабом теле, для того, чтобы, наконец, сделать ее прекрасной и свободной.
По лицу Ханны тоже начали течь слезы.
– Пожалуйста, не надо. Не причиняйте ей вреда.
– Только ей? Вы просите за служанку, но не за себя? Как благородно.
– Майкл…
– Разве вам не понравился мой подарок? Сердце вашей соперницы, которая распускала про вас грязные слухи. Разве не об этом мечтает каждая женщина? А тот милый щенок, что так рьяно сторожит ваш сон? Я думал, что вы его полюбили. Когда вы спите, вы еще прекраснее. Мне даже не хочется вас исправлять. Вы уже идеальны.