О любви

В игре тоже есть своя кристаллизация, вызванная мыслями о том, как распорядиться предполагаемой суммой выигрыша.

Придворные игры, по которым так скучают знатные особы, называющие их законным наследственным правом на престол, были столь захватывающими лишь благодаря вызванной ими кристаллизации. Не было придворного, который не мечтал бы о стремительной карьере какого-нибудь Люина или Лозена, и не было обворожительной женщины, которая не грезила бы о герцогстве г-жи де Полиньяк. Ни одна разумная форма правления не способна вернуть подобную кристаллизацию. Ничто так не противостоит воображению, как правительство Соединенных Штатов Америки. Мы видели, что их соседям-дикарям почти неведома кристаллизация. Римляне также имели о ней слабое представление и обретали ее только через физическую любовь.

Ненависть также имеет свою кристаллизацию; как только появляется надежда отомстить, ненависть разгорается с новой силой.

Когда какое-либо убеждение содержит нечто абсурдное или недоказуемое и его носители всякий раз стремятся поставить во главе своей группы самых неразумных людей, то это еще одно из следствий кристаллизации. Кристаллизация есть даже в области математики (вспомним ньютонианцев 1740 года), среди умников, которые не в состоянии в любой момент представить себе все этапы доказательства того, во что они верят.

В качестве довода взгляните на судьбу великих немецких философов, чье многократно провозглашенное бессмертие всегда длилось лишь тридцать-сорок лет.

Нам не дано осознать причину возникновения своих чувств, поэтому с особой экзальтацией воспринимают музыку самые благоразумные люди.

При наличии подобных противоречий человек не волен доказать свою правоту даже самому себе.

Глава VII

Различия между зарождением любви у обоих полов

Женщина уделяет особое внимание милостям, которые она дарит мужчине. Поскольку девятнадцать двадцатых ее обычных мечтаний связаны с любовью, после интимной близости эти фантазии группируются вокруг одной-единственной цели: оправдать поступок столь необычный, столь решительный, столь противоречащий всем привычным нормам стыдливости. Затем женское воображение на досуге смакует подробности этих восхитительных мгновений. У мужчин такой привычки нет.

Поскольку любовь заставляет сомневаться даже в самых очевидных вещах, та самая женщина, которая до интимной близости была вполне уверена, что ее возлюбленный возвышается над пошлостью, при мысли о том, что теперь ей больше не в чем ему отказать, начинает бояться, что он лишь стремился внести ее имя в список своих побед.

Только тогда появляется вторая кристаллизация, которая гораздо сильнее первой, так как ее сопровождают страхи [17].

[17] Вторая кристаллизация отсутствует у доступных женщин, которые весьма далеки от подобных романтических идей.

Женщине кажется, что из королевы она превратилась в рабыню. Такому состоянию души и ума способствует нервный угар, порожденный удовольствиями, которые ощущаются тем острее, чем реже они переживаются. Наконец, женщина, сидя за вышиванием – пустым делом, занимающим только ее руки, думает о своем возлюбленном, в то время как тот мчится галопом по равнине со своим эскадроном, рискуя подвергнуться аресту, если сделает неверный маневр.

Итак, я полагаю, что вторая кристаллизация гораздо сильнее проявляется у женщин, поскольку страхи их более навязчивы, тщеславие и честь ущемлены, а отвлечься им труднее.

Женщина не может руководствоваться привычкой быть рассудительной, которую я, мужчина, поневоле приобретаю за письменным столом, работая по шесть часов в день, размышляя над холодными и рациональными предметами. Даже вне любви женщины склонны предаваться своим фантазиям с привычной им восторженностью; поэтому исчезновение недостатков любимого существа в их уме должно происходить быстрее.

Женщины предпочитают эмоции разуму, что вполне естественно: так как в силу наших жалких обычаев они не несут ответственности ни за какие дела в семье, разум никогда не имеет для них решающего значения, они не ощущают, что когда-нибудь он им пригодится.

Наоборот, он всегда для них вреден, ведь появляется только для того, чтобы отчитать их за то, что они слишком бурно повеселились вчера, или приказать им больше не веселиться завтра.

Поручите своей жене улаживать ваши дела с фермерами двух ваших имений, держу пари, что учет будет вестись лучше, чем при вас, и тогда, унылый деспот, вы по крайней мере получите право сетовать на свою неспособность влюбить ее в себя. Едва женщины пускаются в абстрактные рассуждения, они предаются любви, даже не замечая этого. Они гордятся тем, что в мелочах более строги и точны, чем мужчины. Половина мелкой торговли возложена на женщин, которые справляются с ней лучше, чем их мужья. Известное правило – говоря с женщинами о делах, нельзя проявлять чрезмерную серьезность.

Объяснение кроется в том, что они всегда и везде жаждут эмоций: посмотрите, сколько удовольствия способны доставить похороны в Шотландии.

Глава VIII

This was her favoured fairy realm,and here she erected her aerial palaces.«Bride of Lammermoor». I, 70[6].

У восемнадцатилетней девушки недостаточно ресурсов для кристаллизации, вынашиваемые ею желания слишком ограничены ее малым жизненным опытом, поэтому она не в состоянии любить с такой же страстью, как двадцативосьмилетняя женщина.

Сегодня вечером я изложил эту концепцию одной умной женщине, которая утверждает обратное. «Воображение молодой девушки не охлаждено никаким неприятным опытом, и огонь ранней юности горит в полную силу, так что вполне возможно, что она создаст себе упоительный образ из самого заурядного мужчины. Встречая возлюбленного, она всякий раз будет наслаждаться не тем, какой он есть на самом деле, а созданным ею восхитительным образом.

Позже, когда она разуверится в этом возлюбленном и во всех мужчинах, опыт печальной действительности ослабит в ней силу кристаллизации, а недоверие подрежет крылья воображению. Каким бы ни был мужчина, пусть даже сверходаренным, ей не удастся выстроить себе столь же привлекательный образ; следовательно, она больше не сможет любить с пылом первой молодости. И, поскольку в любви мы наслаждаемся лишь иллюзией, сотворенной нами самими, образ, который она сумеет создать в двадцать восемь лет, никогда не достигнет блеска и возвышенности того образа, на котором основывалась первая любовь в шестнадцать лет, и вторая любовь всегда будет казаться своего рода деградацией».

«Нет, сударыня, присутствие недоверия, которого не было в шестнадцать лет, разумеется, должно придать второй любви иную окраску. В ранней молодости любовь подобна огромному потоку, который сносит все на своем пути, и мы чувствуем себя не в силах сопротивляться его течению. В двадцать восемь лет нежная душа уже успела познать себя; она понимает, что если ей еще суждено счастье в жизни, то искать его нужно в любви; в бедном взволнованном сердце завязывается жестокая борьба между любовью и недоверием. Кристаллизация протекает медленно; но если ей удается выйти победительницей из того ужасного испытания, где душа совершает все свои движения на неизменном фоне самой страшной опасности, то она в тысячу раз блистательнее и устойчивее, чем кристаллизация в шестнадцать лет, когда исключительное преимущество возраста все сводило к веселью и счастью.

Значит, любовь должна быть менее веселой и более страстной» [18].

[18] Эпикур говорил, что для достижения наслаждения необходима способность к здравым суждениям.

Этот разговор (Болонья, 9 марта 1820 года), опровергающий пункт, который казался мне таким очевидным, все чаще и чаще приводит меня к мысли о том, что мужчина не может сказать почти ничего вразумительного о том, что происходит в глубине сердца нежной женщины; что касается кокетки, то это другое дело: ей, как и нам, присуща чувственность и тщеславие.

Различие в зарождении любви у обоих полов неизбежно проистекает из природы надежды, которая отнюдь не одинакова. Один атакует, а другой защищается; один просит, а другой отказывает; один дерзок, другой очень боязлив.

Мужчина думает: «Сумею ли я ей понравиться? Соблаговолит ли она полюбить меня?»

Женщина: «Не играет ли он мной, говоря, что любит меня? Надежный ли у него характер? Готов ли он ответить самому себе, сколь долго продлятся его чувства?» Так, например, молодого человека двадцати трех лет многие женщины воспринимают как ребенка и обращаются с ним соответствующим образом; если же он участвовал в шести войнах, то для него все меняется – отныне он молодой герой.

У мужчины надежда зависит лишь от действий любимой женщины; нет ничего проще для истолкования. У женщин надежда непременно основывается на моральных соображениях, которым очень трудно дать правильную оценку. Большинство мужчин настойчиво просят доказательств любви, которые, по их мнению, развеивают все сомнения; женщины не настолько удачливы, у них нет возможности отыскать такие доказательства; и драма жизни такова: то, что обеспечивает спокойную уверенность и блаженство для одного из любящих, создает опасность и чуть ли не унижение для другого.

В любви мужчины подвергаются риску тайных душевных мук, женщинам же грозит публичное осмеяние; они более застенчивы, и к тому же общественное мнение для них играет гораздо более важную роль, ибо главное – «чтоб молва о тебе была добрая: это уж непременно» [19].

[19] Вспомним изречение Бомарше: «Природа подсказывает женщине: будь красивой, если можешь, скромной, если хочешь, но чтоб молва о тебе была добрая, это уж непременно». При отсутствии уважения во Франции женщине не стать предметом восхищения, а любовь без восхищения немыслима.

Стоит женщине на мгновение выставить напоказ свою жизнь, у нее уже не будет верного средства склонить общественное мнение на свою сторону.

Таким образом, женщинам приходится быть гораздо недоверчивее. В силу их привычек все движения мысли, формирующие этапы зарождения любви, у них более мягкие, более робкие, более медлительные, менее решительные; следовательно, у них больше склонности к постоянству; им тяжелее отречься от начавшейся кристаллизации.

При виде своего возлюбленного женщина быстро отстраняется или предается счастью любить, но из состояния счастья ее нелюбезно выводит малейшая его атака, ибо ей приходится отказаться от всех радостей и взяться за оружие.

Участь влюбленного проще, он смотрит в глаза любимой женщины: одной улыбкой она способна вознести его на вершину блаженства, и он беспрестанно стремится ее добиться [20]. Долгая осада унижает мужчину; женщина же, напротив, ею гордится.

[20] Quando leggemmo il disiato risoEsser baciato da cotanto amante,Costui che mai da me non fia diviso,La bocca mi bacció tutto tremante.Dante, «Inf.», cant. V[7].

Женщина способна любить и за целый год сказать всего десять или двенадцать слов мужчине, которому она отдает предпочтение. В памяти своего сердца она отмечает, сколько раз его видела; два раза она ходила с ним в театр, два раза ей довелось оказаться с ним на званом обеде, три раза он поприветствовал ее на прогулке.

Однажды вечером во время какой-то салонной игры он поцеловал ей руку; было замечено, что с тех пор она больше никому не позволяет целовать свою руку ни под каким предлогом, даже рискуя показаться странной.

«У мужчины такое поведение назвали бы любовью по-женски», – говорила мне Леонора.

Глава IX

Я прилагаю все старания, чтобы придерживаться сухого слога. Я хочу заставить замолчать мое сердце, которое мнит о себе, будто ему есть что сказать. Даже если я считаю, что подметил истину, всегда боюсь, что мне удалось записать лишь любовные воздыхания.

Глава X

В доказательство кристаллизации я просто напомню следующий любопытный случай [21].

[21] Эмполи, июнь 1819 года.

Одна молодая особа по рассказам узнает о том, что ее родственник Эдуард, который вот-вот вернется из армии, является исключительно достойным юношей; ее уверяют, что он влюбился в нее понаслышке; но он, вероятно, захочет увидеть ее перед тем, как объясниться в любви и попросить у родителей ее руки. В церкви она присматривается к одному молодому незнакомцу, слышит, как его называют Эдуардом, больше не думает ни о чем, кроме него, и влюбляется в него. Неделю спустя прибывает настоящий Эдуард, не тот, кого она видела в церкви; она бледнеет и чувствует, что станет навек несчастной, если ее заставят выйти за него замуж.

Вот что скудоумные люди называют одним из безрассудств любви.

Великодушный мужчина щедро осыпает обездоленную молодую девушку самыми благопристойными знаками внимания; проявляет верх порядочности, казалось бы, вот-вот должна зародится любовь, но на нем неудачно переделанная шляпа, и девушка видит, как неуклюже он ездит верхом; она, вздыхая, признается себе, что не может ответить взаимностью на его заботливое отношение к ней.

Мужчина ухаживает за вполне добродетельной светской женщиной, она узнает, что когда-то этот господин пережил смешные неудачи плотского характера: он становится для нее невыносим. Между тем у нее не было ни малейшего намерения отдаться ему, и эти давние, тщательно скрываемые неудачи никоим образом не умаляют ни его ума, ни его любезности. Дело просто в том, что исключается возможность кристаллизации.

Чтобы человек мог с трепетом заняться обожествлением любимого существа, где бы оно ни появилось, в Арденнском лесу или на балу Кулона, оно прежде всего должно показаться ему совершенным, причем не во всех возможных отношениях, а именно в тех отношениях, которые предстали перед ним в данный момент; совершенным во всех отношениях оно покажется ему только через несколько дней после второй кристаллизации. Все довольно просто, одного представления о совершенстве достаточно для того, чтобы узреть его в любимом существе.

Теперь проясняется, почему для зарождения любви необходима красота. Безобразие не должно служить помехой. Любовник быстро начинает считать свою возлюбленную красивой, какой бы она ни была, не задумываясь об истинной красоте.

Черты лица, воплощающие истинную красоту, если бы он их увидел, сулили бы ему – осмелюсь так выразиться – ту меру счастья, которую я выражу числом один, а черты лица его возлюбленной, такие, какие они есть, сулят ему тысячу единиц счастья.

Перед зарождением любви красота необходима как ее примета; она предрасполагает к страсти теми похвалами, которые мы слышим в адрес той, кого нам предстоит полюбить. При очень сильном восхищении решающее значение придается даже малейшей надежде.

В манерной любви и, может быть, в первые пять минут страстной любви, женщина, обзаводясь любовником, больше принимает во внимание то, как об этом мужчине судят другие дамы, чем то, какое о нем мнение у нее самой.

Поэтому успехом у женщин пользуются короли и офицеры. [22]

[22] Those who remarked in the countenance of this young hero a dissolute audacity mingled with extreme haughtiness and indifference to the feelings of others, could not yet deny to his countenance that sort of comeliness which belongs to an open set of features, well formed by nature, modelled by art to the usual rules of courtesy, yet so far frank and honest, that they seemed as if they disclaimed to conceal the natural workings of the soul. Such an expression is often mistaken for manly frankness, when in truth it arises from the reckless indifference of a libertine disposition, conscious of superiority of birth, of wealth, or of some other adventitious advantage totally unconnected with personal merit.

«Ivanhoe», tome I, p. 145[8].

Хорошенькие женщины при дворе постаревшего Людовика XIV были влюблены в этого короля.

Следует остерегаться создавать благоприятные условия для надежды, пока нет уверенности в уже возникшем восхищении. Иначе существует риск породить приторную безвкусицу, которая навсегда сделает любовь невозможной или от которой, в лучшем случае, можно будет исцелиться лишь с помощью уязвленного самолюбия.

Нам не нравится ни простоватость, ни улыбки, расточаемые каждому встречному; вот почему в свете необходимо придавать вольному поведению лоск; в этом-то и состоит благородство манер. Не в меру приниженное создание не удостоится даже смеха. В любви наше тщеславие пренебрегает слишком легкой победой; и в любых сферах человек в принципе не склонен преувеличивать цену того, что ему предлагают.

Глава XI

Как только начинается кристаллизация, вы с упоением наслаждаетесь каждой новой гранью красоты, которую раскрываете в любимом существе.

Но что есть красота? Это очередная способность доставлять вам удовольствие.

Удовольствия отдельно взятых индивидуумов различны и нередко противоположны: этим очень хорошо объясняется, почему то, что является красотой для одного человека, оказывается уродством для другого. (Убедительный пример – Дель Россо и Лизио, 1 января 1820 года).

Для того, чтобы раскрыть природу красоты, следует выяснить, какова природа удовольствий каждого индивидуума; например, Дель Россо нужна женщина, допускающая кое-какую фривольность в поведении и поощряющая своими улыбками весьма пикантные забавы; женщина, которая ежеминутно вызывала бы в воображении плотские наслаждения и при этом настраивала бы Дель Россо на любовные ласки и позволяла ему им предаваться в присущей ему манере.

Вероятно, под любовью Дель Россо подразумевает физическую любовь, а Лизио – страстную любовь. Со всей очевидностью ясно, что они не должны прийти к согласию по поводу слова «красота» [23].

[23] Моя красота, как надежда на характер, полезный для моей души, стоит выше чувственного влечения; подобное влечение – лишь отдельный вид красоты. 1815 год.

Таким образом, красота, которую вы раскрываете в ком-то, есть очередная способность доставлять вам удовольствие, а удовольствия варьируются, как и индивидуумы.

Кристаллизация, выстраиваемая в уме каждого человека, неизбежно принимает окраску удовольствий этого человека.

Для мужчины кристаллизация его любовницы, или ее красота, есть не что иное, как совокупность всех форм удовлетворения всех желаний, которые постепенно зародились в нем по отношению к ней.

Глава XII

Продолжение кристаллизации

Почему мы с упоением радуемся каждой новой грани красоты, которую раскрываем в любимом существе?

Дело в том, что каждая новая грань красоты целиком и полностью удовлетворяет какое-нибудь желание. Вы желаете, чтобы она была мягкой, – и она мягкая; после этого вы желаете, чтобы она была отважной, как Эмилия Корнеля, и, хотя эти качества вряд ли совместимы, в ней тотчас блеснет душа римлянки. Вот моральная причина, по которой любовь является самой сильной из страстей. В других страстях желания вынуждены приноравливаться к холодным реалиям; здесь же сами реалии усердно сообразуются с желаниями; это такая страсть, при которой неистовые желания приводят к наивысшему удовольствию.

Существуют общие условия счастья, распространяющие свою власть на все виды удовлетворения отдельных желаний.

1. Вам кажется, что она ваша собственность, ведь только вы можете сделать ее счастливой.

2. Она – ценитель ваших заслуг. Это условие было очень важным при галантно-рыцарских дворах Франциска I и Генриха II, а также при изысканном дворе Людовика XV. При конституционном правлении, склонном к резонерству, женщины полностью утрачивают подобную влиятельность.

3. Для романтических сердец – чем более возвышенной будет ее душа, тем более чистыми и свободными от грязи низменных соображений будут наслаждения, которые вы обретете в ее объятиях.

Большая часть молодых французов восемнадцати лет – ученики Жан-ЖакРуссо; это условие счастья имеет для них большое значение.

Среди мыслительных процессов, столь неутешительных для стремления к счастью, несложно и голову потерять.

Даже самый мудрый человек с того момента, как полюбит, не видит ни одного предмета таким, какой он есть. Он преувеличивает не только свои преимущества, но и малейшие свидетельства благосклонности любимого существа. Страхи и надежды мгновенно приобретают нечто романтичное (или, выражаясь по-английски, wayward – своенравное). Он больше ничего не приписывает случайности; он теряет ощущение вероятности; воображаемое становится существующим и оказывает влияние на его счастье [24].

[24] Этому существует физическая причина, начало безумия, приток крови к мозгу, расстройство нервной системы и мозгового центра. Вспомним кратковременное бесстрашие оленей и образ мышления сопрано-кастрата. В 1922 году физиология предоставит нам описание физической стороны этого явления. Рекомендую г-ну Эдвардсу обратить на это внимание.

Пугающий признак потери рассудка – когда вы, думая о каком-то мелком факте, трудно поддающемся наблюдению, представляете его в белом свете и истолковываете в пользу своей любви, а через мгновение понимаете, что на самом деле его следовало представить в черном свете, но по-прежнему считаете этот факт убедительным доводом в пользу вашей любви.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

См. стр. 120 «Мемуаров» Данжо, издательство «Жанлис». – Примеч. ред.

2

Завершено 15 марта 1842 года; Бейль умер 23-го числа того же месяца; поэтому весьма вероятно, что это последний написанный им текст. – Примеч. ред. ориг. издания.

3

«Почему, – спросила она его, – за сорок лет нашего знакомства мы ни разу не поссорились?» – «Не знаю». – «Должно быть потому, что ни один из нас не был влюблен в другого». – Примеч. пер.

4

…Пробуждает к небесному видению,

Ради которого мы хотим жить или дерзаем умирать (англ.).

5

Последнее письмо Бьянки к матери. Форли, 1817 (ит.).

6

Это было ее любимое сказочное царство, и здесь она возводила свои воздушные замки.

«Ламмермурская невеста». Т. I, стр. 70 (англ.).

7

Чуть мы прочли о том, как он лобзаньемПрильнул к улыбке дорогого рта,Тогда и он, Паоло мой прекрасный,Трепещущий, прильнул к моим устам.Данте. «Ад». Песня Пятая (ит.). – ПереводД.Минаева.

8

Люди, замечавшие в лице этого молодого героя беспутную дерзость в соединении с крайней надменностью и безразличием к чувствам ближних, не могли все же отказать ему в той красоте, которая свойственна открытым чертам, изящно вылепленным природой, искусно приспособленным к обычным законам рыцарски-вежливого обращения и в то же время столь правдивым и честным, что, представлялось, они отказывались скрывать естественные движения души. Такое выражение часто ошибочно принимают за мужественную откровенность, между тем как на самом деле она бывает следствием беспечного равнодушия, распущенного характера, сознающего превосходство по праву рождения, наличия состояния или какого-либо другого случайного преимущества, совершенно не связанного с личными достоинствами.

«Айвенго». Т. I, стр. 145 (англ.).