Межпространственное Справочное Бюро

Улица после дождя не пахла природной свежестью. Скорее прелыми тряпками вперемешку с выхлопными газами. Обычно я привык не замечать этого, но сегодня всё казалось таким ненастоящим, искусственным. Прямо как в том фильме, где герой вдруг начинает замечать, что всё вокруг – это сцена, а он – всего лишь статист. Я пытался представить, насколько это было бы увлекательно, если бы не ощущение, что я – скорее не статист, а декорация. Причем, из совершенно другой постановки.

Мимо пролетел человек в костюме, чуть не сбив меня с ног. Он так спешил, будто верил, что его дела настолько важнее, чем смотреть на дорогу. Хотя я сомневался, что он на самом деле понимает, что с ним происходит. Это был типичный городской человек с вечно пустым взглядом. Словно жизнь в его глазах уже давно стерлась в однородную кашу.

Повернув за угол, я добрался до гастронома. В этот момент я заметил за прилавком женщину, которая, кажется, решала настоящую экзистенциальную задачу по выбору между двумя сортами чая. Её взгляд был сосредоточен, но полон неопределенности, словно она решала, стоит ли ей продолжать жить в этой реальности или просто взять с собой пару коробок чая и исчезнуть в рутине.

– Я хочу… – начала она, но резко замолчала. Её глаза покраснели и набухли, а руки едва заметно тряслись.

Я уже думал, что сейчас она готова закричать что-то вроде: «Я просто хочу уйти отсюда! Убежать, спрятаться! Ничего не выбирать, а просто уйти!», но нет. Женщина просто взяла коробку с чаем и ушла. Мне даже как-то стало неловко. Пытаться угадать мысли человека, которого вижу всего десять минут, это было как минимум неправильно. Уж не знаю, карма это или нет, но стоило мне подойти к прилавку, как я оказался в похожей ситуации.

Пока я рылся в карманах, меня охватил настоящий экзистенциальный ужас. Там лежала всего одна купюра – сто рублей. Это, конечно, неплохо, на буханку хватит, а вот на что-то большее – уже нет. Меня посетило странное чувство, что вся моя жизнь сводится к этой сотне, как если бы это была не просто денежная единица, а метафора… метафора застоя, личной нищеты и утраты всякой перспективы.

Просить у матери? Нет, уже не могу. Совесть не позволяет. Я и так постоянно был её «проектом» – она вечно меня чему-то учила, поправляла, а я, в свою очередь, всё так же оставался с пустыми карманами и ни с чем, кроме вопросов. Занимать у кого-то? Нет, я уже занял у всех, кого только знал. И даже у тех, кого не знал. Мне как-то удалось занять у соседа по лестничной клетке, который был уверен, что я спас его кота, хотя я его только кормил три дня, пока он был в отпуске. Но даже этого было достаточно, чтобы вызвать у него чувство долга.

Пробив покупку, я направился к выходу, чувствуя нарастающее чувство бессилия. Шёл я не быстро, как будто в этом был какой-то скрытый смысл. Мысли путались, как старая кассета. Что мне делать дальше? И тут в моей голове, как светящийся знак на темной дороге, возникли три буквы: МСБ.

Чем, собственно, чёрт не шутит? Межпространственное Справочное Бюро! Это было безумие, но разве не время для безумных решений? По крайней мере, это явно было лучше, чем сидеть на телефоне, обзванивая все фирмы по кругу. Это было как попытка покинуть комнату, в которой ты заперт, – для начала нужно просто пройти через дверь, не думая. Я развернулся, не теряя ни секунды, и направился на почту.

Очередь. Конечно же, очередь. Почта – это очень особое место. Тут время замирает, а ты становишься частью этого вечного потока. Я заметил несколько знакомых лиц, которые, кажется, переживали свои собственные кризисы. Тут все настолько привыкли к этой очереди, что она стала для них чем-то вроде настольной игры, в которой они участвуют, но правила изменяются каждый ход.

Я встал в конец, зная, что это будет не быстро. Но что ещё оставалось делать? Ничего. Или нет?

Я не мог просто стоять в очереди. Это было бы слишком просто, слишком обыденно, слишком… по-человечески. А мне казалось, что моя жизнь вот-вот свернёт с привычных рельсов, и я не хотел упускать этот момент.

И тогда в голову мне пришёл дерзкий, безрассудный, но, как мне казалось, гениальный план.

Не все окна на почте работали. Впрочем, мне и не нужно было, чтобы они работали – мне нужно было всего лишь одно простое действие. Я прошмыгнул вперёд, ловко стянул со стойки пустой конверт и, подчиняясь внезапному порыву художественного авантюризма, просунул десятку в закрытое окошко вместе с запиской:

«За конверт».

Я не стал ждать реакции – дело оставалось за малым.

Абонентский ящик три, точка, четырнадцать, индекс ноль.

Я подошёл к почтовому ящику, который выглядел так, будто им не пользовались со времён, когда почтовые голуби ещё считались перспективной технологией. Выдохнул, просунул конверт в щель и… Мир сконфузился.

В буквальном смысле. Окружающее пространство завибрировало, будто кто-то невидимый потянул за угол реальности, проверяя, нет ли под ней ещё одной, запасной. В голове у меня образовался плотный туман, густой, как утренний кофе в дешёвом кафе. Меня затошнило.

Реальность вздрогнула, как лифт, у которого оборвался последний трос. Всё вокруг начало скручиваться в спираль, унося меня куда-то вниз, в глубину, в самую суть того, что ни один человек не должен был видеть, если у него были хоть какие-то планы на обед.

На секунду стало темно. А потом… Я обнаружил себя в огромном, залитом светом кабинете.

– Садитесь, пожалуйста, – твёрдо сказал мужской голос.

Ноги подкосились, и я полетел на спину, но не упал, а приземлился прямо на стул. Чувствовал себя так, будто меня только что вывернули наизнанку, слегка взбили, подсолили и вернули обратно. Остатки здравого смысла стремительно утекали сквозь пальцы. Я проморгался, пытаясь привести в порядок сознание.

Передо мной сидел пухлый седовласый мужчина с короткой стрижкой, в очках и клетчатом жилете. Он хмуро просматривал кипу бумаг, время от времени что-то черкая в них короткими, резкими движениями. Наконец он отложил их в сторону, поднял голову и уставился на меня.

Лицо его мгновенно переменилось: хмурость исчезла, сменившись лёгким выражением удовлетворённого врача, который только что обнаружил, что пациент, вопреки всем прогнозам, ещё жив.

– Дышите ровно, скоро всё пройдёт.

Я с трудом вдохнул.

– Я что…? – мой голос прозвучал так, будто его достали из консервной банки.

– Нет, вы не умерли. Это всего лишь слип-переход. В следующий раз закусите большой палец – это поможет стабилизировать оптронные пути, – он резко замолчал, нахмурился и задумчиво потёр подбородок. – Хотя, нет, это у андроидов. Вы же не андроид?

Я только и смог, что отрицательно потрясти головой.

– Ну и прекрасно, – облегчённо выдохнул он, хлопнув себя по колену. – Меня зовут Архивариус Альтерий. Я основатель и главный редактор Межпространственного Справочного Бюро, – он протянул мне бумагу и ручку. – Подпишите этот договор, и можете приступать к работе.

Мои руки даже не шелохнулись. Я огляделся.

Кабинет выглядел… неправильно. Это было обычное офисное помещение, но что-то в нём категорически не сходилось. В углу стояла кофеварка, которая, судя по всему, работала на чистой энергии недоумения. Стены были оклеены календарями с датами, которых в природе не существовало. А на полке за Альтерием стояла табличка: «Сотрудник месяца: кот Шрёдингера», и под ней фотография пустой коробки.

– Ка-какого чёрта тут происходит?! – наконец выдавил я. – Что это за место? Как я тут оказался?!

Альтерий вздохнул, поправил очки и наклонился ко мне так, будто собирался объяснить что-то предельно очевидное.

– Вы отправили письмо. Оно пришло. Теперь вы здесь. Всё просто.

Я уставился на него, пытаясь осознать услышанное.

– Но это же не объясняет…

– И слава богу, – перебил он, ухмыляясь. – Если бы это можно было объяснить, мне пришлось бы искать новую работу.

Я моргнул, пытаясь понять, какого черта тут происходит?

– То есть вы берёте меня на работу? Вот так просто?

Альтерий закусил губу и медленно откинулся назад. На его лице отразилась сложная смесь эмоций: лёгкое удивление, страх и совсем чуть-чуть паники. Казалось, он внезапно осознал, что где-то накосячил, но не может понять, где.

Он покрутил головой, словно ища что-то в пространстве, затем внезапно его осенила мысль. Альтерий поднял указательный палец вверх и театрально нажал кнопку большого серого коммутатора.

– Будьте добры, инициируйте протокол «Дерби».

Небольшая пауза.

Затем голос из динамика, сухой и деловитый, словно он всю жизнь занимался исключительно объявлением задержек рейсов:

– Принять. Удачи вам!

Альтерий резко вскочил на стол. Нет, серьёзно. Вскочил. Просто взял и запрыгнул с той грацией, с какой пингвин мог бы попытаться исполнить фуэте. И тут у него откуда-то из-за спины материализовался микрофон. В тот же миг погас свет.

Я уже собирался всерьёз паниковать, но внезапно в лицо мне ударил яркий луч прожектора. Нет, не в меня – в Альтерия. Жилетка исчезла, сменившись элегантным смокингом. Альтерий щёлкнул пальцами, и откуда-то из-за шкафов с документами выехал духовой оркестр.

Сначала что-то хрипло треснуло в динамике, затем послышался звук прокручиваемой магнитной ленты, кто-то явно откашлялся, затем раздалось слабое «Бздынь!», за ним ещё одно, и только после этого помещёние содрогнулось от мощного аккорда.

Мужчина взмахнул микрофоном и, ослепительно улыбнувшись, дико фальшивя запел:

– «Когда судьба бросает вызов тебе…

Когда почта вдруг тянет в странные дали… Когда реальность подмигнёт и скажет: «Ну здравствуй, приятель!"… Ты уже подписал контракт… Ты уже подписал контракт… ПОЗДРАВЛЯЕМ!»

Где-то за моей спиной прогремел взрыв конфетти.

Альтерий, стоя на столе, раскинул руки. Его очки вспыхнули рубиновыми линзами, смокинг приобрёл ослепительный блеск, а волосы (которых раньше вроде бы не было) уложились в идеальный кок, словно у самого короля рок-н-ролла.

– ДА, ДА, МОЙ ДРУГ! – провозгласил он в микрофон, его голос эхом разнесся по всему помещёнию. – ИМЕННО ТАК!

Я слегка попятился.

– ТОЛЬКО ТАК И ДЕЛАЮТСЯ ДЕЛА В «МЕЖПРОСТРАНСТВЕННОМ СПРАВОЧНОМ БЮРО»!

Он сделал драматическую паузу и обвёл меня испытующим взглядом. Затем картинно спрыгнул со стола, приземлившись прямо передо мной.

– Ну что ж, теперь, когда мы урегулировали все формальности…

Он протянул мне ручку.

– Подписывай!

Я огляделся, проверяя, не смотрит ли кто-нибудь ещё этот абсурдный спектакль, но вокруг нас была только тьма, и единственный свет исходил от прожектора, освещавшего Альтерия.

– Но… почему именно я?

Альтерий сделал паузу, затем наклонился ко мне и доверительно прошептал в микрофон:

– Честно? У нас катастрофически не хватает кадров. Я буквально разрываюсь на части!

Он откинулся назад, подбросил микрофон в воздух, ловко поймал его, сделал эффектную паузу и продолжил:

– Ты – счастливый обладатель полного набора характеристик, необходимых для этой работы. А именно: ты умеешь читать, ты живой и у тебя мало других вариантов.

Я прищурился.

– Но, вы же даже не смотрели мое резюме.

Альтерий хохотнул, щелкнул пальцами, и прожектор угас. Через секунду он снова сидел за столом, в своей клетчатой жилетке, выглядя так, будто ничего из происходящего не было.

– Ну, технически да. Но система выбрала тебя. Значит, ты подходишь.

Я озадаченно уставился на него.

– Какая ещё система?

Альтерий махнул рукой.

– Не беспокойся, она не кусается. Ну, разве что по четвергам.

Он подтолкнул ко мне ручку и снова указал на контракт.

– Ну так что? Ты с нами?

Я посмотрел на бумаги. Внизу документа уже стояло что-то похожее на мою подпись. Любой нормальный человек убежал бы в панике от этого сумасшедшего, но не я. Во-первых, потому что я не был уверен, что этот псих отпустит меня живым. Во-вторых, потому что перспектива получать хоть какие-то деньги, когда у тебя в кармане последние сто рублей, делает человека гораздо более терпимым к нелепым обстоятельствам.

– Ладно… – тяжело выдохнул я.

Альтерий удовлетворённо хлопнул в ладоши.

– Вот и славненько!

– Только один вопрос. Какая зарплата?

Альтерий задумался.

– Ну, допустим, пятнадцать в месяц.

– Тысяч?! – уточнил я, надеясь, что он не имеет в виду какие-нибудь пятнадцать тугриков или помидоров.

– Можно и тысяч, но лучше миллионов.

Я в недоумении усмехнулся.

– Это в какой валюте?

– Думаю, этот вопрос лучше задать нашему главному бухгалтеру, – оживился Альтерий.

Он нажал кнопку на столе, и через мгновение дверь (которая всё-таки существовала) открылась. Вошёл человек с осунувшимся лицом и выражением глубокой усталости. Он был одет в строгий костюм, но как будто забыл его погладить.

– Главный бухгалтер Прагмо Лист, к вашим услугам, – представился он, но в его голосе было меньше радости, чем в некрологе.

– В какой валюте мы платим зарплату сотрудникам? – поинтересовался Альтерий.

Прагмо раздражённо вздохнул.

– В валюте родного мира или в единой галактической.

Я задумался.

– То есть, в рублях?

Прагмо посмотрел на меня с выражением, которое невозможно было описать.

– Если вам будет угодно, – ответил он.

Я уже хотел уточнить, сколько в рублях составляет один единый галактический кредит, но тут Прагмо добавил:

– Но денег нет.

Альтерий радостно хлопнул его по спине.

– Вот за что я люблю этого пройдоху – он всегда так говорит!

Прагмо раздражённо кивнул и вышел из кабинета.

Я посмотрел на Альтерия.

– Так зарплата есть или нет?

Он широко улыбнулся.

– Конечно, есть! Просто… эм… процесс её начисления немного сложнее, чем кажется.

Я тяжело вздохнул.

– Насколько сложнее?

– Ну, скажем так… Где-то между «оформлением ипотечного кредита» и «изучением квантовой механики с нуля».

– Потрясающе.

– Вот и чудненько! Добро пожаловать в команду! – радостно провозгласил Альтерий, протягивая мне руку.

Я осторожно пожал её, надеясь, что это безумие подошло к концу.

– И ещё. Возьмите, в качестве аванса.

Альтерий, словно фокусник, засунул руку под стол и выудил оттуда туго перевязанную пачку купюр. Я машинально подхватил её и быстро прикинул по толщине. В горле пересохло. Там было около полумиллиона.

Я осторожно пролистал несколько банкнот. На первый взгляд всё было в порядке: никаких «билетов банка приколов», никаких портретов инопланетян, даже водяные знаки присутствовали.

– Хм… Это точно деньги?

– Не переживайте, все настоящие, только ещё не знают об этом – бодро заверил Альтерий.

– В смысле?!

– Ну, скажем так… Примерно половина.

– А вторая половина?

– Вы ведь знакомы с принципом квантовой неопределённости?

Я снова посмотрел на пачку денег.

– Вы хотите сказать, что половина этих денег существует, а половина – нет?

Альтерий просиял.

– Вот именно! А вы быстро схватываете!

Я не был уверен, что это комплимент.

– Ну, может, тогда просто дадите мне ту половину, которая существует?

– О, мы бы с радостью, но, увы, всё здесь находится в состоянии суперпозиции. Даже деньги. Вам просто нужно потратить их достаточно быстро, пока они не осознали, что их не существует.

Я тяжело вздохнул и решил не спрашивать больше никаких уточнений.

– А теперь вам пора познакомиться с вашим рабочим местом, – продолжил Альтерий. – Идите по коридору прямо, ваша дверь под номером Эпсилон Пси девять дробь двенадцать.

– Дробь двенадцать?

– Ну да. Межпространственная нумерация – сложная вещь. Иногда приходится выкручиваться.

– Но разве дробные номера не означают, что между ними должно быть ещё что-то?

Альтерий задумчиво почесал подбородок.

– Теоретически, да. Практически… если вы его найдёте, дайте знать – мы его потеряли ещё в прошлом веке.

Я кивнул, спрятал пачку денег (или чего-то, что вело себя как деньги) в карман и направился к выходу.

– Удачи вам… – напутствовал меня Альтерий.

Я медленно пошёл по коридору, надеясь, что дверь с таким номером хотя бы существует. Хотя после всего произошедшего я уже не был уверен ни в чём.

Я шагал по коридору, внимательно вчитываясь в номера дверей. Лямбда-Омега-42, Дельта-Кси-Хаос, Альфа-Бета-Гамма-Капучино… Где же оно, чёрт возьми?

И тут коридор внезапно кончился. Не в смысле упёрся в стену. Он кончился.

Прямо передо мной начиналась пустота. Она была чернильно-чёрной, слегка переливалась и вообще выглядела так, будто кто-то забыл её дорисовать.

– Это нормально? – спросил я у самого себя.

Сам себя я не убедил. Я потянулся рукой вперёд, и… Коридор резко продолжился. Я не шучу. Он буквально дорисовался на глазах. Причём неправильно. Теперь он шёл вертикально вверх. Я моргнул. Коридор снова исчез. Я моргнул ещё раз. Теперь он шёл вниз.

– Окей.

Я оглянулся назад. Позади меня было всё как прежде – обычный коридор, как будто ничего не происходило. Я снова посмотрел вперёд. Теперь коридор был… спиральным.

– Ну конечно.

Я медленно сделал шаг вперёд. Коридор завибрировал. Сделал ещё один шаг. Коридор заверещал. Нет, не я. Именно коридор! Он издавал звук, который можно было бы описать как «АИАИАИАА!», если бы кто-то когда-то вообще пытался описывать крики архитектурных элементов. Я отступил назад.

– Простите!

Коридор притих. Я снова шагнул вперёд.

– АААААА!

– ЛАДНО-ЛАДНО! Я НЕ ТРОГАЮ ТЕБЯ!

Я отскочил назад. Коридор замер. Я прислонился к стене и тяжело вздохнул.

– Чувствую, это будет долгая работа.

Я стоял, ошарашенно пялясь на этот странный вибрирующий и вопящий коридор. Он как будто знал, что я его боюсь, и это только добавляло ему уверенности. Я попытался сделать шаг вперёд, но коридор снова подал звук, похожий на сдавленный крик душевно больного роя тараканов.

– Что за… – начал я, но меня резко прервали.

Сзади послышался тихий, но уверенный шаг. Я обернулся.

То был человек в старой, безукоризненно чистой униформе – темно-синий халат и такой же комбинезон. Его лицо было скрыто под огромным, но тщательно отполированным шлемом, который выглядел как набор деталей от старого телевизора. Он держал в руках причудливую палку, в конце которой что-то ярко светилось.

Он посмотрел на меня и кивнул.

– Вижу, вы познакомились с коридором, – его голос был спокойным, как если бы он говорил о природе.

– Коридор?! – я не знал, что сказать. – Он… он кричит! И вибрирует! И вообще, что это за место?!

Человек в униформе вздохнул с лёгким сожалением.

– Понимаю, понимаю. Это первый раз для большинства. Да, коридор у нас капризный. Но ничего страшного, вы привыкнете, – он слегка нахмурился, оглядывая коридор. – Он чувствует вашу нервозность. И когда вы начинаете сомневаться… ну, он становится не самым дружелюбным.

Я удивлённо уставился на него.

– Он… чувствует?

– Да, точно. Это не просто коридор. Это, скажем так… аморфный объект. Больше похож на жидкую субстанцию, чем на тупую прямолинейную трубу. Вы должны с ним как с живым. Успокойте его, и он будет вести себя так, как надо. Ну а если будете панику тянуть – он с вами заиграет. И уж поверьте, это будет не в вашу пользу.

Я почувствовал, как его слова начинают складываться в моём мозгу, как детские кубики в башенку.

– То есть… если я просто буду спокойным, то он… перестанет кричать?

– Именно так, – уборщик кивнул. – И ещё. Главное правило: не смотрите на него слишком долго. Зачастую он начинает вести себя как подросток, если вы слишком внимательно на него смотрите. Они все такие.

Он махнул рукой, и коридор, как по волшебству, успокоился. Все вибрации прекратились, и даже туман, что окутывал пространство, стал чуть менее густым.

– С этим мы разобрались. А теперь давайте просто идти, – сказал уборщик и шагнул в коридор.

Пройдя немного вперёд, он неожиданно обернулся и заговорщически добавил:

– А ещё. С ним нельзя спорить. Иначе он начнёт делать вам «флешбеки», но это уже совсем другая история.

Я, всё ещё слегка ошарашенный, последовал за ним. Мужичок шёл уверенно, я едва успевал за ним.

– А вы случайно не подскажете, как найти кабинет «Эпсилон Пси девять дробь двенадцать»? – спросил я, оглядываясь по сторонам.

Уборщик обернулся и посмотрел на меня так, как будто я только что спросил, как дышать.

– Всё просто, – сказал он, как будто объяснял очевидное. – Представь свою цель и иди в её сторону. Для начала можешь закрыть глаза и представить образ нужной двери. Коридор сам тебя приведёт.

Я засмеялся. Ну, знаете, такой смешок, который вырывается, когда ты не понимаешь, либо собеседник шутит, либо ты попал в ситуацию, где шутки уже закончились.

– Серьёзно? – спросил я, всё ещё улыбаясь.

Мужичок не улыбался. Его лицо стало совершенно серьёзным, как будто он только что объяснил, как работает гравитация.

– Серьёзно, – подтвердил он. – Попробуй.

Я посмотрел на него, потом на коридор, который теперь вёл куда-то вверх, потом снова на него. Ну, почему бы и нет? В конце концов, это было не самое странное.

Я закрыл глаза и попытался представить свою дверь. Я начал с формы: обычная дверь, деревянная, с табличкой. Потом добавил цвет – тёмно-коричневый, как у старого шкафа в доме бабушки. Потом подумал о ручке – латунной, слегка потёртой, как будто её открывали тысячи раз.

И тут моя мысль пошла по загогулине. Вместо ручки я вдруг ясно представил… кирпич. Тот самый кирпич, который лежит дома. Я попытался выкинуть эту мысль, но она засела, как навязчивая мелодия. Кирпич. Кирпич. Кирпич.

– Ой! – раздался резкий вскрик.

Я открыл глаза и увидел, что мужичок прыгает на одной ноге, держась за другую. Его лицо было искажено гримасой боли.

– Что случилось? – спросил я, оглядываясь.

– Кирпич! – простонал он, указывая на пол.

Я посмотрел вниз. На полу лежал тот самый кирпич. Обычный, красный, слегка потёртый по углам. Он выглядел так, как будто всегда был здесь, хотя я точно помнил, что минуту назад его не было.

– Это… это мой кирпич? – неуверенно спросил я.

– Твой, не твой, – проворчал уборщик, всё ещё подпрыгивая. – Главное, что он здесь. И, судя по всему, он появился потому, что ты о нём подумал. Ух, темнота…

Я посмотрел на кирпич, потом на уборщика, потом снова на кирпич. В голове крутилась только одна мысль: «Ну конечно. Почему бы и нет?»

– Извините, – пробормотал я. – Я не хотел…

– Не хотел он, – прервал он меня, наконец опустив ногу на пол. – Я тебе сказал, думай о двери. А не о кирпичах, носках или чём-то ещё.

Я кивнул, чувствуя себя немного виноватым. Уборщик вздохнул и махнул рукой.

– Давайте я попробуй ещё раз.

– Нет! – с ужасом замахал руками собеседник. – Без меня! А если в этот раз будет самосвал? Лучше я тебя провожу.

Не дав мне опомниться, он схватил меня за руку и потащил за собой. Коридор, который только что был спиральным, вдруг выпрямился, как будто испугался уборщика. Мы шли так быстро, что я едва успевал разглядеть номера на дверях: «Лямбда-Омега-42», «Дельта-Кси-Хаос», «Альфа-Бета-Гамма-Капучино»… И вот, наконец, мы остановились перед дверью с табличкой «Эпсилон Пси девять дробь двенадцать».

– Вот, – сказал уборщик, отпуская мою руку. – Удачи.

Я хотел было поблагодарить его, но он уже исчез. Просто испарился, как будто его и не было.

Странное всё же дело. Коридоры вопят, люди появляются из ниоткуда и исчезают в никуда. И всё же кого-то он мне напоминает. Да и тот, бухгалтер. Где их уже видел, да только где? Напрягая все извилины, я пытался вытащить из памяти все возможные лица и места, но это было тщетно. Ладно, потом.

Я пожал плечами и открыл дверь.

Внутри царил хаос. Люди бегали туда-сюда, сталкиваясь друг с другом и роняя стопки бумаг. Телефоны трезвонили так громко, что казалось, будто они соревнуются, кто перекричит остальных. Бумажки летали по воздуху, как будто их подбрасывал невидимый ветер. Где-то в глубине кабинета кто-то прокричал:

– Закройте дверь!

Я машинально захлопнул её за собой. И тут произошло нечто невероятное. Всё разом успокоилось. Телефоны замолчали, бумажки упали на пол, люди замерли на месте. Было такое ощущение, будто кто-то щёлкнул тумблером и выключил хаос.

– Ну наконец-то, – раздался голос справа.

Я обернулся и увидел человека в строгом костюме, который шёл ко мне с протянутой рукой.

– Я – Ремиус Ром, начальник отдела издания, – представился он. – Рад вас видеть. Вы, видимо, новичок?

– Да, – кивнул я, всё ещё ошеломлённый.

– Отлично.

– А что тут происходит? – спросил я, всё ещё не понимая, как это связано с хаосом.

– Ах, да, – начальник вздохнул. – Видите ли, когда дверь открыта, пространство внутри кабинета начинает «протекать» в другие измерения. Это как оставить окно открытым во время урагана. Всё, что мы здесь делаем, – это работа с информацией, а информация, как известно, очень капризная штука. Если её не контролировать, она начинает вести себя как… ну, как вы только что видели.