скачать книгу бесплатно
Приск взял пояс с золотой застежкой с богом в лучистой короне (так греки изображают порой Аполлона). Но только этот бог был не греческим. Теперь понятно, почему его хотели прикончить. Пожалуй, из людей Адриана только Приск смог бы опознать среди вещей изображение этого бога Хатры. И эти одежды как хатрийские. Немногим римлянам довелось побывать в этом городе. Но знать об этом мог тоже только один человек.
– Этот гость из Селевкии сказал по секрету господину, что много-много других таких знаков, только бронзовых, развозят хаммары нужным людям… – придвинулась к трибуну служанка. Страшно ей было – и брало сомнение – сумеет ли военный трибун и ее защитить. – И по этому знаку весь мир поднимется против римлян.
– Проводники караванов на ослах? – уточнил почти автоматически Приск.
– Именно так, чудесный господин…
Приск кинулся вон из триклиния.
* * *
– Я не ошибся? – уточнил Афраний. – Ты требуешь, чтобы я нашел твоего собственного раба?
– Именно так. Сабазий – он хаммар. Ион был со мной в Хатре. И однажды он сказал, что происходит из семьи хаммаров. И я подозреваю, что семья эта – непоследняя в Хатре. Только он знал, что я непременно опознаю знак Пакора и хатрийское одеяние. Ион приказал здоровяку меня убить в термах. Он сразу понял, что мы идем по следу заговорщиков, и кинулся сюда – предупредить.
– Да с чего ты все это взял?
– Илкауд – так называли Сабазия в Хатре.
– Твой раб отдает приказы? – фыркнул Афраний. – В доме римского гражданина? Что за удивительные вещи ты рассказываешь, трибун?
– Почему бы ему не приказывать? Судя по привезенной одежде, его хотели вернуть в Хатру как нового правителя, а не как жалкого раба.
– Я почти тебе верю. Но только почти. Тут одна незадача. – Афраний сделал паузу. – Как он узнал, что Пакор передал Александру эти одежды и этот пояс с золотой застежкой?
– Значит… – Приск задумался. Предположение казалось почти невозможным. – Значит, он присутствовал при разговоре.
– Ну что ж… Логично. Изловить лазутчика! – приказал Афраний.
Фрументарии тут же кинулись искать Сабазия.
– Береника уехала, ты знаешь? – спросил Приск.
– Знаю, конечно. Адриан воображает себя Приапом[23 - Приап – бог мужской силы в римской мифологии.]. Я бы очень удивился, если бы он не положил глаз на самую красивую женщину Антиохии.
Но искали они напрасно – Сабазий будто сквозь землю провалился. Послали гонца на виллу к Филону. Гонец вернулся под утро с сообщением, что Сабазий туда не возвращался.
– Нам придется отправиться к Адриану. Немедленно, – решил Афраний.
– Береника обещала истребовать мою голову ей на блюде… – сообщил трибун.
– Надеюсь, она не настолько хороша в постели, – отозвался Афраний.
Когда они покинули виллу Александра, уже рассвело.
Часть II
Дорога на восток и дорога на запад
Глава I
Адриан и Юлий Агриппа[24 - Юлий Агриппа – один из самых богатых людей Сирии, на свои средства восстановивший полностью разрушенную Апамею.]
В разрушенном дворце наместника за два месяца успели восстановить несколько комнат. В только что отделанном атрии пахло известкой, стоял сырой дух, несмотря на то что по углам горели четыре жаровни. Сиреневые дымки, причудливо извиваясь, утекали вверх – к синей прорези неба в прямоугольнике над имплювием[25 - Имплювий – бассейн в центре атрия.].
Охрана наместника пропускала Афрания и его спутников беспрепятственно в любой час дня и ночи, но в атрии фрументария и его спутника встретил вездесущий Зосим.
– Наместник занят. Важный гость, – бросил всемогущий вольноотпущенник.
«А, мы знаем, что за гость у него ныне…» – мысленно ответил Приск.
– Уж не Траян ли? – спросил Афраний.
– Юлий Агриппа, – уточнил Зосим. – Наместник просил не беспокоить.
– А кто такой Юлий Агриппа? – поинтересовался Приск.
– Я слышал – один из самых богатых людей в Сирии, – сообщил Афраний. – Часть его поместий находится рядом с Апамеей…
– Апамея разрушена до основания… – вздохнул Зосим, как будто речь шла о его личным владениях.
Постояв так недолго с видом самым печальным, он вдруг встрепенулся, скользнул к проему, что вел в таблиний, приоткрыл дверь и заглянул. Потом обернулся, махнул рукой.
Означало это: Адриан зовет.
Когда Приск и Афраний вошли, в таблинии никого не было, кроме самого Адриана.
– Ну и что за важное дело? – спросил наместник.
Вид у него был суровый, но усмешка в уголках рта говорила – расположение духа у него самое что ни на есть благодушное. Зная его вспыльчивость и склонность к переменам настроения, Приск бы постарался как можно короче доложить о находках в доме Александра (о которых Адриан и так уже знал по вчерашним запискам) и благоразумно ретироваться. Но он был не один, Афраний же – интриган куда более искушенный – решил, что стоит поставить наместника в известность.
Рассказ о событиях вчерашнего дня, вечера и ночи занял что-то около получаса. Афраний говорил обстоятельно, четко, без лишних подробностей. Единственное, что опустил, так это способ, которым сумел вытрясти из Александра подробности насчет Андрея. Адриан слушал молча. О том, что Приск перетряхнул вещи Береники, тоже не упомянули.
– То есть… Как я понял… а я вроде бы все понял… – проговорил наместник в задумчивости. – Вы двое умудрились упустить лазутчика парфян Амаста и еще одного лазутчика, предположительно из Хатры, который отирался возле военного трибуна несколько месяцев. То есть раба Сабазия. Так?
– Да, эти двое бежали, – согласился Афраний, – но нам удалось захватить нескольких помощников. Александра и его жену – прежде всего. Мы нашли склад с оружием, записки, условные знаки…
– Придурки! – рявкнул Адриан, не дослушав оправдания. – Все это чушь! Главное – от вас ускользнула парочка опасных лазутчиков! Весь Восток вот-вот восстанет против власти Рима, а вы двое рассказываете мне о своих достижениях…
– И о промахах, – уточнил Афраний.
– Вот-вот! О том, как вы сели в глубокую вонючую лужу…
– Не слишком глубокую. В Антиохии восстания точно не будет, – не побоялся возразить Афраний Декстр.
– Ну утешил!..
Наместник вдруг остыл – как раскаленные камни очага, на которые плеснули холодной воды.
– Так ты рассказал, что старикашка Пакор лично приезжал тайком в Антиохию… – спросил Адриан почти благосклонно.
– Нет, не в саму Антиохию. Похоже, его принимали на вилле за городом. В городе он не появлялся, хотя к старости многие становятся безрассудными. – И пусть хотя речь шла вроде бы о Пакоре, эти слова вполне можно было отнести и к Траяну.
– Мне это нравится… – вдруг сказал Адриан. – Эта дерзость, которая почти граничит с глупостью. Ты ведь можешь быть дерзким, трибун Приск?
– Я многое могу… – попытался уклониться от прямого ответа Приск.
– А можешь, допустим, отправиться тайком в Селевкию[26 - В романе упоминаются два города с названием Селевкия – Селевкия на Оронте – город-порт рядом с Антиохией, и Селевкия на Тигре – город-близнец столицы Парфии Ктесифона. Поэтому, когда Приск говорит «у нас в Селевкии» – он делает вид, что Адриан предлагает ему проехать всего ничего до портового города. Адриан же имеет в виду Селевкию на Тигре, рядом с парфянской столицей, – цель последней кампании Траяна.] и встретиться с Пакором?
– Вряд ли Пакор находится у нас в Селевкии…
– Ну… помнится, в Хатре у нас есть гостеприимец Дионисий… а у него имеется немало родни в Селевкии… – встрял в разговор Афраний.
– Да, помнится… – согласился Адриан. – Только не знаю, как встретит тебя родня Дионисия в Селевкии…
– Ну, если пообещать ему много золота… – Приск старался не смотреть на Адриана. Ему казалось, что это какая-то глупая игра, которая опять может закончиться криком, угрозами. А то – не исключал трибун – наместник может вскочить, схватив первое попавшееся под руку – трехногий бронзовый столик, например, с мраморной столешницей, – да обломать о спину двух незадачливых своих клиентов.
– Все зависит от тебя… – Адриан пока не торопился буйствовать.
– От меня? – Трибун удивился искренне.
– Разве ты не сказал только что, что готов отправиться в Селевкию?
– Я это говорил?
– Да, только что…
– Ну да. В порт на Оронте.
– А я говорил про Селевкию на Тигре!
Ничего такого Приск не обещал, даже не заикался. Но отрицать даже не пробовал. Подобные фокусы были вполне в духе Адриана. Приск не сомневался, что в случае чего Афраний тут же подтвердит, что трибун на опасную поездку согласился, – и даст в том клятву. С другой стороны – это лучше, чем сложить свою голову на блюде. Хотя он до конца не поверил в могущество этой красотки, но все равно опасаться стоило.
– Что я должен сделать? – выдохнул Приск.
– Неужели ты согласен ехать? – покачал головой Адриан. – Это же опаснейшее путешествие… Смертельное, можно сказать.
– Мне не привыкать.
– Я просто не верю, что ты согласен.
– Я могу отказаться? – с надеждой спросил Приск.
– Разумеется, нет.
«Вот гад…» – Приск не знал даже – злиться ему или рассмеяться.
– И что я должен сделать?
– Добиться, чтобы Пакор открыл римским войскам ворота Селевкии. Станет нашей Селевкия на Тигре – падет грозный Ктесифон. Ты наверняка слышал, что взять штурмом парфянскую крепость практически невозможно.
– И только-то! – фыркнул Приск. – Добыть Селевкию с Ктесифоном.
– А тебе подобное не под силу?
– Пожалуй что нет.
– А ты попробуй…
Это так в духе Адриана – дать невыполнимое задание клиентам, да еще изобразить удивление: а почему ты не можешь исполнить приказ? Слаб? Глуп? Боишься? Как жаль! У меня есть другие, способные куда на большее!
– И когда мне отправляться? – Приск втайне все еще надеялся, что весь разговор – нелепый розыгрыш. И Адриан вот-вот махнет рукой и откажется. Хотя… когда это властитель отказывался от безумного замысла ради здравого смысла? Или здравый смысл существует только у тех, кто получает безумные приказы?
Увы, надеждам не суждено было сбыться.
– Как можно скорее, – решил наместник. – Хотя… – Адриан на миг задумался. – Дело это тонкое, требует подготовки и обдумывания.
– То есть завтра я еще не еду? – усмехнулся Приск.
И на том, как говорится, спасибо.
– Я бы на месте трибуна спросил о финансировании поездки, – подсказал Афраний Декстр.
Адриан кивнул:
– Правильное замечание. Я выдам вексель к моему банкиру – получишь тысячу ауреев на экипировку. И еще тысячу – на дорожные расходы. Отчитываться за траты не надо, если выполнишь все как надо, – пошутил наместник.
Это было щедро.
– Я могу идти? – спросил Приск, забирая из рук наместника вексель.
– Идите оба.
И, уже когда Приск очутился у дверей, вслед донеслось:
– Чем ты так разозлил самую красивую женщину Антиохии?
– Я сказал, что моя жена прекраснее… – отозвался Приск.
Трибун слышал, закрывая дверь, как смеялся наместник.
* * *
– Ну и как тебе поручение? – спросил Афраний, когда они уже покинули таблиний Адриана.
Впрочем, говорить, стоя у дворца, было не особенно удобно: по расчищенной и восстановленной дороге вереницей тянулись повозки, везущие дерево, камень, известь для восстановления покоев. Правили им в основном легионеры. Пока армия не отправилась в поход, солдаты вкалывали как колодники на каменоломнях.
– А ты знаешь, я уже начинаю привыкать к заданиям почти невыполнимым, – рассмеялся Приск.
