скачать книгу бесплатно
На крыше дома мелькнула тень, вниз сорвалась черепица. И, прежде чем кто-то сообразил, в чем дело, или что-то разглядел, трибун заорал «Щиты!», толкнул ничего не соображавшего вигила к стене и сам ринулся вплотную к кладке.
Пан в растерянности остался там, где стоял. Потом, связанный, неловко прыгнул в сторону.
Замешкайся Приск – два дротика ударили бы его в грудь – а так один просвистел мимо, а второй – чиркнул по шлему. Вдобавок кто-то сверху – не разобрав что к чему – пронзил Пана дротиком насквозь. А может – наоборот – разобрал. Хотя Пана пробило насквозь, умер он не сразу – а еще скреб древко, пытаясь вырвать его из груди, и на губах его пузырилась красная пена.
– Чтоб им заболеть! – пробормотал вигил, невольно приседая. Приск ухватил его за ворот туники и удержал на ногах.
На счастье, легионеры показали отличную выучку, среагировали мгновенно, успели прикрыться щитами от посыпавшихся сверху снарядов. Судя по крику – одного все же задело – в руку или ногу. Там, наверху, ведущих обстрел было не меньше десятка, и эти десять умели вести заградительный огонь.
– Черепаха! – крикнул Приск. – Таран!
Получалось в самом деле что-то вроде штурма крепости. Ну опыта в подобных делах Приску не занимать – Дакия его научила, как брать неприступные твердыни.
Два контуберния мгновенно перестроились и, прикрываясь щитами, подошли к двери. Тут передняя часть черепахи раскрылась, и «баран» яростно боднул дубовую дверь. От первого удара она треснула, а от второго – вылетела внутрь горой обломков и щепок.
За дверью никого не было. Легионеры ринулись внутрь.
Раздался визг – женский…
Трибун рванулся следом за своими легионерами.
– Мне нужен Амаст! – крикнул Приск, хватая за тунику какого-то паренька в атрии, что пытался укрыться в углу и слиться со стеной.
– Он в триклинии… – У раба от ужаса прыгали губы.
Легионеры тем временем уже успели по лестнице взбежать на крышу – и там рубили тех, кто осмелился встретить градом дротиков римских солдат в римском городе. У людей Амаста имелись при себе мечи, но не было ни щитов, ни шлемов, ни доспехов. А значит – и не было шанса уцелеть. Бой был короткий и кровавый. Трое упали наружу – остальные тела – в перистиль, ломая туи и рододендроны.
Приск, держа пойманного раба за шкирку, вместе с тремя легионерами ворвался в триклиний. Стол был уже накрыт, на столе – целый кабан с румяной поджаристой корочкой, порезанный на куски, налитое в серебряные кубки разбавленное вино – но ни хозяина, ни гостей за столом. Лишь оброненный венок да снятые сандалии… Судя по всему, Амаст и его дружки успели удрать. Опять! О, боги, чтоб у них на пути оказался вход в Аид!
– Есть другой выход? – Приск встряхнул раба, которого приволок с собой, как куль с мукой.
– У кухни… – махнул рукой парнишка.
Приск отшвырнул мелкого и ринулся в указанном направлении. Но лишь столкнулся со своими же легионерами – третий контуберний успел взломать заднюю дверь.
– Видели кого-нибудь? – Происходящее походило на колдовство.
– Один парень кинулся на нас с мечом, но мы его зарубили, – отрапортовал Канес.
К ногам трибуна швырнули труп какого-то смуглого долговязого типа – никогда прежде Приск его не видел. Одно можно сказать – у мертвого были густые курчавые волосы и длинные одежды с вышивкой – такие Приск видел прежде в Хатре.
– Обыскать тут все! – приказал трибун уже без всякой надежды.
Судя по всему, под домом имелся потайной ход, и хозяин по нему ускользнул. Как тогда, когда люди Адриана явились освобождать самого Приска из лап Амаста.
– Каждый уголок… все что найдете – письма, ценности – все несите в атрий, – отдавал распоряжения Приск. – Туда же сгоните всех рабов.
Тут он только сообразил, что Пан так и остался на улице.
– Вигил! Менений! – заорал Приск в ярости, злясь прежде всего на самого себя. – Искать подземный ход!
Мальчишка-вигил быстро сообразил, что самое безопасное место во время штурма – за спиной Приска, и все время именно там и держался, не отставая ни на шаг. И сейчас он стоял позади.
– Сейчас поищу… – пообещал Менений.
Но Приск подозревал, что искать бесполезно, – даже если ход найдется, Амаст и его дружки давно ускользнули – с первым ударом в дверь, оставив рабов драться с легионерами и погибать.
– А этот дом… он что, как вражеский город… все же «баран» коснулся ворот, – спросил Канес. – Так что мы можем его грабить?
– Это дом в римском городе, – напомнил Приск. – Не трогать ничего! – Он поглядел на стол, на кабанчика, от которого шел такой соблазнительный запах. – А вот перекусить и выпить – дозволяю – все равно хозяева отказались от пиршества.
– Обожаю поросятину… – ухмыльнулся Канес.
– Но сначала всех согнать в атрий. Мужчин связать. Женщин – и свободных, и рабынь – на кухню. А уж потом – кабанчик и вино.
Тем временем Менений вернулся. Вид у него был понурый.
– Ну что, отыскал ход?
Менений кивнул.
– Отыскал. Но там заперто изнутри, твои легионеры ломают.
– Тогда вот что. Немедленно отнесешь записку Зосиму, вольноотпущеннику наместника Адриана. Если кликнут к наместнику, на словах ничего не говори – можешь получить по шее. Атак – пока Адриан читает, пока вызнает у Зосима, кто принес и откуда, – наместник успеет вскипеть и остыть. Глядишь, и не убьет.
– Ты шутишь? – пробормотал Менений.
– Даже не знаю.
Передав парню запечатанные таблички, Приск отправился в триклиний – сегодня с самого утра он ничего не ел, и запах жареного поросенка энергично об этом напомнил.
– Трибун, надо бы отпустить людей с раскопок, а то они не жрамши с полудня, а скоро начнет смеркаться, – напомнил центурион. Он успел уже снять свои доспехи и теперь возлежал на месте хозяина, обгладывая поросячьи ребрышки. Пальцы Фалькона лоснились, по подбородку стекало вино. Если дело пойдет так дальше, центуриону вскоре придется заказывать новые доспехи.
Трибун, правда, сильно сомневался, что в отсутствие начальства его легионеры не позволили себе передохнуть и перекусить, вскипятив на костерке воды, разбавить вино.
– Просто так отпустить нельзя! – покачал головой Приск, вспомнив о найденном оружии и о том, что Афраний приказал отправить все находки на виллу Филона. – Нам пора возвращаться.
– Трибун! – В голосе Фалькона послышалась неприкрытая обида. – И мы позволим пропасть этому замечательному поросенку? Да это же просто преступление, за которое я бы налагал штраф и…
– Оставайтесь! – милостиво разрешил Приск. – Только смотри, чтоб из пленных никто не исчез.
Трибун приказал выставить в доме Амаста караулы на всю ночь, а сам направился назад – на раскопки. И потом уже – отдыхать на виллу Филона.
Глава II
Антиохия в руинах (продолжение)
Однако самому Приску вернуться на виллу Филона не удалось. Едва вышел он из дома Амаста, как нос к носу столкнулся с Децимом.
– Слава богам… насилу тебя отыскал, трибун… – выпалил легионер. Вид у него был явно запыхавшийся. – Центурион фрументариев Афраний Декстр передает тебе, чтобы срочно-срочно скакал на виллу Александра.
– Скакал? На чем? На тебе? Я сегодня коня не брал.
– Да вон присланы! – махнул рукой легионер. – И с ними провожатые. Срочно!
Провожатых было четверо. Кони рослые, ребята крепкие – из центурии фрументариев, не иначе. У них у всех лица особые. Как будто они в любой момент тебя каленым железом готовы прижечь. Но почему-то пока не прижигают и этим фактом раздосадованы.
– Я сам же про эту виллу и прознал, – кажется, в этот миг трибун пожалел о своей настойчивости. – Далеко хоть ехать?
– Да не меньше часа – так сказали.
Приск ожесточенно мотнул головой – после заката таскаться по окрестностям было более чем небезопасно – даже с охраной. Но не это его разозлило. Он не девица, чтоб бояться. А вот передохнуть опять не придется – это и вызвало досаду.
Пока ехали по улицам Антиохии к воротам, Приск в очередной раз отметил, как быстро город возрождается. Где-то под сводом полуразрушенного дома теплился масляный светильник. Прямо на мостовой выставлен был стол, разложены хлеб, сыр, стояли бокалы с вином. Люди сидела на досках, положенных на обломки колонны. Тут же висела плетеная люлька на каком-то крюке, что вбит был в обломок стены. В другом месте, разведя огонь в сложенном из булыжников и обломков гранитной колонны очаге, старик готовил кашу в медном котле. Двое мальчишек сидели рядом с очагом на корточках, ожидая, когда подоспеет нехитрый обед. Торговец, перекинув через плечо бурдюки с вином, шагал от дома к дому, громко выкрикивая:
– Хиосское, наилучшее хиосское!
– Эй, парень, дай-ка попробовать! – потребовал Приск. – Если вино хорошее, куплю весь бурдюк.
– Вино отличное! – заверил торговец. Рожа у него была хитрая – глаза – щелочки, одного уха не хватало. Такой и мочу может продать, не моргнув.
Протянул конному с некоторой опаской – схватит вояка бурдюк, да и умчится. Но трибун сделал большой глоток, одобрительно кивнул и спросил:
– Сколько…
– Десять денариев… – набрался наглости парень.
– Сколько? – пророкотала отдаленным громом угроза в голосе.
– Пять… – сбавил цену пройдоха.
– Два… и то потому, что вино отличное, – сказал Приск.
– Только ради твоей славы, трибун, – вздохнул торговец. – Твоей и Рима, – льстиво добавил, ловя монету.
Приск не видел, как парень, воровато оглянувшись, шмыгнул в щель между развалинами. Здесь был лаз в подвал под разрушенным домом. Внизу рядами стояли огромные амфоры, ничуть не пострадавшие во время землетрясения (разве что две или три раскололись, и теперь в подвале пахло хиосским – по запаху парень и нашел чужое сокровище).
Первым делом торговец спрятал полученные деньги под камнем, потом сцедил из амфоры вино в два бурдюка, плотно заткнул их пробками и выбрался назад – в полумрак ночных улиц. Если дело так пойдет и дальше, к лету он сделается богачом. Парень уже прикидывал, где можно будет купить дом – пока небольшой, без собственных бань, но непременно с перистилем…
Но не сбудутся его надежды. Меж развалин притаились двое, закутанные в серые плащи. Следили за тем, как удаляется, напевая под нос песенку, торговец… Вход в подвал они уже заметили.
* * *
Вилла Александра занимала огромную террасу на склоне горы Силпий. Облицованная белым мрамором, она матово светилась в лунном свете. Черные кипарисы в два ряда выстроились вдоль дороги, конвоируя путников к воротам.
Здесь Приска и его спутников ожидали караульные.
Сопровождавший трибуна фрументарий назвал пароль, и их беспрепятственно пропустили внутрь.
«Как в военном лагере», – отметил про себя хорошую организацию охраны Приск.
Афраний расположился в таблинии хозяина – в удобной плетеной кафедре[16 - Кафедра – плетеное кресло с высокой спинкой.]. Напротив него стоял высокий дородный мужчина лет сорока с мясистым носом и короткой курчавой бородой – несомненно, Александр. Приск сразу узнал его – на фреске художник очень точно передал облик хозяина дома. По обеим сторонам от хозяина застыли двое фрументариев. Морды у них были самые зверские. Те, что сопровождали трибуна, просто зайчики по сравнению с этими. И где Афраний Декстр их только отыскал? Приск сразу вспомнил старого своего товарища Молчуна, который тоже одно время служил под началом Декстра. Нет, в Молчуне не было и десятой доли звериности этой парочки палачей.
Сейчас хозяин дома выглядел помятым – в прямом смысле слова – то ли оказал сопротивление фрументариям, то ли те дали волю кулакам по приказу своего центуриона.
– А, наконец-то! – со смехом воскликнул Афраний, когда трибун вошел. – Ты молодец, Приск. Выследил бунтовщика за один день! Ну и прыть…
– Где женщина? – спросил Приск.
– Береника в малом триклинии – я велел собрать там всех, кроме свободных мужчин, – отозвался Афраний. – А она красавица – я таких никогда прежде не видел, изумруд среди крашеного хрусталя.
– Я имею в виду Флавию, – уточнил Приск, понизив голос, – ему не хотелось, чтобы Александр узнал, кому обязан «счастьем» видеть всех этих людей на своей вилле.
– А, та замарашка? Я отослал ее в лупанарий…
– Что?
– Шутка… шутка… а ты и поверил? Я отправил ее на виллу к Филону – чтоб ее помыли там и накормили. Замарашка нам очень помогла. – Афраний повернулся к хозяину и повысил голос: – А этот дурак, вообрази, увидев, что вилла окружена моими людьми, решил вместе с женушкой пробиваться с боем. Пришлось скрутить его да надавать тумаков. Они, судя по всему, собирались утром дать деру – но мой визит смешал их планы.
– Наверняка кто-то шепнул, что легионеры начали разбирать завалы в их доме, – вот хозяин и кинулся в бега, – предположил трибун.
– Это точно. Только вопрос – куда наш Юлий Александр решил драпать и к кому… – Афраний вновь рассмеялся. Настроение у него было преотличнейшее.
– Неужели хозяин не говорит? – Приск тоже выбрал шутливый тон, решив подыграть центуриону фрументариев.
– Нет, конечно… Я бы мог позвать кого-нибудь из своих умельцев… но не думаю, что это необходимо. У меня здесь две сотни крепких ребят, которым надо немного развлечься. А женщин в доме немного. К тому же три или четыре древние старухи, еще пара сопливых девчонок, так что нормальных самок в соку – не более десяти. Я думаю – пусть начнут с Береники…
Пока Афраний говорил – вот так же легко, весело, предвкушая забаву, Александр багровел, наливался черной кровью. Если бы не веревки, что связывали ему руки, и не два молодца, что крепко держали его за плечи, он бы кинулся на Афрания и вцепился тому в глотку – зубами.
– Она в самом деле так хороша, как на фреске? – ухмыльнулся Приск. – Тогда я первый…
Арестованный завыл – дико, по-звериному, и вдруг повалился на колени – охранники не препятствовали.
– Постой! – Трибун поднял руку. – Кажется, этот парень хочет нам что-то сказать. Если я правильно понял, конечно…
– Что тебе надо? – прорычал пленник.
– Мне? Твоя красотка жена, – отозвался Приск.
– А мне – хочется узнать, для кого ты собирал это оружие, что нашлось у тебя в доме, – уточнил Афраний. – Но жена твоя мне тоже нравится…
– Я скажу… Я все-все скажу… только не трогай ее.
– Слушаю, говори, – кивнул Афраний и улыбнулся – сама доброжелательность. – Ты же любишь свою Беренику, я вижу…
– Андрей из Александрии велел мне собрать оружие и ждать условного письма.
– Андрей из Александрии… – повторил Афраний. – Твой друг, надо полагать, иудей, как и ты?
