Перестрелка на ранчо Брендона Хейза

Прошло две недели. Кимберли изредка обрабатывала ногу, да и мазь нисколько не помогала. Порез становился все хуже, Брендон по-прежнему ничего не знал, но в один прекрасный день, ближе к вечеру у неё появился жар, а на очередной вопрос мужа заболела ли она, и что вообще случилось, Кимберли таки созналась, что недавно поранилась. Багровый от крови кусок рубахи, который она лишь изредка стирала в тайне от мужа, по-прежнему оставался на ноге в качестве повязки.

– Ничего страшного не случилось. У меня порой чешется нога, и такое чувство, будто она все время онемевшая, но я ведь лишь поранилась и все. Может быть, температура поднялась из-за того, что я часто купаюсь в речке? Такое тоже может быть.

– Покажи мне, Ким, – спокойным тоном произнес Брендон.

Кимберли стянула штаны, сняла пропитанную кровью повязку, обнажив свое «ничего не случилось». Камилла в это время играла в своей комнате.

– Господи, – прошептал Брендон. Во рту пересохло, он с трудом сглотнул слюну. За широкими штанами не было видно явно увеличенного размера тоненькой доселе ножки, он сам не обращал внимания (даже и не подозревал), а Кимберли до последнего отмалчивалась, просто боялась как сознаться мужу, так и самолично обратиться к врачу. Несколько слоев мази засохли вокруг, смешавшись с кровью. Порез выглядел воспаленным и напоминал длинный кусок зачерствевшего хлеба с пятнами плесени, на который выплеснули ковш крови. Брендон автоматически захотел прикоснуться, но потом остановился, боясь причинить боль жене.

– Выглядит ужасно? – обеспокоенно переспросила Кимберли, словно для галочки. Брендон лишь кивнул, потому что подходящих слов, даже самых примитивных у него не было. В один момент ему захотелось отругать жену за безрассудство, но через мгновение понял, что это плохая идея.

– Съезжу за доктором Уитакером, – он приподнялся с кровати, не желая слышать возражений. Кимберли, тем не менее, успела показать мужу свое недовольство.

– Брендон… уже почти стемнело, – устало пролепетала она. – До завтрашнего дня я никуда не денусь.

– Конечно, ты никуда не денешься, но и инфекция, которую я уверен, ты подхватила, тоже никуда не денется! Я принесу болеутоляющее и поеду к доктору. Точка!

Кимберли согласилась только потому, что сил на споры и уговаривания у неё не было. Поведение Брендона ей не нравилось, он боялся. А страх – штука очень заразная. Несколько часов в ожидании мистера Уитакера прошли волнительно, но самое опасное поджидало впереди.

– Тут все ясно, мне даже не стоит доставать термометр, только время потеряем. У вас жар. Так-так… Порез серьезный, вокруг раны видны набухшие пузырьки и судя по темно-фиолетовому цвету кожи, пошло заражение крови. Это скоротечная, как ее называют, «влажная» гангрена, – прокомментировал ситуацию доктор Уитакер после быстрого осмотра. Для остальных в комнате несколько простых выражений с его уст прозвучали как вердикт. Прошло больше трех часов после того, как спохватившийся спасать жену Брендон устремился в город за доктором. Малышка Камилла спала, хотя уложить её было непростой задачей. Через силу, но Кимберли справилась.

В комнате повисла гробовая тишина. Кимберли заерзала на постели, пытаясь принять удобное положение, и не заметила, как прямиком из глаз по щекам покатились слезы. Взгляд Брендона, хоть он и сверлил глазами мистера Уитакера, казался отстраненным и не совсем живым.

– Мы потеряли много времени и продолжаем в том же духе, Ким. У вас два выхода, один из которых операция, а второй вы и так знаете.

Внезапно Брендону захотелось ударить доктора за его легкость и простоту комментариев. Выглядело это так, будто тот находился в местной таверне и рассказывал собутыльнику анекдот. Кимберли заметила его намерения, потому что оба кулака её мужа сжались так, что ногти могли проткнуть кожу на ладонях.

– Брендон, – тихо позвала Кимберли.

– Операция, – монотонно произнес он и нехотя взглянул на жену. Та находилась на грани истерики. – Да будет так. Другого выхода у нас нет.

– Хорошо. План такой: нам нужен стол. Брендон, тот, что стоит у вас в гостинной прекрасно подойдет. Притащим его сюда и аккуратно положим на него Кимберли, – доктор Уитакер посмотрел на нее. Та с трудом пыталась не разрыдаться, дыхание было тяжелым. – Я дам вам эфир и хинин. Первый притупит боль, а второй поможет снять жар. Эфир на некоторое время введет вас в сонное состояние, но вы все равно будете в сознании, поэтому, если у вас в доме есть какое-нибудь виски, выпейте, не помешает. Судя по изменившейся коже, мне придется резать выше колена. С помощью медицинской пилы я ампутирую пораженную конечность, обработаю рану карболовой кислотой и прижгу ее утюгом. На словах все выглядит просто, но ампутация – серьезная операция, поэтому вам, мистер Хейз, придется со всех сил удерживать свою супругу в нужном мне положении, а вам Кимберли… стоит подготовиться. Будет очень больно и… немного шумно.

После услышанного, Кимберли пыталась не потерять сознание, ведь прекрасно понимала, что уже завтра может проснуться инвалидом. Она подумала о Камилле, которая и не подозревала о том, что в скором времени произойдет. А что на счет Брендона? Как он с этим справится? Мысли вдруг перемешались. Кимберли закрыла глаза и стиснула зубы, дабы не дать волю очередному приступу истерики.

– Что ж, – доктор Уитакер вздохнул, – удачи нам всем.

Импровизированный операционный стол, который до этого момента принимал немногочисленных гостей семьи Хейзов, уже стоял в их спальне. Они сделали все максимально тихо, дабы ненароком не разбудить Камиллу, после чего Брендон решил пойти к ней. Комната дочери находилась в другом конце коридора. Он хотел перепроверить, спит ли она, потому что боялся не только за жизнь Кимберли, но и за дочь, мысленно умоляя Господа, чтобы та крепко спала и не услышала того, что будет твориться здесь, в злополучной спальне, которая сейчас выглядела, как настоящая операционная.

И пока Брендон закрывал дверь в комнату Камиллы (та сладко спала в обнимку с любимой куклой), доктор уже успел напичкать Кимберли нужными препаратами, и принялся разбираться с утюгом. Заметил вошедшего в спальню Брендона, еще немного повозился с техникой, хлопнул в ладоши и с уверенностью произнес:

– Мы готовы начать.

– Ким?

Кимберли неохотно кивнула в ответ, но ведь и выбора у нее не было. «Либо под нож, – думала она, – либо медленная смерть». Эта мысль ее окончательно добила. Она не выдержала накопившихся слез и разрыдалась, прикрывая рот рукой.

Брендон отказался от помощи доктора и самолично взял на руки Кимберли, аккуратно положил ее на стол, поцеловал в потный лоб и прошептал:

– Успокойся, малыш. Все будет хорошо, обещаю.

Кимберли ничего не ответила, эфир пришел в действие, и в этот момент вмешался доктор Уитакер. Из карманчика своего чемодана он достал продолговатый деревянный брусок и протянул его пациентке.

– Зажмите это в зубах и попытайтесь не проглотить до конца операции.

По мнению доктора, шутка в конце должна была приободрить ее и Брендона, но никто не засмеялся. Кимберли с огромной силой зажала зубами брусок.

– Так, хорошо, – пробормотал доктор Уитакер. – Брендон, от вас требуется следующее: прижмите обе ее руки к столу и попытайтесь как-то навалиться на здоровую ногу. Это должно помочь нам нивелировать болевые судороги и лишние телодвижения.

– Хорошо, док.

– Все готовы?

– Начинай уже, я держу!

Кимберли внезапно что-то сказала, но разобрать смысл было сложно. Брендон вынул брусок изо рта и переспросил жену.

– Держи меня крепче, милый, – сонно ответила она. Эфир вперемешку с виски давали о себе знать. – Держи меня крепче.

Это заставило Брендона улыбнуться. Он с тревожной улыбкой на лице вернул брусок на место, Кимберли снова крепко стиснула зубы, а доктор взялся за пилу. Операция началась.

Доктор Уитакер не соврал на счет того, что процесс ампутации будет очень сложным, не соврал он и про дикую боль. Ложь пришлась на другое: шум. Ведь в комнате (да что уж там, – во всем доме) было не просто шумно. От стенки к стенке по всему дому отбивался настоящий рев из приглушенных всхлипываний и стонов, которые сквозь брусок выплескивала Кимберли с каждым движением острых лезвий пилы по живой плоти.

Брендон весь вспотел, а Кимберли в свою очередь в буквальном смысле захлебывалась от адской боли и неистово ворочалась на столе: трясла здоровой ногой; телом резко вздымалась вверх, а при обратном падении билась спиной об поверхность стола. За пару минут от начала жуткой операции она несколько раз находилась на грани потери сознания. В такие моменты ей казалось, что если она хоть на секунду закроет глаза, то уже никогда не увидит ни Брендона, ни свою маленькую дочь.

С каждым углублением доктор Уитакер приближался к бедренной кости – одна из самых сложных частей операции, которая требовала больших усилий не только от врача, но и от пациента. В этот момент случилось то, чего так боялся Брендон. Дверь спальни со скрипом отворилась. Никто этого не услышал, но вот Кимберли умудрилась заметить Камиллу из-под руки мужа. Кимберли завопила. Этот вопль можно было приравнять к волчьему вою. Она тут же выплюнула брусок и закричала во весь голос:

– Камилла! – неистово задергалась Кимберли. – Прекратите! Прекратите это сейчас же!

Брендон понял что к чему и тут же кинулся к двери, неразборчиво бросив по пути доктору, чтобы тот остановился. Он подхватил дочку на руки, прислонил голову к груди и понес обратно в ее комнату. Доктор Уитакер принял опрометчивое решение самолично закончить операцию.

– А что тот дядя делал с мамочкой? – обеспокоенно спросила Камилла. – Она так кричит, ей плохо?

– Твоя мама заболела, солнышко, и нуждается в помощи доктора и твоего папочки. Если тебе не хочется спать, тогда поиграй со своей куклой, хорошо?

– Хорошо, папа.

– И ни при каких обстоятельствах не выходи из комнаты, пока я не вернусь. Ты меня поняла?

Камилла лишь кивнула в ответ. В это время громкие стоны и крики умолкли. Спустя минуту обессиленный доктор Уитакер констатировал смерть пациентки. Он записал время, вышел в коридор и, не зная где Брендон, позвал его:

– Мистер Хейз!

– Я здесь, док, – тот буквально вылетел из комнаты Камиллы. – Как она? Почему так тихо, вы уже закончили?

По выражению лица доктора Брендон почувствовал неладное. Секундой позже подозрения подтвердились.

– Ваша жена скончалась, – монотонно произнес он, вытирая платком лоб. – Остановка сердца. Мне очень жаль, мистер Хейз.

Пораженный вердиктом Брендон подался вперед, ватные ноги отказывались слушаться, он плечом прислонился к стене и безучастно сполз вниз. Доктор намеревался помочь бедняге, но тот отмахнулся, давая понять, что делать этого не стоит. Осознание происходящего, словно кувалдой, ударило в голову: тело Кимберли лежит сейчас там, в их спальне и он ничего не может с этим поделать. Они с маленькой Камиллой остались вдвоем.

Последнее из списка событие случится в жаркий вторник 16 июля 1881 года.

****

Ранчо Брендона Хейза находилось в двух милях от города. По пути Оливер пытался разговорить шерифа, но тот отвечал либо общими фразами, либо просто «да» или «нет». Диалог, в основном, поддерживал Чертенок Билл. Всю дорогу он вслух грезил о девочках, которые, по его словам, ждут не дождутся такого жеребца, как он. Никто толком не обращал на него внимания, и даже Коготь в какой-то момент бросил все попытки утихомирить своего приятеля надеясь на то, что тот со временем заткнется сам. В итоге, так и произошло: пятеро головорезов и понурый шериф подходили к деревянному ограждению ранчо в полной тишине.

Оливер приказал Идиоту привязать лошадей у ворот, а сам решил осмотреть территорию. Примерно в ста ярдах виднелся двухэтажный дом, к которому вела широкая дорожка, усыпанная песком. По левую сторону стояли амбары и простирались большие пастбища для лошадей, ближе к дому маячили колодец и отремонтированная руками Брендона беседка; справа находились несколько сараев с различными инструментами и веранда, а за ними центральная дорожка разделялась на несколько направлений: по первой тропинке можно было выйти к засеянному полю, а другая тянулась до самого леса, который граничил с рекой.

Не забыл Коготь и о возможном хвосте, поэтому обернулся и несколько секунд ждал появления какого-нибудь нежданного гостя. В итоге он никого не увидел, тем не менее хвост был. Дрю О’Салливан по кличке Помощник шерифа давал им фору в несколько минут, дабы его не заметили. Он без тени сомнения пошел за шайкой, как только увидел закрывающего участок Берримора, вид у которого, по прикидкам Дрю был «не очень».

Ватага медленной походкой шла к дому. Последняя шутка Чертенка так рассмешила Идиота, что Брендон тут же отвлекся от своей работы и посмотрел в их сторону. Никак не отреагировав, он продолжил возиться с ранением, которое получил его пес. Недавно четвероногий охранник сорвался с цепи, убежал в лес и умудрился поранить лапу о колючку. Брендон перевязывал рану, а Камилла помогала отцу, каждый раз переспрашивая собаку, не больно ли ей. Пес по кличке Бык тоже заметил несколько приближающихся силуэтов и навострил уши.

– Поздоровайся с гостями и беги к себе в комнату, – обратился к дочке Брендон.

– Ну папа…

– Не возражать! С Быком мы уже закончили, так что иди поиграй в доме.

Камилла скорчила недовольную гримасу, но потом выкрикнула застенчивое приветствие, помахала рукой незнакомцам, захихикала и побежала в дом. Собака тем временем залаяла, это заставило Камиллу ослушаться отца, она застыла на полпути, присела на ступеньку ведущей на второй этаж лестницы и решила понаблюдать. Брендон обругал Быка, легонько пнув рукой в бок и обратился к Берримору:

– Шериф!

– Брендон!

– Чем могу быть полезен? – Брендон встал с корточек и обвел взглядом всех присутствующих. – Ваши друзья?

– Это вряд ли, мистер Хейз, – за шерифа ответил Оливер. Из внутреннего кармана куртки он достал тот же документ, что показывал Берримору и протянул его владельцу ранчо. – Вам нужно ознакомиться с изложенными здесь условиями и мы все, включая шерифа, надеемся на то, что вы поставите свою подпись.

– Так вот в чем дело, – Брендон не стал брать бумагу. Он подошел к бачку с водой, чтобы вымыть руки. – В продаже участка. Не знаю, что на этот раз вы там предлагаете, но мой ответ прозаичен: нет! Я уже отвечал на подобные предложения, и моя позиция остается неизменной.

– Молчание – это не ответ, мистер Хейз, а глупое игнорирование. Может быть, – Коготь подошел к стоящему впереди шерифу, вручая ему бумажку, – местный блюститель закона вас переубедит.

Берримор взял документ и замялся, понимая, что сейчас ему нужно как-нибудь надавить на Брендона. Но как?

– Послушай, – начал шериф, – дело тут серьезное и сумма серьезная, так что, думаю, тебе стоит взгля…

– Вот оно что, – Брендон улыбнулся. – Вы в доле, шериф?

– Его доля будет вашей, – спокойно ответил Оливер. – Добавим к общей сумме сделки.

– Давайте сюда эту бумажку, – обратился к шерифу Брендон, протягивая руку.

Шериф отдал документ, а Брендон на глазах у всех просто разорвал его и подбросил неровные кусочки вверх. Ветра практически не было, поэтому они медленно опустились на землю.

– Вот и вся сделка, господа, – произнес напоследок Брендон. Берримор вместе с Оливером одновременно вздохнули, и только Чертенка такое высокомерие взбесило не на шутку. – А теперь, попрошу вас всех уйти.

Брендон закончил, как ему казалось, на высокой ноте. Он поднялся на крыльцо с намерением зайти в дом.

– В пекло его! – неожиданно для всех выкрикнул Билл, достал револьвер и выстрелил в спину Брендону.

Пуля разбила стекло в двери, просвистела возле левого уха Брендона и угодила в верхнюю часть широкого серванта, где хранилась посуда. От громкого выстрела Бык заскулил и ретировался в конуру. Камилла, испугавшись, вскрикнула и побежала на верхний этаж. Брендон от испуга машинально пригнулся и успел спрятаться за стеной под окном, в ушах звенело. Чертенок промахнулся только потому, что Оливер успел среагировать и подбил ему руку. Главарь шайки тут же выругался. Остальные члены банды одновременно потянулись за револьверами. Берримор стоял впереди, спиной ко всем остальным и не успел сориентироваться, просто ничего не понял, а рука сама потянулась к кобуре. Он развернулся и без тени сомнения, но по ошибке выстрелил в Терри по кличке Банди. Ему пробило череп чуть ниже левого глаза, тело замертво повалилось у ног Фрэнка. Кровь залила сухую землю. Четыре дула тут же уставились на шерифа.

– Черт бы вас всех побрал! – закричал Коготь. – Какого хрена, шериф?

– А почему твой парень выстрелил? – Берримор задал вполне резонный вопрос.

– Да потому что с катушек слетел. Он полный идиот!

– Я здесь, босс! – выкрикнул Чарли.

– Да не ты… Господи!

В это время Брендон после небольшой порции шока перекатился к серванту, в нижней секции которого хранился Спрингфилд – винтовка, доставшаяся ему от отца. Пока никто не обращал на него внимания, Брендон подошел к пробитой двери, прицелился и, не задумываясь, нажал на курок. Он также как и Берримор не знал, кто в него выстрелил, но металлический снаряд калибром в одиннадцать с половиной миллиметров, словно управляемый рукой справедливости полетел в Чертенка Билла. В плечо ударила сильная отдача, а Билла отбросило на несколько ярдов назад. С головы слетела соломенная шляпа, пуля пролетела навылет, по пути раздробив ребра, вокруг тела тут же образовалась лужа крови. Увы, но Чертенок Билл больше никогда не сможет переступить порог местного борделя в Янгстауне.

Брендон передернул затвор и прицелился в главаря. Он медленно вышел на крыльцо, преодолел несколько ступенек, не отводя глаз от Оливера.

– Брендон! – шериф перевел свой револьвер на владельца ранчо. – Не вздумай! Нам всем нужно успокоиться!

– Успокоиться!? То есть, ты хочешь сказать, – выпалил Коготь, – что здесь произошло кое-какое недоразумение?

Оливер направил кольт на Брендона, а Фрэнк по-прежнему целился в шерифа. Один только Идиот метался от одной цели к другой, чувствуя себя лишним в этом уравнении, но, поразмыслив, решил держать на мушке Брендона.

– Можно и так сказать, – спокойно ответил Берримор. – Мне кажется, двух трупов будет достаточно! Что скажешь, Хейз? Может быть, стоит пересмотреть свои приоритеты? В конце концов, подумай о Камилле!

– Закрой рот и не смей произносить ее имя! – выкрикнул тот в ответ. – Сволочь, ты с ними за одно!? Если это так, тогда убей меня и возвращайся в свой поганый участок!

– Шериф, – тут же выдал Оливер, – а ведь мистер Хейз дело говорит! Вам не нужно будет марать руки, только дайте добро и мои парни все сделают. Я даже готов закрыть глаза на опрометчивое убийство одного из наших, земля ему пухом. Еще один труп и на этом закончим. Бог ведь троицу любит, не так ли?

– Ну так что, шериф, – невозмутимо произнес Брендон и лишь на секунду отвел взгляд от Оливера. – Решай!

– Да подпиши ты эту чертову бумагу, получи солидную сумму в ответ и сваливай с доче…

– Нет! – отрезал Брендон. – Я здесь вырос, похоронил родителей, вместе с женой мы вырастили тут дочку, а почти что два года назад я участвовал в операции, в которой скончалась Кимберли. Помнишь, ты был на ее похоронах, шериф? Так что будь уверен, никто никуда не свалит!

«Достало», – подумал Фрэнк. Ему хотелось отомстить за Терри, поэтому, не дожидаясь приказа, он прицелился в голову шерифа, как говорится, чтоб наверняка и уже готов был нажать на курок, но не успел. Где-то сзади прогремел еще один выстрел, перед глазами Фрэнка взорвалась яркая вспышка, а потом наступила кромешная темнота. Пуля, выпущенная из револьвера О’Салливана влетела в затылок и вмиг прервала жизнь еще одному бандиту. Туша Фрэнка замертво повалилась на сухую землю, а кровь вперемешку с кусочками мозга забрызгала спину бедному Идиоту, который тут же обернулся к Дрю и взял его на прицел.

– Твою мать! – выкрикнул Коготь, но взглядом не повел, продолжая держать на мушке Брендона Хейза.

Тот давно заметил прятавшегося за колодцем Дрю, но как настоящий партизан молчал, дожидаясь, когда помощнику шерифа придет время вступить в игру.

– Ты чертовски вовремя, сынок!

– Д-да, сэр. Я в-во-вовремя как никогда!

– А ваш малец нервничает, не так ли, шериф? – процедил Коготь.

Берримор промолчал.

– Идиот, у тебя там все под контролем?

– Держу его на мушке, босс.

Ответ приободрил Оливера, но это была лишь секундная вспышка, словно сырая спичка, у которой так и не получилось загореться. Мысль о том, что все уже кончено, подобралась к нему вплотную.

– Ситуация у нас патовая, господа, – резюмировал шериф, медленно переводя пистолет в сторону Идиота, который стоял к нему спиной. – Что скажешь, Коготь? Не пора ли сложить оружие? Ситуация резко изменилась, и события уж точно складываются не в твою пользу.

– Ты это Хейзу скажи! – проорал Оливер. Он, несомненно, терял не только контроль над ситуацией, но и находился на грани нервного срыва.

– Хорошо, – согласился шериф с главарем уже сократившейся шайки. – Спросим мнения у Брендона. Эй, мистер Хейз, что думаете по этому поводу?

– Думаю, что снесу голову этому подонку, а вы в свою очередь подсобите своему помощнику, расстреляв в спину второго подельника. Трупы закопаем в лесу недалеко от реки и со спокойной душой пойдем пить чай.

– Ты его слышал, Оливер. Так что будем делать? – шериф выждал паузу, но Коготь и не думал отвечать. – Продолжим палить друг в друга или ты все-таки прикажешь своему приятелю выбросить оружие, сделаешь это сам и вы оба, без лишних движений встанете на колени с заложенными за голову руками?

– Да, босс! – встрял в разговор Чарли. – Что делать будем?

Оливер пристально посмотрел в глаза Брендону. У того на лице не дрогнула ни одна мышца, и Коготь вдруг понял: Хейз и вправду готов замочить его без лишних мыслей. Он закрыл глаза и тяжело выдохнул. Солнце продолжало палить, капельки пота пробежали от виска по щекам, задевая его шрам и одна за другой упали на выцветший ботинок.

«Пора открыть глаза, – подумал он, – если не хочешь потерять сознание. Смирись, ты проиграл».

Так он и сделал. После чего швырнул в сторону свой кольт и поднял обе руки вверх. Повернул голову вправо и заговорил к своему последнему оставшемуся в живых напарнику:

– Идиот!

– Да, босс! У меня по-прежнему все под контролем!

– Заканчиваем, приятель. Выбрось оружие и делай как я!

Чарли обернулся и стал свидетелем того, как Оливер по кличке Коготь, его величайший босс, медленно становился на колени перед каким-то фермером и местным шерифом.

– Ты его слышал, Идиот, – окликнул Берримор пораженного этой сценой Чарли. – Повторяй за ним.

В это время Брендон каждое движение Оливера проводил серьезным взглядом, не опуская при этом Спрингфилд. Даже когда Коготь уже стоял перед ним на коленях с заложенными за головой руками, Брендон продолжал держать его на мушке.

– Что мужик, хочешь выстрелить? – поддел его Коготь. – Хочешь завершить дело? Тогда стреляй, чего же ты ждешь!

– Брендон! – обеспокоенно позвал его Берримор. – Не дури. Опусти винтовку, все уже кончено.

Брендон будто не слышал шерифа, продолжая сверлить взглядом Оливера. Шериф рукой зазвал Дрю, чтобы тот скрутил Чарли. О’Салливан без каких-либо вопросов принялся выполнять приказ.

– Хейз, черт тебя дери!

– Давай же, высокомерный придурок! – обращение шерифа заглушил крик Оливера. – Избавь эту страну от такого ублюдка, как я!

Указательный палец Брендона слегка надавил на курок. Он готов был выпустить еще одну пулю, положить еще одного, – как выразился сам Коготь – ублюдка, но вдруг вспомнил о Камилле. Что с ней? Где она? Что тут вообще происходит?

– Брендон! – шериф заботливо положил руку на плечо владельца ранчо.

Мысли о Камилле, знакомый голос и легкое прикосновение шерифа вывело Брендона из ступора. Он осмотрелся, сделал несколько неуверенных шагов назад, уткнулся в скамейку на крыльце, машинально сел и обратился к Берримору:

– Да, шериф… я… я не буду этого делать… не смогу…

Брендон посмотрел на винтовку и в ту же секунду выбросил ее. Спрингфилд приземлился аккурат возле кольта Оливера.

– Вот и славно, сынок. Дрю, попрошу тебя обработать еще одного клиента!

– С радостью, шеф!

– Извините за мои оскорбления, мистер Гиллиан, – виновато произнес Брендон. – Но по-другому реагировать я не мог. Уж думал, вы меня и вправду застрелите. Потом я мельком заметил Дрю и у меня появилась толика надежды. Тогда я принял решение остаться в роли до конца.

– Ничего страшного, не стоит переживать по этому поводу.

– Так, а что с этим делать будем? – Брендон взглядом указал на три безучастных трупа. – Про лес возле реки я вообще-то пошутил, если вы не поняли.