Из планктона в чемпиона

Меня по традиции записали в бойскауты: отец моего нового семейства служил в церкви и руководил бойскаутской группой. Там я сразу начал получать значки отличия: мне всё было привычно, ничто не останавливало. Было всё то же самое, что у меня в российской секции: развести костер, разбить палатку, оказать первую помощь пострадавшему…

После моей ижевской школы, где я слыл троечником, меня стали считать чуть ли не «русским гением». Помню урок математики, на котором учительница написала квадратное уравнение. Она дописывает его, поворачивается – и я сразу говорю ответ. Все на меня в молчании поворачиваются. По рядам прошелестел шепоток: «Russian genius…»

В Америке я впервые серьезно подрался. И вовсе не из спортивного интереса, как можно было бы подумать. Скорее из идеологического – с одним их троих сыновей моей новой семьи. Это был финиш. После этого инцидента меня снова забрала из семьи всё та же куратор программы обмена.

– Ты понимаешь, Станислав, что если я сейчас не найду тебе семью – а я её точно не найду, – тебя придется депортировать обратно в Россию?!

Не сомневаясь ни секунды, я выпалил:

– О’кей, а если я сам найду себе семью?

Она с ухмылкой ответила:

– Try it…[1]

Русского человека не напугать трудностями. Я напрямую, попросту и без стеснения спросил моего приятеля:

– Слушай, Джейсон, а можно я у тебя поживу?

Джейсон переговорил со своими родителями, и на следующий день вопрос был решен.

То была истинная семья Симпсонов, если вы видели этот мультфильм. Люди абсолютно искренние и понятные, не имеющие второго дна. Не наркоманы и не святоши – просто типичные среднестатистические американцы, которые любят посмеяться, пообщаться, хорошо поесть, поболтать. Мама, папа, четверо разновозрастных детей…

До моего отца каким-то образом все-таки дошла информация о моих приключениях, и он сказал мне по телефону только:

– Сынок, сделай, пожалуйста, так, чтобы эта семья тебя приняла и полюбила!

– Пап, поверь: я сделаю так, что все будут от меня без ума!

Мы стали с каждым членом той прекрасной семьи большими друзьями и до сих пор хорошо общаемся. Тогда я понял одну очень важную вещь, которую стоит понять каждому человеку – и чем раньше, тем лучше. Чтобы тебя уважали и любили, не нужно изворачиваться, стараться притворяться тем, кем не являешься на самом деле. Нужно быть собой. Это лучшее, что можно сделать, чтобы стать счастливым.

Студенты по обмену Huntington High School 1998 г.

Скучал я только по борщу и по пельменям, которые в Ижевске мы лепили всей семьей. Сакральное, сказочно объединяющее было действо. Когда ко мне в гости на школьный выпускной приехали родители, мы купили фарш, сели и все вместе лепили такие вот самодельные пельмешки. В каком восторге все были!

Америка познакомила меня с новыми видами спорта – например с гольфом. Это была любовь сразу и на всю жизнь. Набор клюшек мне подарил Джейсон, и впоследствии я привез его с собой в Россию. Дом, в котором мы жили, располагался на холме, и мы просто били по шарам, даже не собирая их. Вообще гольф – чистейшая медитация. Я очень рекомендую этот вид спорта тем, кто стремится успокоить поток своих мыслей в череде будней, уравновесить разум. На поле для гольфа, куда мы иногда ездили играть, была красивейшая природа, тихонько, никого не боясь, ходили, как ни в чём не бывало, дикие олени. Такое единение разума с природой мало где встретишь. При всей суетности жизни в Америке люди там умеют уединяться, и этому у них действительно стоило научиться. Мы с Джейсоном часто ходили в однодневные походы: с утра вышли – вечером вернулись. Возьмешь, бывало, бинокль, чтобы наблюдать, попить-перекусить – и вперед!

Жалею я только об одном – что не смог попасть в школьную команду по американскому футболу. Мне очень нравился этот вид спорта, я долго вникал в его правила. Но когда я таки пришел к тренеру, команда была уже сформирована, меня не взяли, а свой горячий интерес и настойчивость я тогда не проявил. Так я впервые в жизни пожалел, что опоздал.

Профессор Персингер

Наблюдая тогда жизнь вокруг себя, я впервые задумался, удивляясь, насколько безграничным может быть внутренний мир человека – каждого из тех, кто нас окружает. Каждый – уникум. Каждый до изумления не похож на другого. Джейсон познакомил меня со всемирно известным ученым-физиком, профессором Персингером. Он много рассказал мне такого, о чем я раньше даже не слышал. Например, о том, как появились первые автомобили – он был очевидцем того периода. Научил пользоваться GPS-навигатором – вещью, о которой тогда у нас и не слышали. Позже я даже познакомил его с моими родителями. Профессор был кремень-человек; до последнего спокойно гонял на «механике», ел красное мясо, запивая вином. Он умер не так давно в возрасте ста двух лет. Это была одна из самых ярких личностей в моей жизни. Америка кончилась для меня вместе с ростом курса доллара. Когда я поступил там в институт и сдал языковой экзамен TOEFL, в августе 1998 года курс доллара скакнул вверх, и родители поняли, что не смогут дальше оплачивать моё пребывание в США. Так я вернулся на Родину.

11 класс в 28 школе прошел как по маслу – весело и здорово. Поскольку у меня была видео камера, я решил снять и смонтировать фильм про наш класс.

Молодо-зелено… ли?

В то время больше полусотни российских вузов признавали централизованное тестирование как вступительные экзамены. Мои результаты позволяли выбрать любой из них.

– А университет имени Губкина есть в перечне этих вузов? Если есть, вот тебе мой совет: учись там, – приподняв бровь, сказал отец, который, как вы помните, и сам не понаслышке знал, что такое нефтегазовая отрасль. «Керосинка», разумеется, была в списке вузов. Так определилась моя судьба на несколько лет вперед.

Армен Чилингарян, сокурсник

Первый автомобиль Hyundai Pony

В моей группе МС-99-03 меня определили старостой, и мне опять пришлось взять на себя роль казначея: я получал за всех стипендии и выдавал их. Скажем прямо: учебой я не горел. Зато чем заниматься на физкультуре, нам можно было выбирать. Мотоспорт, плавание, общефизическая подготовка и прочее мне были неинтересны. А вот самбо оказалось вполне по душе. Это был мой первый опыт в этом виде спорта. Точка отсчета. Наш тренер Ирина Витальевна Карелина на тот момент была уже чемпионкой мира. Мне нравился стиль её тренировок: она умела грамотно раскрывать в учениках их физическую энергию. У неё тренировались мастера спорта, кандидаты в мастера. Она мощно вкладывалась в нас, а успех соревнований студентов-подопечных так и вовсе был для неё делом чести.

Еще до вуза я знал, что существует самбо боевое, которое направлено на то, чтобы в буквальном смысле слова уничтожить соперника – уронить его на землю, прыгнуть на ребра, сломать конечности, – а есть спортивное, призванное максимально гармонично управлять своим телом. Я учился второму, и за три года умеренных по интенсивности занятий это дало мне изрядную уверенность в себе. В какой-то момент я решил: для меня достаточно. Ирина Витальевна сказала тогда:

– Ты классно занимался. Ставлю тебе зачёт!

Сейчас, оглядываясь назад, чётко понимаю: какой-то период я просто плыл по течению. Было похоже на растянутый во времени «день сурка»: не происходило ни хорошего, ни плохого.

После института я устроился на работу в ОАО «Стройтрансгаз» и довольно быстро дорос до должности главного специалиста Дирекции по строительству нефтегазовых объектов в Восточной Сибири. Первое время на работе было таким, что ваш покорный слуга едва не полез на стенку. Мне показали на десяток коробок с рабочей документацией и сказали:

– Сделай ещё пару копий этих бумаг, Станислав.

Таким образом, первый месяц я занимался архивной работой: расшивал папки, делал копии и сшивал их обратно. Тогда я четко чувствовал, что чахну. В какой-то момент я понял, что больше так нельзя. Встал с дивана и направился… в знакомый со студенческих времен спортзал «Керосинки». Там я понял, в чём дело. Нет движения – нет жизни. И я начал двигаться. Сначала были простые занятия по общефизической подготовке. Появился драйв, меня стало будто бы распирать изнутри.

Физическое не замедлило оказать влияние и на ментальное – начал просыпаться от спячки мозг. На работе стало поинтереснее – в Красноярске мы делали опытную установку ГГУ 1200 и запускали её как полновесный модуль возобновляемой энергии. Я был вдохновлен и, как часто бывает, стал больше зарабатывать, увереннее себя чувствовать.

В то же время мой одногрупник Армен Чилингарян предложил мне пойти вместе на айкидо, секцию которого вела сэнсэй Наталья Кудленок, – ровно в том же самом зале, где студентами мы с ним тренировались по самбо. Я увидел в этом хороший знак и согласился. Понедельник, среда, пятница – трижды в неделю я как по часам занимался айкидо. Именно тогда у меня зародился интерес к японской философии, к японской культуре.

НАТАЛЬЯ КУДЛЕНОК,

5-й дан айкидо айкикай:

«Мы познакомились со Станиславом в тот день, когда он пришел на первую тренировку по айкидо в спортзал при Институте нефти и газа. Я вела там одну из групп, так он и стал моим учеником. У нас сложилось плодотворное взаимодействие по принципу «сэнсэй – ученик». Чувствовалась его настоящая, живая увлеченность этим боевым искусством, и мне как тренеру это было приятно и ценно. Станислав по складу характера – человек вовлекающий: начав заниматься айкидо и поняв, какие преимущества оно дает ему самому, он приводил на тренировки и своих товарищей.

Мне сложно судить, что конкретно Станиславу дало айкидо, но тогда я видела то, что видела: как на тренировках у него горели глаза, с какой жадностью он поглощал знания, буквально впитывая их, как губка. Занятия явно шли ему на пользу, поскольку давали определенный душевный и духовный подъем, пробуждали в нем витальную энергию. А то, что человек впоследствии достиг столь выдающихся результатов как мировое чемпионство, – само собой, для меня сегодня особый повод для гордости».

Венцом всего и вся стала моя первая собственная катана.

В разделе айкидо, который декларирует правила и приёмы обращения с деревянным мечом, есть множество приёмов обращения с деревянными бокенами, но мне было принципиально иметь настоящий меч. К тому периоду у нас с айкидо была обоюдная любовь, и я добивался хороших результатов. В конце концов я поставил себе глобальную цель – получить первый дан по айкидо, а когда получил чёрный пояс, это стало по-настоящему значимым достижением в моей жизни.

В общей сложности я шел к чёрному поясу около десяти лет. После тренировок я выходил одушевленный и, как теперь говорят, заряженный. Если назревала сложная ситуация, я внутренне говорил своему противнику: «Что ты мне сделаешь? Могу прямо сейчас молниеносно сломать тебе руку или ногу – я ведь знаю, как это сделать». Просто обладая этим знанием, без применения силы, я всегда спокойно выходил из конфликтов. Наталья учила: если ты схватил руку врага, то должен её сломать, а иначе зачем ты её хватал? ☺

«Нужно быть собой. Это лучшее, что можно сделать, чтобы стать счастливым»

Хорошо помню день своего экзамена в 2016 году. Его у меня принимал лично Дмитрий Байдер, преподаватель Федерации айкидо айкикай, основатель собственной школы. Я тогда изрядно нервничал, успокаивая себя только тем, что раз уж меня уже допустили к экзамену, то скорее всего я его сдам. Ведь основная сложность заключалась как раз в «предпросмотре»: смотрят на твою технику, на физподготовку, принимая решение, достоин ли ты чёрного пояса. Чисто как в кандидатской диссертации: предзащита – вот что главное, а сама защита – уже формальность. После экзамена вся информация ушла в Японию. Там мне делали Будо-паспорт и сертификат о том, что мне присвоен первый дан.

Айкидо – удивительное боевое искусство. Сегодня оно и вовсе приобретает, как по мне, особенное прочтение: оно учит использовать энергию противника против него самого. Например, летит на тебя огромный амбал. В последний момент ты просто берёшь и делаешь полшага в сторону. Тот, разумеется, пролетает вперед и со своей ненавистью, яростью и энергией… пробивает себе голову. Ключевым моментом здесь является тайминг: уйдешь с линии атаки чуть раньше – противник изменит свою траекторию и настигнет тебя. Высший уровень мастерства – это вовсе не доводить до поединка. Не зря на Востоке говорят: несостоявшийся бой – лучшая победа.

Ветер перемен

Удивительно, как быстро всё в нашей действительности может поменяться. Резко, неожиданно, непредсказуемо. И тут нужно суметь не сдаться, не опустить руки. Сейчас частенько думаю, что правду всё же говорят: когда ты на дне, единственный вариант – оттолкнуться от него и плыть вверх.

Но тогда, в 2016 году, я этого ещё не знал.

Узнал год спустя.

Получив чёрный пояс по айкидо, я практически перестал тренироваться. Почему? Наверно, то было пресловутое опустошение после достижения цели. Многим из вас это наверняка знакомо: достигнут определенный уровень, а дальше интерес пропадает. Вдобавок закрыли секцию айкидо в «Керосинке», а нового места для тренировок я найти никак не мог. Или не хотел – теперь и не припомнить.

Я работал тогда в компании – генеральном подрядчике крупнейшей газовой корпорации страны. Мы строили производственные объекты. Меня позвали туда на должность начальника управления поставок. Непростое, надо сказать, было времечко: появились завистники, которые любили вставить мне палки в колеса. Шибко, мол, этот Станислав умный, и чего он сюда пришел? Я действительно, по своему обыкновению, был заточен на результат, пытался показать, как нужно работать на совесть, и меня всячески пытались задвинуть на задворки, чтоб не отсвечивал. Какое-то время я тратил уйму своей энергии и времени на то, чтобы доказать, что я хочу как лучше, как правильнее… Вскоре я окончательно перегорел. У каждого есть свой собственный уровень батарейки. Когда она садится, пиши пропало.

Я перешёл на другое место в группу по строительству крупного завода на Дальнем Востоке. Через месяц меня уволили: опять подвело стремление к правильности: на стройку начали задорого поставлять бэушные дорожные плиты. Я предлагал поставлять новые, причем дешевле и лучше в плане качества. Меня тогда без шума и пыли вызвали и сказали:

– Уходи по-хорошему. Мы тебе здесь работать не дадим.

Я просто оказался неудобен. В итоге плиты поставили такие, какие хотели. Правда, впоследствии их все забраковали. Так я оказался на вольных хлебах. Жизнь продолжалась, и я понял, что больше ловить нечего и нужны новые идеи и пути.

Турфирма, которой раньше занималась бывшая супруга, функционировала ни шатко ни валко. Я решил «прокачать» её, а параллельно помогал друзьям находить партнёров и клиентов. Те, в свою очередь, щедро благодарили.

В 2010 году мы с моими бывшими однокурсниками Рустамом и Витьком запустили в работу заправку в Курской области. Ребята начинали строить её вдвоем, но им не хватало средств.

– Мы строим заправку, давай с нами! – горячо убеждал Рустам. Я, загоревшись идеей, согласился и вложил туда несколько миллионов рублей. Заправка исправно поработала пару лет, потом мы собирались её продать, поделив прибыль. Однако жизнь в очередной раз щелкнула по носу: заправку продали без моего участия, подделав мою подпись на документах. Как водится в таких случаях, на мои звонки перестали отвечать. До Витька я в итоге всё-таки дозвонился с другого номера.

– Прости, Стас, – сказал тогда он. – Я и сам уже не могу держать всё это в себе, скажу как есть. Заправку мы продали, Рустам забрал твою треть денег себе. Сказал, что отдаст, когда вернется в Москву.

Надо ли говорить, что Рустам едет до сих пор?

Это был настоящий удар под дых. Было больно, а главное, я никак не мог принять тот факт, что настолько жестоко обманули меня люди, с которыми, как говорят в народе, был съеден не один пуд соли, и которым я по-настоящему доверял.

Мое отчаянное падение в кроличью нору никак не хотело заканчиваться. Меня, видимо, решили там, наверху, «проверить на вшивость» по полной программе.

«Когда ты на дне, единственный вариант – оттолкнуться и плыть вверх»

Была история, после которой я, до тех пор изрядный скептик, начал допускать, что в этом мире существует черная магия. Иначе как было объяснить себе полосу неудач, на которую я ступил? У меня была, помимо прочего, небольшая такси-фирма. Из Европы мне тогда пригнали два мерседеса: один – под такси, а второй я брал лично, чтобы перепродать с выгодой для себя.

Мой брат подсказал мне автосалон, куда можно поставить машину на продажу, и я таки поставил туда мерседес. Потянулись дни. Машина не продавалась, меня кормили «завтраками». В один прекрасный день я, приехав, не обнаружил ни автосалона, ни своей машины. Занавес. Оказалось, это были мошенники. Уголовные дела с почти полутора сотнями пострадавших. Впоследствии я нанимал нескольких адвокатов, тратя огромные деньги на консультации, но никто из них так и не смог помочь мне её вернуть. Машина, кстати, так до сих пор и меняет владельцев, периодически я вижу её в Интернете ☺

«Кинули» меня тогда, кажется, все, кому было не лень это сделать. Моя знакомая по имени Юлия попросила как-то раз помочь оптимизировать работу её строительной фирмы. Я помог – познакомил с мужем моей прежней руководительницы, у него тоже была строительная компания. Они заключили договор, начали работать. Однако вышло так, что он за работу заплатил, а она её не выполнила. Поскольку я выступал там гарантом, мне и пришлось отдавать долги.

С соседом по даче Васей, с которым мы решили вести бизнес, вышла похожая история. Мне тогда очень нужны были деньги, и это сильно застилало мне глаза. Мы работали какое-то время, потом у Васи начались проблемы и он пропал. Пришлось отдавать деньги и за него. Ни Витёк, ни Рустам, ни Юлия, ни Вася, ни многие другие не рассчитались со мной до сих пор.

Маятник продолжал раскачиваться сильнее. Все шло под откос. После всех произошедших событий на мне повисли огромные долги и кредит, который я смог выплатить, только когда продал жилье и машину. Ни один из новых проектов, за которые я брался, не выстреливал. Турфирмы начали тихонько накрываться медным тазом.

Каждый раз, когда происходили подобные истории, я думал: всё, это финиш, хуже уже некуда – и каждый раз ошибался. Параллельно с этим взгляды на жизнь с бывшей супругой стали расходиться всё больше и больше. Векторы нашего движения направлялись каждый в свою сторону. В итоге, обсудив это, мы решили, что наши отношения завершились.

Мне становилось по-настоящему страшно. Но правильно говорят: что нас не убивает, то делает сильнее. Это чистая правда, которая, тем не менее, дается для понимания ох как непросто. В одном из стихотворений Иосифа Бродского есть такая строчка:

Но, как известно, именно в минуту отчаянья и начинает дуть попутный ветер.

Большинство моих друзей и товарищей перестали с мной общаться, а кто-то вовсе шарахался от меня как от прокаженного. Однако были и те, кто поддерживал меня и словами, и делом. Одним из них был Антон Батаков, после общения с ним почувствовал поддержку настоящего друга. Это придало мне уверенности и бодрости духа.

Когда я находился на самом, казалось, дне несчастья, мир вдруг начал меняться.

…В тот день я шёл по улице, ничего не замечая вокруг. Любой врач, будь он тогда рядом, легко определил бы во мне глубокую апатию, если не депрессию. Мне уже практически на все вокруг было наплевать. Всё в жизни разрушилось на моих глазах. Я шагал, глядя себе под ноги и помня только о том, что нужно забрать дочку со школьных занятий по карате.

Её тренер Алина Юрьевна, проводила в тот день открытую тренировку на школьной площадке. Я подошёл посмотреть на процесс.

И слава Богу, что подошёл.

На той тренировке я познакомился с Николаем, доктором из ближайшей поликлиники. Мы случайно разговорились, и по пути к метро я узнал, что Николай тренируется у сэнсэя Александра Васильевича Нестеренко – живой легенды кёкусинкай карате в России.

– Он практикует цигун и еще много всяких крутых вещей. Хочешь – приходи.

Я слушал-слушал Николая и вдруг понял: мне жизненно необходимо тренироваться, двигаться. Жить, в конце концов!

Воспоминания о первом занятии с Александром Васильевичем в Царицыно напоминают солнечные пятна на стене утром: ярко, тепло, весело. Пришёл я со всем своим багажом навыков карате, самбо, айкидо, а всего-то и надо было для начала просто встать в стойку. Встал, стою, ощущая непривычно сильный дискомфорт. Тогда сэнсэй подошел и, положив руки мне на плечи, аккуратно изменил всю «конструкцию», поправив положение рук, корпуса. Я сразу же почувствовал, что всё внутри будто бы встало на свои места, и совсем по-другому ощутил всё тело. В те секунды я понял: это мой мастер. У него я хочу заниматься, у него учиться.

– В тот день на площадке я увидел вконец отчаявшегося самурая, который уже был готов к смерти. Как было ему не помочь? – со смехом рассказывал мне потом Николай. Что ж, у каждого из нас есть свои ангелы-хранители. Иногда это встречающиеся тебе на жизненном пути люди. Через какое-то время Николай почему-то забросил тренировки. Я же остался и начал тренироваться стабильно – понедельник, среда, пятница, – и это начало помогать.

Был момент на одной из тренировок, когда я почувствовал какую-то светлую энергию позитива и силы. Будто бы луч света упал на мой мир – все ещё чёрный, плохой, где все катится к чёрту. Помимо карате в школе у Александра Васильевича факультативно было и боевое искусство, которое называется «иайдо». Вскоре его ввели в расписание раз в неделю. Смотрю – а там уже все в специальной одежде – хакама, с мечами. «Так ведь у меня есть и хакама, и меч», – подумалось мне.

Втянулся в процесс я очень быстро. Карате и иайдо я начал заниматься параллельно, но иайдо в итоге мне понравилось больше. Потом я задавался вопросом: почему так произошло? Ответ пришел сам собой.

Карате есть чистая сила. Побеждает там, как правило, наиболее физически сильный. В иайдо у тебя в руках – совершенное оружие, которое не прощает ошибок. Здесь в поединке победить сможет даже старец, если он лучше тебя владеет мечом, умея гармонизировать разум и работу тела.

Вообще, люди, которым пришла в голову идея заниматься восточными единоборствами, так же, как и я тогда, задаются вопросом: как не ошибиться в выборе – при всем существующем многообразии определить, какое единоборство лучше выбрать для себя?

СЭНСЭЙ АЛЕКСАНДР НЕСТЕРЕНКО,

8-й дан карате кёкусинкай, 5-й дан Мугай-рю иайдо, канчо России, руководитель Школы Мугай-рю в России, наставник нескольких чемпионов мира:

«Первое время, когда я только подумывал начать тренировки по иайдо у себя в Школе, я в хорошем смысле слова схитрил.

Поскольку вывеска на входе все-таки гласила “Карате”, и люди к нам шли ради карате и на мое имя в этом боевом искусстве, я начал понемножку, по пятнадцать минут в конце каждой тренировки, давать упражнения с мечом. Говорил своим ученикам: “В любом случае владение оружием вам пригодится”. Моя тактика в конце концов дала плоды: люди начали интересоваться иайдо; пришлось отдельно открыть тренировки по нему дважды в неделю. Настал момент серьезных тренировок и серьезного отношения. И все понимали, что это будет наш стиль и наше направление в дальнейшем. Получается, я смог расширить свои возможности и возможности других людей: приходит молодой или молодая – получи карате: можно попрыгать-поскакать, выплеснуть эмоции, даже получить в голову ногой – легко, если хочешь!

Иайдо – это уже другого полета люди, с другим отношением к жизни.