Неортодоксальная психиатрия, анатомия глупости Летопись несбыточных времён

Любая жизненная форма адаптируясь к специфическим условиям вымирает, когда эти условия выживания перестают существовать или приносить выживаемость, поскольку любые предельные/неизменные условия являются тупиком для эволюции, условия должны меняться или жизнь должна их менять и адаптироваться к ним для выживаемости самостоятельно, в этом и суть, что по мере адаптации происходит разветвление жизненных форм, ведь кому-то выжить в таком случае всегда удаётся, тому, кто адаптировался иначе и к другим условиям. Но на глобальном уровне, эта адаптация стала предельной для биогенных градаций поведения человека и по своему специализированной, дальше адаптирваться практически не к чему и разветвляться негде, идёт мономорфизация/сокращение морфофункциональных качеств ЦНС, дальше только вымирание или космос с Муравейником, то есть либо когнитивизация в формате биогенного детерменизма/эволюционного ответвления, либо вымирание в процессе мономорфизации. Но биологически залезть в космос невозможно, это возможно исключительно когнитивным способом построения жизни, то есть вектор дифференциации жизни по направлению в космос, является и естественным/биогенным пространством для дальнейшего разветвления форм жизни в качестве выживания, но является к тому же и когнитивным, поскольку понять это и сделать шаг в сторону космоса можно исключительно на когнитивном уровне и в масштабе цивилизационного преобладания. Так продлевается и распространяется жизнь в целом, так обстоит направленность цивилизации и человечества. Произвольность адаптации создаёт всё имеющееся разнообразие жизненных форм, за счёт чего жизнь продлевается и эволюционирует, что на сегодня ограничивается в отношении человечества в мировых масштабах с одной стороны глобализированностью человека, как биологического вида, с другой стороны отсутствием экспансии в космос и дифференцирования нового человека на Земле для освоения космоса, что приводит к вялотекущему сокращению видового разнообразия в рамках человечества, если не сделать новый адаптационный/дифференцирующий/детерменирующий вектор восходящего цивилизационного порядка. Как в случае с медузами или грибами, где например вымирание подосиновика не повлечёт вымирание белого гриба. Человек целиком и полностью адаптирован, рост остановился и даже происходит откат обратно в джунгли в связи с тем, что превосходство над животными используется животным в самом человеке, а ни творцом. Что дальше? Что нужно? Дифференциация. Адаптация к стимулам выходящим за пределы зверских качеств к творческим. Необходима дифференциация роста и создание полноценных стимулов масштабного цивилизационного значения. Естественным образом это не произойдёт никогда, как и не происходит, поскольку следуя целиком за биологическими стимулами не получится их превзойти, нужно следовать за их пределы, но на их силе, как на тяглых животных. Животное в человеке не способно выйти за рамки собственных привязанностей, они обусловлены строением ЦНС, лишь только проблёскивающий творец должен преодолеть зверя в себе и далее во всём мире. Иначе условия выживания в любом случае изменятся и отсутствие дифференциации новых и более совершенных форм поведения/мышления внутри человечества будет стоить человеку вымиранием или масштабными утратами. Одно из важнейших направлений в данном вопросе, это космос. Но опять же, космос очень туго осваивается в текущем мироустройстве из-под биологических стимулов имеющих глобализированную и замыкающуюся форму, которые оседлали все творческие побуждения до стадии обездвиженности. Но должно быть наоборот, творческие стимулы должны оседлать биологические. То есть, ни неокортекс ради лимбической системы (против последовательности роста), а лимбическая система ради неокртекса, в последовательности роста и когнитивизации цивилизации. Ведь в биологическй среде чаще всего происходит допущение, нежели созидание, поскольку инерция инстинкта задействует возможность нажиться/ограничить рост вместо возможности осмыслить наиболее плодотворный порядок вещей, особенно если нет неврологической предрасположенности к осмыслению, что присуще многим и тем более многим из числа нисходящих демографических градаций в неврологическом контексте.

Неврологические пики творчества подобно грибы, они дают всходы, их собирают и происходит застой, в особенности если речь о социальной среде с растущей плотностью и ограничениями на поведенческо-ментальном уровне, что не просто не даёт творческих ростков, а исключает их даже там, где они есть или могли быть. Если брать историческую ретроспективу, где были условия миграций и свободного пространства не глядя на тяготы тёмных времён, что естественным образом формировало периоды восхождения творческих навыков и деформацию общества, но в складывающейся на сегодня социальной среде в течении 20-21 века происходит подобно последний сбор урожая, где если не реорганизовать культивацию навыков по неврологическим/поведенческим критериям, то это приводит к закату цивилизации, поскольку пики ЦНС дающие множество прогрессивных шагов/достижений для всеобщего положения дел просто начинают съедаться количественным фактором вокруг них, бездумно и инертно, что и обозначается в данном материале, как мономорфизм и инертная градация к мономорфизму. Это пищевой алгоритм доминации в синергическом выражении выравнивающий наиболее нелинейные формы поведения (не проявляющие пищевой алгоритм доминации экстремистичным, антагонистинчым и агрессивным образом даже в латентной форме, что не оставляет им шанса в случае количественного и ситуативно влиятельного преобладания противоположных форм поведения/ЦНС на планете, если они не противопоставляют себя таковым достаточно эффективно), к которым относятся все творческие способности в ЦНС, что на уровне глобального замыкания социальной среды по фактору количественных значений приводит к исчезновению творчества неврологически, если не создать пространственный вектор для его дифференциации и устойчивой адаптации в виде определяющего/детерменирующего формата политико-экономической организации в масштабе позволяющем вывести биогенную градацию на уровне всей цивилизации, что закономерно может привести к развитию человечества вместо его заката.

Если вы не меняете своё поведение перед исчерпывающими аргументами того, что данное поведение исключает выживание цивилизации, вы даёте все основания менять вас любым доступным способом тем, кто стоят на позиции выживания цивилизации и жизни в целом.

Если не так, то посмотрите в зеркало и задайтесь вопросом – достойны/имеете ли вы основания исключать жизнь во всеообщих масштабах, в том числе своих потомков? Ваше дело не быть разрушительными, вот и всё, это не тяжело. Любая деструкция подлежит исключению из цивилизации, как вялотекущая обобщённая, так и частная спорадическая, на этом строится каждый закон разумной жизни, а это уже имеет сложности в систематическом воплощении, в том числе силового характера в отношении деструкции, но иначе деструкция без её исключения разрушает всё и навсегда, как быстро, так и медленно. Не нужно ставить себя перед выбором.

Сбои работы головного мозга связанные с имеющимися нарушениями включая любого рода этиологию

Шизофрения в проявлении психического автоматизма является воспоминаниями и ассоциациями в целом, которые не подвластны должному контролю, осознанию в качестве их неадекватности или недостоверности. Отсюда и само проявление автоматизма в виде бреда воздействия, подвластности запредельному и прочих мыслительных искажений из-за отсутствия способности следить за ходом мысли, то есть сбой переключения внимания и мотивации в биоритмических системах регуляции поведения, мышления. Это неспособность воздействовать на ритмику и интенсивность работы отдельных участков мозга при их существующих или проявляющих себя нарушениях, в зависимости от патологии, на биохимической, токсической, электромагнитной, социальной и морфофункциональной почвах, что зачастую сопряжено в том или ином соотношении и имеет многофакторную этиологию. Отсюда галлюцинации, бред и множество других симптомов психических заболеваний. То есть так или иначе вне зависимости от этиологии возникновения психических нарушений, эти нарушения являются следствием отсутствия синхронности и согласованности работы между отдельными участками мозга, либо следствием отмирания или нарушения функций этих участков. Если взять случай бреда или психического автоматизма, то человек мыслит, но не способен в должной степени произвольно влиять на возникновение мысли, отслеживать её ход, что провоцирует неадекватность, неспособность адекватно воспринимать события и откликаться на них, как на внешние проявления обстановки, так и на отдельные проявления собственной нервной системы, частично или полностью, сохраняя самокритику или нет в той или иной ситуации, в той или иной степени. Так и с нарушениями эмоциональной сферы, моторики, слуха, зрения, тактильных и ольфакторных функций в зависимости от повреждённых или дающих сбой полей мозга по той или иной причине (бывает, что это связано и с повышенной интенсификацией работы мозга или отдельных его участков). В выявлении специфики заболевания имеют значение множество факторов, начиная от непроизвольных врождённых рефлексов, заканчивая произвольными действиями, мыслями, рассуждениями, речью, отсутствием/присутствием реакции, её степенью, её характером, интенсивностью, формой (речевая, двигательная, судорожная, мимическая, эмоциональная). В любой диагностической процедуре и в каждом контакте медработника с пациентом играет важнейшую роль общая картина симптомов (как психических, так и соматических) и поведения, включая анамнестические данные.

Кора головного мозга и нервная система в целом действует самостоятельно и всегда, в каком бы состоянии они не были (пока живы), хочется этого или нет, нервная система питается и поддерживает циркуляцию обмена веществ непрерывно. А повышение интенсивности её работы и акцентуации на определённых функциях (зрительных, моторных, вычислительных) целенаправленно, мотивированно, произвольно и непроизвольно (сознательно/бессознательно), происходит под влиянием стимуляции, для чего нужен стимул (как эндогенный, так и экзогенный, они неотъемлемы, но они варьируются в своём соотношении в зависимости от строения мозга, интенсивности его работы, от обстановки и от соматического состояния в целом).

То есть ЦНС может работать под влиянием преобладающих эндогенных стимулов и мотивов без учёта или с учётом внешних обстоятельств в той или иной степени, либо наоборот мозг работает в большей степени непроизвольно (бессознательно) и экзогенные факторы преобладают над эндогенными, то есть целиком манипулируют нервной системой и получают минимум воздействия на себя, что есть прямолинейная инертная адаптация без особой изобретательности (в связи с особенностью строения или нарушений работы мозга). То есть речь идёт конкретно о том, когда обстановка и процессы окружающей среды в наименьшей степени поддаются когнитивному разбору, исследованию и творческому воздействию, (инертная работа нервной системы) и как последствия появляются духи, призраки, суеверия, неадекватные и несуразные объяснения обстоятельств и явлений, либо наоборот, когда обстоятельства разного рода подвергаются кропотливой восприимчивости и формулированию их закономерностей при формировании понимания таковых. То есть либо бесконтрольно и подобно сну, когда мозг полностью отключиться не может, но погружается в автоматизированный эконом режим, поскольку пока он жив, то не отключается если нету губительных для его функций нарушений, либо наоборот подверагет контролю/восприятию события за счёт чувствительной и кропотливой восприимчивости к ним, что имеет прямое отношение к сензитивным и филогенетическим процессам жизни, но в большей степени зависит от структуры ЦНС и от общего соматического/эндокринного состояния.

В экономном режиме действие ЦНС не формирует качественные отзывы на окружающую обстановку в ракурсе приемлемых решений (наиболее приемлемых, чем прямая реализация органических потребностей), особенно если это обусловлено не текущим состоянием, а морфофункционально, то есть когда мобилизированность/интенсивность работы ЦНС не увеличивает эффективность принимаемых решений. Ведь ради результативных решений нужно усердно работать высшими функциями центральной нервной системы, которые в основном отвечают за вычислительные навыки подключающие через ассоциации наиболее подходящие критерии из памяти для адаптации, чего очень не хочется большинству из живущих форм на этой планете, у которых основной стимул, это выжить без излишнего напряжения и затруднений, либо наиболее привычным образом, порой даже агрессивно отстаивая позиции не утруждающие их лишними вопросами и критериями эффективности, что и выступает основным конформным антагонизмом в процессе социализации обуславливающим уже глобальный тупик для цивилизации и жизни с эволюционной точки зрения. Ведь, когда вопрос выживания решён (организм полностью адаптирован в пищевом и житейском плане), тогда добиться от организма действий выходящих за рамки этой адаптации и привычек очень сложно (например с опорой на критерии цивилизационной выживаемости в долгосрочной перспективе, которых вообще не существует в сознании большинства людей), поскольку у этого подхода нет прямого стимула выживания или он не умещается в сознание/поведение людей морфофункционально, он не составляет образ жизни и не формирует стимул наиболее изобретательной адаптации если организм уже выживает посредством тех функций, которые исполняют адаптационные действия выработанных механизмов его выживания на уровне социальных структур, где происходит даже упрощение способностей из поколения в поколение из-за того, что появляются возможности потребителського плоского выживания без необходимости в творческих навыках и без необходимости решения задач цивилизационной значимости, а это в свою очередь упрощает поведение людей на уровне строения ЦНС в масштабах демографии, что привилегирует наиболее примитивные формы ЦНС среди населения. Но ведь та особь, у которой нет стимула выживания на сознательном уровне, то есть стимула в форме детального понимания конкретных и всеохватывающих закономерностей, может нанести ущерб как собственному организму и образу жизни, так и всеобщим порядкам не имеющим негативных сторон, что склоняет логику принятия решений к криминальному и экстремистичному формату, это склонность социального консерватизма в адаптации и антагонизма несущего отстаивание социальных/пищевых позиций на почве психоэмоциональных лимбических критериев, нежели когнитивных кортикальных/ретикулятивных/моторных и премоторных. Хотя неуклонно следуя за формой подобной адаптации в формировании цивилизационной структуры, люди следуют в тупик и именно её и разрушают, поскольку в рамки социальных инстинктов не разбирающих закономерности жизни в построении среды выживания могут вмещаться губительные вещи (наркотики, суицид, традиционные увечья, либо формальные тенденции, которые идут в разрез с выживанием цивилизации, если рассмотреть их с точки зрения разума). Притом, что социальные инстинкты могут противоречить важным сферам понимания жизни и сокращать выживаемость общества, но социальные формы поведения являются теми же инстинктами выживания, только коллективного, а значит должны напрямую увязываться с всеобщей структурой общества и порядков в нём на когнитивном уровне, а ни на уровне эмоциональных привязанностей и деструктивных поведенческих склонностей в процессе конкурентной социализации. Конкуренция должна быть исключена из цивилизованного общества, поскольку всё можно реализовать через расчёты, прогнозирование и учёт, ведь кульминацией любой конкуренции является убийство, деструкция или депродуктивная узурпация, а значит, что в превалировании конкурентной формы поведения цивилизация невозможна. Очень сложно заставить организм или социальную среду делать то, что выходит за их рамки или не входит в их рамки адаптационных качеств, пока выживание с помощью этих качеств не перестаёт приносить успеха (полового, пищевого, нейрогормонального, социального). Хотя это чревато массовыми вымираниями и именно так исчезают виды жизненных форм и отсеиваются те качества, которые позволяют приспособиться, что и есть по сути эволюция, но проблема в том, что на глобальном уровне биогенной адаптированности человека остановился отсев выживаемости в плане улучшения адаптационных качеств, далее это может происходить исключительно когнитиным образом, иначе жизни просто некуда прорастать/дифференцировать свою выживаемость относительно меняющихся обстоятельств, машстаб изменения которых безграничен, а значит и потребность адаптации к ним тоже не имеет границ. Благодаря адаптации разного уровня продолжительности возникла эволюция, рост, то есть тот мизерный процент выживших и приспособившихся, который не всегда имеется – всегда является выходом за пределы адаптационных качеств выживания предыдущих жизненных форм и поколений посредством изменения качеств приспособления, либо ситуативная возможность не умереть без изменения качеств или даже в форме деградации качеств (выработка, отсев наиболее адаптивных форм метаболизма, ситуативная изолированность от ущерба, либо в случае глобализированного человека – поиск приемлемых решений, для которых человек к сожалению не всегда находит стимул, а может и не имеет его вовсе в форме структуры своей нервной системы, где можно видеть следствие обширных регрессий разного толка). Ведь особенность адаптационных качеств и ригидности организма при полной адаптированности к определённым условиям заключается в том, что когда резко меняются условия среды, это влечёт вымирание, то есть организм не может резко измениться, он изменяется с истечением многих поколений, умирающих и пытающихся выжить приспособляясь к любым условиям, это суть биогенной эволюции, но мы находимся в ситуации, когда возможности биогенной выживаемости/эволюции полностью исчерпаны для цивилизации в планетарном масштабе, а выжить, увеличить и продлить выживаемость человека можно исключительно за счёт предусмотрения событий, то есть за счёт когнитивного взгляда на вещи и на их достоверность, где основная проблема в том, что это никак не включено в поведение людей исходно, в организацию и мышление 99,9999% людей, что пропорционально составляет вероятность выживания цивилизации в существующем виде, если её формат никак не изменить/не адаптировать эволюционно/морфофункционально к событиям большего масштаба, поскольку ход эволюции есть ничто иное, как ход выживаемости и её увеличения, иначе это тупик, учитывая и то, что сам эволюционный процесс всегда инертен, биологичен, то есть не имеет цели, не имеет задачи, это просто пищевая/химическая/метаболическая приспособленность к условиям позволяющим приспособиться, то есть без осознанного воздействия на эти условия (не считая строительства первичных условий выживания и житейских обычаев не выходящих за рамки пищевых потребностей), а значит, что в некогнитивном формате данный процесс так или иначе находится во всеобщем тупике, поскольку выйти из него по градиенту повышения выживаемости можно исключительно когнитивным образом, в ракурсе роста определения обстоятельств и их динамики. Но и здесь жизнь нашла решение и пришла к тому, что адаптационные качества становились всё более гибкими и универсальными, вычислительными, в кульминации чего мы и получили условный венец эволюции приспособившийся к любым условиям на планете. И пик адаптационных особенностей в том, что человек способен понять и понимает, что он адаптирован, как он адаптирован и что из этого следует, но веского стимула для наращивания адаптационной универсальности уже нет на ментальном уровне, и скорей наоборот, происходит рудиментация универсальности в связи с узконаправленными способами выживания в потребительской среде, поэтому либо весь/преобладающий цивилизационный масштаб формирует когнитивный вектор дифференциации выживания, либо это медленный закат человечества. То есть, даже от понимающего всё это человека добиться выхода за пределы имеющейся адаптированности очень сложно, поскольку окружающая его среда может полностью исключать его действия наиболее продуктивного порядка определяя его образ жизни на 100% не глядя на его мыслительные способности. Дело в том, что данная ситуация социального и организационного антагонизма приняла всеохватывающих глобальный масштаб, при этом стремительно наращивая социальную тесноту и ограничения за счёт техногенных достижений прошлых десятилетий/поколений и за счёт достижения других экономических промышленных пределов в скорости воспроизводства базовых условий обеспечения, в параметрах знаний и развития знаний/промышленности, где в данной ситуации происходит суммарный синергический застой, стагнация, поскольку исчезают или являются недостаточными те источнкии развития цивилизации, которые являются для её роста определяющими, то есть наука, технологии и носители ЦНС определяющие развивающийся вектор применения достижений и возможностей формирования достижений. Притом, что применяемость возможностей во многом не зависит от способных людей целиком, где основная проблематика заключается в количественном синергизме социальной среды в виде антагонизма и конформизма, что имеет отнюдь не абстрактную и не информационную форму, а именно неврологическую и поведенческую. Это значит, что данная проблематика может быть решена только неврологически, через ментальное носительство знаний, технологий, промышелнности в качестве их действенного/результативного применения. Ведь если допускается ущерб или безрезультативность в высших сферах достижений, то он допускается на нисходящих уровнях организации социальной среды по умолчанию. А когда высшие порядки теряют эффективность или значимость, то эффективность и значимость обретают порядки нисходящего уровня.

Десятилетия назад люди ещё имели свободное пространство для строительства жизни и реализации сложных задач, но сегодня его практически не остаётся, если прибегать к логике текущих по инерции градаций социальных и промышелнных тенденций, это пространство сужалось по мере роста населения и конформной/должностной/пищевой приспособленности к инертному обеспечению, пока не достигло предельных значений, а вектор выхода из этой ситуации за счёт развития технологий, экономики и промышленности, либо ограничен, либо недостаточен именно на социальном и ментальном уровнях, почему и заходит речь о когнитивном детерменизме дифференцирующем восходящий уровень ментальности для увеличения выживаемости всей цивилизации, поскольку иначе не выживет никто. То есть человек в большей степени ещё и близко не воспринимает интеллектуальные и сознательные критерии в форме устройства жизни, как веские стимулы для действия, исследования, созидания, познания, приспособления, пока это не приносит ему еду и другие органические утехи, либо пока это не убивает его, в случае чего просто уже безсмысленно что-то понимать, даже если есть чем понимать то, что начинает убивать его, к чему он ещё не приспособлен, но что можно давно распознавать заранее, интеллектуально ведя расчёт событий и проникая в исследование всех имеющихся закономерных явлений, чем занимаются множество институтов по миру, но судя по устройству человечества, далеко не всегда эффективно.

При всём том, что мы на сегодня способны видеть всю специфику закономерностей обстоятельств, способны видеть, что имеющейся цивилизационной адаптированности тотально не хватает для выживания цивилизации на надбиологическом уровне, когда физическая среда или форма житейских градаций не позволят биогенным образом восполнять себя в достаточной степени норм, чтоб можно было говорить о выживании жизни в дальнейшем. То есть мы способны видеть безконечность стимулов для развития и адаптации, поскольку вокруг нас вселенская безконечность, мы её порождаем в виде понимания, но безконечность это физическое обстоятельное явление, то есть это свойство действительности никак не зависящее от нас и наших взглядов, от которых зависим только мы, насколько мы способны распознавать подобные явления для их учёта в своих действиях и мыслях. Люди уже не животные, которые ещё не способны осмыслить последовательность событий в полном масштабе и предельном выражении, но ещё далеко не всегда способны понять, что их адаптированность убьёт их, если они не изменят её и не выйдут поступками и формой мышления за её пределы вовремя. Ведь единственный способ превзойти закономерные явления в событиях, это учитывать их закономерности в понимании и действиях, выходить за их рамки ментально, иначе в опоре на устоявшееся или общепринятое абстрагирование происходит утрата возможностей и времени. Мы это понимаем, но при этом мы ничего не предпринимаем для решения данных задач, если это нас не кормит или не убивает, то есть уже выглянули за рамки биологических форм поведения, но ещё полностью обусловлены ими. То есть человек, это целиком животное обладающее интеллектом, поскольку он пользуется им только в решении животных задач и не более, он прямолинейно выживает не пытаясь понять, что это можно делать гораздо эффективнее, если применять для того не только инстинкты, но и высшие сферы деятельности ЦНС человека наиболее продуктивным образом. У человека мозги работают как придаток к решению биологических задач, то есть адаптационных задач выработанных условиями окружающей среды без какой бы то ни было дополнительной задумки, а так, чтоб мозги работали как основной стимул в решении первым делом творческих задач в противовес биологическим, это исключение, но это исключение необходимо дифференцировать, иначе человек не выживет в дальнейшем. Это можно будет назвать первой попыткой человека выйти на цивилизационном уровне за пределы своих имеющихся адаптационных качеств без съедобного стимула и без вымирания, исключительно за счёт когнитивного фактора, то есть преодоление самого человека в его естественных поведенческих недостатках. Все попытки что-то изменить в животной сущности человека осознанным способом на протяжении исторических летоисчислений ещё не принесли весомого успеха, эти попытки проявляются лишь как спорадические явления доминации или стремление за наживой в частном порядке, но то, что это происходит, говорит также о многом, возможность есть и она предоставляет себя закономерно, то есть может воспроизводиться на систематической и возрастающей основе.