Маленький Пук

Юлия Сподковыркой, Иван Сподковыркой

Маленький Пук

Пролог

«В каждом маленьком ребенке…» 

Один веселый конопатый мальчик, изрядно объевшийся на ужин редиски, квашеной капусты и горохового супа, выпустил на прогулку маленького пука. Прозрачное и невесомое существо металось под одеялом, решительно не понимая, зачем оно пришло в этот темный и страшный мир. Какова его миссия? Каково его жизненное предназначение? Беспросветная тьма окружила его со всех сторон и заключила в свои душные объятия. И Маленькому Пуку вдруг стало очень страшно. Паника охватила его. Он летал из стороны в сторону судорожно пытаясь выбраться наружу, но выхода нигде не было. И вдруг в этом царстве мглы показался оранжевый лучик надежды – свет от ночного светильника проник через крохотный зазор в одеяле. Маленький Пук тут же проскользнул в него.

Снаружи все оказалось еще страшнее: повсюду возвышались шкафы с игрушками, которые маленькому Пуку напоминали свирепых великанов, посреди комнаты крутился вентилятор, угрожая лишить жизни все вокруг, к тому же с балкона в комнату задувал уличный ветер. А маленький Пук, как известно, существо чувствительное и нежное и любое даже незначительное дуновение для него очень опасно. Он судорожно плыл над одеялом, ища безопасное укрытие, как вдруг перед его носом возникла взъерошенная сиамская кошка. “А!” – вскрикнул маленький Пук и попятился назад, но четырехлапая, похоже, уже взяла его “ароматный” след. В этот момент в комнату заглянул папа пожелать сыну спокойной ночи. Это была последняя надежда маленького Пука на спасение, и он стрельнул в сторону мужчины.

– Антоша, что за смех я слышал? Ты чего не спишь? – спросил взрослый.

Но в ответ он услышал лишь громкий и заливистый смех, а в следующее секунду его накрыло облако неприятного запаха.

– Ой, вонючка! Скажу маме, чтобы больше не кормила тебя гороховым супом, – зажимая нос, недовольно сказал отец и поспешно вышел из комнаты.

Три дня и три ночи мужчину не покидал неприятный запах. Он бесконечно фырчал ноздрями и пытался высморкаться, хоть нос его и не был заложен. Он брызгал по всему дому освежителем воздуха, но сквозь завесу приторного и искусственного аромата океанского бриза все равно ощущалось то зловоние, которое накануне он подхватил в комнате сынишки.

Да, маленький Пук таки нашел свое безопасное убежище. В носу у папы мальчика было уютно, тепло и совсем отсутствовал сквозняк. От усталости его моментально склонило в сон. Так сладко маленький Пук еще никогда в своей жизни не спал.

«Космические приключения маленького Пука»

– Земля борт.

– Земля борт.

– Пуск.

– Есть пуск.

На борту космического корабля сидело четверо в скафандрах. И хотя все они были опытными летчиками, не единожды покорявшими земную орбиту, легкое волнение все равно испытывал каждый из них. А чернобровый тезка Юрия Гагарина до ужаса боялся взлета. Однако свой страх он нес через всю службу, как настоящий герой: молча, вцепившись мертвой хваткой в ремни безопасности.

– Зажигание, – продолжал диспетчер готовить судно к запуску.

– Есть зажигание.

Двигатели зарычали – космонавт зажмурился и стиснул зубы. Ракету затрясло – космонавт беззвучно застонал. «Поехали», – донеслось из приемника и космический корабль взмыл в небо. «Мамочка родная», – прокричал космонавт. Мысленно. Родители его сейчас были далеко, а вот маленький Пук рядом и по первому зову он явился в его скафандр.

Они с космонавтом были давние друзья. Маленький Пук поддерживал его на пуске и на посадке, во время тренировочных полетов и важных миссий на МКС. Несмотря на многочисленные заслуги летчик не терял скромный нрав и привычно был немногословен. На всех официальных мероприятиях его представлял маленький Пук. На послеполетных пресс-конференциях он всегда первым завязывал знакомство с журналистами, а на весеннем приеме у президента щедро отблагодарил всех вокруг за приглашение.

Между тем, другие члены экипажа воротили носы от летучего приятеля сослуживца. Но маленький Пук знал – это лишь оттого, что они завидуют их искренней дружбе.

– Юрец, хорош травить коллег, – прозвучала по прилету дежурная фраза.

Но маленький Пук не был злопамятным и уж тем более обидчивым. И как только его космонавт снял шлем, он вырвался наружу и, как попрыгунья стрекоза в летнем саду, стал перемещаться около дергавших носами задир, распевая баллады о вечной дружбе.

Впрочем, втайне и другие космонавты водили дружбу с маленьким Пуком. Задушевные беседы они чаще всего вели наедине. Поэтому среди звездных летчиков существовало одно негласное правило: всегда надевай только свой скафандр.

Всю экспедицию четверо космонавтов трудились не покладая рук. И маленький Пук не отсиживался в сторонке. Как только хозяин брался за тяжелый груз, он был тут как тут. Не бросал в беде он и проходящих мимо товарищей. Физически он помочь, конечно, не мог, но вот подбодрить – это всегда пожалуйста.

И куда бы не пошел космонавт, маленький Пук всюду следовал за ним. Он был словно его ручной зверек. Хомячок или скажем маленькая мышка. Он резвился в одежде космонавта, согревая в холодном космическом пространстве тело и душу молчаливого хозяина. Это невесомое существо всегда навеивало летчику воспоминания о детстве: новогоднее застолье, апельсиновая газировка, праздничные концерты у елки, главным героем которых становился маленький Пук. Его эффектный выход всегда заставлял взрослых улыбаться и даже суровый папа-генерал, носивший маску серьезности 12 месяцев в году, заливался звонким смехом.

На десятый день околопланетного шествия один из членов экипажа был вынужден экстренно покинуть борт: система зафиксировала неполадки на внешней стороне корабля. Он быстро устранил проблему, но на обратном пути его шлем вдруг начал заполняться водой. Космонавт и Маленький Пук первыми заметили это и бросились ему на помощь. Дело шло буквально на секунды: вода в шлеме все пребывала, и несчастный по ту сторону корабля уже пускал носом пузыри. Тогда наш космонавт “надавил на газ”. Маленький Пук взвыл, словно двигатель Феррари, и хозяин существенно прибавил в скорости.

Когда спасательная бригада прибыла на место утопающий уже был внутри. Он стянул головной убор и, распластавшись в воздухе, ликовал жизни. Маленький Пук поспешил осведомиться о его самочувствии, но, когда подлетел поближе понял, что он тут не один. Его газообразные сородичи бесконечным потоком выпрыгивали из скафандра звездного летчика. И они были так сильны, что даже у Юрца заложило нос.

Маленький Пук недолго радовался воссоединению с товарищами. В панике, спасающийся космонавт не до конца затянул входной люк. Всепоглощающий вакуум снаружи стал притягивать невидимок и был неумолим.

Маленькие Пуки вылетели наружу и мгновенно оледенели. Корабль превратился в крохотное белое пятно, а потом исчез.

Подозрительная ледяная туча, плыла по космическому пространству. Постепенно маленькие Пуки рассредоточились и осталось лишь двое: верный друг Юрия и еще один. Пролетевшая мимо комета разлучила и их.

Второй Пук укрылся в расщелине крупного метеорита. Так он летел до тех пор, пока они не настигли неизвестной планеты. Она притянула их к себе. Палящий жар атмосферы за считанные секунды сжег дотла инородное тело с “сюрпризом” внутри, но маленький Пук остался жив. Он вторгся на неизвестную планету и остался здесь жить.

Это место было совсем не похоже на Землю. Облака здесь были сиреневые, деревья росли из воздуха, а цветы источали цвет. Под воздействием высокой температуры его обледеневшее тело растаяло и превратилось в капельку воды. А здесь сейчас как раз шел дождь. Маленький Пук полетел вниз и упал на нос к инопланетянке, которая наслаждалась сиреневым дождем.

Ну а что до нашего Пука, то путь его оказался куда сложнее. Долгие месяцы он слонялся по черной пустоте и его спутницами были лишь звезды далеких планет. Он мечтал увидеть знакомый голубой облик Земли, но ее нигде не было.

И вот однажды мимо него с бешеной скоростью пронеслась комета. Маленький Пук закружился, завертелся и его понесло куда-то вдаль. Он летел столь же быстро, как когда-то перебирался из рукава в рукав в скафандре космонавта. На его пути возникла преграда из звездной пыли. Он попытался затормозить, но столкновение было неизбежным.

Произошел взрыв. Маленькая яркая вспышка озарила космос. А затем еще и побольше, а после последовала еще одна.

***

Двое ученых наблюдали за ночным небом из телескопов.

– Профессор Лучников! Профессор Лучников! Срочно взгляните туда! Я вижу там какое-то… необычное сияние!

– Профессор Чижиков, что вы как с луны свалились? В этой части неба и неизвестное сияние?

– Да вы сами поглядите!

Второй профессор сдвинул оптический прибор налево.

– О! – удивился он. – Кажется, в нашей галактике зародился новый газовый гигант.

«Маленький Пук в большом городе»

Одинокий старенький трамвай №41 медленно проплывал по романтичным, отдающим серостью и сыростью, улочкам Петербурга. Маршрут его пролегал по центральной части города, но так уж вышло, что желающих прокатиться на этом поистине удивительном электротранспорте много не находилось. И если хотя бы два пассажира одновременно оказывались на борту, то это уже был настоящий праздник.

Так и возил подвижной состав под номером 41 спящую кондукторшу и сонного водителя, изо дня в день гневя автомобилистов. Впрочем, это лишь на первый взгляд могло показаться, что в трамвае никого не было. Пожилой и интеллигентный машинист в фирменной фуражке регулярно выпускал на прогулку маленького Пука. С летучим другом своего коллеги кондуктор была знакома очень хорошо, а потому всегда уходила дремать вглубь салона.

Маленький Пук беззаботно летал туда-сюда, рассматривая красоты Северной столицы, через пыльные стекла и весь трамвай был в его распоряжении. А сколько радости у него вызывало, когда на остановках подсаживались люди. Он, как воспитанный швейцар всегда встречал своих гостей на входе, а они приветливо махали ему у носа в ответ. Сторонился он только кондукторши – уж больно та была агрессивной. Свое место она забаррикадировала всевозможными благовониями, а под сидением держала освежитель воздуха и как только маленький Пук приближался она беспощадно распыляла во все стороны аромат альпийских лугов. И как бы тихо он не подкрадывался, эта “ищейка” в красном берете всегда безошибочно определяла его присутствие.

От столь суровой женщины наш герой привычно держался на безопасном расстоянии. Только не в это летнее утро. Вдоволь насладившись июльским рассветом в кабине водителя, он уже было хотел прилечь отдохнуть, как заметил нечто странное. На голове кондуктора была надета кепка, с козырька которой свисал миниатюрный пропеллер. Маленький Пук не удержался и подлетел поближе, а затем еще и еще.

– Геннадий Алексеевич, ну сколько можно повторять: не выпускайте вы газы на рабочем месте! – взвыла кондукторша, когда Маленький Пук сел на ее нос, чтобы получше разглядеть странный прибор. – Это как минимум неприлично! Вы же здесь не одни! – нервно вскрикнула женщина и нажала кнопку на вентиляторе.

Прибор зажужжал, лопасти его закрутились и Маленького Пука вдруг затянуло в воздушную воронку. Его мотало по кругу, и он стремительно отлетал назад. В этот момент трамвай затормозил, двери его распахнулись. Проскользнувший внутрь уличный ветер подхватил крохотного невидимку и вынес вон.

Покачивающийся трамвай, скрылся за темным кирпичным домом и Маленький Пук остался один посреди огромного города.

Он оглянулся по сторонам: серое небо, словно простыня, растянутая куполом, прикрывало многочисленные исторические постройки. По дорогам колесили автомобили, шагали люди, – одним словом, жизнь здесь била ручьем. Маленький Пук немного погрустил о своем прежнем жилище, но по природе он был весельчаком, а потому долго печалиться не мог и отправился изучать новый мир.

Какое великолепие открылось перед нашим любопытным героем через несколько улиц: необыкновенных красот архитектура, которую из окон трамвая он сроду не видал, живописные парки, величественные скульптуры, а люди какие здесь все дружелюбные и интеллигентные: встречая Маленького Пука они не зажимали носы, а говорили: “Ну это же Питер, здесь всегда странно пахнет”. Он наслаждался необыкновенными видами, а у Казанского собора ему даже подмигнула императрица.

Погода была прохладной, а теперь еще и усилился ветер. Маленький Пук почувствовал себя зябко, но прятаться не спешил – уж очень ему здесь понравилось. Он сейчас мог думать лишь о том, что если бы не покинул родной трамвай, то никогда бы не узнал, как красиво снаружи.

Воодушевленный он летал по улицам и закоулкам, а ветер все усиливался. И вдруг маленький Пук начал рассеиваться. Ему срочно был необходим надежный нос, но поблизости никого не было. Он мчался вперед, подгоняемый холодным ветром, и мечтал еще хотя бы на 10 минут задержаться здесь, но свежий воздух беспощадно разъедал его. Маленький Пук становился все меньше пока и вовсе не исчез

Где-то на Невском проспекте раздался тихий свист, но его никто не услышал, ведь здесь всегда ходят толпы шумных туристов, кричат уличные зазывалы, пыхтят вереницы машин.

“Инспектор Пук или, как филимоновский десант ограбление предупреждал” 

Это был дебют Митьки Филимонова на полицейской службе. Он – вчерашний выпускник университета теперь гордо носил звание сотрудника ДПС. Ему даже корочки соответствующие дали. В этот день он проснулся с утра пораньше, нагладил форму, уложил темные волосы в ровный пробор и отправился репетировать у зеркала приветственную речь: “Здравия желаю, инспектор Филимонов”, – раз за разом повторял он вслух.

Погони, перестрелки, спасение заложников – этого всего в первый день он не застал. Лениво проезжая по городским улицам, инспектор Филимонов вместе со своим напарником патрулировал обстановку. Его товарищ оказался бывалым ДПСником. На своем месте он ощущал себя, как рыба в воде и позволял себе некоторые погрешности: ездил на красный, не пропускал пешеходов, а пробки объезжал по встречке. За годы службы в органах правопорядка он разжился солидными жировыми запасами и прознал некоторые хитрости. Так, если время близилось к обеду, а в кармане было пусто, он устраивал облаву на чебуречные. И чем затрапезнее выглядел ларек, тем лучше: в местах, где много нарушений, человеку в форме уж точно не откажут в теплом крове и еде. А если заметишь таракана, то получишь бонус – выручку из кассы.

Нового напарника в полицейские премудрости он посвятил сразу. Продавец восточной национальности в точке у ЖД вокзала с пылу с жару вручил им по две самсы. Ах, да, это только в американских фильмах полицейские едят золотистые пончики и зовутся копами, в России же их жизнь куда суровее: они перекусывают дурнопахнущей выпечкой из железнодорожного ларька, а в народе зовутся мусорами. У Мити с утра не было и крохи во рту, поэтому угощение он принял с удовольствием.

Так и тянулся этот день, без намека на героический подвиг, пока парочка патрульных не свернула в самый криминальный район города. В окне крохотного продуктового магазина Митя заметил неладное: у кассы стоял мужчина в маске и целился в хорошенькую продавщицу ружьем. “Ограбление!” – тут же вскрикнул Филимонов. Напарник резко дал по тормозам. Не дожидаясь инструкций товарища, Митя выскочил из машины. От волнения у него закрутило живот: “Чертова самса», – подумал он про себя, а в следующую минуту с ноги вломился в магазин.

Грабитель, на Митину беду, оказался не новичком в воровском деле и, как только он и, сдуру ринувшийся за ним напарник, вошли в дверь, взял их на прицел.

– Стоять, – интеллигентно попросил преступник, – не то стрелять буду.

Двое блюстителей порядка оказались в безвыходном положении: на окраине города, на мушке у вооруженного преступника. Впопыхах они даже не сообщили диспетчеру о ЧП. Впрочем, подкрепление Митьке Филимонову вызвать все же удалось. Целый взвод маленьких Пуков он выпустил в осажденной торговой точке, как только на него наставили ружье.

Первый удар принял на себя полицейский, стоявший позади. Коллега за много лет службы еще никогда такого не видывал. Впрочем, удивление быстро сменилось на неприязнь. Лишние газы новичка ударили ему в голову похлеще шампанского. Он пошатнулся. От резкого запаха у него перехватило дыхание, он попятился назад.

– Ты что обезьянья морда, глухой? Не двигаться говорю! – разнервничался грабитель.

Полицейский оказался на линии огня: с одной стороны он мог умереть от пули агрессивного преступника, с другой – отравиться Пуком друга. Он попытался было донести это до преступника, но Филимонов вновь поддал газу. Полицейскому совсем поплохело: он упал на колени, из его глаз градом полились слезы.

Бандит, однако, это воспринял, как комплимент своему бесстрашию и, почуяв ложное превосходство, он сделал напирающий шаг вперед, вдохнул полной грудью и… остолбенел. Маленький Пук комом встал в его горле.

Тут то инспектор Филимонов и углядел шанс скрутить подлеца. Но действовать надо было немедленно. Выпустив в пол тройной залп маленьких пуков, он отпружинил к потолку, и кувыркнувшись в воздухе, переместился за спину к бандиту. Зловонный шлейф, тянувшийся за молодым инспектором, сгустился вокруг врага. Грабитель, получивший двойную дозу токсичных чебуречных выхлопов, замешкал. Филимонов тут же выбил у него из рук пистолет и, прижав голову к полу, одел на него наручники.

Снизу из дверного проема сочился сквозняк и преступник, уткнувшийся носом в пол, в последний раз перед заключением, почувствовал облегчение.

Штурмовая операция заняла не более двух минут. Растроганная продавщица кинулась в объятия молодого инспектора, но поблагодарить не успела: девушка рухнула в обморок от жуткого запаха, но Митька был твердо уверен, что от любви. Он подхватил ее одной рукой и огляделся вокруг. На полу лежал стонущий преступник, а на его руках белокурая красавица – именно так он и представлял себе эту работу!

“Безупречный пируэт маленького Пука”

И маленькие и большие Пуки любят ночные посиделки. Отужинав, счастливые и довольные люди разбредаются по спальням, и дом оказывается во власти невесомого семейства. Уютно устроившись у камина, они согревают душу историями о былом. Бесстрашный дедушка Пук любил рассказывать о своих экстремальных похождениях: как топил льды на Эльбрусе, как разжигал костры и ненависть людей во время походов на Алтай, как на высоте в 4000 метров сподвиг начинающих парашютистов на первый прыжок – после его появления они наперегонки ринулись вниз. Скромная бабушка Пук без умолку болтала о рецептах, которые за десятилетия пребывания на кухне, выучила наизусть. Но самой популярной была история о знаменитом сородиче, который танцевал на носу у самого президента.

Дело было много лет назад. Тогда начинающая балерина Софья Левинская, молниеносно завоевавшая звание примы, впервые предстала перед публикой в образе Кармен. Этот спектакль был большим событием в мире искусства. По случаю премьеры собралась достопочтеннейшая публика: выдающиеся хореографические деятели, именитые литераторы, чиновники. Армия журналистов пристально следила за каждым движением на сцене, и балерина, как всегда, была на высоте: хрупкая и грациозная Кармен очаровала зрителей, как только выпорхнула из-за кулис. Ее батман вызывал в толпе – восхищение, па де буре – изумление, а изящно стукая ножками в прыжке кабриоль, она каждый раз доводила собравшихся до экстаза.

В конце спектакля зрители рукоплескали. Вспышки камер, возгласы «браво», цветы, которые нескончаемым потоком летели к ее ногам, и Софья Левинская мысленно уже оказалась дома, с мужем. Она представила себе, как опустит распухшие ноги в ванночку с морской солью и лавандой, нальет бокальчик Дом Периньона, возьмет маленький ломтик сыра дорблю и отпразднует свой триумф. И ничего, что от таких деликатесов у нее будет пучить живот – она ведь у себя на кухне, а здесь уж, извольте, можно позволить себе власть… отдохнуть. И громоподобный скрип озарит вечернюю мглу квартиры. А из спальни раздадутся аплодисменты мужа – единственного человека на Земле, кто знает об этом ее таланте. И балерина впервые за полгода, наконец, расслабилась. Воображаемые овации слились с реальными. Прима забылась, и маленький Пук материализовался в жизнь.

По закону подлости, в этот самый момент море аплодисментов стихло. Гулким эхом прима балета сбросила скопившееся напряжение. Маленький Пук, прорвавшийся из-за подкаченных “кулис”, во всей красе неуловимой глазу, но заметно ощутимой носу явился знатной публике, и началось новое представление.

Пройдясь менуэтом по лысине интеллигентного мужчины в первом ряду, он отвесил низкий реверанс даме в шапочке с вуалью по соседству и, сделав тройной гранд батман в воздухе, двинулся в сторону очаровательной юной особы в дальнем ряду. Перекидным жете он перескочил с одной розовой щечки на другую, девица рухнула в обморок —, вероятно, от восхищения, а маленький Пук уже нацелился на ложу.

Публика, до глубины души потрясенная откровением всеобщей любимицы, бросилась к выходу. У дверей образовались пробки. С лож в этот вечер за представлением наблюдал сам президент. Он был пожилой и глухой на оба уха, а вот его супруга – нет, но она проспала всю постановку, а потому парочка решительно не имела представления, что происходит внизу. Маленький Пук закрутил на носах столь почетных гостей пируэт. Первая леди тут же прозрела и прикрыла шелковым платочком лицо, президенту же проворный невидимка крепко пожал в знак знакомства нос. Богатырские и вздувающиеся ноздри главы государства так располагали к сольным выступлениям, и маленький Пук летал по ним то туда, то сюда.

Президент попробовал задержать дыхание, но надолго его не хватило. Он начал кашлять. От резких движений с его головы слетел парик, им то он и защитил нос, но это не помогло. А газообразный танцор все кружил и кружил. Кружил и кружил. Кружил и кружил. Тогда, недолго думая, президент сиганул вниз. С оголенной всему свету лысиной, народный избранник оказался на руках своего народа. Он лежал счастливый и довольный: сквозняк из открытых дверей потихоньку разжижал спертый балериной воздух. Для себя президент отметил, что он все-таки хороший правитель, за все время пребывания в толпе его всего два раза оскорбили, и пять раз дали в лоб.

На следующий день газеты пестрили заголовками: “Прима театра теперь не только танцует, но и поет”, “У нашей балерины открылся новый талант!”, “Кто громче госпожа Левинская или трубач?” Балерина и ее маленький Пук прославились на весь мир. Между тем, карьере танцовщицы это никак не повредило, а скорее даже наоборот. Критики отметили смелость артистки и похвалили ее за простоту в столь щепетильном вопросе. На ее спектакли потянулась публика из рабочих слоев. Заводские работяги скупали билеты на постановки с участием Софьи Левинской. А самые творческие представители даже сочинили в честь нее стихотворение:

“Левинская бздит как рабочий с завода,

Своей пятой точкой меняет погоду.

Прима театра – наша дивчина

Изящество — кошки, привычки — простолюдина”.    

“Маленький Пук графа Гернбиш”

Старинный замок на окраине Англии держал башнями луну. Местные жители верили, что там водятся привидения. Делить кров с озлобленными духами, пусть даже и воображаемыми, никто не желал. Вот и пустовал он уже ни одно столетие. Пока его не выставили на продажу. Молодые супруги Джонсоны стали его счастливыми обладателями. Она работала библиотекарем, а он – продавцом в мясной лавке. Жили они бедно, но счастливо и, увидев четырехэтажный замок, тут же размечтались о доброй дюжине детей.

Самозабвенно напевая себе под нос ноктюрн Шопена, миссис Джонсон объявила войну грязи. Тонкая, как тростинка женщина, словно заведенная юла, кружилась по дому, безжалостно сметая на своем пути, дорожки из пыли и полотна из паутин, пока не уперлась в дверь подвала. Спускаться туда в одиночку она боялась, но муж был на работе. И, вцепившись в метлу, как в ружье, миссис Джонсон отважно зашагала вниз.

Из крохотного оконца, напоминающего круглый хлеб, в тесное подземное помещение пробивался лучик света. Он падал на гору старого хлама, будто призывая гостью на нее взглянуть. Под кучей мусора женщина нашла старинную шкатулку невероятной красоты: из синего камня, с резными изогнутыми ножками. К ней была прикреплена записка. На отсыревшей и пожелтевшей бумаге еще можно было различить текст, совершенно точно, написанный пером:

“Премногоуважаемый и достопочтеннейший граф Диллард, выражаю вам свое глубочайшее признание и высылаю этот маленький презент в надежде на ваше прощение. С наилучшими пожеланиями ваш старый друг – граф Гернбиш”.