Цикл Тьмы

10

Настя споткнулась, взмахнула руками пытаясь восстановить равновесие, но тело неумолимо клонилось вперед. Артем, который шел чуть позади, сделал рывок, двигаясь неожиданно легко и изящно для его грузной фигуры, и успел подхватить ее за талию.

– Ты уже дважды спас меня за сегодня, – улыбнулась она, прижимаясь к нему. – Прямо ангел-хранитель.

– Всегда к вашим услугам, мадам, – засмеялся Артем. – Только кричите как можно громче.

– Хорошо. – она подмигнула, чувствуя, как гулко бьется ее сердце. – Может, отпустите меня, мой герой?

– Всенепременно, – парень неохотно убрал руки в карманы трико. – Так лучше?

– Даже не знаю, – улыбнулась она и подмигнула, – будь начеку.

Они спустились дальше по склону к озеру и присели на лавочку. На другом берегу сидели два мужика с удочками, но судя по тому, что на расстеленном покрывале водки было больше, чем закуски, рыбалка у них занимала у них не первое место в списке дел.

– Как бы они тут не утонули, с таким-то количеством алкоголя, – заметил Артем. Настя вздрогнула, она вспомнила утопленницу в ванне.

– Думаю, здесь за этим следят, – пожала она плечами. – Ты здесь давно?

– Ночью приехал, вернее пришел, – усмехнулся он. – На дорогу выскочил олень, я попал в аварию. Пришлось идти пешком, администратор сказала, что доставят и починят авто, но что-то плохо верится.

– Кошмар. Рада, что ты цел, – девушка скользнула взглядом по его лицу, вспоминая его прикосновения. По телу пробежала приятная дрожь, – а чем занимаешься?

– Страховой агент в фирме «Батут», – скривился Артем. – Ничего увлекательного.

На воду приземлилась рыжевато-бурая кряква, подняв брызги крыльями и посмотрела на них, наклонив голову.

– Какая милашка, – улыбнулась Настя. – Не знала, что они тут водятся.

– Кряква – самая распространенная утка в России, – сказал Артем и приобнял Настю за талию. – Их часто можно встретить возле озер.

На ее щеках появился румянец, она не освободилась, но подумала о Саше. Как-то это неправильно,– подумала Настя,– нечестно.

– Знаешь, – замялась она. – у меня есть парень. Мы встречаемся уже год.

– Я так и думал, – Артем грустно усмехнулся. – У вас все серьезно?

– Не знаю, – честно ответила она. – Мы не живем вместе, детей нет…

– Я не об этом, но все равно буду рад общаться с тобой, даже если буду просто твоим другом. – парень убрал руку. Настя поняла, о чем он спрашивал, но не могла сказать даже себе, что испытывает к Саше – любовь или просто привязанность.

– Может поужинаем сегодня, в ресторане? – предложил он.

– С удовольствием, – кивнула Настя. Как бы там не было, парень ей нравился. В нем чувствовалась какая-то необъяснимая мужская сила, что-то первобытное, она чувствовала, что на него можно было положиться.

– Тогда встретимся там в восемь. – он поднялся и протянул ей руку. – Пошли, еще погуляем?

– Пошли, – улыбнулась она, принимая руку. Артем, как бы забывшись, снова приобнял ее за талию, и на этот раз Настя ничего не сказала. Ей нравилась приятная тяжесть его руки.

11

Настя нежилась джакузи, щедро добавив в воду ароматные масла и морскую соль, когда лампочка резко погасла, затем зажглась снова: ванную комнату заполнил синий свет. На пороге стояла утопленница: на этот раз в ее пустых глазницах горели два белых огонька, по телу стекала грязная вода, заливая светлую плитку.

– Осталось немного, – ее голос скрипел как несмазанные петли, – у тебя место в первом ряду, уж мы повеселимся!

– Что тебе от меня надо? – прошептала девушка. Несмотря на то, что она лежала в горячей воде, ей стало холодно, словно она окунулась в прорубь.

– Он тебя выбрал, наш Хозяин, ты предназначена ему, – усмехнулась утопленница и подошла к джакузи, наклоняясь. – У тебя особая судьба.

Ее холодные пальцы коснулись щеки девушки, внезапно лампа мигнула и все стало как прежде.

Это было похоже на галлюцинацию, но темный грязный след на щеке был реален. Она стерла его, вылезла из джакузи и закуталась в полотенце. У входа блестела лужица мутной воды. Настя обессилено села на край джакузи и разрыдалась, не в силах больше сдерживать накативший ужас.

Через час она, немного придя в себя, уже готовилась к предстоящему ужину. Она сидела на диване в гостиной, в черном кружевном белье, тщательно подводя глаза, держа перед лицом зеркальце. Что бы это не было, галлюцинация или нет, Настя не хотела оставаться одна в номере.

Закончив краситься, она надела облегающее бордовое платье, с вырезом на бедре, шею украсило золотое колье с изумрудом, уши – маленькие элегантные серьги; ее волосы, слегка завитые на концах, свободно свисали вдоль спины.

Настя взяла сумочку, надела туфли на шпильке и посмотрела на время: было без пятнадцати восемь, но она решила, что лучше придет в ресторан раньше, чем останется в номере. Она захлопнула дверь и спустилась вниз на лифте.

Девушка зашла в полупустой ресторан, окинув его взглядом. Зал ярко освещала одинокая, в форме розы, стеклянная люстра; круглые столики, накрытые белоснежной скатертью, стояли в шахматном порядке; бежевого цвета стены украшали картины с натюрмортом и небольшие медные горшки, в которых цвели герберы; на полу – крупная коричневая плитка.

Настя посмотрела в дальний конец ресторана, там ютилась барная стойка, с большим ассортиментом алкоголя; за стойкой скучал молодой смуглый бармен, в белой рубашке и бабочке, протирая бокалы, за его спиной то и дело открывалась дверь – официанты ходили на кухню раздавать и забирать заказы посетителей.

Она заметила поднятую руку в глубине ресторана и удивленно вскинула брови: Артем уже сидел за столиком. Он был одет в черную рубашку, заправленную в такие же черные штаны с идеальными стрелками. Настя подошла к нему, парень поднялся и учтиво отодвинул для нее стул.

– Выглядишь просто бесподобно, – Артем улыбнулся, возвращаясь на свой стул.

– Спасибо. – она улыбнулась, на щеках выступил румянец, – ты тоже.

– Я старался, даже научился пользоваться утюгом, – он доверительно понизил тон и подмигнул, – это было не просто.

– Верю, – рассмеялась она. – Что закажем?

– Есть предпочтения?

– Рекомендовали запеченную форель с «Шардоне», сказали – «это божественно».

– Давай попробуем, – кивнул Артем и закрыл меню. К их столику бесшумно подошел официант, учтиво наклонившись.

– Добрый вечер, сегодня я буду обслуживать ваш столик, меня зовут Дмитрий, – он широко улыбнулся, словно хвастался неестественно ровными белоснежными зубами. Настя хихикнула.

– И вам добрый вечер, – сказал Артем. – Принесите две порции запеченной форели, бутылку «Шардоне», и что-нибудь из салатов.

– Рекомендую Панцанелла и Капрезе.

– Давайте, – кивнул Артем.

– Скоро ваш заказ будет готов, – официант слегка поклонился и так же бесшумно исчез.

– Ты творишь с людьми чудеса, – улыбнулся Артем и пояснил, когда она приподняла брови, – когда я пришел в ресторан – они едва ли меня заметили, а когда зашла ты – у них чуть слюни не потекли.

– Ой, да хватит, – Настя тихо засмеялась, – ты преувеличиваешь.

К ним подошел Дима, принес «Шардоне». Он откупорил вино и наполнил их бокалы, затем поставил бутылку на стол и удалился.

– Тост! – Артем приподнял бокал, глядя Насте в глаза, он выглядел взволнованным.

Она тоже взяла бокал, слегка улыбаясь.

– За самый лучший день в моей жизни, в который я встретил тебя, – парень покраснел. – И за самую прекрасную девушку в мире!

– И за тебя, самого большого льстеца, которого я видела, – она сделала глоток, вкус был терпким и обладал приятным послевкусием.

– Вино прекрасное, – кивнул Артем. – Осталось убедиться, что форель тоже не подкачает.

– Думаю, она будет на высоте, – Настя поднялась. – Я на минутку, припудрить носик.

Она ушла. Артем вздохнул и допил вино. Он сильно нервничал перед свиданием, да и сейчас легче не стало. Он давно ни с кем не встречался, и до сих пор не мог поверить, что ужинает сейчас с красивой девушкой, которой он, по крайней мере, не безразличен. Ему, конечно, был неприятен тот факт, что у нее кто-то есть, но Артем был убежден, что тот парень – не любовью всей ее жизни.

В ресторан зашли еще три посетителя: пожилой крупный мужчина, в черном костюме, белой рубашке и темно-сером галстуке; полноватая низенькая женщина в свободном фиолетовом платье и тот самый тип, который утром приставал в баре к Насте. На нем были темно-синие джинсы, красная клетчатая рубашка навыпуск и все то же высокомерное выражение лица, правда теперь под его нижней губой красовался небольшой синяк. 'Казанова' заметил Артема, презрительно скривился и что-то прошептал мужчине, тот кинул на него короткий взгляд и одернул сына. Тот вспыхнул, но мгновенно сник под суровым взглядом отца. Они прошли к дальнему столику, в другом углу, и сели ним спиной.

– Я ничего не пропустила? – весело спросила Настя, когда вернулась из уборной и села за столик.

– Да нет, – он решил не говорить про ту троицу, чтобы не портить настроение. – Форель еще ловят. Наверное, те двое, что мы видели у озера.

– Тогда мы тут застряли, – девушка театрально закатила глаза.

У столика возник Дима, переставил с подноса на их стол две тарелки с форелью и пиалы с салатом.

– Приятного аппетита, – он снова наполнил их бокалы и так же бесшумно исчез.

– Словно привидение, – усмехнулся Артем. Его улыбка оборвалась, когда он увидел, что Настя побледнела. – Все в порядке?

– Не знаю. – она попыталась улыбнуться, но не смогла. – Ты подумаешь, что я сумасшедшая.

– Никогда, – пообещал он, лицо стало серьезным.

– У меня последние дни какие-то галлюцинации, – медленно сказала она, словно подбирая слова, – утопленница. Сначала дома, теперь здесь, сегодня перед ужином. Выглядела она абсолютно реальной и даже коснулась меня…

Настя безотчетно тронула щеку и сделала большой глоток вина.

– Скорее всего переутомление, с твоей-то работой, – Артем сам того не зная озвучил ее мысли, – думаю, это пройдет, тебе нужен отдых.

– Наверное ты прав, – пожала плечами она. – Ладно, не будем об этом. Лучше попробуем форель.

Форель оказалась чудесной.

12

Настя лежала в полудреме, под тонким покрывалом, в своей постели; рядом тихо храпел Артем. На ее бедре засыхали капли его семени; секс с ним доставил ей больше удовольствия, чем она ожидала. Ты хотела сказать – Измена,– услышала она собственный голос в голове.

После ужина, Настя пригласила его к себе в номер. Призрак был конечно главной причиной ее нежелания оставаться одной, но она все больше склонялась к мысли, что просто хотела Артема. Грустная мысль, если учесть, что где-то там ее ждет Саша, который не виноват в том, что он ее утомил. Она много думала, как правильней охарактеризовать Сашу и ей, наконец, пришло на ум слово – пресный.

Он был вежлив, воспитан, никогда не повышал голоса, всегда следовал расписанию, верил, что если ложиться спать до одиннадцати, то можно прожить до ста лет, и если бы Настя стала жить с ним под одной крышей, то сошла бы с ума от скуки. И все-таки, он не был плохим, и она понимала, что предала его (изменила) и причинит боль, когда все ему расскажет. Расскажу, когда приеду в город, не по телефону же нам расставаться,– пришла спасительная мысль, что можно отсрочить неизбежное, и девушка заснула.

13

Максим запер дверь своего кабинета и спустился в холл. Охранник сидел за стойкой и разгадывал кроссворд. Услышав шаги босса он поднял голову.

– Максим Анатольевич! Что-то Вы сегодня заработались, уже половина второго.

– Надо закончить с бумагами, перед отъездом. – он терпеливо ждал пока охранник откроет замок на двери.

– Это конечно, понимаю, – сказал он так, словно они работали в соседних кабинетах.

Он наконец открыл дверь и отошел в сторону.

– До свидания, Максим Анатольевич!

– До свидания. – босс быстро вышел наружу, сильно толкнув дверь. Предвкушение охоты всегда делало его раздраженным.

Он подошел к одиноко стоящему на обочине белому «Лэнд Крузеру», щелкнул брелком, отперевя, и сел за руль. Максим завел двигатель, закурил сигарету и приоткрыл окно, наслаждаясь ночной тишиной. Луну затянуло темными тучами, порывисто дул прохладный ветер. Через пару месяцев начнется осень, опять чертова слякоть и затяжные дожди,– подумал он, выдыхая облако ароматного дыма.

Резкий кашель над ухом, заставил его вздрогнуть. Сигарета выскользнула из пальцев и упала на асфальт, брызнув снопом искр. Максим повернул голову и увидел перед собой типичного бездомного: потрепанное грязное пальто (сейчас же середина лета, черт возьми), черная футболка, драповые серые штаны и замызганные ботинки; всклоченные лоснящиеся волосы, борода, помятое лицо и заискивающий взгляд, как у бродячей собаки, которую часто пинают. Воняло от него так, что у Максима запершило в горле.

– Извиняюсь, что помешал, подайте, пожалуйста, сколько не жалко, – хриплым голосом сказал он, обдав Максима жутким перегаром сивухи.

– Иди отсюда, пока меня не стошнило от твоей вони, – сказал адвокат, закрывая окно.

Бездомный развернулся, медленно уходя от машины, и Максим услышал его бормотание: жмот поганый, чтоб ты черной икрой подавился…

Максим резко открыл дверь и выскочил из машины – перед глазами повисла красная пелена ярости. Он двумя шагами догнал бездомного, развернул его за плечо и изо всех сил ударил его в живот. Пшшш,– бомж сложился пополам, оседая на землю; недоумение и испуг на его лице сменило выражение неподдельной боли. Максим яростно бил его ногами: беспорядочно, не целясь, не думая ни о чем. Бомж лежал на земле не двигаясь, прекратились даже его жалобные стоны; при каждом ударе нога словно погружалась в бесформенный кусок мяса.

Издалека донеслись выкрики пьяных подростков. Максим пришел в себя. Он тяжело дышал, сбив дыхание, воротник рубашки растрепался, по лбу градом катился пот. Бездомный лежал перед ним, не подавая признаков жизни. Адвокат обеспокоено огляделся, но никого не увидел: темные окна жилых домов (в некоторых горел свет, но никаких силуэтов у окна не было), пустынные улицы (кроме пьяной компании где-то во дворах), никаких прохожих или машин.

Никаких свидетелей.

Максим брезгливо приложил пальцы к артерии на шее бездомного – пульса не было. Неопределенно хмыкнув, он поспешно вернулся в джип и поехал домой.

Что на меня нашло? - пульсировала мысль в мозгу. Он чувствовал сильную головную боль. Я едва не потерял все нажитое непосильным трудом: свою фирму, репутацию, семью, будущее, из-за какого-то бомжа.

Он закурил и выдвинул из панели пепельницу, из-за этого он не заметил запрещающий сигнал светофора и пересек перекресток на красный. Надеюсь тут нет камер, – мрачно подумал он и руки, лежавшие на руле, снова задрожали, – камеры. Он же сам настоял на том, чтобы установили камеры над входом в «Щит». Они ведь засняли весь процесс избиения бездомного до смерти. Статья 111, часть 4 – до пятнадцати лет, – вспыхнули яркие буквы перед глазами; но это будет не просто срок, он потеряет ВСЕ.

Максим резко развернул авто, не смотря по зеркалам, и поехал обратно. Скучающая старушка у окна, страдающая бессонницей, с осуждением посмотрела на громоздкую, с тонированными стеклами, машину и пробурчала что-то про капиталистов проклятых.

Джип вильнул на встречную полосу и затормозил у скрюченного коченеющего трупа. Максим выскочил наружу, открыл багажник и погрузил в него бесчувственное тело, стараясь сдержать рвотные позывы. Он захлопнул дверцу багажника, вернулся в машину и направился к загородному шоссе. Его план был прост: бездомные мрут как мухи – от паленой водки, пропавшей еды, холода, поножовщины; вот и сейчас, полиция вряд ли будет расследовать убийство бомжа, а просто придет к выводу, что его забили его же дружки-алкаши. А данные на камерах сотрутся через пару дней: видеозапись велась в режиме реального времени, сохраняясь на жестком диске; и каждые два дня на старую запись ложилась новая – улики удалятся сами.

Максим открыл все окна, стараясь выветрить заполнившую салон вонь. Он ехал около 40 км в час, соблюдая все правила движения. Не хватало еще нарваться на дорожный патруль полиции.

Улицы были практически пустынны; проехала всего пара встречных машин, да молодая парочка обжималась на остановке. Они даже не посмотрели на него, занятые друг другом.

Он выехал за город, его окружали деревянные дома: покошенные, полусгнившие, «последнее прибежище неудачников», – как он их называл. Максим знал, что скоро эти дома снесут и возведут новостройки, а что будет с живущими здесь людьми его не интересовало.

Он завернул джип в небольшой лесок и, чуть проехав, остановился. Он решил, что это подходящее место: никаких свидетелей, рядом живут в основном алкаши. Все как надо.

Адвокат вытащил труп из багажника, тихо чертыхаясь и бросил его в густую траву. Там валялись обертки от шприцов, пустые бутылки из-под водки и пива, использованные презервативы. Отстойник,– подумал Максим, брезгливо сморщился и вернулся в машину. Он поехал домой. Больше всего он хотел в душ.

Он остановился на парковке у дома и выключил двигатель. Теперь, когда окна были подняты и его не обдувал свежий ветер, он почувствовал, что в салоне воняет мокрой псиной.

Максим вышел из машины и увидел, что к нему бежит маленькая дворняжка, до его приезда дремавшая у мусорного бака. Он, иронично, называл ее Коко. Запах от нее шел непередаваемый.

Ему нравились ее умные блестящие глаза, и то как она, едва завидев, радостно бежала к нему, смешно высунув язык. Максим бы с удовольствием приютил ее, не посмотрев на то, что она беспородная, если бы не аллергия у жены. Когда-то он принес домой щенка: Вера начала исходить соплями, лицо покраснело и опухло, а ему пришлось отказаться от идеи держать дома собаку. Поэтому он просто подкармливал Коко.

Максим залез в салон и достал из бардачка пакет с колбасой, которую покупал специально для нее. Коко весело прыгала вокруг него, звонко тявкая.

– Тише ты, разбудишь всех, – сказал он ласково, напряженное лицо обмякло и выражало неподдельную любовь.

Он выложил колбасу на землю, коротко потрепал дворнягу за шею, поставил машину на сигнализацию и пошел к подъезду. Открыв дверь, он обернулся: Коко чавкала, глотая сырокопченую колбасу, практически не пережевывая. Максим усмехнулся и зашел в подъезд.

Когда он зашел домой, диван в гостиной протяжно скрипнул. Вера вышла встретить его; на ней был короткий голубой халат и тапочки, короткие русые волосы она собрала в хвост. Красивая она у меня,– подумал Максим. Вера была на десять лет младше его,– всего сорок девять,– подтянутая фигура, еще упругая кожа и нежные черты лица, с неизбежно прибавляющимися морщинками.

– Ты чего не спишь? – спросил он, разуваясь.

– Не спится. Фу, чем от тебя несет? – она зажала нос и отошла от него подальше.

– В офисе канализацию прорвало, провонялся.

– Быстро в душ, – Вера направилась на кухню. – Разогреть мясо?

– Давай, – кивнул Максим, направляясь в ванну, снимая на ходу пиджак.

Он отмывался под горячей водой около получаса, пока не убедился, что смыл всю вонь. Максим накинул черный халат и вышел из ванны. Вера уже разогрела ему ужин: на столе стояла тарелка с сохатиной, под острым соусом, салат из кальмаров и бокал с красным вином. Сама она сидела на стуле, листая какой-то журнал. Он уселся за стол и приступил к ужину.

– Олеся звонила, сказала, что Артур сделай ей предложение, – Вера сказала это будничным тоном, даже не подняв головы от журнала.

Муж недовольно хмыкнул, тщательно пережевывая жестковатый кусок мяса.

Их дочь знала, как он относится к этому ее ухажеру – Артуру. Тридцатидвухлетний бесперспективный слизняк, работающий продавцом в магазине бытовой технике – и это был его потолок. Ни квартиры, ни машины, ни счета в банке, все, что у него было – смазливая внешность. И как его дочь могла влюбиться в него, Максим не понимал. Вероятно – назло.

Он знал, что она принципиально идет ему наперекор: он надеялся (и намекал), что она пойдет по его стопам и со временем возглавит его юридическую фирму – она поступила в медицинский; он запрещал ей гулять допоздна – Олеся приходила за полночь, игнорируя его крики и угрозы посадить под домашний арест; он воспротивился, когда она привела в дом Артура и сказала, что это ее парень – дочь переехала в другой город (продолжая учиться и подрабатывала официанткой); теперь ЭТО. Максим сделал глоток вина, и отложил вилку, у него пропал аппетит.

– Ей двадцать, она молода, автономна и живет полной жизнью, – Вера отложила журнал и вздохнула, – ты сам знаешь, что мне ОН тоже не нравится, но наша дочь все равно поступит по-своему, чтобы мы ей не говорили.

– Я знаю. Уже убедился в этом. Завтра позвоню, и скажу, что, когда я вернусь с охоты, примерно десятого, мы приедем навестить ее.

– Правда? А твоя работа?

– Никуда не денется, – отрезал Максим и допил вино.

– Хорошо, – Вера поднялась со стула. – Будешь доедать или мне убрать?

– Потом уберешь, – он подхватил Веру на руки и потащил в спальню. Она игриво отбивалась и смеялась.

Начался дождь. Коко задрала мордочку вверх, наклонив голову, фыркнула и побежала прятаться под балкон. Капли воды, падающие откуда-то сверху, сопровождали страшные яркие вспышки молнии и оглушающие раскаты грома. Коко забилась в пыльный сухой угол и зарылась мордочкой между лап.

14

Настя открыла глаза и поняла почему в спальне пахнет кофе. Артем стоял перед ней в одних синих боксерах и держал в руках поднос: на нем дымилась маленькая чашка с латте, рядом, на блюдце, лежали три круассана.

– Доброе утро! – он поставил поднос на столик, наклонился чмокнуть ее в щеку и чуть раздвинул шторы, запуская в спальню солнечный свет.

– Доброе, – Настя улыбнулась. – Неожиданно и приятно.

– Я рад, что впечатлил тебя, – парень присел на край кровати возле нее, – ты мне правда нравишься. Может, я забегаю вперед, но мне бы не хотелось быть просто курортным эпизодом, о котором ты забудешь, когда вернешься домой.

Девушка была рада, что он сам не считает ее курортным эпизодом.

– У нас еще есть время, чтобы узнать друг друга получше, – сказала она, глядя ему в глаза, – чтобы избежать запоздалых разочарований и кусать локти, верно?

– Конечно, – он не обиделся, не устроил сцены, как в дешевой мелодраме; он просто еще раз поцеловал ее в щеку и встал, начиная одеваться. – Схожу узнаю насчет машины, доставили ее или нет, да и что там с ремонтом.

– Хорошо, – она замешкалась, но все-таки решилась сказать. – Может переедешь в мой номер?

Артем застыл, внимательно посмотрел на нее и слегка кивнул.

– Я только за, – он натянул второй носок, – тогда, как выясню что с машиной, схожу к себе, заберу вещи.

– Отлично, – она откусила кусочек рогалика и закатила от удовольствия глаза. – Только прекращай баловать меня сдобой, а то я стану как шарик.

– Тогда буду тебя катать, – подмигнул Артем и вышел из спальни. Настя услышала как щелкнул замок на входной двери.

Она отпила кофе и поставила чашку назад. Настя тяжело вздохнула, подумав о Саше. Как сказать ему об этом. Ее телефон ожил, завибрировав на краю столика, звонил Саша. Легок на помине. Она ответила.

– Привет, Настёна, не разбудил? – как обычно лишенный эмоций тон, словно говорил робот.

– Нет, недавно проснулась, еще валяюсь.

– Как тебе курорт?

– Красивый, уютный, вкусная еда.

– Здорово.

Насте показалось, что она услышала завистливые нотки, но решила, что ей показалось.

– Я тут поговорил с боссом, если закончу работу за неделю, то смогу присоединиться к тебе, что скажешь?

– Не знаю, – Настя зажмурилась; и как она оказалась в такой ситуации. – Я подумала, что НАМ тоже стоит отдохнуть.

– Да? – голос немного напрягся, став больше похожий на человеческий, – что-то случилось?

– Просто мне надо о многом подумать. Дело не в тебе, – Настя поморщилась, выдав шаблонную фразу, – извини.

– Я понимаю. Ладно, мне пора бежать, еще созвонимся. Пока.

– Пока.

Саша отключился, Настя бросила телефон на постель. Не было привычного я тебя люблю, в конце разговора. Зная Сашу, Настя не верила, что это забывчивость или случайность. Он знает, – пришла нелепая мысль. Знать он, конечно, не мог, но подозревать – вполне. Девушка, расстроенная разговором, вылезла из-под покрывала и пошла в душ.

15

Артем спускался в лифте в одиночестве, на его лице застыла дурацкая улыбка. Пару дней назад он был готов покончить с собой, не справляясь с навалившейся депрессией, а теперь чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Он закрыл глаза, вспоминая шелковистую кожу Насти, волосы, пахнущие жасмином, тепло ее губ. Да я влюбился, как мальчишка,– подумал он.