Цикл Тьмы

Кажется, я собиралась в отпуск, – подумала она и засмеялась. Но смех перешел в истеричные всхлипыванья. Она уткнулась лбом в бетон, рыдая, захлебываясь от слез.

Рядом с ней чиркнула пуля, срикошетив в сторону. Демон, высунувшись из окна, не собирался отпускать ее. Он не мог прицелиться из-за дождя, да и подводили глаза старика, которыми он смотрел, как через призму.

Настя поднялась на ноги и бросилась прочь, не разбирая дороги. Она почти завернула за угол, как раздался выстрел, и она упала, чувствуя острую боль в пояснице. Она ободрала об асфальт щеку, почувствовав во рту медный привкус крови.

Неужели все так кончится,- угрюмо подумала девушка, пытаясь подняться. Она присела, пытаясь рассмотреть рану. Пуля угодила ей чуть выше ягодиц, выходного отверстия не было, пуля осталась внутри. Чувствуя ужасную слабость, Настя поднялась на ноги и направилась к воротам, покачиваясь из стороны в сторону; она оставляла за собой кровавый след, который тут же смывал дождь.

Она наткнулась на багажник машины, едва не упав. Изо рта вырвался тихий хрип, она узнала ее – «Тойота» Саши.

Молясь, чтобы она была не заперта, Настя обогнула ее с правой стороны и потянула ручку. Замок тихо щелкнул и дверь открылась. Девушка залезла на сидение и захлопнула дверь. У нее закружилась голова, она зажмурилась. Еще немного, пожалуйста, – тоскливо подумала она и открыла глаза.

Ключ был в замке зажигания.

Настя завела ее, двигатель тихо фыркнул, тихо загудев, работая на холостых оборотах. Девушка посмотрела на ворота: они были заперты, но выбора у нее не было. Она и так была на грани смерти. Терять было нечего.

Разогнавшись, «Тойота» врезалась в ворота – они со скрежетом вогнулись, но выдержали удар. Настя отъехала назад, беря побольше расстояние для разгона; капот помялся, по лобовому стеклу тонкой паутиной рассыпались трещины.

Из сторожки выскочили очумелые охранники, держа пистолеты стволом вверх. Они не видели водителя, но различали силуэт машины. Они подумали, что это один из «отдыхающих», каким-то чудом сбежавший от охотников. Они не ошибались.

Охранники одновременно открыли огонь.

На Настю посыпались осколки стекла. Одна из пуль разбила фару. Она выжала педаль газа, машина взревела и рванула вперед.

«Тойота» выбила замок, вылетая в открывшийся проем, боковые зеркала отлетели, зацепившись за створки ворот. Мужики бессмысленно жали на курки – патроны кончились. Машина, рассекая потоки воды на дороге, скрылась за поворотом.

Они переглянулись и побежали на стоянку. Они не собирались ждать, пока их арестуют, когда потерпевший дозвонится в службу спасения. Уж лучше убраться по добру по здорову, пока есть возможность. Для начала какая-нибудь глубинка, в центре страны, а там кто знает.

Настя едва удерживала руль. В глазах темнело, дождь заливал салон через разбитые стекла. Ее туника, как и кресло, пропиталась кровью. Она едва различала дорогу.

Внезапно что-то бросилось ей под колеса. Настя вывернула руль и в этот миг лопнуло заднее колесо. «Тойота» вылетела на обочину, и перевернувшись несколько раз, врезалась в березу. С веток рухнул поток воды.

Девушка полулежала на пассажирском сидении, ощущая пульсирующую боль в колене. На щеке краснел глубокий порез; рука, вывернутая под неестественным углом, безвольно лежала на коробке передач.

Теряя сознание, она услышала приближающийся вой сирен.

29

Настя приоткрыла глаза. Ей понадобилось около десяти секунд, чтобы сообразить, что она лежит в больничной палате. Белые стены, полы, шторы, постельное белье – сводящие с ума своей однотонностью. Шторки были едва приоткрыты, пропуская яркий дневной свет.

Повернув голову, она увидела, что к ней подсоединена капельница; на правой руке и ноге был наложен гипс. В горле пересохло, но на прикроватной тумбе графина с водой не было. Настя беспомощно огляделась и попыталась позвать сестру, но изо рта вырвался лишь хриплый стон.

В палату вошел мужчина в белом халате, плотно прикрыв за собой дверь. В руках у него был черный кожаный портфель.

– Очнулась, это хорошо, – мужчина улыбнулся, пододвинул к ее кровати стул и расположился на нем. Он положил портфель на колени. – Не узнаешь меня?

Настя попыталась сосредоточиться, но мысли беспорядочно кружились в ее голове. Темноволосый, лет пятидесяти, аккуратно постриженная борода. Под халатом – явно дорогой черный костюм, вероятно «Армани» или «Бриони»; ухоженные холеные руки, маникюр; легкий аромат «Шанель». Девушка покачала головой.

– Генеральный директор «Тв-5», – представился он, с широкой улыбкой. – Вадим Викторович. То, что Вы пережили, просто невероятно! Кто бы мог подумать, что в наше время такое возможно!

Настя молча смотрела на него. Ей не нравилось его напускное возмущение. Что-то в его взгляде было не так: словно кошка, играющая с мышкой, перед тем как съесть ее.

– Вас вытащили из разбитой машины и отвезли в лучшую клинику Москвы, все за наш счет, конечно, – он подмигнул. – Когда полиция прибыла в «Сайэнд», отель полыхал в огне, несмотря на страшный ливень, и выгорел дотла. Но полиции удалось задержать некоторых преступников, они нашли множество убитых людей, честных, ни в чем не повинных граждан!

Некоторых,– Настя тоскливо посмотрела на дверь. За ней стояла тишина. Никаких шагов медсестер и врачей, никаких разговоров или трели телефонов; никакой обычной дневной суеты в больнице.

Лишь тишина.

– И вот еще, – Вадим Викторович достал из портфеля дамскую сумочку и показал ей. – Узнаете?

Это была ее сумочка. Красная, с золотистой застежкой. Та самая, которую она оставила в лесу, устраивая засаду. Она поняла, что ее тревожило. Едва он достал сумочку, как Настю окутал смрад тухлых яиц. Она зажмурилась, отводя наваждение, и открыла глаза.

Шоры упали. Костюм был дорогой, но измятый и измазанный грязью; от него пахло не «Шанель», а трупным разложением; пальцы украшал не маникюр, а удлиненные ногти, заостренные на конце. И самое главное глаза – черные, как ночь.

– От судьбы не уйдешь, – засмеялся демон и поднялся. Стул со скрежетом проехал по полу и врезался в стену. – У нас осталось незаконченное дело.

Настя безвольно лежала на кровати, не в силах пошевелиться. Последнее, что она увидела – было приближающееся лицо демона.

Ее поглотила тьма.

Конец