скачать книгу бесплатно
– Она вам не нравится? – спрашивает Антонио, продолжая держать в руках фен, который всего вероятней и был источником возникновения бриза в голове Кристины.
– Не то чтобы не нравится. – С долей растерянности говорит Кристина. – Я не знаю, как мне с такой собой быть.
– Я уверен, что вы справитесь. – Говорит Антонио, беря Кристину за руку и таким образом поднимая её на ноги. – А пока что шаг за шагом привыкайте к новой для себя реальности. Давайте я вас провожу. – Добавляет Антонио, и выдвигается в сторону провод Кристина из этой мастерской мастера, где за дверьми Кристину в первую очередь ожидает испытание признания в ней, как минимум, изменений, со стороны в один момент замершей и насторожившейся в сторону открывающихся дверей женской публики, состоящей из последовательниц культа красоты. А это такая беспрецедентно критическая публика, что она не будет, ни с вами, ни с кем-то другим церемониться, и всё как есть в вас, вам выскажет в лицо через своё презрение (это в случае плачевного для вас результата, а вот под каким он для вас знаком, это можно только догадываться) или возмущение, почему какой-то дуре всё так идёт к лицу, а мне что не делай, всё бесполезно.
И только Кристина, а вслед за ней и Антонио вышли на порог этого помещения, как они, а точнее Кристина, уже были с ног до головы осмотрены и проанализированы этой, до чего пристрастной публикой. А вот какие были из всего этого сделаны выводы, кроме вздоха сожаления, было крайне затруднительно сказать. А всё по той причине, что невозможно быть объективным, когда ты находишься в полной зависимости от того же гуру Антонио, к которому на кресло тебе предстоит идти. И тогда какая может быть речь об осуждении его дел рук, ведь он может запросто затаить на вас неудовольствие и обиду, и когда вы окажитесь в его руках, на кресле, то он так на вас отыграется, что вы затем и не отмоетесь от того, что он с вашим внешним видом устроил.
Вот все и молчат, не смея расстраивать и злить мастера Антонио своим критическим взглядом на то, что он сделал с Кристиной. Что приводит к тому, что Антонио вслед за Кристиной выходят из этого салона, оставляя за его дверьми недоумённые и непонимающие нервные лица всех этих гражданок, чего-то совсем не понявшие, куда это он пошёл, и сколько им опять его ждать.
А гуру Антонио, то есть, конечно Альфис, поглядывая в сторону парфюмерного салона, откуда теперь уже ревностно раздражённо и глазам своим совершенно не собираясь верить на него смотрела Жанна, продолжая спорить с очевидностью: «Это не его дорогая, которой и не было, а это какая-то первая встречная, попавшаяся на его удочку обаятельности, которую он взял себе в попутчицы, чтобы вызвать во мне ревность», решает проводить Кристину до самого выхода из торгового центра. Ведь она делает первые шаги в этом мире в таком новом для себя качестве, сногсшибательного человека, которому все уступают дорогу и для которого совсем не привычно видеть завистливые взгляды своих соратниц по гендеру и взгляды обожания противоположной стороны представительства жизни на земле. А это всё обозначает и предопределяет новый характер отношений с тобой, которые не очень знакомы и привычны для Кристины. Так что дружеское плечо Антонио не помешает, когда особо ретивые в плане форсировать события граждане, захотят выразить в сторону Кристины восхищение её талантом вызывать в них природные инстинкты.
И нахождение Антонио рядом с Кристиной оградило её от такой знаковой прилипчивости взглядов незнакомых людей, правда только на то время, пока он с ней находился. Что не может длится постоянно и по выходу на уличный проспект из этого здания, они расстаются, и Кристина устремляется своим путём, оставляя Альфиса на перекрёстке путей. Но ненадолго, а как только Кристина скрылась в толпе бредущих прохожих, он вдруг вспоминает о том, о чём совершенно забыл.
– Блин, а сколько сейчас времени? – спохватившись, задаётся этим вопросом Альфис, и понятно, что этот его вопрос относится не совсем ко времени. А он относится к тем часам, которые служат навигатором их отношений с Евой. Альфис наскоро лезет в карман за часами, вынимает их, с той же спешкой смотрит на экран часов, и вот чёрт! С циферблата часов на него смотрит… – 00:10 времени. – Сглотнув набежавшую эмоцию, проговорил Альфис, не сводя своего взгляда с секундомера, включивший обратный отсчёт. Который Альфис почему-то решил про себя отсчитывать. – Пять, четыре, три, два…– на последней секунде Альфис весь в себе и плечах сжался, в ожидании удара по себе и того, что сейчас произойдёт, как только его время выйдет, и…Его в один момент нервно в испуг одёргивает положенная ему на плечо рука, со своим вопросом:
– Не подскажите сколько время?
– Сколько время? – переспрашивает…– Вот чёрт! – одёргивается, подорвавшись в кровати Алекс, смотря во все заспанные глаза по сторонам своего номера в отеле и мало что понимая из с ним произошедшего и происходящего, со своими вопросами: «И что это было? И как? Сколько сейчас время?».
Глава 2
Утро четвёртого дня
– Где часы? – не получив ответа на все первые вопросы, Алекс задался более приземлённым и ближе к своему насущному вопросом. С чем он принялся выбираться из-под одеяла, в котором он запутанно закутался. А как только он с этим справился, то с некоторым шатанием и неуравновешенности в себе, связанным с чем-то с тем, о чём не имел сейчас никакого представления, что не означает того, что всего этого не было, раз тебя сюда и в такое состояние привело, он добирается до встроенного шкафа. Было собирается его открыть, да ногой натыкается на сваленную на пол им одежду, которую у него видимо не было сил донести до шкафа.
Алекс поднимает с пола одежду и давай в ней рыться по карманам в поиске…скорей всего, тех часов, которые, как он вроде помнил, ему на руку одела Ева, а затем их у него украл Альфис. И тогда чего искать и удивляться тому, что ты никак, сколько бы не искал в карманах, не можешь отыскать этих часов.
– Значит, мне всё это не привиделось. – Опустив руки с одеждой, проговорил Алекс. – Или же наоборот. – На этом своём наоборот Алекс вдруг замирает в одном положении, не сводя своего взгляда с чего-то там, на кровати, и, вытянувшись в лице в сторону восторженной глупости, с ничего непонимающим взглядом и со словами: «И что всё это значит?», наклоняется и тянется в сторону того на кровати, что стало причиной этого его необъяснимого без объяснения поведения.
А вот когда он из-под подушки, за выглядывающий из-под неё ремешок, вытаскивает те самые часы, о которых он имел представление, как о вручённых ему Евой, то тут-то возникает ещё больше вопросов, чем прежде. И первый из них звучит так: «Как они здесь оказались, если Альфис их у меня снял?». Но радость и переполняющие Алекса чувства от находки этих часов затмевают всю разумную составляющую в Алексе, и его не сильно волнует ответ на этот вопрос, сейчас его только одно интересует: Сколько показывают времени эти часы.
А вот здесь произошла необъяснимая никак для Алекса заминка. Часы, сколько бы он не нажимал на их кнопку включения, – хоть и запоздало, а надо сообщить о том, что они представляли из себя так называемые умные часы, где сами часы и время ими показываемое, были одним из приложений этого электронного устройства, – экран часов не загорался и оставался тёмным и недоступным для понимания Алекса того, что, собственно, тут уже с ними происходит.
– Да что с ними такое?! – с долей отчаяния в голосе отреагировал на такое поведение часов Алекс, изо всех сил сжав их в руке, в готовности их так в стенку закинуть, что б там они навсегда вдребезги разбились. Но видимо он спросонья не обладает большой решительностью, и это его удержало от столь скоропалительного шага.
– Может и в самом деле какая-то в них техническая неполадка и причина. – Предположил Алекс, смягчая давление своей руки на это электронное устройство, прежде всего, которые, как все знают, являются техническими устройствами повышенной сложности, а значит, как говорит какой-нибудь менеджер по продажам и вашим гарантиям на безоблачное пользование этим элементом вашей жизни, замене не предполагаются, а уж затем они только часы. – Надо с ними забежать в какую-нибудь часовую мастерскую. Хотя я не уверен, что такие здесь есть. – С сомнением посмотрел на эти часы Алекс, да и решил, что что-нибудь придумает. С чем он убирает часы назад, в карман брюк, и…Его вдруг накрывает странное чувство какого-то, не то чтобы дискомфорта, а у него возникло такое ощущение, что чего-то, почему-то крайне для него важного, сейчас здесь не хватает.
Что самопроизвольно, на рефлексах переводит его взгляд на стационарный телефон в номере, и Алекса осеняет догадка, что создало в нём такое чувство недостачи. А всё дело в том, что сколько он здесь находился, то есть проживал, то его буквально каждое утро, через некоторое время после его подъёма, раздражал и тревожил звонок по этому телефонному аппарату, который ему сообщал одну и ту же новость: «Вас в холле, у стойки администрации, ожидают».
А сегодня и сейчас, как это понимает Алекс, то его там, внизу не ждут. И что тогда это всё значит? А вот этот вопрос Алекс адресует в сторону часов, спрятанных им в карман брюк, таким образом как бы намекая на то, что это, если не совпадение, то по крайней мере здесь прослеживается связь. Всё это произошло в одно и тоже время, утром, а это значит…
– Ни черта это не значит. – Махнул рукой Алекс на то, в чём он не может найти ответ, и направился в сторону ванны, чтобы там привести себя в порядок и успокоиться.
Что только частично удалось ему, и когда он вышел из ванной, то он в первую очередь посмотрел на телефонный аппарат, который, что за сволочь, всё не звонит.
– Может что-то случилось? – чувствуя в себе уже тревогу, задался вопросом Алекс. И тут же давай язвить. – С кем? – задаёт самому себе вот такой язвительный вопрос Алекс, подбивая сам себя и не пойми на что.
– Как понять с кем? – чего-то совсем не понял Алекс, что это сейчас такое было и что это в нём такое пытается его сбить с толку и загнать в тупик отношений с самим собой. А эта тёмная сторона всех его умственных устремлений, знает, что делает и продолжает нагнетать всё большую тревогу в итак не спокойной душе Алекса.
– А ты знаешь, как понимать. И нечего тут придуриваться, разыгрывая из себя наивность. Ведь за всем, чем представляется для тебя эта жизнь, в итоге всё равно стоишь сам ты. И если ты не знаешь, что с тобой происходит, то как ты можешь разобраться с чем-то ещё. Так что прежде чем что-то идти искать и находить ответы, разберись с самим собой. – В принципе по делу говорит то второе я в Алексе. Но у Алекса всё равно на всё имеется своё мнение и право на него.
– Не хочешь ли ты сказать, что Максимилиан сейчас где-то там запропал по той лишь причине, что я тут в себе частично разориентировался и потерялся? – задаётся вопросом Алекс.
– Не без этого.
– Поясни.
– Да тот же свет дня. Он, конечно, независимо от тебя светит и существует, но для тебя он возникает только тогда, когда ты откроешь глаза и на него посмотришь.
– Я понял. Тебя эгоиста не разубедить. – Сделал вывод Алекс, махнул рукой и выдвинулся в сторону выхода из номера. Выйдя из номера, он, так сказать, не собирается оглядываться на те прошлые события из своей практики во взаимоотношениях с настоящим, которые формируют в человеке те же рефлексии, а если иными и более близкими для ума обывателя сказать, то он без всяких там мыслей проследовал за своими ногами, которые его повели по коридорам отеля по знакомому для них пути (хотя здесь есть противоречие высказанному тезису, всё-таки его ноги сейчас отталкивались в своём ходе от практики прошлого, они ведь шли по уже познанному маршруту).
Таким образом Алекс добирается или доходит, что не суть важно, до фойе с административной стойкой там, останавливается на том же примерно месте, где его в прошлые разы заставал сперва врасплох или взбадривал Максимилиан, стоящий ближе к дверям входа или выхода из отеля, смотря с какой стороны на них посмотреть, и посмотрев на то место, где его с утра встречал Максимилиан, уже воочию убедился в том, что его сегодня и в самом деле здесь нет. И это не какая-то там халатность администратора, забывшего ему позвонить и напомнить о том, что вас как обычно уже здесь, внизу, ждут, а здесь имеет место нечто большее.
И Алексу, глядя на то, что Максимилиана нет, как-то стало неуютно, растерянно и пусто в себе. Он почему-то себя почувствовал никому не нужным и брошенным. Что, конечно, странно и как-то неправильно. И вообще, на основании каких прежних событий он делает такие горькие выводы. Ему что, кто-то обещал всё это время опекать и о нём заботиться. – Да! Господин Созвуки, когда в моё распоряжение выделил свидетеля. – Заявляет с долей истеричности в себе Алекс. А вот психовать на пустом и ровном месте не нужно. Всё равно этим ничего не добьёшься.
– Да. Чего-то я сегодня с утра дёрганный. – Соглашается Алекс с тем, что рекомендует ему его уравновешенность. – Ну нет его и что. Может у него сейчас появились более важные и неотложные дела. «А он уже не маленький, я уверен, что разберётся, что к чему и как действовать». – Алекс с проецировал взгляд Максимилиана на себя и сделал итоговый вывод. – Я, в общем-то, знаю принципиальную схему порядка своего движения с утра. И как-нибудь и без гида доберусь до здания корпорации. – Алекс смотрит на выходные двери, и прежде чем направиться в их сторону и сторону выхода из отеля, начинает про себя просчитывать сколько контрольных точек ему нужно впереди пройти, чтобы добраться до итогового пункта назначения.
– Сперва надо зайти в кофейню. – Намечает первую контрольную точку Алекс. И тут же его пытаются сбить с этого пути набежавшие мысли. – А если я не хочу пить кофе, то это не значит, что я обязан зайти в это кафе? – Задаёт вот такой провокационный вопрос неуверенность и сомнение в Алексе. И Алекс готов прислушаться к этим голосам внутри в себя, которые якобы выступают за свободу выбора в тебе. При этом Алекс и в самом деле сегодня не хочет никакого кофе, и этот момент ещё сильнее подкрепляет его неуверенность идти отмеченным прошлыми локациями путём.
– А может это моё тестирование. – А вот тут на ум Алекса приходят другие мысли, которые укрепляют его уверенность действовать так, как он надумал. – Максимилиан, не придя сюда, как это мне только видится, а на самом деле он где-то рядом, решил проверить, как я буду себя вести и действовать без его опеки. И здесь главное, дойду ли я до конечного пункта назначения, – все отчего-то уверены в том, что я дойду, – и при этом почему-то будет важно, каким путём я пойду к зданию корпорации. Тем же, каким я с ним ходил, или же я выберу для себя свой путь. И какой же твой выбор? – От второго, лица Максимилиана, задал этот себе вопрос Алекс.
– А почему нахоженный путь не может быть и моим путём. – Вот так ловко выкрутился из этой ситуации Алекс, пустившись, наконец-то, в путь. Где первой точкой остановки была та самая кофейня, куда они с Максимилианом забегали, чтобы себя взбодрить.
И вот что интересно Алексу в первую очередь при его заходе в то самое заведение, в котором они с Максимилианом пили кофе по пути к пункту своего назначения, так это то, что хоть Алекс и смотрел на всё его окружающее другим взглядом, то в нём ничего вокруг как вроде бы не изменилось, – люди были прежние, никому из не было никакого дела до него, кофе не изменило в себе вкус и сам Алекс после глотка кофе себя почувствовал просыпающимся.
– А почему всё должно быть по другому? – удивился самому себе Алекс, да и плюнул, само собой не в своё кофе, а на все эти в себе тревоги и предположения какого-то в свою сторону заговора. И Алексу стало в себе легко. С чем он уже без всякой этой подозрительности по сторонам, а с открытым собой направился вначале на выход из кафе, а затем по мостовой навстречу свежему и достаточно бодрящему ветерку, который, вот совершенно не зря из различных подворотен появляется, сбивая когда вас с мысли, когда бейсболку с вашей головы, а в основном, конечно, трепля во что-то новое вашу причёску. А этот утренний, бывает, что до самых костей пробирающий своей прохладой всё-таки ветерок, а не ветер, как вы, ощущая, пытаетесь себя заверить, не просто вас отвлекает от самих себя и ваших почему-то с утра постоянно негативных дум, а он не даёт вам заснуть и на всём этом не важном зациклиться, давая понять, что есть ещё кроме всего этого что-то вокруг, и давай оторви от себя голову и посмотри на это вокруг.
И Алекс в один из таких моментов, когда он, поддавшись монотонности своего ровного хода, так увлёкся наблюдением за ходом своих ног в приличных ботинках, которые так ловко обходят изгибы и изъяны мостовой, что любо дорого посмотреть, вот он на них и смотрит, что и забыл о том, куда он идёт и его не волнует ничто кроме самого себя, получается как-то вдруг наталкивается на вот такое ветровое взбадривание себя, которое его в момент одёргивает от этой своей замкнутости на себе, и он, подняв свою голову, к полной для себя неожиданности оказывается на том месте, где он почему-то не ожидал себя обнаружить. А именно на том перекрёстке дорог, где одна из дорог идёт в сторону своего расширения и ведёт к одной из городских площадей и площадок для проведения различных мероприятий общественного и развлекательного толка, что не самое для Алекса значительное, а чем запомнился для него этот перекрёсток, так это тем, что здесь он, следуя за Альфисом, натолкнулся на мимов, изображающих собой скульптуру золотого человека, и они были во главе с дерзкой девушкой.
Алекс с непониманием смотрит на всё это и задаётся вопросом. – А разве это место входит в наш маршрут следования? Мы разве здесь проходили? – И как понимает Алекс, то ответить на эти свои вопросы ему будет совершенно невозможно хотя бы по той причине, что он это место знает, здесь точно был, и выходит, что было бы логично сказать, что раз он здесь уже был, то значит, то он это место проходил. А вот все эти нюансы, с кем он здесь был и когда был, то это не столь важно. А почему, то давай уж не засоряй свой ум с утра.
С чем бы Алекс не согласился, да вот только к новой для себя неожиданности, – а для пояснения того, как он наткнулся на новую для себя неожиданность, нужно сказать о том, что он на месте не стоял, а всё это время шёл, – он вдруг зрительно наталкивается на тех самых золотых людей, стоящих в образе скульптур по разные стороны друг от друга прежде всего, как это они в себе демонстрируют, а уж затем только по разные стороны этого прогулочного бульвара, которым оказался этот перекрёстный путь.
А вот теперь, как только эти мимы были замечены Алексом, то он не просто остановился, а он замер на одном месте, видя перед собой картинку одного памятливого воспоминания, совершенно им забытого, а сейчас с помощью этой зрительной картины вдруг вытащенного им из ячеек памяти.
– Завидую им. – Заговорил Мафи, обращаясь к Максу, подойдя чуть ли не упор очень близко к вот такому золотому человеку, и вот так бесцеремонно себя ведя, не считаясь ни с чем в этом человеке, сам на то решившимся, и он знал на что шёл, когда решил изображать из себя скульптуру, так что стой и слушай, что на твой счёт думают тут люди, не такие как ты закомплексованные и зацикленные на самим себе эгоистах. О чём, в общем, и будет сводится любой разговор прохожих, ради которых и чуточку ради своего хлеба насущного из себя вот такую неприступность изображают все эти трутни. Которые так воспитаны, что ни за какие коврижки работать не хотят, но зато готовы пойти на самые большие физические и психологические затраты лишь бы не работать.
А ты вот попробуй вот так, без эмоций и движения на одном месте постоять. У тебя точно так не получится. А они стоят и хоть бы хны, и всё для того, чтобы всем доказать, что они заслуживают того, чтобы не работать, а быть для вас моральным авторитетом. Ведь сами же знаете, как в мире мизерно осталось нравственных основ, нерушимых авторитетов. А человек так уж создан, что ему нужны авторитеты, светочи разума, на кого бы он ориентировался по жизни. И вот тут он видит в этих непоколебимых людях, насколько они стойки в своих убеждениях, – а то, что их идейность самая приземлённая, как раз усиливает эффект убеждения на человека, – их не поколебать любого рода человеческим изощрением, и прохожий наполняет в себе уверенностью в том, что и он, когда это будет для него нужно, тоже сможет быть таким стойким.
– И в чём? – вопросом на вопрос отвечает Макс, тоже бесцеремонно разглядывая золотого человека, у которого они сейчас остановились, и принялись на его и за его счёт тут рассуждать и мыслить вслух. А он пусть всё это слушает и мотает на ус, которого у него нет, или он так закрашен этой, – что за краска интересно, – краской, что они и не прослеживаются.
– Они, – почему-то во множественном числе говорит Мафи, указывая на этого мима, впрочем, Макс догадывается почему, не могут мимы ходить по одиночке, ведь раз их движение неприсоединения, ни к началу возникновения мысли, её реализации в жизни, ни к её окончанию, в общем, ни к чему, основывается на вот такой, застывшей в одном положении позиции, то это должно обязательно компенсироваться чем-то другим, а множество и есть этот компенсатор, – в отличие от всех нас, – очень художественно на себя показывает Мафи, – кто вечно не находит себе места, всё бежит за чем-то, не имея возможности остановиться и хотя бы задать себе вопрос: «Куда ты так бежишь?», нашли себя и своё место в этой жизни. И как я сужу, то сумели поладить со временем, которое предоставляет им возможность, вот так, не испытывая никакого волнения, не шелохнувшись и без единого движения стоять невозможно для обычного человека долго стоять.
– А что тебе мешает также встать? – задаётся вопросом Макс, удивляя своей наивностью Мафи.
– Не мне одному, – с задумчивостью проговорил Мафи, – а чуть ли не всем нам уже не по силам быть наедине с собой, застыв в пренебрежении к этому миру, как мне видится посыл этого мима. А всё потому, что современник уже не может находиться на одном месте, не то чтобы без дела, а чем-то незанятым, и его прямо распирает оттого, чтобы куда-нибудь деться. Его мозг так сформирован, что он должен постоянно питаться информацией. Так что я лишь в том случае смогу встать на место этого мима, если у меня для этого возникнет жизненно важная и утверждающая причина. Так скажи нам, какая у тебя есть на то причина стоять здесь? – обратился с этим вопросом к миму тогда Мафи, а сейчас Алекс. Правда, не так близко, и только в своём памятливом воспоминании.
– Сейчас не время задаваться этими вопросами. – Не получив на свой вопрос ответа, Алекс нашёл причину не настаивать на своём вопросе, заодно вспомнив о своих сломанных часах, которые он собирался занести в часовую мастерскую.
– А у меня есть на это время? – задался этим вопросом Алекс, и сам же над ним посмеялся, посмотрев на вытащенные из кармана брюк часы. – Судя по часам, то его навалом. Да, кстати, как там говорил Максимилиан. Каждый живёт и ориентируется по своему внутреннему пониманию времени. А это значит, что я не могу никуда опоздать. – С этой мыслью Алекс посмотрел по сторонам, чтобы с ориентироваться и попытаться с помощью интуиции угадать, в какой стороне может находится какая-нибудь мастерская, нынче называемая сервисом по ремонту разной электроники.
И уж сам не знает Алекс как так вышло, а вышло так, что через какое-то время он и в самом деле наткнулся на искомое им заведение по ремонту вашей заболевшей техники, и получается, что он угадал с направлением выбора маршрута для поиска этого сервиса.
– Что скажите, мастер? – с еле скрываемым волнением спрашивает Алекс мастера сервисных услуг и определения вашей неустойчивости, растерянности и потерянности без того электронного устройства, которое прочно вошло в вашу жизнь, и вы без него своей жизни не представляете, после того, как озвучил ему свою проблему. И хотя мастер понимает клиента, кому как можно скорей хочется узнать внутреннюю суть возникшей проблемы, так называемую причину поломки, чтобы у себя в голове посчитать, что ему всё это дело будет стоить, – а его заверения насчёт того, что он за ценой не постоит (а так-то, как только ему принесёте счёт, он готов не только постоять, но и полежать лишь бы отстоять свою точку зрения на эти итоговые цифры счёта), говорятся лишь для того, чтобы быстрее получить обратно отремонтированное устройство, и это всё эмоции, ничего не имеющего общего с тем, что в итоге выходит, – и решить, стоит ли оно всего того, чтобы с этим аппаратом продолжать мучится, он также ещё чаще не понимает своего клиента, отчего-то считающего, что одного его желания будет достаточно, чтобы принесённая им вещь была в момент отремонтирована.
– Надо посмотреть. – С задумчивой угрюмостью отвечает мастер, искоса посматривая на этого спешного и такого взволнованного клиента, и заодно на принесённый им гаджет в виде наручных часов.
– Я вас понимаю. Но видите ли ситуация в которой я оказался, слишком неординарная. И мне как можно скорей нужны эти часы. – Сбивчиво говорит Алекс, таким образом пытаясь достучаться до человечности мастера. А мастер, человек логичного умопостроения, терпеть не любит, когда на него так довлеют и подгоняют.
– Если они вам так необходимы, то что ж вы доверили столь для себя ценное такому инструменту, который сам зависим и работает на батарейках. – Начинает делать не относящиеся никак к делу замечания мастер, кого всё это касается в последнюю очередь. О чём ему Алекс пристрастно заметил бы, не будь он так зависим от него. Вот Алекс и помалкивает до той поры до времени, как только разрешится этот кризис с его часами.
– А если дело, которое вам предстоит решить с помощью этих часов, для вас так крайне важно, то я бы вам посоветовал обратить своё внимание в сторону механических часов, с автозаводом. – Ещё и даёт вот такой совет этот мастер философии, а уж затем всего остального. И Алекс даже порывался ему указать на пробел в этом его заверении. – Мол, тогда вы ведь лишитесь для себя клиента, вздумай я заранее приобрести для себя механические часы. – На что, пожалуй, у того есть чем контраргументировать. – Думаете я зря об этом заговорил. Я являюсь официальным дистрибьютором по распространению часов секонд-хенд времени. Ведь после того, как часы, как архаизм были убраны из обращения, их в огромных количествах скопилось в пунктах их обмена на электронный, прогрессивно-выдержанный носитель твоей ориентации в пространстве. А я, между прочим, имею доступ к этим бездонным складам, доставая для ценителей древности эти раритеты времени.
И за всеми этими внутренними спорами с мастером, Алекс вдруг оказался поставленным перед фактом решения вопроса с его часами.
– Вот держите. – Говорит мастер, протягивая в сторону Алекса часы.
А Алекс и боится смотреть на них, проверяя работу мастера, который всего-то заменил в них батарею, и они, как говорят в таких случаях, работают как новенькие.
Ну а почему он, так до этого момента спешащий и требующий скорейшей наладки своих часов, как только их отремонтировали, не стал немедленно их проверять на качество работы, то тут такое дело, о котором Алекс не собирается никому ничего говорить, а вот спросить голосом неуверенности и чуточки опаски, то он это попробует.
– Скажите, сколько на них показывается времени? – спрашивает Алекс мастера.
А мастер, как с самого начала о нём говорилось и подразумевалось на входной вывеске, не только в самом деле технический работник, а он, как в начинку всякой техники умея заглядывать, также способен заглянуть вам в душу, всё равно чего-то не понял, что всё это значит, и с какой стати он будет делать то, что не входит в его обязанности и отдельно не оплачивается.
– Сколько-то, да показывает. – Пробубнив себе под нос это, всё-таки дал ответ мастер.
Что, совершенно, не устраивает этого придирчивого клиента, Алекса. – А если точнее. – Вот такое заявляет Алекс, а при этом он ещё не заплатил за уже оказанную услугу, замену энергетического мотора его гаджета, а уже начинает придираться к качеству ремонта и попросту наглеть. И, естественно, мастер возмущён вот такими современными нравами потребителя его услуг. Для кого не важен результат, а ему интересен сам процесс себя чувствовать заказчиком услуг, кто может беспрепятственно тыкать в тебя пальцем, указывая на то, что ты будешь делать в ближайшее, отведённое на ремонт его гаджета время. К чему мастер, как бы то ни было для него всё это накладно душевно, всё-таки относится с долей понимания и философски.
– А где ж ещё человеку выпустить пар. – Вот так он смотрит на это всё и на потуги людей с улицы быть важным и значительным для себя человеком. А даёт ему это всё он, человек из службы сервиса, кто по своему роду деятельности вынужден выслушивать все нарекания своих клиентов, кто приносит не только к нему своё недовольство и раздражение от такого мира, где всем правит цифра, но и хлеб насущный. – Когда все эти новоиспечённые новой моралью человечества правила, не дают ему сделать и шагу без оглядки на то, чтобы не дай пророк в судейской мантии что-нибудь нарушить и заступить границы чьего-нибудь личного пространства, то тут один шаг оттого, чтобы не психануть и не рехнуться. – Век, падла, не расплатишься за инициализацию панической атаки на субъект своего личного права на право быть субъектом и моралью личного права, плюс для него, конечно, (а для вас минус) за пренебрежение и дискриминацию именно этой характерности индивидуума, за которую он так угнетаем и оттого так ценен для общества. – В таких частично формулировках будет вынесен приговор твоему существованию нерасторопный и неразборчивый на куда вступить современник.
– Сколько есть, всё ваше. – Даёт пространный ответ мастер, пододвигая в сторону Алекса прежде всего чек оплаты стоимости ремонта (замена батарейки тоже своего рода ремонт), а уж затем только часы, которые всё-таки придерживаются рукой мастера на случай предвиденных его интуицией и знанием человеческой природы обстоятельств. Это когда у клиента, вот же какая удивительная неожиданность, не окажется с собой денег для оплаты его работы.
– Знаете, как бывает, впопыхах забыл на тумбочке в прихожей кошелёк. – Заглядывая в глаза мастера, ища в них и там понимание своей проблемы, и заодно пытаясь доказать ему, что он заслуживает доверия, начнёт тянуть свои руки в сторону отремонтированного гаджета этот ловкий на желание получить всё бесплатно клиент. Ну а мастера давно уже не обдуришь на вот такие посылы. Он, битый опытом и практикой, знает к чему ведут вот такие договорные отношения, закреплённые только словом. Клиент, только получив гаджет, по выходу из мастерской в момент о своих обещаниях забудет, а ты сиди и мучайся в ожидании подтверждения того, что ты был обманут.
Так что мастер будет крепко держать в руках часы Алекса, пока тот не оплатит выполненную работу. И он теперь догадывается, с чем был связан этот вопрос о времени, которое показывают его часы. – Мол, я рассчитывал на совершенно другое время, а вы вот как меня подставили, поставив на них другое, сообразно своему пониманию. – Заявит вот такую бессмысленность этот странный клиент. И ожидаемо мастер ничего из им сказанного не поймёт.
– Вы это о чём? – в край удивился мастер, посматривая, то на экран часов, то на этого странного человека, утверждающего, что он ввёл его в заблуждение, как минимум, а как есть на самом деле, то он внёс такие коррективы и погрешности в его время, чуть ли не сломав, что он себя не может чувствовать прежним, законопослушным человеком, и он с этого временного момента, – правду говорят, что для любого события в жизни человека и для самого него наступает тот самый час, который всё это запускает, – он, вы уж не обессудьте, заёмщик чужого времени. – Так что вы понимаете, что вы ещё легко отделаетесь, если я заберу только эти часы за спасибо, не прибрав к рукам ещё что-нибудь лишнее в вашей лавке древностей. – И с такой угрозой в глазах и движениях рук это скажет этот странный клиент, Алекс, что мастер самопроизвольно выпустит из своих рук часы, в которых была вложена и частичка его времени.
Но к облегчению мастера всё пошло не по этому, сгущая краски, сценарию. А этот странный клиент взял чек, не выказал на лице никакого неудовольствия на такой отличный аппетит мастера, расплатился с ним, и затем уже получил в свои руки свой гаджет. Который он подносит к своему лицу, здесь им делается задумчивая и нерешительная пауза в сторону нажать кнопку включения экрана часов, – а мастер всё это время не сводит с него взгляда и пытается понять, что того так беспокоит, – и, наконец-то, нажимает эту пресловутую кнопку.
И как видит происходящее перед собой и в руках этого типа мастер в несколько художественном оформлении своей фантазии, то в дымке полумрака светом экрана часов освещается тёмное лицо его странного клиента, которое на одно мгновение замерло, чтобы прочитать то, что ему открылось на экране часов, затем всё это проанализировать, и как всему итог, на всё это отреагировать гримасой недоумения. С которой он косится в сторону мастера, крепко так в него впивается взглядом, и спрашивает. – Они точно работают?
– А вас что-то не устраивает? – вопросом на вопрос и всё в агрессивной манере отвечает мастер, отлично зная, что лучшая защита – это нападение.
– Они показывают тоже самое время, какое на них было, когда я на них в последний раз смотрел. – Говорит с долей сомнения Алекс.
– Значит, сейчас такое для вас время. Вас это не устраивает? – даёт вот такой путанный ответ мастер.
– Но ведь прошло время с того момента, когда я на них смотрел в последний раз, и тогда было тоже самое время. И разве это не обуславливает изменение времени. Оно ведь не стоит на месте, а движется. – Алекс поясняет то, что его так вводит в сомнение.
– Ну оно также циклично и ходит по кругу. – А у мастера тоже есть свои резонные возражения и аргументации того, что его клиент принять не хочет, а уж затем только понять.
– Но… – хотел было ещё что-то возразить Алекс, но осёкся, поняв, что он не сможет ничего объяснить этому постороннему для него и для всего того, чем он живёт человеку, если не введёт того в курс произошедшего с ним и какую роль играют во всём этом эти часы. Где вот это его сомнение в правильности и верности указания времени на этих часах, находящихся в своей логической и прямой привязке с часами Евы, основывается на том, что они за то время, которое прошло с последнего момента, когда он фиксировал по своим часам разделяющее их расстояние, как и само время, не стояли и не находились на одном месте и перемещались в пространстве. Что предполагает изменение фиксации времени на их часах. Но как сейчас видит Алекс на своих часах, то расстояние между ними ни на секунду не изменилось, а в это он не может поверить. Из чего напрашивается два, прямо противоположных друг другу вывода.
Первый вывод, наиболее разумный и близкий к реальности жизни, указывает на то, что часы всё-таки сломаны, и по причине какого-нибудь забравшегося в него вируса, а может из-за банального падения на пол, замерли на одной временной отметке.
Второй вывод более фантастичный и только с натяжкой может принят. Ева в отличие от него более целеустремлённая личность (что правда, и эта правда заставляет эту версию объяснения этого времени на часах не отвергать) и она всё это время не отходила от взятых на себя обязательств, держать его на расстоянии натянутого поводка (как это она сумела осуществить, то это совсем другой вопрос огромной загадки женского интеллекта). В общем, держала время и расстояние между ними в одном интервале. Оттого часы и показывают тоже самое время.
– Их надо проверить. – Приходит к решению Алекс, и с такой резкостью и скоростью бросается вон из помещения сервиса, что мастер аж присел от такой неожиданности и испуга, с уверенностью в то, что этот странный клиент всё-таки оказался жуликом и бандитом, раз он у него похитил его уверенность в себе и время, которое ему понадобиться для того, чтобы прийти в себя.
Алекс же, оказавшись на улице, не останавливается сразу у дверей мастерской сервиса, а он по инерции проходит ещё некоторое расстояние, и только уже здесь делает для себя остановку, чтобы… нет, не для того, чтобы посмотреть на часы в своих руках, – он всё это время их держал перед собой, как компас и навигатор в одном устройстве, – а чтобы, как оказывается, к своему удовлетворению успокоиться.
– Они всё-таки работают. – По смещению фигуральной стрелки времени, а так-то изменению таймера времени, сделал такой удовлетворяющий вывод для себя Алекс. – К тому же в мою сторону работают. – А вот ещё одна причина порадоваться Алексу, обнаружившему сокращение временного расстояния между собой и Евой, которая всё-таки не всегда добросовестна и готова соответственно отреагировать на резкое изменение часовой обстановки. А может она, посчитав, что от Алекса уже не стоит ждать сюрпризов, – там всё стабильно и уравновешенно, быстро я нашла к нему ключик, – расслабилась, отложив в сторону часы и, наконец-то, решила заняться собой, хоть чуточку поспать.
– Вот же для неё будет удивлением, когда она отроет свои глаза и первым делом посмотрит на часы, – ну и что там произошло за это время, зевнёт она, – а там в две минуты расстояние между мной и ею. – Аж закатился от удовольствия Алекс, представляя ту вытянутость в удивление и чуточку потрясение физиономию Евы, когда она не просто увидит вот такое время на своих часах, а для неё это будет откровение сравни вселенскому потопу.
– Да как же так?! – вскрикнет Ева, запутавшись в причёске и отбросив от себя часы, и одновременно от них одёрнувшись как от чего-то жалящегося. А так как Ева в этот момент находилась на кровати своего номера, то она отскочила чуть ли не на край кровати, где чуть-чуть ей оставалось, чтобы не упасть.
Но она не упала, и этот момент её обрадовал. – Фу ты, чуть не упала. – Проговорила Ева. И тут в этот самый момент раздаётся стук в дверь, уже на себя одёргивая всё внимание Евы, которая в испуге забывает держать себя в руках и главное на кровати, и как результат, она, в голове закружившись, слетает с неё прямо на пол, в пространство между кроватью и стенкой. Откуда вылазить не спешит, пытаясь таким образом спрятаться от Алекса, кто сейчас пришёл до её номера и там стоит, и стучит: Ау! Есть кто дома?!.
– А где она сейчас найдёт такие допотопные часы. – Как-то резко сменил тему своего размышления Алекс, вдруг и почему-то вспомнив предложение мастера из сервиса использовать механические часы для столь важных дел. – Что было под рукой, то и использовала. – Добавил Алекс. Из чего стало понятно, с чем было связано это его отвлечение от Евы. Решил Алекс Еву пожалеть и дать той время со своими мыслями собраться и вылезти из-под кровати.
– Куда сейчас? – задался этим риторическим вопросом Алекс. Которым он мог бы и не задаваться, так как уже выдвинулся и получается, что он уже знает куда идти. А вот куда он решил идти, то тут гадать не нужно, до того пункта своего назначения, который входит в его намеченный маршрут, и который его приводит… – А вот это уже интересно. – Комментирует складывающуюся и лежащую впереди него ситуацию Алекс, видя стоящего у входа в головное здание корпорации Максимилиана.
Максимилиан же, как только заметил Алекса, рефлекторно дёргается посмотреть в сторону одной из своих рук. Здесь, видимо, он вспоминает на чём основывается эта его мышечная память, ухмыляется этому своему, из прошлого и такого далёкого времени действию, когда он поступки и действия людей сверял по своему времени, которое носилось им на своих наручных часах (а какое спрашивается отношение они имеют к свободе личности постороннего человека, кого такой контролирующий его подход, не то что ограничивает и ставит в рамки вашего мировоззрения, а люди свободной воли небезосновательно считают, что это нео-колониальный взгляд на человека) и отмахнувшись от всего этого, с чем-то на отдалённо похожим на улыбку или же удовольствие от встречи выражением на лице, делает один шаг навстречу встречи с Алексом. Таким образом давая ему понять, что о нём не забыли и его тут ждут.
Что подтверждает некоторые догадки Алекса насчёт того, что его не встреча Максимилианом в отеле и затем его самостоятельный приход сюда, были спланированной акцией, целью которой было выявить …А вот это он сейчас узнает, и буквально сразу, раз Максимилиан обошёлся без всех этих формальностей и приветственных церемоний, и сразу перешёл к делу.
– А ты, несмотря на сбой в алгоритме действий, всё равно прибыл в назначенное место и при этом вовремя. – Делает такие выводы из прихода сюда Алекса Максимилиан. – Из чего можно сделать вывод о том, что человек всегда последователен, следуя своему намеченному пути. И если он на каком-то этапе своего пути к пункту своего назначения, который он изо дня в день проделывает в своей цикличности, получит какой-нибудь сбой, он в итоге всё равно сумеет пройти намеченный им путь. Что наводит на следующую логическую цепочку. – Глядя куда-то в незримую даль, проговорил Максимилиан. – А нельзя ли спрогнозировать с большой долей вероятности впереди лежащий путь человека, зная все его характеристики и человеческие особенности. Ведь если он так последователен в своих действиях, где каждое из них соответствует чему-то в нём характерному, и это его приводит к тому-то и тому, а это всё основывается на его особенностях психики, то и его будущий путь можно рассчитать до своей погрешности. И он точно не свернёт на альтернативный своей знамости путь.
– Есть такая вероятность. – Пространно согласился с Максимилианом Алекс. Максимилиан отрывается от своих мыслей, смотрит на Алекса, и после небольшой паузы отвечает ему. – Этот вопрос мы отложим на будущее. А сейчас мы закрепим полученный результат. Ты, можно сказать, прошёл чуть ли на половину из 24 контрольных точек…Да, кстати, а ты их для себя как-то отметил. Можешь мне их озвучить? – задаётся вдруг вопросом Максимилиан. А Алекс, как оказывается и им выясняется, не готов отвечать на вопросы. Что и выказывает своей лицевой невыразительностью.
Максимилиан за ним этот момент замечает и снимает этот вопрос, задавая другой, ближе к тому, к чему они сейчас стоят и находятся. – А что насчёт того, чтобы предсказать следующую контрольную точку, которая нас впереди ждёт.
– Лифт. – Как-то само собой, скорей непроизвольно, чем осмысленно высказалось Алексом.
– Верно. – Соглашается Максимилиан. – Видишь, ты уже можешь просчитать и спрогнозировать наши дальнейшие шаги и возможно, что и действия. Хоть и лифт лежал в плоскости фактической очевидности. Но этот пример важен нам для понимания подхода к расчётам прогнозирования следующих за предыдущим шагом человека шагов. Где за шагом его левой ноги, с самой большой вероятностью последует шаг правой ноги. И это в любом случае, даже вздумай он остановиться или упасть. А вот куда он дальше пойдёт и повернёт, то для прогнозирования этого нам нужны знания характеристик этого человека и стоящий в нём и вокруг него информационный фон. Ладно, пойдём. – Завершает свои размышления Максимилиан, выдвигаясь в сторону входных дверей здания. Куда вслед за ним выдвигается и Алекс. Но не с правой ноги, как он раньше бы и всегда делал, будучи правшой и так в него было заложено внутренней моторикой и судьбой, а он решил опровергнуть на практике эти умозаключения Максимилиана, такого большого теоретика действительности.
Но как видит Алекс в отражение стеклянных дверей, ведущих внутрь здания корпорации, то этот его манёвр с ногами, который ничего ему не принёс особого, кроме сбоя в ходе, не прошёл мимо внимания Максимилиана, кого это даже улыбнуло тем, что дурак ты, Алекс, если так и не понял, что и этот твой шаг в противоречие мне был предполагаем и предсказуем. Мы же всё о тебе знаем, и на основании этого можем просчитать с большой вероятностью каждый твой последующий шаг.
Что, естественно, мало понравилось Алексу, в себе замкнувшемуся и решившему больше так не подставляться. Да вот только его гложет сомнение в верности такой своей реакции. Ведь она запросто может быть просчитана, и тогда …Я не поддамся манипуляции собой. – С агрессией про себя высказался Алекс, и как ни в чём не бывало, и даже того больше, его всё это забавляет (а теперь пусть просчитают, что за этим моим поведением стоит), не стал обращать внимание по сторонам, следуя за Максимилианом до лифта.
Правда, стоило только Алексу сфокусировать своё внимание на этой контрольной точке своего жизненного пути, как перед его глазами тут же возникла картинка даже не самого лифта, хотя он там тоже был, как часть интерьера, а он, сам того не хотя, сумел с прогнозировать то, что у лифта его может ожидать. А в частности ожидающие лифта люди. Что, в общем-то, не сложно угадать и спрогнозировать даже свободному от всяких мыслей и предположений лицу, но вот предсказать нахождение среди этих людей Лидию Зимовну и подлого по утверждению Алекса Адама Карловича, который не отказался от своих планов и убеждений в сторону закабалить Лилию Зимовну, будет не всем по плечу хотя бы потому, что не всем придёт в голову о них знать и затем вот такое тут придумывать.
А вот Алексу эти люди почему-то привязались, и ему, как бы это было неудивительно, хотелось знать, на какой кризисной отметке находятся их отношения. Где Лидия Зимовна изо всех сил пытается разорвать всё то, что называется связью между ней и этим Адамом Карловичем, тогда как тот всё делает для того, чтобы укрепить их.
– И как же ей помочь? – задался этим вопросом Алекс, сам того не понимая, что он этой своей заинтересованностью в этих людях, увеличивает вероятность их нахождения сейчас у лифта и заодно подтверждает правоту Максимилиана в том, что как-то уж очень банально предсказуемы люди, что даже я, кому до них нет никакого дела и я стою в стороне от всех них и всех этих интриг, в которые они погружены по уши, ноздри и ещё чего-то чувственного Адама Карловича, запросто могу просчитать их шаги и движения сердца наперёд.
