скачать книгу бесплатно
Интересно вышло, в школе я ее не признавала. Причина проста, я была популярна, она – нет. Если начать с ней общаться – значило потерять авторитет. Когда она подходила к нашей компании, мы ее игнорировали, и Бренди оставалась одна. Я даже не понимала, чего ее не любили, она была не хуже остальных. А потом сама нашла ответ из собственных наблюдений: каждый второй человек ищет слабые места другого. Таким образом, мы поднимаем себе самооценку, понижая ее слабому.
И я была такой. Зависящей от чужого мнения, от положения в обществе. Удивительно, как любовь меняет человека. Ведь когда не признали Чарльза, я от всех отвернулась.
Теперь время указало на мои ошибки, научило и наказало.
– Хорошо, что оно хоть у кого-то «доброе» …
– Что? Чарльз снова берется за старое?
– Мягко выражаясь. Ушёл в запой!
Зажимая телефон между ухом и плечом, я вошла в кухню, набрала в чайник воды.
– Подруга, он с тобой несчастен.
– Хочешь сказать, это моя вина?
От накатившего возмущения я забыла закрутить кран, прежде чем вода начала выливаться из посудины.
– Вот зараза!
– Хеей! – запищала обиженная трубка.
– Прости! Это не тебе.
Одним движением я перекрыла воду, вернула чайник на место, нажимая на кнопку кипения.
– Подумай, что у него хорошего в жизни? Жена, ребенок…
– Как что? Жена, ребёнок. Разве это не повод?
– Ну а ты сама счастлива?
Неожиданно, я вылетала из зоны комфорта и столкнулась лбом с вопросом.
Давно я перестала всерьёз задумываться о таких вещах. Теперь счастье для меня – это гладкое течение обстоятельств без острых углов, о которые можно раниться.
– У него такое же состояние, – по долгому молчанию поняла Бренди.
– Дело не в этом. Это все этот чертов аукцион.
– А что с ним не так?
– Чарльз получил намного меньше за те Японские статуэтки, чем мы рассчитывали. Жить, по-прежнему, хватает только на еду. Ещё этот дом…
– Так что с ним?
– Его никто не хочет брать. Покупателей ноль. Мы тут застряли.
Кипяток не упустил возможности капнуть мимо чашки на руку.
Взвинчено, я снова дернула рычаг крана вверх, подставляя под холодную струю обожженную руку.
– Я этого не вынесу больше. Здесь ужасно. Одиноко. И с Чарльзом я не чувствую себя больше счастливой…
– Поздно, поздно бросать все сейчас. Ты подумала, где будешь жить? С родителями?
– Мать сгрызет меня заживо. Да и папа не обрадуется.
– Просто признай, наконец, ты рассказываешь мне свои проблемы не затем, что тебе нужен совет.
– Точно! Я могу переехать к тебе. Вместе мы справимся! Ты же мне поможешь?
Последовала порядком ощутимая пауза.
Пальцы под холодной водой совсем немеют, но я не нашла в себе сил выдернуть руку.
– Я не совсем уверена, что это хорошая идея. Ну ты знаешь, маленькая квартира, все дела…
– Ничего, как-то уживемся.
– Да и мой кот. Он терпеть не может детей…
Ясно, все мне ясно. Бренди молодая девушка. Она хочет надышаться свободой, благополучно устроить свою жизнь. У нее ещё есть этот чертов шанс.
– Одри, я думаю тебе нужно повременить с разводом. Будь с ним помягче.
– Может, – без особого энтузиазма соглашаюсь я.
– Не раскисай, со временем все наладится. Одс, прости, мне тут такая красотка по скайпу пишет. Договорились встретиться в пять. Как думаешь, надеть платье или лучше что-то скромнее?
Да, Бренди была у нас по девочкам.
– Надевай, что хочешь. Я не спец в таких делах.
– Не люблю этот твой пессимистичный тон! Ну-ка быстро улыбнулась!
– Бренди, у меня шесть лет такой тон, если ты не заметила. – И не желая портить настроение подруги, добавляю: – Надень платье. Пусть у твоей красотки мозги поплывут при виде тебя.
– Да ну скажешь! Ладно, мне серьезно пора. На созвоне. Целую, пока.
– Хорошо тебе провести время. – Я повесила трубку. Перекрыла воду. Рука не болела, я ее не чувствовала. Как не чувствовала ту тоску, что скреблась где-то там внутри.
В тайне я завидовала Бренди. Пускай мы ровесницы, я ощущала себя старой по сравнению с ней. Сегодня она идет на свидание, у нее впереди столько возможностей. А я была тут, с обожженными пальцами и печальными домыслами Равика из «Триумфальной Арки».
И так целый месяц. Если бы не звонки Бренди, я бы, наверное, сошла с ума. Жить в полной изоляции от общества не то, что трудно, скорее невозможно.
Человек рожден для общества. Конечно, Чарльз этого не понимает. Он днями пропадал в городе. Дни ему не казались просмотром одной и той же кассеты.
В кухню впорхнула Агнес с растрепанной куклой в руках.
– Солнышко, ты проснулась?
– Здравствуй, тетя Одри, – сказала она, поднеся к моемому носу застывшую с улыбкой на лице резиновую игрушку.
– Привет – привет, – подыгрывала я. – Агнес и.…?
– Эмили.
– И Эмили проголодались?
Девочка состроила недовольную мордашку.
– Не хочу!
– У Эмили заболит животик.
– Она не голодна!
– Что-что? Что ты говоришь? – театрально поднесла я ладонь к уху, к игрушке. – Хочешь кушать!? Эмили говорит, что
проголодалась!
– Нет! Она не это сказала!
– Мойте руки, а я подогрею омлет.
– Мм…
– Ну что ты надулась? Давай, бегом!
После тяжкого кормления мы собрались на прогулку. Двор замело, вокруг бело.
Северный ветер обдал морозом щеки, я потуже затянула красный шарф.
Такая снежная зима в Англии – большая редкость.
Агнес выдернула свою ладошку из моей руки и помчалась к соседнему саду.
– Далеко не убегай! – крикнула я ей вдогонку.
Но Агнес не услышала. Закружившись в только ей понятном танце, она зашлась громким смехом.
Один из плюсов был тем, что Агнес нравилось здесь.
Я оторвала взгляд от веселящегося ребёнка и посмотрела вперед, где высилась заплесневелая хлипкая хижина. Прогнившие доски почернели от влаги. Кое-где в деревянной стене виднелись трещины. От старости дом перекосило набок, что создавалось впечатление, словно от одного дуновения ветра его снесет к чертям.
На одной из голых ветвей худой березы закаркал чёрный ворон.
Напуганная Агнес вскрикнула и подбежала ко мне:
– Мамочка, мне страшно, – потянула она меня за рукав пальто по направлению дома.
– Это всего лишь птица. Вон, смотри, – указала я на дерево.
– Но она такая огромная!
Вытаращив глаза, Агнес уставилась на ворона. Как вдруг тот слетел с ветки и, быстро махая массивными черными крыльями, двинулся прямо на нас.
Заслонив малышку собой, я закричала:
– Кыш! А ну – полетел отсюда!
– Кар!
Ворон недовольно каркнул и закружил в небе.
– Добрый день, юная Франклин, – послышался за спиной скрипучий, низкий голос, заставивший меня подскочить от неожиданности.
Я резко обернулась. Позади меня стояла пожилая женщина лет восьмидесяти, облачённая в шерстяной белый платок, хомутом окутанный вокруг шее. Сперва ее сморщенные черты лица оттолкнули меня: худое морщинистое лицо, заострённый подбородок, седые, высоко расположенные брови, маленькие глаза и обвисшие щеки. Но стоило легкой улыбке коснуться ее тонких потрескавшихся губ, как образ старухи смягчился.
Агнес сжала мою руку в своей. Посторонних людей она здесь видела крайне редко. Поэтому такие встречи всегда производили на неё впечатление.
– Добрый день, – немного сконфужено ответила я на приветствие. – Вы…? Откуда Вы знаете нашу фамилию?
– Ах, точно, я же не представилась! – легонько стукнула она себя по лбу. – Я – Эйва Вайт, Ваша соседка. Я давно знакома с Вашим мужем.
Агнес ещё плотнее прижалась ко мне.
– Так Вы живете здесь одна? – удивлённо указала я на старую хижину позади неё.
Вот тебе и раз! Мы уже месяц как тут живем, а я все думала, что это место заброшенное.
– Согласна, дом совсем осел и прохудился, как и я сама, но ничего, как-то справляюсь.
Как эта хрупкая маленькая бабушка могла жить сама в таком пустом холодном доме?
А где же ее дед? Дети?
Почему она тут совсем одна?
– Вы шутите? – ни на шутку встревожилась я. – Так ведь Вам, наверное, там совсем холодно! На улице жуткий мороз!
Эйва Вайт отмахнулась:
– Не стоит лишних переживаний, моя дорогая. Я давно обитаю в этих краях, многое повидала. Простым морозом меня не возьмёшь.
– Переезжайте жить к нам. Я серьезно. Места у нас много, для Вас точно найдётся свободная комната.
