скачать книгу бесплатно
Из раскрытой двери питейного заведения раздался недовольный голос Икмора, не желавшего расставаться с закадычным другом.
Святослав раздраженно махнул рукой, не поворачиваясь, выпрямил спину, стараясь не шататься, и побрел в направлении дворца Ольги. Он тряс головой в надежде прогнать хмель. Ему было неловко показываться на глаза любимой Малуши в таком состоянии. Но чаще всего именно так и происходило. Когда Святослав был трезв, он мог контролировать свои желания и сдерживать свои порывы, но стоило хмелю затуманить сознание – ноги сами несли к той, без которой не было жизни.
Ворота княжеского дворца оказались закрытыми.
Святослав наморщил нос, выражая недовольство. На языке вертелись ругательные слова, но крупица здравого смысла – не до конца поглощенного хмелем – не позволила устроить дебош.
Он грустно посмотрел на бесконечную стену из заточенных и отполированных до белизны бревен и обреченно зашагал вдоль нее.
К счастью, ворота конюшни оказались приоткрытыми, и князь направился к темному проему.
Суетливая поспешность сыграла с ним злую шутку: Святослав запнулся при входе за свою же собственную ногу и грохнулся на пол конюшни, зацепив по пути конскую упряжь, с шумом упавшую со стены.
Рука уткнулась во что-то теплое и мягкое. По запаху без труда удалось опознать конский навоз.
В одном из пустых стойл мигнул робкий огонек свечи. Разгоревшись ярче, он выхватил из темноты испуганное лицо конюха.
– Кто там? – Голос парня был полон поддельной решимости.
– Князь всея Руси, – ответил Святослав издевательски, злясь на самого себя. – Не видишь, что ли!
Последние слова он почти выкрикнул.
– Вижу… – Парень растерянно попятился от наступавшего на него князя.
– А ты кто? – спросил Святослав, загнав парня в угол.
– Конюх я, Добрыня, ваша светлость. – Парень потупил взгляд, словно смущаясь своего имени.
Святослав оглядел его с ног до головы. Парень был рослый и ладно сложенный. Свеча смотрелась игрушкой в широкой ладони.
– А ты крепок, братец, хоть и имя у тебя бабское. – Святослав ударил Добрыню по плечу, почувствовав твердые как сталь мышцы.
Грязная ладонь оставила на белой исподней рубахе парня навозный след, а Святослав еще и вытер остатки конского дерьма о широкую грудь конюха.
Добрыня просиял от похвалы, не обращая внимания на вонючие полосы, затейливым узором разрисовавшие рубаху.
– Возьмите меня к себе в дружинники. – Голос Добрыни дрожал. – Надоела мне эта конюшня. Я и мечом научился владеть. А? Ваша светлость…
Святослав внимательно посмотрел в глаза Добрыне. При словах «дружина, меч…» хмель слегка развеялся.
Конюх не отвел взгляда. За внешней робостью чувствовалась внутренняя сила, необходимая дружиннику даже больше, чем крепкие мышцы.
– Язык за зубами держать умеешь?
Добрыня молча кивнул, доказывая, что умеет.
– Если кому расскажешь, что меня здесь видел, – убью!
Добрыня виновато переминался с ноги на ногу, демонстрируя, что сожалеет об увиденном.
Святослав удовлетворенно кивнул:
– Молчать будешь – о дружине подумаю.
Князь дунул на свечу, погасив огонек, и в потемках выбрался из конюшни.
Дверь в терем Ольги – обычно достаточно широкая – больно ударила Святослава косяком в плечо.
Покои Малуши находились неподалеку от комнат княгини, чтобы можно было прийти по первому зову госпожи.
Новый терем Ольги не нравился Святославу. Белизна каменных стен и свежих бревен, затейливые коридоры, роскошная резьба по дереву – все это казалось излишне помпезным и ненужным для жизни.
Терем спал глубоко и безмятежно вместе со всеми своими обитателями, производя лишь робкие стоны, издаваемые притирающимися друг к другу частями здания.
Перед Святославом – словно столбик – возник охранник из стражи княгини, выглядевший таким же отшлифованным до блеска, как и стены терема.
Князь зашипел, пытаясь скрыть за нахмуренными бровями нетрезвый взгляд, и закрыл стражнику рот ладонью. Из-под широкой руки виднелись только глаза охранника, хлопающие по-девичьи длинными ресницами.
Покорность, с которой дружинник воспринял этот жест, свидетельствовала о том, что он узнал Святослава.
Князь кивнул и, удовлетворенный реакцией стражника, отпустил его лицо.
– Ты меня не видел. – Ладонь превратилась в кулак, замерев возле носа дружинника.
Рука была все еще в конском навозе. Князь, ни на мгновенье не смутившись, вытер ее о полу кафтана стражника и, икнув, побрел дальше походкой, выражавшей полное безразличие, в ответ на недоуменный взгляд дружинника.
За очередным поворотом бесконечного лабиринта коридоров, в нескольких шагах от себя, Святослав заметил человеческую фигуру, закутанную в плащ. Низко опущенная голова, укрытая капюшоном, не позволяла разглядеть лицо, но плавность походки свидетельствовала о том, что это – женщина.
Бесконечно неожиданные встречи в посещении, предполагавшимся быть тайным, начинали злить Святослава. Пытаясь остаться незамеченным, князь прижался к стене и, вдавливаясь спиной в нишу, сооруженную для бессмысленной вычурности, скрылся в ее тени.
Женщина проскользила мимо него бесшумно, словно передвигаясь по воздуху.
Спина предательски чесалась, и Святослав, не выдержав, потерся о гладкие бревна, невольно улыбаясь от приятных ощущений, снимавших ненужный зуд.
Шорох – соизмеримый с естественными звуками недавно построенного здания – все же привлек женщину.
Слегка приподнятая в тревожном повороте голова позволила на мгновение увидеть лицо, вызвавшее у князя недоуменное замешательство – с детства знакомые черты жены Марфы, несмотря на скрытую тревогу, были все так же милы и по-мальчишески задорны.
«Вот это сюрприз!» – промелькнуло в голове у князя.
Подавив жгучее желание окликнуть Марфу, Святослав предпочел остаться незамеченным, поддавшись сладострастным мечтам о Малуше.
Марфа исчезла беззвучной тенью в закоулках коридоров, рассыпав после себя еле уловимый аромат таинственности.
Святослав взъерошил спутавшиеся длинные волосы, потирая макушку головы. Мрачные предположения непрошеными занозами воткнулись в безмятежное предвкушение запретного удовольствия.
– Здравствуй, светлый князь, – раздался за спиной вкрадчивый женский голос.
Святослав вздрогнул от неожиданности – весь его тайный план летел в тартарары. Он обернулся, пытаясь принять беззаботный вид.
За спиной стояла Будана – служанка матери. Она загадочно улыбалась, и сквозь ее обворожительную улыбку поблескивали белоснежные зубы, казавшиеся жемчужинами в свете луны.
– Я могу быть чем-нибудь полезна? – Будана сделала шаг навстречу Святославу.
На ней не было платья, только ночная сорочка тонкой восточной ткани, сквозь которую отчетливо проступала роскошная грудь. Будана не пыталась прикрыться, наоборот, она распрямила плечи и подалась вперед всем телом, как будто предлагая себя. Родом из племени угров, смуглокожая, черноволосая, высокая и статная, она всегда притягивала взгляды мужчин и была уверена в магии своей красоты.
– Спасибо, я иду к жене. – Святослав сказал это подчеркнуто сухо, чтобы избежать последующих домогательств, но взгляд невольно скользнул с удовольствием по ладному девичьему телу, угадывавшемуся под откровенной одеждой.
– А жаль… – Будана потянулась, как кошка. – Я всегда готова услужить тебе, светлый князь.
В следующее мгновение женщина резко развернулась и пошла по коридору в сторону комнат прислуги, все еще приглашающе оглядываясь.
Святослав добрался до покоев Марфы, раздосадованный тем, что встретил эту служанку, уже не первый раз демонстрирующую ему свое расположение.
Что она делала в коридоре ночью?
«По-моему, во дворце у матери все шляются по ночам, кто куда захочет…» – мелькнуло в голове у князя.
И все-таки появление Буданы – неожиданное и тихое, как бег мыши, – было крайне странным…
Святослав открыл спиной дверь, не сводя глаз с пустого коридора из-за опасения вновь увидеть любопытную служанку, выждал мгновение и, облегченно вздохнув, вошел в пустую комнату Марфы.
Согнав с лица следы смущения, князь сообразил, что еще ни разу не был в покоях жены после ее переезда в терем Ольги.
В комнате царил бардак, обычно оставляемый спешащим человеком.
Марфа не отличалась беззаветной любовью к порядку. Для нее на первом месте были удобства. И если удобно бросать платье в изголовье кровати, а не вешать в шкаф, – значит, оно будет болтаться там скомканным жгутом, а не благородно висеть в специально отведенном месте. Плачевные последствия сугубо мужского воспитания давали о себе знать.
Святослав удивлялся тому, что Асмуд не завел новую жену после смерти матери Марфы, и упрямо не хотел верить шептунам, наполнявшим княжеский двор слухами о тайной связи воеводы с княгиней Ольгой.
Князь выглянул в небольшое окно, выходящее на улицу.
Контраст между причудливыми тенями, отбрасываемыми довольно высокими зданиями, и серебристыми полосами лунного света придавал пустынной улице сказочный вид.
Внимательным взглядом воина и охотника князь заметил темную фигуру всадника, отъехавшего от дома Свенельда. Ночной путешественник вызвал легкую настороженность, быстро исчезнувшую при мысли о встрече с Малушей.
* * *
Улыбка держалась на лице Буданы, несмотря на то, что она уже рассталась с князем и находится у себя в комнате, прислонившись спиной к закрытой двери. Смущение и раздраженность Святослава вызывали у нее умиление. Удовольствие, испытанное при виде того, как грозный муж в твоем присутствии превращается в застенчивого мальчика, может сравниться только с наслаждением от объятий этого мужа.
Будана часто провоцировала князя своими откровенными домогательствами и с удовольствием наблюдала, как этот сильный и волевой человек терялся в ответ на ее поведение. И сейчас она не упустила возможности продемонстрировать свое чудесное тело, легко угадывавшееся под тонкой рубашкой. Он слишком нервничал и прятал глаза. Князю были чужды ложь и лицемерие, поэтому его лицо предательски выдавало, когда он что-то пытается скрыть.
Будана затаилась у двери в надежде услышать, что происходит в коридоре.
Безграничное доверие княгини Ольги, завоеванное годами верной службы, ей с недавних пор приходилось делить еще с одной служанкой – Малушей. Эта девчонка, с детских лет воспитывавшаяся во дворце, после крещения стала необычайно близка к княгине.
Будана злилась, чувствуя, что теряет свое влияние на Ольгу, и эта злость становилась еще сильнее от понимания того, что не злиться на конкурентку она не может. Спокойствие, с которым Малуша относилась к их заочному соперничеству – словно для нее и не существующему, – доводило эту злость до бешенства.
Будана не верила, что девушке абсолютно незнакомо чувство ревности, – она воспринимала ее спокойствие как издевательство.
Самым же страшным преступлением Малуши были ее взаимоотношения со Святославом, которые становились все более заметными, несмотря на старания их скрыть.
Будана чувствовала, что Малуша – казавшаяся на первый взгляд тихой и беспомощной – на самом деле была женщиной, способной преодолеть любые трудности ради достижения своей цели.
Сквозь дверь в коридоре послышалось движение, и Будана заглянула в щель неплотно прикрытой створки.
По коридору прошел – стараясь не шуметь – Святослав, юркнув в комнату Малуши.
После строительства нового дворца Малуша – как и Будана – удостоилась чести иметь личные покои, а не спать со всей прислугой. Будана поморщилась от раздражения, что эта выскочка и здесь сумела если и не обойти, то приблизиться к ней – Малуши становилось слишком много в этом дворце.
Но Будана уже знала, как сделать так, чтобы этой безродной девки стало меньше.
* * *
Во дворце стояла тишина.
Ольга любила рано ложиться спать и требовала этого же от своей челяди. Марфа накинула поверх сарафана плащ, который скрывал ее с головой, и выскочила на улицу. Калитка в конюшню поприветствовала девушку визгливым голосом.
Марфа замерла у входа, прислушиваясь к тишине, в которой отчетливо слышались удары ее сердца. Лошади оживились, чувствуя присутствие человека. Звездочка – пятнистая кобыла – ласково щекотала мягкими губами ладонь, съев предложенный ей кусок хлеба. Недовольная, что лакомства больше нет, лошадь ткнула Марфу мордой в плечо, громко фыркая.
– Тихо, Звездочка, – одними губами сказала Марфа.
За стеной в соседнем стойле послышалось кряхтение, и в центральный проход конюшни вытянулись ноги в стоптанных лаптях. Ноги показались Марфе огромными. Она ожидала, что вслед за ними появится человек, но ноги затихли, и послышалось легкое похрапывание их хозяина.
Накинув уздечку на голову лошади, девушка, осторожно ступая, направилась к выходу.
– Стой! Ты кто? – раздался сонный голос, адресованный спине Марфы.
Марфа вздрогнула, боязливо втягивая голову в плечи. Девушка медленно повернулась, заранее растянув губы в глупой улыбке.
– Простите, княгиня. – Парень смутился, явно не зная, как реагировать на гуляющую по конюшне княгиню.
– А ты кто? – спросила Марфа.
Лицо парня было знакомым, но она не могла вспомнить его имени.
– Я – конюх Добрыня. – Парень улыбался по-детски открыто и добродушно.
Марфа невольно улыбнулась в ответ, чувствуя к конюху неосознанную симпатию. Девушка подошла к нему вплотную и знаком пригласила опустить голову к ее лицу.
– Не говори никому, Добрыня, что видел меня, – прошептала Марфа в оттопыренное ухо конюха, а затем поцеловала его, едва коснувшись щеки, покрытой легким юношеским пухом.
– Хорошо. – Улыбка Добрыни теперь выглядела глупой.
Звездочка, очутившись на улице, втянула ноздрями теплый ночной воздух.
По телу животного пробежала дрожь, передавшись Марфе. Широкая спина животного без седла оказалась скользкой, вынудив девушку крепко прижать колени к шелковистым лошадиным бокам. Звездочка фыркнула, резво сорвавшись с места. Марфа опустила лицо, прижимаясь к гибкой шее лошади. Ветер откинул с ее головы плащ и разметал непрочную косу, распушив волосы по плечам.
