Найти Мышиного Короля

– А знаете что, Анна? Теперь я точно знаю, что никогда не надо разговаривать с неизвестными. Вот, кстати, эта книга, которую мне удалось для вас спасти.

С этими словами он протянул ей слегка запачканную книжку в белой обложке.

– Спасибо! – обрадовалась Аннушка. – Спасибо вам огромное, Иосиф! Давайте теперь  говорить только о литературе! И съедим, наконец, этот торт!

      15

– Д-дед, а что у нас п-па-аесть? – растягивая  слова, спросил Инок.

Он был голоден не меньше того черного кота, которого встретил на детской площадке. Принюхавшись, точно кот, к запаху съестного, он, не снимая куртки и ботинок, прошел на кухню.

Дед хлопотал возле плиты. Заметив грязные разводы, которые тянулись за внуком, он хотел сделать юному пакостнику строгое внушение, но лишь тяжело вздохнул:

– Сними куртку и ботинки. Тряпка в ванной. Когда подотрешь за собой, садись за стол.

Инок нехотя поплелся в прихожую, снял кроссовки, но пол мыть не стал. С отсутствующим видом он снова зашел на кухню и сел на табурет.  Дед поставил перед ним тарелку горячего борща и положил рядом два куска черного хлеба. Спорить с внуком ему не хотелось. У Кузьмича была интересная новость, и он ждал, пока внук насытится и будет способен ее воспринять. У старого чекиста был большой опыт работы с людьми, однако собственный отпрыск каждый день подкидывал ему новые ребусы и загадки.

– Слушай, я у тебя книжку нашел на столе, – как бы невзначай произнес дед. – Ты что, стихами стал увлекаться? Молодец! Помнишь, нам доктор что говорил?  «Пусть учит стихи!» Стихи, понимаешь? Чтобы память развивать.

– Угу, – хмыкнул внук. – Т-ты з-зачем  см-мотрел?

События уходящего дня – ссора с Коршуновым, подглядывание за Анной Петровной и Валиком на лестнице и встреча с черным котом все это  теперь отошло на задний план. Он даже забыл, что вчера купил целый выводок мышей и стал тайным свидетелем жестокой драки. Теперь все его мысли были лишь о книге, которую он прочитал ночью. Такою странной была теперь его память – она связывала его лишь с теми событиями, на которые как-то указывали предметы, находящиеся перед глазами или те, о которых кто-то говорил.

Книга, о которой говорил дед, потрясла его воображение, которое уже два с лишним годом рисовало ему лишь серый забор и картину аварии. Читая строчку за строчкой, он вдруг представил лето, солнце и теплое море, где он никогда не был. Он читал рифмованные строчки, и словно говорил с человеком, который тоже бежал вдоль серого забора, но в отличие от него самого, видел не вспышку взрыва, а нежный свет восходящего солнца.

Раньше ему не нравились стихи. Конечно,  мама в детстве читала ему много стихов, но они не возбуждали в его воображения.  Ему гораздо больше нравились формулы и алгоритмы, где была стройность и красота.  Стихи, в отличие от формул,  не рождали в нем никаких чувств и казались лишь набором звуков.  К тому же все поэты  уже давно умерли.  Даже тот, кто написал эту книжку. Инок вдруг догадался, что тот молодой мужчина в серой куртке, с которым устроили драку его однокурсники, и был автором белой книжки. Думать о том, что этот молодой поэт тоже умер, было для Королева больно и тяжело. Нежный свет в конце серого забора вдруг сменился яркой вспышкой взрыва.

Что же так потрясло его в этой книжке? Многие стихотворения в ней были посвящены виртуальным мирам, и сочинить их  мог сочинить только настоящий геймер. Стихотворные строчки были похожи на извилистые лабиринты, блуждать по которым было не менее увлекательно, чем по продвинутой бродилке. Прочитав до конца, Инок понял, что вышел на новый уровень.

А потом его отвлекли мыши, которые пищали в своей клетке.

– А ты знаешь, какая у нас новость? – вдруг заговорщицки спросил дед. – Твоя мышь родила.

Кеша не понял, о чем это он.

– Что?

– Да белая мышь принесла потомство, – пояснил дед. – Опросталась, как все самки. Пятеро мышат.

Инок вмиг перестал думать о книге и помчался в комнату. Теперь в тесной клетке было настоящее месиво из шевелящихся тел. Инок насчитал в ней восемь живых существ – пять пушистых и три розовых.

– А где ж-же й-е-еще два? – с трудом произнес он.

– Да она их, наверное, съела, – развел руками дед, с укоризной глядя на невнимательного внука. – Ты же их кормить забываешь. Ты им даже воды не дал!

Инок почувствовал, как на глаза у него снова наворачиваются слезы.

– Ладно, не расстраивайся, – дед легонько провел ладонью по его затылку. – Мыши они и есть мыши. Плодятся быстрее всех.

– Н-но я н-не хотел! –закричал Инок, дергаясь всем телом.

Дед отшатнулся от него, как от припадочного и с тоской произнес:

– Я сходил в магазин, купил две клетки. А то, неровен час, мальчики оприходуют девочек и  нам  придется утилизировать излишних едоков.

Эта шутка показалась старому  чекисту  забавной, и он глухо рассмеялся.

Но Иннокентию было не до шуток. Чтобы не расплакаться, он с силой  кусал себя за нижнюю губу,  и скоро на ней показались капельки крови – точь-в-точь такие, какие были утром на шерстке белой мыши. Отступив от мышей, он прислонился лбом к холодному оконному стеклу.

Ему вдруг стало так жаль всех на свете, а больше всего –  самого себя – такого странного и одинокого. И вдруг, под влиянием этого нового чувства,  он почувствовал прилив непонятной силы. Она сводила ему скулы и сжимала кулаки.  Движимый этой неведомой ранее силой, он с силой ударился лбом об оконную раму. Скрутив ему руки сзади, дед еле-еле оттащил его от треснувшего стекла.

Увидев ссадины на виске внука, перепуганный Мошкин хотел уже звонить в скорую, но передумал. Ему совершенно не хотелось давать показания по поводу телесных повреждений.

– Да у тебя еще и температура! – проворчал дед, укладывая обессилившего отрока на тахту. – Промок сегодня?

Тот кивнул в ответ, а потом четко произнес:

– Да, я сильно замерз и промок.

Дед насторожился, но ничего не сказал. Может, ему просто померещилось?  Голос внука, обыкновенно сбивчивый, был спокоен и размерен. Он напоминал голос электронного диктора, а не мальчишеский тенорок с сильным заиканием.

– Ну ладно, ты лежи, а я за аспирином схожу,  – пробормотал Кузьмич.

Когда дед ушел в аптеку, Инок, как ни в чем не бывало, встал с тахты и уселся в кресло напротив клетки и стал наблюдать за живностью. Взрослые мыши пищали и дрались за остатки корма, а маленькие голые мышата присосались к самке. Та неподвижно лежала в лужице крови, точно натурщица. «Наверное, так Бог наблюдает за  людьми», – подумал странный юноша и, взяв карандаш, стал делать набросок в первой попавшейся тетрадке.

Это занятие так увлекло его, что он не заметил, как пришел дед, как позвал его и не получив ответа, в сердцах хлопнул дверью и ушел в свою комнату.

Он рисовал, зачеркивал, принимался за новый рисунок, переворачивал страницу и начинал заново. Когда все страницы тетрадки были разрисованы усатыми мордами и хвостатыми телами, художник бессильно откинулся на спинку кресла и уронил тетрадь. Все свои силы, которые вновь обуяли им и возбудили его спящие чувства, он вложил в свои рисунки. Фантастические существа, которые ничуть не напоминали забавных диснеевских персонажей, были настоящими мутантами – с тремя, пятью и даже семью головами. У одних были  уродливые хилые  тела, а у других – наоборот, брюхо было чересчур жирное.

Инок страшно захохотал, поднял с пола тетрадь и снова взялся за карандаш. Выбрав самую противную мышь – с семью головами, обвислым животом и редкой шерстью, он пририсовал ей за спиной плащ, как у Бэтмена,  на животе – корону, а в левой лапе – нож.

– Ты будешь Мышиным Королем! – услышал дед в соседней комнате и вздрогнул от испуга.

Этот странный отрок все больше тревожил его.

За долгую службу в «конторе» подполковнику Мошкину пришлось  перевидать разных человечков, но он ни разу не испытал ни жалости, ни отвращения к кому либо. Люди были лишь материалом, из которых строилась его карьера. Ему и в голову не приходило сравнивать их с собой. Когда же товарищи проводили его на заслуженный отдых, он остался один на один со своей подагрой. Он думал, что это серьезная проблема. Как же он ошибался! Взяв опекунство над  внуком-инвалидом, он понял, что недооценивал всю серьезность своего положения.

Внук тем временем зевнул, сложил тетрадь в свою черную сумку, разделся  и преспокойно лег в постель. Через несколько минут он забылся тяжелым сном.

Увидев, что внук спит, Кузьмич вынес клетку с мышами в кухню и принялся за нелегкое дело. На столе уже стояли две новенькие клетки, которые он только что приобрел для новых жильцов. Дед Мошкин  насыпал в поддоны опилок, приладил к прутьям поильнички и заполнил   мисочки кормом – сто рублей пакетик, с ума сойти! Потом он нашел старую кожаную перчатку, надел  ее  на правую руку и лишь после этого торжественно открыл  тесную клетку-камеру.

– Ну, а теперь надо вас рассадить, – ласково проворковал ветеран и стал вытаскивать зверьков за хвосты. – Так, это кто у нас тут?

Он внимательно рассматривал подопечных и опускал  девочек в одну клетку, а мальчиков  в другую. Самку с потомством он тревожить не стал. Он знал по собственному опыту, на что способны самки, защищая своих детенышей.

– Удивительный вы народ, бабы, – ворчал он беззлобно. – И прибить ребеночка можете, и жизнь за него отдать. Никогда я вас не понимал.  И толку-то от вас никакого, но и без вас, выходит, тоже нельзя.

Мыши недовольно пищали, сучили лапками и норовили цапнуть ветерана.

– Вот я вас! – беззлобно грозил Кузьмич. – Будете хорошо себя вести – снова в один барак запущу. А теперь сидите спокойно!

Закончив пересадку мышей, дед снова заглянул в комнату внука.  Тот   слегка постанывал во сне.

– Бездельник! – презрительно бросил дед. – Ничем не хочет заниматься!

                         16

– А вы чем занимаетесь, Иосиф? – спросила тетушка Клавдия, не в силах сдерживать свое любопытство. –  Где работаете?

Иосиф чуть не подавился. Он терпеть не мог этого вопроса, который ему так любили задавать в одном казенном учреждении. С какой стати он и сейчас должен отвечать на него? Перед ним не следователь, а всего лишь старая тетка, которая только и умеет, что стряпать? Гофман-Светлый уже жалел, что связался  с двумя провинциалками, у которых не нашлось даже считал хрустальных бокалов. С какой стати он должен перед ними отчитываться?  К тому же, статью за тунеядство давно отменили.

Но настырная тетушка ждала ответа, словно платы за съеденный торт.

– Я работаю в общественной организации, – уклончиво ответил Иосиф, аккуратно вытирая губы бумажной салфеткой.

– Тетя, ну что ты пристаешь к человеку? – Анна Петровна с упреком посмотрела на старшую родственницу. – Может, Иосиф не любит говорить о своей работе. Вот мне, например, тоже совсем неинтересно  говорить о работе. Давайте лучше о театре. Иосиф, вы часто бываете в театрах?

На клеенке в цветочек осталось пятно от дешевого  вина,  салатные миски опустели, а горячего не полагалось.  Очевидно, двум одиноким дамам хотелось чего-то большего, чем самодельный торт –  каких-то изысканных развлечений, утех.  Иосиф понял, что пора отчаливать и  решительно отодвинул недопитую чашку.

– Я работаю в организации содействия органам правопорядка, – уточнил  он. – Еще я занимаюсь несколькими проектами, связанными с недвижимостью. Благодарю чудесных хозяек за прекрасный вечер!

С этими словами он взял руку именинницы и галантно поцеловал ее. Взглянув на старую деву, он на всякий случай склонился и к ее руке.

– А автограф! – спохватилась Аннушка и протянула подаренную  книжку.

– Ах да! Совсем забыл! – хлопнул себя по забинтованному лбу поэт Светлый и тут же скривился от боли.

Он совсем забыл, что пришел отрабатывать технологию презентации. Пошарив в карманах, он даже не нашел ручки!

– Вот! – услужливо подала Аннушка.  – Вот, когда прославитесь, мы всем будем показывать!

Гость поставил изящную закорючку на титульном листе и подумал:  «А что? Для первого раза неплохо. Еще успею заскочить на Арбат».

– Да я тебя убью, шалава! – послышалось из общего коридора. Вслед за цокотом женских каблуков и звуками падающих коробок за стеной раздался отборный мужской мат и тяжелые шаги.

Иосиф насторожился. Надо уходить, пока эти двое дев не втянули его в какую-нибудь авантюру. И с какого перепоя он отыскал телефон этой провинциалки? Он ведь даже ее лица не помнил, когда звонил!

– Убью! – снова заревели в коридоре и с размаху хлопнули входной дверью.

– Да уж! – глаза тетушки были презрительно сощурены. – Сначала пригласит к себе девиц, а потом начинается.

– Тетя, не надо! Может, у соседей тоже праздник! – стала защищать громогласного соседа сострадательная Аннушка.

Иосифу уде порядком надоел этот дешевый театр. Он резко поднялся из-за стола:

– Еще раз спасибо за приятный вечер!

Смешно сказать, как он был горд собой, когда позавчера ему позвонили из типографии и предложили забрать тираж! Сначала он хотел устроить презентацию в одном ночном клубе, но когда узнал цену, то подумал, что лучше будет в книжном магазине. Однако и там заломили такую сумму, что Иосиф решил повременить до лучших времен. Технологию презентации лучше всего было отрабатывать на знакомых девушках.

Ради  визита к бывшей однокурснице поэт Светлый даже не пошел в свой любимый подвальчик на Арбате. Это было такое заведение, где можно было просто сидеть на диване с книжкой, спасенной из  какой-нибудь библиотеки, или пить отвратительный растворимый кофе. Впервые он попал сюда на турнир по «танкам». Как же они тогда славно посидели, рубясь на тридцати ноутах! В этом миленьком местечке привратницей работала симпатичная девчонка. У нее  были малиновые  волосы и огромные зеленые глазищи.  Когда она  принимала у него оплату за проведенный вечер, то так  смешно хмурила хорошенький лобик! Закрыв лицо книжкой, он просидел в подвале почти дюжину вечеров, пока симпатичная белочка крутилась между столами.  Его она как будто не замечала.

Иосиф поглядел сначала на одну женщину, а потом на другую. И чего он запал на эту малолетку? Аннушка совсем не хуже. Фигурка складная, личико еще свежее. Конечно, мешки под глазами, но если замажет тональным кремом, то будет настоящая куколка. А как она защищает его от своей въедливой тетки! Нет, надо будет позвонить ей еще разок.

У поэта Иосифа Светлого, словно у легендарных пилотов, девушки были на втором плане. Гораздо важнее для него были компьютерные игры.

17

Кеша впервые начал играть в «стрелялки» на ноутбуке, который подарил ему вернувшийся отец. Он был тогда уже в  третьем классе.

В детстве он терялся в догадках, кто на самом деле его папа: разведчик, полярник или ученый? У них в комнате был видик, и он любил смотреть про звездные войны, воображая отца супергероем.

Над ним смеялись во дворе, называя байстрюком, но он не обижался. Он знал, что у всех детей есть папы и однажды они обязательно находятся. Вот, например, у их соседки – хромой девочки – никогда даже мамы не было, а недавно оба ее родителя вернулись с Крайнего Севера и привезли много подарков.

Когда он был совсем маленьким, он часто спрашивал мать: «А где папа? А когда он придет?»

Она гладила его по головке и прижимала свой палец к его губам:

– Папа знает, что ты его ждешь. Он обязательно скоро вернется.

– Когда? – канючил сын, но мать уже снова была строга и непреклонна.

– Когда надо, тогда и придет.

Она, вообще, всегда была очень скрытная. Кеша знал, что она работает на секретном заводе, который находился за высоким-превысоким забором. Там работали почти все взрослые из их общежития, даже повариха баба Глаша.

– Когда он вернется, я вас обязательно познакомлю, – обещала мама. – Он обязательно вернется. Ты только верь в это.

Однажды отец вернулся. Кеша открыл дверь и увидел в коридоре высокого, угрюмого  и  очень худого человека.

– Вы мой папа? – с замиранием сердца спросил он.

Незнакомец посмотрел на него долгим взглядом и подал руку:

– Королев.

Заходя в комнату, он больно ударился головой о низкий проем и стал смешно тереть растущую шишку. Мать засуетилась, стала прикладывать к ушибленному месту пачку масла из морозильника, заохала. Она плакала и смеялась одновременно, а Кеша глядел то на маму, то на папу и от досады кусал губы.  Он-то думал, что отец красивый, как Сильвестр Сталлоне и ловкий, как Джеки Чан, а он даже в дверь войти не может…

В своих мечтах он часто рисовал их будущую встречу: как Сталлоне сажает его на плечи, а Джеки обучает приемам самообороны. Но отец оказался человеком тихим и совершенно негероическим. Он приходил к ним в комнату, сидел за столом и тихо разговаривал с мамой. Так продолжалось почти четыре года. За это время отец купил ему ноутбук, а себе  подержанную рыжую «Нексию». Он почти ничего не рассказывал сыну о себе. В основном, они говорили о компьютерах и программах.

О том, что отец сидел в тюрьме, сын узнал только перед свадьбой родителей.

Мать тогда сказала ему:

– Мы скоро все вместе уедем в другую страну. Папе обещали очень хорошую работу. Там у нас, наконец-то, будет собственный дом.

Кеша стал ее расспрашивать, куда они поедут, что за дом и какая работа. Он знал, что мать лучше не спрашивать, если она сказала «потом все узнаешь!»  Он верил, что все так и будет, а она велела ему держать язык за зубами:

– Понимаешь, люди завидуют чужим успехам. Больше всего их раздражает чужое счастье.  Если ты не умеешь его охранять, то лучше не показывай.  Никому не говори о своих планах, и главное – деду. Я все ему сама скажу, когда будет нужно.

– А почему нельзя деду? – удивился Кеша.

Он не слишком любил маминого отца, который раз в полгода  приезжал к ним в Мытищи. Они вместе ходили в парк и стреляли там в тире по разноцветным алюминиевым банкам.

– Дед будет скучать, – расстроился Кеша. – Ему не с кем будет стрелять.

– Мы к нему  будем приезжать в гости, – заверила мать.

Кеша поверил, но на всякий случай спросил:

– А компьютер мне новый купите? С памятью на десять гигов?

– Конечно! – мать поцеловала его в макушку. – Не волнуйся. У тебя скоро будет суперкомпьютер!

Инок открыл глаза, встал с постели и включил свет. Была уже полночь. Из соседней комнаты слышался храп. Вместо одной клетки на тумбочке стояло теперь целых три. Мыши, отличие от деда, не спали. Они грызи прутья своих клеток, как будто мечтая о побеге.

Инок  открыл тетрадку с рисунками и сравнил изображения с оригиналами. Да, эти злобные твари были сейчас совсем не похожи на умильные комочки в зоомагазине! Он на секунду зажмурился, но тут вновь почувствовал прилив небывалых сил. В его сердце будто нарождалась мощная волна.  Его снова куда-то несло.

Он ловко достал из пыльной коробки свой старый ноутбук, подключил повода и стал уверенно бегать пальцами по клавиатуре. Он вдруг вспомнил, с чего начинается будущая игра.  На экране стал появляться набросок, который постепенно «обрастал» цветом, тенями и бликами. Он рисовал и стирал, переворачивал объект по часовой стрелке и обратно, увеличивал и уменьшал.

Наконец, когда в окнах уже забрезжил рассвет, портрет семиглавого Мышиного Короля был полностью готов в 3-D. Теперь надо  было переходить на новый уровень – заставить его шевелить лапами и хвостом, бегать по экрану, появляться ниоткуда  исчезать в никуда.  Инок впервые за два года радостно улыбнулся и кликнул «сохранить». Почувствовав вдруг страшную усталость и опустошение, он выключил компьютер и лег на диван, по своему обыкновению не раздеваясь.

За стеной послышался утренний кашель деда. Кузьмич приоткрыл дверь и  спросил внука, пойдет ли тот на занятия.

18

Никитос часто приходил лишь к концу занятий, так как  по утрам подрабатывал инструктором в оздоровительном заведении под названием «Голден боди». Так было и в эту среду. Едва он занял свое место за стойкой администратора, как в холл вошел первый посетитель. Это был невысокий крепкий мужчина в длинном кашемировом пальто.

– Здравствуй,  дорогой! – кивнул он Никите.

– Доброе утро! Клуб «Голден боди» приветствует вас! – скороговоркой пробормотал зевающий инструктор.

На часах было семь пятнадцать утра. Клуб только открылся.

Мужчина был крепко сбит и коротко подстрижен. Коршунов видел его уже не в первый раз, и каждый раз он приходил раньше других.  У этого кавказского господина было благородное и мужественное лицо, небольшая залысина очень сильный взгляд. Своей внешностью он чем-то напоминал Никите  орла, которого он в детстве видел в зоопарке. Манеры у благородного господина тоже были хищные, но мягкие, как у пумы или барса. Про себя Никитос прозвал его «Орел Барсович». Рядом с ним всегда был молодой секьюрити с большой спортивной сумкой на плече.

Орел Барсович подошел к стойке рецепции и положил на нее членскую карточку. Охранник цепким взглядом оглядел помещение.

Никита протянул посетителю ключ от шкафчика. Юноша-охранник тоже направился в раздевалку.

– Э-э! – только и успел произнести Никита, но молодой кавказец так зыркнул на него, что Коршунову расхотелось с ним спорить.

Он вспомнил, что у старшего мужчины проблемы с левой рукой: его  левый рукав был всегда засунут в карман.

«Наверное, он сам  шнурки не может завязать», –  догадался инструктор по фитнесу.

Вскоре секьюрити вернулся в холл и по-хозяйски развалился на кожаном диване. Минут двадцать молодые люди просидели в полной тишине, глядя кто в компьютер, а кто в телефон.  Никита еще раз посмотрел свой ролик про аварию. За прошедшую неделю у него прибавилось еще пятьдесят тысяч просмотров, но теперь он был уже не в топе. На первое место вышел чей-то ролик про массовую драку в Бирюлево между местными и мигрантами.

«Ну и махач!» – лениво подумал Никита и  покосился на секьюрити. Тот сделал вид, что не замечает его.

Постепенно в «Голден боди» стали  подтягиваться и другие спортсмены.  Принимая карточки и выдавая ключи, Никита совершенно забыл о двух  кавказцах.

Он вспомнил о них лишь в конце смены.

– Хотел с тобой поговорить,  дорогой.

Это был вкрадчивый голос Орла Барсовича.

Никита оторвался от экрана и широко улыбнулся, как их учили на тренингах:

– Добрый день! Меня зовут Никита. Чем я могу вам помочь?

Хищный мужчина приблизился к нему вплотную и произнес почти без акцента:

– Хочешь заработать?

Никита снова широко улыбнулся. Отвечать на такие глупые вопросы их не учили.

– Ты студент? – не дожидаясь ответа,  спросил посетитель.

– Да, студент Колледжа сферы обслуживания, – доложился  Никита. – Работаю в свободное от учебы время.

– Это хорошо, – задумчиво протянул Орел Барсович. – А вот он, –  кивнул он своего спутника, – совсем не хочет учиться. Анзор, я кому говорю?

Секьюрити вынул наушники из ушей и приблизился к боссу.

– Я здесь, босс!

– Вот Анзор, – сказал мужчина в дорогом пальто, – бери пример! – Этот юноша и учится, и работает. А ты только с девушками гуляешь!

Никита изо всех сил растягивал улыбку, хотя этот непонятный разговор ему почему-то уже не нравился. К тому же, время его дежурства подходило к концу. Пора было выходить, чтобы успеть хотя бы на вторую пару.

Но ранний посетитель, напротив, никуда не спешил. Он похлопал секьюрити  по спине и шутливо сказал:

– Смотри Анзор, если не будешь учиться, так и будешь всю жизнь сумки носить.  Чтобы со следующего года записался на юриста, – закончил он уже на полном серьезе.

– Да, босс! – энергично согласился охранник и сунул планшет в карман.

Никита слушал этот базар с растущей неприязнью.  И зачем ему чужие разборки?

– Возьми сумку и иди к машине, – приказал старший. – Я поговорю с этим парнем.

Охранник повиновался. Никита почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Кроме них двоих в холле больше никого не было.

– У меня к тебе дело, дорогой, – джентльмен с Кавказа приблизился  вплотную к стойке.

– Слушаю вас, –  вытянулся Коршунов.

– У тебя много друзей?

– Да, да! – закивал тот в ответ. – У меня очень хорошие друзья! Они все учатся и работают.

Он почему-то вспомнил ролик про драку в Бирюлево. Там местные пацаны пошли бить приезжих из-за того, что погиб их товарищ – фанат одного спортклуба. Никита чувствовал, что на всякий случай надо позвать сменщика, но почему-то боялся это сделать.

– А ты бы хотел порадовать своих друзей? – поинтересовался странный клиент. – Устроить для них праздник? Побалдеть, покайфовать?

Не зная, что сказать, Никита занервничал. Он уже думал о том, что через пару месяцев у него «днюха», и пацанов надо будет куда-то позвать. Но денег на новую «поляну» пока не предвиделось. Он с ревностью подумал о том, что за ролик про драку кто-то тоже хорошо срубил. А ему для нового «парти» придется теперь два месяца сторожить стойку в фитнес-центре.