Прогулка по ту сторону

«Здесь все и закончится», – вспоминал Вадим.

Деревянный мостик о котором говорил водяной был перекинут через реку в том месте где ее берега максимально сближались друг с другом. Вадим заметил его издалека и ускорил шаг. Добравшись, он увидел что мост довольно старый. Перила идущие вдоль правой стороны покосились, доски в нескольких местах провалились. Как только Вадим ступил ногой на одну из них, мост начал потрескивать и раскачиваться грозя развалится. На каждый шаг он отвечал скрипом, словно проверял Вадима на решительность.

«Я уже почти дошел», – подбадривал себя он.

Но как только нога его ступила на противоположный берег, мост успокоился. Снова наступила тишина.

Сразу от моста начиналась хорошо вытоптанная тропинка. Петляя между деревьями она уходила вглубь леса. Вадим ускорил шаг, он чувствовал что его цель близко.

«Куда ты тропинка меня завела», – подумал он вспомнив слова из песни Трубадура.

Лес здесь был совсем другой. Ровные стволы берез возвышались к небу на расстоянии друг от друга. Их ветви не сплетались у крон и позволяли лунному свету ярко освещать пространство. Не было затхлого запаха сырости и гнили. Идти по этой березовой роще было легко и приятно.

Внезапно Вадим увидел впереди яркий, желтоватый свет. Словно кто то развел посреди леса костер. Он пошел еще быстрее и вскоре вышел на небольшую лужайку. В центре ее стоял плоский камень. На камне сидел молодой человек, одетый в белое одеяние наподобие монашеской рясы. Лицо у него было белым как кожа у русалок. Правильные черты лица и темные слегка вьющиеся волосы до плеч, делали его похожим на молодого средневекового рыцаря каких Вадим с Леной видели в исторических фильмах. На коленях молодого человека лежала огромная книга в переплете из потертой кожи. Рядом с камнем ярко пылали два костра – один с левой, другой с правой стороны.

«Это, видимо и есть судья», – подумал Вадим, прислонившись к стволу березы на краешке лужайки.

Молодой человек его не замечал. Он озабоченно глядел в раскрытую книгу. Через несколько секунд, удовлетворенно кивнув, он воскликнул:

– Следующий!

Из пламени левого костра на поляну вывалился мужчина, крепкого телосложения, с бритым черепом. Он был одет в спортивный костюм. Лицо его было растерянным.

– Из больницы? – спросил его судья.

– Да, – плаксивым голосом произнес здоровяк.

– Ясно, – молодой человек пробежал глазами по странице книги, – пятьдесят три года .... угу… горный туризм....без вредных привычек (тут судья покачал головой)

– Я спортом занимался, не болел почти никогда, – запричитал мужик.

– От судьбы не уйдешь, – пожал плечами судья, – ну за что ко мне попал, не знаешь?

– Нет.

– Точно?

– Ну, не знаю я.

– Зато я знаю, – молодой человек указал пальцем на книгу, – здесь вот все записано. В 1995 году на Эльбрусе был?

– Был. Мы тогда первый раз на вершину поднимались, – голос мужика стал трагичней, – в снежный буран попали. Друг мой Витька там остался…

– Вот вспомнил. А ты ему что обещал перед как поднялись на гору?

– Мы слово друг другу дали. Что если кто то погибнет другой его тело домой привезет, родным.

– Вот. А слово не сдержал, – укоризненно произнес судья

– Так как сдержать то было, – затараторил бывший альпинист, – нас так накрыло, что мама не горюй. Витька отстал, я за ним вернулся, а найти не смог… сам чуть насмерть не замерз… нас местные спасатели через шесть часов нашли. А Витьку искали, искали так и не смогли… местные сказали так надо… Эльбрус мол должен одного забрать… я потом два раза еще приезжал, хотел найти его там. И не нашел. Ну что я мог еще сделать..

– Надо было дальше искать, – строго сказал судья, – Эльбрус чужие клятвы уважает, он бы тебе его рано или поздно отдал. А ты два раза попытался и все. Сдался. Кто так слово держит. Поговорку знаешь? Дав слово держись, а не дав крепись. Витьке твоему какого, не погребенному, там среди камней лежать. Долго уж лежит, ждет когда друг его слово сдержит.

Мужик молчал, понурив голову. Замолчал и судья. Он глядел в книгу, то на бывшего альпиниста. На лице его появилось выражение озабоченности, которое бывает у людей которым предстоит принять трудное решение.

– В общем так, – заговорил судья, – отправляешься сейчас на Эльбрус. Там находишь своего друга Витьку. Тебе на месте покажут где он лежит. Берешь его прах и исполняешь обещание. Витька где жил?

– В Челябе, – тихо ответил мужик.

– Где?

– Ну, в Челябинске, город такой.

– Город такой я знаю. А вот Челябу нет. Что за манера у вас имена городам коверкать? В общем берешь друга и несешь его в Челябинск, на кладбище, где его родственники похоронены. Идти будешь по ночам. Две ночи вперед, одну назад. И не возражай, это тебе наказание за то что слово не держишь. Сроку тебе.....ну.... три года. Так что сильно не задерживайся. Исполнишь все в срок, отправишься наверх к остальным. Нет, значит будешь вечно скитаться с трупом друга по земле. Все свободен.

Альпинист послушно кивнул, затем подошел к правому костру, стал на него и тут же скрылся в пламени. Судья вздохнул, затем поглядел в сторону Вадима.

– Пришел, наконец, – сказал он, – иди сюда, чего там стоишь.

Вадим подошел к камню. Молодой человек, закрыл книгу и спросил:

– Ну и что мне с тобой делать Вадим Горяйнов?

– Откуда вы меня знаете?

– А как тебя не знать, если ты мне весь лес на уши поставил. Помощницу мою напугал. Тебе чего от нее надо? Она ж вроде тебе лично ничего не сделала?

– Как не сделала? – задыхаясь от гнева спросил Вадим, – он мою жену убила. Всю жизнь мне перековеркала. Я ведь не хотел, не хотел ведь, ее в тот вечер в машину сажать. Лена настояла. Проехали бы мимо, ничего бы не случилось. А эта тварь так просила подвезти. Убийца…

– Хватит уже, – оборвал его судья, – она не убийца. Она только тех собирает у кого срок вышел, у кого свеча догорела. Лена твоя обречена была, увы. Хотя признаюсь, сработали неаккуратно. Но делать было нечего, сроки подгоняли. Тебя вот сохранили. Живи дальше, времени у тебя полно. Другую женщину себе нашел бы, с ней семью завел.

– Мне не нужна другая. Я свою жену любил. Ты видимо не знаешь что это такое, раз так запросто о другой говоришь.

– Не знаю. У меня уважаемый, задачи глобальней и долгосрочней чем ваши людские. На эмоции и чувства времени нет. Сам видишь какая работа. А помощников в обрез. Все на износ работают. Алена всегда свои обязанности через силу выполняла, не любила души забирать. Ну что поделать, наказание ей такое вышло..

– Я знаю, про наказание, – проговорил Вадим

– Ну вот, знаешь. Чего тогда за ней гоняешься? Она думаешь со зла в тот вечер твою жену забрала. Нет, говорю же срок ей вышел. Торопилась Алена очень, тебя обработать забыла. Кто же знал что такой памятливый. Да еще и упертый. Дежурил по дороге каждый вечер, следил. И выследил же. Да еще и в портал нырнуть успел. Для чего? Чего тебе от Алены надо было?

– Ответ. Ответ на вопрос. Что значила ее фраза «Здесь все и закончится»?

– И это все?

– Нет. Зачем она убила Лену?

– Не убила повторяю. Забрала. Лене твоей недолго прожить суждено было. Так уж ее судьба была предначертана. Помощница моя лишь забрала ее. Здесь все и закончится – значит жизнь ее закончится. Таков обычай. Перед тем как забрать – надо объяснить. А времени тогда мало было, вот она лучше слов и не нашла.

– Что за чушь? – воскликнул Вадим, – что мне за херню тут впариваешь? Судьба, обычай… Вы кто такие что бы за нас решать? Ты что ли определяешь кому сколько жить? И почему одни живут до старости, а моей жене так мало предначертано было… Она в чем таком провинилась? Я в чем провинился? Это в книге твоей написано было что бы молодую женщину, будущую мать убить надо было…

– Что-то я не помню что бы у нее ребенок родится должен был.

– Мы планировали, мы хотели…

– Хотели? – судья посуровел, – чего ж не завели? Все вы сейчас такие. Все вам обстоятельства мешают. Раньше детей заводили без планирования.

– Да пошел ты… Пошли вы все, – закричал Вадим, – верни мне мою жену.

– А то что?

Вадим вместо ответа, подскочил к камню и попытался ударить судью в лицо. Но какая то неведомая сила отбросила его назад. Он вскочил и попытался еще раз. Тот же результат. Судья, продолжая сидеть на камне, глядел на него сочувственно.

– Ты и правда безумец, – заговорил он, когда Вадим обессилев упал на колени, – только безумец решился бы пролезть в подлунный мир и не сойти здесь с ума от увиденного. Ты спрашиваешь кто я такой? Я судья. Я все лишь сужу тех кому нельзя сразу попасть наверх. Такая работа у меня. Нас таких много на Земле разбросано. У каждого свой участок. Ты спрашиваешь кто решает кому сколько жить? Не я. Решают там наверху, когда зажигаю новую свечу. Они и определяют кому сколько жить. Но у них ты можешь спросить только тогда когда сам туда попадешь. А тебе до этого еще ох как долго ждать.

– Почему? И что за свечи, которые зажигают? Ничего я не понимаю…– вздохнул Вадим.

– Ты прав. Так ничего не понятно. Думаю лучше тебе показать.

Судья ловко соскочил с камня, аккуратно положил книгу на траву, затем одним рывком сдвинул камень, на котором сидел, в сторону. Под камнем открылся проход, в виде уходящих под землю, каменных ступенек.

– Пойдем, – пригласил Вадима судья. Вадим послушно двинулся за ним.

– Раньше проще было работать, – говорил на ходу судья, – люди умирали хоть и чаще, но как то предсказуемее. От болезней, от старости, от ран. Просто приходи к тому у кого свеча догорает, произнеси какую нибудь фразу и забирай его. А теперь все по другому. Куда вы люди только не влезли. И под воду, и в воздух, и выше уже пытаетесь забраться… и все с риском для жизни. Столько способов умертвить себя находите. Помощники наши с ног сбиваются что бы за всеми поспеть. А главное если не успеешь, весь график собьешь. Столько потом подчищать приходится....

Ступени закончились и они оказались в огромной пещере. Своды ее уходили в высь и терялись в полумраке. Размерами она была с четыре футбольных поля, по крайней мере так на глаз определил Вадим. С двух сторон в стенах пещеры, зияли проходы. Видимо там были проходы в соседние подземелья. Все пространство вокруг было заставлено свечами. Их были тысячи, сотни тысяч. Свечи были разной величины. Высокие горели ярким прямым пламенем, маленькие мигали дрожащими огоньками.

– Ну вот, все мое хозяйство, – гордо сказал судья, – разрослось за последнее время. Много вас здесь сейчас живет.

– Что это? – потрясенно спросил Вадим.

– Свечи – это людские жизни, – ответил судья, – сколько свеча горит, столько человек и живет. Вот смотри например, эти две свечи совсем недавно появились. Значит родились двое, кому по жизни вместе идти. Свечи видишь большие, крепкие. Значит и жить будут долго и счастливо.

– То есть все уже с рождения по парам разбиты?

– Конечно. А как иначе?

– Но ведь люди и по одиночке живут. Без мужа или жены.

– Значит так и не встретил пару свою. Или встретил, но по глупости не понял, что этот человек ему свыше предначертан. Сводить – не наше дело. Для этого другие есть, но им тоже сейчас не просто.

Судья подошел к двум другим свечам. Одна была крупной, горела ярко. От другой остался огарок и огонек ее метался в разные стороны как от ветра.

– А вот этому недолго осталось, – сказал судья, – видишь догорает. А жена его еще молода и полна сил. Останется вдовой. Хотя судя по всему горевать долго не будет. Оставит ей муженек хорошее наследство.

– Этих тоже заранее свели, – спросил Вадим.

– Да. Судьбы ведь разные бывают. А те кто их пишет, иногда проявляют такие фантазии что диву даешься…Хотя мне то что мое дело, исполнять. Как свеча догорает, я к человеку помощника посылаю. А сам в книгу смотрю. Есть ли за ним какие дела, недоделанные, поступки непростительные. И наказание определяю.

Вадим потрясенно молчал. Тысячи людских жизней горели вокруг него, мерцающими огнями. Тысячи судеб, заранее написанных и идущих по начертанной им колее. Так же как и их с Леной судьбы. Все запланировано и ничего не изменить.

– Так, теперь пойдем тебя искать, – сказал ему судья.

Они пошли сквозь пещеру, вдоль горящих свечей. У развилки судья остановился и подумав повернул налево. Миновав проход они оказались в следующей пещере, не уступающей предыдущей по размерам и количеству свечей. Судья подумав еще несколько секунд, уверенно повернул вправо. Пройдя с десяток шагов он остановился. Здесь в углублении стены стояли две свечи. Одна высокая полная сил, другая погасшая.

– Ну вот, – объявил судья, – это твоя свеча. А это твоей жены. Твоя как видишь еще долго гореть будет. А ее уже погасла. Такая судьба.... Тебе жить еще и жить. Понял наконец.

– Понял. Все понял, – Вадим вздохнул, – только мне без Лены жизнь не нужна.

– Ты не дури. Возвращайся назад. Это мы устроим. Очнешься на дороге, все решат что ты опять в аварию попал. Ну пострадаешь годик. Потом заново жить начинай. Еще не все ведь потеряно.

– Нет, – упрямо повторил Вадим, – не начну.

– О родителях подумай, – напомнил судья.

Вадима кольнула мысль, о матери и отце. Что им лучше? Видеть как их сын превращается в безумца одержимого идеей вернуть жену с того света? Видеть как он будет превращаться в овоща, без воли к жизни. Нет. Уж лучше порвать со всем этим сразу. Никогда он не станет прежним. Никогда для него не начнется новая жизнь.

– Я все решил, – твердо сказал он судье, – я не хочу назад. Я хочу к жене. Может быть там я найду ответы на все вопросы.

– Какие?

– Почему? Почему наши с Леной судьбы были написаны именно так.

– Ну как хочешь, – ответил судья.

И выдохнув, загасил свечу Вадима.

Несколько недель, все Подмосковье и Москва с жаром обсуждало происшествие случившееся на Лыткаринской трассе. На днях, на обочине, было обнаружено тело мужчины тридцати двух лет. Опознание показало что им являлся Вадим Горяйнов, недавно потерявший в результате ДТП на этой трассе жену. Признаков насильственной смерти полиция не обнаружила. Врачи констатировали внезапную остановку сердца. Вадима похоронили рядом с женой. Но обстоятельства его смерти взбудоражило все медиа-пространство. Журналисты различных изданий наперебой рассказывали о трагической истории любви, оборванной несчастным случаем. О том как безутешный муж, не смог пережить гибель любимой жены. О том как страдая он раз за разом возвращался к месту ее гибели пока его сердце не выдержало разлуки.

Нашлись свидетели которые видели, как Вадим курсировал по шоссе каждый вечер. Друзья погибшего наперебой рассказывали о том, каким замкнутым он стал после похорон жены.

– Я сразу понял что дело неладно, – комментировал происшествие врач лечивший Вадима, – слишком уж спокоен он был. Знаете, после такого стресса, люди наоборот должны выплеснуть эмоции, а он замкнулся в себе. На вопросы коротко отвечал, от помощи психолога отказался. Видно же что дело, неладно было.

– Я еще на похоронах Леночки обратила внимание, что он, какой то не такой, – рассказывала родственница погибшей Елены Горяйновой, – сидел пред гробом какой то задумчивый. Ни слезинки не проронил. Он уже тогда убить себя надумал. Да-да. Самоубился он, как пить дать. Отраву какую то выпил и все.

Находились и специалисты по паранормальным явлениям, которые объясняли происшедшее новыми проделками призрака с трассы. Предполагали даже что Вадим и Лена стали жертвами какой то сатанинской секты действующей на территории Подмосковья. Много было разных версий.

Потом все стало забываться. Происходило много других событий, трагических, скандальных, комичных. Постепенно случай на трассе стирался из людской памяти. В соцсетях еще некоторое время помнили о люберецких Тристане и Изольде (так прозвали их пользователи). А потом забыли и там.