скачать книгу бесплатно
Но в следующий момент его мокрый язык уже скользнул мне в рот.
– Не нужно. – Отвернула лицо.
– Лапуся, – прихрюкнул Каплан, пытаясь целовать мою шею.
На удивление, несмотря на хилое телосложение, мужчина оказался сильным – подхватил меня под бедра и, не обращая внимания на попытки сопротивляться, с усердием и прямо на весу придавил к своему паху и опять полез с поцелуями.
– Ой, нет! – Взвизгнула я, спрыгивая. Отшвырнула сигарету в урну и одернула юбку. – Вы меня простите, но никогда не мутить с женатиками – одно из моих непреложных правил. К тому же, и к року я не очень…
И пулей вылетела из курилки.
Вернулась в студию, схватила сумку, папку и без лишних объяснений удрала с этажа.
17.00
В офисе. Мы засели в женском туалете, обсуждая мужчин. Диана подкрашивала ресницы у зеркала, я устроилась на каменной стойке с раковинами, разглядывая маникюр, а Люба прямо из кабинки вещала нам о странностях своего жениха.
– После поцелуев со мной он всегда чистит зубы. – Возмутилась она.
– Может, переживает о своих зубах? – Предположила Диана. – Сейчас услуги стоматолога стоят как полет в космос! Неудивительно, что люди так озабочены здоровьем, что чистят зубы по семь раз в день – после каждого приема пищи. Это дешевле, чем лечить.
– А у меня ирригатор. – Брякнула я. – С тех пор, как приобрела, недоумеваю, как раньше без него справлялась?
И тут же вспомнила, что незаменимый чудо-прибор остался в ванной комнате у Сапожникова. Очень жаль, ведь он мне так дорог – я купила его с первой зарплаты в Manner.
– А после секса Филипп сразу бежит в душ! И даже пять минут не хочет понежиться, не говоря уже о том, чтобы заснуть вместе! – Простонала Люба. Послышался звук смываемой воды, девушка вышла из кабинки и принялась мыть руки под краном. – Когда я его спросила, неужели он хочет отмыться от меня, – поделилась она, – он ответил, что и мне следует поступать так же, если не хочу быть грязнулей. И добавил, что это норма для всех людей, ведь во время секса мы обмениваемся жидкостями.
Мы с Дианой переглянулись.
– По-моему, он слегка помешан на жидкостях. – Прочистив горло, ответила я.
– А разве когда любишь человека, его жидкости не становятся тебе родными? – Задумалась Диана.
– А я о чем! – Ударила рукой по смесителю Люба.
В следующее мгновение в туалет заглянула младший редактор Вика.
– Вот ты где! – Бросила она мне. – Мы тебя обыскались. Иди скорее, Аллочка вызывает тебя к себе!
– Иди, иди, – засуетились девчонки.
– Наверное, по поводу интервью. – Сказала я, спрыгивая на пол.
Вернулась к столу, взяла свою папку, а также бумаги Алисы – до ухода из офиса она успела расшифровать почти половину аудио-записей, и отправилась с отчетом на ковер к начальнице.
– Кать, ты что сегодня вечером дел… – Подкатил ко мне в коридоре Усов.
– Сразу нет. – Отрезвила я его. Обогнула по дуге, словно боюсь чем-то заразиться, и потрясла в воздухе папкой. – Извини, я к Аллочке!
Он проводил меня печальным взглядом, а я, торопясь на поклон к шефине, вдруг поймала себя на мысли, что даже не знаю его имени.
– Здрасьте. – Постучав дважды для приличия, ворвалась в кабинет.
Барракуда сидела во вращающемся кресле. Оно медленно повернулось прежде, чем явить мне хозяйку во всей красе. Лицо Аллочки Денисовны было темнее тучи.
– Морозова. – Сказала она холодно.
В голове мелькнуло: моего имени она тоже не знает.
– Если вы по поводу интервью… – Я вытянулась в струнку.
– Да. – Женщина встала, продефилировала к широкому столу, взяла пульт и включила монитор, висящий на столе. – О нем самом.
– Все было на высоте, если вы об эт… – И осеклась.
На экране красовался ролик, размещенный на одном из видео-хостингов. Он был коротким, всего несколько секунд, но эти секунды были зациклены и повторялись друг за другом.
На этом видео рокер Каплан подхватывал меня под бедра, прижимал к стене и терзал губами мою шею. Снова и снова. И выглядело это так, будто мы с ним… Боже! Какой позор!
– Что это? Как? – Только и смогла выдавить я.
– Мне позвонила госпожа Каплан. – Отчеканила Барракуда. – Этот ролик разместили в сети два часа назад. На нем уже пятьдесят тысяч просмотров!
– Но я не…
– Моя сотрудница занималась сексом в курилке с известным рокером, пока его супруга ждала их в соседней комнате. – Тихо произнесла Алла Денисовна. А затем завизжала: – Как прикажешь это понимать?!
– Это какое-то недоразумение. – Пробормотала я. – Все действительно выглядит так, будто мы… Вы можете это выключить?
– Нет уж, Морозова, тебе придется наслаждаться этим видео снова и снова, ведь это твой звездный час!
– Алла Денисовна, не понимаю, кто это снял?
– Камера видеонаблюдения. – Фыркнула начальница. – Как тебе вообще пришло в голову вытворять такое в помещении с камерой? Это конец! Теперь не будет никакого материала! Чем мы заменим интервью в свежем выпуске? А? Может, у тебя есть знаменитости, с которыми ты еще не спала?!
– Да не было у нас с этим Капланом ничего! – Воскликнула я, разведя руками, отчего из папки посыпались листы. – Он сам ко мне полез, а я его отшила! Откуда мне было знать…
Барракуда прищурилась, заметив что-то на полу. Наклонилась и подняла один из листов. К моему несчастью, им оказался тот, на котором я пририсовала мужской детородный орган к ее лицу.
– Черт… – выдохнула я.
– Ты уволена, – переведя гневный взгляд с рисунка на меня, прорычала Барракуда.
Клянусь, в тот момент я видела, как из ее ноздрей валит дым.
19.50
Лежа в ванне с пеной, я мысленно пересчитывала оставшиеся деньги. Если выехать из гостиницы завтра до обеда, то не придется платить еще за день. Так у меня останутся средства не то, чтобы протянуть пару недель в режиме строгой экономии. Строжайшей, по правде говоря. А там я, может, уже и найду работу.
Но где же мне жить все это время?
Не сомневаюсь – Алиса с радостью меня приютит. Но ужасно не хочется стеснять молодую семью. К тому же, у нее маленький ребенок, а он орет ночами. После рассказов двоюродной сестры Насти о радостях материнства мне хочется держаться подальше от детей, особенно от новорожденных. Шестимесячный малыш ведь считается новорожденным?
Боже, как я далека от этой темы!
Нет, жить у Алиски не вариант.
Позвоню родителям. Моя комната в доме пустует, так что они даже не заметят, что их великовозрастная дочь вернулась и заняла ее. Главное, уходить пораньше и возвращаться попозже, чтобы не выпилили в моем мозгу тоннель своими нравоучениями.
Стоит признать, положение у меня действительно безвыходное, раз я размышляю об этом. Но хочется верить, что все это лишь временные трудности.
Да, пожалуй, стоит позвонить маме. С чего же начать разговор?
«Привет, мама, как дела? Извини, что не приезжала на Новый Год и майские. Кстати, я переезжаю к вам».
Пойдет.
Я потянулась за телефоном, но, как только взяла в руку, тот разразился знакомой мелодией – это звонил Сапожников. Что такое? Хочет вернуть ирригатор?
«Катя, возьми телефон – это он!» – надрывался смартфон.
Знаю, песня давно устарела, но я реально полагала, что Илья – тот самый. Телефон чуть не выскользнул из мокрых пальцев, я с трудом удержала его и прижала к уху.
– Да.
– Алле, Катюш, узнала? – Послышалось из динамика.
– Да, у меня на экране высветилось «Сраный изменник». – Буркнула я. – Это же ты?
– Все верно. – Вздохнул Сапожников. – Я так рад, что ты не внесла мой номер в черный список.
Вот дура. Так и следовало поступить. Но умные мысли, как известно, приходят слишком поздно.
– Ты что-то хотел?
– Вообще, да. Мне жаль, что все так нехорошо вышло.
– Нехорошо? Ты никогда не умел подбирать выражения, Сапожников.
В душе у меня опять поднималась буря обид и негодования.
– Прости. Просто мне так грустно.
– Что, не согревает тебя твой Серж ночами в большом холодном триплексе?
– Катя, я сейчас с ребятами на сборах.
– Так не теряй времени даром. Вы ж там вместе в душевую ходите, если я не ошибаюсь? Соблазни кого-нибудь из товарищей по команде. Кого-нибудь покрепче, поволосатее.
– Я понимаю, какую боль тебе причинил.
– Ничего ты не понимаешь, Илюша. Ты меня уничтожил. Меня больше нет. – Задыхаясь, призналась я. – А то немногое, что осталось, требует возмездия.
– Я не хотел. Это что-то внутри меня, понимаешь? На секунду подумалось: а, может, разок, а потом отпустит, и больше не захочется? И так все закрутилось…
– Замолчи.
Мои пальцы из последних сил крепко стиснули телефон.
– Я ведь люблю тебя, Кать.
– Да как ты… – И на этих словах аппарат выскользнул у меня из рук и нырнул прямо в воду. – Нет, нет! Черт, черт! – Запричитала я, вылавливая его из воды.
21.30
Попытки реанимировать телефон, разумеется, провалились. Как-то я слышала, что его нужно закопать в рисе, чтобы тот вытянул на себя всю влагу. Но откуда ж взяться рису вечером в шикарной гостинице? Поэтому смартфон лежал на журнальном столике, а я уже битый час металась вокруг него, поливая Сапожникова отборными ругательствами.
Ведь это надо же быть таким! Сердце мне разбил, достоинство растоптал, так еще и имущество уничтожил!
В этот момент мне захотелось сделать что-то такое, что причинило бы Илье такой же вред, какой он причинил мне. Например, уничтожить парочку его вещей. И я стала судорожно вытрясать из чемодана вещи, надеясь отыскать хоть что-то принадлежащее бывшему жениху.
Открытка, ручка, кепка, дезодорант, перчатки, солнечные очки, билет с матча, в котором он забил хет-трик.
Я яростно скидала все найденное в ведерко от шампанского, затем достала зажигалку, подожгла билет и швырнула туда же следом. Огонь радостно переметнулся с билета на открытку, пламя потянулось вверх, а я, глядя на заходящийся костерок, допила залпом остатки шампанского – прямо из бутылки.
Села на диван и стала наблюдать за горящими вещами Сапожникова. И как-то, честно говоря, даже полегчало на душе. Как будто вместе с дымом, заполняющим комнату, уходила и моя печаль.
Даже сейчас, прокручивая все случившееся в голове, я не отказываюсь от мысли, что этот очистительный ритуал был мне крайне необходим.
Перед тем, как в ведре рвануло, я успела взглянуть на датчики задымления и подумать о том, что, наверное, следовало бы вынуть из костра баллончик дезодоранта. Но умная мысля… вы же помните?
Бабахнуло так, что я подскочила.
Ведро свалилось со столика, языки пламени разлетелись по полу, и тут же вспыхнул ковер с высоким ворсом. От мысли вызвать пожарных пришлось быстро отказаться – телефон-то сдох. Поэтому я выбежала в коридор, заорала: «Горим!», а затем вернулась в номер и стала предпринимать попытки потушить пожар покрывалом.
К тому времени, как покрывало догорело, комнату уже заволокло дымом. Решив, что пора убираться, я стала пробираться к двери. А дальше – дальше пустота.
6 октября, вторник
12.00
Унизительно.
Унизительно очнуться в машине скорой помощи, когда тебе пытаются делать искусственное дыхание. Унизительно, еще до конца не придя в себя, получить по телефону нагоняй от администрации гостиницы за порчу их имущества, а также угрозы, что «страховая со мной непременно разберется».
Унизительно – оказаться на рассвете на улице с пакетом уцелевших после пожара вещей: как мне объяснили, пожарный обнаружил меня на полу, прижимающей к груди сверток с мелочевкой, которую успела собрать до того, как все заволокло дымом.
И ладно бы, если там были документы. Так ведь нет. Погружаясь в сон, вызванный отравлением продуктами горения, я прижимала к груди Филю с Валерой, любимую помаду и пару пудровых Valentino на двенадцатисантиметровой шпильке с позапрошлогодней коллекции.
