скачать книгу бесплатно
Его поведение начинало выводить меня из себя.
– Ты что, гей? – Спросила я.
Хотя, это было и так очевидно.
– Наверное, би? – Виновато предположил Илья.
Но взгляда на меня не поднял.
– Какие «би», Сапожников? Би это у женщин, а у мужчин – либо гей, либо нет!
– Вот тут я вынужден не согласиться. – Деликатно кашлянув, вмешался Серж.
– А ты заткнись. – Бросила я. Мои пальцы сами сжались в кулаки. – Даже представлять не хочу то, чем вы тут занимались. Блин, это еще обиднее, чем если бы ты изменил мне с женщиной!
– Согласен. – Кивнул Илья.
И вздохнул.
– Так я нужна была тебе для прикрытия?
Наконец, он поднял на меня взгляд.
– Нет, Катюша, нет, я…
– Футбол – жестокий спорт. – Опять встрял Серж. – Таким, как мы, там нечего делать. Неудивительно, что…
– И как долго ты собирался прикрываться мной?! – Взревела я, поднимаясь из-за стола. Так как ответа не последовало, схватила тарелку и с размаху расшибла об пол. – Выходит, ты мне все время врал?!
Илья не шелохнулся. Лишь слегка поморщился.
Тогда я стала бить все тарелки по очереди.
– Послушай, Катрин, – вздрагивая от звуков бьющейся посуды, простонал Серж. – Илюша действительно не собирался тебя обманывать. Я не раз встречал таких, как он, что борются со своей натурой. Но натура, знаешь ли, подлая сука, она все равно однажды возьмет свое.
На пол полетел фарфоровый кофейник, итальянские блюдца, а за ними ваза, которую мы с Ильей выбирали вместе в день заселения в этот триплекс.
– Я люблю тебя, Кать. – Промычал Сапожников, едва воцарилась тишина, и куски фарфоровой шрапнели осели на пол.
– Любишь?! – Воскликнула я. – А его? – Указала на фотографа. – К нему у тебя какие чувства?!
– А меня он хочет. – Улыбнулся Серж, посасывая мандаринку.
Илья не стал возражать.
Поэтому на пол полетел чайник и бокалы.
Но легче мне не становилось.
Следом на пол рухнула стальная миска для взбивания яиц. Разумеется, она не разбилась, только шуму наделала. И тогда от злости я пнула ее ногой.
– Когда появилась ты, я обрадовался, что нормальным стал. – Хрипло проговорил Илья, воспользовавшись паузой. (Посуда закончилась, и я обводила яростным взглядом кухню). – Однажды в школе у меня был оральный секс с другим парнем, но я пытался забыть об этом, приказывал себе не думать о мужчинах… в таком ключе…
– И как ты планировал жить дальше? – Всплеснула руками я. – Жениться на мне, а трахаться ходить к Сержу?
– Я вообще ничего такого не планировал! Оно… само!
Он зажмурился.
– Это была неотвратимая страсть, Катрин. – Подтвердил Серж.
– Ты совратил моего жениха! – Возмущенно бросила я в его сторону. – Шалава!
– О, кто еще кого совратил! Знаешь, как резво он меня…
– Не надо! – Взмолилась я. – Не хочу знать, кто из вас кого, и так далее.
– Я завяжу с этим. – Пообещал Илья, хватая меня за запястье. – Обещаю, больше никаких мужчин, Катя!
– Нет уж. – Мне пришлось освободить руку из его захвата. – Нет уж, Сапожников, не нужно ничего завязывать. Серж прав. Тебе нужно отпустить себя на волю. А я… Я не смогу быть с тобой после всего этого. – Покосилась в сторону его любовника. – И даже будь на его месте женщина, не смогла бы. Никогда.
– Зато больше женщин у него не будет. – Попытался успокоить меня Серж с ехидной улыбочкой. – А ты, Катрин, еще встретишь своего мужчину. Я абсолютно уверен в этом, ведь ты просто parfait – совершенство!
– Заткнись, – прорычала я.
И уставилась на Илью.
– Нам действительно придется расстаться? – Глядя на меня с жалобным видом, проскулил он.
– Действительно. – Подтвердила я.
Мои надежды на будущее превратились в дым, а сердце разбилось.
– Мне очень жаль. – Сказал Сапожников.
Единственное, о чем жалела я, это глупость, совершенная еще месяц назад: принимая предложение Ильи жить в его квартире, я съехала со своей съемной квартиры. И теперь мне негде было жить.
15.30
Одинокая женщина порой принимает за любовь все, что угодно. Даже заветренную котлету.
Или дешевую шоколадную плитку.
Или букет из четырех хризантем.
В мыслях проносились все моменты моей жизни, когда я настолько отчаянно искала любовь, что, как в омут с головой, бросалась в новые отношения с теми, кто был меня недостоин. С обманщиками, кобелями, неудачниками и самовлюбленными идиотами, чьих имен и подробных характеристик мне сейчас даже не хотелось вспоминать.
В надежде построить отношения я постоянно мирилась с тем, что не устраивало и никак не могло устроить нормальную, самодостаточную, уважающую себя и здоровую психически женщину. А именно: с пьянством, абьюзом, жадностью, хамством, изменами и пренебрежением.
Почему я снова повелась на очередного козла, коим оказался Сапожников? Почему не уловила подвоха, позволила себе раствориться в нем и полностью подчинила жизнь его желаниям и ритму жизни?
А потому что всеми нами – женщинами этой страны – движет одна неумолимая сила: страх остаться одной до конца своей жизни.
Все эти «часики тик-так», «тридцатник не за горой», «старородящая», «старая дева» и прочие дурацкие, но укоренившиеся в народе словечки и эпитеты – все это годами используется как метод управления толпой. И висит над нами, девушками, словно дамоклов меч.
«Торопись! То-ро-пись! Ты уже сделала свой выбор?»
«Как нет? Твой поезд молодости уходит! Завтра вообще никому не будешь нужна!»
«Хватай первого встречного-поперечного и тащи в постель размножаться! А там и до ЗАГСА недалеко! Не хочет жениться? Заставь! Все еще не хочет? Ну, и так сойдет. Лишь бы мужик рядом. Какой-никакой, но есть – хоть перед людями не стыдно!»
Ведь быть одинокой в этой стране – хуже чумы. Заклюют, заплюют, станут пальцами тыкать и (о, боже, никогда) обсуждать.
Никому не хочется быть той, на кого указывают пальцами. Лучше стоять в толпе «счастливо замужних» и тоже тыкать пальцем в какую-нибудь «несчастную», обделенную мужским вниманием.
Эй, а где вообще женская солидарность?
Почему мы топим друг друга?
И так уж выходит, что некому тебя взять за руку и успокоить: «Нет никаких рамок и правил, милая. Возраст ни на что не влияет. И мужчины тоже. Ты должна остановиться и прекратить эти отчаянные поиски спутника жизни. Потому что ты никому ничего не должна – кроме себя. А себе ты должна лишь одно: быть счастливой. Здесь и сейчас».
Вот твое единственное предназначение, женщина.
Где-то на подсознании и я ощущала это. Но установки, заложенные родителями и обществом, продолжали шептать, притворяясь моим внутренним голосом: нужно успеть, нужно найти кого-то, чтобы не остаться одинокой и несчастной. Скорей! Скорее!
И вот теперь я плелась по улице – одинокая и несчастная. Из-за того, что снова вляпалась не в того мужчину, и снова позволила ему разбить мое сердце.
– Свободных номеров нет. – Ответили уже в пятой по счету гостинице.
И мне не оставалось ничего, кроме как уйти ни с чем и отправиться на дальнейшие поиски.
Я тащила за собой чемоданчик на колесах и оглядывала вывески. Все тот же внутренний голос твердил, что нужно позвонить Алисе и все рассказать, но мне было так плохо, что казалось, стоит услышать ее голос, и я разревусь. А Катя Морозова никогда не ревела – даже если никто не видел. Я просто не могла себе позволить подобного. Никогда.
– Девушка, у вас колготки порвались. – Шепнула мне прохожая на светофоре.
– Правда? Спасибо. – Улыбнулась я.
Оказывается, солидарность еще осталась.
Опустив взгляд, я обнаружила расползающуюся стрелку – от бедра и до колена. Значит, и закон подлости никто не отменял. И если уж какой закон и работал без сбоев, то это был он: неприятности никогда не приходили по одной.
И как доказательство моих мыслей, тут же с неба обрушился ливень. Беспощадный, противный, с огромными каплями, пронизывающими одежду насквозь.
Все прохожие рванули на зеленый сигнал светофора. Я подхватила чемодан, тоже дернула за ними, поскользнулась и… едва не растянулась на темнеющем от влаги асфальте – сломалась шпилька на новеньких красных Pura Lopez!
– Дерьмо! – Прорычала я и поковыляла на другую сторону дороги.
К тому времени, как мне удалось, хромая, добраться до тротуара, водители машин уже нетерпеливо сигналили, поторапливая.
– Пошел ты! – Крикнула я, показывая средний палец одному из этих придурков.
Отошла на пару шагов и увидела свое отражение в витрине. Неудивительно, что никто не ринулся мне помогать: выглядела я точно мокрая курица. А дождь продолжал хлестать, прошивая мою одежду и наводя беспорядок в волосах.
Забежав в ближайший торговый центр, я устроилась под кондиционером. Так и стояла под ним, стуча зубами и ожидая, когда высохнут волосы. А затем двинулась вдоль торговых рядов, хромая, чтобы отыскать сеть, в которой можно было приобрести пару новых колгот.
– Добрый день! – Обратилась я к консультанту, оказавшись в большом, ярком зале, уставленном полками с косметикой, духами и аксессуарами для волос. – Мне нужны колготки.
Молодой мальчишка оглядел меня с пренебрежением, затем наклонился к уху и понимающе прошептал:
– А еще я порекомендовал бы вам хороший дезодорант.
– Что?
Я покраснела от злости.
Но ответ на вопрос о происхождении его дерзости нашелся быстро: в отражении зеркала. Оказалось, потоки воздуха от кондиционера высушили меня неравномерно, и теперь под мышками у меня красовались большие мокрые круги.
– Черт! Черт…
17.32
– Я сдаюсь.
– Катюшка, что случилось?
– Срочная девичья помощь! – Пискнула я в трубку. – Илья мне изменил!
– Сейчас буду. – Решительно сказала Алиса. – Ой, а куда ехать?
И я назвала ей адрес гостиницы, в которой остановилась.
18.10
Честно говоря, эта гостиница была мне совсем не по карману.
Денег на счету хватило бы лишь на шесть ночей пребывания в этом роскошном номере с широкой кроватью, уютным балкончиком и видом на деловой центр. И то, если не тратить их ни на что другое.
Упс.
Но сегодня мне не хотелось думать об этом. Было одно желание – упасть на белые простыни, взять бокал шампанского, свежую клубничку в шоколаде и сделать вид, что все это происходит не со мной.
Так я и сделала.
А когда в номер завалились всполошенные подруги, приказала им успокоиться и не переживать за меня.
– Катя, Катюшенька, ты пореви-пореви, легче станет! – Причитала Алиска, бегая вокруг меня.
– Да не собираюсь я плакать, – смеялась я, размахивая шампанским, – я ж Катюха! Я могу только ржать!
