скачать книгу бесплатно
– Совсем дела плохи, – переглядывались девчонки.
Диана, наш редактор-обозреватель из fashion-отдела, принесла мне воды и поставила на столик. А Люба, новенькая ассистент, или как у нас говорят, coffee lady, заботливо разложила передо мной носовые платки. Судя по их лицам, они решили, что я тронулась умом.
Честно говоря, я и сама так думала. Трудно было не тронуться после того, что произошло со мной сегодня утром.
– Я так и знала! – Заявила Алиса, после того, как я закончила свой рассказ. – Не в смысле, что он гей, а то, что мужчина, который выглядит так потрясающе и ухоженно, не может быть надежным!
Мы все сидели на полу вокруг низкого столика с шампанским и десертами.
– А я догадывалась. – Залпом осушив бокал шампанского, вступила в разговор Люба. – Сразу как ты сказала, что он слушает Билли Айлиш и Клаву Коку!
– Да мы ж постоянно ходили в обнимку! – Сетовала я, заедая горе клубникой. – Я думала, у нас любовь!
– На прошлой неделе, когда мы с вами вместе сидели в баре, Илья сказал, что в детстве мечтал стать балериной. – Напомнила Диана. – Вспоминаешь?
– Точно! – Воскликнула Алиса.
И в этот момент я поняла: что-то неладное видели все, кроме меня. А вслух сказала лишь:
– Вот почему он был единственным, кто не пытался воевать с Валерой и Филей…
– С кем? – Нахмурилась Люба.
– С ее вибраторами. – Пояснила Алиса.
– Мужчины ненавидят их. – Подтвердила Диана.
– Ненавидят и боятся. – Поправила ее я. – Потому что не выносят конкуренции. Сапожников был первым, кто не возмущался тому факту, что у меня есть маленькие верные друзья, и не требовал, чтобы я избавилась от них.
– Ну, теперь все ясно. Точно гей.
– А каким он был в сексе? – Вдруг спросила Люба.
– Даже не знаю. – Я пожала плечами. – Нормальным, что ли.
– Но не супер? – Уточнила Алиса.
– Мне казалось, что со мной он делает успехи. С каждым разом Илья чувствовал меня все тоньше.
– Плохой секс это очень плохо. Очень, очень плохо…
– Он не был плохим. Он был…
– Никаким? – Подсказала подруга.
Я вздохнула.
– Понимаешь… Нельзя сказать мужчине, что он плох в постели! Проще сказать ребенку, что он приемный! – Обвела собравшихся взглядом. – А я работала над нашими отношениями, потому что считала, что это любовь.
– Никуда не годится. – Покачала головой Диана.
– И ведь это ты всегда нам говорила, как важно, чтобы секс с мужчиной доставлял удовольствие. – Напомнила Люба.
– К черту! – Перебила их Алиса, подняв бокал. – Плюнь и разотри! Пусть Сапожников валит к дьяволу и кусает там свои локти! А ты, Катюха, считай, что отделалась малой кровью! С освобождением тебя!
Мы чокнулись шампанским, выпили и обнялись. А потом танцевали и орали песни до полуночи.
Жаль, что с годами свободных подруг становится все меньше и меньше. Около двенадцати Алиса уехала домой к мужу и шестимесячной дочери, Дианка побежала на свидание, а Любу забрал жених.
И только когда двери за ними закрылись, я позволила себе пустить слезу.
Не так-то просто отпустить того, кто стал частью твоей жизни. Пусть и на время. Ты плачешь, скорее, о себе – о той, кем ты была рядом с ним, и по тем ощущениям, которые в те моменты испытывала.
Это печально, конечно. Но не конец света.
2 октября, суббота
02.30
Это конец!
Ничего больше не будет!
Я никогда больше не буду счастлива!
03.55
Пачка сигарет, две бутылки розового шампанского разных марок, вишневый ликер, упаковка меренговых пирожных из местного десерт-бара.
Не помогает.
– Алло!
На линии зашуршало, послышалась возня, затем торопливые шаги. Похоже, Алиса вышла из комнаты, чтобы, ответив на мой звонок, не разбудить мужа.
– Алле, Кать? – Хрипло пробубнила она.
Я посмотрела на часы. Почти четыре утра, мы расстались четыре часа назад.
– Прости, что разбудила.
– Ничего страшного, – вздохнула подруга. – Что-то случилось?
– Да. То есть, нет. – Я вышла на балкон в тонкой ночной комбинации и поежилась. – То есть, да.
– Говори.
– Мне не нужен мужчина, чтобы быть полноценной.
– Что?
– Я сама стану мужчиной, Алис.
На линии снова зашуршало.
– Что ты сказала? Повтори. Боюсь, я тебя не расслышала.
Я обвела взглядом улицу, залитую серебристыми огнями фонарей и витрин, и вдохнула прохладный ночной воздух.
– Если мужчина с кем-то спит, это еще не означает, что он влюблен. Отныне и у меня будет также: никаких привязанностей, никаких чувств и обещаний, только удовольствие. Думаю, это будет честно.
– Катя, я не понимаю…
– Моногамия не для меня, подруга. Мужчины издеваются над нами. Не звонят после свидания, а мы ждем. Отныне я не стану ждать – никогда. Они хотят молодого, крепкого тела, потому и уходят. А мы страдаем. Мужики изменяют! Тупо потому что хотят разнообразия. Кайфа первого секса. Разрядки и ничего серьезного. Почему у нас не может быть так?
– Может, потому что мы… женщины? – Предположила она. – Потому что у нас просто так и без чувств не бывает?
– Ерунда! – Бросила я. – Это все они нам внушили. Чтобы держать в узде, пока сами будут изменять!
– Сколько ты выпила, подруга?
– Это неважно. Важно, что я больше не верю в любовь. И что она больше не нужна мне для того, чтобы быть счастливой. Я и так счастлива. Я в гармонии с собой! – Я икнула и уперла локти в парапет. – Больше никаких отношений. Клянусь! Отныне я тоже стану фанатом первого секса.
– Что конкретно ты имеешь в виду? – Зевнула Алиса.
– Какой самый яркий и самый приятный секс? Разумеется, первый. От него замирает сердце, и сводит каждую клеточку тела. Я буду брать от жизни вот это самое ощущение, а затем, ни о чем не жалея, идти дальше.
– Уточни, пожалуйста, это же не значит, что ты будешь спать со всеми подряд?
– Только с теми, кто понравится.
– Кажется, это называется промискуитет. Беспорядочные половые связи из-за боязни одиночества и смерти.
– Вычитала в журнале?
– В прошлом выпуске Manner.
– Профдеформация. Мы слишком много времени посвящаем этому бесполезному изданию, Алиса.
– Не уходи от темы. Если ты действительно решила спать с мужчинами ради удовольствия, значит, ты совершенно отметаешь возможность того, что встретишь однажды свою настоящую любовь?
– Довольно с меня любви, подруга! Я любила Сапожникова, как могла. Выше головы не прыгнешь, шире жопы не пернешь. Это был мой максимум. И моя последняя попытка.
– Катюха, не отчаивайся ты. Всего несколько часов прошло с вашего расставания, ты еще оправишься, вот увидишь. Сейчас тебе кажется, что мир рухнул, но…
– Ты не поняла. Я больше не боюсь быть одна.
– Ты уверена?
– Одиночество не губит женщину. Если никто не выносит мозг, женщина становится свободной и счастливой.
– Что-то случилось? – Послышался голос Доктора Красавчика (так мы называли Алискиного мужа).
– Тут Катя, ей не спится. – Тихо ответила подруга.
– Вадим, привет! – Проорала я.
– Зря вы оставили ее одну. – Сочувственно произнес он. – В таком-то состоянии.
– Не одну, а с шампанским! – Крикнула я.
– Катюха, все будет хорошо. – Сказал Вадим, приблизившись к динамику телефона. – Держись.
– Знаю. – Крякнула я. – Прости, что разбудила.
– Ничего. Мне уже пора на смену. – Выдохнул он.
И вернул телефон жене.
– Он меня уже ненавидит. – Прошептала я.
– Вовсе нет. – Тихо ответила Алиса. – Мы все тебя любим.
– И я вас.
– Как думаешь, придешь в себя до понедельника? В обед мы берем интервью в звукозаписывающей студии в центре.
– У того рокера? Конечно, буду в норме.
16.00
Прелесть одинокого завтрака в том, что можно есть сидя на полу – в трусах, в носках, и нечесаной. А посуду можно убирать под кровать, чтобы не мозолила глаза, и никто не подумает, что ты неряха.
Кроме персонала гостиницы. Но они, полагаю, и не такое видели.
А еще можно не бояться, что пепел упадет на ковер или прямо тебе на живот. Можно вообще ничего не бояться.
И даже плакать.
Ведь никто не услышит.
21.45
Обещаю себе:
– не влюбляться;
– не строить планов насчет мужчин;
