Обещание острова

Глава 10

Алексис с каждым днем все чаще вел себя как третий ребенок в семье. Или как не самый надежный бебиситтер. Встречая племянников из школы, он по дороге не упускал случая объесться конфетами, дома подолгу занимал туалет, читая комиксы в «Журнале Микки», за столом ел руками, не всегда убирал за собой посуду после еды, смотрел по телевизору «Ослика Тротро», посадив на колени Орельена, за спиной сестры с энтузиазмом собирал и относил в «Эммаус» одежду бывшего зятя, забывал чистить зубы и ложился спать очень рано – с курами, как говорила Валентина.

Единственным исключением были пятничные вечера, когда он отправлялся в «Смерть мухам» к своей компании. В свой первый вечер здесь он посмеялся над Мари, когда она предложила ему помощь, но теперь понимал, насколько благотворно на него действуют веселые друзья. Этот бар по соседству стал своего рода мостом, соединяющим его с прошлым. Мостом, который придавал ему уверенности и, возможно, вел к лучшему будущему. В этом он иногда сомневался, просыпаясь по утрам, потому что его продолжали преследовать умоляющие черные глаза. В такие дни он слонялся по квартире, пытаясь выбросить из головы все мысли, и мечтал, чтобы день поскорее закончился. Но, к счастью, случались, причем все чаще, и другие пробуждения, когда все казалось возможным. Даже бежать по улице с племянниками, чтобы успеть в школу до звонка, приходить к Ивонне в «Смерть мухам» и есть на завтрак андуй[6].

В первый раз хозяйке бистро понадобилось время, чтобы узнать его. Она ущипнула его за щеки, словно маленького мальчика, а потом предложила прямо за стойкой постричь его и сбрить ему бороду. Он ценил ее искренность, грубоватый юмор и заботы, столь непохожие на его собственные, что помогало ему отвлечься. Ее, например, волновали результаты забегов, местные сплетни и победитель телеигры «Вопросы для чемпиона». Как предсказывал Маттье, Алексис не смог остановить ее расследование, но необходимость отвечать на вопросы Ивонны странным образом не раздражала его. Собеседница была настолько далека от актуальной геополитики, от вооруженных конфликтов или эпидемии СПИДа, бушующей в мире, что ему не приходилось вдаваться в подробности. Ее в основном интересовали его романтические похождения и особенности местной кулинарии.

– Что едят в Колумбии? Красную фасоль? Потроха, похоже, они готовить умеют… Ну что, ты даже не расскажешь мне ни одной амурной истории?

Однажды утром он увидел ее искаженное от боли лицо и капли пота на лбу; она тяжело опиралась на стойку. У нее не было привычки жаловаться, поэтому Алексис поспешил выяснить, что с ней.

– Можешь взглянуть на мою ногу? Язва не заживает, и я уже не знаю, что делать. Зверски больно.

Алексис отшатнулся:

– Извини, но ничем не могу помочь… С медициной для меня покончено.

– Да ты что? Кто тебе вдолбил такую глупость?

– Я сам… Больше не чувствую себя способным. И нет желания, как мне кажется.

Ивонна стукнула кулаком по стойке:

– Нет желания помочь? Но это же чистый эгоизм! Сообщаю тебе, что, как ни крути, твоя учеба оплачена моими налогами… И с моим копытом не смогут разобраться ни гинеколог Мари, ни хирурги Маттье и Анна, ни невролог Мари-Лу. Так что, дружок, вот что мы сделаем: ты оторвешь свою задницу от табурета, притащишь ее за стойку, а я размотаю бинт. Давай-ка! И поживее!

Алексис выслушал ее не моргнув глазом и механически сделал, как она велела. В конце концов он не мог не признать ее правоту.

– Не нервничай!

– Еще бы я не нервничала! Скоро конец апреля, а у тебя по-прежнему никаких планов. Ты просто дурью маешься, Алексис!

– Я, скорее, считаю мух, – ответил он, надеясь, что она улыбнется, но напрасно.

Он начал осторожно снимать повязку, под которой на икре обнаружились неправильной формы синяки.

– Неудивительно, что у тебя не заживает, отек такой большой, что он, как жгутом, стягивает твою рану.

Состояние кожи было скверным. Глубокую язву окружала оранжевая полоса нездорового вида; багровая отекшая ступня нависла над краем обуви.

– Рана инфицирована, я тебе выпишу антибиотики и придется на несколько дней бросить работу. Твоя нога должна быть все время в приподнятом положении.

Лицо хозяйки бара потемнело:

– Об этом не может быть и речи!

– Что ж, тогда я имею полное право нервничать, – вздохнул Алексис. – Я с удовольствием помогу, но только если меня будут слушаться!

Несколько секунд они не отрывали друг от друга мрачных взглядов; потом Ивонна сдалась и проворчала:

– Позову Гийома, пусть он меня подменит…

– Разумное решение.

В следующую пятницу вся компания пела ему хвалу: человека, сумевшего урезонить хозяйку бара и заодно ее подлечить, следовало считать героем.

– Всем выпивка за счет заведения! – провозгласил Гийом, когда Алексис вошел в бар.

К счастью, состояние Ивонны резко улучшилось. Перед тем как зайти в бар, Алексис поднялся к ней на второй этаж. Ей было трудно оставаться неподвижной и согласиться с тем, что медсестра будет приходить на перевязку, зато к ноге вернулся обычный цвет, а рана начала затягиваться. Профессиональная привычка побудила ее предложить Алексису выпить. Предложение вызвало у него улыбку, и он пришел к выводу, что она почти здорова.

– Ивонна сказала нам, что ты намерен переквалифицироваться. Это что, шутка такая? – набросилась на него Мари, едва он перешагнул порог.

– Как я вижу, новости распространяются быстро.

– Оставь его в покое! Он уже достаточно большой, чтобы самому определять свое будущее, – оборвал ее Маттье, знаком пригласив Алексиса на соседний табурет.

Мари раздраженно уперлась руками в бока:

– Можно узнать, к кому ты ходил до бара?

– К Ивонне, а почему ты спрашиваешь?

– Ага! Я угадала… Как хороший врач, ты хотел убедиться, что твоя пациентка в порядке.

– Вовсе нет… Я просто хотел сделать ей приятное.

– Алексис… Хочешь ты или не хочешь, но ты умеешь делать только одно: лечить! Как я, как Маттье. Мы прикипели к этой работе за годы. И не сможем вот так взять и бросить ее.

– Я не чувствую себя способным заниматься реанимацией.

Это был крик души. И Алексис впервые облек суть проблемы в слова.

– Почему бы тебе не переключиться на терапию? Это же твоя исходная специализация.

Алексис со вздохом покачал головой. Может, это беременность делала Мари такой настырной? А Маттье перестал вступаться за него и о чем-то размышлял, уткнувшись носом в свой бокал. Искал решение его проблемы в парах «Смерти мухам», что ли?

– Приятель, возможно, у меня есть для тебя идея, – как-то неопределенно сказал Маттье.

– Ну уж нет… Хоть ты меня не доставай, – умоляющим голосом произнес Алексис.

Его друг сделал несколько глотков и потом продолжил:

– Ты прав, извини. Мне только что звонил Джо, я задумался обо всех его историях, и это сбило меня с толку.

– Джо? Наш Джо? Как он? Я как раз недоумевал, почему его не видно в «Смерти мухам».

– Он теперь на Груа… уже больше четырех лет. Это долгая история.

– Этот остров – твоя родина, да? Там живет кто-то из твоих родственников? Это ты его туда пристроил?

– Ну да, в некотором роде. Мой отец работает врачом на острове, а Джо помогает ему в кабинете.

– Джо – секретарь в медицинском кабинете?

– Ну-у… это слишком громко сказано. Но чего только не бывает, приятель! Чего только не бывает.

– Какая связь между Джо и предложением, которое ты собирался сделать Алексису? – спросила Мари, потерявшая нить беседы.

– Мой отец не может найти врача на временную замену. Ему нужно оперировать тазобедренный сустав, и он уже несколько месяцев откладывает операцию. Полное идиотство – ждать и ждать, но он стоит на своем и молча разваливается на части. Что с него возьмешь?

– А при чем тут Джо?

– Я только что сделал ему втык. Из-за придурочного объявления, которое он опубликовал на сайте поиска заместителей. Не представляю, откуда возьмется безумец, который клюнет на такое предложение.

– Кроме Алексиса… естественно! – заулыбалась Мари.

– Спасибо.

– Да не за что.

Все трое помолчали. Некоторое время назад Гийом позволил себе поменять музыкальный фон в заведении. Меньше попсы, больше рока. Более актуальная музыка. Скоро и фигурку свиньи в углу стойки сменит что-то более современное. Все постепенно уходит. Алексис подумал об Ивонне, о Джо. О словах Мари… Об острове Груа, где он до сих пор никогда не бывал.

– Ты меня заинтриговал, – сказал он в конце концов Маттье. – Покажи-ка это объявление!

Глава 11

Его разбудил шум. Громкий звон разбившегося на полу стакана. Или разлетевшегося на куски ветрового стекла. Звук неожиданной мгновенной смерти, о которой Джо мечтал в такие моменты. Он был слишком пьян, чтобы встать, и слишком печален, чтобы уснуть, и потому продолжал страдать, сидя на своем стуле, словно привязанный, и терзаясь тягостными мыслями. Так он просиживал часами, иногда вообще всю ночь. Без надежды на освобождение.

Без надежды… Этим вечером стакан выскользнул у него из руки, когда в бутылке еще оставался виски. Хватило секунды расслабленности. Глядя на свои пальцы, безвольно нависшие над блестящими осколками стекла на полу, он зарыдал, не сдерживаясь, как ребенок. Хотя ничего страшного не случилось, всего-навсего разбился стакан. Но он знал, что на самом деле ужас прячется в его собственных мыслях.

Где его место в этом мире? Что хорошего он сделал? К какому будущему направляется? Какой смысл в жизни, полной страданий? В чем вообще смысл жизни? Его рыдания не содержали ответов. Только чувство стыда и трусости. Ему удалось перебраться на диван, и он лег на бок на случай, если ночью подступит рвота. Сколько раз за последние месяцы он спал в таком положении? Он не считал. На этот раз он чувствовал, что все будет плохо. Неминуемая расплата, наступающая всякий раз после того, как семья Маттье снималась с якоря или когда Ян закрывал вечером кабинет и договаривался о встрече назавтра – только в этих случаях Джо было не так тяжело. Страх приходил после расставания. Вместе с потребностью в алкоголе. Внезапной и не поддающейся контролю. Как дрожь, охватывающая все тело. Одиночество всегда так на него действовало. Оно само по себе было способно превратить его в кого-то другого. В более уязвимого, но и более проницательного. В каком-то смысле вызвать к жизни его темную сторону. Как он мог поверить, что изгнание на остров Груа это изменит? Растерянность и сиротливость настигали его, где бы он ни был. Передавались в его семье из поколения в поколение. Как сопротивляться предопределенности?

– Джо? Открой дверь! Джо?

Оливия стучалась к нему негромко, ладонью, чтобы не напугать пациентов в приемной на первом этаже. Утром понедельника, заметив пустое кресло в прихожей и стопки писем, скопившиеся на столе, она сразу все поняла и бросилась на второй этаж. Отвезя Розу в детский сад, Оливия сразу направилась в кабинет, чтобы заняться Яном, своим первым в этот день пациентом.

В последние дни состояние старого доктора все время ухудшалось и ходили слухи, что он ведет прием, сидя в кресле на колесиках и отталкиваясь ногами, если нужно переместиться. Такое поведение вроде бы забавляло пациентов, а у нее вызывало смех сквозь слезы. До чего он дойдет? Судя по всему, до инвалидного кресла. Но когда она пришла в кабинет, у нее появился новый повод для беспокойства. Смешанного с раздражением. Неужели она единственный человек на острове, кто беспокоится о Джо? В последнее время Ян окончательно смирился. Каждая попытка добиться от друга воздержания заканчивалась провалом, и он решил больше не вмешиваться. В любом случае после запойных ночей ассистент когда-нибудь да спускался в кабинет. Это ли не преимущество квартиры над рабочим местом? За Джо можно все время приглядывать.

Оливия не одобряла такую пассивность. Возможно, она не так глубоко изучала медицину, не разбиралась в психологии Джо и в тайнах его прошлого, но в последние месяцы она замечала, что он катится в пропасть. Как и Ян, разве что по другим причинам. Начать с того, что он похудел – пусть всего на несколько кило, но достаточно для того, чтобы брюки на нем болтались. Стал небрежно относиться к гигиене. Бросался в глаза желтоватый, а иногда и зеленоватый цвет лица. Все более долгий сон по утрам объяснялся не ленью, а кое-чем другим. А еще укоренившаяся привычка в любых ситуациях изображать шута, чтобы навести тень на плетень. Как в тот вечер, когда он возвращался с рыбалки на пляже Гласьер. Тогда она застала его бредущим по набережной, уставившись в никуда, сгорбившись под тяжестью одолевающих его невзгод. Но выражение лица Джо мгновенно изменилось, стоило ей посигналить. Она вспомнила, как он подбежал к машине, чтобы рассказать свежую шутку.

– Заходят два дракона в бар на Груа. Один говорит другому: «Что-то здесь жарковато». А тот отвечает: «Рот закрой». Обалденная шутка, да?

Можно подумать, он записывает все дебильные анекдоты, которые слышит в кафе у стойки букмекера, чтобы потом с их помощью отвлекать внимание. Глядя, как он после этого поднимается по холму, держа удочку на плече, она задалась вопросом, стало ли его лицо опять печальным, как только он повернулся к ней спиной. Какой он хитрец, этот Джо. Обманщик. Грустный клоун, не иначе.

– Открывай в конце концов! Иначе я выломаю дверь!

Дубликаты ключей наверняка валялись в ящике его стола, но угроза показалась Оливии более действенной. Через несколько минут Джо с взъерошенными волосами, стеклянными глазами и виноватым видом открыл дверь.

– Сейчас оденусь и приду… Будильник сломался.

Оливия тут же помягчела.

– Сварить тебе кофе, пока ты собираешься?

– Лучше черный чай, три пакетика, пожалуйста.

Конечно, чай. У Джо зависимость проявлялась во всех видах. Алкоголь, табак. Даже чай потреблялся в устрашающих количествах. Слишком крепкий, чтобы можно было пить, оценила Оливия, сделав глоток. Они спустились через несколько минут и налетели на Яна, когда он в полном соответствии со слухами покидал кабинет в кресле на колесиках.

– Прости, у меня сейчас нет времени, – извинился он перед своей любимой остеопаткой.

– Не помню, чтобы я спрашивала твоего согласия, – возразила Оливия со свойственным ей апломбом. – Ты в моем расписании, так что это не обсуждается. Ложись! – она позвала на сеанс Джо. – И ты тоже иди сюда! Может, мне твоя помощь понадобится, если он будет сопротивляться.

– Хочешь, чтобы я удерживал его на столе? – хихикнул Джо, напрягая бицепсы.

Но у Яна не было настроения шутить.

– На твоем месте я бы не умничал.

Джо скорчил извиняющуюся гримасу. Он все понял. Бутылка виски, выпитая накануне, многих бы прикончила, но он чувствовал себя готовым приступить к работе. Одно из преимуществ привыкания – нажравшись накануне, утром не чувствуешь себя так уж паршиво. Натренированная выносливость, что ли.

– Твой сустав сегодня еще больше заржавел, – сообщила Оливия, осторожно заставляя пациента двигаться. – Сосредоточусь на коленях и щиколотках.

Яну оставалось только подчиниться и терпеливо страдать. Как, впрочем, и пациентам, ожидающим в приемной.

– Вчера был странный звонок, – немного поколебавшись, сообщил врач.

Оливия подняла голову:

– Какой же?

– Звонил друг Маттье, – выдохнул Ян. – Хотел кое-что уточнить по объявлению. Но он вроде не пылал энтузиазмом, и вообще все было как-то непонятно.

– Гениально, хочешь ты сказать! – восторженно воскликнул Джо, ерзая на стуле, и его тут же поддержала Оливия.

– Потрясающе хорошая новость!

– Да нет, я же вам говорю. Мне показалось, что это Маттье заставил его позвонить… Он колебался, особого желания я в нем не заметил.

Оливия закатила глаза и довольно сильно потянула его ногу.

– Как ты мог что-то понять по телефонному разговору?

– Ай, поосторожней, ты делаешь мне больно!

– Извини… Продолжай.

– Судя по всему, у этого типа никогда не было частной практики. Он работал в отделении скорой помощи, потом ездил по всему миру с гуманитарными миссиями. Его восемь лет не было во Франции, представляешь?

Джо ухмыльнулся:

– А ты? Сколько ты проторчал на Реюньоне? Как по мне, это скорее говорит в его пользу.

– Если все так, он похож на тебя, – поддержала Оливия.

Джо подошел к смотровому столу, собираясь прояснить ситуацию.

– Как его зовут? Если это друг Маттье, вполне вероятно, что я его знаю.

– Да, так и есть. Судя по всему, вы пересекались в «Смерти мухам».

– В смерти… чего? – скривилась Оливия.

– Это бар, я тебе потом объясню. Лучший из всех! Он точно хороший парень! Так как его все-таки зовут?

– Я забыл.

Джо вздохнул:

– Тогда дай мне твой телефон, и я ему перезвоню!

– Именно это я ему и предложил… Что ты перезвонишь.

– Ну вот! Надо было сразу сказать! – воскликнула Оливия.

– Дело в шляпе. Вопрос практически решен, можете мне поверить.

Когда Джо с победным видом выпятил грудь, оба его собеседника напряглись. Обычно убежденность Джо в чем-то не предвещала ничего хорошего. Его уверенность имела неприятное свойство всякий раз разрушаться так же быстро, как возникала, чтобы потом превратиться в разочарование. Не обращая внимания на их реакцию, ассистент схватил телефон Яна и широким шагом удалился в поисках спокойного места для разговора. Они услышали, как он несколько раз прочистил горло, после чего выкрикнул «алло» полным воодушевления голосом.

Глава 12

Алексис всегда считал жизнь чередой выборов. Некоторые решения – плод тщательных размышлений, другие принимаются под влиянием минуты. Все определяется собственной зрелостью, моментом, настроением, встречами… Но после того как Алексис побывал во многих странах с тоталитарным режимом, он трезво оценивал возможность планировать свое будущее. К тому же нужно было хотеть этого, обладать необходимым драйвом, чтобы предпринимать нужные шаги. Когда именно он принял решение? В точности он этого не помнил. Чувство бесполезности одолело его однажды утром, когда Валентина и дети ушли в школу и на работу. На него навалилось нечто вроде хандры, которую он счел благотворной. И подумал, что его раны, возможно, начали затягиваться. Тем утром Алексис вышел из дома и направился к Замковому порту. Этот квартал за последние годы преобразился, и Алексис любил бродить по нему, глядя по сторонам и чувствуя себя в собственном городе любопытным туристом. В энергии, излучаемой этим местом, было что-то стимулирующее. Энергия была направлена к океану, к горизонту всех возможностей. Он сел на скамейку напротив марины и принялся размышлять о будущем. О ближайшем будущем, чтоб не напугать самого себя. Чем он мог бы заняться? Что он умеет делать, кроме как лечить людей? Он вспомнил слова Мари. Вспомнил составленное Джо чуднóе объявление, которое Маттье не слишком охотно показал ему.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Пират из книг и фильмов о Питере Пэне. (Здесь и далее – примечания переводчика.)

2

Традиционный головной убор бретонок.

3

Одно из упражнений для спины.

4

Пункты сбора поношенных вещей для нуждающихся.

5

Штиль на жаргоне моряков.

6

Традиционная французская колбаса из свиных внутренностей.