скачать книгу бесплатно
– У него был какой-то маленький круглый предмет в руке и… и мне показалось что они точно знали куда идти. И они шли к нам!
Поджав губы, Дурман смотрел на Ирис. А почувствовав на себе тяжёлый взгляд, он поднял глаза на Падуба и сказал:
– Мы новый орден. Относительно…
Рута прошла к снятым вещам. Порывшись, она подняла круглое изделие из дерева со стеклом и показала его Ирис.
– Да, – кивнула она. – Это тот предмет.
Падуб прошёл к Руте, взял предмет и, нахмурившись, вертел и смотрел, как передвигалась двухконечная стрелка. Падуб бросил предмет в кучку вещей и, возвращаясь на прежнее место и глядя на Ирис, сказал:
– Это компас. Изгои используют его чтобы определять стороны света. Так что ты права, – он перевёл ледяной взгляд на нарушителей, – они знали куда идти.
– Да, – кивнул Дурман. – Мы шли в этом направлении, но мы не знали, что здесь есть клановцы. Мы исследовательская группа.
– Группа из двух человек? – сказал Падуб и встал на прежнем месте возле стоп нарушителей. – Все изгои знают, что в диких лесах живут кланы. И как же твоё: «мы пришли с миром»?
– Это просто выражение, чтобы вы… не знаю, нас не покалечили. И я говорю, мы…
Падуб качнул головой:
– Хватит, – сказал он. – Мы узнали достаточно.
– Достаточно? – насторожился Дурман.
Падуб поднял руку, направляя ладонь на нарушителей – глаза Плюща распахнулись, Дурман напрягся. Прежде чем они успели раскрыть рты, в ладони Падуба возник яркий, бело-голубой свет – и в нарушителей ударил заряд магии, пронзая и обволакивая. Ветряные канаты развеялись, а нарушителей парализовало.
– Дальше мы будем решать этот вопрос только с Лидером, – сказал Падуб. Он повернул лицо к Руте: – Несите их в заброшенный дом.
Пока Охотники шли к пленникам, Падуб развернулся к Ирис.
– Переместись в поселение, – сказал он. – Иди в хранилище, обратись к первому Хранителю и попроси антимагические наручники, две пары. Приноси их к заброшенному дому на западе, на окраине. Поняла?
Ирис кивнула. И Падуб смотрел как она использовала перемещение Жрецов.
*
Остатки туч рассеялись, солнце клонилось к горизонту и заливало поселение Пларас яркими лучами со стороны леса на западе. Автоматически зажигались сфесве в чашах столбов и в домах. Неся корзинки с крышками, последние Флоры возвращались из долины и ставили их на складе. А группы Охотников продолжали патрули в лесу и в поселении.
Высокие, серебряные двери хранилища поблёскивали в лучах заката. Ирис сделала вдох, а на выдохе – первый шаг.
Рука протянулась к ручке и Ирис услышала знакомый голос:
– Эй! Что ты здесь делаешь?
Вздрогнув, Ирис повернулась на голос и увидела первого Хранителя. Высокий, худой мужчина с глубокими глазницами и со светлыми волосами, заплетёнными в свободную, низкую косу. Ирис опустила руки вдоль тела и поклонилась, сказав:
– Сфа?гнум…
Приближаясь, он, делая круговые движения, замахал кистью:
– Да-да-да, – сказал он. Когда Ирис выпрямилась, то увидела, что над ней нависают ярко-голубые глаза. – Зачем ты здесь? Ты же знаешь, что в это время вход в хранилище для других ролей закрыт.
– Да, конечно. Простите, пожалуйста. Но Падуб послал меня за антна?рами. Две пары. Для наших пленников. У нас есть… пленники, теперь.
– Ах, да, – выпрямился Сфагнум, – я слышал.
Он оглядел нескольких Хранителей, которые стояли в стороне и что-то обсуждали. Взгляд остановился на женщине – Сфагнум щёлкнул пальцами и сказал:
– Эй.
К нему повернулись лица. Те, кто увидели, что смотрят не на них, вернулись к обсуждению; а женщина подошла к первому Хранителю. Близко посаженные, красивые глаза, несколько рыжих кос соединялись на затылке и сплетались в одну, а толстый кончик касался лопаток.
– Выдай ей антнары, – сказал Сфагнум. – Один ящик.
Женщину обволокла вуаль левитации, и она скользнула внутрь хранилища. Ирис посмотрела на Сфагнума, который направился к подопечным, и осталась стоять одна. Её тело словно забыло, как правильно стоять и ощущало дискомфорт, а взгляд уткнулся в землю.
Вернувшись, рыжеволосая Хранительница встала перед Ирис и развеяла вуаль, а в руках был металлический ящик из светлой магсеры с ярко-красным отливом. Ирис опустила на него взгляд и её охватило волнение – у неё неосознанно вспыхнула ассоциации с рукоятью творения из сна-не-сна. У него была иная магсера – самая чистая и прекрасная, лунная и искрящаяся. Хотя для остальных этот ящик имел самую чистую магсеру, несмотря на столь яркий отлив.
Ирис приняла ящик и ощутила прохладу. Хранительница сняла с запястья цепочку с ключом из этого же металла и надела Ирис на шею. И от каждого соприкосновения с кожей Хранительницы, Ирис хотелось невольно одёрнуться и сжаться.
– Наручники давно не вынимались, – сказала Хранительница. – Перед использованием, отдай их на проверку первой Ремесленнице. – Ирис кивнула. А Хранительница надавила взглядом: – Только первой Ремесленнице, никому другому.
– Я поняла.
– Вечером она должна быть в кузнице.
– Хорошо, – кивнула Ирис. – С ними можно использовать перемещение?
– Да, но только когда они в ёмкости, и на небольшие расстояния. В пределах поселения ты будешь в порядке. Удачи.
Хранительницу обволокла вуаль – она воспарила и вернулась внутрь хранилища. Ирис, неся тёмное сокровище, ощущала странную, давящую магию, которая вызывала отторжение даже через защитные чары ящика – будто они протягивали к ней сдавливающие, антимагические щупальца. И отойдя от хранилища, Ирис переместилась.
*
Ирис переместилась в восточную часть поселения и встала перед большим цилиндром из камня с голой чёрной крышей будто с отрезанным концом. Недалеко за кузницей находился склад. Справа от кузницы находилась мастерская: небольшие, одноэтажные квадратные и прямоугольные строения с низкими, голыми крышами с одним скатом.
Большинство Ремесленников закончили работу и разошлись по домам. Через открытую дверь в одном из зданий мастерской были видны поручни для ткачества, которое производилось при помощи магии. Как и всё что изготавливали Ремесленники. За другой дверью виднелись заготовки и части мебели из различного металла. А за ещё одной дверью виднелись гончарные станки, которые крутились при помощи магии; и навряд ли хоть один Ремесленник марал руки о глину. Разве что младшие ученики, когда только учатся использовать магию таким способом.
Толстые, металлические двери кузницы были распахнуты. Поджав губы, Ирис переминалась на месте и смотрела внутрь цилиндра без окон и замершую в нём полутемноту. Прямо, у стены стояли стеллажи с инструментами и слитками металлов; в высоких металлических ящиках находилась различная руда и неогранённые, пустые на магию кристаллы; а между ними стояло несколько столов со странными металлическими приспособлениями и лупами. В центре, в углублении пола находилась большая чаша, наполненная заострёнными красными кристаллами – они мерцали будто пламя, от них исходил жар и искажался воздух. Поверх чаши находилась решётка, которая регулировалась по высоте с помощью цепей, прикреплённых к металлическим балкам под конусом крыши. А из верхушки конуса на решётку и кристаллы падал рассеянный свет вечера.
Внутри кузницы находилось несколько мужчин и женщин в красно-оранжевой одежде – они что-то обсуждали и решали.
Один из Ремесленников шёл от зданий мастерской в кузницу.
– П-пожалуйста, – обратилась к нему Ирис. Он остановился и повернул к ней лицо. До того, как их глаза встретились, Ирис поклонилась в приветствии. А, выпрямляясь, она сказала: – Мне нужно увидеть первую. – И она быстро добавила: – Вашу первую.
Ремесленник выпрямился после быстрого поклона, опустил взгляд – увидел то, что принесла Ирис – кивнул и вошёл внутрь.
– Ли?лия, – звал он, уходя вправо, вглубь здания.
Из кузницы вышла миниатюрная женщина с округлым лицом и с золотистым пучком из косы на макушке – он восседал как плетёный шарик; а карие глаза смотрели на гостью. До того, как первая Ремесленница остановилась, Ирис поклонилась, а выпрямляясь, увидела остановившиеся стопы.
Первая поприветствовала Ирис в быстро-плавном полупоклоне.
– С ними что-то не так? – сказала Лилия.
– Эм, нет. Не знаю. Их нужно проверить перед использованием.
Лилия кивнула, сняла с Ирис ключ, взяла ящик и скрылась в кузнице. А Ирис, стряхивая с себя непривычные, лёгкие прикосновения, была рада избавиться от ноши и испытала временное облегчение.
Возле крайнего домика мастерской Ирис увидела двух юных Ремесленников – они что-то обсуждали с быстрой жестикуляцией. Огонёк безумной идеи всколыхнул в голове – и на секунду Ирис подумала шагнуть к ученикам. Но она не сделала и полушага.
Через несколько минут Лилия вернулась, отдала металлический ящик и повесила ключ на шею Ирис, которая едва заметно и безотчётно сжимала челюсти от мимолётных соприкосновений.
– Всё в порядке, – сказала первая. – Ты можешь идти.
И, развернувшись, Лилия не увидела кивка Ирис.
III
Маленький заброшенный дом – как каменная коробка без двери, рам и стёкол; в крыше, поросшей буйством травы, находилась дыра, а на другом скате росло маленькое дерево. Возле домика стояло бело-серое облако членов Совета, но их голова отсутствовал. Они смотрели внутрь через пустой проём, по бокам которого стояло четверо Охотников. Среди них были: Рута и Вязель.
Ирис сделала вдох и на выдохе шагнула к ожидающим. Она, поглядывая на них, прошла мимо и вошла в домик.
Внутри остался только плиточный пол и две каменные перегородки по бокам от двери – как коридор – длиной в два шага; а после – пустота помещения, рассчитанного на одного. Напротив проёма – в центре – на пыльно-грязном полу стояли замершие пленники будто статуи. А рядом стоял Падуб.
– Наконец-то, – сказал он и развернулся к Ирис. – Почему так долго?
– Простите. Но мне сказали, что перед использованиями их лучше проверить у первой Ремесленницы, поэтому я зашла в кузницу.
– А, хорошо. – Падуб взял ящик из светлой магсеры. – Открывай.
Ирис сняла ключ с шеи, сжала его во взмокшей ладони и, смотря на скважину, шагнула к Падубу. В кланах почти не было замков, а соответственно – ключей; но принцип Ирис был известен.
Стиснув зубы, Ирис сунула ключ и повернула. Раздался щелчок – и крышка открылась, уткнувшись в грудь Падуба. Внутри лежали три пары антнаров: массивные наручные кольца с толстой цепью между ними из тёмной магсеры. Она выглядела как чёрное серебро с насыщенным фиолетовым отливом. Если бы Ирис не знала, что это магсера (точнее один из её типов) – она, наверное, никогда бы не догадалась. Мысль о том, почему магическое серебро так потемнело и что за чары использовались при изготовлении – пускала мурашки по спине и шевелила волосы на затылке. А их близость порождала в Ирис сильное отторжение до физической тошноты.
Падуб встряхнул ящиком. Ирис взглянула на недовольное лицо, взяла одни антнары за цепь, почувствовала их проникающий холод – и поморщилась. Сдерживая бо?льшую часть отвращения, Ирис стиснула зубы, сжала губы и, широко раздувая ноздри, шагнула к крайнему пленнику, которым оказался Дурман. Пока Ирис, пересиливая себя, брала наручники за кольца и раздвигала их, Падуб поставил ящик на пол, взял вторую пару и шагнул к Плющу.
Четыре щелчка, и металл будто ожил – став гибким он принял подходящий размер запястий. Когда наручники замерли – пленники ожили. Первое выражение их лиц: растерянность и отвращение; и они опустили взгляды. Плющ ужаснулся и, тряся руками, отступил. А лицо Дурмана перекосила злоба:
– Снимите это немедленно! – сказал он.
Падуб и Ирис направились к выходу. Не оборачиваясь, Падуб сказал:
– Не пытайтесь сбежать, если не хотите, чтобы мы вас ещё и связали. – И до его спины дотянулось гневное бормотание Дурмана.
Когда Падуб и Ирис вышли, она заметила в кучке вещей пленников что-то, что блеснуло серебром. Веки чуть приоткрылись – и, смотря на рукоять чего-то что было в кожаных ножнах, Ирис едва не врезалась в Падуба, который остановился. Она только сейчас по-настоящему рассмотрела рукоять – и только сейчас увидела схожесть.
Падуб повернул лицо к Совету и сказал:
– Где он?
Несколько членов Совета пожали плечами, и Падуб вздохнул. Он перевёл взгляд на Охотников.
– Теперь для охраны хватит и одного, – сказал он.
Он собирался выбрать кто именно, но его прервал сильный порыв ветра со стороны чащи – как шуршащий и стонущий скрипами крик природы. Порыв волной прошёлся по листве, сбивал с ног, пронизывал ткань, развевал длинные волосы и трепетал полупрозрачные подолы накидок Совета. А деревце на крыше с хрустом переломилось.
Порыв ветра стихал, провисала тишина. Ирис ощущала, что нечто тревожное и большое оседало как незримый туман. Она взглянула на соклановцев – и поняла, что они этого не ощутили.
Громкий шелест и хлестание веток нарушили тишину – и взгляды устремились в ту сторону. Из чащи выбежала пантера – и на лицах возникла тревога. Ведь Охотники не используют форму животных в поселении.
Пантера сбежала с небольшой возвышенности, вбежала в поселение и в торможении взрыла влажную почву. Ноздри раздувались, бока часто-часто поднимались и опадали, а в глазах застыл ужас. Начиная с передних лап Охотница в волне плотной фиолетовой дымки смыла с себя облик животного и стала человеком. Фиолетовая магия из вен ускользнула в ладони и погасла.
Стоя на четвереньках, Охотница села на пятки, подняла взгляд на Падуба, и на выдохе сказала:
– Отвергнутые!
Тревога присутствующих сменилась на страх. Ирис ахнула и отступила на шаг. А Охотница, укрощая страх и панику, сделала вдох и добавила:
– Они близко. У нас мало времени.
Первым совладал с собой Падуб. И, смотря на Вязеля, он сказал:
– Сторожи пленников. – Он повернулся к Руте. – Вы знаете, что делать.
Первая Охотница кивнула и, раскрывая магические крылья, сказала:
– Охотники за мной!
Они раскрыли крылья и взмыли вслед за ней; на лету получали указания и разлетались в разные стороны.
Ирис смотрела на разлетающихся Охотников, не разбирала ни слова из-за шума крови в ушах и шуршания нового порыва ветра, который через километры доносил приближающуюся опасность.
– Ирис. Ирис. – Перед ней возникло недовольное лицо Падуба. – Ирис!
Она перевела на него зрачки:
– Да? – сказала она.
– Нужно чтобы кто-то остался с пленниками, на случай если им станет плохо. Позови кого-нибудь из старших Жрецов.
– Я могу.
Падуб смотрел на Ирис с несколько секунд – решил, что для этого не подойдёт старшая ученица, но решил, что для этого подойдёт она – и кивнул.
Вязель и Ирис стояли по разные стороны проёма домика и наблюдали за тем, как улетал Совет. Солнце почти скрылось за кроной дубов. Металлы столбов, рам и дверей – поблёскивали, будто махая на прощание солнцу, чаще, друг другу, жителям, и желали удачи.
