Шёпот гадюки

Sofi Arwen

Шёпот гадюки

Самая главная проблема в жизни – это страдание, которое причиняешь, и самая изощрённая философия не может оправдать человека, истерзавшего сердце, которое его любило. © Ф.Бегбедер

ГЛАВА 1

Чёрный Кавасаки со свистом остановился у здания университета. Не спеша вокруг начали стягиваться студенты, улюлюкая и приветствуя друг друга. Головин скучающе похлопал по шлему, а после принялся пожимать протянутые руки своих одногруппников.

– Может покурим, а потом уже пойдём? – весело хохоча произнёс Морозов. – Всё равно Петрович глаза закрывает на опоздания!

С десяток студентов весело загудели, выпуская клубки дыма от тлеющих сигарет. Головин поморщился, недовольно смотря на то, как зазноба Русакова сжимала в тоненьких пальчиках сигаретку. Он-то не курил и даже в армии ни разу не склонился к этой пагубной привычке. Головин относился нейтрально к курящим знакомым, но девушек с сигаретой терпеть не мог.

Мимо толпы юрким шагом пронеслась девушка, с копной длинных рыжих волос. Она хмуро окинула взглядом студентов и поспешила скрыться в здании университета. Никто из присутствующих не шелохнулся. Ребята беззаботно продолжили обсуждать предстоящие лекции, выбирая на каких из них можно вдоволь поспать. От едкого дыма сигарет Головин поморщился, показательно смотря на одногруппников. Читать нотации Рома смысла не видел, поэтому старался не обращать внимание на вольности студентов.

– Ты уже год меня обещаешь покатать, – Русакова тянется руками к стоящему рядом парню, но он тут же отходит от неё в сторону. – Ты такой бука, Рома!

– Заканчивайте скалиться, – недовольно произносит Головин, смотря на часы на своей руке. – Уже и так двадцать минут стоим, сворачивайтесь.

Раздаётся протяжное гудение недовольных ребят, но они тут же выбрасывают окурки в урну и строевым шагом входят внутрь университета.

– Петрович, наверное, уже и забыл, как мы выглядим, – не унимается Морозов, расталкивая ребят. – Вот будет сейчас снова причитать о важности философии!

Дружной компанией они вваливаются в аудиторию, толпясь один за одним. Их взгляды наполняются непониманием, когда вместо пожилого профессора, они встречают совсем другого лектора. По аудитории проходится недовольный гул, все студенты замирают от волнения.

– Опоздавшие, – раздаётся стальной женский голос, не предвещающий ничего хорошего. – Покиньте аудиторию.

Яна Викторовна Гадючко – самый выдающийся молодой аспирант университета. За год своей работы она успела заработать себе авторитет и не самую лучшую славу среди студентов. Одногруппники Головина тут же принялись перешёптываться, пытаясь пройти внутрь аудитории.

– Я плохо доношу мысли? – снова грозно произносит девушка, смиряя толпу задержавшихся студентов. – Никто из опоздавших не войдёт, я уже проставила ваше отсутствие, можете быть свободны.

Неказистый Метин тут же толкает Головина, немо агитируя того вступиться за компанию. Русакова прячется за спину Ромы, пользуясь случаем, чтобы прикоснуться к парню.

– Полагаю, среди вас и староста имеется?

Головин снимает черный капюшон толстовки и устало поднимает руку вверх, привлекая внимание нового лектора.

– Мы ехали из другого корпуса, поэтому опоздали. Это же пустяк, можно закрыть глаза на первый раз?

Позади стоящие тут же начинают поддакивать, поддерживая слова старосты. Но Яна Викторовна непреклонно качает из стороны в сторону головой и с прищуром рассматривает лица опоздавших. Она раздражена, но отлично скрывает свои эмоции.

– То время, которое вы потратили на курение, хватило бы, чтобы добраться до аудитории. Впредь, вы будете знать, что на мои лекции опозданий быть не должно.

– Так войти-то мы можем? – Морозов пробирается сквозь толпу и обворожительно улыбается. – Мы всё поняли, уяснили и приняли к сведению.

– Нет. У кого-то здесь ещё есть проблемы со слухом?

Головин закатывает глаза, а после поворачивается ко всем, кто спрятался у него за спиной. Раздраженно смиряет взглядом толпу и испускает усталый вздох.

– Выгружаемся, товарищи, наш борт потерпел крушение!

В аудитории остаётся тишина, только монотонный женский голос медленно надиктовывает материал.  Головин недовольно смотрит на оставшихся за дверью, понимая, что если бы не их курение, то этого можно было бы избежать.

– Кому-нибудь вообще известно, куда делся Петрович? Что это за подстава?

Вика поправляет свою розовую юбку, садясь на лавке рядом с Головиным. Не спеша достаёт помаду и абсолютно не беспокоясь ни о чём, принимается подкрашивать губы.

– Высоцкая написала, что старик на пенсию решил уйти, – Рыжиков отрывается от экрана телефона, толкая остальных ребят. – Теперь, говорят, что гадюка и у нас будет вести лекции!

Головин хмурится, с нескрываемым интересом смотря на парня.

– Гадюка? Это она что ли только что нас выперла за дверь?

– Ага, – тут же подхватывает разговор Русакова. – Это Яночка Викторовна Гадючко, фамилия у неё такая, говорящая!

– Все знают, как она прессует студентов, будто отрывается на нас. В прошлом месяце с другого потока троих отчислили из-за не сдачи философии.

Головин только устало отмахивается от голдящих над ухом одногруппников. Ему никогда нет дела до сплетен и каких-то разборок. Да и проблем с преподавателями он никогда не имел. За исключением этого дня.

– Ром, а Ром, – канючит Русакова. – Ну ты же староста, давай в деканат что ли сходим, попросим коллективно сменить нам преподавателя! Мы же все не сдадим экзамен, если она будет у нас вести!

Рома только тяжело вздыхает, вырывая свою руку из крепкой женской хватки. Русакова уже вовсю обвила парня, ещё немного и та бы незаметно села на его колени.

– Оно вам надо, а? Ну попросим мы смену преподавателя, а если откажут? Представляете, как будете дальше сидеть на её лекциях?

– А мы хотя бы попытаемся!

Головин устало машет рукой, заставляя всех подняться. Недовольно выдвигается в сторону деканата, ведя за собой маленькую армию бунтарей. Вообще-то, ему это всё в корне не нужно, но как самый старший в группе, он уже привык решать проблемы одногруппников. Да и авторитет в университете какой-никакой у него уже тоже имелся.

В приёмной деканата секретарь скептично окинул взглядом толпу студентов, разрешив войти только троим. Головин, как само собой разумеющиеся, вошёл первым, а за ним юркнула Русакова и Морозов. Пара подходила к концу, и они знали, что сегодня уже всё равно на философию не попадут.

Статный пожилой мужчина поправил очки, встречая недовольных студентов. Олег Павлович Орлов занимал место декана факультета уже несколько лет и успел привыкнуть к частым появлениям студентов в своём кабинете. Мужчина вздохнул, кладя перед ребятами бланки для заявлений.

– Что на этот раз случилось?

Все двое покосились на Головина, ожидая, когда тот начнёт действовать.

– Наша группа хочет сменить преподавателя по философии.

– Так только же первый день, как Яна Викторовна у вас ведёт предмет. Что, уже успели не поладить?!

Морозов тут же подскакивает, забывая, кто перед ними сидит. Театрально размахивает руками, раскатывая целое представление.

– Мы всего на несколько минут задержались, а она даже на порог аудитории не впустила! Мы же не в школе, какие правила?

Русакова только активно кивает головой, выпучив глаза. Девушка пользуется моментом, крепко – накрепко переплетая руки с Головиным.

– Замените пожалуйста, это коллективное решение!

Декан хмурится, кивая головой, делает вид, будто сочувствует бедным студентом. За предыдущий год у него скопилось с десяток жалоб на аспирантку, но все они оставались не рассмотренными. Весь преподавательский состав чтил и уважал девушку, а вот студенты за глаза раздавали ей новые прозвища.

– Я бы и рад помочь, но Василий Петрович вышел на пенсию, мне просто некем заменить вам лектора, – мужчина тактично перебирает бумаги, намекая студентам на то, что ситуацию никак не решить. – Другой лектор не возьмёт на себя ещё один поток, вы должны понимать, что сейчас хороших преподавателей днём с огнём не сыщешь.

Русакова назойливо поглаживает руку Головина, совсем не слушая слова декана. Девушка абсолютно не беспокоится из-за учебы, ведь уже давно посещает университет только из-за Ромы.

– То есть, у нас нет никакого выбора?

– Я постараюсь поговорить с Яной Викторовной, но и вам советую не пренебрегать дисциплиной. В конце концов вам ещё предстоит сдавать экзамен, как показывает прошлогодняя практика, всё зависит от желания студентов.

Из кабинета декана ребята выходят молча, где их тут же радостно встречают оставшиеся семеро опоздавших. Но видя унылые выражения лиц, вся уверенность исчезает.

– Ну что? Есть результат? – тут же принимается расспрашивать Кузнецов, самый тихий из собравшихся.

– Ага, мириться нужно с гадюкой, иначе съест она нас и глазом не моргнёт.

Головин расталкивает толпу и беззаботно пробирается к следующей аудитории. Ему часто кажется, что все его одногруппники какие-то незрелые. Ведь он единственный, кто сперва отслужил в армии, а уже после решил поступить в университет. И будь его воля, он бы вообще ни с кем не разговаривал, но ребята, как назло, с самого первого дня окружили его вниманием.

В коридоре Головин сталкивается с Троцким, единственным другом, что так же учится на последних курсах. Парни обмениваются рукопожатием, и блондин сочувствующе хлопает Головина по плечу.

– Уже наслышан о вашем знакомстве с Яночкой, не завидую тебе, парень.

– Мне фиолетово, ты же знаешь, – угрюмо произносит Рома, встречаясь взглядом со спешащей по коридору Гадючко. – Главное, чтобы дальше проблем не было.

– Вообще-то она не так плоха, как о ней говорят, просто уж больно требовательная. Наши быстро научились приходить вовремя, так что экзамены посдавали без проблем.

Рома кивает головой и входит в аудиторию, где уже собралась вся группа. Плетётся к последним рядам, но как на зло, Русакова тут же перебирается за ним следом. Миловидная блондинка, с до ужаса приставучим характером, вызывала у Ромы только раздражение. Она не понимала ни слов, ни действий. Ещё в прошлом году стала ходить за ним следом, не давая и продыху.

– Так нам не сменят гадюку? – раздаётся шёпот с нижних рядов. – Орлов вам просто отказал или есть ещё шансы?

Головин выгибает бровь и показательно натягивает капюшон на голову. Иногда его раздражали так сильно, что единственный разумным решением было натянуть на голову капюшон. И с чего они все к нему так пристали?

– Ром, а Ром, может ты что-нибудь придумаешь? – Вика тут же схватила за руку парня, невинно хлопая своими пышными ресницами. – Надо как-то это решать…

– Отвали – такое решение тебя устраивает?

Он брезгливо сбрасывает руку девушки, утыкаясь носом в свой конспект. А той, любое внимание только в радость. На утончённом девичьем лице просияла улыбка и не смотря на идущую лекцию, она принялась делать селфи.

Возмущённые ребята тут же создали групповой чат, где принялись обсуждать десятки способов избавиться от ненавистного преподавателя. Головин же даже не открывал этот чат, изредка наблюдая, как там копятся сотни сообщений. Его голова была занята другими мыслями, например, как бы купить свою квартиру или где достать для этого деньги. Стоимость обучения влетала ему в круглую копеечку, а просить у родителей совсем желания не имелось.

Когда все пары пролетели, Головин устало надел шлем на голову и окинул взглядом выходящих студентов. Он поспешил скорее убраться, ведь где-то там, позади, раздался восторженный вопль Русаковой. Сорвался с места, оставляя после себя клубки горького дыма и даже не вздрогнул.

Рома вернулся домой, минуя очередные жуткие пробки на дорогах. Когда перед ним стоял выбор, что лучше приобрести: хорошенькую тачку или мотоцикл, он без раздумий отдал предпочтение последнему. Никаких тебе пробок и заторов на дорогах, да и проблем с парковочными местами всегда можно было избежать. Головин устало вошёл в квартиру, что по-доброму называл берлогой и тут же выдохнул. Небольшая квартирка обходилась ему довольно дёшево, так что сильно ужиматься здесь в финансах не приходилось. Он тут же взлохматил свои темно-каштановые волосы, которые заметно уже отросли. Покрасовался у зеркала, ища в себе какие-то изъяны, а после уселся за ноутбук.

Работа не приносила огромных денег, за что часто причитал ему отец. Но идти на поводу у семьи, влезать в отцовский бизнес и полностью зависеть от влияния своих стариков, Головин не собирался. Да и не понимал, как, будучи взрослым, продолжать побираться на родительских шеях. Потому едва отслужил свой полуторагодовалый срок в армии, то тут же принялся решать свои дела самостоятельно. Матушка была расстроена такими переменами в поведении сына, но быстро смирилась, надеясь, что это все временно.

А Рома поступил в вуз, куда хотел сам, а не отец, обзавёлся парочкой хороших друзей и наотмашь отказался от помощи семьи. Знал, чем это может обернуться. Парень скучающе открыл чат, в котором каждую секунду пестрили сообщения. Одногруппники всерьез решили проучить молодого преподавателя, выразив свою ноту протеста разными способами.

В грядущий профессиональный праздник, когда все преподаватели собираются на кафедре за чашечкой чая, студенты решили устроить грандиозное представление. Головин усмехнулся, удивляясь такой бурной фантазии ребят. Вся группа, за исключением нескольких отличников, решили заказать полицейское шоу с выездом для Яны Викторовны. Они уже предвкушали позор девушки, возгласы преподавателей и немой укор со стороны декана. Вот это будет представление! Кому ещё придёт в голову сделать такую глупость, как не студентам?

Головин нахмурился, вероятно понимая, что будет потом. Едва лектор узнает, чьих это рук дело, тут же полетят головы студентов на отчисление. Участвовать в этом он не собирался, а потому просто проигнорировал дурацкие планы одногруппников. Тут же заблокировал очередной аккаунт Русаковой, которая принялась за старое – присылать свои весьма пикантные фотографии.

В восьмом часу вечера, на пороге берлоги появился Журавлёв, лучший друг и по совместительству сослуживец Ромы. Кудрявый шатен сморщился, вдыхая спёртый воздух.

– Воняет у тебя тут, ты хоть проветривай изредка, а то задохнёшься!

– А ты дыши глубже, это феромоны.

– Вот захочешь привести девушку, она тут у тебя и помрёт, – давясь от смеха, Журавлёв уселся на диван. – Не стыдно будет?

Головин нахально пнул ногу друга, садясь напротив него.

– А у тебя в голове что-нибудь, помимо женщин, пьянок и развлечений имеется?

– Конечно, я всё ещё думаю о деньгах, надеюсь однажды проснуться миллионером.

– Губу закатай, миллионер, – Головин, смеясь, протянул другу банку с кофе. – Кофе будешь?

– Ещё спрашиваешь?

– Тогда и мне сделай.

– Эй, – возмущённо вскрикнул Андрей. – Это я у тебя в гостях, иди и сделай мне кофе, чёрт не гостеприимный!

Но Рома только дразня вытолкал друга с дивана, вальяжно растягиваясь на нём во весь рост. Он думал о предстоящей практике, которая будет отнимать много времени. А это значило, что придётся где-то ужиматься, чтобы не потерять в деньгах. Да и до сессии оставалось не так много времени, а проблемы только росли с геометрической прогрессией.

– Ты такой нудный, я давно тебе говорил, найди уже себе женщину. Хочешь, могу с кем-нибудь познакомить!

– Я и сам тебя могу познакомить, выбирай любую, – недовольно произносит Головин, выхватывая чашку с кофе из рук друга. – Хочешь брюнетку, хочешь блондинку, как по заказу.

– И чего тебе тогда неймётся? Что, правда есть хорошенькие студенточки? Колись!

Сперва Головин хотел показать фотографии, что присылает сотнями ему Русакова, но тут же одергивает себя от этой дурацкой мысли. Девчонка то красивая, а вот с интеллектом у неё были явные проблемы. Поэтому Рома протягивает ноутбук, с открытым сайтом университета и с усмешкой на губах произносит:

– Выбирай любую, а если хочется экзотики, можешь и любого.

На сайте университета всегда есть разделы со студентами и преподавателями всех факультетов. Это своего рода журналы отчётности, доступ к которым есть у каждого члена учебного заведения. Журавлёв с особым интересом рассматривает фотографии, не особо вчитываясь в информацию. Уходит больше получаса на то, чтобы он наконец выбрал что-то подходящее ему по вкусу.

– Вот эта то, что надо!

Рома без особого интереса заглядывает в экран ноутбука, а после хмурясь смотрит на сияющее лицо друга.

– Дурак что ли? Не видишь, что написано – преподаватель?

А на экране монитора открыта фотография никого иного, как Яны Викторовны Гадючко. Рыжеволосая девушка и впрямь теряется на фоне остального преподавательского состава. Она не просто выглядит молода, она и впрямь всего на несколько лет старше некоторых своих студентов. А Головина и то вовсе на года два.

– А мне то с этого что? Хоть профессор Гарварда, смотри, какая миловидная мордашка! Хорошенькая…

Головин недовольно всматривается в фотографию, подмечая, что в жизни девушка выглядит немного иначе. Да и милого в ней ничего нет, совсем обычная, коих сотни.

– Тут я тебе не помощник.

– Да ладно, познакомь, а дальше я сам разберусь.

– Ты, как себе это представляешь? Найди другого купидона, ну или сам попытай удачу.

Журавлёв хитро потирает руки и облизывается, как довольный кот. Парень уже во всю строит гениальные планы по очарованию столь приглянувшейся ему девушки. Да и возраст у них одинаковый, почему бы и нет?

– Слушай, а у вас нет там каких-то тусовок, где можно с ней пересечься? Может быть номерок её у кого-то получиться выведать?

– Я пас, с этими вопросами не ко мне, журавль.

Но Андрея уже было не остановить, парень сохранил для себя фотографию девушки, активно ища её профили в социальных сетях. Но когда наткнулся на то, что везде они закрыты, скорбно простонал, зарываясь лицом в подушки.

– Какая неприступная женщина, не успели познакомиться, а уже разбила мне сердце.

Головин рассмеялся, хлопая по плечу друга. Ему все это казалось забавным, парень уже успел привыкнуть к вечным страданиям товарища.

– Какая досада, найди другую, тебя это никогда не останавливало.

– А у меня, может быть, любовь с первого взгляда случилась! – Журавлёв театрально схватился за сердце, подначивая скучающего товарища. – Неужели ты не хочешь спасти друга от неразделенной любви?

– И какая это по счёту любовь на этой неделе?

Парень злобно отвешивает подзатыльник Головину и обидчиво отворачивается в сторону. Вообще-то, Андрей Журавлёв тот ещё проходимец и дамский угодник, завидная часть города наслышана о его похождениях. Да и парень никогда не отказывался от женского внимания, любил проводить время со всеми желающими. Едва Журавлёв отслужил, тут же принялся за старое: новая неделя – новая дама сердца. Рома только наблюдал за спектаклями друга, но никогда не разделял его увлечений. Всё это казалось ему смертельной скукой, приносящий разовое удовольствие, да и то…

– Скучный ты, так и помрёшь в одиночестве.

– Собаку себе заведу, чтобы развлекала. Только квартиру куплю, а потом собаки, женщины и всё такое.

Журавлёв весело ухахатывается, толкая друга.

– Ну и планы у тебя, парень! К тому моменту, как ты решишься, на такого пенсионера ни одна красотка не взглянет.

Головин запрыгивает на спину Андрея, крепко хватаясь руками за шею друга.

– Зато у меня всегда будешь ты! Как же без крепкой мужской дружбы, журавль?

– Бу-э, меня сейчас стошнит, не подходи ко мне, а то ещё заражусь твоей дурниной.

Журавлёв сбрасывает друга на пол и тут же запрыгивает на диван. Он с упоением рассматривает фотографию в своём телефоне, а после с полным чувством собственного достоинства отправляет запрос на подписку к Яне Викторовне. Но проходит всего несколько минут и его запрос отклоняют.

– Ты посмотри, какая штучка! – парень тычет телефоном в лицо Ромы. – Отклонила она, но мы не из робкого десятка.

И принялся Журавлёв атаковать все возможные социальные сети бедной девушки. Настойчиво отправляя заново запросы, не смотря на постоянные отклонения заявки.

– Ты никуда не торопишься?

– А что? Есть какие-то предложения?

– Ага, сваливай, я спать собираюсь, – Головин бросает подушку в друга и протягивает руку вперёд. – Выход там.

– Да, брат, твоё гостеприимство не знает границ. Может быть, пересечёмся завтра, пятница же?

Рома пожимает плечами, обдумывая, были ли у него какие-то планы на завтра.

– У меня пары до пяти, только, если сразу после них.

– Ай, ну тебя! – Журавлёв накидывает ветровку на плечи и ехидно ухмыляется. – А хотя, захвати второй шлем, загляну к тебе и попытаю удачу. Может быть, моя рыжеволосая бестия сама не сможет оторвать глаз от такого красавчика.

– Вали уже!

Головин устало всматривается в групповой чат, где за это время снова скопилось сотни сообщений. Отключает звук на телефоне и прыгает в кровать, напрочь забывая о сегодняшних инцидентах. Завтра начнётся новый день и всё встанет на свои обыденные места.

Перед тем, как окончательно заснуть, Рома с энтузиазмом рассматривает предложения о покупке квартир. Сравнивает цены, подбирает кварталы, а лучшие из вариантов сохраняет напоследок. Накопить вряд ли получится, а вот взять в кредит, очень неплохой вариант. Мало кто может похвастаться своим жильём в двадцать два года. А если ещё и купить самостоятельно, то вообще станешь гордостью и общественным достоянием.

Семья Головина всегда была обеспечена, и парень никогда не нуждался в финансах. Но за такой гиперопекой и заботой, скрывались совсем другие мотивы. Родители слишком часто вмешивались в жизнь парня. Норовя подстроить его под свои желания. А это, как известно, никому не нравится. Вот и Рома, наперекор своим родителям, сперва ушёл в армию, а вернувшись, собрал свои вещи и сразу же съехал.

ГЛАВА 2

Яна Викторовна Гадючко – это было клеймо, с которым росла девушка много лет. На протяжении долгого времени она боролась с насмешками окружающих. Сперва, её дразнили в школе, и даже преподаватели усмехались, произнося эту фамилию. В университете к ней тут же приклеилось дурацкое прозвище, а одногруппники науськивали, отпуская гнусные шуточки. Но к тому времени девушка уже свыклась и даже приняла участь, что за глаза её так и прозвали – гадюкой.

Как самой выдающейся студентке, ей тут же предложили пойти в аспирантуру. И там ей наконец повезло! Девушка быстро влилась в ритм, не отказалась от практики и повышенной нагрузки. Поэтому, уже спустя год, ей доверили вести самостоятельно предмет. С самого первого дня, когда Яна Викторовна вошла в аудиторию, как лектор, студенты не принимали её всерьёз. Парни не упускали момента отвесить похабные комплименты, а девчонки за глаза навешивали на молодого преподавателя ярлыки. Поэтому, Яна довольно быстро расставила границы и установила довольно жёсткие требования.

Она всегда была дисциплинированной и требовала от студентов того же. Тем самым, слава о гадюке быстро понеслась по стенам университета. Студенты шарахались от одного её имени, а те, кто уже побывал на лекциях молодой аспирантки, боялись её, как огня. Даже те, кто ни разу не пересекался с Яной Викторовной, знали о ней.

Так что, для некоторых студентов 602-С группы смена преподавателя по философии не стало новостью. А вот оставшейся половине разгильдяев повезло меньше. Яна Викторовна быстро запомнила фамилии каждого опоздавшего, чтобы обязательно спросить их в следующий раз о пропущенном материале. Девушка не делала ничего сверхъестественного и знала, что ненавидят её только те, кто не хотел учиться. Она и сама сталкивалась с такой ситуацией. Это выбор каждого и заставить уже взрослых, самостоятельных людей, учиться она не могла.

Природа наградила её длинными рыжими волосами, которые она берегла, как зеница око. Родители были у неё брюнетами, а вот сама Яна пошла в бабушку. У той были такие же рыжие волосы, которыми она всю жизнь восхищалась. И такую же любовь прививала внучке с детства. Несмотря на то, что Яна натерпелась насмешек и из-за цвета волос, и из-за фамилии, она выросла довольно стрессоустойчивым человеком.

Яна Викторовна с упоением поправляла свой твидовый костюм стоя у зеркала. Она всегда выглядела аккуратно: выглаженная одежда, мягкий макияж и даже маникюр, который она никогда не пропускала. И не смотря на такую любовь к деталям, всё равно её невзлюбили студенты. Как бы отчаянно она делала вид, что это её не волнует, в глубине души всё равно была обида.

Приветливо улыбаясь, она шла в университет, где предстояло провести несколько лекций. На подходе к величественному зданию, стены которого оплетены Девичьим виноградом, она на мгновение задержалась взглядом на мотоцикле. С чёрного Кавасаки спрыгнул крупный, по сравнению с ней, парень, и видя, кто скрывался под шлемом, Яна хмыкнула.