Мифы об инстинктах человека

Но что мы наблюдаем в природе человека? Что мы можем сказать о процессе овуляции у женщины и о роли этого процесса в половом поведении человека? Тут всё обстоит совершенно иным образом не только в отличие от всех млекопитающих, но даже и от высших обезьян. Овуляция у самки человека вообще никак не обозначается путём изменения каких-либо телесных признаков. Процесс овуляции сокрыт не только от мужского глаза, но даже и от самой женщины – о наступившей овуляции она может лишь догадываться.

Как и многие другие обезьяны, люди способны спариваться до овуляции, во время овуляции и после овуляции. Люди даже способны спариваться во время беременности и в период кормления детей грудью, чего нет ни у одного животного вида. Сейчас уже общеизвестно, что половое поведение обезьян не является инстинктивным – это показал ещё в 60-е в своих экспериментах Г. Харлоу на примере выросших в изоляции макаках-резусах, которые в итоге оказались совершенно неспособными к какому бы то ни было половому поведению. Иными словами, продемонстрировал Харлоу этот факт на низших обезьянах – что уже говорит о том, что половое поведение высших обезьян (человекообразных и самого человека в частности) является самым неинстинктивным во всём животном царстве. Харлоу удалость установить, что нормальное половое поведение у макак формируется только при условии, что они растут в окружении своего сообщества. Лишь в окружении своих соплеменников макаки могут свободно наблюдать спаривание взрослых особей и затем воспроизводить эти акты в играх со сверстниками, а дальше уже – и во взрослой жизни с особями противоположного пола.

То есть половое поведение уже на уровне низших обезьян – это результат подражания, научения. Исходя из этого, можно предположить, что свободное спаривание, которое становится возможным у обезьян вне зависимости от овуляции самки, является уже как раз результатом сугубо подражания, в осуществлении которого визуальные признаки овуляции просто уже не берутся в расчёт, становятся ненужными. Есть самец, есть самка – и есть подражательный акт спаривания.

Но что мы находим в утверждениях эволюционных психологов? А там мы находим такие перлы, из которых следует, что современные женщины используют косметику как компенсаторный механизм взамен утраченной овуляторной сигнализации… Обычно речь идёт о губной помаде – якобы женщины "инстинктивно" красят губы в красный, чтобы это послужило заменой обезьяним набухшим и покрасневшим половым губам во время овуляции. То есть, поскольку набухания и покраснения половых губ у женщин никогда не происходит, они "инстинктивно" делают красными губы обычные, которые находятся на лице. Здравомыслящему человеку подобные утверждения, конечно, в лучшем случае кажутся несерьёзными или смешными. Но, увы, далеко не все такие.

Но овуляция не только заставляет женщин подводить губы красным, а якобы имеет и более широкий спектр воздействия на человеческое поведение: и на мужское тоже. Стараниями эволюционных психологов стала популярна точка зрения, будто и мужчины как-то улавливают женскую овуляцию и реагируют на этой большей обходительностью, считают таких женщин более привлекательными и т.д. Наиболее знаменитым стало исследование, где утверждалось, что стриптизёршам в период их овуляции клиенты стриптиз-клубов оставляют больше чаевых, чем стриптизёршам вне овуляции (Miller et al., 2007). Беда исследования заключалась в безумно малой выборке – всего 18 стриптизёрш – и в очень короткой длительности – всего два месяца (то есть всего два менструальных цикла). Годом позже стриптизёрша под псевдонимом Bubbles взялась проверить такую взаимосвязь, и её собственное исследование длилось аж 3 года, то есть включал не менее 36 циклов, но в итоге никакой связи между фазой цикла и уровнем чаевых обнаружено не было (Engber, 2018).

Было принято считать, что именно в овуляцию женщины склонны одеваться наиболее "откровенно", чтобы привлечь больше мужчин (конечно, чтобы успешнее забеременеть и "распространить свои гены"). Считалось, что для этого женщины в том числе любят облачаться в красное – якобы красный цвет наиболее привлекателен для мужчин. Но в итоге и повышенная привлекательность красного оказалась мифом (Lehmann, Calin-Jageman, 2017; Wagge et al., 2019).

В итоге вокруг овуляции эволюционные психологи напридумывали вал мифов, которые основывались лишь на единичных исследованиях очень малых выборок в 1990-е и начале 2000-х, когда же позже другие научные команды принялись изучать эти вопросы, выяснилось, что полученные данные не воспроизводятся. Но мифы в силу их "сенсационности" давно уже "ушли в народ", стали тем, на что принято ссылаться, а по факту – тем, во что просто принято верить.

Ранние исследования эволюционистов показывали, что в овуляцию предпочтения женщин ощутимо меняются, и они резко начинают предпочитать мужчин с крепкими, "накачанными" телами – поздние исследования такого эффекта не выявили (Stern et al., 2019). Ранние исследования показывали, что в овуляцию женщины предпочитают мужчин с низким голосом – поздние исследования этого не подтвердили (Stern et al., 2018). Ранние исследования показывали, что в овуляцию женщины предпочитают мужчин с более мужественными лицами (с "квадратными" подбородками) – поздние исследования этого не подтвердили (Harris, 2011; Wood et al., 2014; Jones et al., 2018).

Другим популярным мифом о менструальных циклах было представление будто месячные у долго соседствующих женщин синхронизируются. Это мнение родилось после одного неумелого исследования ещё в 1971-ом, но уже к началу 1990-х не всем исследователям удавалось воспроизвести предсказанные результаты, тогда же всплыли критические замечания к первому исследованию с указанием на ошибочность использованной методологии (Wilson, 1992). В начале 2000-х появились исследования, где миф синхронизации месячных прямо развенчивался (Yang, Schank, 2006), а в 2017-ом разработчики немецкой компании "Clue", создавшие приложение для смартфонов для контроля месячных, исследовали данные 360 пар женщин и подтвердили, что синхронизация месячных – миф. Хотя это и не мешает ему оставаться популярным по сей день.

6.2 Миф второй: женская грудь как релизер

Миф, что у мужчин есть врождённое влечение к большой женской груди, наверное, наиболее распространён в народных умах. Причём именно в народных, поскольку в работах более-менее серьёзных эволюционных психологов такого утверждения встретить не приходится. В рассуждениях обывателя, который принимает на веру данный миф, наиболее частое обоснование выглядит так: мужчина "инстинктивно" предпочитает большую женскую грудь, так как она сигнализирует о том, что эта самка способна выкормить его детей. Эволюционисты на тему этого мифа преимущественно предпочитают помалкивать, поскольку с поведением животных они ознакомлены лучше, чем обыватель, и потому, как никто другой, знают, что в животном царстве означают большие молочные железы самки и как они влияют на поведение самца.

Суть дилеммы в следующем: как упоминалось выше, животные никогда не спариваются вне периода овуляции (исключение – лишь высшие обезьяны), а набухшие молочные железы в животном мире – это чёткий знак того, что в данный момент овуляции нет. У самки набухли молочные железы, и всё, самец теряет к ней интерес, она тут же утрачивает для него привлекательность. И так обстоит во всём животном царстве – набухла "грудь", самец остывает. Ни у одного вида млекопитающих молочные железы самки не являются критерием отбора со стороны самцов. У всех млекопитающих молочные железы самки становятся большими, набухают, уже после оплодотворения, то есть после того, как вязка уже произошла. Следовательно, "грудь" самки никак не является не только незначительным фактором для выбора партнёром, но она является даже наоборот – блокиратором полового поведения самца.

В голове обывателя, верящего в миф о врождённой тяге мужчин к большой женской груди, имеется непонятно откуда взявшееся убеждение, что размер этой самой груди как-то связан со способностью кормления детей. Связь между количеством выделяемого матерью молока и размером её груди в природе отсутствует. И наглядным подтверждением тому являются все виды млекопитающих, в том числе и обезьяны – в норме (вне периода беременности и кормления) молочные железы самки почти нивелированы, слабо заметны и мало чем отличаются от самцовых. Но лишь с наступлением беременности железы увеличиваются, что и позволяет без малейших трудностей вскормить потомство. Затем "грудь" вновь уменьшается до почти отсутствующих размеров. Таким образом, если у мужчины и есть какая-то "инстинктивная" тяга к большой женской груди, то она представляет собой совершенно беспрецедентное явление в мире животных и к тому же с абсолютно невнятной целесообразностью.

Но, конечно, всё это не соответствует действительности. Нет никакого "врождённого" влечения мужчин к женской груди, а есть лишь тотальное культурное влияние, которое создаёт любые модные веяния, дёргая вкусовые предпочтения людей из стороны в сторону, как собачонку на поводке.

Надо сказать, эстетика женской груди менялась в разные исторические периоды и в разных человеческих культурах огромное множество раз, демонстрируя тем самым удивительную пластичность этого "врождённого" предпочтения. И пышногрудые женщины далеко не всегда и не везде были в почёте у мужчин. Если брать те же средние века Европы, то там и вовсе изысканной считалась едва заметная девичья грудка. Да даже на протяжении одного лишь ХХ-го века эстетика женской груди менялась несколько раз, кренясь то к массивным бидонам, то косточкам рёбер.

Маститый антрополог Оуэн Лавджой попытался дать объяснение, почему мужчинам якобы нравится большая женская грудь (но что забавно, до сих пор нет таких научных данных, что даже хотя бы большинству мужчин нравится большая женская грудь – то есть это по сей день чисто умозрительный вывод, основанный на обиходных байках и анекдотах). Он учёл, что во всём царстве млекопитающих набухшие молочные железы служат стоп-стимулом для полового поведения самца, и развил свою гипотезу антропогенеза, согласно которой самцы ардипитека стали предпочитать самок с постоянно выраженной грудью, поскольку такой её вид увеличивал вероятность того, что такая самка будет проигнорирована другими самцами. А ардипитеки, по Лавджою, во всю старательно переходили к моногамии, и именно поэтому, дескать, у самки человека сейчас молочные железы выделяются на фоне самок всех остальных видов, у которых они фактически отсутствуют. То есть, по Лавджою, самцы стали активно выбирать себе в партнёрши самок с увеличенной грудью, так как это остужало пыл других самцов, и риск "супружеской измены" сходил на нет. Так у мужчин и сформировалось "врождённое" влечение к женщинам с большой грудью.

Это очень забавная гипотеза, поскольку у неё есть конкретное внутреннее противоречие. Самцам стала нравиться увеличенная женская грудь, так как она выглядела "отталкивающей"… И это снижало риск измены. Но при этом такая грудь стала "нравиться" всем самцам вида, что, следовательно, увеличивает риск измены. Парадокс, да и только. Но эволюционистам нет никакого дела до парадоксов, несмотря на то, что своими рассуждениями они их плодят всё больше и больше.

Надо помнить лишь одно: как у высших приматов, так и у всех млекопитающих в целом, набухшие молочные железы самки – это отталкивающий фактор для самца, блокирующий его половое поведение. И всё. Здесь не надо придумывать ничего нового, так как всё это будет пятым колесом. Достаточно признать лишь одно – все вкусовые предпочтения человека есть результат воздействия культуры, её веяний.

Среди мужчин, действительно, существует большое множество таких, для кого размер женской груди играет важную, а порой и первостепенную роль в деле выбора партнёрши. Но есть и такие мужчины, для которых этот параметр не имеет ни малейшего значения, а также и те, которым даже больше по душе откровенно плоскогрудые женщины с этакой мальчуковой конституцией, как у балерин (почитайте хотя бы мемуары советского режиссёра Георгия Юнгвальд-Хилькевича, где он откровенничает на эту тему). Сам факт наличия такого вкусового разнообразия уже говорит против версии какой-то биологической детерминации данного явления. Не помешало бы помнить и о таком факторе инстинктивного поведения, как суперстимул: если размышлять с его учётом, то наиболее сильное предпочтение у мужчин должна была получить грудь не 3-го и 4-го размеров, а нечто гораздо большее. Но неужто мужчины будут полностью терять самообладание при виде женщины с двумя гигантскими тыквами, свисающими до живота? Тут иллюзии мало у кого есть: такая женщина большинство мужчин будет скорее отталкивать. Конечно, не обойдётся без издёвок и насмешек. И всё это говорит именно в пользу того, что есть некий культурно обусловленный норматив, на который большинство и ориентируется. А если бы инстинкт, то реакция на суперстимул была бы только положительная.

Стоит также обратить внимание, что не только мужчины, но и женщины подпадают под эти культурные веяния, что логично с точки зрения психологии, но совершенно необъяснимо с точки зрения биологии. Эволюционисты склонны объяснять со своих позиций только тот факт, почему у мужчин есть интерес к молочным железам, хотя практика нам демонстрирует больше обратное –именно самих женщин привлекает большая грудь, ведь это они ложатся под нож пластического хирурга, чтобы нарастить себе данный предмет обихода. То есть женская страсть к большой груди куда более очевидна, чем мужская. Хотя с точки зрения биологии это и необъяснимо, так как наличие выраженных молочных желез у другой самки их должно оставлять совершенно равнодушными. Ни этология, ни эволюционная психология объяснить этого не в состоянии. Потому что привлекательность женской груди – это явление исключительно культурное, социальное и никак не биологическое.

6.3 Миф третий: индекс талии и бёдер (WHR)

В начале 1990-х прошумели исследования Девендры Сингха, которые показали, будто мужчины предпочитают женщин с определёнными пропорциями фигуры, и это предопределено биологически. Одним из таких критериев является соотношение между размерами талии и бёдер женщины. Для вычисления этого соотношения измеряется талия в самой узкой её части и бёдра в самой широкой. Согласно Сингху, наиболее распространённый среди женщин индекс талии и бёдер (в зарубежной литературе – WHR, "waist-to-hip ratio") колеблется в промежутке 0,67-0,80. В этих самых пределах у женщины, грубо говоря, талия отчётливо выражена, наблюдается невооружённым глазом, и фигура в целом выглядит по типу "песочные часы". А вот при увеличивающемся показателе индекса (0,9 или 1,0) талия исчезает, сливается с шириной бёдер. То есть при индексе 1,0 тело женщины представляет собой почти ровный цилиндр – без сужений и расширений.

Забавно, но в переводах многочисленных статей на русский язык Девендру Сингха обычно упоминают в женском роде – "Сингх решила", "Сингх доказала" и т.д. Но Девендра Сингх – мужчина. По всей видимости, переводчики ориентируются на имя "Девендра", которое по русской традиции благодаря своему окончанию интерпретируется как женское.

Считалось, что высокий индекс талии и бёдер статистически сопряжён с повышенным риском различного рода заболеваний (инфаркт, инсульт и прочие). То есть у женщин с отсутствующей талией, с более цилиндрическим телом, риск сердечнососудистых заболеваний выше, чем у женщин с "осиной" талией. Сингх же обратил внимание, что в большинстве случаев мужчины предпочитают женщин с индексом талии-бёдер в пределах всё тех же 0,67-0,80. То есть большинству мужчин нравятся женщины с тонкой талией. Соединив эти данные с тем, что у женщин с такими показателями должен быть пониженный риск сердечнососудистых заболеваний, Сингх пришёл к ошеломительному выводу: значит, у мужчин есть врождённое влечение к женщинам с осиной талией, поскольку это инстинктивно сообщает им о хорошем здоровье женщины. И ещё тонкая талия на "бессознательном уровне" сообщает мужчине, что конкретная женщина в данный момент не беременна. В общем, вновь получилось, что у мужчин "инстинктивная" фиксация на женщинах с тонкой талией и широкими бёдрами…

Сингх предъявлял таблицу со схематическими изображениями женщин с разным индексом талии и бёдер мужчинам из нескольких культур, в большинстве случаев те выбирали фигуру с индексом около 0,70. Для эволюционистов факта универсальной распространённости некой психологической черты уже достаточно, чтобы объявить её врождённой.

В большинстве культур люди в той или иной степени пользуются одеждой – значит, это врождённая потребность. В большинстве культур люди для питья пользуются посудой – значит, это врождённая потребность. Логика примерно такая.

В целом же насчёт индекса талии и бёдер Девендра Сингх опросил представителей всего двух культур – американцев и индонезийцев. Но за счёт более чем сомнительного обособления афроамериканцев (то есть проживающих в США) он смог говорить уже о трёх опрошенных культурах, что, конечно же, является неправомочным. И вот на основании такого, довольно небольшого по числу культур, исследования Сингх и пришёл к выводу, что у мужчин как биологических существ есть "врождённое" предпочтение женщин с тонкой талией и широкими бёдрами.

В то же время супруги Палмеры, приводящие данные Сингха, аккуратно отмечают, что всё-таки не в каждой культуре мужчины имеют "врождённое" предпочтение женщин с тонкой талией. Так более поздние исследования показали, что представители племени матсигенка (мачигенга) в Перу предпочитают упитанных женщин, широкотелых. А предъявленные изображения стройных женщин с индексом талии и бёдер около 0,70, которые в американской и европейской культурах были бы оценены высоко, оценивались мужчинами матсигенка низко. Очень часто звучали комментарии, что женщины с индексом 0,70 выглядят слишком болезненными. И это несмотря на то, что, согласно предположениям эволюционистов, мужчины "врождённо" и на "бессознательном уровне" должны расценивать таких женщин как раз как наиболее здоровых.

Народ Хадза (с ударением на последний слог), проживающий в Танзании, также не имеет положительной реакции на индекс 0,70. Хадза существуют в африканских саваннах за счёт охоты и собирательства (то есть ведут образ жизни, свойственный роду Homo на протяжении вот уже 2,5 млн. лет), но у них нет никаких жёстких предсказуемых критериев в предпочтениях мужчинами женщин.

Но это лишь два известных исключения в гипотезе Сингха. На самом деле понятно, что это лишь верхушка айсберга, поскольку фактически масштабных исследований по предпочтению индекса талии и бёдер в мире ещё не проводилось. И Палмеры неспроста говорят о необходимости дальнейших работ в этом направлении. Что интересно, положительные результаты по гипотезе Сингха получал лишь сам Сингх (единолично либо с соавторами). А вот оглашённые выше исключения были обнаружены другими исследователями, применявшими его методику позже.

В исследовании от 2005-го года (Marlowe et al., 2005) показано, что мужчины хадза, согласно тестам, предпочитали женщин с индексом талии и бёдер около 0,78, что является почти точным отображением индекса среди женщин их же племени – 0,79. В то время как американские мужчины предпочитают индекс 0,68, что на деле близко к среднему показателю реального индекса их же женщин – 0,72-0,73. То есть здесь в самую пору задуматься над тем, что предпочтение того или иного индекса талии и бёдер – это именно культурно обусловленное явление, поскольку данные говорят о том, что мужчинам преимущественно нравятся параметры женщин из их же культуры. Какая культура, такие и предпочтения.

Изучение женских статуэток древности ("палеолитические венеры") также указывает, что тогда людям привлекательными могли казаться очень даже тучные женщины: все эти фигурки имеют индекс талии-бёдер значительно выше 0,7 (Tripp, Schmidt 2013).

Одна команда учёных сравнила образы женщин, зафиксированных на предметах искусства возрастом от 500 лет до нашей эры с идеальными моделями XX и XXI веков и, конечно, пришла к выводу, что представления об идеальной женской фигуре сильно менялись в эти 2,5 тысячи лет (Bovet, Raymond, 2015). Другая команда учёных забралась в глухую деревеньку в Никарагуа, к людям, не имеющим доступа к телевидению, и проверила их предпочтения женских форм – стройные им нравятся или пышные (Jucker et al., 2017). После ответов, испытуемым дали возможность в течение 15 минут рассматривать фотографии женских тел – либо стройных, либо пышных, и потом снова проверили их предпочтения. Оказалось, что предпочтения тех, кто разглядывал снимки стройных женщин, несколько сместились в сторону стройности, а предпочтения разглядывавших снимки пышных женщин сместились в сторону пышности. То есть всего 15-минутного наблюдения множества тел определённой комплекции достаточно для изменения представлений об идеальном теле.

В своё время ещё сам Девендра Сингх (Singh, 1993) указывал, что индекс талии и бёдер у моделей "Playboy" фактически с середины прошлого века был в пределах "здорового" показателя 0,68-0,71. Но, с другой стороны, более позднее исследование (Voracek & Fisher, 2002) показывает, что в последние годы этот индекс у моделей стал возрастать, а другие исследования мало того что описывают по-настоящему большую вариативность предпочтений индекса мужчинами, так и указывают, что в первоначальных исследованиях с демонстрацией женских рисунков расчёт индекса талии и бёдер делался не совсем корректно, и в реальности (у объёмного женского тела) этот индекс будет восприниматься иначе (Koscinski, 2014).

Немаловажно и то, что изучение московских школьников в 70-80-90-е показало среди девочек значительное изменение к концу XX-го века типа их телесной конституции (Година, 2004), произошло существенное смещение в сторону того самого индекса талии и бёдер – 0,7. "Происходит смена стереотипов – "от матрёшки к Барби", резюмирует Година и приходит к совершенно логичному выводу, что данный процесс связан именно с проникновением западных средств массовой информации в страны бывшего соцлагеря, которым прежде не были широко доступны западные эталоны красоты. "Речь идет о стремлении современных молодых людей, в особенности девушек, соответствовать неким "идеальным" представлениям о том, как они должны выглядеть […]. Человеческое тело "вылепливается" в соответствие с заданными канонами и требованиями социума […]. Этому в большей степени подвержена городская молодежь […] в силу того, что испытывает на себе более мощный прессинг со стороны средств массовой информации. Особенно интенсивно подобный процесс должен происходить в странах бывшего социалистического лагеря: ведь о рекламных роликах на телевидении и модных глянцевых журналах, рекламирующих со своих обложек тип фотомоделей, еще десять лет назад здесь знали только понаслышке". И далее Година делает важное замечание, что следование подобным модным тенденциям наиболее характерно для девушек из семей с более высоким образовательным уровнем, то есть из тех семей, где "включенность" в мировую культуру происходит наиболее тесным образом.

Но куда более важно, что в гипотезе Сингха о роли индекса талии и бёдер есть ещё подводные камни: действительно ли индекс 0,7 говорит о хорошем здоровье? Последние данные не подтверждают этой связи (Lassek, Gaulin, 2018a). Действительно ли индекс 0,7 указывает на хорошую способность к деторождению? Последние данные не только не подтверждают этой связи, а скорее даже указывают на снижение такой способности (Lassek, Gaulin, 2018b).

* * *

Приложение 2: принцип амбисексуальности

Выше мы уже дважды затрагивали один момент при критике мифов насчёт "инстинктов" человека. Суть его в том, что в животном мире инстинктивное отношение к какому-либо половому фактору формируется только у особей противоположного пола. То есть, как говорилось в предыдущем разделе, на овуляторные признаки самки инстинкт формируется только у самца, на степень яркости оперения самца инстинкт формируется только у самки и т.д. Это всё, безусловно, понятно каждому, в особенности биологу и этологу.

Ключевой стимул существует для того, чтобы активировать поведение особи, которая его воспринимает. В половом поведении этой воспринимающей особью всегда является особь противоположного пола. У неё и только у неё формируется инстинкт на ключевые стимулы особей другого пола – у самцов возникает инстинктивная фиксация на ключевые стимулы самок, у самок возникает инстинктивная фиксация на ключевые стимулы самцов. Это логично, поскольку всё это устроено природой, эволюцией с целью автоматического определения особями уровня здоровья и генетического наследия партнёра.