Защищая горизонт. Том 2

С каждым новым коридором и выбитой дверью подземное убежище всё больше ветвилось, а перед нами открывались всё новые проходы и комнаты. Толпа Стражей быстро редела, расползаясь по многочисленным комнатам и направлениям, даже Кира с Зетом затерялись где-то позади меня. На передовой атакующей волны остались только я, «Харон» и пара Стражей, которые с оружием наперевес ворвались в ближайшую комнату, а также Вергилий, но он убежал настолько далеко вперёд, что я успел заметить только его плащ, сверкнувший за углом. Я подошёл к очередной двери, напомнившую мне одну из моего видения, где Наставник учил меня правильно использовать оружие. С силой я ворвался внутрь, держа наготове свой пистолет, и обнаружил небольшую комнату, состоящую из двух кроватей с тумбочками, за одной из которых прятался юноша лет шестнадцати. Он был совсем ещё юн, почти ребёнок, он сидел на полу за тумбочкой и плакал, прижимая к груди свои колени. Увидев меня, он затрясся от страха и выставил вперёд руки.

– Нет, нет, прошу, я ничего не сделал, не убивайте меня! – Ребёнок ревел, захлёбываясь слезами, и со страхом смотрел в дуло моего оружия. – Нет, не убивайте, пожалуйста…

Я оцепенел, глядя в его наполненные ужасом глаза, и онемел, не зная, что ответить. Юноша продолжал причитать, умолять о пощаде и махать перед собой руками. Его лицо приобрело красный цвет от бесконечных слёз, а губы дрожали, бессильно повторяя одни и те же слова. Неожиданно для себя я просто опустил оружие и в беспамятстве вышел из комнаты спиной вперёд, после чего обуреваемый непонятными эмоциями и застывшей перед глазами ужасной картиной побрёл дальше по коридору.

– Эй, предатель?! – внезапно послышался голос Рона позади меня.

Я обернулся и увидел, как он стоит напротив той же самой двери, откуда я только что вышел. Она была распахнута, а Рон озлобленно смотрел в мою сторону и указывал пистолетом в дверной проём.

– Ты, кажется, пропустил одного, – процедил сквозь зубы Рон, кивая в сторону того ребёнка.

Затем я услышал, как вскрикнул тот юноша, буквально за секунду до того, как Рон нажал на спусковой крючок и громкий хлопок выстрела прервал жизнь неудачливого Призрака. Я вздрогнул и застрявший в моей голове образ моментально рассеялся вместе с очередной несчастной жизнью.

– Будь внимательнее, предатель, не хочется подчищать за тобой все хвосты, – грубо сказал Рон, а затем странно ухмыльнулся и кивнул, указывая куда-то позади меня. – Я говорю, будь внимательнее, чего вылупился?

Тут я услышал быстрые шаги за спиной. Я резко развернулся и в паре метров перед собой увидел ещё одного подростка с огромным кухонным ножом в руке. Он был всего в одной секунде от того, чтобы нанести удар в мою спину, лезвие ножа уже угрожающе метнулось в воздух, а в глазах неудачливого убийцы горела безудержная ненависть. Но рефлексы Стража оказались вновь быстрее моих расплескавшихся мыслей. Прежде, чем я успел что-либо подумать, моя рука с оружием уже поднялась ему навстречу и с громким выстрелом пуля пронзила его грудь. Подросток слабо пискнул, его руки разжались, и он выронил нож на пол. Его тело выгнулось назад от внезапной боли, но инерция продолжала нести его вперёд. Ноги убийцы подкосились, и он упал на колени, а затем повалился на меня. Я схватил его за плечи, но силы уже покинули подростка, он захрипел, запрокинул голову назад и посмотрел на меня в последний раз своим ненавидящим и испепеляющим взглядом, а затем его тело рассыпалось в цифровой прах и развеялось по Системе. Ещё один обитатель сизого тумана. Ещё одна кричащая во мгле заблудшая душа.

Я посмотрел на свои руки, туда, где ещё секунду назад была очередная жизнь, затем на своё оружие и снова повернулся к Рону. Он всё так же стоял у входа в комнату и с постоянной раздражающей ухмылкой наблюдал за моими действиями.

Я смотрю в лицо своим сомнениям…

Я сорвался с места и быстрым шагом пошёл дальше по коридору. Я не знал, куда иду и зачем, но мне хотелось как можно быстрее дойти до конца этого комплекса и найти выход из творящегося хаоса.

– Эй, придурок, ты куда? – раздался голос Харви, который присоединился к своему напарнику.

Но я продолжал идти вперёд, пока не уткнулся в стену, от которой расходились по разные стороны два тёмных прохода. Во время учёбы в школе Стражей я никогда не заходил в эти помещения и поэтому слабо ориентировался в этом каменном лабиринте. Учеников сильно ограничивали в перемещении по школе, и обычно наш каждодневный маршрут состоял из лекционных залов, столовой, спальни и комнаты отдыха. Вход в остальные коридоры и кабинеты был доступен исключительно преподавателям. Проход справа от меня оказался завален различным мусором, коробками, даже старыми кроватями, а поворот налево выглядел ещё более заброшенным, тёмным и таинственным. Здесь отсутствовало освещение, и всё пространство тонуло в зловещей полумгле, лишь частично сюда проникал свет от ламп в общем коридоре. Когда я повернул голову налево, то мне показалось, что в темноте промелькнула чья-то тень и быстро скрылась в незаметном проёме в стене. Я последовал за ней и обнаружил малоприметную дверь, удачно скрытую в полумраке. Ворвавшись внутрь, я очутился в небольшом складском помещении, где также беспорядочно валялся мусор: бесчисленные коробки, старые тумбочки и прочие вышедшие из обихода вещи. Но самое главное, что я смог разглядеть в привычном сумраке этих мест, – это вертикальная железная лестница в конце помещения, которая вела к открытому люку на потолке, а перед ней небольшую группу Отступников из десятка человек. Они застыли на своих местах и смотрели на меня огромными от испуга глазами, а также целым десятком стволов различного калибра, направленных в мою сторону. Повинуясь их недобрым намерениям, я тоже остановился, и лучшее, что смог придумать в тот момент, – это поднять руки вверх.

– Брось оружие! – рявкнул грозный мужчина с дробовиком впереди всей группы.

Я послушно последовал его «совету».

– Теперь толкни его в нашу сторону! – продолжал угрожать мне Отступник.

– Чего ты с ним цацкаешься? Пристрели эту мразь! – проворчал какой-то старик рядом с ним после того, как я пнул оружие к их ногам.

– Нет! – раздался испуганный мужской голос из-за их спин.

Вперёд вышел ещё один осунувшийся мужчина средних лет и грозно посмотрел на старика.

– Нет, не трогайте его, – продолжил он и указал на лестницу рукой. – Уходите скорее, у вас осталось мало времени, сейчас за ним придут все остальные.

Старик ничего не ответил, только пробурчал что-то невнятное себе под нос, бросая на меня презрительные косые взгляды. Многие смотрели на меня со страхом и осуждением, многие не понимали, как и я сам, причины такого отношения, но продолжали молчать и слепо подчиняться таинственному мужчине. Я ненавидел их за то неведение, в котором меня продолжают держать все вокруг. Мне хотелось спросить его о многом, схватить за грудки и вытрясти всю правду, но даже я предпочитал помалкивать в такой ситуации. Особенно когда в мою сторону нацелено столько стволов в руках множества напуганных людей.

Но тут случилось то, чего я боялся больше всего, о чём подозревал и со страхом неизбежности ждал этого момента с самого начала операции. Это должно было произойти, мой злой рок – разбивать чужие мечты и рушить жизни других людей, убивать в них всё светлое, что зародилось при встрече со мной. Из группы людей внезапно вышла Ани, она осторожно оттолкнула старика и того грозного мужчину с дробовиком. Она плохо видела в гнетущем полумраке склада и постоянно прищуривалась, пытаясь разглядеть моё лицо. Но, сделав пару шагов вперёд, внезапно остановилась и вздрогнула, приложив руку к груди.

– Стил? – испуганно прошептала она. – Не может быть.

Ани отшатнулась назад, прикрывая ладонью свой рот.

– Ты… ты… это ты. Боже мой, нет. Ты один из них!

– Ани…

Её имя – единственное, что я смог произнести, заглядывая в ещё одно разбитое сердце и утопая в глубоких от горя зелёных глазах.

– Ани, ты знаешь его? – удивлённо поинтересовался старик.

– Похоже, что нет, – ответила она, сверкнув слезами, что успели зародиться на её глазах. – Как ты мог, Стил? Ты обманул меня?! Всё это время ты был одним из них… боже, ты…

Первые ручейки разочарования потекли по её щекам.

– Ани, пошли, оставь его, – тихо сказал старик за спиной и взял её за плечо.

– Как ты мог… – продолжала твердить Ани.

Все остальные молча наблюдали за её внутренней трагедией.

– Я не один из них, – пробормотал я в ответ.

– Замолчи! – крикнула она. – Я доверила тебе самое сокровенное, а ты?! Я… я больше не хочу ничего слышать!

– Я не один из них, – повторил я настойчивее. – Посмотри, у меня даже метки нет!

Я опустил руки и резким рывком закатал рукав, демонстрируя своё запястье. Ани сбросила с себя руку старика и сделала несколько шагов ко мне навстречу. Но тут же очнулся тот грозный мужчина с дробовиком и угрожающе закричал:

– Эй-эй, держи руки наверху! Ани, отойди от него!

Я снова вздёрнул руки ввысь, от чего неосторожно откинул подол своей куртки и продемонстрировал на миг рукоять своего меча. Но этой мимолётной ошибки хватило, чтобы Ани заметила объект своей ненависти и хрупкая чаша её невинной души окончательно треснула и разбилась на множество острых осколков, которые вонзились в моё сердце. Она подпрыгнула на месте от испуга и презрения.

– Хранитель, – со страхом прошептала она.

И новая слезинка блеснула в темноте, обжигая моё сердце.

– Ани, я не…

– Меч Хранителя, – вполголоса повторила она, отходя к остальным. – Уходим, живее!

Группа Отступников бросила на меня настороженные и проклинающие взгляды, а затем начала быстро отступать к лестнице.

– Но мы не всё забрали! – прозвучало чьё-то возмущение.

– Нет времени, скорее, поднимайтесь, – ответил тот осунувшийся мужчина, что спас мне жизнь.

Они пятились и не сводили с меня глаз, как и своего оружия, затем резво застучали ботинками по железным перекладинам, поднимаясь друг за другом, чтобы навсегда исчезнуть в люке на потолке. Последними покидали комнату Ани и суровый Отступник с дробовиком, который всё это время пристально наблюдал за мной и ждал удобного момента, чтобы избавить их мир от моего присутствия. Девушка подошла к лестнице, схватилась за неё, поставила ногу на первую ступеньку и немного помедлила. Потом повернулась и прожгла меня ярким и пронзительным взглядом, где отразилось столько грусти и разочарования, что мне пришлось стыдливо отвести глаза в сторону. Я был не в силах вынести такого осуждения. Ани вздохнула и быстро застучала ногами по перекладинам, а за ней последовал последний Призрак.

Когда все Отступники покинули помещение и люк за ними захлопнулся, я остался один в полумраке наедине со своими мыслями. Я просто продолжал стоять на месте, не понимая, что делать дальше. Последовать за ними? Догнать, остановить? Или, может, дождаться Вергилия и всё рассказать? Что-то удерживало меня от того, чтобы позвать других Стражей, поднять тревогу и пуститься в погоню, я решил просто переждать своё наваждение здесь, в темноте, в окружении себя самого. Но это продлилось недолго. Через пару минут я услышал громогласные команды Вергилия где-то позади в коридоре, откуда я поспешно сбежал совсем недавно. Но тут что-то ударило в мою голову, мимолётное помутнение. Мне так не хотелось объясняться перед всеми и рассказывать о встрече, я не мог допустить, чтобы они добрались до Ани. Я не понимал, что происходит со мной, но тело больше не повиновалось здравому рассудку. Я резко сорвался с места и стал карабкаться наверх, вслед за ушедшими Призраками. Когда забрался под самый потолок, то открыл деревянный люк и оказался посреди ещё одной тёмной комнаты, где было холодно, сыро, а повсюду валялись старые полусгнившие вещи. Это ещё один заброшенный дом, каких здесь насчитывалось десятки, но располагающийся на другой улице, параллельной той, где в это утро случилась трагедия. Так Призраки и сбежали от нашего правосудия, покинули своё убежище через запасной выход, скрытый в совершенно другом доме в паре сотен метров в сторону от места нашей атаки. Я выбрался через люк в полу, закрыл его за собой и выбежал на улицу. Здесь было всё так же безлюдно и тоскливо, серые коробки домов, грязь и запустение, ещё одна иссохшая и умирающая артерия нашего города. За то время, что я провёл в раздумьях, от Призраков не осталось и следа, но, может, это и к лучшему, кто знает, чем могла закончиться наша новая встреча?

Пока я осматривался по сторонам, мой чип в запястье требовательно завибрировал, кто-то настойчиво вызывал меня на неприятный разговор. Я провёл пальцами по воздуху и выбрал режим личного разговора, после чего ловко поймал появившуюся в воздухе телефонную трубку.

– Стил? Стил, ты где, отвечай?! – спросил Вергилий взволнованным голосом.

– Веду преследование, не могу говорить, – быстро отвертелся я и сбросил звонок прежде, чем Хранитель успел что-либо ответить.

Но тут чип снова завибрировал. Сначала я подумал, что это опять Вергилий, и не хотел отвечать, но в окне Консоли неожиданно высветилось имя Рона, что ввело меня в замешательство. Что им нужно от меня? Я снова нажал на кнопку личного разговора.

– Да? – осторожно спросил я, уже предчувствуя неладное.

– Знаешь, что у тебя невозможно отнять, предатель? – грубо процедил Рон. – Твою тупую наивность! Строишь из себя героя, плюёшь на всех свысока, на нашу службу, на наши принципы и при этом ещё умудряешься выходить сухим из воды. Чем ты так приглянулся этому тупому старикашке? Задницу ему подтираешь или кофе приносишь, а? Ты решил, что тебе всё можно, что можешь нагадить на нашу работу, раздавить наши идеалы, плюнуть нам всем в лицо и растереть? Думаешь, мы станем это терпеть? Твоя любимая подружка, может, и станет, как и этот хмырь Зет, а мы с Харви закончим дело наших предков… сегодня… сейчас. Да, нам запрещено трогать твоё ангельское личико, зато мы можем подпалить тебе крылья, лишить твоей холёной заносчивости, раздавить твою гордость. Ты думаешь, кругом сплошные слепцы и не знают о твоих детских шалостях и поступках? О-о-о нет, Стил, нет-нет-нет, все уже знают, кто ты такой и что из себя представляешь. Палач, милующий Отступников, спевшийся с ними и ставший предателем. Сегодня тот самый день, когда Стражи возвысятся. И даже ты, мелкий пакостник, не сможешь этому помешать, не сможешь снова всё испортить. Мы должны уничтожить всех Отступников, всех до единого, всех… ты слышишь? Мы покажем Верховному Стражу, как должны работать настоящие Палачи. Если ты не способен выполнить задание, мы сделаем это за тебя!

Рон сбросил вызов, и окно Консоли рассыпалось перед моими глазами, как и вся моя жизнь в тот же момент. Они знают, они всё знают?! Не может быть… Они блефуют, хотят спровоцировать меня, загнать в ловушку собственных эмоций, я должен держать себя в руках.

О нет… Шолохов!

* * *

Может быть, я действительно наивный дурак, который по собственной глупости и от стремлений к «правильным» поступкам сам загнал себя в этот угол? Я поступал так, как внушала мне совесть, как подсказывал мой метущийся разум, но даже тогда, принимая эти трудные решения, я прекрасно понимал, куда это всё приведёт. И вот сейчас изо всех сил я мчусь в коварные лапы зверя, прямо в его голодную и оскаленную пасть. Он рычит и огрызается в ответ, он жаждет получить только меня, его главную и заветную добычу, по кому он томился столько лет. Я понимал это, но всё равно продолжал идти навстречу расставленной ловушке. Я бежал по улице так быстро, насколько хватало сил, пытался, как можно скорее покинуть этот богом забытый район, скрыться от глаз вездесущих Стражей. Всё это время Вергилий не оставлял попыток связаться со мной, узнать, что случилось, чип в руке без устали тревожил мои натянутые нервы, но я не мог ответить, у меня осталось ещё одно незаконченное дело. Как только я отбежал от района проведения операции достаточно далеко, то сразу же вызвал такси и приказал водителю быстрее мчаться на ту самую улицу Возрождения, где однажды начался мой добровольный спуск в пучины собственного ада.

«Только бы успеть, только бы приехать раньше „Харона“!» – именно это я твердил себе раз за разом. Но разум отвергал мои мольбы, он понимал, что Рон не стал бы говорить о таком, будь у меня хоть шанс предотвратить то, что они задумали, – лишить меня прошлого, моих поступков, всего, что сделало меня собой. Я не мог этого допустить. Теперь уже нет.

Как только такси остановилось у подъезда, я пулей выскочил из него, чуть не забыв оплатить проезд, о чём мне явно напомнил раздражённый водитель. Затем быстро взлетел на пятый этаж и с грохотом ворвался в услужливо приоткрытую дверь, со страхом ожидая жутких картин, давно тревожащих моё воображение. Я не ошибся. Они ждали меня. Мерзкие, самодовольные ублюдки, которые упивались своей работой и жаждали моей крови. Они играли со мной, и им не просто нужна моя жизнь – они жаждали целого представления, откуда хотели выйти героями. Таков их план. Когда я оказался в квартире Шолохова, то сразу заметил в центре кухни табуретку, куда «Харон» усадили немощного старика, прямо напротив входной двери. Они сделали это специально, чтобы их бенефис мог начаться сразу, как только я появлюсь на пороге. Шолохов сидел молча, послушно и смиренно, он смотрел в пол, потупив взгляд, а руки сложил перед собой на коленях. Рядом с ним стоял Рон, всё также хитро демонстрируя свой оскал, и при этом держал пистолет у его виска и демонстративно покачивал стволом в воздухе. Позади импровизированной сцены разместился Харви и в таком же самодовольном образе сложил перед собой руки, упёрся задницей в подоконник и с наслаждением наблюдал за происходящим.

– Ты что-то не сильно торопился, Стил, – цокая языком, с глумлением произнёс Рон. – Нехорошо, нехорошо. Мы уже подумали, что ты не понял мой маленький намёк. А мы вот рядом проезжали, решили заскочить на огонёк, проведать твоего друга.

– Отпустите его! – с вызовом крикнул я.

Но их это только рассмешило.

– Тише, тише, не нужно так кричать, ты же Страж, должен заботиться о спокойствии других людей. Ой, прости, я забыл, ты ведь больше не один из нас, ай-яй-яй, какая незадача. Поэтому мы здесь, чтобы закончить твою работу! – Рон резко сменил тон на более грубый, повысил голос и сделал акцент на последних словах.

Харви расплылся в широкой улыбке, явно получая огромное удовольствие от наблюдаемой мизансцены.

– Зато, я смотрю, вы отлично выполняете свои обязанности, – угрожающе ответил я и сделал несколько шагов вперёд. – Пока там гибнут неопытные Наблюдатели, вы сбежали с операции, чтобы свершить свою мелочную и эгоистичную месть.

Харви заметил, что я приблизился к ним, и сразу сменился в лице, привстал с подоконника и бросил на меня угрожающий взгляд.

– Но-но-но, Стил, не нужно резких движений, – играючи ответил Рон и ткнул Шолохова стволом пистолета в висок. – Ты ведь не хочешь, чтобы твой дружок погиб раньше времени?

– Вы ведь всё равно его убьёте, не так ли?

– Ну, не знаю, сейчас всё зависит только от тебя, предатель. Мы ведь добрые, да, Харви? Дадим парню шанс?

Харви лишь самодовольно хрюкнул в ответ.

– Вот видишь, мы не такие уж и плохие, – подтвердил Рон.

В этот момент Шолохов поднял свой усталый взгляд и с пониманием посмотрел на меня.

– Всё нормально, Стил, – спокойно сказал он. – Это уже давно должно было случиться, я готов. Делай, что должен…

Рон с возгласом возмущения и вполовину силы ударил Шолохова пистолетом по затылку.

– Э-эй, старик, ты чего влезаешь? Умолкни, тебе слова не давали. Не мешай серьёзным людям общаться.

– Я вытащу вас отсюда, – ответил я Шолохову.

– Эй, серьёзно, прекращайте! Это уже не смешно. А ты, предатель, не давай обещаний, которых не сможешь выполнить.

– Так что вам от меня нужно, к чему весь этот спектакль? Это ведь не из-за него? Тебе плевать на старика и вообще на всех. Тобой руководит лишь уязвлённая гордость, которую ты прячешь за высокопарными словами о службе, долге и прочем бреде.

– Ты не в том положении, чтобы грубить нам, поосторожнее, следи за языком. Но, да, знаешь, ты прав, мы здесь не из-за него, а из-за тебя. Точнее… мы хотим, чтобы ты помог нам понять кое-что. Почему он? – спросил Рон и снова грубо ткнул пистолетом в висок старика.

– Почему он?

– Да-да, почему именно он, чем он лучше других? Почему ты отказался выполнить такое простое задание, почему предал нас и променял свою жизнь, судьбу всей Системы на жизнь одного поганого Отступника? И ещё тысяча вопросов не даёт нам покоя. Помоги понять, как это происходит. Почему один из лучших, после нас, конечно, оперативников вдруг сходит на кривую дорожку из-за какого-то никчёмного старика? А, Стил, что за бред? В ваших дурных отступнических головах что-то переклинивает в один момент, или как это работает? Может, это какая-то заразная болезнь? Ты ведь убивал таких, как он, десятками, день за днём исправно исполнял свой долг, но вдруг, в один прекрасный момент, просто… не смог? Сначала этот Сол, затем ты, вы все сходите с ума, и пока мы не поймём почему, то не сможем излечить Стражей, победить опухоль на собственном теле и не сможем искоренить всех Отступников, пока они рождаются… фи… среди нас, да ещё и защищают их. Твою ж мать, Стил, объясни нам, наконец, пока я не вынес этому уроду мозги!

– Знаешь, Рон, я никогда не задумывался над этими вопросами, но теперь я отчётливо вижу… не я предал Стражей, не я стал Отступником, и не я их порождаю. Не там ты ищешь ответы на свои вопросы.

– Что ты несёшь? – Рон не на шутку разозлился, закричал, и с его лица сразу исчезла улыбка, а из голоса пропали язвительные нотки. – Ты, именно ты предатель, а не кто-то иной! Спелся с этими жалкими выродками, сохраняешь им жизни, чтобы они могли и дальше разрушать Систему. Я всего лишь хочу понять, что движет тобой и тебе подобными. Разве это, чёрт побери, так сложно?! А? Чего молчишь, отвечай немедленно, а то снесу ему голову нахрен! Потом будешь его мозги руками собирать! Ты этого хочешь?!

Рон с силой ткнул Шолохова в висок, от чего тот покачнулся на табуретке и чуть не свалился с неё. Затем старик посмотрел на меня очень пронзительным и выразительным взглядом. Он просил его отпустить.

– Твои угрозы ничего не стоят, Рон. Вы ведь оба понимаете, что если тронете его, то живыми отсюда уже не уйдёте.

– Всё, хватит, мне это всё порядком надоело, – на резком выдохе ответил Рон, а Харви вновь настороженно привстал с подоконника. – Изначально, это представлялось мне намного веселее. Но ты был прав, предатель, старик нам неинтересен. Когда я говорил, что нам нужно искоренить всех Отступников, я имел в виду вовсе не его.

Каждый из нас получает то, что заслуживает и хочет больше всего на свете. Какие бы преграды ни вставали на нашем пути, какие бы трудности ни пришлось пережить, мечта всегда найдёт свой путь сквозь все тернии и невзгоды. Пусть не у всех у нас великие мечты, пусть многих пугают их тайные желания, но тот краткий миг перед тем, как они исполнятся, ворвутся в наши жизни, сверкая множеством огней, горящих только для него одного, и этот миг станет самым счастливым и радостным моментом за всю жизнь. Может, хотя бы ради таких мимолётных, но ярких мгновений среди бесконечной тьмы мечты и должны сбываться? Я не знаю, но после слов Рона Шолохов посмотрел на меня в последний раз и с облегчением закрыл глаза. У великих людей всегда скромные мечты. Шолохов хотел одного – прощения за всё, что ему пришлось сделать, и за предательство единственного друга. Он хотел лишь обрести покой после полувека терзаний и ожиданий этого момента. Даже странные и страшные желания способны сделать человека счастливым, пусть всего на одно мимолётное мгновение.

Рон нажал на спусковой крючок, и пуля, обласканная жарким огнём воспламенившегося пороха, пронзила голову бывшего великого Стража, ставя точку во всей его долгой и печальной истории. Для меня эти секунды снова превратились в вечность. Я видел, как его бездыханное тело падает набок, как он разбивается на множество человеческих осколков и исчезает в потоке цифрового ветра, оставляя табуретку в одиночестве лететь навстречу полу. Звук от выстрела всё ещё продолжал звенеть в моей голове. Он не отступал и всё глубже проникал в моё сознание, превращался там в затяжной монотонный гул, полностью поглотивший меня. Но даже сквозь него я слышал своё дыхание и биение усталого сердца. Оно учащалось с каждым тактом, и с каждым ударом сердце стремилось выпрыгнуть из груди. Это снова началось, Система вновь взывает ко мне, поглощает, сливается со мной в единое целое. Мои вены набухли, заструились фиолетовой змейкой по коже, а глаза заволокло молочной пеленой. За биением сердца пришла ненависть, чистая, яркая и непорочная, она не похожа на обычные эмоции, которые поглощают нас без остатка, превращают в бездумных монстров. Нет, это было нечто иное, новое для меня чувство. Я потонул в ненависти, но при этом был абсолютно спокоен, это невероятно сложное и противоречивое состояние. Как говорил Наставник, огонь – это дикая и необузданная стихия, но она безразлична к этому миру. Огонь не умеет злиться, не может любить или ненавидеть, он просто есть, живёт, пылает и уничтожает всё вокруг. Это его суть, основа его существования, он живёт в уничтожении и поглощении других, но при этом не испытывает никаких эмоций и переживаний. Чистая, незамутнённая и непокорная сила. Я сам стал таким, слился с собственной ненавистью в единое целое, стал ею, следовал её стихии, но оставался хладнокровен в своих стремлениях. Я почувствовал, как внутри меня всколыхнулась Тьма. Она затрепетала от вожделения и задрожала от нетерпения, а затем вылезла наружу из самого дальнего уголка моей души, куда я загнал её совсем недавно.