Защищая горизонт. Том 2

– Стил, ты жив? – крикнул на меня Вергилий.

Я лежал на сыром асфальте и смотрел сквозь его лицо в мрачное и дождливое небо, омывающее меня холодными слезами. Знает ли оно о том, что происходит под его настилом? Внезапный удар ладонью по лицу привёл меня в чувство, я будто пробудился ото сна, очнулся от настигшего меня в это утро затмения.

– Приди в себя, чёрт возьми! – завопил Вергилий как можно громче, перекрикивая грохот от адской машины в конце улицы. – Ты можешь бежать?

Я утвердительно покивал.

– Тогда пошли быстрее, нужно уйти с открытого пространства! – Хранитель схватил меня за шиворот, потянул наверх, но потом снова с силой усадил на землю, управляя, как бесполезной куклой. – Стой, подожди!

Вергилий пригнулся к земле, и в этот момент новый удар огненной плети пришёлся на наш автомобиль, снова вспарывая его железную тушу. В этот раз внутри салона не осталось безопасного места, куда не добрались бы жестокие свинцовые иглы. С каждым новым ударом они продолжали превращать все машины в колонне в решето. Если бы я остался на своём месте, то меня настигла бы судьба нашего водителя и ещё одной молчаливой девушки, сидевшей на заднем сидении. Сколько ещё обречённых осталось в автомобилях, за кем не пришёл свой Хранитель?

– Всё! Пошли! – скомандовал Вергилий и одним рывком поднял меня с земли.

Мы обогнули раскуроченный автомобиль сзади и ринулись на левую сторону улицы, пока внимание пулемётчика привлекла кричащая толпа в конце колонны.

– Скорее, туда, в проём! – продолжал командовать Вергилий, указывая одной рукой вперёд, а другой продолжая тянуть меня за шкирку.

Узкий проход между домами казался нам тогда единственным спасительным островком во всём творящемся океане безумия. Отчаянным рывком мы запрыгнули в него всего за миг до того, как за нашими спинами вновь ударила очередь из пулемёта. Она рвала и метала, билась об угол дома, где мы спрятались, злилась от того, что упустила такую лакомую цель. Наше убежище оказалось всего несколько метров в ширину, невероятно грязное, с огромной кучей мусора и с ужасным запахом омертвелой сырости. Но самое плохое, что этот закоулок упирался в глухую стену другого дома и отсюда невозможно было сбежать. Спасительный остров внезапно обзавёлся каменными стенами с трёх сторон, превращаясь в клетку, которая грозилась стать для нас могилой. Единственный выход – только обратно через улицу, где нас поджидали акулы со свинцовыми зубами, маленькие гадёныши, жаждущие всё новой и новой плоти и стерегущие всю дорогу.

Вергилий перевёл дух и осмотрелся. Вместе с нами здесь уже находилось несколько испуганных и покрытых брызгами крови Стражей. Совсем юный Наблюдатель с невинным и пронзительно кричащим взглядом стоял неподалёку и почти не моргал, уставившись в одну точку на стене. В дрожащих руках он держал выданный ему пистолет, вцепился в него изо всех сил и теперь считал его единственным верным другом и шансом на спасение. Как много страха и непонимания отражалось в его глазах, как много мыслей кусало его со всех сторон, заставляя отдельные мускулы нервно подёргиваться. Уже не осталось того бравурного утреннего настроения, желания поиграть в войну с негодяями, доказать себе, что как Страж он способен на многое. Пропали улыбка с лица, уверенность в себе и в своём будущем, исчезли остатки последней человечности под натиском всеобъемлющего ужаса. Глупые наивные мальчишки, что рвутся на поле боя и видят в войне исключительно романтику больших приключений, ярких побед и всевозможных наград. Как же быстро они теряют геройское наваждение, оказавшись по пояс в крови, под градом вражеского огня, когда вокруг погибают твои бывшие друзья. А ведь когда-то они были такими же, как он, – молодыми, спесивыми, точно так же грезили победами и были уверены в своих силах, но так бесславно сгинули под первыми ударами судьбы. На глазах у этого паренька погибли его коллеги и друзья, с кем он радостно делил свою жизнь, шутил, веселился и с кем так восторженно записался в добровольцы на эту безумную авантюру. Теперь исчезли последние улыбки, они растаяли в гримасах боли на истерзанных трупах его друзей, по которым он бежал сюда, в сырую и грязную подворотню, в поисках спасения.

Неподалёку от него стоял более взрослый мужчина примерно моего возраста и с таким же вниманием и сочувствием смотрел на этого паренька, думая о чём-то своём. Я встречал его пару раз в отделе Ищеек, когда работал вместе с Дмитрием, вскоре погибшим от «Белого шума». Также по непонятным причинам здесь оказался один из Техников, что должны были ехать позади всей колонны. Щуплый молодой парень в почерневшем от грязи халате под накинутым поверх дождевике действительно выглядел белой вороной посреди всего этого хаоса. Он подошёл к Вергилию и испуганно осмотрел нас, заботливо прижимая к груди маленький чемоданчик с различными инструментами.

– Проклятье! – бесконечно повторял Вергилий, рассерженно наворачивая круги вокруг одной точки, затем осмотрел всех присутствующих и задал вопрос куда-то в пустоту. – Что вообще происходит?!

Потом он открыл Консоль и задействовал голосовую связь.

– «Харон», доложитесь! – скомандовал Хранитель.

– «Харон» на связи, – отозвался голос Рона. – Мы целы, укрылись на какой-то… помойке за домом чуть ниже по улице. Многих потеряли, пока пытались выбраться из-под груды машин и добежать до домов. Господин Хранитель, мы… в ловушке, не знаю, как отсюда выбраться. Этот чёртов пулемётчик следит за каждым нашим шагом. Стоит только высунуться из-за укрытия, как он открывает шквальный огонь. Мы не можем отсюда уйти и не можем подобраться к огневой точке, мы даже не можем примкнуть к вам. Это какое-то сумасшествие, как они…

– «Харон», что с остальными Палачами?

– Кира с нами, с ней всё в порядке, небольшие ссадины от удара, но ничего серьёзного. С нами несколько Техников, они помогут всем раненым. А вот про Зета ничего неизвестно, мы не видели его с начала атаки. Он ехал в другом автомобиле позади нас.

– Хорошо, пока оставайтесь на месте и не высовывайтесь.

– Но что нам делать, господин Хранитель?

– Я же сказал, оставайтесь на месте, я что-нибудь придумаю!

Вергилий отключил связь и в растерянности вцепился в свои локоны. В тот момент я впервые увидел ужас в его глазах, и это было пугающе странно. Хранители всегда служили символом бесстрашия, на кого равнялись, о ком вспоминали в минуты слабости, и это возлагало на них большую ответственность. Когда миллионы глаз с восхищением и надеждой смотрят на почитаемые иконы, это создаёт величественный образ покровителя, красивый миф, которому приходится следовать, чтобы не разбить иллюзию и веру людей во всемогущество Стражей. От того ещё больней видеть растерянность Вергилия, его метущийся взгляд. Он всё время пытался сохранять хладнокровие, но даже у всемогущих Хранителей есть свой предел, ведь они такие же люди.

– Зет, доклад! – снова обратился в Консоль Вергилий, но ответа не последовало. – Зет, чёрт тебя побери, ответь!

– Да жив я, жив, успокойся, – послышался спокойный бас Зета из Консоли. – Я на другой стороне улицы между домами. Меня немного задело, но ничего страшного, жить буду. Докладывать нечего, мы все уже трупы. Не сейчас, так чуть позже, это уже неважно, Стражей больше нет. Отбой…

Стражей больше нет… Я собрал вместе ещё разрозненные мысли и подошёл к выходу из подворотни, чтобы взглянуть на улицу, на то место, где сегодня разбились все мечты. Передо мной предстал весь ужас разверзнувшегося поля боя или скорее бессмысленной бойни. Некогда грозная железная змея, что так гордо ползла через весь город и сияла своим превосходством, представляла теперь лишь слабую тень своего былого величия. Машины разбиты, раскурочены огнём из пулемёта, вся колонна остановилась, образовав одну огромную кучу, железную ловушку, где теперь заперты десятки Наблюдателей. Их личная сверкающая могила, где похоронено их же собственное самомнение. Машины Стражей были превращены просто в груду дырявого железа. Крупнокалиберные снаряды неизвестного мне оружия не останавливались ни перед чем, стекло, железо, плоть – всё для них оказалось незначительной помехой на пути. Они неслись как разящий рок, пронзая чужие жизни и несбывшиеся мечты. Я никогда не боялся крови и видел её достаточно, чтобы она стала для меня обыденностью, неприятным, но привычным спутником жизни, но здесь её было слишком много. Кровь заполняла всё вокруг: брызги на корпусах машин, стёклах внутри салонов, на асфальте и стенах домов. Убойная сила снарядов оказалась настолько велика, что они не просто пробивали людей, но будто разрывали их изнутри. Дорога оказалась усыпана десятками растерзанных тел юных Наблюдателей, совсем ещё мальчишек, что подались на эту операцию, гонимые лишь своими мечтами и желанием светлого будущего. Чем они заслужили такую судьбу? Тела в машинах и около них, на дороге, тротуарах, множество пустых, непонимающих взглядов и потерянных судеб. Слишком поздно они поняли, куда приводят мечты. Многие в панике бежали по улице, метались между домами, безуспешно пытались открыть заколоченные двери заброшенных домов, прятались за разбитыми машинами, но всё было тщетно. Огонь из мощного орудия пробивал любую преграду насквозь и настигал жертву, где бы она ни находилась. Огневая точка занимала очень выгодное положение на уровне третьего этажа, где вся наша процессия была как на ладони. Крики, стоны, мольбы о пощаде не переставали звучать до сих пор. Некоторые Стражи были ещё живы, они лежали на дороге, выплёвывая собственные внутренности, смотрели на нас, искали помощи и избавления. Болезненные слёзы непонимания стекали из их глаз, пока очередной залп пулемётного огня не настигал их позиции и не прекращал их мучения. Какая злая ирония! После всех громких и вычурных слов, после долгих речей и призывов Вергилия грозные и великие Стражи попались в совершенно глупую ловушку. Последний предсмертный подарок от Макса для всех Стражей, кого он всегда ненавидел. Даже умирая, он послал нас на смерть. Наша служба за несколько оглушительных и страшных минут понесла такие тяжёлые потери, от которых может больше не оправиться. Уничтожены, разбиты, деморализованы и загнаны как крысы по щелям всего одной пулемётной точкой, но установленной в нужное время и в нужном месте. Вскоре дождь, как всегда, смоет все грехи, все слёзы с лиц погибших в это утро людей, всю кровь и обиды, но сейчас растерзанные тела Стражей омываются потоками ливня, наполняя улицу целой рекой из крови, чьи волны грозятся омыть и наши берега.

Тут я увидел то, что окончательно привело меня в чувство, вывело из пучины небытия и наполнило мою кровь гневом. Чуть ниже по улице лежало растерзанное тело знакомого мне Наблюдателя, кому я хотел помочь, чью жизнь пытался изменить и в чьих порывах увидел самого себя. Он должен был стать Ищейкой, добиться всего в жизни. Из объекта для насмешек он в одночасье стал для меня символом чистых устремлений человека, его непоколебимой воли. Но сейчас он лежал в луже собственной крови, с пробитой грудью и пустым остекленевшим взглядом смотрел в нашу сторону, прямо на меня, и его немой укор стал для меня больнее всего на свете. Как и многие другие, он метался в панике между машинами, хотел добежать до укрытия вслед за нами, но не успел.

Я стоял и смотрел в глаза своим сомнениям, видел в них только боль и безысходность. Я видел в них смерть.

Вергилий тоже решил подойти к углу дома, чтобы оценить сложившуюся обстановку, но только он приблизился к выходу на улицу, как рядом с нами снова ударила плеть пулемёта, поднимая в воздух куски асфальта.

– Проклятье! – громко выругался Хранитель и отпрыгнул вглубь переулка. – Да сколько же у него патронов?! Как такое вообще возможно?

Вергилий выглядел крайне потерянным и разбитым, его взгляд без устали метался от одного человека к другому, а суматошные мысли безостановочно терроризировали его сознание. Но тут Техник неподалёку от него странно прищурился и подошёл ближе.

– Господин Хранитель, кажется, у вас… вот здесь, на голове, – дрожащими губами произнёс он, показывая пальцем на свой висок. – У вас кровь!

– Что? – вырываясь из своих переживаний, отрешённо переспросил Вергилий и машинально дотронулся до левого виска. – Чёрт, кажется, зацепило…

Из-за всей суматохи на поле боя я только сейчас заметил, что из-под его пепельно-белых волос стекает тонкий ручеёк крови. Мы настолько были пропитаны грязью и чужой кровью, пока выбирались из этого огненного хаоса, что уже не обращали внимания на свою собственную.

– Давайте я остановлю кровотечение, – услужливо попросил Техник, открывая свой маленький чемоданчик.

– Ничего страшного, – отмахнулся Вергилий, растирая багровые сгустки на своих пальцах. – Наверное, зацепило осколками по дороге сюда.

– Всё же следует прижечь рану, – настоятельно ответил Техник, взбалтывая какой-то спрей и прыская им Хранителю в висок.

– Техник, раз уж ты здесь, объясни, что вообще происходит? – Вергилий не переставал думать о своём. – Что это за тип оружия? Откуда оно взялось, и почему я не слышал ни о чём подобном?

– Очень похоже на давний прототип тяжёлого пулемёта, – ответил щуплый парень, убирая спрей обратно в чемоданчик. – Точнее не могу сказать, видел только записи в архивах отдела проектировки. На заре организации Стражей многие Техники настолько увлеклись перспективами будущей войны с Отступниками, что начали выдумывать и соревноваться, кто спроектирует более грозное оружие. Но в конечном итоге все наработки так и остались на стадии проектов или прототипов. Это, по всей видимости, один из таких тяжёлых скорострельных пулемётов, одно из самых мощных орудий, придуманных Техниками. Но всё это дела давно минувших дней. Удивительно, что Отступники вообще обнаружили эти архивы, они были надёжно защищены.

– Зачем вы вообще их хранили? – рявкнул в ответ Вергилий, продолжая ощупывать свою рассечённую голову. – Смотрите, к чему это всё привело!

– Но… но разработки Техников – это наше общественное достояние, мы всегда храним любое творчество своих коллег. Кто знает, какое знание и когда может пригодиться… – Парень выглядел напуганным и сильнее прижал к груди чемоданчик.

– Вот, пригодилось, полюбуйся! – Вергилий резким движением указал рукой на улицу за своей спиной.

Хранителя питала злость от собственного бессилия, она сводила его с ума. Каждый раз, когда он смотрел на залитую кровью улицу, он с отвращением отводил взгляд в сторону. Его участи никто бы не позавидовал. Снедаемый изнутри муками совести, ответственности и собственного долга, он мысленно искал выход из этой ситуации и не мог найти. Это злило его ещё больше. Вергилий обошёл весь переулок, ощупал стены, осмотрел горы мусора, тупик в глубине нашего укрытия и в отчаянии пнул огромную свалку у стены дома.

– Отсюда вообще есть выход? – с раздражением воскликнул Вергилий, поглядывая на Техника. – Что это за архитектура такая, кто её проектировал?

– Это центр строительства Системы, – пискнул в ответ Техник. – Точнее её начало. Именно отсюда началось возведение города, с этих нескольких кварталов. Тогда строили очень просто, первые пробы пера и робкие шаги. Ещё не были реализованы все возможности и многие модули программного ядра, Творцы не знали, насколько им удастся расширить пространство. Строили очень компактно и плотно, дом к дому. Это потом уже многих переселили отсюда, а район оставили как памятник нашей истории.

– То есть ты хочешь сказать, что выбраться отсюда невозможно? Только обратно на улицу, где нас изрешетят за считаные секунды? Прекрасно, просто прекрасно! – всплеснул руками Вергилий.

Таким излишне эмоциональным и разгорячённым я его ещё не видел.

– Тогда, если я правильно понимаю, выход у нас только один? Вперёд? – неожиданно отозвался грузный Ищейка у противоположной стены переулка. – Может, есть какой-то способ защититься от огня неприятеля? Техник, вы же делали это оружие, неужели не придумали средств защиты от него?

Всё внимание быстро перекинулось на хлипкие плечи молодого Техника, от этого он ещё сильнее сжался в комок и прильнул к стене.

– Я не знаю, – пискнул он. – В то время никто не думал о защите, только о нападении, ведь оружие принадлежало только нам.

– Но ведь должно же быть хоть что-то для защиты Стражей? Может, бронированный автомобиль или ещё что-нибудь? – не унимался Ищейка.

– Хм… – Парень нахмурил брови и призадумался. – Был один прототип фургона Техников, но я не уверен…

– Я слушаю! – внимательно насторожился Вергилий.

– Я читал когда-то, что во времена великих перемен, как назвали эпоху правления Стражей предки современных Техников, один из них до того боялся за свою жизнь, особенно на волне популярности проектирования оружия, что изобрёл фургон, обшитый со всех сторон толстыми листами железа, дабы защитить себя от пуль в грядущей войне. Но, насколько я знаю, он был высмеян, и его разработки ушли в архив.

Хранитель молча подошёл к Технику и задумчиво почесал подбородок, а паренёк в халате совсем был готов провалиться в стену дома.

– Ты можешь создать его? – прищурившись, требовательно спросил Вергилий.

Почему-то мне показалось, что это был совсем не вопрос.

– Но это же только прототип! Я не уверен, то есть он задумывался как защита от обычных пуль, не думаю, что выдержит прямой огонь из крупного калибра.

– Ты можешь создать его?! – громко и более настойчиво повторил Вергилий.

– Могу, – пропищал Техник.

Вергилий ободрительно хлопнул парня по плечу, от чего тот едва не сполз по стене. Затем Хранитель быстрым шагом приблизился ко мне, также положил руку на плечо и заглянул в глаза.

– Ты как, Стил? – тихо спросил он. – Готов сегодня умереть?

Я заглянул в его полные боли глаза, преисполнился этим родственным для меня чувством, потом повернулся, чтобы посмотреть на Павла, который всё ещё укоризненно смотрел в нашу сторону пустым и стеклянным взглядом, и хрипло ответил:

– Давно готов.

Вергилий кивнул и снова открыл Консоль для связи со Стражами.

– Всем Стражам, это Хранитель Вергилий, всем, кто меня слышит, приказываю оставаться на своих местах. Не лезьте на рожон, берегите себя и всех, кто остался в живых. У нас есть план. Поскольку я и Палач Стил ближе всего к позиции врага, то мы попытаемся прорваться к этому дому, достичь слепой зоны рядом с ним и подавить огневую точку. После этого вы сможете подойти. Отбой!

– Немного безумная идея, вам не кажется? – отозвался Ищейка.

– Да, но это твоя идея, – подтвердил Хранитель, затем снова подошёл к Технику и уже снисходительно и с теплом посмотрел на него: – Техник, как тебя зовут?

– Меня? Я… Саша, то есть Александр.

– Тогда послушай, Саша. Я прекрасно понимаю, что использовать Создание для таких крупных предметов сейчас запрещено, но в данный момент и текущей ситуации это наш единственный выход и способ остаться в живых. Нам нужно уничтожить это пулемётное гнездо в конце улицы, но нам туда не добраться без твоей помощи. Нам нужен этот бронированный автомобиль, понимаешь?

– Понимаю, – с обидой в голосе ответил парень, которому не понравилось, что с ним обращаются как с ребёнком. – Я вовсе не дурак, и всё понимаю. Я создам этот фургон, только повторю снова, что он не выдержит попадания из такого крупнокалиберного оружия, пара секунд – и даже его обшивка будет пробита.

– А больше нам и не нужно, остальное – наша забота, – ответил Вергилий и получил в ответ вздох смирения. – Так вот, Саша, видишь выход на улицу, тротуар и затем дорогу? Создай фургон как можно ближе к переулку, прямо на тротуаре, чтобы его дверь оказалась напротив нас, сможешь?

– С-сейчас, секундочку, господин Хранитель, мне нужно получить доступ в архив.

– Молодец, – потерянно ответил Вергилий, а затем снова повернулся ко мне и со вниманием изучил: – Стил, а где твоё оружие?

– Оружие? – обескураженно переспросил я.

Я ощупал свою куртку, нашёл эфес меча, который предусмотрительно закрепил на поясе, и тут же вспомнил, что в последние мгновения перед столкновением держал в руках пистолет Стража.

– О, чёрт, похоже, я выронил пистолет при аварии, – печально подтвердил я, продолжая ощупывать куртку, при этом прекрасно понимая, что это бесполезно.

Вергилий расстроенно выдохнул, осмотрел всех в переулке, кому по счастливой случайности удалось выжить в той мясорубке, и подошёл к юному Наблюдателю, всё это время продолжавшему неподвижно стоять в сторонке и трястись от страха.

– Наблюдатель? – позвал его тихо Вергилий, но когда тот не ответил, то повысил голос. – Юноша, вы меня слышите?

Паренька всего колотило от страха, его руки дрожали, но он продолжал крепко сжимать своё оружие. В очередной попытке вывести из ступора Вергилий немного потрепал его за плечо, после чего тот, наконец, расстался с созерцанием грязи под ногами и поднял на Хранителя дрожащий взгляд.

– Хранитель… – тихо прохрипел он, не в силах больше вымолвить ни слова.

– Послушай меня, Страж, всё будет хорошо, соберись!

– Хорошо? – прошептал Наблюдатель. Потом невольно повернулся в направлении улицы, где лежали остатки бравого войска, тела его друзей и коллег, кого теперь оплакивал только дождь, заботливо укутывая в своё водяное одеяло.

– Эй! – окрикнул его Вергилий и насильно повернул его голову обратно. – Всё будет хорошо, слышишь? Мы поквитаемся с этими уродами, уверяю тебя. Но твоя война окончена, теперь ты просто должен сидеть тут, тихо как мышка и не высовываться. Понял? За тобой присмотрят Техник и Ищейка, с ними не пропадёшь. – Хранитель осторожно схватил пальцами пистолет в руках Наблюдателя и потянул на себя. – Это тебе теперь не нужно, давай я заберу его и всыплю этим Отступникам от твоего имени, как думаешь? Ну же, парень, ничего не бойся, расцепи пальцы, теперь ты в безопасности!

– Хорошо, – вновь повторил Наблюдатель, но уже в знак согласия.

– Вот и отлично! Ты молодец, выжил в такой заварухе, будет, что рассказать потом. Не унывай!

Вергилий ещё раз похлопал его по плечу, а потом подошёл ко мне, и тон его голоса снова изменился. В его глазах вновь вспыхнуло отчаяние, что он так стремился скрыть при общении с невинным парнем, и впервые я увидел, как задрожали губы у самого грозного представителя нашей Системы. Он вручил мне новый пистолет, оказавшийся немного меньше моего штатного оружия, включая калибр. Такой изредка применялся в службе Ищеек в качестве простой самообороны. Несмотря на то, что им запрещалось вступать в бой и отключать Отступников после событий Инцидента Ноль, им всё же разрешали создавать оружие в критических ситуациях, но использовать его только в сочетании с оглушающими патронами.

– Держи, не теряй, – понуро сказал мне Вергилий. – И готовься, выступаем через пару минут.

– Господин Хранитель, – позвал его Техник. – Я нашёл прототип фургона, только он немного не закончен. Я даже не уверен, что он поедет.

– Создавай! – скомандовал Хранитель. – Времени нет.

Техник замолчал, мысленно помолился Системе и нажал на нужную кнопку в своей Консоли. Парящий перед ним экран сразу стал прозрачным, открывая его взору выход на улицу и показывая контур будущего автомобиля, который Техник мог свободно перемещать пальцем, указывая Системе, где следует создать транспорт. Если контур пересекал какой-либо иной предмет или человека, то сразу становился красным, запрещая размещать создаваемый объект в этом месте, что помогало избегать ненужных жертв и разрушений. Если какой-нибудь зевака захочет вдруг попасть в запретную область, то Создание тут же расщепит его на мелкие кусочки. Молодой Техник аккуратно выставил контур фургона вплотную к входу в наше убежище, но так, чтобы ничего не задеть.

– У этой модели всего одна дверь, и она находится по центру фургона с левой стороны. Даже не спрашивайте, для чего так придумано, его создатель был отчаянным параноиком, – процедил Техник и нажал на кнопку с надписью «Создать».

Реальность, недовольная нашим грубым вмешательством, сжалась в точке появления будущего автомобиля, завибрировала, воздух вокруг всколыхнулся и будто взорвался изнутри, обдавая нас невидимой взрывной волной. Над тротуаром возникла тёмная точка, затем ещё одна, а за ней третья, они появлялись повсюду и одновременно, чтобы затем резво прыгнуть в разные стороны, оставляя за собой тёмные линии. Всё это происходило очень быстро, всего секунда или две – и вот уже целый хоровод весёлых точек мечутся по воздуху, вырисовывая на нём контуры и структуру нашего будущего спасения. Мгновение – и появилось очертание двигателя, ещё одно – и над землёй зависли бестелесные оболочки от колёс. С каждой секундой или даже с каждым мигом их быстрый танец производил на свет новый материальный объект, хотя что можно считать материальным в мире, где всё – сплошная иллюзия? Я моргнул – и фургон заблестел железом, потом ещё раз на долю секунды прикрыл глаза – и готовый автомобиль, с хлопком разрывая пространство, приобрёл свой вес всего в паре сантиметров от земли и с грохотом упал на колёса. Он чем-то напоминал фургон Техников, только более компактный и низкий, и в его кузове уже не удастся встать в полный рост. При этом со всех сторон он был обшит толстым слоем железа грязно-серого цвета и совершенно без стёкол. То есть в нём напрочь отсутствовали окна, даже лобовое стекло заменял толстый лист металла с тонкой прорезью на месте водителя. Этот автомобиль больше походил на огромную консервную банку на колёсах, истинное порождение безумного гения. Только, к сожалению, колёса остались совсем без защиты, что виделось мне самым слабым местом этой самоделки. Также странным показалось решение поместить единственную массивную дверь внутрь машины по центру кузова, а не на месте водителя.