Круг Земной

VII

Астрид, которая прежде была замужем за конунгом Олавом Святым, поехала в Норвегию вместе с Магнусом конунгом, своим пасынком, и жила у него в большом почете, как и подобало. Затем прибыла ко двору и Альвхильд, мать Магнуса конунга. Конунг принял ее с большой любовью и оказывал ей всяческие почести. Но, как бывает со многими, достигшими могущества, Альвхильд не довольствовалась этими почестями. Ей не нравилось, что Астрид занимала лучшее место на пиру и получала другие почести. Альвхильд хотелось сидеть рядом с конунгом, а Астрид называла ее своею служанкой, как и было прежде, когда Астрид была женой конунга Норвегии, и Олав конунг правил страною. Астрид ни под каким видом не желала допустить, чтобы Альвхильд сидела вместе с нею. Невозможно им было жить под одной крышей.

Скальд Сигват отправился в Рум в то время, как произошла битва при Стикластадире. И когда он находился в пути с юга, он узнал о гибели Олава конунга, и это было для него большим горем. Он сказал такую вису:

Долго вспоминал яУ стены средь горныхКруч, как резал тарчиМеч, броня гремела.Вспомянул, как ОлавВстарь – был с ним и Торрёд,Мой отец – исполненСил, державой правил.

Однажды Сигват проходил через деревню и услышал, как некий муж громко оплакивал свою умершую жену, бил себя в грудь и рвал на себе одежду, рыдал, говоря, что охотно умер бы сам. Сигват сказал вису:

За любовь немалоПлатит тот, кто, плача,Смерть жены не в силахСнесть, сам смерти ищет.Но вождя утратив,Слезы гнева твердый —Много горше нашаСкорбь – уронит воин.

VIII

Сигват возвратился в Норвегию. В Трандхейме у него были дом и дети. Он плыл с юга вдоль побережья на торговом корабле, и когда они. находились в Хилларсунде, они увидели множество летящих воронов. Сигват сказал вису:

Вижу, кружит стаяТам, где Олав волны —Помнит коршун брашно —Рассекал бывало.Всякий день орлиныйСлышен клик у Хилля,Здесь не раз им мясоШвырял северянин.

Когда же Сигват прибыл на север в Каупанг, там находился конунг Свейн, и он предложил Сигвату быть с ним, потому что прежде тот был с Кнутом Могучим, отцом Свейна конунга. Сигват же отвечает, что хочет отправиться домой в свою усадьбу. Однажды Сигват шел по улице и. увидел людей конунга, занятых игрой. Он сказал вису:

Ушел, лишь бы игрищКняжьей гриди – тяжкоДавит скорбь – не видеть,Бересты белее.Памятны мне нашиПрежние – в пределахОтчих средь дружиныКнязь играл – забавы.

Затем он ушел домой. Он слышал, как многие хулят его, говоря, что. он бежал от Олава конунга. Сигват сказал вису:

Пусть меня, коль мнил яБросить господина,Свят-Христос на пекло– Тут я чист! – осудит.Смело молвлю – скальдуВесь свет будь свидетель, —Трудна к граду РумуШла моя дорога.

Дома Сигвату не нравилось. Как-то вышел он и сказал вису:

Жив был Олав, мнилось,Все скалы смеялись,Манил мореходаПрежде брег норвежский.Ныне даже склоныСмотрят хмуро. СкорбиНе избыть. УтратилЯ поддержку княжью.

В начале зимы Сигват уехал на восток, через Кьёль и Ямталанд, а оттуда в Хельсингьяланд и прибыл в Швецию. Он явился к Астрид, конунговой вдове, и долго был при ней, пользуясь большим почетом. Был он и с Энундом конунгом, ее братом, и получил от него десять марок чистого серебра. Так сказано в Драпе о Кнуте. Сигват часто расспрашивал купцов, которые ездили в Хольмгард, что могут они поведать ему о Магнусе сыне Олава. Он сказал вису:

Жду с востока вестиО княжиче каждойЯ из Гардов, веритьРад словам похвальным.Малым сыт – ведь самиПтицы сих приветовТощи. Тщетно князяСюда поджидаю.

IX

Когда же Магнус сын Олава прибыл в Швецию из Гардарики, Сигват встретил его с Астрид, конунговой вдовой, и все они были очень рады. Сигват сказал вису:

Вижу, сколь отважно,Вождь, идешь к родномуДому, дабы землиВзять. Так знай: я с вами.В Гарды, верный узам,Сам везти сбиралсяПисанные АстридЯ крестнику вести.

Затем Сигват поехал вместе с Астрид, конунговой вдовой, сопровождать Магнуса в Норвегию. Сигват сказал вису:

Магнус, се от богаВласть твоя. Пусть знаютОкрест: торжествуюТвой приход к престолу.Стоящий взращён былКнязем сын, коль станетВровень – к вящей славе —C Олавом – державы.

А когда Магнус сделался конунгом в Норвегии, Сигват примкнул к нему. Во время пререканий между Астрид, мачехой конунга, и Альвхильд, матерью конунга, он сказал такую вису:

Нрав смиряй, но Астрид —Ведь была на этоБожья воля, – Альвхильд,Поставь над собою.

X

Магнус конунг велел изготовить раку, отделанную золотом и серебром и выложенную драгоценными камнями. Эта рака была сделана наподобие гроба, такого же размера и вида. Под нею были ножки, а сверху крышка, украшенная головами драконов. На задней части крышки были петли, а спереди запоры, замыкаемые на ключ. Потом Магнус конунг приказал уложить в раку святые останки Олава конунга. Много чудес произвели святые мощи Олава конунга. Скальд Сигват говорит:

Вот, лежит в злаченойРаке вождь, вошедшийК богу, ибо благ он,Державец, был сердцем.Идут толпы – спалаC глаз их темень – вязовКолец,[349] что к гробницеСей стекались слепы.

Был принят закон для всей Норвегии праздновать день Олава конунга. И с тех пор этот день почитали как величайший праздник. Об этом говорит скальд Сигват:

Олавов – он силойБожьей полн – нам должноПраздновать отнынеДень, отринув злобу.Свято чтить я стануПраздник князя – скорбиНе смирить – он рукиУнизал мне златом.

XI

Торир Собака уехал из страны вскоре после гибели Олава конунга. Торир отправился в Йорсалир и, по словам многих, так и не вернулся домой. Сигурдом звали сына Торира Собаки. Он был отцом Раннвейг, которая была женой Йоана сына Арни, сына Арни. Их детьми были Видкунн с Бьяркей, Сигурд Собака, Эрлинг и Ярдтруд.

XII

Харек с Тьотты сидел дома в своих владениях до тех пор, пока Магнус сын Олава не прибыл в страну и не стал конунгом. Тогда Харек отправился на юг в Трандхейм на встречу с Магнусом конунгом. В то время Асмунд сын Гранкеля был с Магнусом конунгом. Когда Харек, прибыв в Нидарос, сходил с корабля, Асмунд стоял на галерее рядом с конунгом. Они увидели Харека и узнали его. Асмунд сказал конунгу:

– Теперь я отплачу Хареку за убийство моего отца.

В руке у него была короткая боевая секира с широким, остро отточенным лезвием. Конунг взглянул на него и ответил:

– Лучше возьми мою секиру.

Она была клинообразная и увесистая, и конунг сказал:

– Думается мне, Асмунд, кости у этого мужика крепкие.

Асмунд взял секиру и спустился из усадьбы, и когда он дошел до перекрестка, навстречу ему поднимались Харек и его люди. Асмунд ударил Харека в голову, так что секира рассекла ему мозг. Тут и был конец Хареку. Асмунд же возвратился в усадьбу к конунгу. У секиры обломился весь край лезвия. Тогда конунг сказал:

– Какой был бы толк в тонкой секире. Сдается мне, и эта больше ни на что не годна.

После этого Магнус конунг пожаловал Асмунду лен и управление в Халогаланде. Сохранилось немало подробных рассказов о распре между людьми Асмунда и сыновьями Харека.

XIII

Кальв сын Арни первое время был главным правителем страны при Магнусе конунге. Но затем люди напомнили конунгу, на чьей стороне был Кальв в Стикластадире. После этого Кальву стало нелегко угодить конунгу. Однажды, когда у конунга было много народа с жалобами, к нему пришел по своему делу человек, который раньше уже упоминался, Торгейр из Суля в Верадале. Конунг не обратил внимания на его слова и слушал тех, кто был ближе к нему. Тогда Торгейр сказал конунгу громко, так что все слышали, кто стоял поблизости:

Внемли ты мне,Магнус конунг,В рати отцаТвоего я дрался.Весь иссеченБыл мой череп,Когда мы от телаВождя отходили,Тебе же любЛюд презренный,Кто предал вождяНа радость дьяволу.

Тут люди подняли крик, а некоторые велели Торгейру выйти вон. Но конунг подозвал его к себе и выслушал его дело, так что Торгейр был очень доволен, и конунг обещал ему свою дружбу.

XIV

Немного погодя Магнус конунг был на пиру в Хауге в Верадале. И когда конунг сидел за столом, по одну руку от него сидел Кальв сын Арни, а по другую Эйнар Брюхотряс. Конунг был холоден с Кальвом и больше отличал Эйнара. Конунг обратился к Эйнару:

– Сегодня мы поедем с тобою в Стикластадир. Я хочу увидеть следы того, что произошло.

Эйнар отвечает:

– Я не тот, кто мог бы тебе их показать. Вели поехать Кальву, твоему приемному отцу. Он-то сможет рассказать, как там было дело.

И когда столы убрали, конунг собрался ехать. Он сказал Кальву:

– Ты поедешь со мною в Стикластадир.

Кальв отвечает, что не его это дело. Тогда конунг вскочил и в гневе сказал:

– Ты поедешь, Кальв!

И с этим конунг вышел. Кальв торопливо оделся и приказал своему слуге:

– Поезжай в Эгг и вели моим дружинникам до заката снести все нужное на корабль.

Конунг поскакал в Стикластадир, и Кальв вместе с ним. Они сошли с коней и пошли к тому месту, где произошла битва. Тут конунг сказал Кальву:

– Где то место, на котором пал конунг?

Кальв ответил и указал место древком копья.

– Здесь он лежал, когда упал, – говорит он.

– А ты где был, Кальв?

Тот отвечал:

– Здесь, где я стою теперь.

Конунг сказал, сделавшись красным, как кровь:

– В таком случае твоя секира могла его достать.

Кальв отвечает:

– Моя секира не достала его.

Он пошел прочь к своему коню, вскочил на него и ускакал вместе со всеми своими людьми, а конунг возвратился в Хауг.

Вечером Кальв прибыл в Эгг. Корабль ждал его близ берега со всем его имуществом и дружинниками на борту. Тою же ночью они отплыли и пошли вдоль фьорда. Кальв плыл днем и ночью, насколько позволял ветер. Он уплыл за море на запад и долго там оставался, воевал в Шотландии и в Ирландии, и на Южных Островах. Бьярки Скальд Золотых Ресниц говорит во флокке о Кальве:

Брат Торберга, знаю:Князь с тобою ласковБыл, да люди в злобеКлин меж вами вбили.Завистники вашуВражду разжигали —Cе урон для сынаОлавова – рьяно.

XV

Магнус конунг наложил руку на Вигг, который прежде принадлежал Хруту, и на Квистстадир, владение Торгейра, а также на Эгг и все имущество, оставленное Кальвом. Перешли к конунгу и многие другие крупные владения, которые были собственностью тех, кто пал при Стикластадире в войске бондов. Он подверг суровым наказаниям многих людей, которые, выступали в той битве против Олава конунга. Кое-кого он изгнал из страны, у других отобрал большие богатства, а у некоторых велел перебить скот. Тогда бонды начали роптать и говорить между собой:

– Что замыслил этот конунг, нарушая наши законы, которые установил конунг Хакон Добрый? Разве не помнит он, что мы никогда не сносили притеснений? Как бы не случилось с ним того же, что произошло с его отцом и с другими правителями, которых мы лишили жизни, когда нам надоели их несправедливости и беззакония.

Это брожение распространилось по всей стране. Жители Согна собрали ополчение, и стало известно, что они выступят на борьбу против Магнуса конунга, если он появится в их краю. А Магнус конунг был тогда в Хёрдаланде и задержался там надолго. У него было большое войско, и он говорил, что собирается отправиться на север, в Согн. Об этом узнали друзья конунга, и двенадцать человек сговорились бросить жребий, кому идти и рассказать конунгу об этом недовольстве. И вышло так, что жребий выпал скальду Сигвату.

XVI

Сигват сочинил флокк, который называется Откровенные Висы. Он начал с того, что, как им думалось, конунг замышлял выступить против бондов, когда они грозили поднять мятеж против него. Он говорил:

Рад, твердят, Вас СигватОтвратить от битвыВ Согне, Магнус. Но с ВамиСкальд, коль нет отступы.Взяв доспех, без страхаВ лязг мечей, за князяХоть сейчас мы в отчихЗемлях сталь сломаем.

В этой же песни есть такие висы:

Круто правил, к воруЛют, но люб народу,Добрым слыл, кто принялВ Фитьяре смерть, воитель.Крепко помнят бондыТот закон, что ХаконВ те поры, ВоспитанникАдальстейна, дал им.В князьях, видно, бондыНе ошиблись, выбравОлавов, коль обаИх добро щадили.На закон, что бондамДали, сын ХаральдовНикогда – и ТрюггвиСын – не посягали.Нельзя Вам на словоПравды – ведь радеем,Вождь, о чести Вашей —Гневаться – державной.Коль не лгут, ты хужеДнесь законы бондамДаешь, чем те, что преждеСулил в Ульвасунде.По чьему же, княже,Наущенью – в ножныСпрячь свой меч – не держишьЗлопамятный, слова?Доблестный да будетСтвол побед в обетахТверд, а слыть неверным,Вождь, тебе негоже.По чьему же, княже,Наущенью режешьСкот и – стыд великий! —Своих разоряешь?Княжичу негожеСлух склонять к советамЗлым. Все пуще ропщетТвой народ, воитель.Молвы, витязь смелый,Берегись, – пусть меруЗнает длань! – что людиРазносить горазды.Друг тебя, радетель,Остерег, сорокиВлаги мертвых. ВнемлиВоле бондов, воин!Вождь, не доводи жеДо беды. НедобрыйЗнак, когда на князяСедые сердиты.Беда, коль примолклиТе, кто прежде преданБыл, уткнули в шубуНос и смотрят косо.Ропщет знать: властительОтчину, мол, отнял —Поднялись повсюду —У подданных – бонды.Всяк, кто согнан с выти —Строг ко многим скорыйВаш суд – нас, мол, грабят,Скажет, люди княжьи.

После этого увещевания конунг изменился к лучшему. Да и многие другие говорили ему подобное же. Кончилось дело тем, что конунг посоветовался с мудрейшими мужами, и законы были приведены в порядок. После этого Магнус конунг велел составить сборник законов, который еще хранится в Трандхейме и называется Серый Гусь.[350] Магнус конунг приобрел в народе любовь. С тех пор стали его звать Магнусом Добрым.

XVII

Конунг англов Харальд умер пять лет спустя после смерти отца своего Кнута Могучего.[351] Он был погребен подле своего отца в Винсестре. После его смерти власть над Англией перешла к брату Харальда Хёрдакнуту, другому сыну Кнута Старого. Он был конунгом сразу и в Англии и в Дании. Он правил этими державами два года. Он умер в Англии[352] от болезни и был погребен в Винсестре подле своего отца. После его смерти конунгом был провозглашен в Англии Эадвард Добрый, сын конунга англов Адальрада и Эммы, дочери Рикарда ярла в Руде. Эадвард конунг был по матери братом Харальда и Хёрдакнута. Дочь Кнута Старого и Эммы звали Гуннхильд. Она была выдана замуж за Хейнрека, кейсара Страны Саксов. Его прозвали Хейнрек Щедрый. Гуннхильд едва провела три года в Стране Саксов, как заболела. Она умерла через два года после смерти Кнута конунга, своего отца.

XVIII

Когда конунг Магнус сын Олава узнал о смерти Хёрдакнута, он тотчас же отправил своих людей на юг, в Данию, с посланием к людям, которые были связаны с ним присягою с того времени, когда были заключены мир и договор между Магнусом и Хёрдакнутом, и напомнил им об их обещаниях. Он прибавил, что сам придет летом в Данию с войском. В заключение он заявил, что подчинит себе всю Датскую Державу, как это значилось в договоре и клятвах, либо погибнет в бою вместе со своею ратью. Так говорит Арнор Скальд Ярлов:

Был князь достохвальныйНепреклонен в слове.Все свершил стяжательПобед по обету:Мол взойдет на датскийОн престол иль в стонеДротов, конунг, мертвый,Достанется врану.

XIX

Затем Магнус конунг собрал ополчение, призвал к себе лендрманнов и могущественных бондов и приготовил боевые корабли. И когда войско собралось, оно оказалось могучим и хорошо снаряженным. У него было семьдесят кораблей, когда он отплыл из Норвегии. Так говорит Тьодольв:

Смело вел ты к землямДатским семь десятковСтругов, вождь, что кряжиБитв[353] в поход собрали.Зубр нырял на гребняхВолн. Взрывала хлябиГрудь ладьи. На реяхПаруса плескали.

Тут сказано, что у Магнуса конунга был Великий Зубр, который был построен по приказу конунга Олава Святого. На нем находилось более тридцати скамей для гребцов. На носу была голова зубра, а на корме хвост. Голова и хвост и их опоры были позолочены. Арнор Скальд Ярлов говорит:

Океан во злобе пенойБрызгал. Грыз корабль буйныйГарм сосны.[354] Срывали с бортаЗлато красное ненастья.Всё на юг ты правил, конунг,Мимо Ставанга, к ДержавеДатской. Вздыбил море ветер,Как лучи, сверкали мачты.

Магнус конунг отплыл из Агдира в Йотланд. Арнор говорит:

Зубр великий борта,Накренясь, нес князяСопва к югу, инейГрудь челна окутал.И вождь у прибрежьяЮтского, ас прутаХильд,[355] пристал на радость,Духом бодр, народу.

XX

Когда Магнус конунг прибыл в Данию, его хорошо там приняли. Он спешно созвал тинг и встретился с жителями страны. Он просил у них признания его конунгом, согласно договору. И по той причине, что самые влиятельные мужи Дании были связаны присягою с Магнусом конунгом и желали соблюсти свои обещания и клятвы, они поддержали его просьбу перед народом. Во-вторых, помогло ему и то, что скончался Кнут Могучий и умерло все его потомство. В-третьих, в то время по всем странам распространилась весть о святости Олава конунга и творимых им чудесах.

XXI

Затем Магнус конунг велел созвать тинг в Вебьёрге. На нем датчане провозглашали своих конунгов и в прежние и в новые времена. На этом тинге датчане провозгласили Магнуса сына Олава конунгом над всею Датскою Державою. Магнус конунг долго оставался в Дании в течение лета, и весь народ хорошо его принимал повсюду, куда он прибывал, и выражал ему покорность. Он назначил служилых людей по всей стране по должностям и округам и пожаловал лены могущественным людям. К концу осени он возвратился вместе со своим войском в Норвегию и провел некоторое время на Эльве.

XXII

Свейном звали одного человека, сына ярла Ульва, сына Торгильса Спракалегга. Матерью Свейна была Астрид, дочь конунга Свейна Вило-бородого. Она была сестрою Кнута Могучего по отцу и единоутробной сестрою конунга шведов Олава сына Эйрика. Их матерью была конунгова жена Сигрид Гордая, дочь Скёглар-Тости. Свейн сын Ульва долгое время жил у своих родичей, шведских конунгов, с тех пор как пал Ульв ярл, его отец, как написано в Саге о Кнуте Старом. Кнут велел убить в Хроискельде Ульва ярла, своего свойственника. По этой причине Свейн с тех пор не бывал в Дании. Свейн сын Ульва был красивейшим мужем. Он превосходил всех ростом и силою, ловкостью и красноречием. По мнению всех людей, его знавших, он обладал всеми качествами, украшающими хорошего правителя.

Свейн сын Ульва отправился на встречу с Магнусом конунгом, когда тот был на Эльве, как прежде было написано. Конунг хорошо его принял. Было там и немало людей, которые замолвили за него слово, потому что Свейна очень любили. Он и сам красиво и умело говорил с конунгом, и кончилось дело тем, что Свейн признал власть Магнуса конунга и стал его человеком. После этого конунг со Свейном о многом беседовали с глазу на глаз.

XXIII

Однажды, когда Магнус конунг сидел на престоле и вокруг него было много народа, Свейн сын Ульва сидел у подножья его престола. Конунг сказал:

– Я хочу объявить знатным людям и всему народу о своем решении. Ко мне сюда пришел муж, славный и родом, и собственной доблестью, Свейн сын Ульва. Он сделался моим человеком и обещал мне свою верность. А как вам ведомо, все датчане летом стали моими людьми. Теперь же страна не имеет правителя, ибо я уехал оттуда, и на нее, как вы знаете, совершают многочисленные нападения венды, куры и другие народы с Восточного Пути, а также и саксы. Я обещал дать им правителя для защиты и управления страною. Думаю я, что никто не подходит для этого лучше, чем Свейн сын Ульва. По происхождению своему он должен быть правителем. И ныне я делаю его своим ярлом и передаю ему в руки для управления Датскую Державу на то время, пока я нахожусь в Норвегии, подобно тому, как Кнут Могучий поставил Ульва ярла, отца его, править Данией, когда Кнут был в Англии. Эйнар Брюхотряс говорит:

– Слишком могущественный ярл, сынок!

Конунг сказал тогда гневно:

– Вы мне мало доверяете, но мне кажется, что вы одних считаете слишком могущественными, а других вообще за людей не считаете.

Тут конунг встал, взял меч и повесил его Свейну на пояс. Затем он взял щит и повесил его Свейну на плечо. Затем он надел ему на голову шлем и присвоил ему звание ярла. Он пожаловал ему поместья в Дании, которые раньше принадлежали Ульву ярлу, отцу Свейна. Затем была принесена рака со святыми мощами. Свейн возложил на нее руки и поклялся в верности Магнусу конунгу. Затем конунг возвел ярла к себе на престол. Тьодольв говорит так:

Не скупился отпрыскУльва на посулы,Там за Эльвом клялсяНа святой он раке,Вторя в каждом словеКлятвы сей – но кратокВек – владыке сконцев —Был обетов этих.

Свейн ярл уехал после этого в Данию, и весь народ его там хорошо принял. Он набрал себе дружину и вскоре сделался могучим правителем. Зимой он ездил по всей стране и заводил дружбу с могущественными людьми. Весь народ его любил.

XXIV

Магнус конунг направился со своим войском на север Норвегии и оставался там всю зиму. С приходом весны Магнус конунг собрал большое войско и двинулся на юг в Данию, Когда он прибыл туда, из Страны Вендов до него дошло известие, что венды в Йомсборге вышли у него из повиновения. Там у датских конунгов – они-то и основали Йомсборг – было большое владение, подчиненное ярлу, и Йомсборг стал сильной крепостью. Когда же Магнус конунг узнал эти новости, он собрал в Дании много боевых кораблей и летом отплыл в Страну Вендов вместе со всем своим войском, и была то огромная рать. Так говорит Арнор Скальд Ярлов:

Слушай песнь о том, наследникКняжий, как носил ты красныйЩит на вендов. ИндевелыйКиль вы на воду спустили.Дождались тогда несчастийВенды. Мне другой не ведомВождь, чтоб к пажитям их, волныБороздя, вел больше стругов.

Когда Магнус конунг прибыл в Страну Вендов, он направился к Йомсборгу и захватил его, перебил множество народа, пожег крепость и все вокруг, подвергая все разграблению. Так говорит Арнор Скальд Ярлов:.

Ты огнем прошел по землям,Князь. Не ждал спасенья жалкийЛюд. За Йомом взвились клубыДыма к небу, войнолюбец.Нехристи тряслись от страха,Не хранили их и стеныКрепостные. Ты им жаруЗадал всем, гроза народов.

Множество народу в Стране Вендов признало власть Магпуса конунга, но намного больше было таких, которые бежали. Тогда Магнус конунг возвратился в Данию и подготовился к зимовке, распустив по домам войско датчан и большое ополчение, которое пришло с ним из Норвегии.

XXV

Тою же зимой, когда Свейн сын Ульва получил всю Данию в управление и заручился дружбой могущественных людей и поддержкой всего народа, он присвоил себе титул конунга. Многие знатные люди поддержали его. Но весною, узнав, что Магнус конунг отплыл с севера из Норвегии вместе с большим войском, Свейн уехал в Сканей, а оттуда на север в Гаутланд и дальше в Швецию к конунгу шведов Эмунду, своему родичу, и провел там лето. А соглядатаи в Дании извещали его о передвижениях Магнуса конунга и о численности его войска. Когда же Свейн узнал, что Магнус конунг отпустил большую часть своего ополчения и находится на юге, в Йотланде, Свейн отправился из Швеции на юг с большим войском, которым снабдил его конунг шведов. Когда Свейн прибыл в Сканей, то местные жители хорошо его приняли и посчитали за конунга. К нему стеклось множество народа. Затем он отправился в Сьяланд, и там его тоже хорошо приняли. Там он все подчинил себе. Тогда он приплыл на Фьон, подчинил себе все острова, и народ признал его. У Свейна было большое войско и много кораблей.

XXVI

Магнусу конунгу стали известны эти новости, а также и то, что венды выступили в поход. Магнус конунг созвал ополчение, и к нему собралось войск со всего Йотланда. Явился к нему герцог Страны Саксов Отта из Брунсвика. Он был женат на Ульвхильд, дочери конунга Олава Святого, сестре Магнуса конунга. Герцога сопровождал большой отряд.

Датские вожди подбивали Магнуса конунга выступить против войска вендов, чтобы не допустить вторжения язычников в страну и ее опустошения, и было решено, что конунг направит свою рать на юг, к Хейдабю. Но в то время как Магнус конунг находился близ реки Скотборгары на Хлюрскогсхейде, он получил известие о войске вендов: оно настолько огромно, что никому не сосчитать его, и конунгу Магнусу нет никакой возможности тягаться с такою силой и ничего не остается, как только бежать. Конунг Магнус тем не менее намеревался дать бой, если имеется хоть какая-то надежда победить, но большинство отговаривало его, и все как один твердили, что у вендов превосходящие силы. Герцог же Отта скорее склонялся к тому, чтоб сразиться.

Тут конунг приказал протрубить сбор и велел всем надеть доспехи. Они пролежали ночь под открытым небом, укрывшись щитами, потому что им было сказано, что войско вендов близко. Конунг был очень подавлен. Бежать ему было вовсе не по душе, потому что он никогда еще этого не делал. Он мало спал в ту ночь и все читал молитвы.