Кодекс Бога

– Думай только о сексе! – приказываю я себе и начинаю распалять воображение.

Темные как минимум считывают мои намерения, а как максимум – мысли, и они должны увидеть во мне накачанного тестостероном, озабоченного юнца. Каким, в сущности, я и являюсь.

Я неспешно иду к черным бронированным дверям, и с каждым шагом в мою кровь поступают новые порции тестостерона и адреналина. Останавливаюсь на крыльце у входа и терпеливо жду. Картинки перед глазами становятся все более и более откровенными, а возбуждение – реальным.

Маленькое окошко со встроенным считывателем кодов открывается лишь через пару минут, когда я начинаю жалеть о том, что отпустил лимузин и ввязался в откровенную авантюру. Закрытый клуб для аристо, ищущих запретных удовольствий – не самое безопасное место в Империи.

Я прикладываю к оптическому датчику смартфон с присланным Апраксиным кодом, и двери открываются. За ними меня встречают два сероглазых парня в черных костюмах с внешностью классических киношных вышибал. У меня возникает стойкое ощущение, что они – Темные.

После формального приветствия парни меня осматривают. Осматривают довольно бегло, не опускаясь до обыска. Сканируют на предмет наличия Осколка и амулетов, догадываюсь я. Как известно, главное оружие одаренного – он сам, но эту опасность они могут купировать, лишь не пустив посетителя в клуб.

– Проходите, сударь! – говорит один из амбалов.

Парочка расступается, и передо мной распахиваются следующие двери. Сделав несколько шагов, я попадаю в небольшое прямоугольное помещение. Успеваю рассмотреть кирпичные неоштукатуренные стены и бетонный пол, а затем узкий проход позади закрывается, и наступает темнота.

Едва я успеваю подумать, что все это похоже на ловушку для самонадеянных богатеньких дураков, как пол под ногами вздрагивает и начинает медленно опускаться. Над головой вспыхивает тусклая лампочка, и я понимаю, что нахожусь в кабине лифта.

Он опускается неглубоко – всего на два этажа. Кабина останавливается, кирпичная стена отъезжает в сторону, и передо мной открывается широкий проход, ведущий в полутьму. Впервые за вечер в голову приходит мысль, что если Апраксин хотел от меня избавиться, то своей цели он уже добился.

Впереди вспыхивают настенные светильники и освещают фигуру высокого худого человека, одетого в черный длиннополый фрак. У него редкие прилизанные волосы, тонкие губы и нос с небольшой горбинкой. Лицо мужчины скрыто под черной маской с узкими прорезями для глаз.

– Доброй ночи, сударь! – произносит он ровным поставленным голосом. – Добро пожаловать в клуб «Белый шум»! Вы у нас первый раз?

– Я по рекомендации…

– Никаких имен, прошу вас! – укоризненно говорит мужчина, прерывая меня на полуслове. – В «Белом Шуме» нет чинов и званий, нет имен и фамилий: все наши гости – прекрасные незнакомцы!

Неуловимым движением он достает из-за спины бархатную черную маску на толстой резинке и протягивает ее мне, любезно улыбаясь.

– Наденьте, пожалуйста, и не снимайте, пока находитесь в общественных зонах! – администратор отступает в сторону и жестом указывает на зеркальную стену.

Беру в руки бархатную тряпицу, подхожу к зеркалу и надеваю на лицо. Маска закрывает лишь верхнюю его часть, оставляя свободной скулы, подбородок и губы. В черном смокинге, белой рубашке и остроносых туфлях я похож на злодея из игры «Супер-аристо», Князя Тьмы.

– Следуйте за мной! – мягко произносит администратор клуба и берет меня под локоть.

Он ведет меня по ярко освещенному коридору, стены которого украшены большими картинами. Фривольные изображения на них граничат с откровенной порнографией. Миновав коридор, мы заходим в небольшой, но уютный зал.

Полутемное пространство освещено тусклыми лампочками, прячущимися в бронзовых канделябрах. Большую его часть занимают уютные столики на четыре персоны, а меньшую – сцена. Я единственный посетитель, и администратор усаживает меня за ближний к сцене столик.

Передо мной материализуется официант в неизменном смокинге и предлагает приветственный напиток от заведения. Естественно, шампанское, и, естественно, Крымское. Осушив бокал, заказываю бутылку и, наконец, расслабляюсь.

Через пару минут тихая инструментальная музыка становится громче, и на сцену выходит дюжина обнаженных девушек. Они останавливаются у самого края и награждают меня многообещающими улыбками. Мое дыхание сбивается – я еще не видел столько умопомрачительных красавиц сразу, да еще и раздетых.

– Просто смотрите и выбирайте мысленно, – шепчет мне на ухо невесть откуда взявшийся администратор. – К вам подойдет та, что понравится больше всего. И это еще не все, сударь! Догадываетесь, что ждет вас в постели?

– Она будет предугадывать каждое мое желание?

– Именно так, сударь, именно так! – подтверждает администратор, липко улыбаясь.

Я любуюсь идеальными телами и лицами, встречаюсь с наэлектризованными девичьими взглядами и чувствую, что во мне просыпается животная похоть. Я знаю, что все они – Темные, знаю, что воздействуют на меня, как когда-то Кара, но сопротивляться не могу. Мой мятущийся взгляд все чаще и чаще останавливается на одной из девушек. Обладательница густой, ниспадающей на хрупкие плечи гривы черных волос завораживает меня. Ее карие, почти черные радужки прожигают дымящиеся дыры в моей душе, и моральные бастионы падают один за другим.

Я с трудом отвожу взгляд от сцены и осушаю бокал шампанского до дна. На самом деле не я выбираю девушек, а они – меня, и побеждает та, чей темный зов мощнее. Запрокинув голову, я подношу к губам еще один бокал и начинаю пить.

Шампанское идет не в то горло, я вскакиваю на ноги, наклоняюсь над столиком и начинаю судорожно кашлять, закрыв руками лицо. Администратор бросается ко мне и стучит по спине, бормоча извинения. Через полминуты я благодарю его и распрямляюсь, глядя на сцену.

На моем лице нет маски, а в глазах – контактных линз. Зов исчезает, магия соблазнения улетучивается, а девушки принимают напряженные позы. По вмиг изменившимся взглядам я вижу, что они меня узнали. Перед ними стоит князь и одаренный террорист в одном лице, захвативший Главный Храм Империи и вышедший сухим из воды.

В обитой черным бархатом стене открывается дверь, и ко мне подходит очаровательная кареглазая брюнетка примерно моего возраста. Она одета в черное облегающее платье и туфли на высоком каблуке, а в глубоком соблазнительном декольте виден Темный Осколок.

– Оставьте нас с Князем Шуваловым наедине! – приказывает она, и зал мгновенно пустеет.

Девушки стайкой покидают сцену и скрываются за кулисами, а испуганный администратор пятится к выходу, путаясь в длинных полах фрака.

– Доброй ночи, Ваша Светлость! – мягко произносит Темная, и на ее совершенном, кукольном личике появляется соблазнительная улыбка.

– Доброй ночи…

– Алина, – представляется красавица.

– Доброй ночи, Алина!

– Не составите мне компанию? – спрашивает девушка и, улыбнувшись, берет меня под руку. – Вы нарушили главное правило клуба – анонимность, а на подходе следующие гости!

Меня захлестывает вожделение и неконтролируемое желание – животная похоть в чистом виде. Я тону в карих глазах Алины и хочу только одного – обладать ею здесь и сейчас.

Она берет меня под руку и ведет к выходу. Мы покидаем зал, сворачиваем в неприметный темный проход и оказываемся в узком полутемном коридоре. Девушка открывает вторую дверь слева, хватает меня за лацканы фрака и вталкивает в шикарно обставленную гостиную.

Она прижимает меня к стене и жарко целует. Из глубин памяти, с трудом преодолевая туман возбуждения, всплывает услышанная от кого-то фраза: «С проститутками не целуются!».

– Я не сплю с мужчинами за деньги! – сообщает мне Алина, прервав поцелуй, и нежно проводит большим пальцем по губам.

– Только из любви к искусству?

– Только когда хочется разнообразия! – она игриво улыбается, и мы вновь сливаемся в обжигающем поцелуе.

Дверь в гостиную распахивается, и в комнате появляется человек, которого я искал. Темный старик останавливается в дверях и с улыбкой наблюдает, как я судорожно отстраняюсь от Алины.

– Здравствуйте, молодые люди! – говорит он, вскинув брови. – Не помешал?!

– Нисколько, папа! – отвечает Алина и отходит в сторону. – Юный Князь Шувалов к твоим услугам!

Папа?! Возбуждение пропадает, и ко мне возвращается способность мыслить трезво.

– Ты нашел меня сам, а значит, что-то пошло не так?! – с усмешкой спрашивает Темный, закрывая дверь за спиной. – Алина, доченька, будь добра – подожди Александра в спальне, нам предстоит короткий, но очень важный разговор.

Девушка послушно кивает и скрывается за еще одной дверью.

– Ты не внял моему совету и поступил по-своему, – спокойно произносит Темный. – Теперь ты Высший Цветной, и перед тобой простираются сияющие фиолетовые вершины. Зачем ты сюда пришел?! Не за плотскими же удовольствиями?!

– Как мне стать Темным?! – спрашиваю я, проигнорировав колкость.

– Разве что вернуть время назад! – старик равнодушно пожимает плечами. – Да и зачем тебе это теперь?

– Потому что я – Темный!

– Все несколько сложнее, это лишь часть твоей сущности!

Темный насмешливо смотрит на меня из-под седых бровей и недовольно покачивает головой.

– Сложно с вами, молодыми и уверенными в себе! – на его лице появляется ироничная улыбка. – Просишь дочь не целоваться с симпатичными незнакомцами – и все впустую! Пытаешься помочь симпатичному незнакомцу – получаешь тот же результат!

Старик замолкает и пристально смотрит мне в глаза. Я молчу, терпеливо ожидая продолжения назидательного монолога.

– Путь только один, – прерывает паузу старик. – Ты должен пройти вторую Инициацию с Темным Осколком на шее, но это смертельно опасно! И никакие амулеты уже не сработают, ты сможешь скрыть свою сущность только научившись управлять и Цветом, и Тьмой!

Прекрасная перспектива, учитывая, что я не владею даже Фиолетовой Силой!

– Значит, можно для всех быть Цветным, а на самом деле – Темным, не применяя амулеты? – осторожно уточняю я.

– Теоретически да, но это не просто!

Внимательно смотрю в глаза старика, но ничего в его взгляде не указывает на то, что он знает о тайне Цесаревича.

– Я смогу управлять и Фиолетовой, и Темной Силой?

– Ты сможешь являть собой обе сущности – и Тьму, и Свет!

– Чтобы пройти Инициацию еще раз, мне нужно снова проникнуть в Храм…

– Теперь это исключено – там постоянно дежурят четверо высших одаренных!

Старик говорил, что в России не осталось Темных Кристаллов, но как прошла Инициацию его дочь?

– Значит, я должен найти Темный Кристалл?

– В этом я тебе не помогу, – старик вновь разводит руками. – Нельзя найти то, что давно уничтожено!

Я пытаюсь определить его эмоциональный фон, пытаюсь понять, лжет он или нет, но наталкиваюсь на непроницаемую стену.

– Как вы оказались здесь так быстро, вы за мной следили?

– Конечно, с момента появления тебя в «Белом Шуме»! – лицо Темного расплывается в лукавой улыбке. – Такой же вопрос могу задать тебе я: ведь это ты пришел в мой дом, а не я – в твой!

Говорить, что я нашел его дом случайно, нет смысла, Темный наверняка прочитал это в моих мыслях.

– Наш разговор немного затянулся, а время уже позднее! – произносит старик с улыбкой. – Я немолод, знаешь ли, меня ждет кефир, клистир и теплый сортир, а тебя – красивая девушка!

Он подходит ближе и крепко жмет мою руку, пристально глядя в глаза.

– Прощайте, Ваше Сиятельство! Даст Разделенный – свидимся!

– До свидания! – говорю я вслед уходящему старику.

Меня переполняет уверенность, что как минимум один Темный Кристалл в России все же сохранился. И у меня есть возможность его найти.

Я подхожу к двери в спальню и тихо стучу. Она распахивается, и Алина повисает у меня на шее.

– Твой отец меня убьет! – обреченно говорю я, уклоняясь от поцелуя.

– У нас договор: он не лезет в мою личную жизнь, а я – в его!

– Чем я тебя прельстил?

– Девчонки говорят, что во время оргазма у одаренных сияют радужки, а мне нравится фиолетовый цвет, – Алина заговорщицки улыбается. – У меня нет знакомых аристо, а ты, слава Разделенному, не похож на наших постоянных клиентов!

Она снова целует меня, глядя в глаза. На этот раз очень нежно и не включая Зов.

Глава 5 – Несвобода – сладкий плен

Боевой тактический модуль в высотке Трубецких ничем не отличается от приютского. Тот же дуэльный круг, стеклянные стенки и система имитации боя последнего поколения с автоматическим подсчетом очков.

Андрей отрабатывает удары холодно и спокойно, синие глаза потемнели, а лицо приобрело хищное выражение – от привычной насмешливости и легкомысленности не осталось и следа. Синий кинжал в его руках порхает как бабочка, и я едва успеваю уклоняться от точных и стремительных ударов.

Я дразню Андрея, ничего не рассказывая о ночи в заведении Темных, а он вымещает на мне детскую обиду. Парень чувствует себя обманутым: ведь без него поход в логово Темных состояться не мог. Апраксин скорее удавился бы, чем мне помог.

Я отвлекся на пустопорожние размышления, и серия выпадов Андрея достигла цели: он прижал меня к стеклу, навалился всем весом на грудь и приставил лезвие к горлу. Колючий взгляд Трубецкого источает ярость, и я решаю поделиться хотя бы чем-то.

– Семь! – произношу я, сдерживая улыбку.

– Я не буду отвлекаться на табло, ты меня не обманешь! – зло говорит Андрей и сильнее давит локтем на горло.

– Семь раз за ночь, – поясняю я. – Отвечаю на вопрос, который ты задал уже раз двадцать!

– Ты принес жертву всем семи воплощениям Разделенного?! – на лице Андрея появляется саркастическая усмешка, и он вонзает виртуальный клинок мне в шею.

Трубецкой дергается еще до того, как механический голос присуждает ему победу, отпрыгивает от меня и смотрит на свой пах, на котором расплывается синее светящееся пятно.

– Твой противник умер, но яйца тебе отрезать успел! – я не могу удержаться от смеха, глядя на выражение разочарования на лице друга.

– Три – три, ничья, – медленно произносит он. – Еще раз – решающий бой?!

– Ты меня уже загонял, – устало говорю я и наигранно вздыхаю. – Давай остановимся на ничьей?! Или ты хочешь совершить седьмое виртуальное кровопускание во славу Разделенного Бога?

– Система, к бою! – приказывает Андрей, и я вновь захожу в пределы дуэльного круга.

У Трубецкого хорошая техника, недаром его считают лучшим бойцом среди наследников после Цесаревича. Я обязательно поинтересуюсь именами его учителей. Андрей атакует стремительно и с азартом. В отличие от сестры, ему нравится сражаться. Он погружается в бой с головой, а чувство обиды делает его интересным соперником.

Клинок Андрея мелькает у меня перед глазами, я и едва успеваю уклониться вправо, чтобы не проиграть в первые же секунды боя. Отскакиваю назад, уходя от сильного удара ногой и опершись рукой на пол, делаю подсечку. Трубецкой подпрыгивает и обрушивается на меня сверху с занесенным кинжалом.

Перекатываюсь вперед, оказываюсь у него за спиной, вскакиваю на ноги и бью клинком в шею сбоку. Он пригибается, как будто чувствуя направление моего удара, падает на спину и бьет меня обеими ногами в живот. Врезаюсь в них правым боком, обхватываю левой рукой и давлю всем весом.

Мы падаем на пол, и я вонзаю клинок в левое бедро Андрея. Место удара окрашивается синим, и костюм ограничивает подвижность соперника, имитируя последствия ранения. Трубецкой рычит, пробивает меня другой ногой в бок и освобождается от захвата.

Мы поднимаемся на ноги и смотрим друг на друга как злейшие враги. Без тренера в азарте боя можно убить соперника, и я в очередной раз радуюсь, что мы сражаемся в боевом модуле дополненной реальности, а не на настоящем ристалище.

Андрей прищуривает глаза, переносит тяжесть тела на правую ногу и меняет тактику. Он совершает серию быстрых обманных выпадов, которые должны рассеять мое внимание, чтобы я пропустил момент главного удара.

Синий клинок со свистом рассекает воздух и постепенно подчиняет меня асинхронному ритму. Я уклоняюсь, отбиваю удары и контратакую, входя в состояние, напоминающее прострацию. Андрей похож на заклинателя змей, а я – на раздувшую капюшон кобру, выжидающую удобного момента, чтобы ринуться в атаку.

Я увлекаюсь и забываю, что должен поддаться. Закрываюсь от клинка рукой, он вонзается в мою ладонь, а я бросаюсь вперед и наношу смертельный удар в сердце.

Звучит сирена, и система сообщает о моей победе. Андрей недовольно морщится и опускает кинжал. На левой стороне его груди расплывается ярко-синее пятно. Мне приходит в голову, что в боевых модулях Красных ранения окрашиваются в алый цвет, и тренировочные сражения, должно быть, очень похожи на реальные.

– Это было круто! – признается Андрей со все еще кислой миной на физиономии. – Я отыграюсь в следующий раз!

Оружие в наших руках исчезает, виртуальный режим отключается, и стеклянные двери разъезжаются в стороны. Андрей кивает мне, поворачивается спиной и выходит из модуля. У меня на языке вертится множество колкостей, но я молча следую за ним в раздевалку.

– Эй, ну не дуйся! – я кладу руку Андрею на плечо, разворачиваю его к себе и смотрю в синие глаза. – Благодарю за тренировку – следующую предлагаю провести у меня! Спасибо, что помог с логовом Темных – без тебя ничего не вышло бы!

– Ага, если понадобится срочный перепих, обращайся – организую! – желчно отвечает Трубецкой, выныривает из-под моей руки, сбрасывает костюм и заходит в душевую кабину.

– Я же не за сексом туда шел! – кричу я вслед оправдываясь. – Да и секс был обычным – она даже Зов не включала! Просто дурная трата денег – ничего важного я так и не узнал!

Трубецкой не удостаивает меня ответом, и в его капсуле начинает шуметь вода. Я пожимаю плечами и хочу посоветовать ему пару раз сдрочить, чтобы уменьшить градус агрессии, но снова сдерживаюсь. Для злых шуток сейчас не время и не место.

Я занимаю соседнюю кабину и с наслаждением встаю под обжигающие струи. Горячая вода смывает пот и запах черноокой красавицы, который, кажется, въелся в каждую пору кожи. Прошлой ночью я впервые занимался сексом, не приправленным чувствами. Животная похоть и страсть в чистом виде. И с ее, и с моей стороны.

Мы с Алиной обменялись номерами телефонов, но не прислали друг другу ни одного сообщения. Про Кристалл девчонка ничего мне не расскажет, это я понял в первые же минуты общения. Со мной она просто экспериментировала и получала удовольствие. Взаимный обмен оргазмами, и не более того.

От приятных во всех отношениях мыслей меня отрывает стук в стекло. Трубецкой призывно машет рукой и показывает на выход. Киваю, с сожалением выключаю воду и отдаюсь во власть потоков теплого воздуха. Определенно, некоторые функции капсульных душевых кабин – не хуже, чем секс.

В апартаменты Андрея мы поднимаемся молча. В хитросплетениях коридоров высотки Трубецких я ориентируюсь прекрасно, она является точной копией нашей. Отличается лишь внутреннее убранство. Оно более современное, и потому нравится больше.

Перед охранниками, стерегущими вход, я появляюсь в синем халате с атласными инициалами «АТ» на полах. На лицах парней не дергается ни один мускул, хотя они с удовольствием закопали бы меня в мрамор прямо здесь, перед дверью.

– Бить в этот раз не будешь?! – спрашиваю я у Андрея, намеренно останавливаясь в дверях.

– Два часа этим занимался, пора и честь знать! – парирует он.

Я захожу внутрь и оглядываю гостиную. Идеально ровные плоскости, грани и прямые углы. Встроенные в потолок светильники, однотонная покраска стен, мебель, будто собранная из параллелепипедов, и минимум аксессуаров.

Я вспоминаю вопрос, заданный Натальей Романовой у меня в гостях. Комната Андрея абсолютно стерильна, как и моя. Нет ни следа индивидуальности. Если мы с Трубецким поменяемся апартаментами, ничего не изменится ни для нас, ни для наших гостей.

– Ты ищешь что-то, иллюстрирующее мой характер или мои увлечения? – с иронией вопрошает Трубецкой. – Не трать время понапрасну, считай, что я здесь не живу!

Я оборачиваюсь и вопросительно вскидываю брови.

– Пойдем! – говорит он и жестом зовет меня за собой.

Мы направляемся в кабинет, он расположен в той же комнате, что и мой. Когда стеклянная матово-белая дверь открывается, у меня отвисает челюсть. Я вижу комнату-мечту тринадцатилетнего мальчишки. Свою овеществленную мечту.

Стены оклеены плакатами с изображением супер-аристо и рок-звезд, в углу стоит игровой комплекс последней модели, а вдоль длинной стены – огромные акустические колонки. Я с разбега запрыгиваю в компьютерное кресло, и оно послушно принимает форму моего тела.

– Здорово! – только и могу вымолвить я.

Именно о таком я мечтал в детстве, но строгие правила Приюта это категорически запрещали. Портрет же аристо из игровой вселенной мог стоить мне пары недель карцера.

– Одного не понимаю! – с усмешкой говорю я, еще раз оглядывая комнату. – Где фото порно-звезд?!

– Здесь! – отвечает Андрей и стучит указательным пальцем по виску. – А у тебя в сиротском доме они висели на всеобщем обозрении?!

Андрей на мгновение замолкает, а затем пытается сгладить неловкость.

– Расскажи мне о своем детстве в сиротском доме! – смущенно просит Трубецкой.

Я знал, что рано или поздно услышу этот вопрос, но аристократическое воспитание моих новых друзей сдерживало их любопытство. Все они не хотели подчеркивать разницу в происхождении и делали вид, что я такой же, как и они. Все за исключением Олега Апраксина.

Набор фальшивых воспоминаний я заготовил давно и мог бы поделиться ими с фальшивой же искренностью, достойной актеров лучших имперских театров, но не хочу так поступать с Андреем.

Я вскакиваю с кресла, подхожу к стеллажу с пластинками и застываю перед виниловым изобилием.

– Ты сериалы смотришь? – спрашиваю я, ведя пальцами по глянцевым корешкам коллекционных изданий.

– Только «Кремлевские Курсанты» смотрел, – смущенно отвечает он, сразу догадавшись, на что я намекаю.

Я размышляю о том, как озвучить правду, не разоблачив себя.

– В раннем детстве я жил так же, как они, – тихо говорю я. – Меня били каждый день. Били из-за моих фиолетовых глаз. А я бил в ответ потому, что глаза мучителей были серыми. Ты же понимаешь, что вас, – я запинаюсь и исправляюсь, – то есть, нас, аристократов, ненавидят?!

– Догадываюсь, – отвечает Андрей. – А ты? Ты тоже ненавидишь?

– Нет! – твердо отвечаю я, хотя на самом деле еще не определился. – В последние годы все изменилось. У меня были крутые преподаватели, прикольные друзья и любимая девушка. Я часто тоскую по той жизни…

Преподаватели врали и манипулировали, друзья и девушка пытались убить, а сам я ничем не лучше их. Можно вытравить мальчика из Приюта, но вытравить Приют из мальчика невозможно. Я хочу завершить этот разговор. Когда-нибудь я обязательно расскажу все, но не сейчас.

Я достаю с полки пластинку группы «Осколки Мечты» и поворачиваюсь к Андрею. Он улавливает мое настроение, подходит к проигрывателю, берет из моих рук пластинку и устанавливает ее на вращающийся диск.

На винил опускается головка звукоснимателя и меня обволакивают тяжелые гитарные аккорды.

– Нет, так музыку не слушают! – говорит Андрей и недовольно кривит губы.

Он усаживает меня в одно из двух кресел, стоящих перед колонками у противоположной стены, открывает винный холодильник, встроенный в тумбу с аудиотехникой, и достает бутылку красного вина.

– Отказ не принимается – даже не думай! – говорит он, перекрикивая музыку. – Знаю, что ты не любишь, когда прислуживают, поэтому открою ее сам! Семейные виноградники в Крыму – ты просто обязан попробовать!

Трубецкой достает из шкафчика два тонкостенных стеклянных бокала, ставит их на тумбу и разливает кровавые слезы виноградной лозы.

– Угощайся! – предлагает он, садясь в соседнее кресло, и протягивает бокал.

Я подношу его к носу, закрываю глаза и вдыхаю легчайшую смесь божественных ароматов. Вино превосходное, это я понимаю уже по запаху. В Приюте нас учили не просто пить спиртное, но и разбираться в нем.

Делаю маленький глоток и перекатываю вкус на языке, прислушиваясь к ощущениям.

– Великолепно! – восклицаю я. – Виноградники Трубецких укладывают виноградники Шуваловых на обе лопатки!

– Ну, не скажи! – возражает Андрей улыбаясь. – Я слышал, что ты не против пропустить бокальчик другой семейного коньяка!

– Ольга сдала? – спрашиваю я и выпиваю остатки вина.

– Она самая! – Андрей кивает. – Надеюсь, сестра не выдала главную тайну Великого Рода Шуваловых?

– Я скучаю по ней, – признаюсь я, расслабившись в мягком кресле. – И к тебе пришел с надеждой ее увидеть…

– Когда ты был с Темной, тоже думал об Ольге?