скачать книгу бесплатно
До чего же она прекрасна, при свете факелов, мерцавших, словно расплавленное золото!
– Что?… – Сердце Зенобии гулко заколотилось, а прекрасные серые глаза широко распахнулись – словно от удивления.
– Хочу тебя поцеловать, – повторил принц. – Будь на твоем месте другая девушка, я бы и спрашивать не стал.
– О!.. – тихонько воскликнула Зенобия; слов у нее не было.
Оденат пристально смотрел на нее, и по его лицу расплывалась улыбка.
– Ты как свежий ветерок, что проносится по городу на закате, мой цветочек. – Обвив рукой изящную талию девушки, Оденат крепко прижал ее к себе. Пальцы другой руки запуталась в черном шелке волос, и он, наклонив голову, принялся покрывать ее губы легкими поцелуями.
Зенобия же, невольно вздрагивая, отчаянно боролась с собой, стараясь удержать власть над своими чувствами.
– О, Зенобия… – прошептал принц.
В его устах ее имя прозвучало нежной лаской, и сердце девушки забилось еще быстрее. О, что он делал с ней? И почему звук его голоса заставлял ее задыхаться?
– Зенобия…
Ноги ее ослабели, и она, наверное, упала бы, если б принц не обнимал ее. А он немного помедлил, затем снова наклонился и прижался губами к ее губам.
Его губы были теплыми, гладкими и твердыми, но Зенобия, пусть ничего и не знавшая о поцелуях, все же поняла, что Оденат сдерживался. Он целовал ее с величайшей нежностью – словно вытягивал губами самую сущность ее неискушенного тела. И тут Зенобия вдруг почувствовала прежде незнакомое ей сладостное томление. Она чего-то страстно желала, но не понимала, чего именно. Когда же принц, наконец, оторвался от ее губ, она пробормотала:
– Ах, еще…
Оденат посмотрел на нее, и его карие глаза сверкнули страстью.
– О, Зенобия, ты меня опьяняешь, – негромко произнес он и снова поцеловал.
На этот раз поцелуй был не таким нежным, но она не испытывала страха – только отчаянное томление и желание познать больше. Девушка по-прежнему не понимала, чего именно, но точно знала: ей не хотелось, чтобы он останавливался. Ее охватил восхитительный трепет, когда она почувствовала, как напряглись ее груди.
Оденат вдруг со стоном отстранил ее от себя и тихо пробормотал:
– Ты еще так молода, мой цветочек.
И эти его слова прозвучали почти как упрек.
– Я тебя чем-то рассердила? – растерялась Зенобия.
Принц заметил, что она расстроилась.
– Идем! – Он взял ее за руку и повел по темному саду. – Нет, ты меня не рассердила: напротив – доставляешь мне великое удовольствие. И прямо сейчас я бы очень хотел заняться с тобой любовью.
– Так давай займемся ею, – отозвалась девушка. – Я еще никогда не была с мужчиной, но и Тамар, и Баб говорят: то, что происходит между мужчиной и женщиной, естественно и правильно. Я не боюсь, господин мой принц.
Он улыбнулся и негромко сказал:
– Я считаю, что ни одна женщина не должна заниматься любовью с мужчиной, которого не любит, к которому не испытывает никаких чувств. Это безнравственно, мой цветочек. Я никогда не занимался любовью с женщиной, которая не любила бы меня хотя бы чуть-чуть. Сегодня слегка пробудилась чувственная сторона твоей природы, и ты жаждешь узнать больше. Но ты совсем не знаешь меня, дорогая. У нас еще будет для этого время, обещаю.
– Ты заставляешь меня чувствовать себя ребенком. – Зенобия надула губки.
– Ты и есть ребенок, – с улыбкой отозвался принц. – Но однажды наступит ночь, когда мы с тобой полюбим друг друга. И тогда я сделаю тебя женщиной, которая полностью осознает могущество своей страсти.
Она тихонько вздохнула.
– В таком случае мне придется удовлетвориться твоими суждениями, господин мой принц, потому что мне об этих вещах пока ничего не известно.
Оденат негромко рассмеялся.
– Думаю, мне следует радоваться твоей покорности. Подозреваю, ты редко уступаешь кому-нибудь.
– Я знаю, что непохожа на других женщин, – словно оправдываясь, сказала Зенобия. – Но если ты и в самом деле меня хочешь, господин мой принц, тогда тебе следует принять меня такой, какая я есть. Не знаю, смогу ли я измениться, даже если захочу…
– Я хочу тебя именно такой, какая ты есть. Хотя подозреваю, что у моего пустынного цветочка имеются шипы. – Тут Оденат остановился и поцеловал юную невесту. – Пожалуйста, научись любить меня: я жажду твоей любви.
– Любви? – переспросила девушка. – Или занятий любовью?
– И то и другое, – с улыбкой ответил принц.
В ответ она быстро его поцеловала и тихо сказала:
– Ты честный человек, откровенный… Я верю, что мы с тобой станем друзьями, а из друзей, как мне говорили, получаются самые лучшие любовники.
Эти слова девушки развеселили Одената. Она ведь говорила совершенно серьезно! Ох, он никогда еще не встречал таких восхитительных и интересных собеседниц.
– Почему ты не называешь меня по имени, Зенобия? – спросил он. – Говоришь «господин мой принц», но, кажется, ни разу не произнесла моего имени.
– Ты не давал мне разрешения на это, господин мой принц. Пусть я всего лишь девушка-бедави, но прилично вести себя умею. – Она помолчала, и в темноте принц не разглядел озорных искорок в ее глазах. – Кроме того, мне не нравится твое имя.
– Тебе не нравится мое имя?… – изумился Оденат.
– Ну… оно звучит как-то уж очень серьезно, господин мой принц.
– Когда мы поженимся, ты не сможешь и дальше называть меня «господин мой принц».
– Еще не решено, поженимся мы или нет, – спокойно ответила Зенобия. – Кроме того, я не думаю о тебе как об Оденате Септимии, господин мой принц.
Тут он уловил в ее голосе дразнящий смех и решил в том же духе вступить в эту шутливую игру.
– Мы поженимся, мой цветочек, не сомневайся. Я собираюсь научить тебя любить меня. – Он помолчал. – Но если ты не хочешь обращаться ко мне по имени, то как же ты будешь меня называть?
– На людях я буду называть тебя «господин мой принц», а наедине ты станешь для меня Ястребом, потому что со своим длинным носом и пронзительным взглядом темных глаз похож на эту птицу.
Принц был польщен сверх всякой меры, в чем Зенобия ни на мгновение не усомнилась.
– Значит, для тебя я Ястреб? – Он хмыкнул. – Хочешь приручить хищную птицу, мой цветочек?
– Хищных животных приручить нельзя, мой Ястреб. Нужно завоевать их доверие и уважение, стать им другом – так мы с тобой и поступим.
Эта девушка опять удивила Одената, и он, невольно усмехнувшись, сказал:
– Что ж, пусть я буду Ястребом, если тебе так нравится. Но уже поздно, Зенобия. Идем, я отведу тебя в дом.
Взяв ее за руку, Оденат двинулся по темному саду с уверенностью верблюда, идущего по знакомому пути. Они вошли во дворец, и Зенобия, последовав за принцем вверх по узенькой лестнице, вскоре оказалась в коридоре, прямо перед своими комнатами. Они остановились, и Оденат вдруг спросил:
– Ты умеешь ездить верхом на лошади?
– Да, – кивнула девушка.
– Тогда будь готова на рассвете. – С этими словами принц повернулся и зашагал по коридору.
Зенобия смотрела ему вслед до тех пор, пока фигура в длинной белой тунике не скрылась за углом. Она вздохнула и какое-то время постояла перед дверью. Один из солдат, охранявших ее покои, вежливо поклонился и распахнул перед ней дверь. Почему-то смутившись, Зенобия поспешно вошла в свои комнаты и закрыла за собой дверь. Баб уже спешила ей навстречу.
– Все прошло хорошо, деточка?
Впервые в жизни Зенобии не хотелось разговаривать с этой чудесной женщиной. То, что произошло между ней и принцем… Она ни с кем не хотела это обсуждать.
– Все прошло хорошо, Баб.
– Вот и славно, – одобрительно закивала старушка.
Чувствуя, что нужно рассказать еще что-нибудь, иначе Баб продолжила бы ее расспрашивать, Зенобия добавила:
– На рассвете я еду с принцем кататься верхом.
– На рассвете? – переспросила служанка.
– Да, на рассвете. – Зенобия сделала вид, что зевает.
Через несколько минут она, уже раздетая, оказалась в постели, а Баб, к ее величайшей радости, тотчас удалилась – ей отвели отдельную небольшую комнатку рядом с прихожей. Вытянувшись на удобной кровати, Зенобия тихо вздохнула – в голове у нее вихрем проносились самые разные мысли.
Все говорили, что у нее есть выбор: выходить замуж или нет, – но на самом-то деле выбор за нее сделали другие. Да, конечно, Оденат очень хороший и добрый человек: добрый к ней, во всяком случае, – так что не важно, есть у нее выбор или нет. Не в силах уснуть, Зенобия беспокойно вертелась в постели, вспоминая его поцелуи – и то, что они с ней сделали.
В каком-то смысле эти поцелуи даже напугали ее, так как от них она становилась совершенно беспомощной. Зенобия раньше никогда не позволяла мужчине целовать ее. Юноши из племени часто этого хотели и подстерегали ее одну или же пытались завлечь куда-нибудь, но ей всегда удавалось увернуться от жадных губ и нетерпеливых рук, при необходимости прибегая к силе. Она не была игрушкой для мужчин и никогда ею не станет, но вот принц… Он обнимал нежно и целовал очень осторожно – словно для того только, чтобы пробудить ее любопытство. Она подозревала, что именно в этом и заключались его намерения. И он больше нигде к ней не прикасался, а она-то знала из рассказов Баб и Тамар, что мужчины любят ласкать тело женщины. Почему он к ней не прикасался? Может быть, в ее теле было что-то неправильное и неприятное?…
Последняя мысль очень ее встревожила, и Зенобия поняла, что теперь уж точно заснуть не удастся. Встав с постели, она вышла в портик, нависавший над садом и городом, и несколько минут нервно расхаживала туда и обратно. Что же с ней не так? К своему величайшему изумлению, она готова была расплакаться. Где он сейчас, ее Ястреб? Неужели оставил ее у двери только для того, чтобы отправиться в объятия Делиции? Две слезинки скатились по щекам девушки, но она их тотчас же яростно смахнула. Какое ей дело до того, чем занимается принц?
– Зенобия?… – Его голос прозвучал у самого уха, и она в испуге вскрикнула.
А в следующее мгновение сильные руки обняли ее, и она, к своему ужасу, разразилась слезами, отчаянно рыдая на обнаженной груди принца. Он дал ей время выплакаться, и лишь когда она начала успокаиваться, подхватил на руки и отнес в спальню. Сев на краешек ложа, Оденат прижал девушку к себе и спросил:
– Почему ты плачешь, мой цветочек? Соскучилась по дому?
– Н-нет.
– Тогда почему?
– Я думала, ты пошел к Делиции.
– Милая, я не делил с Делицией постель вот уже несколько месяцев. А хожу в ее покои лишь для того, чтобы повидаться с нашими детьми. Только никому не рассказывай об этом, а то погубишь мою репутацию.
Оденат едва удержался от радостного смеха – оказывается, ей не все равно! Настолько не все равно, что она расплакалась, решив, что он сейчас с другой женщиной! Но все-таки не следовало прижимать ее к себе слишком сильно… Хотя ее изящная ручка, поглаживавшая его затылок, сводила его с ума.
– Откуда ты пришел? – спросила Зенобия.
– Мои покои находятся рядом с твоими, цветочек. И портик у нас общий. Кроме того… Знаешь, я тоже не мог уснуть.
И только сейчас Зенобия сообразила, что у принца обнажена грудь. Да-да, на нем не было ничего, кроме отреза ткани, обернутого вокруг бедер. Да и она сама почти нагишом – на ней была только тонкая хлопковая сорочка. Оденат тоже все это отметил, и теперь чувствовал, как его мужское достоинство все больше твердеет и вздымается. Он попытался немного отстранить девушку, но она еще крепче обвила руками его шею.
– Зенобия!.. – В его голосе послышалась мольба.
– Полюби меня немножко, – тихо попросила она.
Оденат вздрогнул и пробормотал:
– Дорогая моя, цветочек мой, помилосердствуй… Ведь я всего лишь мужчина.
– Полюби меня немножко, Ястреб, – повторила она и подвинулась таким образом, что ее сорочка распахнулась.
В следующее мгновение Зенобия сбросила с плеч свое ночное одеяние, и оно соскользнуло ей на талию, так что обнажились круглые пышные груди. И это было восхитительное зрелище. Восхитительное и ужасно возбуждающее… Снова вздрогнув, Оденат невольно закрыл глаза, призывая на помощь всех богов. О, как он жаждал овладеть этой прелестной девушкой! Но принц помнил о том, что ему следовало проявлять сдержанность – даже перед лицом такого невероятного соблазна.
И тут девушка вдруг взяла его руку и положила себе на грудь.
– О, Зенобия!.. – застонал принц. – Зенобия!.. – Но пальцы его уже – словно сами собой – поглаживали эту чудесную плоть, мягкую и теплую.
– О, Ястреб, – прошептала Зенобия ему на ухо, – ты хочешь меня, ну хоть немножко?
– А ты меня? – с усилием пробормотал принц, поглаживая груди девушки.
– Мне почему-то больно… – прошептала она. – Где-то там, внутри, мне ужасно больно… О, я не понимаю, что это такое…
– Ты испытываешь желание, мой цветочек, – пояснил Оденат.
Он позволил себе опустить взгляд, и у него перехватило дыхание, когда он увидел всю роскошь ее грудей, рассмотрел ее соски – большие и круглые, цвета темного меда. Он жаждал попробовать на вкус всю сладость ее плоти, но не сейчас. И он был совершенно серьезен, когда говорил, что никогда не занимался любовью с женщиной, не испытывавшей к нему никаких чувств.
Конечно же, Зенобия станет его женой, но он даст ей время привыкнуть к нему, даст время научиться его любить. Он хотел этой любви, ибо знал: Зенобия еще не отдала своего сердца (уж не говоря о теле) ни одному мужчине. Несмотря на свое прекрасное тело и острый ум, она все еще была ребенком, а он захотел познать женщину – женщину, которой он поможет созреть и сформироваться.
Сумев овладеть собой, он обнимал и осторожно ласкал эту девочку, шепча ей на ушко слова утешения. Его нежность произвела должный эффект, она успокоилась и вскоре уснула у него на плече. Когда же дыхание Зенобии окончательно выровнялось, Оденат встал, осторожно уложил ее на кровать и укрыл шелковым покрывалом. Долгую минуту он стоял рядом, любуясь ею и упиваясь ее прелестью, затем со вздохом сожаления задул лампу и покинул комнату.
Потом он стоял в портике, вцепившись в балюстраду, глядя прямо перед собой невидящими глазами, не замечая, что ночью в пустыне сильно похолодало и размышлял. Сколько же еще придется ему ждать? Он хотел, чтобы эта девушка стала его женой. Хотел разделить с ней всю свою жизнь – не только радости, но и печали. Почему-то он верил, что плечи Зенобии достаточно крепки и смогут выдержать часть его ноши. Пробираться по извилистой тропе между римлянами и воинственными соседями-персами было очень нелегко – ведь при этом еще требовалось удовлетворять торговые интересы и своего собственного царства (именно Пальмира заботилась о безопасности караванов).
Кроме того, в его жизни была и другая женщина, его мать. Принц невольно поморщился. За всю его жизнь мать оказала ему одно-единственное благодеяние – подарила жизнь, но даже это сделала неохотно. Он слышал истории о своем рождении, о том, как она до последней минуты не желала становиться матерью. Говорили, что если бы она способствовала его рождению, то сумела бы родить очень легко. Однако она, напротив, навредила себе и тем самым лишила себя возможности иметь еще одного ребенка. Отец так никогда ее и не простил. Впрочем, его родители не любили друг друга. Брак они заключили по политическим мотивам, и, по слухам, мать наотрез отказывалась выходить за отца замуж, потому что любила персидского принца. Говорили также, что в первую брачную ночь отцу пришлось взять ее силой, именно тогда она и зачала своего единственного ребенка.
К счастью, и мать, и отец его любили, но отец не позволял ему проводить много времени с Аль-Зеной. Только после смерти отца он узнал ее поближе, но к тому времени ему уже исполнилось восемнадцать и он считался взрослым мужчиной. Разумеется, он заметил, что его мать несчастлива. Более того, со временем он понял, что все ее несчастья из-за брака без любви. И тогда он поклялся, что никогда не прикоснется к женщине против ее желания.
Он даже попытался подружиться с матерью, но она вела себя по отношению к нему как собственница, обладающая губительной силой. В результате он решил, что будет исполнять свой сыновний долг, на словах выражая ей почтение, но на деле – не доверяя ничего важного. Он повел себя умно и проявлял о матери столь очевидную заботу, что она в конце концов поверила в свою победу и начала давать ему советы, пытаясь вмешиваться в государственные дела, к чему была совершенно непригодна. Но хуже всего то, что ему не с кем было поговорить откровенно, не с кем разделить эту тяжкую ношу.
Внезапно звук водяных часов, каплями отсчитывавших минуты, напомнил ему, что время уже позднее. Повернувшись, Оденат вошел в свою спальню, лег и вскоре уснул.
