Перерождение 4026

С большим трудом ему удалось вернуть долю самообладания, шевельнув мизинцем правой руки, потом кистью. Медленно он попятился в сторону своего байка. Не видя никого, он боялся спугнуть это везение. Споткнувшись о камень, Дилан потерял равновесие и кубарем покатился к своему глайду. Ударившись об него головой, человек потерял сознание.

Сигнеп

«Какое теплое и приятное одеяло покрывает меня. Я чувствую себя в безопасности…» – Первые секунды после сна, секунды, когда мозг еще не помнит, что было до, и не ведает, что будет после. Разум, как девственно чистое дитя – такое светлое и наивное. Оно не осознает об опасности, она ему не знакома. Весь мир крутится вокруг тебя. Тебе ничего не угрожает. Но наступает миг, когда ясность, как стрела, поражает мишень неведенья. Резкая и быстрая, проникает сквозь грезы.

Парень в ужасе вскочил, почувствовав касание чего-то склизкого и противного. Открыв глаза, Дилан увидел огромную, длинную, обвивающуюся вокруг него тушу.

«Сигнеп», – вспомнились парню слова попутчика до Константа. Гигантское змееподобное создание перекрыло собой все пути к отступлению. Достав дрожащими руками оружие, Дилан безрезультатно пытался пробить толстую кожу твари. Ее мерзкая голова, почуяв страх, устремилась ввысь, подобно кобре, танцующей под пьянящие звуки флейты-пунги. Гипнотизирующие глаза уставились на наполненные ужасом глаза парня. Если бы Дилан не был так сильно напуган, он бы подчинился. Приняв бессмысленность своего приема, сигнеп оголил свои острые клыки и слегка скукожился для резкого выпада в сторону нашей жертвы. Предугадав это, парень пересилил себя и отпрыгнул в сторону. Змей головой врезался в землю и, еще больше разозлившись, опять напал на не успевшего приготовиться Дилана. Сумевший только упасть пластом, клыки пролетели в сантиметре от него. Парень быстро достал кинжал из брюк и воткнул в летевшее над ним тело. Лезвие надломилось и чуть не отрезало человеку нос, задев лишь кончики волос.

«Я не могу убить это своим оружием. Пули для него как семечки, ножи – как зубочистки. Больше у меня ничего нет. Моих сил недостаточно. А что, если…»

Вынырнув из-под бестии, Дилан подбежал к ее хвосту. Разъяренный проворной добычей, сигнеп бросился на парня, но вовремя отпрыгнувший Дилан заставил змея впиться зубами прямо в свое тело. Сигнеп бы не умер от собственного яда, но этот зверь был настолько взбешен, что сила его укуса была столь велика, что змей челюстями вырвал свой кусок плоти. Хлынувшая отравленная кровь фонтаном стала заполнять пространство, окруженное телом сигнепа. Дилан расторопно взбирался по чешуйкам чудовища, так как змей и даже земля растворялись по эти салюты красной смерти. Они все вместе уходили под почву. В последний миг парень схватился за выступ корня и, обернувшийся в низ, наблюдал, как бестия утопает в пучине мрака и крови.

Не вынося более этого зловонного запаха, Дилан подбежал к глайду и уехал прочь.

Изнуряющая гонка

Двое суток парень гнал без остановки, без перерывов на еду и воду. Бывало, ему попадались бродяги, воры, чудовища, но, насмотревшись на то зрелище, которое оставил после себя сигнеп, Дилан просто их проезжал, не шевеля и бровью. Нескончаемый лес окружал нашего героя. Джунгли были настолько велики, что парень чувствовал себя муравьем между этих огромных деревьев и прорастающих ввысь трав. Добравшись до реки, Дилан сверился с картой.

«Половину пути я уже проехал. Констант позади. Сейчас я около Пастэллы (реки). Мне нужно ехать вдоль нее, а после – на восток к горам-границам, и я на месте. Надеюсь, Ан еще там, и с ним все хорошо».

Дилан уже хотел запрыгнуть на байк, как двухдневная слабость дала о себе знать. Парень рухнул на землю. В глазах его потемнело, и в этом мраке он видел яркие хаотичные искры.

«Надо поесть и поспать», – подумал валившийся с ног путник. Сухпайками давиться уже было нельзя. Живот от них выворачивало.

«Нужно мясо…»

Дилан натянул силки, убил пару примитивных, бегавших по зеленой пустыне созданий, о существовании которых он даже не ведал. По их виду можно было предположить, что они несъедобны. Создал приманку побольше, охотник заточил палки, сделав из них копья, и начал ждать. Но никто не появился. Пока парень сидел в засаде, усталость стала перебарывать, и человек уснул. Проснулся Дилан от громкого рева животного. Выйдя из своего логова, охотник увидел, кого поймал. Это был лакс.

Животное ногой зацепилось за ловушку и боком воткнулось в острие. Кровь из вытекавшего брюха, видимо, доставляла сильную боль быку. Дилан видел это страдающее животное и не мог убить его ради себя. Не мог отнять жизнь у такого чистого создания. Глаза лакса были как черные пуговки, но в этих пуговках Дилан видел глубокую боль не только от раны, но и душевные страдания. В них можно было увидеть многое – от космоса, до собственного отражения. Одинокая слеза скатилась с щеки животного.

Дилан отбросил копье и перерезал веревки, но раненый никуда не ушел. Попытки встать оказывались безуспешными. Животное приподнималось и сразу падало. Кровотечение только усиливалось от напряжения быка. Дилан добежал до глайда, достал водку, марлю и вернулся.

– Я тебе помогу, – говорил парень почти замертво лежавшему животному. – Позволь мне это сделать.

Лакс чуть отодвинул ногу, как бы открывая рану для Дилана. Парень быстро придвинулся к источнику боли и открыл бутылку.

– Сейчас будет больно, – говорил парень животному, но на самом деле человек как бы давал себе уверенность в том, что контролирует процесс.

Бык заревел, и Дилан подумал, что сейчас он будет вот-вот либо раздавлен, либо съеден. Но животное будто знало, что надо терпеть, и ненадолго приподнявшаяся от боли голова снова рухнула наземь.

Простерилизовав рану, парень долго прикладывал к ней ткань, чтобы остановить кровь. Силы опять покинули Дилана, и, пока голова лакса опиралась на его колени, парень уснул. Проснулся он уже ночью. Ощупав траву, парень понял, что бык ушел. Дилан уже не мог двигаться, он лежал на земле не в силах пошевельнуться.

«Похоже, я здесь погибну. Надеюсь, Ан сейчас где-нибудь в теплом месте, в защите и уюте. Жалко, я не увиделся с ним и не познакомился.

Последний год был самым лучшим в моей жизни. Я познакомился с классным пидменом. Попадал с ним в разнообразные передряги. Я был мафиози, наемником, торговцем. Познал, что такое надежда. Пересек Куфу, обманул целое государство, сидел в тюрьме. Черт, да я отлично пожил. Печально, что Бейман не видел моих успехов, надеюсь, с ним тоже все хорошо.

А ведь подумать, если бы не аукционер, если бы он не поймал меня тогда в лесу, я бы и остался жить в глуши, охотясь на твиксов», – парень закрыл глаза.

Около Дилана рухнуло что-то тяжелое. Всмотревшись в темноту, человек увидел очертания лакса, который принес и бросил мертвую дичь рядом с ним. Недолго думая парень начал поглощать это сырое мясо. В такой ситуации не было ни сил, ни времени разводить костер.

Очнулся герой уже утром, когда было так же прохладно и сыро, как бывает каждое утро в лесу. Лакс накормил его диким вульфом. Самого же быка в поле зрения не было. Когда парень подошел к своему глайду и сел на него, вдалеке он заметил глядевшие на него те же черные пуговки. Лакс стоял и наблюдал за Диланом: может, он хотел удостовериться, что человек жив; может, то, что отплатил за свое спасение, – парень не понял. Но с этой самой секунды он осознал важность любой жизни, и сразу Дилану вспомнились слова Майвата: «Через добро ты в дальнейшем и получил бы добро…» Парень чуть кивнул животному, и оно исчезло в лесной чаще…

Встреча с прошлым

Парень увидал массивные и непоколебимые толщи каменных монстров, уходящих далеко в небо. Такое могущество еще никогда не виделось Дилану. Огромные горы, которые являются границами всей жизни. Горы, чьи габариты не позволили проникнуть за них ни одному живому существу. Парень раньше не видел эти неприступные скалы. Он даже никогда не задумывался, как они выглядят, и принимал их как должное. Но сейчас, всматриваясь в мощь каждого камешка, человек понимал, насколько он ничтожен по сравнению с самой природой. Что она может сотворить и что она может уничтожить. Никто не перечит ее слову. Скальная порода была практически перпендикулярна земле и уходила далеко за пределы зрения нашего героя. Поговаривают, что, если кому-то удастся преодолеть первые несколько сотен метров склона, в вышине им встретятся ужасные твари, по сравнению с которыми чудища земли покажутся бессильными червями. Но если преодолеть все трудности непокоренной вершины и выйти за пределы карты, то многие вопросы этого удивительного мира найдут свои ответы.

Сверившись с компасом, Дилан поехал к цели. Путь парня подходил к концу, как и его терпение. Зуд от встречи с собратом становился все сильнее и сильнее. Парень не мог контролировать свои эмоции. «Но почему именно пустошь?» – вопрос, который остался без ответа, блуждал в голове искателя. В мертвых человечниках нет жизни, туда никто не суется. Между расами даже ходят разные поверья. Любого путника в этих каменных кладбищах ждет беспринципная и непосредственная кара. Проклятие смерти нависнет над всем родом странника, заблудшего туда. Только отбросы, не обладающие разумом, обитают там, и то самые гнилые.

С приближением к пустоши обитателей чащи попадалось все меньше. Старлинги уже не пели свои нарушавшие тишину песни. Сверчки перестали освещать гирляндами границы дороги. Животных парень давно потерял их виду. Тем временем вдали, между деревьев, можно было разглядеть очертания бывших небоскребов. Дилан замедлил ход: как бы он ни хотел поскорее помочь собрату, от мертвого прока не будет. Затихший двигатель не мешал парню, медленно продвигаясь сквозь джунгли, вслушиваться в мертвую тишину. Даже ветер не пел свой оркестр. Солнце покинуло это место, тучи, казалось, всегда накрывали этот склеп полотном для защиты. Для защиты внешнего мира…

Дилан не торопясь выехал из бесконечной чащобы на небольшую лужайку, ведущую прямо к пустоши. Город был как на ладони. Парень отчетливо видел черных то ли от огня, то ли от времени бетонных гигантов, полузакопанные сооружения, пустые, безжизненные глыбы. Не сохранилось ничего, кроме цемента. От многих небоскребов не осталось и следа, только бесформенная груда камней. Мох, травы, виноградная лоза – всякая растительность тянулась до самых крыш, как будто желая утянуть этих гигантов обратно в землю. Все всегда возвращается на свое место, поэтому здания постепенно и уходили туда, откуда были сделаны их материалы.

Дилан подъехал к границе и остановился. Однотипные бетонные постройки лабиринта уходили вперед. Мандраж охватил человека. Холодные мурашки пробежали с ног до головы. Боязнь неведения – один из страшнейших пороков человека. То, чего мы не знаем, нас пугает, но насколько сильнее мы боимся, настолько сильнее растет азарт. Дилан не ведал, что там, в глубине этих мертвых небоскребов…. И это завораживало его.

Он ступил за порог неизвестного…

Игра разума

Воздух будто стал в десять раз тяжелее, атмосфера сильнее вдавливала парня вниз. Дилан чувствовал себя как в воде. «И где мне искать человека», – недоумевал путник. Наш герой медленно двигался в прямом направлении, боясь разбудить ужасы, которые могли обитать на этом кладбище.

В этих мрачных и серых чертогах мира с Диланом происходили удивительные для него обстоятельства. Парню чудились крики женщин, плач детей. Заметив что-то из этого, парень гнал на помощь, и вот-вот он заезжал за угол, как звуки исчезали. Опасную шутку играл людской склеп с его воображением. Он видел пробегавшие вдалеке мимо домов тени. Но достигнув, ничего не обнаруживал. Парень и не думал, что город утягивал его в пучину своей глубины. Плач, крики, боль, иллюзии – все это мутило человеку рассудок и вело его дальше от выхода из лабиринта. Перед парнем представали события прошлого. Того самого, древнего прошлого, минувшего несколько тысяч лет назад. Он видел веселье в этом городке. Видел, как ребятишки резвились во дворах, матери сидели на скамейках и сплетничали друг с другом. Он видел смех и радость, блуждавший в мегаполисе; бесконечное движение людей; нескончаемый поток машин. Стремление ухватить кусок сладкой жизни, а кому-то просто выжить в гонке. Но все это обрывала суровая реальность, каждый раз возвращавшая Дилана. Насыщенные краски сменялись одиночеством и унынием. Свет – мраком. Жизнь – смертью…

Неожиданно для себя Дилан осознал, что еще чуть-чуть и сбился бы с пути. Вернувшись к одному из поворотов, он проехал к другому, третьему, представляя, что за каждым из них будет видна окраина пустоши, но ее так и не было видно. Город не отпускал его.

Миротворцы

– Воу, воу, а ты куда собрался дружок? – прозвучал голос, которого Дилан не услышал.

– Он уже опустошен, Пастер, – заключил другой.

– Ясно, залей ему в горло пару капель тиквы*.

Дилану почувствовался ужасно горький привкус, вернувший его в адекватное состояние. Будто он хлебнул бутылку чистого спирта. Один из группы постучал ему по спине, пока парень не переставал откашливаться.

– Ну что, легче? – спросил один.

– Кхе-кхе, что это было, кхе-кхе? Кто вы такие?

– Мы миротворцы, защищаем заблудших странников от опасностей, которые таит в себе пустошь.

– Если бы не мы, ни у кого не было бы и шанса выбраться отсюда, – добавил другой.

Их было пятеро. Каждый из этих миротворцев носил, казалось, все, что мог найти. Сказав, что неподалеку есть пристанище для заблудших душ, вся коалиция направилась туда.

– А что могло бы со мной случиться? – спросил Дилан.

– Пустошь сожрала бы тебя…

– …Смутила бы разум…

– …Лишила бы мыслей…

– …Одурманила бы до беспамятства…

– …И убила бы в центре… – все говорили, продолжая слова предыдущего.

– Ты глубоко заплутал. Если бы мы тебя не нашли сейчас, ты бы уже не вырвался оттуда, – заключил один.

«Видимо, он главный», – подумал Дилан.

– Мое погоняло Пастер. Этого, в кепке, – Телефон. Того, с рюкзаком, – Тостер. Тот ларгус – Духовка. Маусерс – Стиралка.

– Я Ламер, – сказал не доверявший этой своре Дилан. «Они видели мое лицо, нужно быть начеку». – А что в этом центре такого, раз оттуда никто не возвращается?

– Мы не знаем, никто же не возвращался. Только догадки. Поговаривают, что там живет огромный монстр, пожирающий всех путников. Или что это призраки людей пытаются вернуть контроль над миром. Теорий много. Но, что я знаю точно, чем ближе мы подбираемся к эпицентру, тем сильнее мутится рассудок.

– А вы, случаем, не спасали здесь одного… – Дилан понизил голос и крайне осторожно всматривался в черты лица Пастера, – человека.

Прежняя улыбка на секунду сменилась омерзительным выражением, но почти сразу вернулась в исходное положение.

– Нет, мы таких не спасали, но в кабаке, возможно, ты найдешь об этом информацию.

Дальше вся группа ехала молча, благо ехать осталось недолго до одного из зданий, на первом этаже которого красовалась вывеска «Не умри трезвым». Внутри на удивление было много посетителей. Это были отбросы, изгои своего общества. Те, кого изгнали из племени, те, кто скрывался от правосудия, те, кто залег на дно после удачного или провального дела. Изуродованные морды глядели на новичка в их берлоге. Увидеть незнакомое лицо было для них редкостью. На мгновение все разговоры приостановились, благо повязка Дилана не давала им повода для беспокойства. В этой дыре многие пытались скрыть свою личность. Но само существование в таком пугающем месте таверны вводило искреннее недоумевание с тем, что парень знал раньше о пустоши. Задав этот вопрос Пастеру, тот ответил, что многие суеверия были выпущены намеренно, чтобы правительство разных градов сюда не совалось.

Парень распрощался с миротворцами, поблагодарил их за помощь и сел за барную стойку.

– Че хлебать будешь, фраер? – спросил наглый бармен, не знающий никаких манер. Да тут они и не были нужны.

– Ром.

– Ты тупой? Какой к черту ром, у меня есть только чифир, пиво и водка.

– Водки.

Бармен налил незнакомцу полный стакан водки и дерзко, чуть ли не бросив, поставил около него. Дилан понял, что здесь он чужой, и залпом опустошил стакан, не моргнув, пристально глядя в глаза бармену.

Кинув пару крит ему за пойло и добавив еще немного на чай, парень начал:

– Скажи, бармен, ты здесь, случаем, не видел проездом человека? Кличка Ан.

Тут разговоры прекратились и все уставились на новичка так же резко, как тогда, когда Дилан только зашел в кабак.

– А ты что, милит или найдс? Ты здесь никто, и тебя волновать не должно, кто сюда приезжает, а кто уезжает.

Дилан пристально посмотрел на бармена. «Он что-то знает», – предположил парень.

– Дай мне комнату, – заключил путник…

Дай ответ

Ночь сгустилась над пустой пустошью. Призраки, блуждавшие меж домов, могли смело показываться во тьме и беспрепятственно зазывать народ в пучины. Групп, где больше двух человек, они избегали. Но издалека поодиночке пытались разъединить коалицию. Крики, плач, стоны – все это доносилось по ту сторону витрины небольшого и единственного мотеля. Фантомы манили будущих жертв. Если в этом месте захотят кого-то изнасиловать или убить, никто даже не придет на помощь.

Дверь комнатки в подсобке отворилась, и струйка света окрасила небольшой линией пол. Лежавший в кровати бармен, протирая глаза, встал и подошел к входу. Выглянув в коридор, он не увидел ни души. И когда закрыл дверь, повернулся, чтобы дойти до постели, перед его лицом появился, будто призрак, тот самый новенький…

Не так уж трудно предавать своих клиентов

Бармен очнулся, привязанный к стулу с кляпом во рту. Тонкие лучи (просочившиеся сквозь щели в потолке, где находился сам кабак) показали сидевшего напротив Дилана. Парень, заметив очнувшегося пленника, вытащил кляп и наставил ствол:

– Итак, – медленно начал каратель, – я спрошу один раз, тупая обезьяна. Где сейчас человек по кличке Ан?

– Я не знаю, сука. Ты труп, понял меня? Все бандиты, которых я обслуживал, прикончат тебя.

Дилан заткнул ему рот и прострелил ногу.

– Следующая будет в голову. Где находится человек по кличке Ан?

На бластертеге Дилана находился глушитель, так что даже самый чуткий отброс этого мотеля не смог бы услышать подвальные пытки. Парень вынул тряпку изо рта бармена.

– Стой, стой, стой, – со страхом быть застреленным ответил бармен, – я в душе не ебу, ай, сука, но он был не один, его схватил, как трофей, один пиджак в Китне, как говорили фраера. Представился Кретьеном. Они были здесь дня три назад. Больше мне ничего не известно, – заплакал заложник.

– Те, кто распускал слухи, сейчас здесь?

– Fdj ;skfe4 s;dwkj.

– На паладском! – прикрикнул мучитель.

– Нет, они покинули пустошь день назад.

– Ну, вот видишь, – Дилан спрятал пушку за пазуху, – не так уж трудно предавать своих клиентов.

Скрип входной двери пролетел по всей таверне. Свит затхлого воздуха заполнил сонливую пустоту. С потолка подвала посыпались песчинки с пылью, сопровождавшие медленным треском пола от наступавших по нему шагов. Дилан снова вытащил ствол и, пригнувшись за спиной привязанного бармена, наставил на заложника. Максимально вслушиваясь в тихий топот и вглядываясь в небольшие щели в полу кабака, парень высмотрел Пастера. Дилан расслабил хватку, державшую ствол, приподнялся и хотел уже выйти к нему, как за спиной вожака миротворцев можно было проглядеть еще одну тень, вошедшую в двери заведения. Легкая улыбка исчезла с лица нашего героя, спокойствие сменилось настороженностью. Всматриваясь в черты лица неизвестного, парень с ужасом узнал в нем своего врага. Это был аукционер…

Встреча старых друзей

За аукционером зашли его приспешники. Если бы парень не был ошарашен его появлением, Дилан мог бы признать в некоторых подчиненных тех, кто схватил его еще в Лекруге и кто пытался выставить его на торги в Ликронде. Бармен наблюдал за внутренними противоречиями надзирателя и хотел уже позвать на помощь…

– Хоть одно слово и в твоем меню появится еще одно блюдо – фреш из мозгов.

Вырубив заложника прикладом по голове, Дилан теперь был сосредоточен только на новых обстоятельствах.

– Смотри, сынок, если ты нас обманул, я убью тебя и все, что тебе дорого, – тот самый, давно забытый парнем голос.

– Клянусь моей покойной матушкой, сэр, он сейчас здесь. Надо только позвать хозяина, и он скажет, в какой комнате находится этот человечишка, – звучал дражайший тембр Пастера.

«Черт возьми, этот придурок сейчас собирает мух ртом, если он к ним не выйдет, то они спустятся сюда и тогда мне точно не увидеть Ана».

Дилан ногой сбил стоявший стол на бок и спрятался за ним в ожидании гостей.

– Закрой свой грязный хавальник, ты тут для того, чтоб показать дорогу, остальное не твоего микроскопического ума дело. Мои ребята проверят каждую комнату и сделают все по-тихому. Этот проныра уже столько раз ускользал от меня из-за таких идиотов, как ты. А теперь сиди и не рыпайся, если не соврал, то получишь свои деньги, а если да… – аукционер бросил взгляд на Канта. Смотря на этого верзилу, миротворец сглотнул и потер шею.

«Положение не самое лучшее, – с долей иронии подумал парень. – Думай, Дилан, думай, как тебе смыться на глазах у всех. Окон здесь нет, даже самых маленьких. Вентиляция ведет в саму столовую… Надо выходить через главную дверь», – заключил человек чуть погодя.

Сам аукционер с некоторыми из своих приближенных сидел и ждал желаемой награды за свое время, силы, вложенные в поимку человека, средства. Авторитет аукционера за последний год с момента потери самого желаемого лота сильно исхудал. Многие высокопоставленные личности обрывали с ним отношения из-за недоверия к его слову. Восстановить репутацию можно было, лишь продав того, кого тогда потерял.

Дилан тихонько приоткрыл дверь склада и переполз за барную стойку, находившуюся недалеко. Парень чуть выглянул и прислушался к их разговорам.

– Стрит, межлы* и господа, – сказал один из подчиненных и разложил свои карты на ломберном столе, – похоже, сегодня вам, босс, повезло только в поимке человека.

– Неужели? – спросил аукционер, находившийся в наилучшем за последнее время настроении. – Каре, – ухмыляясь, показал главный. – Именно поэтому я здесь главный, Дерок, а ты всего лишь жалкая мошка в моих руках.

– Что это?! – крикнул аукционер, услышав разбившуюся об пол бутылку. – Кант, проверь!

Громила поднялся и медленно подходил к стойке, держа пушку наготове.

Он не убивал уже шесть часов, и из-за этого изуродованный разум гиганта требовал крови. Под столом Кант уже заметил торчавший ботинок и наставил оружие перед собой.

Но в последний момент вот-вот уже собиравшийся выстрелить громила понял, что это была всего лишь обувь. Повернувшись к аукционеру, он слабо покачал головой, дав понять, что здесь никого нет, как краем глаза верзила заметил наполовину торчавшее из двери тело пацана. Кант наставил ствол на парня, находившегося прямо за аукционером, и выстрелил, попав лишь в стену. Пуля пролетела мимо ликрона, и на мгновение краб испугался за свою жизнь. Но тут же осознав, куда стрелял громила, аукционер неистово прокричал:

– Схватить его, живо!

Все выбежали на улицу и успели только вдохнуть пыль отдалявшегося одного из им принадлежавшего глайдов.

Ни шагу назад

Пока аукционер выплескивал всю злость на своих подчиненных, Дилан гнал во весь опор в Китн. Об этом городке парень не имел практически никакого представления, знал только, что он находится на границе природы, а дальше только мертвая пустыня небытия. Ни травы, ни деревьев – сплошная радиация и пустота. Кроме Кваркета, там жизни нет. Да и навряд ли кварков можно отнести к живым существам. Абстракты, сгустки материи, развившиеся до непостижимого предела.

Дилана вывела из раздумий мысли о собрате. Парень понял, что каждая остановка губит то время, за которое можно было бы спасти человека, если с ним что-либо приключилось. Наш герой только сильнее дал по газам и с твердой намеренностью летел в горизонт на встречу с братом.

Снова неудача

– С-сэр. Я же вам не соврал. Я сказал полную правду. В том, что он сбежал, нет моей вины, – Пастер неумолимо просил о пощаде, – пожалуйста, не убивайте меня.

– Как бы ты ни был мне противен, свое слово я держу всегда, и ты свою часть сделки выполнил, поэтому я тебя не убью. Убирайся с моих глаз, пока я не передумал. – после своих слов, сидевший с том же зале аукционер был страшно напуган своим положением. Человека он не вернул, и та отсрочка, которую он попросил за свою оплошность, подходила к концу. Ликрон был подавлен…