Всем нам, в безвременье летающим…

Снимите с меня одежду.

Адамом явлюсь на планету.

Разутым и напрочь раздетым,

Не потерявшим надежду.

Найти тот единственный угол,

Где примут и обогреют.

От царственных властных пугал

Укроют меня поскорее.

И жизни текущей болото

Меня засосать не сможет.

Мечтаешь? – мне скажет кто-то.

Мечтаю, мечтаю… О, Боже!

Разочарование

Шею свою подставил

Под военное ярмо.

Сладку жизнь себе представил.

На поверке – жуть, дерьмо.

Двадцать лет, как вол ишачил.

Мёд испить не удалось.

Мог бы жить совсем иначе

Не сложилось, не смоглось.

Получил от власти крохи

Я за свой за ратный труд.

Славы нет. Одни лишь вздохи,

Да и те со мной умрут.

Новых быстро околпачат,

Обещав им горы злата.

Не купитесь, а иначе

Ждёт вас горькая расплата.

***

Какой-то дурак на борту иномарки

С размахом в сердцах написал:

Буржуям проклятым – такие подарки!

Вдобавок на дверцу нассал.

Не видит ублюдок, невежда, скотина,

Авто с ручным управлением,

Безногий водила крайне невинный

Столкнулся с таким вот мнением.

Надпись сотрут, но осадок останется,

Как же так – под одну гребёнку,

И тех, кто живет в гламурном глянце,

И тех, кто бежит вдогонку.

Кто сказал, что мир этот тесен

Кто сказал, что мир этот тесен,

И уродлив, мол, и злобив,

И покрыт он неистовой плесенью,

И как юный мальчонка соплив.

Я не вижу приметы эти.

Ни к чему мне слышать гадости.

Не хочу ни за что на свете

Покидать я земные радости.

Да, есть трудности. Где их нету?

Но и светлого много больше.

И хочу я на нашей планете

Задержаться как можно дольше.

***

Продал я дьяволу душу

За малую толику радости.

Теперь же должен послушно

Делать кому-то гадости.

Радость была быстротечной,

А горечь от подлостей разных

Словно ружейной картечью

Убила проказой заразной.

Относись с уважением к старости

Относись с уважением к старости,

Дай потрогать прелести эти.

Возможно последние радости

Испытаю на этом свете.

Ты приветь, мою душу не рань,

Одели меня томным вниманием.

И когда я уйду за грань,

Ты получишь моё послание.

Прочитаешь и станешь чище.

И хочу, чтобы пoняла ты,

И на жизненном пепелище

Прорастают когда-то цветы.

Семейного быта узники

Сегодня девчонки сопливые,

А завтра – солидные мамы.

Детишек катят крикливых,

На лоб им надвинув панамы.

Ловко сменяют подгузники,

Грудью кормят весело.

Семейного быта узники

Забыли, как куролесили.

На танцах крутили романы,

Невинность не охраняли.

Кавалеров своих изъяны

Не видели или не знали.

Но время поставило точку.

Подсказало, как надо жить.

Призвало сына иль дочку

Нашей Земле подарить…

Смотрю на девчонок сопливых,

А вижу солидных дам.

Ласковых, прозорливых,

Счастье даривших нам.

***

Пишу, потому что пишется.

Слова в голове колобродят.

Пишу, как чувствую, слышится.

И получается вроде…

Не следуя времени моде,

Излагаю всё по старинке.

Пишу не прелюдию к оде,

А жизни текущей картинки…

***

В шелухе взаимных отношений

Не копайтесь долго.

Слишком много разных утверждений

В рамках жизненного долга.

И не знаешь, как же быть?

Мой совет довольно прост:

Встать во весь свой статный рост,

Плюнуть сочно, и забыть.

Выпадаю из формата

Меня с детства учили: не пыжься,

Обходи стороною мели,

Вместе со всеми двигайся

К кем-то назначенной цели.

А я почему-то тужился,

Из формата выскакивал резво.

Идеи ваши нам не нужны, -

Говорили на голову трезвую.

Слушал советы начальников.

Был не замечен в мнительности.

И оставался молчальником

В нашей реальной действительности.

***

Я в озарение не верю,

А верю в повседневный труд.

Когда из опыта и знаний груд

Берёшь лишь то, что практикой проверил.

Надежней так. И с пользою для дела.

Препятствий нет и временных плотин.

Вот чья-то мысль, оправившись, взлетела…

Свое решение уже я воплотил.

Нужны таланты. С этим я не спорю.

Но их на целом свете – единицы.

Они летают над землёй как птицы.

А мы гребём в житейском море.

Моей любимой жене Наташе

Вот уже несколько десятилетий

Освещаешь мой путь ярко.

Из лучших творений – дети.

Другого не надо подарка.

Всегда понимал с полуслова,

Полувзгляда, прищура глаз.

Готов и в дальнейшем, снова

Выполнять твой любой приказ.

Гулёна пусть я и враль.

Другие изъяны найди.

Но только в незримую даль,

Покинув меня, не уйди…

Посвящается любимой маме

Мы встретимся! В это я верю!

Не успел пред тобой повиниться,

Рассказать, в чём был в спорах не прав.

В небыль умчалась, как птица,

Планету покинув стремглав.

И нe с кем теперь поделиться.

Проблем накопилось множество.

С тобой все вокруг светилось.

А без тебя – убожество.

Свои не закрою я двери.

Прошу, возвращайся ко мне.

Мы встретимся! В это я верю.

Не наяву, так во сне.

***

От тюрьмы да от сумы

Я не зарекаюсь.

Всяко может статься.

Только чтобы не нарваться,

Дуростью не маюсь.

Не хожу по кабакам,

Не шалю я ножичком.

Выпиваю, но немножко,

Не на радость дуракам.

***

Мужики, не нужно споров

Здесь не может быть разных мнений.

В метро от мягких сидений

Оторвите пятую точку опоры

Смотрите – прекрасные дамы

Напротив стоят частоколом.

Им позвольте побыть слабым полом,

И вас не причислят к хамам.

Мои кони устали скакать

Мои кони устали скакать,

Закусив удила, упираются.

Мне б их строго к ответу призвать,

Но считаю, пусть лучше не маются.

Погоняй их, не погоняй,

Видно чуют пути конец.

Вот ворота. Написано – Рай.

На головушку лег венец.

Кто-то скажет: «Ну вот, размечтался».

А другие: «Не ангел ты, мразь!».

У ворот чуть-чуть потоптался,

И обратно – в привычную грязь.

За какие такие провинности

Не дают мне грехов отпущение?

Да, кого-то лишал я невинности,

Не терзаясь слишком сомнениями.

Изворачивался, лгал. А бывало

Предавал даже самых близких.

Совершил я поступков немало

Благородных и самых низких.

Вот и думай, и морщи репу,

Покидая родное гнездилище.

Как бы мне не попасть сослепу

Вместо рая в ада чистилище.

***

Мы не в бирюльки играли в дальних походах.

Делали то, что делать умели.

Ждали, вот-вот команда придет,

Огненный смерч небосвод разорвёт,

Ракеты уйдут по намеченной цели.

Для нас это точка на карте, не более.

Словно ластиком стёрли – и совесть не мучает.

Знаем, что есть и другие – покруче,

Ударят, и нет городов – только чистое поле.

Вот так и живём, друг друга пугая.

«Кто смел, тот и съел» – наш общий девиз.

Безропотно чей-то приказ исполняя,

А может быть, «сверху» манерный каприз.

Я над шконкой повесил иконку

Я над шконкой повесил иконку,

Чтобы помнить о Высшем суде.

Не хулите меня. И вдогонку

Не жалейте о павшей судьбе.

Мне этапами вытравить душу

Не удастся. Меня не сломать.

Вертухаев услужливых уши

Слышат пусть – я за Родину-мать!

Что случилось, того не исправить.

Знать такая моя судьбина.

«Почему руководство не славишь?

Не сгибаешь услужливо спину?»

Ну, а дальше все круче вопросы.

В глубину и значительно шире.

Я устал в круговерти допросов

В этом страшном и ссученном мире.

***

Флот России! Звучало круто.

За бугром аж тряслись от злости.

Знали, только посеем смуту,

Если вдруг позовут нас в гости.

Все увидят, что русский моряк

Не медведь в свалявшейся шкуре,

Он не лапотник, голь иль червяк.

Он пришел к вам на атомной дуре.

Коли пикните, ждите ответа.

Аргументы весомые есть.

Все ракеты отправит метко,

Защищая флотскую честь!

***

Мне дали денежек немного,

Отправив в дальнюю дорогу.

Её придётся сократить,

Тогда смогу достойно жить,

Смеяться, праздновать и пить,

Питаться в меру не до жиру,

Себя не чувствуя транжирой,

И в кошелек смотреть почаще…

Но жизнь от этого – не слаще!

Уж лучше выглянуть в окно,

Ведь в кошельке – пустое дно!

Размышление

Все время пытаюсь срастить:

Две судьбы совершенно несхожие,

Или жизни рваную нить,

Или всё, что с тобою мы прожили.

Лоскуты наметал я стёжками.

Неуверенно, может быть, робко.

Но хлебаем с тобою ложками

Из одной мы тарелки похлёбку.

Просыпаемся вместе в постели,

Только в разном, увы, измерении.

Нашу песню любви пропели,

В безумном крутясь завихрении.

Но время пришло. Остановка.

Мне далее некуда мчаться.

Видать и в любви обновка

Нужна, коли что-то начало рваться…

***

Скоростная электричка

Унеси меня подальше,

Где без лишней ложной фальши

Повстречаюсь я с сестричкой.

Из родни вдвоем остались

На планете миллионной.

И отбить спешу поклон ей –

Слишком долго не встречались.

Всё скажу с большим напрягом.

Обниму и повинюсь.

И назад опять умчусь

К повседневным передрягам…

Ты одна при расставании,

Хоть и чувства – через край,

Говоришь мне: «До свидания!»,

Вместо грустного «Прощай!»

Поверь, на тебя не обижен…

Я, поверь, на тебя не обижен.

Горьким словом мне душу не рань.

Чувством неведомым движимый,

Я умчался в тьмутаракань.

Своей жизни короткую повесть,

Там, в глубинке, хочу завершить,

По душам, откровенно, по совести

Я с Всевышним хочу говорить.

И прошу я вовсе не милостыню.

Мне не надо небесной манны.

Пусть откроет простую истину,

Как прожить без греха и обмана.

Подскажи мне. Не прячься. Где ты?

Дай ответ на вопрос простой.

Я исполню твои советы,

Не в этой жизни, так в той…

Часть жизни прожита во лжи

Часть жизни прожита во лжи.

Мы лгали. Чтобы состояться.

Не смели даже заикаться:

Дрожать сказали, так дрожи!

Молчали, а хотелось заскулить,

В какое гнусное пространство,

Где нет уюта и убранства,

Попали, чтобы только жить.

Нет, мы не жили. Просто пребывали

Безмозглым стадом, вышедшим на луг.

И без сомнений, без душевных мук,

Чтоб плыть вперед, кого-то предавали.

Хотел бы разом скинуть это бремя,

Очиститься от жизненных грехов,

Освободиться от невидимых оков.

Кто нас простит? Скорей всего лишь Время!

***

Мы ведать не ведаем, знать не знаем,

Как там сложится жизнь без нас.

Может адом будет иль раем.

Я же прожил свою. Я пас!

Мне гадать на кофейной гуще

Ни к чему, ничего не найду.

И в погоне за долей лучшей

Я с дистанции, право, сойду.

И не стоит взывать к упавшему:

Мол, вставай, напрягайся, крутись.

Нет, душа моя, сильно уставшая,

Улетает стремительно ввысь…

***

Питерские дворики

Донeльзя узкие.

Чугунные заборики,

Скверики с ладошку.

Знают только русские

И ценить умеют:

Мелочь неприметную,

Штукатурки крошку.

«Завиток на стенке,

Эка невидаль», –

Скажет кто-то чуждый

Питеру и нам.

Я по миру ездил,

Лучшего не видел.

Испытал здесь счастье

С горем пополам.

Питерские дворики

Нам родными стали.

Как бы ни старались,

Нам их не забыть…

Время призовет нас

В поднебесье дали.

Мы уйдем, а город

Будет дальше жить!

Я в норме!

В развороченном бурей быте

Я пытаюсь собрать осколки.

Чтобы не было кривотолков,

Роюсь тщательно в грязном корыте.

Из него я полжизни вкушaл,

Чтобы жить, повседневную пищу.

Брюхом сыт. Но в душе я нищий.

Лишь сейчас осознал: оплошал!

Мне бы счетчик скрутить, обнулить,

Возвратиться к своим истокам.

И спросить я хочу у Пророка:

Жить по-новому или не жить?!

Скажут мне, ни к чему изменяться.

В жизни нет устоявшихся мнений.

Стоит ли в круговерти сомнений

За былое внадрыв извиняться?

Истоптав и обувь, и ноги,

Испытав в пути всё что можно.

Надо трепетно и осторожно

Не сломаться в конце дороги.

И никто не подскажет, где данность.

Сам кумекай, мозгами раскинь.

В поднебесье заветную синь

Поднимайся, отбросив всю странность.

Как итог – на пустой платформе!

Поезд мой, постояв, ушёл.

Я другой не искал. Захотел бы – нашёл.

И не надо сочувствий. Я в норме!

***

Нам бы всем остановиться,

Замереть, прочувствовать, сознать,

Всё что рядом, нет, не повторится,

Даже если сильно пожелать.

Так спеши и радуйся СЕГОДНЯ!

Надо с честью жизнь свою прожить.

Что случится – воля лишь Господня.

ЗАВТРА просто может и не быть.

***

Вот родился человек.

Закричал, задёргал ножками.

Одеяло жизни шьёт

Маленькими стёжками…

…Время раз, и пролетело,

Жизнь прошла стремительно.

На стене напишут мелом:

«Жил ты отвратительно!»

В муках мать тебя родила,

Веря – трудоголика.

А в итоге получила

Только алкоголика.

Мать уйдёт. Она не вечна,

Как источник доброты.

В этой жизни быстротечной

Не задержишься и ты…

***

Время пришло – довольно,

Бежать не могу дальше.

Я умираю. Мне больно,

Но жить не хочу в фальши.

Всё что прошел – со мною.

Былого не изменить.

Вопрос не дает покоя:

Стоит ли дальше жить?

Я ведь личность, не быдло,

Жить привык не для галочки.

Мне прогибаться обрыдло

Перед теми, кто ноль с палочкой.

***

Заревели корабельные турбины,

Вал гребной вращая неустанно.

Покидаю дом, но как-то странно

Радость есть, а грусти нет в помине.

Уходил в поход я на полгода

От друзей, от дома, от семьи.

Где-то там за краешком земли

Защищал покой советского народа.

Боевые вахты – выше сил.

Долг стране мы честно отдавали.

Ничего взамен не получали,

Не боясь ни славы, ни могил.

За вечную любовь!

Свой первый шаг я сделал в Ленинграде.

Затем здесь рос, работал и творил.

Теперь горжусь, как был бы горд награде,

Что называюсь именем твоим.

Меня бросали в центр и в глубинку.

Жизнь круто испытала на излом.

Друзья ушли – не проронил слезинку,

Хотя грустил: и ныне, и в былом.

И не хочу быть с возрастом плаксивым,

Не стану вам душой кривить,

Я все же прожил жизнь свою красиво,

И мне не стыдно в вечность уходить.

Но даже там, за гранью бесконечной,

В который раз уж вновь и вновь,

Встав на прикол стоянки вечной,

Мой главный тост – за вечную Любовь!

Все мы – пешки!

Вся страна в дерьме собачьем.

В смысле переносном и прямом.

Видно жить не можем мы иначе,

Все что лучше оставляем на потом.

Тужась, напрягаемся, рвём жилы,

Верим, будет жизнь, как у Богов.

А на финише, куда с трудом доплыли, –

Груда обещаний и долгов.

Я смотрю печально иль с усмешкой

Из-под холмика земли.

В этой жизни все мы пешки.

Лишь в мечтах мы – только короли.

***

Бей в литавры внеземная сила,

Одержав победу над Добром.

Нам назло стремительно накрыла

Всю планету отвратительным ковром.

Чтоб любили, помнили, ценили,

Жизнь свою во всей ее красе.

Чтоб потомки наши не забыли,

Путь держать по верной полосе.

Выстрел в Ильича

Кто-то грохнул сгоряча

В бронзовую спину Ильича.

Но даже выстрел психа-дурака

Не сбил вождя с броневика.

Он на Неву взирает, как и прежде

В своей безудержной надежде,

Что мы сумеем без царей

Жить на Земле и лучше, и мудрей.

***

Я не думал, что столь прелестно

Ожиданье весеннего действа.

На подтаявший снег без злодейства

Обращаю свой взор повсеместно.

На сосульки, звенящие струи,

Пенье чьё покоряет сердца.

Только вместо стихов – ПУЭ,

Нормативная жуть без конца.

А ведь хочется Байрона, Свифта,

Ну и русской немного прозы.

И поверьте, это не поза,

Это тайна души мелким шрифтом.

PS: ПУЭ – правила устройства электроустановок

***

Я петербуржец, объясняться лишне.

Здесь родился, тут и умру.

Обитаю в кооперативе жилищном,

Вечером квашу, опохмеляюсь поутру.

Мечтал о великом, да как-то не вышло.

В чём-то сам виноват, в чём-то другие.

Жизнь ударила круто, как дышлом,

Выбив начисто мысли благие…

***

Рябово, Тосно, Пупково –

Сплошное российское сходство.

Я в электричке, что рвёт пустоту,

А за окном бестолковые

Посёлки и садоводства.

Хочется острым взором

Увидеть причудливость мест.

Не суждено мечтаниям сбыться.

И я наблюдаю с позором

Серость сплошную окрест.

Вот новая станция – Чyдово.

Надо лишь восхищаться,

О других позабыв навсегда.

Но люди бегут и отсюда,

Никак не желая остаться.

Сколько таких полустанков

Промчимся мы утром ранним.

С болью в душе наблюдая,

Державы былой останки,

А ныне – среду обитания.

Разочарование

Мне мамуля грозила пальчиком.

Хоть и рос я тихим молчальником.

«Будь хорошим, – просила, – мальчиком,

Станешь позже большим начальником!»

Я в слова эти верил клятвенно.

Строго правилу этому следовал.

Шёл вперед на ногах на ватных я.

Только рок злой меня преследовал.

Как ни рвался, всегда осаживали.

Не высовывайся – грозно требовали.

Не затем мы тебя выхаживали,

Час придёт, будешь очень востребованным.

Жизнь прошла. На ее закате

Я скажу вам, едва дыша:

«Вексель есть. И предъявлен к оплате.

Только в банке нет ни гроша!»

Нет меня в пространстве и во времени…

Я вздыхаю,

Что-то мне волнительно.

Я мечтаю.

Только мне не верится.

Я смеюсь.

Но это ж отвратительно,

Там вертеть,

где ничего не вертится.

Я дружил,

но все кто рядом, предали.

Я писал,

но всё пока не издано.

Восхищался.

Понял, эка невидаль!

Верил,

повстречаю только избранную.

Я любил.

И был любим как будто бы.

Я взрастил

кого-то там из семени.

Я прошу:

не помните, забудьте вы.

Нет меня

в пространстве и во времени.

Мне былого не вернуть

За метелью, за пургой

Ты не видишь дальше носа.

И в глазах твоих затмение.

Стала ты совсем другой –

Жуть словесного поноса

Вместо милого общения.

Что случилось? Как же так?

На лице одни ухмылки,

А в глазах сердечный холод.

Время тикает: тик-так,

И любви остатки пылкой

Там, где был я слишком молод.

Мне былого не вернуть.

Скрип заезженной пластинки

Режет слух и день, и ночь.

Чтоб продолжить дальше путь,

Я в растоптанных ботинках

Ухожу из дома прочь.

Наши итоги

Мы уходили в никуда,

Захлопнув рубочные люки.

Дом покидали не от скуки,

А в рамках ратного труда.

Мы смело шли в морские дали,

Забыв тепло квартир уютных,

Любовь девчонок шалопутных,

Которых где-то повстречали.

Детей своих не помним. Боже!

Они на свет пришли без нас.

И службу нашу без прикрас

Узнают. Но намного позже.

Мы по-другому просто не умели.

Уподобясь лабораторной мыши,

Все указанья, отданные свыше,

Не выполнить, конечно же, не смели.

И вот итог – не радостный, печальный.

Уйдя в запас с военной службы,

Так и остались никому ненужные

У той последней стенки, у причальной.

***

Как с деревьев опадают листья,

Так и годы падают под ноги.

Стал к себе не слишком строгим.

Всё рисую радужною кистью.

Мне б побольше красок и поверь,

«Нет!» скажу я жизненной чернухе.

И с клюкой явившейся старухе

Укажу немедленно на дверь.

Сын за отца в ответе!

Не нуждаюсь я в этом совете,

Мол, сын за отца не в ответе.

Куда же ему деваться?

От плохого отца избавляться?!

Это совсем не к лицу –

Повернуться спиною к отцу.

И громко для всех прокричать:

«Не хочу я его величать!»

А может мой сын и прав,

Надо просто сменить свой нрав,

В пропасть не падать, подняться,

С сыном, как прежде обняться.

Это ведь наши дети.

За них мы всегда в ответе!

***

Кричи, не кричи.

Мы давно не слышим друг друга.

Строчи, не строчи.

Не читают наши послания.

Смотри, не смотри

Ни врага и ни друга

Мы не видим. И нету желания!

Размышление

Совершенно понарошку

Я в собаку или кошку

Превратиться захотел…

Поглядел в своё окошко,

Подождал ещё немножко,

И решиться не сумел.

Оглядев задворков «дали»,

Сам себе сказал: «Едва ли,

Как они сумею жить!».

Находясь в известной позе,

На жука гляжу в навозе,

И гадаю: быть или не быть?

***

Как Жанна д’Арк на эшафот,

Я поднимаюсь на Голгофу.

Сейчас Всевышний мне зачтёт

Все неудавшиеся строфы.

Их было множество. Поверь.

И я ничуть не сожалею,

Что, отворив случайно дверь,

Побрел поэзии аллеей.

Она так сладостно, так нежно

Влекла в заманчивые дали.

В меня вселила лишь надежду,

Что попаду в священные скрижали.

***

Я с тебя сдуваю все пушинки,

Обижать не смею, берегу.

Редких слёз твоих воздушные снежинки

Растопить, поверь мне, я смогу.

Столько лет шагая вместе, рядом,

Испытали взлёты и падения.

И плохие вспоминать не надо

Нашей жизни прОжитой мгновения.

Не жалею, мне какое дело…

Не считал страниц календаря.

Путь продолжу до известного предела,

Всячески судьбу благодаря.

***

Погибаю от дурмана,

От иллюзий, от обмана.

Словно шлюпка, дал я течь

От пустых ненужных встреч.

От друзей продажных тоже,

Я прошу: спаси, о Боже!

Подлость их не пережить.

Волком я хочу завыть,

Чтоб меня сейчас услышал

Повелитель наш Всевышний.

С добротой ему присущей,

Пусть зовёт в златые кущи.

Любимой

Нет, не север приз мне всунул.

Нас сосватал знойный юг.

Повстречав тебя, не клюнул

На твоих поджаристых подруг.

Так цени, хоть изредка, хоть кратко,

Все, что получила от меня.

Я готов растаять без остатка

В пламени любовного огня.

***

Холод. Свернулась душа

За пуховиком китайским.