Всем нам, в безвременье летающим…

Коль окажусь пред палачом,

То и тогда не попрошу пощады.

За всё, что совершил, не стыдно.

Нет подлости в моих поступках.

Я первым был во всех уступках,

Хоть мне бывало и обидно.

И пусть сулят златые горы,

Чтоб бросил всё и за бугор.

Милее мой родной простор.

И ни к чему любые уговоры.

Отчаянно весёлый только дома,

Мне дорог каждый закоулок.

И для излюбленных прогулок

Я выбрал путь уже знакомый.

Время лечит…

О, сколько горестных минут

Ты подарила ненароком.

Меня на части разорвут

Твоей души удары тока.

И слышу в жуткой тишине,

Как бьется сердце надрываясь.

В мечтах лишь, сладком полусне

Бутона губ твоих касаюсь.

Нет, не сильны мои объятия,

Тебя не смог я удержать.

В мой адрес злобные проклятия

Ты вправе тихо посылать.

Прости, обидел я невольно.

Не изменить уж ничего.

Я знаю, сердцу будет больно,

Но время вылечит его.

Боготворю тебя, моя любовь

Боготворю тебя, моя любовь.

В моих вскипает в жилах кровь,

Когда тебя я вижу вновь.

Когда касаюсь нежных губ,

Я пенье слышу звонких труб

И знаю, нежен я, не груб.

На ласки я не скуп, поверь.

Ты приоткрой мне в душу дверь,

И прочность чувств моих проверь.

Я у других тебя отвоевал,

Но… яд плеснула в мой бокал,

Чтоб я иллюзий лишних не питал.

Всё началось и кончилось мгновенно.

Переживать я буду непременно,

Удар судьбы принЯв смиренно.

***

О любви уже столько сложено

И стихов, и звонких песен.

Но разными тропками хожено

Теми, чьи песни сложены,

Несмотря на то, что мир наш тесен.

И хоть чувство одно, но всё же

Мы находим слов многоцветие.

Ведь хотим, чтоб услышали то же

В ситуации очень схожей

Через годы и даже столетия.

Круговорот

Одни на работу, другие – с работы,

Как роботы движемся к цели.

Туда иль обратно – нам всем неохота,

Телодвижения эти осточертели.

Есть те, кто проблемой такой не нагружен.

Для них только отдых, работа же – в тягость.

Им ритм нашей жизни вовсе не нужен.

Они видят в буднях лишь алчную сладость.

Но понять должны и те, и другие,

На месте пустом ничего не родится.

Отбросив сомнения и мысли благие,

Нам надобно только изрядно трудиться..

***

Блокада всех чувств, всех желаний блокада.

Странно подумать, я жизни не рада.

До створки окна доползаю с трудом,

На краешке мира увидев свой дом.

И грудь обжигает по полной волна

Ты всё получила и даже сполна.

Теперь остается лишь только творить,

А недругов злобных напрочь забыть.

Не им, совершившим и грех, и блуд,

Вершить надо мною божеский суд…

Маме

Здесь я впервые сладость бытия

Вкусил благословенно.

И разве мне забыть тебя,

Одну во всей Вселенной?

Ты подарила неба свет,

Луч солнца, жизни радость.

Твоей любовью был согрет,

Достойно встретил старость.

Тебя уж рядом нет давно

К чему теперь страдания?!

Как плёнку старого кино

Кручу воспоминания…

Передо мной проходишь ты -

Мамуля, мама, мамочка.

А в сердце столько пустоты…

И фото в черной рамочке.

Монолог молодого бездельника

Говорит он всем охотно:

Я счастливый безработный.

Мама спину гнёт, и папа.

Я ж протягиваю лапу.

И от мамы Валентины, и от папы Юры

В руку падает мою крупная купюра.

Забираю. Тут же трачу.

Трачу, как умею.

Понимаю, что наглею,

Но не могу иначе.

Мне, признаться, даже стыдно,

Что уже привык так жить -

Сладко спать, и есть, и пить…

Пусть бранят, мне не обидно.

А когда папаша с мамкой

В мир иной уйдут навечно,

Я продолжу жить беспечно.

Кто-то добрый даст пошамкать.

Бедолагу пожалеют

И накормят, и согреют.

P.S. Вот такая, брат, картина:

Поросёнком был, а стал скотиной…

Ситуация?!

Не хочу говорить резко, огульно,

Но в транспорте общественном

сплошное бескультурье:

Сильный пол – сидит нахально,

Слабый пол – стоит печально.

Вручить бы лже-премию "Овация"

Тем, кто создал такую ситуацию!

Памяти невинных жертв террора…

Взрыв разметал по сторонам людей

Усилием озлобленных зверей…

Я не ошибся – именно зверей,

И с каждым часом свора эта злей.

Они срывают кровную обиду

На тех, кто просто не причастен.

Вот женщина разорвана на части.

Без матери остались Саша, Лида.

Мужчине руки оторвало разом.

Какой теперь кормилец? Инвалид!

Вот девушка, лишившись глаза,

Всё проклиная, стонет и кричит.

А рядом те, кого уж не вернуть.

Их плоть на интерьерах аэровокзала.

Да, акции свершилась суть,

Но ничего она не доказала.

Лишь злобою наполнила сердца

Простых людей, сограждан, соплеменников…

И чтобы ни случилось, до конца

Мы не забудем ублюдков и изменников.

Тех, что поставили на кон

Чужую жизнь, чужое счастье.

Звучит пусть колокольный перезвон

В погожий день и день ненастный…

Откровение

Накормите меня дОсыта,

Напоите меня дОсмерти.

В этой жизни пройдя все дороги,

Не хочу обивать я пороги

Кабинетов высоких начальников,

Ведь свободен душой изначально.

Барский торт мне не лезет в рот,

А глаза застилает пот.

И не только глаза, но и спину.

Я устал наблюдать картину,

Где "верхи" не поймут азов -

Надо жизнь изменить у "низов",

Ведь имеет предел терпение.

И пожалуй не будет спасения,

Если вдруг все "низы", что на воле,

Громко крикнут "верхам": Доколе

Получать нам от вас лишь крохи

И считать, что дела не плОхи?

Посмотрите с кремлёвских вершин -

Все мы разные, и разный аршин,

Тот, которым измерили нас,

Чтобы жили без лишних иллюзий,

И, конечно, без лишних прикрас

И на этом закончу свой длинный рассказ,

Отдохнуть дав измученной музе…

***

В поэтическом творчестве жирную точку

Решил я поставить, считая, так надо.

Писал для жены, для сына, для дочки,

Но понял, они этому просто не рады.

Считают, отец их блажит, не более,

Увлекшись стихами на старости лет.

Но им не понять, что душевною болью

Хотел поделиться с людьми тет-а-тет.

***

В магазиновой подсобке

На из-под водочки коробке

Обнимались тихо, кротко

На свиданьице коротком.

Я запретных мест не трогал,

Целовал куда попало.

Разрешали вроде много.

Мне казалось – очень мало.

Я дрожал от нетерпения:

Так хотелось с нею слиться.

И отбросив все сомнения,

Умереть и возродиться…

***

Жалко детей моих – мой оплот.

Они так и не сформировались.

На ноги встали, но не поднялись,

До означенных жизнью высот.

Нервы мотали вволю, поверьте.

Изрядно испортили сердце и кровь.

Я же просил: вы, ребята, измерьте

Вклад материнский, отцову любовь.

Их положите на чашу весов,

На другую – зародыши злости.

Двери закройте на прочный засов,

Если дурость попросится в гости.

Я взор обратил в закоулки души…

Я взор обратил в души закоулки,

Пытаясь найти подсказку, разгадку,

Почему мне бывает так муторно гадко,

Когда я брожу по залам по гулким.

За время, что прожил,

Должны здесь скопиться

Ценного груза множество.

На деле – пусто. И в пору напиться.

Приходим с возрастом к истокам…

Мы с возрастом приходим к тем истокам,

И к тем любви неУдержным потокам,

Которые когда-то избегали,

Из чувства ложного морали…

Учили нас по жизни быть скромнее,

И помнить то, что сказано злодеем:

Мол, нет в Союзе секса и утех,

К чужой жене уйти, так просто грех.

Ячейка общества нам стала клеткой,

А чувства личные – рулеткой,

Где колесо любви крутилось вспять,

И многим было ставок тех не взять.

"Прощай!", – сказал. А надо было: "Здрасте!"

Я в цепкой памяти храню

Безумной нОчи иступленье.

Себя неистово браню -

Не сохранил я то мгновенье…

Был близок к жизни идеалу,

Мог дальше пить напиток страсти,

Но не притронулся к прелестному бокалу.

"Прощай!", – сказал. А надо было: "Здрасте!"

Вдруг захотелось позитива

У нас у каждого набралось

Обид нелепых целый ворох,

Посылов верных и неверных,

К тому, кто друг, к тому, кто ворог.

С годами, правда, оказалось,

Что зря испытывали нервы.

Всё неприятное забылось,

Вдруг захотелось позитива.

Себе сказал я, не суди.

И просветлела перспектива,

И сердце пламенно забилось

В моей надорванной груди.

Я клял любовь – приют обмана…

Гнетёт всё мысль одна и та же:

Сумел ли я стоять на страже

Моей любви, лучами озарённой,

И прав ли был, любовью опьянённый,

Когда при маленькой размолвке

Пытался сделать остановку

В чудесных наших отношеньях,

В любви прелестной проявленьях.

Бежать из тягостного плена

Навстречу новым переменам.

И с наваждением тирана

Я клял любовь – приют обмана…

С годами понял, хочется мне вновь

Пройти тропой, что названа "любовь".

Пугает больше, чья-то злая сучность…

Непредсказуемых встречаем на пути немало.

Они пугают иногда змеиным жалом.

Но не боимся их – такая наша сущность.

Пугает больше, чья-то злая сучность…

Не ослеплён стихами, что рождались…

Пред музою своею преклоняясь,

Я всё же вижу взлёты и огрехи.

Я многое писал лишь для потехи.

И вот теперь печально в этом каюсь.

Не ослеплён стихами, что рождались

И на бегу, и в будней суматохе.

Слагал, как мог. И все они писались

Во славу нынешней уродливой эпохи.

Мечтал, что всяк, кто прочитает,

Поймёт души волнительной порывы,

Одарит словом добрым, не облает,

За строчкой пламенной призывы…

***

Талый воск догоревшей свечи

Упадет на холодный гранит.

Верю, сердце моё сохранит

От души кладовой ключи.

Каждый жест твой, и каждый взгляд,

Все слова, что сказала, помню.

Что забыл, то возможно восполню.

И они, как всегда, окрылят.

Расстаёмся. Но встретимся скоро.

За тобою шагну я в вечность.

И прости за мою беспечность,

За убогость судьбы коленкора…

А. С. Пушкину, заочно

Призвав себя водить пером,

Мараем белый лист несмело.

Что можем выразить стихом,

Коль чье-то сердце онемело?

Но ЭТО Сердце вновь и вновь

Нас к жизни призывает.

Лелею тайную любовь,

И по нему страдаю…

Стихи рождаются не сразу…

Стихи рождаются не сразу.

На полотно кладу я фразы -

Цветные акварели краски.

Беру не просто для раскраски,

И не использую все разом.

И кистью тонкою умело

Берусь решительно за дело.

Штрихи кладу и опасаюсь,

Не сильно ль я листа касаюсь.

Но мне подсказывает ум,

Властитель непокорных дум,

Что в поэтическом стремлении

Иду я в верном направлении.

Дороже мне всех благ на свете -

Мои стихи. Они как дети…

И полотно моё покинув,

Они приходят к вам. Дела отринув,

Читайте смело и открыто,

Всё то, что мною пережито…

***

Верной дорогой, товарищ, идёте.

Сказал мне когда-то гений.

С тех пор я, отбросив весь ворох сомнений,

В любви, и, конечно, в работе.

И несмотря на бесовский шабаш,

Построил квартиру, увы, не шалаш.

И хоть говорят: С милым рай в шалаше,

Но всё же мечтают, чтоб белый Porshe

Мирно стоял у железных ворот,

А вместо овчарки – мордоворот.

В квартире просторной – красивая краля

Тупо уставилась в книжечку Даля.

О чём с ней беседовать? Трудно понять.

Разве что, Даля отбросив, обнять,

Потискать слегка, как солдат на войне.

И тут же вернуться к законной жене.

И скажет она своему обормоту:

Верной дорогой, товарищ, идёте!

P.S. обормот – негодный, никчёмный, неразумный человек

***

Откуда я? Из Петрограда, Петербурга, Ленинграда?

Я из города, пережившего блокаду.

Из столицы первой, и другой не надо.

Здесь меня увидев, мать была так рада,

Словно в голод плитке шоколада.

Город мой – прекрасней сада.

В жизни он моей и радость, и услада.

Здесь родился, здесь моя душа

К гавани последней прибудет неспеша.

***

Срываю цветок и стыжусь пред Природой,

Цветы – они ведь как дети.

Дни пролетят, а возможно и годы,

Зачтутся ль грехи мне эти?!

Не поздно ль я задал столь важный вопрос?

Нарезав букетов много.

За пустоцветье пионов и роз

Судить меня будут строго.

***

Стучат трамвайные колёса

На рельсовых стыках.

Я задаюсь простым вопросом:

Не превратится ли трамвай мой в тыкву?

А машинист – в животное усатое,

Пусть маленькое, но очень уж мохнатое.

А мой наряд парадный – в рубище.

Да и сам я в простое чудище.

Это Золушке Принц принёс

Хрустальный башмак утерянный.

Я же смотрю растерянно,

Обувку мою кто-то мимо пронёс…

Хотел бы я в сказке немного пожить,

Превратности жизни не знать, не тужить…

***

Руки держат надпись убогую:

"Помогите одинокой матери!"

На прохожих смотрит строго,

Не хочешь помогать, катись скатертью.

Тот, кто деньги свои даёт,

Путник для неё желанный.

Не пряча глаза, подаянье берёт,

Хоть знает, что надпись обманна.

Тостик

Поднимем тост, чтоб путь наш был не прост,

Чтоб кроме орхидей прелестных

Встречались и колючки повсеместно.

Преодолев участок сей терновый,

Уверенней приступим к жизни новой.

Тогда душа и тело оживут,

И к новым чувственным утехам позовут!

***

Я гляжу в глаза прохожих,

Замечаю, непохоже,

Что их лица озаряет

Неподдельная улыбка.

Счастье в этом мире зыбко,

Как найти, никто не знает.

И подчас уходят годы,

Те, что нам даны Природой.

Ищем, мучаясь нещадно,

И с судьбою беспощадной

Мы играем, как умеем.

Оступаемся, взрослеем,

Набиваем шишки круто,

И совсем себя запутав,

Ценим то, что мы имеем!

***

Едут девчонки – будущие мамы.

Сидят мальчишки – нынешние хамы.

Место не уступят, взор стыдливо прячут

Девчоночки смеются, не грустят, не плачут.

Знают, не дождаться им от сильной половины

Ни толики внимания, ни галантности мужчины.

Время быстротечно пронесётся, споро.

Станут ли мальчонки девочкам опорой?!

Нужны ли нашим девочкам такие кавалеры,

Которым неизвестны приличия манеры?

Сквозь череду прозрений…

Не так уж много слов,

Чтоб написать те строки,

Что души коснутся.

Они навеют много снов,

И чувств высоких

Струны всколыхнутся.

Мы все обязаны творцу:

Мы плод его творений

Простых и гениальных.

Придем к финальному концу

Сквозь череду прозрений

Весёлых и печальных.

Мне говорят, он вышел в тираж

Мне говорят, он вышел в тираж,

Мол, хлюпиком стал и нытиком.

А я смело возьму на абордаж

Посудину с недобрыми критиками.

Мои злобливые насмешники,

Трунить без устали готовые.

Не я, а вы земные грешники.

И строй пополнят вскоре новые.

А я уйду, и твёрдой поступью

Туда, где дивные просторы,

Где звёзды мощной россыпью

Плетут чудесные узоры.

Симфонии сердечные мои

Я взойду на эшафот,

встану на колени.

Вот мой жизненный итог. Вот

итог моих сомнений.

В руки взял палач топор,

прицелился он точно.

Раз, и выписан узор

кровушкою сочной.

Никто не будет горевать

над убиЕнным телом.

Готовы даже растоптать

мной начатое дело.

Симфонии сердечные мои

заглУшат криками хулы.

Я не дождался, чтоб они

рассЫпали мне в меру похвалы.

В часы сердечного безумья

я проклинал врагов моих.

Теперь дарю мои раздумья

и недописанный мной стих…

Не весело в жизни придётся, не просто

Не надо грозить мне скрюченным пальчиком.

Всё! Не могу больше! Мне невтерпёж

Слышать нестройного хора галдёж,

И видеть девчонок – вчера ещё мальчиков.

Знают они только дурь привокзальную.

Ценности жизни не значимы тоже.

Юноши бродят с сальною рожей.

И даже не знают, ночь-то пасхальная.

А как бы хотелось, чтоб юношей лица

Враз заискрились, наполнившись светом.

Обидно, но мысли не сбыться этой,

И образ святой не собрать по крупицам.

И даже от каждого взяв понемногу,

Портрет виртуальный состряпать успеть.

Стыдно с таким обращаться мне к богу.

И пред Всевышним за смену краснеть.

Судьба обломает, конечно, подростков,

Устанут, присядут на длинном пути.

Не весело в жизни придётся, не просто,

Но выхода нет – надо встать и идти!

***

Словно мышь скребётся горе

В деревенском доме у реки.

Я войду, через дыру в заборе.

Ты блинцов мне, мамка, испеки.

А она свой взгляд тоскливый

Бросит из-под сдвинутых бровей.

Как всегда заметит справедливо:

Ты, сынок, совсем уж дуралей.

Щи пустые, да и тех – тарелка

Застоялись на столе моём.

Ты ж, прости, пустая свиристелка

Счастье не принёс в мой дом.

Посмотрю в лицо родное молча,

И уйду проторенной дорогой.

Знаю, я по жизни сволочь,

И никто в судьбе своей убогой.

Но придётся вновь здесь оказаться,

Мамка дверь откроет, не запрёт.

Тихо скажет: Не могла дождаться.

Голову погладит и умрёт…

Обманное оконце

Я прошу поднять бокалы

За того врожденного нахала,

Кто сумел заткнуть когда-то

Населенья уши ватой.

Чтоб не слышало оно

Призывы к новой жизни.

В замутнённое окно

Смотрело с оптимизмом.

И в разрывах облаков

Видело лишь солнце.

Только вот для дураков

Обманное оконце.

Не увидеть в нём пожалуй,

Что в стране творится.

Вновь призыв: не жаловаться,

Невмоготу – напиться!

Подаём мы снова этим

Пример, увы, не редкий.

Слышать будут наши дети,

Что слышали их предки.

P.S.

Я верю, не завянут уши

У Мани, Вани и Петруши,

У всех, кто станет дальше жить,

Творить, надеяться, любить…

***

Стареем мы против нашей воли,

Стареют и наши собачки.

Застонут они от боли

И мы вместе с ними заплачем…

Перипетия

Спросила дама парня смело:

Опять успел сходить налево?

А тот глазами заморгал:

Хотел, но видно опоздал.

Я на чужое замахнулся,

И мимо цели промахнулся.

И в декорациях не новых

Сижу, как прежде, в сладостных оковах.

В своей позиции я не нов…

В своей позиции я не нов:

Всегда по жизни променять готов

Холод и снежную вьюгу

На солнце, тепло, молодую подругу…

Друзей я потерял немало

Мне мудрости, поверь, хватило,

Однажды выбрав верный путь,

Забыв, что мило и не мило,

С дороги нужной не свернуть.

Друзей я потерял немало.

Они шагали на авось.

Тянули жизни одеяло,

Как им хотелось, как моглось.

Шли напрямик, преград не зная,

Не уважая суть законов.

Колючки, вышки, звуки лая

Теперь картина жизни новой.

Не стану я корить их строго.

Да и какой я им судья.

Прошу, вернитесь на дорогу,

Где дом, работа и семья!

***

В соседнем вагоне трамвая

Увидел лицо прелестное.

Не городское, не местное,

Как будто посланница рая.

Смотрела в другую сторону.

А мне бы хотелось – в мою.

Я лучшие строчки лишь ей пропою,

Если радость-печать будет поровну.

Но машинисты, нажав на педали,

В разные стороны нас растащили.

Не встретились мы, а ведь рядышком были.

Мечты унеслись в бесконечные дали…

***

НьЮтон яблоко ронял.

Бедолага, он не знал,

В законе тяготения

Для нас одно сомнение.

Продавец хитрей лисы

Пальцем давит на весы.

Огурец, как карапуз,

Тянет на большой арбуз.

Мог бы я без ложной фальши

Продолжать, поверьте, дальше.

Но заткну я слов фонтан,

Чтоб не трогать старых ран.

Я вас любил, но безответно

Я вас любил, но безответно.

Как чистый лист офсетный

Ненародившиеся чувства.

В душе и холодно, и пусто,

И боль щемящая стоит,

А сердце ноет и болит.

Нас развела молва людская.

Не в декабре, в начале мая,

Когда на ветках почки рвались,

Мы не сошлись, а разбежались.

Сойтись опять не в нашей воле,

Судьба-злодейка не позволит.

Нам остаётся только ждать,

Быть может встретимся опять,

Найдём слова другие, фразы,

И чувство заискрится сразу.

И заклокочет в венах кровь.

Поймём, пришла она – ЛЮБОВЬ!

Светлой памяти Владимира Тесёлкина

С каждым годом всё теснее круг

И друзей хороших , и подруг.

С болью расстаёмся навсегда.

Но от этого не деться НИКУДА!

Все они ушли за горизонт.

Но грустить об этом не резон.

Их уход не так уж страшен:

В памяти они остались нашей.

Пусть открытой будет дверца

Моего измученного сердца.

Место в нём всегда найдется,

Если кто-то, передумав, вдруг вернётся…

Нас всех охватит одиночество

Вот моё пророчество -

Нас всех охватит одиночество.

И как бы ни было печально

Сей путь заложен изначально.

Пройдя успешно иль не очень,

Поймём, что мог быть он короче,

Но вот судьба оберегла,

И у финального столба

Мы оказались в одиночку,

Закончив тихо жизни строчку…

Влачим томительные дни…

Я жил как перст, как перст умру.

Одним движением сотру,

Всё то, что начертал делами.

И наделив меня крылами,

Мой ангел позовёт в полет.

И сердце радостно замрёт:

Влачить томительные дни

Не я сподоблен, а они,

Все те, кто вместе был со мной,

С кем я познал сей путь земной…

Внучка в доме правит бал…

Внучка в доме правит бал.

Бодр дед или устал

Ей козявке всё равно.

Вот зовёт смотреть в окно.

На людей. На птичек:

Голубей, синичек.

На машинки, облака…

Говорю я ей: Пока.

Может дедушка устать?

А она: Пошли гулять.

И к шкафу, где одёжка,

Придвинулась немножко.

Я шутливо: Слышишь, кроха,

Нам и здесь совсем неплохо.

Деду сытно, и тепло,

И уютно, и светло.

Ну а рядом с ним и ты

Встретишь все свои мечты.

Только с дедушкой не спорь,

А не то подступит хворь.

И тогда твои желания

Скромно скажут: До свидания!